CC BY
198
1980-х - начала 1990-х гг. авангардом реформации в СССР станет художественная интеллигенция, которую политическая элита использовала, в т. ч. в качестве разрушителя советской идеологии, той основы, константы, на которой было построено советское государство и советское общество.
1. Конев В.П. Советская художественная культура. Новороссийск, 2001. С. 213.
2. Плисецкая М. Я, Майя Плисецкая. М., 1994. С. 238, 296, 352, 366.
3. Арбатов Г. Затянувшееся выздоровление (1953-1985): Свидетельство современника. М., 1992. С. 324.
4. Российский государственный архив новейшей истории. Ф. 5. Оп. 37. Д. 47; Ф. 5. Оп. 59. Д. 62; Ф. 89. Пер. 18. Док. 53.
5. Истомин С., Десинко Д. Самые знаменитые барды России. М., 2002. С. 89-90.
6. Троицкий А.К. Рок в Союзе: 60-е, 70-е, 80-е. М., 1991. С. 25.
7. Шубин А.В. Истоки перестройки. 1978-1984. М., 1997. С. 338-340.
8. ЛУБЯНКА: Органы ВЧК-НКВД-МГБ-МВД-КГБ. 1917-1991. М., 2003. С. 213.
9. Шубин А.В. Истоки перестройки. 1978-1984. М., 1997. С. 347.
10. Российский Государственный архив социально-политической истории. Ф. М-1. Оп. 90. Д. 25. Л. 8.
Поступила в редакцию 16.05.2008 г.
Nikonova S.I. The peculiarities of the Soviet culture development in 1965-1985. Both traditional events, and new forms and trends of the global culture development are reflected in the Soviet culture. The evolutionary process was due above all to the integration of the Soviet culture in the world cultural field.
Key words: Soviet culture, integration, the world cultural field, spiritual life of society.
ОБРАЗ ВРАГА В НАЦИСТСКОЙ ИДЕОЛОГИИ ВЕЙМАРСКОГО ПЕРИОДА
С.В. Артамошин
Нацистская идеология 1920-х гг. сформировалась под воздействием последствий Первой мировой войны и послевоенного развития Германии. Расистский характер нацистских представлений выделял в качестве образа врага еврея как расового противника и Веймарскую демократию как политического противника.
Ключевые слова: нацистская идеология, антисемитизм, расизм, критика демократической системы, немецкое народное государство.
Окончание Первой мировой войны привело к крушению «второго рейха» и возникновению новой политической системы в виде Веймарской республики. Оно нанесло сильнейший удар по немецкому самолюбию и самосознанию нации, вызвав у народа ощущение боли и унижения, обиды и неприятия устанавливавшегося миропорядка, а также привело к разрушению прежних иллюзий «второго рейха», к переоценке старого немецкого национализма в новых политических условиях.
Возникшая в Баварии Немецкая рабочая партия, преобразованная позднее в Национал-социалистическую немецкую рабочую партию, опиралась на определенную идейнополитическую традицию, представленную фелькишеским движением кайзеровской
Германии. Подчеркивая природную сущность, фелькишеское мышление выдвигало в качестве жизненного принципа борьбу, а именно, борьбу за существование, которая являлась перманентной силой развития общества в народническом духе. При переносе на глобальную человеческую историю борьба за существование соединялась с расовой идеей. Сообща они закладывали основы ра-сово-фелькишеской сущности германского государства. Выделение евреев в качестве мировоззренческих врагов немцев, опираясь при этом на расовую аргументацию, позволяло адаптировать старый антисемитизм к новой мировоззренческой парадигме [1]. Фелькишеская мысль делала упор на националистический приоритет создания однокровной немецкой общности при помощи
расовой гигиены, борьбы против международного биржевого капитала и выдвижения почвы как источника силы, а также поддержки немецкой мысли и искусства и очищении его от еврейских наслоений.
