CC BY
58Образование как фиктивный капитал: кризис социальной значимости знания
Анна Очкинл
Доцент, заведующий кафедрой методологии науки, социальных теорий и технологий, факультет педагогики, психологии и социальных наук, Педагогический институт им. В. Г. Белинского, Пензенский государственный университет. Адрес: 440026, Пенза, ул. Лермонтова, 37. E-mail: ochkina@inbox.ru.
Ключевые слова: массовое образование; высшее образование; фиктивный капитал; формальные показатели эффективности образования; компетентностный подход.
В статье описывается система массового высшего образования с точки зрения политэкономических закономерностей. Автор ставит вопрос о зависимости социальных и экономических результатов системы образования от принципов ее организации. Выявляя экономический эффект образования, автор подчеркивает, что в определенных обстоятельствах сертификаты об образовании могут функционировать на рынке в качестве фиктивного капитала, увеличивая экономические шансы обладателей сертификатов, но не отражая реальное приращение образованности или профессионализма. Аналогия с фиктивным капиталом методологически оправдана, так как сертификат обусловливает приращение денежных средств, не создавая новой стоимости. Социальными последствиями формализации образования становится фальсификация его культурного содержания и значения. Формализация процесса образования и снижение роли образованности и знания в обществе приводят к тому, что культурный капитал, в создании кото-
рого образование участвует, также может быть фиктивным, обеспеченным сертификатом о квалификации, а не собственно высоким уровнем образованности.
Автор описывает процесс формализации образования как бюрократическую атаку на автономность академической среды, независимость участников процесса образования. Для преодоления формализации образования и отражения бюрократической атаки на него необходимо создание условий и мотиваций для научного и личностного развития, вовлечение общества в формирование стандартов и конкретных критериев развития образования. В процессах, происходящих в современном образовании, автор усматривает признаки кризиса самого института и инсти-туциализации как принципа регулирования человеческой деятельности. Этот кризис сегодня проявляется не только многочисленными сбоями в работе системы образования, но и в кризисе его социальной значимости, шире — социальной значимости знания.
Народное образование играет решающую роль в войне... Когда пруссаки побили австрийцев, то это была победа прусского учителя над австрийским школьным учителем.
Оскар Пешель
Массовое образование
как социально-экономическое явление
ЗЫНЕСЕННЫЕ в эпиграф слова профессора географии из Лейпцига, порой ошибочно приписываемые Отто фон Бисмарку, часто используются, чтобы подчеркнуть исключительную важность образования в формировании нации, ее интеллектуального потенциала и боевого духа. После появления этой фразы в дискуссии об образовании, как правило, начинается обсуждение стратегических вопросов обучения без учета «частных» деталей организации и финансирования образования. В центр же дискуссий о конфигурации системы образования, напротив, выносятся практические вопросы, в том числе вопрос о масштабах и принципах финансирования образования, способных обеспечить его «эффективность».
Но в своем повседневном функционировании современное образование является сложной системой взаимодействия индивидов и институциональных структур. И проблемы развития этой системы неотделимы от проблем образования как процесса и социального явления.
Таким образом, мы говорим не просто о социализации и обучении, не просто о приобретении индивидом профессиональных знаний и умений, а о массовом (масштабном) высшем образовании как об организованном постоянном общественном процессе, о системе, встроенной в экономическую и социальную структуру современного общества. Будучи помещенным в систему, имеющую все черты и признаки производственной организации, процесс образования проявляет свою сущность как процесс формирования определенных черт индивида, которые общество сочло необходимыми для своего воспроизводства. То, что до появления
постоянно работающей массовой системы1 высшего образования представлялось более или менее свободным (хотя и регламентированным традициями и неформальными нормами) процессом социализации, становится в случае массового организованного образования процессом производства, перерабатывающим вовлекаемые ресурсы в определенный продукт.
Строго говоря, организованное массовое образование — это целостный социальный феномен, представляющий собой единый процесс передачи-приобретения знаний, оформленного документально результата и формирования свойств личности. Каждый из этих элементов определяется и структурируется конкретными социально-экономическими факторами и обстоятельствами, действует в определенном единстве и противоречии с другими элементами единого феномена образования.
Передача знаний преобразуется в процесс организационно оформленного взаимодействия субъектов, различные этапы которого отражены в ряде обязательных в этих рамках процедур: получение доступа к образованию (зачисление и поступление), собственно процесс передачи и получения знаний (участие в занятиях строго определенного вида) и контроль — как текущий, так и итоговый. Внутри процесса между его участниками могут складываться самые разные отношения, но его завершенность и степень успеха индексируются соответствием процедур и оценок формальным показателям. Отступления от формальных норм в результате соглашений между участниками образовательного процесса влияют на его результат, но именно соблюдение нормативной «буквы» обеспечивает доступный для фиксации результат.
Достижение ожидаемого результата — выпуск квалифицированного специалиста — подтверждается получением сертификата (диплома) и в этом (только в этом) случае объективируется, становится видимым для общества и признанным им. Организационная необходимость подтверждения результата сертифи-
1. Массовой системой высшего образования я называю систему, ориентированную на вовлечение большого числа представителей разных социальных групп и выступающую в качестве всеми признанного и самого доступного (очевидного) социального лифта. Особые качества современного процесса образования, существенные для моего анализа, — его тесная и неразрывная в сложившихся общественных условиях связь с формальной организацией, а также регламентация с помощью формальных структур и норм связей системы образования с экономикой и обществом.
катом делает его отдельным элементом мотивации и самостоятельной целью действий участников образовательного процесса: целью, которая может вступать в конфликт как с формальными правилами, так и с ценностями, установками и мотивами субъектов образовательного процесса. И, что важнее всего, может противоречить сущностному результату образовательного процесса — формированию профессиональных и личностных качеств индивида.
Между тем видимый обществу результат — сертификат об образовании — скрывает за собой огромный диапазон возможного качества и самые разные, порой не поддающиеся оценке индивидуальные результаты обучения. Один из напрашивающихся здесь примеров — процедуры оценки знаний студентов, как текущие и промежуточные, так и итоговые. Авторы различных аспектов современной реформы образования не обходят стороной проблему объективной оценки знаний, критикуя сложившиеся в советском образовании практики оценивания за субъективизм.
Но даже при самой эффективной и детально продуманной системе оценивания могут проявиться элементы субъективности, возможно связанные не с симпатиями или антипатиями преподавателя, а, например, с его желанием сохранить число студентов, нужное для определенного количества преподавательских ставок. С другой стороны, необходимость выполнения ряда учебных и научных заданий для получения вожделенного диплома при отсутствии времени или желания создали своеобразный рынок для нерадивых студентов: на многих сайтах можно заказать курсовую, диплом, реферат или даже отчет по практике. Фирмы, предлагающие такие услуги, ведут себя как обычные коммерческие предприятия: рекламируют свой товар, устраивают акции, предоставляют скидки постоянным клиентам и т. п.
