CC BY
13
«В приёмном покое»: «Этап, грязный, пыльный, сгружался. Это был этап "со значением" - слишком много широкоплечих, слишком много повязок...» [2, с. 192] - синтаксический ряд здесь акцентирует, заостряет внимание на важном факте, имеющем непосредственное отношение к текстовому событию.
«Лучшая похвала»: «Похвала Андреева была самой лучшей, самой значительной, самой ответственной похвалой в моей жизни. Пророческой похвалой» [2, с. 239] - последние строки рассказа, сильная позиция текста, оформлены в виде бессоюзного ряда, отсылающего к заголовку рассказа.
Стоить отметить также вспомогательную роль конструкций синтаксического осложнения в построении композиции художественного текста. Так, интересный случай представляет собой небольшой сценический рассказ «В приёмном покое», в композиционно-смысловой структуре которого можно выделить две сцены - открывающую и закрывающую рассказ, а также помещённый между ними эпизод-рассуждение. Сценические эпизоды различаются между собой временем глагольных форм, сопровождающих авторские ремарки. В первой сцене это формы прошедшего времени - аористивные, имперфективные; во второй - настоящее историческое. Обе сцены содержат синтаксические ряды: «Блатари материли дежурного врача, фельдшера, охрану, санитаров» [2, с. 193]; «Хохочут все! Больные, приезжая охрана, надзиратели» [2, с. 194] - ряд однородных подлежащих, называющих участников действия, открывает вторую сцену, первая сцена тоже заканчивается рядом однородных дополнений, называющих действующих лиц. Таким образом, два ряда, схожие по синтаксическому строению и смысловому содержанию, выделяют однородные композиционно-смысловые блоки текста.
В рассказе «Иван Фёдорович»: «Демидова судили, дали "довеска" восемь лет, сняли с работы, послали на штрафной прииск, на "общие" <...> Иван Фёдорович сделал её [Рыдасову] своей женой, начальницей большого лагерного отделения - хозяйкой жизни и смерти многих тысяч людей <...> Она ссылала, давала дела, сроки, "довески" и стала в центре всяческих интриг по-лагерному подлых» [2, с. 210] - в двух эпизодах ряды из глаголов совершенного вида (в первом эпизоде) и несовершенного вида (во втором), имеющих одно смысловое содержание, создают сцепление эпизодов, сопровождая развитие повествования от описания частного случая к утверждению постоянного порядка вещей.
И, наконец, необходимо отметить связь синтаксических рядов с одним из принципов «новой прозы» В. Шаламова - изображением определённого психологического состояния, «редко наблюдаемого состояния души» [6, с. 128].
«И это внезапное проявление стыда возникает как тончайшее человеческое чувство и вспоминается потом всю жизнь как что-то настоящее, как что-то бесконечно дорогое» [2, с. 190]. В эпизоде из рассказа «Прокажённые» ряд качественных прилагательных в сочетании с повтором неопределённого местоимения «что-то» характеризует изображаемый автором психический феномен, неопределённые местоимения добавляют оттенок рефлексии, поиска нужного слова. И далее: «Это человеческое, смешное, нежное обнаруживается в людях внезапно» [2, с. 190].
В «Геологах»: Всё грустнее становились его глаза, всё краснее нос -Хабибулин запил решительно» [2, с. 198]. Ряд иллюстрирует динамику смены
Библиографический список
психологического состояния тюремного надзирателя Хабибулина, «оскорблённого в своих чувствах» [2, с. 199]. Его обида на начальство, неожиданная, в контексте лагерных реалий, тоже представляет собой необычный психический феномен.