Националистический лагерь, представленный многочисленными политическими организациями и объединениями, воспринял Версальский мирный договор в качестве предательства в контексте идеи об «ударе ножом в спину». Сменившая монархию Веймарская республика подписала Версальский мирный договор, носящий, с их точки зрения, «антинародный характер». Вину за это возлагали на евреев и республиканское правительство, либеральную демократию, а также марксизм и большевизм.
Обозленные на государство, в котором они не могли найти себе применение, нацисты яростно набросились на Веймарскую республику и германское общество. Уже с первых лет своего существования нацизм призывал к созданию альтернативной либеральным постулатам идеологии, которая бы базировалась на националистической основе. Он стремился придать ей более широкий, чем только партийный статус. Во всех идеологических и пропагандистских сочинениях нацистских теоретиков фигурирует слово «мировоззрение», а не «идеология». Тем самым они желали указать на то, что постулаты, выдвигаемые партией, направлены не на решение лишь партийных задач, а нацелены на переустройство политических институтов государства и, прежде всего, изменение самого человека, его миросозерцания и нравственных качеств. «Особенность фашизма
(здесь речь идет о германском нацизме. -С. А.), в частности, состоит в том, что в отличие от многих других буржуазных политических течении он придавал и придает огромное значение идеологическим вопросам, считая идеологию важнейшим условием успешной массовой пропаганды» [2].
В своем формировании нацистская идеология испытала влияние различных политических сил. В отличие от предшествующих течений идеология германского национал-социализма взяла в качестве основного положения расизм, используя его не только для толкования человеческой истории, что характерно для самой расовой мысли, но, что самое главное, для теории государственного
строительства. Воспринятые идеи подвергались существенной переработке и уже не являлись тем, чем были. Поэтому не совсем корректно говорить о том, что они стали «инструментом действия» в руках нацистов. Эти идеи были перемолоты, переварены и влиты в сосуд нацистского мировоззрения. Нельзя сказать, что нацистская идеология есть лишь «примитивизация» ранее существовавших идей [3]. Скорее ей было свойственно оформление их в чеканные формы, используемые в пропаганде для большей восприимчивости в массах.
В представлении нацистских теоретиков возникшее национал-социалистическое движение являлось закономерным процессом естественного развития. Это касалось не столько эволюции государственно-политической системы и идейно-политической мысли, которые выступали второстепенными процессами, но также гармоничной взаимосвязи между природой и возникшим движением, представляемым, с точки зрения нацистов, в качестве закономерного результата многовекового генезиса ландшафта. В основу исходных элементов национал-социалистического мировоззрения был положен натуралистически воспринимаемый внешний мир, т. е. сама природа и мир внутренний, представлявший собой непознаваемую, но деятельную душу. Нацистские идеологи исходили из расовой детерминанты исторического развития. Она соединяла естественные и духовные стороны человеческой жизни. Поэтому расовая история являлась одновременно «историей природы и мистикой души» [4]. По представлению Розенберга, «душа означает расу, видимую изнутри, и наоборот, раса - это внешняя сторона души». Он считал, что «раса», «душа» и «дух» являлись единым целым, и только в процессе познания человек рассматривает их с разных сторон. Каждой расе свойственно обладание своей собственной душой, в которой находится сущностно-образующие качества. «Каждая раса имеет свою душу, каждая душа - свою расу, свою собственную внутреннюю и внешнюю архитектонику, свои характерные формы проявления и стиль жизни, свое собственное соотношение между силами воли и разума, каждая раса в конечном итоге культивирует только один высший идеал» [4, 8. 2, 116].
Розенберг призывал к возрождению «органического бытия». Он полагал, что в современной Германии в душе немцев просыпалась новая сущность - осознание роли и значения крови. Германец возвращался к глубинным природным истокам, в которых генерировалась божественная основа человека. Вследствие этого окончательно заменены существующие в данный момент системы ценностей, потому что в основу миросозерцания будет поставлен постулат крови. Но. по мнению Розенберга, это должно привести к тому, что на смену христианским верованиям, либеральным или консервативным воззрениям придет новая парадигма, ибо «сегодня просыпается новая вера: миф крови, вера, что вместе с кровью будет защищена вообще божественная сущность людей. Олицетворяющая светлое знание вера в то, что нордическая кровь представляет собой таинство, которое заменило и победило старое причастие» [4, 8. 114].