2. Я имею в виду многочисленные сайты типа «Помощь с курсовыми и дипломными работами». Летом 2018 года Государственная Дума РФ приняла в первом чтении законопроект, предусматривающий запрет рекламы услуг написания диссертаций, дипломов и курсовых работ. В пояснительной записке к документу говорится, что «возникновение проблемы обусловлено широким распространением услуг по подготовке и написанию» научных работ. Принятие проекта закона, как рассчитывают его авторы, вынудит студентов писать самостоятельно. Однако для этого, как я пытаюсь доказать в статье, нужны более радикальные перемены в условиях функционирования и организации высшего образования в нашей стране.
Двойственная роль субъективизма в образовании
Одним из направлений проводимой сейчас в России реформы образования является внедрение так называемой балльно-рейтин-говой системы оценки знаний студентов вузов, призванной избавить обучение от субъективизма и гарантировать, что у дипломов о высшем образовании будет реальное содержание, соответствующее заявленной цели3.
Интуитивный, не алгоритмизированный подход к оцениванию студентов, распространенный в практике советских, да и российских вузов, реформаторы расценивают как возможность для проявления волюнтаризма преподавателей. Этот подход, по мнению критиков, может привести к случайности экзаменационной оценки и к невнимательности студентов к работе в течение семестра. В нем отсутствуют инструменты, позволяющие объективно оценить, насколько плохая успеваемость ученика является его собственной виной, а насколько — результатом непрофессионализма преподавателей.
На первый взгляд, преимущества балльно-рейтинговой системы очевидны.
Проблема объективности оценивания, обеспечения равнозначности оценок студентов примерно одинакового уровня подготовки является важной целью организации учебного процесса в заведении высшего профессионального образования. Следовательно, проблема объективности оценивания сводится к разумному уменьшению субъективных факторов, в том числе и ком-плиментарности/антипатии, при условии максимальной понятности структуры оценки студента. Такая транспарентность оценки, понимание компонентов, которые влияют на конечный результат, должны не только уменьшить потенциальную конфликтность, но и послужить дополнительной мотивацией для студента и сориентировать его на те направления (посещаемость, активность на семинарах, своевременность сдачи зачетных работ и т. д.), которым он должен уделять особое внимание4.
3. Сазонов Б. А. Балльно-рейтинговые системы оценивания знаний и обеспечение качества учебного процесса // Высшее образование в России. 2012. № 6. С. 29.
4. Дяйкин А. Д. Проблема объективности оценивания студентов в преподавании восточных языков // Методика преподавания восточных языков: аспектизация, компьютеризация, новые учебные пособия: сборник статей участников I Международной конференции. Москва, НИУ ВШЭ, 22-23 апреля 2013 г. СПб.: Алетейя, 2013. С. 84.
При определенных условиях, действительно, такая система может дать неплохой педагогический результат. Однако панацеей от соглашательских практик в образовательном процессе она становится только тогда, когда экономическое поведение в отношении образования не вступает в постоянное противоречие с его социальной и культурной сущностью.
И тут возникает гораздо более важный вопрос, который касается уже не столько системы, сколько самого процесса образования, не объективированного результата (сертификата об образовании), а формирования определенных качеств индивида, как профессиональных, интеллектуальных, так и личностных. Такой процесс полноценного взаимодействия двух личностей, преподавателя и студента, неминуемо выходит за рамки любого стандарта, любого рейтинга, вообще за рамки любой формальности. И в этом процессе некоторый элемент субъективизма (в качестве оценки уникального субъекта уникальным субъектом) не просто не лишний, но принципиально необходим. Только индивидуальный подход способен выявить специфические таланты и способности отдельной личности, только индивидуальный способ подачи информации может вызвать неформальный интерес к ней и стимулировать полноценный процесс познания. Общение в образовательном процессе не может оставаться обезличенным постольку, поскольку в нем функционируют индивиды со своими уникальными (по крайней мере, уникальным образом освоенными и понятыми) взглядами, ценностями, предпочтениями, вопросами и интеллектуальными потребностями.
От идеологии реформы ускользает то, что целью системы образования является не производство стандартизированных продуктов, а воспитание профессионалов и граждан. Именно индиви-дуализированность, уникальность результатов образования многократно увеличивают интеллектуальный, творческий и трудовой потенциал общества. Индивидуализация образования — идеальный механизм перевода совокупной культуры человечества в знания и качества конкретной личности. И субъективизм в таком случае может быть проявлением индивидуального подхода, интуитивного понимания различных аспектов образовательного процесса и специфики характеров студентов, проявлением эм-патии, в конце концов. Такой субъективизм нужно не устранять, а поощрять как источник нестандартных решений, столь необходимых при той концентрации индивидуальных взаимодействий, которая образуется в процессе образования.
Задача организации образования — не устранять так называемый субъективизм, а ставить его в определенные рамки, что
практиковалось еще со времен Средневековья, а то и со времен античных школ. Проблема оценки эффективности такого индивидуализированного процесса исторически решалась только путем предоставления суверенитета образовательной корпорации (университету). Автономная корпорация предоставляет определенную свободу своим членам, контролируя и сдерживая их субъективизм системой коллективных оценок индивидуальной работы и этическими критериями, совместно вырабатываемыми внутри процесса.
Формализация и бюрократизация образования
Формальные показатели, которые университеты должны представлять бюрократическим надзорным структурам, сами по себе не являются результатами процесса образования. Они придуманы как его измерители, конструируются специально и не имеют непосредственной, органичной связи с передачей и производством знаний, воспитанием личностей, индивидуальными взаимодействиями. Процесс деятельности преподавателей, таким образом, распадается на две фактически самостоятельные части: собственно обучение, с одной стороны, и создание формальных показателей, отражающих его результаты, — с другой. А поскольку именно по формальным показателям оценивается эффективность как индивидуальной деятельности, так и всей организации, они постепенно становятся доминирующей целью всего процесса.
Все это бьет по независимости и профессиональному самоуважению преподавателей, а их рабочее время заполняется монотонным составлением отчетов и оформлением бумаг согласно критериям, описывающим требуемые результаты образования усред-ненно, схематично, без полноценного учета и адекватной оценки реальных затрат труда и времени преподавателя, его интеллектуального и эмоционального напряжения.
Интеллектуальные и творческие находки и открытия, создание атмосферы коллективного поиска на занятиях перестают иметь значение, если не могут быть переведены в установленные показатели и критерии преподавательской работы. Даже если система формальных показателей позволяет отразить реальные достижения преподавателя, требуются недюжинные затраты времени и труда на подготовку соответствующих отчетов. Производство отчетов поглощает все больше и больше времени преподавателей и, кроме того, превращает людей, для которых самоуважение и уверенность в себе являются профессионально необходимы-
ми качествами, в «вечных двоечников», неспособных справиться со все ужесточающимися требованиями бюрократизации. Это порождает эффект отчуждения, затрагивающий уже не только процесс труда, но и саму личность преподавателя.