В рассказе «Ожерелье княгини Гагариной»: «Главное же, на что тратятся все душевные, все духовные и нервные силы в тюрьме - борьба со следователем» [2, с. 200] - изображается психологическое состояние человека в момент нахождения под следствием. Истории Андреева, Миролюбова, звучащие в рассказе, раскрывают психологические мотивы их поступков (Андреев бросал бомбу, Миролюбов вернул ожерелье). Рассказ проявляет некоторые аспекты психологического состояния подследственного и создаёт своеобразный контраст с другими рассказами цикла (действие большинства которых происходит в лагере): действующие лица много беседуют, играют в «осмысленные» игры и, в целом, проводят время в камере довольно интеллектуально (более подробно тюремный режим описан в рассказе «Лучшая похвала», тесно связанном с «Ожерельем...» - тематически, местом действия, персонажами, повторами). В финале рассказа мы узнаём о дальнейшей судьбе доктора Миролюбова: «. был освобождён в войну, работал врачом на прииске, состарился и умер в 1965 году» [2, с. 207] - ряд событийных предикатов динамично передаёт основные события его жизни. Вся дальнейшая судьба Миролюбова - в одном абзаце, от освобождения до смерти - в одном предложении; рассказ сфокусирован на определённом психическом состоянии - на «душевной слабости», «опасном часе его жизни»).
Таким образом, в результате рассмотрения функционирования конструкций синтаксического осложнения (бессоюзные и союзные ряды) в цикле рассказов Варлама Шаламова «Левый берег» можно выделить несколько базовых семантических функций рядов. Наименее специфичным представляется использование синтаксических рядов в описании предметного мира художественного текста, в портретном описании и психологической характеристике персонажей. Однако те же реалии изображаемого писателем мира, будучи выделены синтаксическими рядами, могут приобретать более глубинные значения. Они сопровождают повторяющиеся смысловые компоненты цикла (общие темы, мотивы), оформляют отсылки к другим рассказам сборника, сопровождают постоянных (переходящих) персонажей, используются в приёмах сопоставления и противопоставления, выделяют смысловые контрасты, события, факты текста, в некоторых случаях используются для дополнительного акцента в сильных позициях текста, выделяя заголовок и/или последние строки рассказа. Отмечена также роль рядов в построении композиции текста - в организации рассуждения, тематического развития, сцепления мыслей, монтаже сцен, выделении определённых композиционно-смысловых блоков. На материале нескольких рассказов показано применение синтаксических средств в реализации одного из принципов прозы Варлама Шаламова - стремлении выразить, передать особое психологическое состояние человека в экстремальных условиях. В данном случае автор также довольно часто использует синтаксические ряды, что в совокупности с отмеченными выше фактами их употребления позволяет с уверенностью отнести интенсивное использование синтаксического осложнения к синтаксическим особенностям иди-остиля Варлама Тихоновича Шаламова.
1. Прияткина А.Ф. Русский язык: Синтаксис осложненного предложения. Москва: Высшая школа, 1990.
2. Шаламов В.Т. Колымские рассказы. Москва: Издательство «Э», 2018.
3. Михайлик Е.Ю. Незаконная комета. Варлам Шаламов: опыт медленного чтения. Москва: Новое литературное обозрение, 2018.
4. Фещенко Д.С. Образ автора и его синтаксические проявления в «Новой прозе» Варлама Шаламова (на материале цикла «Левый берег»). Мир науки, культуры, образования. 2020; № 3: 537 - 540.
5. Жаравина Л.В. «У времени на дне»: эстетика и поэтика прозы Варлама Шаламова. Москва: ФЛИНТА: Наука, 2017.
6. Шаламов В.Т. Всё или ничего: Эссе о поэзии и прозе. Санкт-Петербург: Лимбус Пресс, 2016.
References
1. Priyatkina A.F. Russkijyazyk: Sintaksis oslozhnennogopredlozheniya. Moskva: Vysshaya shkola, 1990.
2. Shalamov V.T. Kolymskierasskazy. Moskva: Izdatel'stvo «'E», 2018.
3. Mihajlik E.Yu. Nezakonnaya kometa. Varlam Shalamov: opyt medlennogo chteniya. Moskva: Novoe literaturnoe obozrenie, 2018.