Европейская история предшествующих веков настолько переплела все народы континента, что в данный момент они являются следствием расовых смешений. Этому способствовали войны, миграции населения вследствие политических катаклизмов. Массы людей кочевали из страны в страну, расшатывая, а нередко и нанося удар по расовой целостности государств. Розенберг считал, что «XIX век показал параллельное существование во всей Европе трех возможных систем. Первую представлял собой нордический Запад, опирающийся на свободу души и идею чести; второй была завершенная римская догма, полная смирения, раболепской любви, находящаяся на службе у централизовано управляющего духовенства; третья была очевидным предвестником хаоса: неограниченный материалистический индивидуализм, имеющий целью политико-экономическое мировое господство денег как единственно типообразующей силы. Эти три силы боролись и борются за душу каждого европейца» [4, 8. 118]. ХХ столетие знаменовалось началом этапа обновления нордической расы и переоценкой политико-нравственных ценностей. На это указывало то обстоятельство, считал Розенберг, что «кровь, которая умерла, начинает оживать. В ее мистическом символе происходит новое построение клеток немецкой народной души.
Современность и прошлое появляются внезапно в новом свете, а для будущего вытекает новая миссия. История и задача будущего больше не означают борьбу класса против класса, борьбу между церковными догмами и догмами, а означают борьбу между кровью и кровью, расой и расой, народом и народом. А это означает борьбу духовной ценности против духовной ценности» [4, 8. 1-2].
В представлении Розенберга нордический германский дух разграничивал мир свободы и мир природы. Он наделял первую категорией «естественной», понимая ее как изначально присущую германству «идею внутренней свободы». Всякая свобода имеет свои пределы, где она сталкивалась с другой свободой. Поэтому свобода отдельного человека заканчивается там, где она вступает в противоречие со свободой народа, народной общности. Нацизм считал вполне естественным подчинение первого последнему. Нацистские теоретики полагали, что в отличие от политических идеи либерализма носителем свободы являлся не отдельный индивидуум, а его народ или народная общность. Ценность личности обусловлена его осознанным местонахождением в народной общности. Нацисты считали, что индивидуум может быть свободен только в свободной народной общности. Если же последняя потеряет свою свободу, то автоматически ее лишается и каждый отдельный человек.
Немецкий народ относился нацистскими теоретиками к нордическому народу, происходившему из северо-западной Европы и оказавему основополагающее воздействие на формирование западноевропейской культуры. В их сочинениях присутствовало отождествление его с арийцем, который своим существованием нес процветание миру. В нем сосредотачивались все лучшие качества человека; все художественные и технические достижения представлялись следствием деятельности арийцев. Для нацистов он был скорее самоценным образом, чем конкретной личностью. Со временем арийский тип был сведен ими к строго определенным физическим характеристикам, являвшимся мерилом для подтверждения или опровержения принадлежности человека к нордической природе. Созданный арийский тип выступал в нацистском мировоззрении в качестве противоположности образу немца современной Гер-
мании. Заявляя о своем стремлении переустроить духовную жизнь страны и каждого ее отдельного гражданина, нацисты были вынуждены воплотить свои личностные, интеллектуальные, духовные чаяния в фигуре арийца. Он должен был прийти на смену существующему в их представлении ущербному типу немца периода Веймарской демократии, который, пойдя на поводу ложных и чуждых германскому духу идеалов, утратил качества, присущие его характеру. Ариец выступал как антипод «веймарского человека» и прообраз будущего германского народа.