«Борьба с субъективизмом», как и попытки «технологизации учебного процесса», есть не что иное, как покушение на саму возможность самостоятельности академического сообщества. Сокращение финансирования и дезорганизация системы образования — логическое продолжение демонтажа социального государства. А диктат формальных показателей прекрасно работает на разрушение академического сообщества, его дезорганизацию и уничтожение независимости как «академии» в целом, так и отдельных ее членов. Между критериями, вырабатываемыми внутри академического сообщества, и формальными показателями, которые предлагаются (навязываются) ему бюрократическими структурами, существует антагонистическое противоречие. Первые являются экспертными и аккумулируют индивидуальные (в том числе и интуитивные, принципиально нерасчленяемые) представления о сущности и целях процесса образования. Вторые ориентированы как раз на максимальное сокращение индивидуального влияния на процесс, на уничтожение индивидуальных «отклонений» от предписываемого алгоритма. Академические правила в идеале основаны на коллективных представлениях о стратегических, социально значимых целях процесса образования и о сущностной роли образования в общественном развитии. Бюрократические же правила принципиально тактические и ситуационные, они вдохновлены соображениями, которые далеки от реального педагогического процесса и потому являются по отношению к нему волюнтаристскими.
Необходимо помнить, впрочем, что автономия университетов работает, только если члены образовательной корпорации консолидированы вокруг истинных целей образовательного процесса, а истинность этих целей подтверждена их соответствием генеральным целям общественного развития. Это требует более или менее ясного представления о целях образования и подлинном значении образованности в общественном сознании. Если такого представления нет, формализация образования происходит все интенсивнее и почти не встречает препятствий, кроме бессистемного саботажа «консервативных» членов академического сообщества. Основным результатом образования становится сертификат.
Пока образование выполняет ряд востребованных индивидами экономических функций независимо от своего содержания
и качества, любые методы контроля качества знаний будут фор-мализовываться и, по сути, фальсифицироваться. Так, пока сохраняется так называемое подушевое финансирование вузов, то есть зависимость ресурсов образовательного учреждения от количества студентов, вузы будут всеми силами пытаться сохранить «контингент», стремясь к соблюдению формальных требований, но пренебрегая принципиальностью оценок. С другой стороны, пока наличие документа об образовании само по себе дает преимущество на рынке труда, студенты будут стремиться заполучить как можно больше сертификатов, сокращать время и усилия, полагая диплом конечной и главной целью. Весьма рациональное поведение с точки зрения homo economicus.
В экономической теории довольно детально изучены пороки системы формальных показателей, применяемых в экономическом планировании. Именно эти пороки во многом способствовали краху советской плановой экономики. Главная проблема здесь — непереводимость ряда целей общественного развития на формальный язык. Иными словами, формализация критериев приводит к тому, что достигаются именно формальные показатели, а не сама цель, которая не воплощается адекватно в системе показателей5.
Неолиберальная реформа образования была нацелена на сокращение государственных расходов в этой сфере. Но масштабы отрасли, ее социальная значимость и зависимость от нее огромного числа людей не позволяли это сделать без серьезных социальных последствий и конфликтов. Поэтому бюрократическая формализация и алгоритмизация образования сегодня подчинены не столько цели контроля над расходами, сколько целям уничтожения независимости академического сообщества, его фрагментации и деморализации.
Существенным фактором переориентации целей образования на получение сертификата в ущерб полноте и качеству становится равнодушие к реальному уровню образованности и профессионализма на российском рынке труда, которое обусловлено следующими обстоятельствами:
5. Достаточно вспомнить «парадокс Яноша Корнаи», описанный им в докторской диссертации (см.: Kornai J. Overcentralization in Economic Administration: A Critical Analysis Based on Experience in Hungarian Light Industry. Oxford: Oxford University Press, 1994), или исследования по советской экономике Алека Ноува (см.: Nove A. The Soviet Economy. An Introduction. L.: Allen & Unwin, 1961).
• отсутствие значимых по масштабу и устойчивых очагов социально-экономического развития, которые бы нуждались не просто в исполнителях, а в творческой энергии, предприимчивости, созидательном профессионализме;
• в большинстве сегментов рынка — низкая оплата труда, в том числе квалифицированного, которая делает работодателя снисходительным к относительно низкому качеству рабочей силы, более того, позволяет превращать это качество в возможность сверхэксплуатации неуверенного в своем профессионализме работника;
• снижение общего уровня просвещения и образованности в обществе.
Экономический эффект образования: образование как фиктивный капитал
Статистика недвусмысленно говорит о том, что высшее образование является конкурентным преимуществом на рынке труда. Согласно данным статистического сборника «Индикаторы образования»6, среди имеющих высшее образование уровень безработицы всего 3,4%, а уровень занятости — 81,6%. Напротив, в группе не имеющих основного общего образования уровень безработицы 21,6%, а занятости — 9,8%. У имеющих среднее профессиональное образование по программам подготовки специалистов среднего звена уровень занятости в среднем составляет 72,84%, безработицы — 4,5%. Среднее общее образование обусловливает уровень занятости 50,8% и уровень безработицы — 8,6%. При наличии только основного общего образования вероятность безработицы возрастает до 13,4%, а уровень занятости падает до 27,9%'.
Средняя заработная плата также, очевидно, зависит от уровня образования работника8. Так, при средней заработной плате по экономике 32 911 рублей (2015) работники с высшим образованием в среднем зарабатывали 43 362 рубля, со средним профессиональным образованием (по программе подготовки специалистов среднего звена) — 26 929, со средним общим — 25 944, с основным общим — 23 724, без основного общего — 23 814 рублей.
6. Индикаторы образования: 2017. Статистический сборник / Министерство образования и науки Российской Федерации; Федеральная служба государственной статистики; Высшая школа экономики — национальный исследовательский университет. М.: НИУ ВШЭ, 2017.
7. Там же. С. 50.
8. Там же. С. 64-65.
Интересно, что преимущества более высокого уровня образования проявляются в заработной плате мужчин и женщин в разной степени. Так, у мужчин с высшим образованием заработная плата на 38% больше, чем у работников, не имеющих основного общего образования. У женщин этот разрыв составляет уже 54%. Можно предположить, что мужчины с низким уровнем образования чаще, чем женщины, устраиваются на неквалифицированную тяжелую работу и могут компенсировать разрыв в зарплате с более образованными работниками за счет дефицита такого труда.
В целом же получение сертификата о квалификации дает работникам шанс на повышение заработной платы. В 2005 году работникам с высшим образованием платили 147% в сравнении с платой работников со средним общим образованием, в 2011-м это соотношение составляло 161,4%, в 2013 и 2015 годах—167,1%'.