4. Feschenko D.S. Obraz avtora i ego sintaksicheskie proyavleniya v «Novoj proze» Varlama Shalamova (na materiale cikla «Levyj bereg»). Mirnauki, kultury, obrazovaniya. 2020; № 3: 537 - 540.
5. Zharavina L.V. «U vremenina dne»: 'estetika ipo'etika prozy Varlama Shalamova. Moskva: FLINTA: Nauka, 2017.
6. Shalamov V.T. Vse ili nichego: 'Esse o po'ezii iproze. Sankt-Peterburg: Limbus Press, 2016.
Статья поступила в редакцию 09.05.21
УДК 811
Khalilov M.Sh., Doctor of Sciences (Philology), Professor, chief researcher, Institute for Language, Literature and Arts DFSC RAS (Makhachkala, Russia),
E-mail: madjid-kh@mail.ru
PRESENT TENSE FORMATION IN THE INHOKWARI DIALECT OF KHWARSHI. The paper examines the formation of present tense verb forms in the Ink-hokwari dialect of Khwarshi in comparison with the Khwarshi Proper dialect. The present tense is formed with the help of the suffix -se (and -ha/-he/-ho in Khwarshi Proper). In some cases, the present tense is attached to the verbal stem without any phonetic changes. However, various phonetic changes occur in some other verbal stems, which are progressive and regressive assimilation. The paper also illustrates the corresponding formation of present tense in closely related Tsezic languages. The Inkhokwari dialect has the more complex process of present tense formation, which represent more archaic formation pattern. The Khwarshi language
is unwritten and belongs to the Avar-Ando-Tsezic group of the Nakh-Dagestan branch. It has two dialects: Khwarshi proper and Inkhokwari. According to the results of the All-Russian census of the population in 2002, there are 128 Khwarshins, and according to the last census (2010) there are 527 people.
Key words: assimilation, affix, verb, change, infinitive, present, root, stem, phonetic processes.
М.Ш. Халилов, д-р филол. наук, проф., гл. науч. сотр. ИнститутаЯЛИ ДФИЦ РАН, г. Махачкала, E-mail: madjid-kh@mail.ru
ОБРАЗОВАНИЕ ФОРМ НАСТОЯЩЕГО ВРЕМЕНИ В ИНХОКВАРИНСКОМ ДИАЛЕКТЕ ХВАРШИНСКОГО ЯЗЫКА
В статье рассматривается образование форм глагола настоящего времени в инхокваринском диалекте хваршинского языка в сравнении с собственно хваршинским диалектом. Основным аффиксом при образования выступает -ше (в собственно хваршинском - -гьа//-гье//-гьо). В одних случаях он присоединяется к корню или основе и при этом не отмечаются изменения в производной основе, в других случаях при его присоединении происходят многочисленные морфонологические изменения - прогрессивные и регрессивные ассимиляции. При освещении вопроса в отдельных случаях для сравнения инхокварин-ского аффикса -ше приводятся соответствующие аффиксы настоящего времени остальных цезских языков. В инхокваринском диалекте представлен более сложный процесс образования форм глаголов настоящего времени, которое, возможно, является более древним по сравнению с другими цезскими языками.
Ключевые слова: ассимиляция, аффикс, глагол, изменение, инфинитив, настоящее время, корень, основа, фонетические процессы.
Бесписьменный хваршинский язык входит в цезскую (дидойскую) подгруппу аваро-андо-цезской группы нахско-дагестанской (восточнокавказской) ветви северокавказской семьи. Он имеет два диалекта: хваршинский и инхокваринский, которые выступают на уровне самостоятельных языковых единиц. По итогам Всероссийской переписи населения 2002 года хваршинцы составляют 128 человек, а по последней переписи (2010 г) - 527 человек.
Как и во всех дагестанских языках, в цезских наличествуют и активно функционируют глаголы настоящего времени, которые иногда выступают и в функции будущего времени в языках, в которых оно отсутствует, например, в бежтинском [1, с. 661].