Нацисты считали, что они были созданы для преодоления политического кризиса Веймарского государства и создания нового общества. Заявляя о себе как о данной силе, они подчеркивали, что выступают в качестве единственных спасителей Отечества, подобно посланному Господом Спасителю. «Германия, - писал Гитлер, - катилась в пропасть; удержать ее от окончательного падения в последнюю минуту, было призвано наше движение» [5]. Тем самым он пытался придать национал-социалистической партии мессианский характер.
Характеризуя политические силы, нацисты исходили из расовой доминанты. Они считали, что существуют высшие и низшие расы, благородные и неблагородные. Высшей являлась белая раса, благородным элементом которой выступали арийцы, нордический народ, произошедший из северо-запада Европы. Опираясь на эту градацию, нацистские идеологи делили народы на расовополноценные и расовонеполноценные. Последние считались неоспоримыми противниками арийцев. Следуя сложившейся фельки-шеской традиции, нацисты выводили евреев в качестве главного народа, на который сосредоточили всю силу удара своей пропагандистской машины. Причину данной персонификации, в которой нацисты соединяли всех возможных политических противников, на наш взгляд, прояснял сам Гитлер двумя фразами из своей книги, которые перекликаются по смыслу между собой, но вместе дают законченную мысль: «Искусство истинно великого народного вождя вообще во все времена заключается, прежде всего, в том, чтобы не дробить внимание народа, а концентрировать его всегда против одного единственного противника. ...Вот почему
необходимо взять за одну скобу всех противников, хотя бы они и сильно отличались друг от друга, тогда получится, что масса твоих собственных сторонников будет чувствовать себя противостоящей лишь одному единственному противнику» [5, с. 100, 209]. К тому же, кроме политической целесообразности, нацисты использовали в своих целях существовавший у населения негативный стереотип в отношении еврейского населения, в большинстве своем вызванный экономическими или религиозными причинами. Нацисты придали ему новое значение, приложив к расовой основе. Поэтому евреев стали рисовать не в качестве финансово самостоятельной силы, а как расово чуждый народ, являвшийся, по мнению Розенберга, «нашим метафизическим противником в истории» [6].
Нацистские идеологи в своей характеристике евреев использовали биологические понятия. Так, они отождествляли еврейский народ с биологическим видом паразитов, которые прикреплялись к живому организму и жили за счет его. Гитлер писал, что «евреи были и остаются типичными паразитами». При этом он считали, что «иудей представляет прямую противоположность арийцу», не имевший ни какой «истинной культуры», и вся «внешняя культура современного еврея на деле есть только извращенная им культура других народов» [5, с. 252, 254-256]. Господство евреев в государстве обусловлено временной слабостью нации, которая оказалась неспособной противостоять чужеродному влиянию. Лишь только «полет нордического духа начинает идти на убыль», тут же «сущность Агасфера» в образе еврея присасывалась к народному организму с желанием получить от этого какой-нибудь доход. Розенберг писал, что «там, где на теле нации появляется рана, в больное место всегда вгрызается еврейский демон и пользуется как паразит часами слабости великих мира сего. ... Добиться (завоевания государства. - С. А.) не в споре, а нечестным путем; не служить ценностям, а пользоваться обесцениванием, так гласит его закон, по которому он действует и от которого он никогда не отойдет, пока существует» [4, 8. 460].
Нацистские теоретики, идя вслед за Х.С. Чемберленом, считали, что еврейская природа и еврейский дух имеют дьявольское происхождение. Они не смирились с победой
Бога и лишь ждут момента для того, чтобы вновь начать свою разрушительную деятельность. «Недаром же, - писал Гитлер, - наш народ видит олицетворение самого дьявола в еврее» [5, с. 57]. По его мнению, евреи стремились к разрушению расовых основ народа с тем, чтобы затем господствовать над ним. В одном из майских выступлений 1923 г. в цирке «Кроне» Гитлер сказал, что «евреи -это образ и подобие дьявола. Еврейство означает расовый туберкулез народов» [7]. Потому нацизм стремился облачиться в одежды «христова воинства», предлагая обывателю уже привычный образ борца за «дело Божье» против Дьявола, который был уже не аморфной фигурой, а конкретным противником в лице евреев, на которых переносилась вечная борьба добра и зла. Это позволило Гитлеру прийти к мысли, что «борясь за уничтожение еврейства, я борюсь за дело Божье» [5, с. 57].