Итак, на индивидуальном уровне образование доказывает свою экономическую эффективность, и это объясняет тот факт, что с 2000 года постоянно растет объем платных услуг в сфере образования в расчете на душу населения. В 2015 году он составил 3686,2 рубля и вырос с 2000 года почти в 13 раз10. Эти расходы воспринимаются населением и являются, по крайней мере статистически, инвестициями в повышение уверенности на рынке труда.
Следует обратить внимание на различие интенсивности инвестиций в образование по социально-экономическим (доходным) группам. Так, годичные расходы на одного члена семьи у домохо-зяйств в нижней десятипроцентной группе (с наименьшими доходами) меньше, чем у домохозяйств в верхней десятипроцентной группе (с наибольшими доходами) в 7,4 раза. Между тем, по оценкам экспертов, коэффициент фондов в 2015 году составлял 13,8". По данным Федеральной службы государственной статистики (Росстата), децильный коэффициент в 2015 году равнялся 7,1, в 2016-м — 7,2i2. Коэффициент фондов, согласно Росстату, и в 2015, и в 2016 годах равнялся 15,713.
9. Там же. С. 65.
10. Там же. С. 83.
11. Комраков А. Бедность уже стала фактором, влияющим на здоровье // Независимая газета. 16.08.2016. URL: http://www.ng.ru/ec0n0mics/2016-08-16/1_ poverty.html.
12. Децильный коэффициент. Показатели экономической дифференциации. Доходы и уровень жизни // Центральная база статистических данных / Федеральная служба государственной статистики. См. URL: http:// www.gks.ru/dbscripts/cbsd/dbinet.cgi.
13. Там же.
Вложения в образование разнятся пропорционально разнице в доходах. А если ориентироваться на коэффициент фондов, то инвестиции в образование более интенсивны в нижних и средних доходных группах. Самым быстрым рост расходов на образование с 2000 по 2015 год был в средних доходных группах (третьей и пятой), самым скромным—в группах с наибольшими доходами, девятой и десятой. Домохозяйства с невысоким уровнем доходов гораздо легче тратят дополнительные поступления на образование, чем домохозяйства с высоким уровнем доходов.
Образование становится, таким образом, типичным инвестиционным продуктом, траты на него с точки зрения населения — это вложения в надежду. Представители бедных и небогатых социальных слоев больше, чем обеспеченные социальные группы, зависят от рынка труда и стремятся обеспечить себе лучшие позиции, вкладываясь в образование.
Поведение российских домохозяйств в отношении образования можно описать как инвестиционное поведение, подчиняющееся экономической логике, в том числе логике экономического кризиса.
Расходы на образование, как государственные, так и индивидуальные (со стороны домохозяйств), начали буксовать в 2011 году. Если принять понятие «рынок образовательных услуг», можно констатировать, что в 2011 году экономический кризис этот рынок догнал. С 2011 по 2015 год расходы домохо-зяйств на образование снижались во многих доходных группах. И все же в некоторых группах не только не было снижения, но отмечался и некоторый рост расходов на образование. Различие реакции на экономический кризис (рецессию) в отношении расходов на образование домохозяйств с разным уровнем доходов требует дополнительного исследования. Но уже имеющиеся данные позволяют утверждать, что у образования как рыночного продукта есть определенный антикризисный потенциал или, по крайней мере, ценность, которая позволила бы смягчить воздействие кризиса на положение домохозяйств. Как инвестиционный продукт образование более привлекательно для населения с невысокими доходами, чем для самых богатых, имеющих другие варианты инвестирования.
Таким образом, поведение индивидов в отношении образования в условиях современного российского общества превратилось в вариант рыночного поведения, которое:
• реагирует на изменение экономической конъюнктуры;
• выполняет роль страховки на рынке труда;
• основано на договоренности всех субъектов экономики о значимости сертификата образования как основания для более высокой оплаты труда.
Последнее положение заставляет вспомнить категорию «фиктивный капитал» Карла Маркса, рассматриваемую им в третьем томе «Капитала» («Процесс производства, взятый в целом»), в главе «Кредит и фиктивный капитал». Говоря о рынке кредитов, Маркс отмечает:
В общем и целом деньги функционируют здесь лишь в качестве средств платежа, то есть товар продается не за деньги, а под письменное обязательство платежа в определенный срок".
Применяя такую метафору к образованию, необходимо помнить, что оно превращается в фиктивный капитал, когда образовательные сертификаты приобретают самостоятельную ценность и начинают функционировать на рынке. Образовательные сертификаты самодостаточны, как ценные бумаги, и так же, как мы показали выше, могут не отражать никаких результатов производства. Собственно, это и есть главная особенность фиктивного капитала — он способствует приращению денежных средств без создания новой стоимости.
Разумеется, применять экономические метафоры в отношении столь сложного социального феномена, как образование, следует с осторожностью, однако бросается в глаза сходство свойств диплома об образовании с долговым обязательством, гарантирующим его обладателю будущие выплаты на определенных условиях.
Экономическое поведение в отношении первичного получения высшего образования (диплома вуза) аналогично поведению в отношении вторичных сертификатов о высшем образовании — дипломов кандидатов и докторов наук. Экономическую ценность любым дипломам о высшем образовании придает факт существования высшего образования и квалификации в качестве культурного капитала. Об этом замечательно писал Пьер Бурдьё:
При наличии академической квалификации, сертификата о культурной компетенции, наделяющего своего владельца конвенциональной, непреходящей и юридически гарантированной ценностью по отношению к культуре, возникает социальное таинство, которое порождает форму культурного капитала, от-
14. Маркс К. Кредит и фиктивный капитал // Капитал. М.: Институт марксиз-ма-ленизма, 1969. Т. 3. С. 441.
носительно независимую от своего владельца и даже от самого культурного капитала, которым он распоряжается в данный момент времени. <...> Достаточно лишь вспомнить о приеме на работу на конкурсных началах, когда из всего множества бесконечно малых различий в качестве исполнения работы выводятся жесткие, абсолютные, устойчивые различия, отделяющие последнего из победивших кандидатов от первого проигравшего и институционализирующие сущностное различие между официально признанной, гарантированной компетентностью и просто культурным капиталом, которому постоянно требуется доказывать свои права. В этом случае очевидна перформативная магия сил институционализации (performative magic of the power of insituting), способности открыто и уверенно высказывать свои убеждения или навязывать признание15.
Институционализация культурного капитала, таким образом, может привести к выхолащиванию собственно культурной его составляющей, сохранив при этом все или почти все экономические преимущества, связанные с обладанием им. В этой ситуации господствующей логикой поведения в отношении образования становится логика экономической рациональности. Точно так же, как курсовые и дипломные работы, становятся товаром диссертации и показатели публикационной активности, которые необходимы преподавателям для получения институциональных показателей их культурного капитала".