Хваршинский глагол имеет пять синтетических форм времени изъявительного наклонения: настоящее, прошедшее очевидное, прошедшее неочевидное, общее время и общее будущее. Настоящее время в инхокваринском диалекте образуется посредством аффикса -ше, а в собственно хваршинском универсальным аффиксом выступает -гьо//-гье//-гьо [2, с. 112].
В хваршинском языке настоящее время выражает событие, происходящее в момент обращения, а также может указывать на будущее событие. Использование наречий времени и наречных конструкций с настоящим временем конкретизирует время, происходящее то или иное событие [3, с. 210], ср.:
До ц/охун йечин, гьед йо^к/ше л1ын, - ил1ин ина. - «Я останусь ненадолго, а потом пойду, - сказала женщина»; Ишет/и гьобоже чай хул/ше. - «Мать сейчас пьет чай» // «Мать сейчас будет пить чай»; Ц/оху нуцу ил/ше нил/ин, ил/ше л/ын ил/ин. - «(Он) сказал: «Дашь (мне) немного меда?» // «(Он) сказал: «(Я) дам».
В первом предложении настоящее время употреблено в значении будущего, тогда как в двух других предложениях происходящее событие обозначено настоящим и будущим.
При сравнении форм образования глаголов настоящего времени в цезских (дидойских) языках наблюдается следующая картина: в восточноцезских - в бежтинском и гунзибском - в качестве аффиксов настоящего времени выступают соответственно -с//-ш, -ис, -ца//-ча (бежт.) и -а (гунз.), а в гинухском, цезском и собственно хваршинском - -гьо (гин.), -х, -хо (цез.) и -ше (инх.), -гьо//-гье//-гьо (хварш.).
Как видно, аффиксы образования настоящего времени в восточноцезских и западноцезских языках формально отличаются друг от друга, однако между ними можно установить генетическую связь и восстановить более древний аффикс -архетип аффикса настоящего времени [4]. Учитывая генетическую связь цезского -х, собственно хваршинского -гьо и гинухского -гьо, Е.А. Бокарев формулирует следующий вывод: «... цезский, гинухский и хваршинский языки сохранили первичное выражение настоящего времени с помощью локальных показателей, а в гунзибском и бежтинском формы настоящего времени являются новообразованиями, типичными для каждого из этих языков отдельности» [5, с. 283 - 284]. По этому поводу М.Е. Алексеев пишет, что «употребление форманта локализации *-гьо в функции глагольного показателя может быть прослежено лишь до обще-западноцезского хронологического уровня. В то же время рефлексы бежтинский -ца//ча, и гунзибский -ч, как видим, имеют более широкую сферу распространения» [6, с. 163].
Такое варьирование аффиксов настоящего времени на современном уровне, на наш взгляд, объясняется длительным историческим процессом самостоятельного сосуществования языков цезской (дидойской) подгруппы, и наличием многочисленных глагольных основ (от двух пяти видов). Эти изменения можно отразить следующим образом, ср.: *с // ш (^ гь ^ х: инх., хварш., гин.) - (бежт. ^ -ц(а)//-ч(а). Особняком стоит гунзибский язык, в котором настоящее время образуется от формы инфинитива посредством аффиксов - а, е, о, в, у [7, с. 186], ср.: к/иш-а «играть» - к/иш-а «играет», накъ-а «течь» - накъ-е «течет», э"кь-а «идти» - э"кь-е «идет», к/ок/-а «болеть», к/ок/-о «болеет», хъув-а «читать» - хъ-ув-о «читает», угь-а «умиреть» - угь-у «умирает», лъул/-а «просыпаться» - лъ-ул/-у «просыпается» и т.д.
Однако важно отметить, что в восточноцезских и западноцезских, за исключением хваршинского языка, настоящее время глагола образуется посредством
присоединения соответствующих аффиксов к корню глагола, и при этом особых изменений в корне или в производной основе на фонетическом уровне не наблюдаются. Весьма сложный процесс при образовании форм настоящего времени отмечается в собственно хваршинском и инхокваринском диалектах хваршинско-го языка.