В представлении нацистских теоретиков утверждение в европейских государствах демократических режимов являлось целенаправленным действием евреев, а идеи демократии объявлялись Розенбергом идеями «восточных народов», которые в 1789 и в 1871 гг. победили во Франции, а в 1918 г. в Германии. Он считал, что благодаря им «еврей... завоевал европейские народы через победу «идеи Свободы-Равенства-Братства», -это был его великий триумф» [4, 8. 639;
6, 8. 28]. Розенберг характеризовал демократический режим с биополитических позиций как «безрасовый и антинародный», который превращал «национально ориентированное государство в предмет международной торговли, становящийся на 9/10 еврейским личным синдикатом» [8]. Поэтому интересы народа подменялись абстрактными категориями политического и правового равенства, терпимости и т. д.
Утверждение Веймарской демократии воспринималось нацистами как злонамеренная акция еврейства, которое воспользовалось «ослаблением нации» вследствие потерь на полях мировой войны и в союзе со своими пособниками сумело захватить власть в Германии. Германская революция выступала в их представлении как «большая кража», в духе популярной легенды об «ударе ножом в спину» германской армии, которая и привела в ноябре 1918 г. к «победе класса над нацией» [9]. Победившая Ноябрьская революция,
по мнению нацистов, принесла три губительных изменения в жизнь германского общества: «она интернационализировала немецкое государство, немецкую экономику и немецкий народ. Благодаря этому Германия превратилась в колонию иностранных государств» [10]. Молодое национал-социалистическое движение с первых лет своего существования обратилось к критике Версальского мира. Следует отметить, что именно полемика по Версальскому договору и использование его как объекта критики политической пропаганды во многом позволило подняться нацизму как национальному движению. Политическая программа нацизма стремилась представить политические события молодой германской республики в негативном свете, стараясь как можно сильнее сгустить краски. Вследствие этого внутриполитическая картина германского государства изображалась как крушение, а страна представлялась находящейся на краю бездны.
Веймарская демократия - детище Версаля, утвердившееся благодаря поддержке германских противников в первой мировой войне. Однако нацизм был полон воодушевленного оптимизма по поводу дальнейшей судьбы режима. Так, Гитлер в сентябре 1923 г. говорил о том, что «этой ноябрьской республике скоро конец. Постепенно начинается новый шелест, предвещающий непогоду. И эта непогода разразиться, и с этой бурей республика осознает перемены, желает она этого или нет» [11]. Этой бурей, несущей необратимые изменения, был нацизм. Они полагали, что парламентское принятие решений по большинству голосов противоречило аристократической природе, т. к. подменяло авторитет личности массовостью толпы. В результате происходило «обожествление избирательного бюллетеня», который становился «инструментом разрушения в руках враждебных народу демагогов» [4, 8. 503]. Поэтому «немецкий парламентаризм сегодня -это закат и конец немецкой нации», т. к. он больше не признавал творческой силу личности и потому представлял собой не немецкое, а чисто еврейское явление. Опираясь на принцип большинства, он являлся «фактически средством уничтожения арийского вождизма» [12].
Наглядным примером захвата власти с помощью силовой акции являлась большеви-
стская революция в России. Гитлер считал, что «русский большевизм есть только новая, свойственная XX в. попытка евреев достигнуть мирового господства» [5, 8. 562]. А. Розенберг предложил рассматривать большевизм в контексте мирового расового противостояния как его апофеоз. Он приложил его к биополитической основе, что позволило определить его как противопоставление нордической культуры и восточно-монгольской. Розенберг считал, что большевистская революция являлась чуждым русской природе явлением. Он указывал на антирусский характер революции, которая финансировалась на деньги евреев, в частности Парвуса-Гельфанда. И только используя иностранную помощь, большевикам удалось захватить власть. В результате этого «в 1917 году с “русским человеком” было покончено». Он полагал, что «народы Советской России биологически обезглавились» и поэтому сегодня «русского народа в старом смысле больше не существует». Таким образом, считал Розенберг, большевизм представлял собой «молодую, варварскую, возможно, разрушительную силу, более того, это власть вырождения» [13]. Отсюда характеристика советского человека как «недочеловека», который являлся «живым укором» по отношению к нордическому человеку [4, 8. 214].