Интернет предлагает сегодня огромный выбор платных услуг по написанию диссертаций, по обеспечению высокого индекса Хирша, а также посреднических услуг при публикации статей в рецензируемых журналах. Показательна реклама одного из сайтов, обещающих повысить индекс цитирования:
Многие ученые задаются вопросом, как повысить индекс Хирша и как повысить Российский индекс цитируемости РИНЦ. Для этого необходимо:
15. Бурдьё П. Формы капитала // Экономическая социология. 2002. Т. 3. № 5. URL: https://ecs0c.hse.ru/data/2011/12/08/1208205039/ecs0c_t3_n5.pdf. С. 65. Курсив мой. — А. О.
16. Например, сайты «Диспомощь» или «Ученый совет. Написание диссертаций под ключ» — множество подобных ссылок соседствуют в интернете со статьями о необходимости борьбы с заказными диссертациями и описаниями случаев разоблачения заказчиков. Однако рынок продолжает цвести и создавать теневые рабочие места для преподавателей вузов, стремящихся найти дополнительный заработок.
1. публиковать статьи высокого научно-практического уровня, на которые будут ссылаться другие авторы;
2. публиковаться в кооперации с коллегами, имеющими высокие показатели РИНЦ и индекса Хирша;
3. при направлении публикации в англоязычные издания давать ссылки на собственные статьи, опубликованные в переводной литературе;
4. использовать обмен ссылками на публикации с коллегами, а также эффективно использовать самоцитируемость;
5. составлять оригинальные и продуктивные рефераты к статьям;
6. тщательно относиться к корректному библиографическому составлению списков литературы своих работ, к написанию фамилии и инициалов, названию организации.
Однако эта работа длительная и кропотливая. Мы предлагаем своим клиентам увеличение индекса Хирша по системе РИНЦ (eLibrary) в кратчайшие сроки и за умеренную оплату. Высокий РИНЦ и индекс Хирша также значительно повышают Ваши шансы на получение российских грантов".
Было бы несправедливо утверждать, что вся современная система образования есть не что иное, как погоня за дипломами. Однако неверным будет и утверждение, что это лишь индивидуальные «возмущения» в работе системы. По крайней мере, сама по себе система образования как упорядоченная совокупность норм, правил и стандартизованных практик и ее экономический статус не только не препятствуют этой инверсии процесса, но так или иначе его стимулируют.
Итак, в современных условиях (как минимум — в российских современных условиях) свидетельства о высшем образовании, как и различные квалификационные сертификаты, выступают в качестве самостоятельных инвестиционных продуктов. Инвестиционная значимость содержания и качества образования как минимум не очевидна.
Во-первых, согласно статистическим данным, только чуть больше половины (54%) выпускников вузов идет работать по специальности. Во-вторых, в российской экономике отмечается настолько большой разрыв в уровне заработной платы по регионам и отраслям экономики, что преимущество места и отрасли занятости перекрывает преимущество квалификации и знаний. В-третьих, распространенная практика получения второго и даже
17. Повышение индекса Хирша // НИЦ «Актуальность.РФ». URL: актуаль-ность.рф/повысить-индекс-хирша. Курсив мой. — А.О.
третьего высшего образования по упрощенной, сокращенной схеме, популярность заочного платного образования показывают, что граждане готовы увеличить траты на образование ради сокращения времени и усилий на его получение. Разумно предположить, что в данном случае в жертву приносится качество полученных знаний. Массовость названных практик указывает на уверенность граждан в большей экономической ценности дипломов по сравнению с качеством образования. А быстрая коммерциализация облегченных видов высшего профессионального образования говорит о том, что эта уверенность экономически оправдана.
Авторы и сторонники современной реформы образования полагают, что экономика распознаёт и отвергает продукты системы образования как некачественные, фальсифицированные, с чем и связаны проблемы трудоустройства выпускников вузов. В связи с этим в последнее время распространены практики оценки эффективности деятельности вузов по показателям трудоустройства выпускников. Современные стратегии и тактики повышения качества российского образования нередко включают в себя ориентацию на мнения и пожелания работодателей. Однако при сложившемся рынке труда такая мера вряд ли может элиминировать все искажения в процессе образования и придать полновесность дипломам.
Согласно мониторингу Министерства высшего образования и науки18, проведенному в 2016 году, было трудоустроено 75% выпускников вузов, для государственных вузов этот показатель составлял 76%, для муниципальных — 72%, для частных — 70%. Средняя заработная плата выпускников государственных вузов в 2016 году достигала 30 096 рублей, частных вузов — 31 960 рублей, муниципальных — 22 234 рубля. Средняя заработная плата в России, по данным Росстата, составляла в 2015 году 34 500 рублей".
Таким образом, выпускники вузов достигают относительно неплохих показателей на рынке труда. Хотя, согласно ряду исследований, работодатели предъявляют к качеству подготовки выпускников вузов претензии, которые в наибольшей степени относятся к личным качествам специалистов.
18. Мониторинг трудоустройства выпускников // Портал Министерства образования и науки РФ. URL: http://vo.graduate.edu.ru/#/?year= 2015&year_m0nit0ring=2016.
19. Заработная плата // Федеральная служба государственной статистики. URL: http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/statistics/ wages/labour_costs.
По признанию представителей компаний, современным молодым специалистам не хватает как раз наиболее востребованного со стороны работодателя качества — ответственности (32,4%), базовых навыков по профессии (30,4%), самостоятельности, инициативы (29%). Чуть менее четверти экспертов считают, что молодым специалистам не хватает исполнительской дисциплины, базовых теоретических знаний по профессии, умения работать в коллективе. <...> Недостаточная практическая подготовка выпускников часто становится главной причиной отказов работодателей выпускникам вузов20.
Попросту говоря, проблемой для рынка становится провал образовательной системы именно в тех аспектах, которые принципиально невозможно проконтролировать формальными методами.
Попытки технологизации образования: компетентностный подход
В России в качестве механизма, способного соединить рынок труда и систему образования, предполагается компетентностный подход к федеральным государственным образовательным стандартам (ФГОС) и профессиональные стандарты, разработкой которых занимается Министерство труда и социальной защиты.
В большинстве работ говорится, что компетентностный подход может связать цели образования с возможностью применимости знаний и навыков в соответствующей сфере труда. Компетенции, по мнению сторонников нового подхода, охватывают способность, готовность к познанию и отношения (образы поведения), которые необходимы для выполнения деятельности. Внутри компетентностного подхода выделяются два базовых понятия: «компетенция» и «компетентность». По определению доктора педагогических наук и члена-корреспондента Российской академии образования Андрея Хуторского, компетенция — «совокупность взаимосвязанных качеств личности (знаний, умений, навыков, способов деятельности), задаваемых по отношению к определенному кругу предметов и процессов и необходимых для качествен-
ч и 91
ной продуктивной деятельности по отношению к ним» .