В качестве аффикса настоящего времени глагола Е.А. Бокарев [5] в собственно хваршинском диалекте выделяет -гьа//-гье //-гьо, который присоединяется:
а) к основе на гласный -гьа или -гье (ср. кука «есть» - кукагьа, гокьа «позвать» - гокьагьа, хъвайа «писать» - хъвайагьа; лал/а «подметать; пахать» -лал/егье, чал/а «бросать» - чал/егье, к/иша «играть» - к/ишагье и др.).
б) к корню на согласный -гьо (ср. гила «положить, поставить» - гилгьо, кула «бросать, кидать, стрелять» - кулгьо, ишана «печь, жарить» - ишангьо).
Однако в собственно хваршинском при присоединении аффикса -гьо к глаголам с основой на гласный в производной форме глагола происходят многочисленные изменения фонетического характера, в частности прогрессивная и регрессивная ассимиляция, ср.: сгь > сс: ласа «брать» - лассо; згь > сс: леза «купить» - лессо; л1гь > л1л1: ил1а «дать» - ил1л1о; хъгь > хъхъ: эхъва «пойти» -эхъхъо; хгь > хх: лицаха «ломать» - лицаххо; к1гь > кк: ч1удак1а «сжимать» - ч/у-даххо; т1гь > тт: гит1а «лить» - гитто; ц1гь > цц: лац1а «есть» - лаццо; ч1гь > чч: лич1а «резать» - личчо; гъгь > хх: бегъва «рисовать» - беххо и др. Ниже более подробно остановимся на образовании форм настоящего времени в глаголах ин-хокваринского диалекта.
1. Е. А. Бокарев [5, с. 163] в инокваринском диалекте отмечает образование настоящего времени путем присоединения универсального аффикса -ше к глаголам, которые оканчиваются на -йа (он сюда включает и глаголы с аусла-утным -да: бухада «зарезать», шварда «прыгать», в них оно образуется по-другому: бухадше > бухашше, шварыдше > шварышше; более подробно смотри ниже). Следует отметить, что во всех инфинитивах глагола -йа усекается и к чистому корню присоединяется аффикс -ше, ср.: азалайа «мерзнуть» - азала-ше, бурадайа «бурлить» - бурадаше, бийа «делать» - бише, бегьейа «драться, бороться» - бегьеше, лъайа «подсушиться» - лъаше, л1а/па/дайа «ползать» -л1а1па1даше, мукейа «голодать» - мукеше и др.
2. Второй описываемый способ - самый распространенный способ образования форм настоящего времени в инхокваринском диалекте. Как известно, инфинитив хваршинского глагола оканчивается на гласный -а. И в качестве слово- и формообразующих аффиксов в простых и производных глагольных основах выступают чаще всего аффиксы в виде консонантов или консонанты в сочетании с гласными. Практически все согласные представлены в корне или в основах хваршинского глагола, однако чаще всего встречаются г, гь, д, к, къ, кь, к1, лъ, л, л1, н, р, с, т, х, хъ, ш, ц, ц1, ч, ч1.
При образовании форм настоящего времени в инхокваринском диалекте происходят фонетические процессы в основе производной формы инфинитива. Одни согласные в сочетании с аффиксом настоящего времени подвергаются прогрессивной или регрессивной ассимиляции, а другие сохраняют свою первоначальную природу. Подобные фонетические процессы при образовании настоящего времени отмечаются и в гинухском языке, в котором, как и собственно хваршинском, широко функционирует аффикс настоящего времени -гьо [5, с. 130]. Ниже рассмотрим подробно.