«Общеизвестно, - писал Розенберг, - что весь «русский» большевизм находится под еврейским руководством», и с его победой в Советском Союзе утвердилась «еврейская диктатура» [14]. Она угрожает существующему европейскому порядку, стремится перекроить его на собственный лад. «Чума в России ежедневно работает над нашим разрушением; она сегодня более чем когда-либо простирает свои когти над немецкой родиной, над всей Европой» [15]. Большевизм являлся той политической силой, которая выступала соперником нацизма в борьбе за власть. Нацистские идеологи умело использовали антисоветские настроения среди части граждан Германии с тем, чтобы показать в наиболее ужасающем виде надвигающуюся «красную чуму» и предложить себя в качестве силы, способной ей противостоять. Здесь идеологический и политический аспект сливались в единое целое. С одной стороны, большевизм являлся политическим соперником нацизма в борьбе за влияние на массы
населения, а также в стремлении к обретению политической власти в Германии. С другой стороны, он выступал как мировоззренческий противник, как творение евреев, агрессивный продукт расового смешения. Для потенциальных сторонников, таким образом, большевизм мог выступать либо как продукт еврейской воли, либо, если это претило, как политическая сила, стремящаяся к захвату власти и перелицовке всего политико-экономического уклада жизни на коммунистический лад. В любом случае, полагал Гитлер, «если бы еврею с помощью его марксистского символа веры удалось одержать победу над народами мира, его корона стала бы венцом на могиле всего человечества» [5,
8. 57]. Поэтому противодействие большевистской угрозе, по мнению Розенберга, «не является проблемой только для Германии, но и для всей Европы» [16].
Созданный нацистской идеологией образ врага до захвата власти характеризуется амбивалентностью. Расовый подход выделял в качестве противника еврея, а демократическую систему веймарской Германии в качестве политической формы воплощения власти расовых противников и диктатуры Антанты над немецким народом.
1. Sontheimer К. Antidemokratisches Denken in der Weimarer Republik. Die politischen Ideen des deutschen Nationalismus zwischen 1918 und 1933. Munchen, 1964. 2. Aufl. S. 167.
2. Галкин А.А. Социология неофашизма. М., 1971. С. 25.
3. Галкин А.А. Германский фашизм. М., 1989. С. 271.
4. Rosenberg A. Der Mythus des 20. Jahrhunderts. Eine Wertung seelisch-geistigen Gestaltenkamp-fe unserer Zeit. Munchen, 1934. S. 23.
5. Гитлер А. Моя борьба / пер. с нем. Ашхабад, 1992. С. 312.
6. Rosenberg A. Die Protokolle der Weisen von Zion und die judische Weltpolitik. Munchen, 1933. S. 133.
7. Фест И. Гитлер. Биография / пер. с нем. Пермь, 1993. Т. 2. С. 23.
8. Rosenberg A. Unser Wille, unser Weg, unser Ziel // Rosenberg A. Blut und Ehre. Bd.3. Kampf um die Macht. Aufsatze von 1921-1932 / hrsg. Т. Trotha v. Munchen, 1938. S. 243.
9. Rosenberg A. Die Entwicklung der deutschen Freiheitsbewegung. Munchen, 1933. S. 6.
1Q. Hitler A. Judenparadies oder deutscher Volks-staat // Adolf Hitlers Reden / hrsg.v.E.Boepple. Munchen, 1933. S. 6Q.