20. Вишневская Н. Г. Качество образования как индикатор конкурентоспособности выпускников вузов на рынке труда // Вестник Башкирского университета. 2015. Т. 20. № 1. С. 162.
21. Цит. по: Князева О. Г. Компетентностный подход в профессиональном образовании в условиях реализации ФГОС СПО // Проблемы и перспекти-
Рассуждая о реализации компетентностного подхода в высшем образовании, специалисты чаще всего говорят о следующих необходимых условиях:
1. Наличие компетентностной модели выпускника (функциональной карты специалиста), в которой отражены его основные функции и компетенции.
2. Определение конкретной цели обучения.
3. Определение конкретных способов достижения цели.
4. Формулирование конкретных результатов обучения в форме конкретных компетенций. Каждый преподаватель при разработке рабочих учебных программ ориентируется в первую очередь на требования стандарта.
5. Наличие в учебном заведении соответствующей среды обучения и квалифицированных в модульно-компетентностном обучении преподавателей.
Таким образом, повысить качество обучения в профессиональном образовании позволяет реализация компетентностно-го подхода в условиях тесной взаимосвязи будущих работодателей, научно-методического содержания подготовки кадров и мотивации студентов к высокому уровню своей профессиональной 22
деятельности .
Если внимательно приглядеться к названным условиям, можно заметить, что компетентностный подход на практике предоставляет больше свободы для волюнтаризма и субъективизма, чем традиционные подходы. Каждый из описанных шагов предполагает субъективные толкования взаимосвязи декларируемых целей (компетенций) и конкретных образовательных практик — от содержания программ до средств и критериев оценки успеваемости студентов. Современные образовательные стандарты никак не конкретизируют связь той или иной дисциплины и результатов ее изучения с конкретными достижениями той или иной науки, с ее логикой. Они только формулируют качества, которые студенты должны приобрести в результате изучения дисциплины, предоставляя субъектам образовательного процесса самим
вы развития образования: Материалы VI международной научной конференции (Пермь, апрель 2015 г.). Пермь: Меркурий, 2015. С. 236-237.
22. Савина Е. В. Компетентностный подход в профессиональном образовании // Образовательная среда сегодня: стратегии развития: материалы V Международной научно-практической конференции (Чебоксары, 17 апреля 2016 года) / О. Н. Широков и др. Чебоксары: Интерактив плюс, 2016. С. 252.
интерпретировать эти качества в категориях процесса обучения. Жестко регламентируя формальные нормы и процедуры, ФГОС проявляет заметное равнодушие к их содержанию.
Оставим за скобками вопрос о принципиальной необходимости привязки целей образования к актуальным требованиям рынка труда. Это тема отдельного исследования и отдельного разговора. Однако подобные попытки, если бы они вдруг реализовались последовательно и полноценно, окончательно уничтожили бы стратегическую составляющую образования, ориентацию его на долгосрочные цели человеческого и общественного развития.
Если рыночный цикл ориентирует нас на решение краткосрочных и среднесрочных задач, то «рыночная» ценность образования не в последнюю очередь состоит именно в его контрциклической долгосрочной перспективе. Чем более свободно образование от рынка, тем больше его позитивное значение как фактора стабилизации в рыночной экономике. Этот факт был прекрасно известен еще во времена раннего капитализма, что и предопределило структуру классических университетов, заботу о них государства и наиболее цивилизованных представителей бизнеса. Но неолиберальный подход, предполагающий замену традиционных рыночных отношений, ограниченных специфической сферой частной экономики, тотальностью рынка, проникающего во все сферы жизни и заменяющего все остальные формы общественных отношений, ликвидирует это привычное разделение долгосрочных и краткосрочных задач. Тем самым упраздняется одна из основных функций образования как механизма социально-культурного воспроизводства, имеющего собственную логику и задачи независимо от краткосрочной хозяйственной конъюнктуры и вопреки ее колебаниям.
Резюме: основные проблемы системы образования и пути их преодоления
Казалось бы, весомым фактором, препятствующим фальсификации и обесцениванию дипломов о высшем образовании, является репутация вуза. Именно она призвана гарантировать соответствие образования заявленным целям и обещанному качеству, а сертификата — необходимым (ожидаемым) с точки зрения экономики и общества качествам выпускника.
Репутацию, как бы высока она ни была, нужно подтверждать, демонстрируя достижения: показатели публикационной активности преподавателей, успешности выпускников, объемы привле-
каемых для обеспечения образовательного и исследовательского процесса ресурсов и т. п. Формирование и сохранение репутации, таким образом, превращается в своего рода экономическую стратегию с опорой на формальные показатели. Долговременную историческую репутацию имеют очень немногие вузы. Такая репутация складывалась так долго и позволила этим вузам завладеть такими значительными ресурсами, в том числе и авторитетом, который превратился в бренд в мире образования, лучшей профессурой и прославленными студентами, что может рассматриваться как монопольное преимущество.
Остальные университеты нуждаются не только в больших ресурсах, но и в подтверждении своего высокого статуса в рейтинге вузов. Где рейтинги, там и формальные показатели, и институты, необходимые для их достижения. Издания, публикации в которых работают на репутацию, средства, выделяемые на исследования, диссертационные советы, подтверждающие квалификацию работников университета и т. п. Как было показано выше, производство данных показателей отделяется от основной деятельности университетов — образовательной — и вполне успешно коммерциализируется. Институционализированная репутация вузов и агентов (периодических изданий с особым статусом, диссертационных советов, организаций, предоставляющих гранты, и т. п.), подтверждающих репутацию, становится условием для монополизации рынка образования и с точки зрения продажи услуг потребителям, и с точки зрения инвестиционного продукта.
Происходит также монополизация самого знания, поскольку мнение организаций, имеющих высокий показатель институционализированной репутации, становится стандартом знания, основанием для оценки всех видов работ в той или иной сфере академической активности. Такой результат можно рассматривать как позитивный только в том случае, если высокая институциональная репутация университета или иной академической организации полностью соответствует ее вкладу в науку. В таком случае это не монополия, а стандарт истины. Если этого нет, то просто происходит насильственная стандартизация (монополизация истины) в различных сферах академических исследований, что усиливает коммерциализацию создания репутаций.
Можно обобщить проблемы современной системы образования:
1. Условия, способствующие расщеплению процесса образования на собственно обучение и создание образованной и профессиональной личности, с одной стороны,
и на процесс производства сертификатов и формальных показателей — с другой.
2. Коммерциализация и формализация процесса создания культурного капитала в рамках системы образования, что приводит к выхолащиванию социально значимой, собственно интеллектуальной составляющей образования как культурного капитала при сохранении его экономической значимости.
3. Монополизация отдельными научными и образовательными организациями за счет институциональной репутации процесса присвоения квалификации и самого стандарта и содержания знания, показателей качества академической деятельности, научности и доказанности результатов исследований.