А. Корневые согласные, изменяющиеся при сочетании с аффиксом настоящего времени. Происходящие в основе ассимилятивные процессы разграничиваются до десяти видов. Е.А. Бокарев в инхокваринском диалекте выделяет следующие ассимилятивные процессы: сш > сс: иса «сказать» - иссе; зш > сс: леза «купить» - лессе; цш > цц: цуца «прятаться» - цуцце; цш > чч: беча «быть» -бечче; л1ш > л1л1: цыл1а «дать» - цьтЫе; гьш > шш: бугьа «умирать» - бушше; кьш > л1л1: шикьа «надеть» - шил1л1е [5, с. 146].
В некоторых глаголах с основой на гь, д, ж, лъ ассимилирует предыдущий согласный под влиянием аффикса -ше, т.е. происходит процесс регрессивной ассимиляции (гьш ^ шш, дш • шш, жш • шш, лъш • шш), ср.:
гьш ^ шш: гангигьа «звонко звучать» - гангигьше ^ гангишше, гигигьа «дрожать, трястись» - гигигьше ^ гигишше, бугьа «умирать, сдохнуть» - бугь-ше ^ бушше;
дш ^ шш: абыда «веять» - абыдше ^ абышше; атида «раскрыться; узнать» - атидше ^ атишше; багъида «покарать» - багъидше ^ багъишше; ба-жарида «уметь, суметь» - бажаридше ^ бажаришше и т.д.;
жш ^ шш: бужа «верить, доверять» - бужше ^ бушше, йеружа «обвиваться» - йеружше ^ йерушше; йенжа «сажать, сеять» - йенжше ^ йеншше и т.д.;
лъш ^ шш: басралъа «унижаться; стать старым, ветхим» - басралъше ^ басралълъе, бат1алъа «отделиться, разделиться, развестись» - бат1алъше ^ бат1алълъе.
В отдельных глаголах с основой на кь, л1 ассимилирует согласный аффикса -ше, т.е. происходит процесс прогрессивной ассимиляции (л1ш ^ л1л1, кьш ^ л1л1), ср.:
л1ш ^ л1л1: беэл1а «блеять» - беэл1ше ^ беэл!л!е, гьагьал1а «зевать» -гьагьал1ше ^ гьагьал1л1е, гьа1л1а «бодать, ударить» - гьал1ше ^ гьа1л1л1е;
кьш ^ л1л1: йа"кьа «обмануть, обмануться» - йа"кьше ^ йа"л!л!е, йенкьа «идти, ходить» - йенкьше ^ й&лМе, кол1а «быть удобным, подходящим» - кол!-ше ^ кол1л1е.
В глаголах с основой на з, с, т, т1, ц, ц1, ч, ч1 ассимилирует согласный аффикса -ше (зш ^ сс, сш ^ сс, тш ^ тт, т1ш ^ тт, цш ^ цц, ц1ш ^ цц, чш ^ чч,
ч1ш ^ чч). Здесь также представлен процесс прогрессивной ассимиляции, ср.:
зш ^ сс: зоза «сильно крутиться, кружиться» - зозше ^ зоссе, йеза «купить, приобрести, брать» - йезше ^ йессе;
сш ^ сс: иса «сказать» - исше ^иссе, йа"са «измерить» - йа"сше ^ йа"с-се, л1ыса «спать, заснуть» - л1ысше ^ л1ыссе;
тш ^ тт: йита «скрываться» - йитше ^ йитте; т1ш ^ тт: ал-ц1ат1а «соединить» - ал-ц1ат1ше ^ ал-Щатте, беххут1а «истребляться» - беххут1ше ^ беххутте, гут1а «лить» - гут1ше ^ гутте; цш ^ цц: гьица «оставлять, оставить» - гьицше ^ гьицце, ц1ш ^ цц: гыц1а «смотреть» - гыц1ше ^ гыцце; гьац1а «выздороветь, поправиться» - гьац1ше ^ гьацце;
чш ^ чч: йачва «распространяться» - йачшве ^ йаччве, йеча «быть, существовать, находить» - йечше ^ йечче;
ч1ш ^ чч: йич1а «послушаться» - йич1ше ^ йичче; шш ^ шш: йох-йоша «поссорить» - йох-йошше; квеша «разрушить» -квешше.