11. Hitler A. Der Zusammenbruch der Novemberre-publik und die Mission unserer Bewegung // Ibid. S. 91.
12. Hitler A. Parlamentariersumpf oder Freiheits-kampf // Adolf Hitlers Reden... S. 66; Idem. Die «Hetzer» der Wahrheit! // Ibid. S. l7.
13. Российский государственный военный архив. Ф. 1525. Оп. 1. Д. 11. Л. 11, 7.
14. Rosenberg A. Antisemitismus...// Rosenberg A. Blut und Ehre. Bd.2. Gestaltung der Idee. Reden und Aufsatze von 1933-1935 / hrsg. T. Trotha v. Munchen, 1937. S. 72; Idem. Der Bolschewis-mus als Aktion... // Rosenberg A. Blut und Ehre. Bd. 3. Kampf um die Macht. Aufsatze von 1921-1932, hrsg. Т. Trotha v. Munchen, 193S.
S. 372.
15. Rosenberg A. Pest in Russland. Der Bolsche-wismus, seine Haupter, Handlanger und Opfer. Munchen, 1936. S. 4S.
16. Rosenberg A. Deutschland als Bollwerk in euro-paischen Osten // Rosenberg A. Europa und sein Todfeind. Vier Reden uber das bolschewistische Problem. Munchen, 193S. S. 5.
Поступила в редакцию 6.G6.2GGS г.
Artamoshin S.V. The enemy image in Nazi ideology of the Weimar period. The 1920s Nazi ideology was formed under the influence of the First World War consequences and Germany's post-war development. As the enemy image the Jew was thought to be a racist opponent and the Weimar democracy was seen at as a political opponent according to the Nazi ideas of a racist character.
Key words: Nazi ideology, anti-Semitism, racism, criticism of democratic system, German folk state.
КАСТОВЫЙ ФАКТОР В ПОЛИТИЧЕСКОЙ БОРЬБЕ НА МЕСТНОМ УРОВНЕ В ИНДИИ НАЧАЛА XXI в. (НА ПРИМЕРЕ ШТАТА ТАМИЛНАД)
Д.А. Родивилова
Проведенный анализ показал, что на местном уровне в штате Тамилнад разворачивается острое противостояние между средними кастами и бывшими «неприкасаемыми», вызванное укреплением положения последних. Несмотря на предвыборные обещания региональных и общенациональных партий отстаивать интересы бывших «неприкасаемых», в этих конфликтах они редко встают на защиту угнетенных. Таким образом, бывшие «неприкасаемые» по-прежнему остаются удобным «банком голосов», о котором вспоминают непосредственно перед выборами, а не полноценным политическим партнером.
Ключевые слова: каста, политика, панчаят, далит, Тамилнад.
Особенностью индийского общества является наличие кастовой иерархии. Возглавляют кастовую иерархию высшие, или «дваж-дырожденные» касты (в сословной варновой системе - это брахманы, кшатрии и вайшьи).
Самое низкое место в кастовой иерархии занимают бывшие «неприкасаемые», которых также называют зарегистрированными, или списочными, кастами (официальное название с 1936 г., когда колониальными властями был составлен список каст, в отношении которых «чистые» индусы практиковали неприкасаемость), далитами («угнетенные», общепринятое название в научной литературе и средствах массовой информации), хариджанами («дети бога», предложено Мо-хандасом Карамчандом Ганди). Зарегистри-
рованные касты, а также зарегистрированные племена находятся за пределами варновой системы.
Промежуточное положение между высшими и зарегистрированными кастами занимают средние касты, которые в традиционной варновой системе являются шудрами, т. е. земледельцами. Среди них выделяют т. н. «прочие отсталые классы», к котором относят экономически и политически отсталые касты среди средних. В населении страны их доля на 2004 г. составляет примерно 43 % (по данным переписи населения 1931 г. их доля составляла 52 %) [1] . Официальный общеиндийский список «прочих отсталых классов» включает 3743 касты [2]. «Прочие отсталые классы» не являются монолитным