Данные проблемы обусловливают функционирование образования как фиктивного капитала параллельно или даже за счет его существования в качестве сферы производства реального культурного капитала (потенциала) общества.
Перечислю признаки превращения образования в фиктивный капитал:
1. За процессом образования и подтверждающим результат сертификатом может вовсе не стоять реального производства рабочей силы: как с социальной точки зрения производства достойного гражданина и полноценного работника, с культурной точки зрения — постигшего логику человеческой культуры индивида, так и с экономической точки зрения — задуманного процессом или тем более нужного реальной экономике профессионала.
2. Инвестиции в процесс образования и основные направления усилий не связаны в большинстве своем с реальным производством предполагаемых (заявленных, ожидаемых) «продуктов» образования: знаний как экономической или социальной силы, новых качеств работников, обеспечивающих приращение социального, культурного и экономического потенциала общества. Эти инвестиции часто связаны с производством сертификатов и формальных показателей, востребованных экономикой и обществом в строго определенных социально-экономических условиях — при определенной организации деятельности и при согласии сторон.
3. Образование является в современной экономике фиктивным капиталом, поскольку его свойство повышать стоимость рабочей силы зависит не столько от реального со-
держания и качества, сколько от организационных условий его предоставления, а также от ситуации на рынке труда и в обществе в целом.
Образование является фиктивным капиталом постольку, поскольку базой для формирования его инвестиционной ценности является согласие агентов о ценности этого продукта. Образование как услуга может расти в цене, рынок «образовательных услуг» может перегреваться на фоне нарастания в обществе невежества и некомпетентности. Это не просто противоречия рынка и бюрократизации сущностным целям образовательного процесса. Это противоречия масштабирования образования как формальной организации (почти бесконечного) при конечных, лимитированных целях социального развития (и ограниченных, по крайней мере содержательно, целях экономического развития), препятствующих полноценному развитию образования как сферы производства и воспроизводства человечности.
На примере образования мы можем наблюдать не просто очередной институциональный кризис, а кризис институционали-зации как принципа регулирования человеческой деятельности — по крайней мере, тех ее сфер, которые связаны с воспроизводством и развитием сущностных человеческих сил — жажды созидания, творчества, социально значимой активности. Этот кризис сегодня проявляется не только в многочисленных сбоях в работе системы образования, но и в кризисе его социальной значимости, шире — социальной значимости знания.
Динамичный процесс преобразования целей общественного развития в индивидуальные результаты образования и воспитания на основе индивидуально усвоенной логики исторического развития человеческой культуры при формировании системы образования ограничивается институциональными рамками. Пока эти рамки являются гибкими, поскольку формируются самими участниками процесса или как минимум соответствуют ценностям большинства участников, институционализация идет образованию на пользу, вырабатывая своего рода общественно необходимую меру субъективизма в процессе. Но институционали-зация чревата ограничением активности участников процесса, отчуждением их от целей образования, что и готовит почву для его успешной формализации и коммерциализации.
Текущие реформы системы образования, с одной стороны, пытаются воздействовать на нее изолированно, в отрыве от целей и задач общественного развития; с другой стороны, делают это с помощью внешних рычагов — изменения параметров формаль-
ной организации и ресурсного обеспечения. Необходим же принципиально иной подход, позволяющий субъектам образовательного процесса действовать одновременно согласно исторической логике развития знания и логике генеральных, стратегических потребностей общества, формируя самостоятельно конкретные формы и нормы деятельности. Для конкретизации и продвижения такого подхода к организации образования необходимо радикально переориентировать ресурсы и усилия, сосредоточившись на вложении в непосредственных субъектов образовательного процесса, преподавателей. Повышение заработной платы и снижение учебной нагрузки преподавателей в этом случае необходимы, однако не являются решающими мерами. Главное — создание условий и мотивации для научного и личностного развития, вовлечение общества в формирование стандартов и конкретных критериев развития образования, радикальное повышение доступности межрегиональных и международных коммуникаций в академической среде и т. п.
Без усилий в данном направлении образование как социальный институт, отвечающий за воспроизводство и развитие социально-культурного и социально-экономического потенциала общества, будет и дальше погружаться в кризис, преуспевая при этом как экономическая отрасль.
Библиография
Бурдьё П. Формы капитала // Экономическая социология. 2002. Т. 3. № 5. С. 60-74.
Вишневская Н. Г. Качество образования как индикатор конкурентоспособности выпускников вузов на рынке труда // Вестник Башкирского университета. 2015. Т. 20. № 1. С. 160-165. Децильный коэффициент. Показатели экономической дифференциации. Доходы и уровень жизни // Федеральная служба государственной статистики. URL: http://gks.ru/dbscripts/cbsd/dbinet.cgi. Дяйкин А. Д. Проблема объективности оценивания студентов в преподавании восточных языков // Методика преподавания восточных языков: ас-пектизация, компьютеризация, новые учебные пособия: сборник статей участников I Международной конференции. Москва, НИУ ВШЭ, 22-23 апреля 2013 г. СПб.: Алетейя, 2013. С. 1-10. Заработная плата // Федеральная служба государственной статистики. URL: http://gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/statistics/wages/ labour_costs.
Индикаторы образования: 2017. Статистический сборник. М.: НИУ ВШЭ, 2017. Князева О. Г. Компетентностный подход в профессиональном образовании
в условиях реализации ФГОС СПО // Проблемы и перспективы развития образования: Материалы VI международной научной конференции (Пермь, апрель 2015 г.). Пермь: Меркурий, 2015. С. 236-237.
Комраков А. Бедность уже стала фактором, влияющим на здоровье // Независимая газета. 16.08.2016. URL: http://ng.ru/ec0n0mics/2016-08-16/1_ poverty.html.
Маркс К. Кредит и фиктивный капитал // Он же. Капитал. М.: Институт марксизма-ленинизма, 1969. Т. 3. С. 440-455.
Мониторинг трудоустройства выпускников // Портал Министерства образования и науки РФ. URL: http://vo.graduate.edu. ru/#/?year=2015&year_m0nit0ring=2016.
Повышение индекса Хирша // НИЦ «Актуальность.рф». URL: актуальность.рф/ повысить-индекс-хирша.
Савина Е. В. Компетентностный подход в профессиональном образовании // Образовательная среда сегодня: стратегии развития: материалы V Международной научно-практической конференции (Чебоксары, 17 апреля 2016 года) / Под ред. О. Н. Широкова и др. Чебоксары: Интерактив плюс, 2016. С. 249-252.
Сазонов Б. А. Балльно-рейтинговые системы оценивания знаний и обеспечение качества учебного процесса // Высшее образование в России. 2012. № 6. С. 28-40.
Kornai J. Overcentralization in Economic Administration: A Critical Analysis Based on Experience in Hungarian Light Industry. Oxford: Oxford University Press,
1994.