Б. Корневые согласные, не изменяющиеся при сочетании с аффиксом настоящего времени -ше. Как отмечает Е.А. Бокарев, «многие глаголы представляют простейший случай образования формы настоящего времени присоединением окончания непосредственно к основе на согласный» [5, с. 163]. Ср.: гвш: йа"гва «обманывать» - йа"геше, й&га «падать» - йенгше; гъш: а"гъва «углубляться» - ангъвше, гъыгъа «гореть» - гъыгъше; кш: кока «есть» - кокше, йака «лизать (есть)» - йакше, й&ка «проглотить» - йенкше, кыка «размельчаться» - кыкше;
квш: йаква «видеть, видеться» - йаквше, ц1аква «заболеть» - ц1акшве; къш: йалъакъа «быть похожим» - йалъакъше, къу1къа «мять, топтать» -къу1къше, йикъа «знать» - йикъше; йика «убежать» - йикше;
Библиографический список
к1ш: берукъок1а «растянуться» - берукъок1ше, бечелъок1а «обогащать» -бечелъок1ше, й&ка «глотать» - йенкше;
лш: акела «устать» - акел'ше, ала «соединить» - алше, быгъала «высокомерничать» - быгъалше; гула «класть» - гулше;
нш: га1на «тянуться» - га1нше, гъи1на «уплотниться» - гъи1нше;
рш: гокь-гора «приглашать» - гокь-горше, к1ора «разрушаться» - к1орше; хора «выпадать» - хорше;
хш: акуха «ворошить» - акухше, ашшаха «возиться» - ашшахше, алук!да-ха «белеть» - алук!дахше, боболоха «раскалиться» - боболохше;
хъш: ахъа «лежать» - ахъше, богъозахъа «сплетничать» - богъозахъше, гохъа «любить» - гохъше.
В инфинитивах глагола, в основе которых представлены комплексы согласных (корень на согласный + аффикс с согласным; каузатив с согласным исходом + аффиксы с согласным), при образовании форм настоящего времени между согласными корня и аффикса ставятся гласные, чаще всего и // ы или же у (последний появляется в глаголах с лабиализованными согласными в корне или же если в корне, где представлены у или о). Вставки этих гласных, возможно, связаны с нехарактерностью комплексов согласных хваршинскому языку. Ср.:
1) простые (непроизводные) основы: гунга «прятаться» - гунугше;
2) транзитивные и интранзитивные глаголы, образованные от аффиксов:
- суф. -х: гилъха («уменьшаться, убавляться») - гилъихше, анк!вха («бить») - енк1ухше, га1нха («натягивать») - га1ны1хше;
- суф. -лъ:
а) хъайлъа («зеленеть») - хъайилълъе, г1ажизлъа («стать слабым») - г!а-жизилълъе, гьаглъа («глупеть, дурнеть») - гьагилълъе, берцинлъа;
б) байанлъа («выясниться») - байанылълъе, г!адаллъа («глупеть») - г!ада-лылълъе г1анч1лъа («быть (стать) жизнерадостным») - г1анч1ылълъе;
в) балдугълъа («достигнуть совершеннолетия») - балдугъулълъе, гьослъа («объединиться») - гьосулълъе;
- суф. -к1: анзк!а («жать») - анзык!ше, алук1дахк1а («белить») - алук!дахы-к1ше, асахк!а («вызвать непогоду») - асахык!ше, ат!амдахк!ва («мочить») -ат!амдахук!ше;
- суф. -л1: къырл!а («скрипеть») - къырыл!л!е, лъырл!а («всхлипывать») -лъырыл!л!е, пырл!а («не утаить») - пырыл!л!е;
3) каузативные глаголы: бискинлъохк!а («заставить делать бедным») -бискинлъохук!ше, к!ол!хохк!а («заставить пустить вскачь») - к!ол!хохук!ше, ла-лал!ахк!ва («заставить кричать») - лалал!ахук!вше и т.д.
Таким образом, как видно из анализа, в инхокваринском диалекте хваршин-ского языка представлен более сложный процесс образования форм глаголов настоящего времени, которое, возможно, является более древним по сравнению с другими цезскими (дидойскими) языками.
Условные сокращения: авар. - аварский, бежт. - бежтинский, гин. - ги-нухский, гунз. - гунзибский, инх. - инхокваринский диалект, квант. - квантладин-ский говор, сант. - сантладинский говор, тляд. - тлядальский диалект, хаш. -хашархотинский диалект, хварш. - хваршинский язык (диалект), хон. - хонохский, цез. - цезский.
1. Комри Б., Халилов М., Халилова З. Грамматика бежтинского языка (Фонетика. Морфология. Словообразование). Махачкала-Лейпциг: Институт эволюционной антропологии, 2015.
2. Шарафутдинова Р, Левина РИ. Хваршинский язык. Вопросы изучения иберийско-кавказских языков. Москва: Издательство АН СССР 1961.
3. Халилова З.М. Грамматика хваршинскогоязыка. Лейден: Лейденский университет, 2009.
4. Имнайшвили Д.С. Дидойский язык в сравнении с гинухским и хваршинским языками. Тбилиси: Издательство Академия наук Грузинской ССР 1963.
5. Бокарев Е.А. Цезские (дидойские) языки Дагестана. Москва: Издательство АН СССР 1959.
6. Алексеев М.Е. Сравнительно-историческая морфология аваро-андийских языков. Москва: Наука, 1988.
7. Исаков И.А., Халилов М.Ш. Гунзибский язык (фонетика, морфология, словообразование, лексика, тексты). Махачкала: Институт ЯЛИ ДНЦ РАН, 2012. References
1. Komri B., Halilov M., Halilova Z. Grammatika bezhtinskogo yazyka (Fonetika. Morfologiya. Slovoobrazovanie). Mahachkala-Lejpcig: Institut 'evolyucionnoj antropologii, 2015.
2. Sharafutdinova R., Levina R.I. Hvarshinskijyazyk. Voprosy izucheniya iberjsko-kavkazskih yazykov. Moskva: Izdatel'stvo AN SSSR, 1961.
3. Halilova Z.M. Grammatika hvarshinskogoyazyka. Lejden: Lejdenskij universitet, 2009.
4. Imnajshvili D.S. Didojskij yazyk v sravnenii s ginuhskim i hvarshinskim yazykami. Tbilisi: Izdatel'stvo Akademiya nauk Gruzinskoj SSR, 1963.
5. Bokarev E.A. Cezskie (didojskie) yazyki Dagestana. Moskva: Izdatel'stvo AN SSSR, 1959.
6. Alekseev M.E. Sravnitel'no-istoricheskaya morfologiya avaro-andijskih yazykov. Moskva: Nauka, 1988.
7. Isakov I.A., Halilov M.Sh. Gunzibskijyazyk (fonetika, morfologiya, slovoobrazovanie, leksika, teksty). Mahachkala: Institut YaLI DNC RAN, 2012.
Статья поступила в редакцию 12.05.21
УДК 821.161.1
Zhu Yan, postgraduate, Shenzhen MSU-BIT University (Shenzhen, China); Lomonosov Moscow State University (Moscow, Russia), E-mail: zhuyan5148@yandex.ru
PERECEPTION OF THE NOVEL "EUGENE ONEGIN". The article examines the process of perception of "Eugene Onegin" by A. S. Pushkin in China, which began in China a hundred years ago due to changes in cultural and socio-political life. From the late 19th century to the 1920s, the main content of the novel in verse was presented to a Chinese audience. During the war years (from the 1930s to the 1940s) Chinese critics emphasized the novel's revolutionary realism in verse. After