Nove A. The Soviet Economy. An Introduction. L.: Allen & Unwin, 1961.
EDUCATION AS FICTITIOUS CAPITAL: THE CRISIS OF SOCIAL IMPORTANCE OF KNOWLEDGE
Anna Ochkina. Associate Professor, Head, Department of Methodology of Science, Social Theories and Technologies, Faculty of Pedagogy, Psychology and Social Sciences Pedagogical, Penza Pedagogical Institute named after V. G. Belinsky, ochkina@inb ox.ru.
Penza State University, 37 Lermontova str., 440026 Penza, Russia.
Keywords: mass education; higher education; fictitious capital; formal indicators of the effectiveness of education; competence approach.
The article describes the system of mass higher education in terms of political economy. The author discusses how the social and economic results of the education system depend on the principles of its organization. In identifying the economic effect of education, the author emphasizes that in certain circumstances certificates of education may function in the market as fictitious capital, increasing the economic opportunities of certificate holders without any basis in an actual increase in training or professionalism. The analogy with fictitious capital is methodologically justified because the certificate itself brings about an increment in money received although it creates no new value. The social consequence of the formalization of education is the falsification of its cultural content and significance. This formalization of education and the decline in the role of education and knowledge in society may make the cultural capital to which education contributes fictitious as well because it is verified only by a certificate of qualification in place of an actual advanced level of education.
The author describes the process of formalization of education as a bureaucratic attack on the autonomy of the academic environment. To overcome the formalization of education and to repel this bureaucratic attack on it, it is necessary to establish the proper conditions for academic and personal development while enlisting society at large in formulating standards and specific criteria for the development of education. The author sees the processes taking place in education as signs of a crisis of institutionalization as a principle for regulating human activity. This crisis is manifested today not only by numerous disruptions in the operation of the educational system but also in the crisis concerning its social significance, and more broadly in questioning the social significance of knowledge.
DOI: 10.22394/0869-5377-2018-6-105-128
References
Bourdieu P. Formy kapitala [Les formes de capital]. Ekonomicheskaia sotsiologiia
[Economic Sociology], 2002, vol. 3, no. 5, pp. 60-74. Detsil'nyi koeffitsient. Pokazateli ekonomicheskoi differentsiatsii. Dokhody i uroven' zhizni [R/P 10%. Indexes of Economical Differentiation. Incomes and Quality of Life]. Federal'naia sluzhba gosudarstvennoi statistiki [The Federal Service for State Statistics]. Available at: http://gks.ru/dbscripts/cbsd/dbinet.cgi. Diaikin A. D. Problema ob"ektivnosti otsenivaniia studentov v prepodavanii vostoch-nykh iazykov [The Problem of Objectivity of Student Evaluation in Eastern Languages Teaching]. Metodika prepodavaniia vostochnykh iazykov: aspek-tizatsiia, komp'iuterizatsiia, novye uchebnye posobiia: sbornik statei uchast-nikov I Mezhdunarodnoi konferentsii. Moskva, NIU VShE, 22-23 aprelia 2013 g. [Eastern Languages Teaching Methodology: Aspectisation, Computerisation,
New Study Guides: Collection of Papers by Participants of I International Conference. Moscow, HSE, April 22-23, 2013], Saint Petersburg, Aleteiia, 2013, pp. 1-10.
Indikatory obrazovaniia: 2017. Statisticheskii sbornik [Indicators of Education in the Russian Federation: 2017. Data Book], Moscow, HSE, 2017.
Kniazeva O. G. Kompetentnostnyi podkhod v professional'nom obrazovanii v uslovi-iakh realizatsii FGOS SPO [Competency-Based Approach to Vocational Education in the Course of Realisation of Federal Educational Standard of Secondary Vocational Education]. Problemy iperspektivy razvitiia obrazovaniia: Materialy VI mezhdunarodnoi nauchnoi konferentsii (Perm', aprel' 2015 g.) [Problems and Perspectives in the Education Development: Materials of VI International Scientific Conference (Perm, April 2015)], Perm, Merkurii, 2015, pp. 236-237.
Komrakov A. Bednost' uzhe stala faktorom, vliiaiushchim na zdorov'e [So Far Poverty Became a Health-Relevant Factor]. Nezavisimaia gazeta [The Independent Newspaper], August 16, 2016. Available at: http://ng.ru/eco-nomics/2016-08-16/1_poverty.html.
Kornai J. Overcentralization in Economic Administration: A Critical Analysis Based on Experience in Hungarian Light Industry, Oxford, Oxford University Press, 1994.
Marx K. Kredit i fiktivnyi kapital [Kredit und fictives Kapital]. Kapital [Das Kapital], Moscow, Institut marksizma-leninizma, 1969, vol. 3, pp. 440-455.
Monitoring trudoustroistva vypusknikov [Graduate Employability Monitoring]. Portal Ministerstva obrazovaniia i nauki RF [The Ministry of Education and Science of the Russian Federation]. Available at: http://vo.graduate.edu. ru/#/?year=2015&year_monitoring=2016.
Nove A. The Soviet Economy. An Introduction, London, Allen & Unwin, 1961.
Povyshenie indeksa Khirsha [Raising Hirsch Index]. NITs "Aktual'nost'.rf"
[Aktual'nost'.rf Research Centre]. Available at: aKTya.bHOCTb.p^/noBMCUTb-MHfleKC-XMpma.
Savina E. V. Kompetentnostnyi podkhod v professional'nom obrazovanii [Competency-Based Approach to Vocational Education]. Obrazovatel'naia sreda segodnia: strategii razvitiia: materialy V Mezhdunarodnoi nauchno-prak-ticheskoi konferentsii (Cheboksary, 17 aprelia 2016 goda) [Educational Milieu Today: Strategies of Development: Materials of V International Scientific-Practical Conference (Cheboksary, April 17, 2016)] (eds O. N. Shirokov et al.), Cheboksary, Interaktiv plius, 2016, pp. 249-252.
Sazonov B. A. Ball'no-reitingovye sistemy otsenivaniia znanii i obespechenie
kachestva uchebnogo protsessa [Point-Rating Systems of Knowledge Evaluation and Learning Quality Assuring]. Vysshee obrazovanie v Rossii [Higher Education in Russia], 2012, no. 6, pp. 28-40.
Vishnevskaia N. G. Kachestvo obrazovaniia kak indikator konkurentosposobnosti vypusknikov vuzov na rynke truda [Quality of Education as an Indicator of Graduate Employability]. Vestnik Bashkirskogo universiteta [Bulletin of Bashkir University], 2015, vol. 20, no. 1, pp. 160-165.
Zarabotnaia plata [Wages]. Federal'naia sluzhba gosudarstvennoi statistiki [The Federal Service for State Statistics]. Available at: http://gks.ru/wps/wcm/connect/ rosstat_main/rosstat/ru/statistics/wages/labour_costs.
