CC BY
18Национальная ассоциация ученых (НАУ) #6 (33), 2017
63
для обозначения подобной ситуации в другом языке [10, с. 87-107].
Кардинальное свойство языкового знака - автономность формы и содержания обеспечивается взаимодействием двух системообразующих факторов языка, представляющих собой логические и психологические явления,- категоризации, определяющей включение фиксируемого понятия в систему языка, и ассоциирования, закрепляющего понятие в системе языка [3, с. 3-5].
В ходе сложного исторического развития модель значений и система наследуемых представлений закрепляются в языковом сознании социума, говорящего на данном языке в виде концептов - вербализованных символических образов идеального понятия, отражающих ментальное представление носителей языка об объекте действительности в соответствии с системой традиций данной культуры [11, с. 65-69].
Таким образом формирование картины мира происходит на основе семантики определенного языка, включая индивидуальные особенности языковой личности.
Литература:
1. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков: пер. с англ. А.Д. Шмелевой; под ред. Т.В. Булыгиной. - М.: Языки русской культуры, 1999. - 780 с.
2. Воркачев С. Г. Лингвокультурология, языковая личность, концепт: становление антропоцентрической парадигмы в языкознании// Филологические науки. - 2001. - № 1. - С. 64-72.
3. Годинер Е. С. Роль системообразующих факторов языка в формировании языковой картины мира // Языковая картина мира. - Кемерово: Куз-бассвузиздат, 1995. - С. 3-5.
4. Гудков Д. Б. Теория и практика межкультурной коммуникации- М.: Гнозис, 2003. - 288 с.
5. Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность. - М.: Просвещение, 1987. - 264 с.
6. Корнилов О. А. Языковые картины мира как отражения национальных менталитетов: авто-реф. дис.. .д-ра филол. наук - М., 2000. - 45 с.
7. Корнилов О. А. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов. - 2-е изд. - М.: ЧеРо, 2003. - 348 с.
8. Морковкин В. В. Язык, мышление и сознание et vice versa // РЯЗР. - № 1. - С. 63-70.
9. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии: пер. с англ. - М.: Прогресс, 1993. - 656 с.
10. Серебренников Б. А. Роль человеческого фактора в языке: язык и мышление. АН СССР. Инт языкознания ; отв. ред. В.М. Солнцев. - М.: Наука, 1988. - 247 с.
11. Стернин И. А. Когнитивная интерпретация в лингвокогнитивных исследованиях // Вопросы когнитивной лингвистики. - 2004. - № 1. - С. 65-69.
12. Шмелев А. Г. Введение в экспериментальную психосемантику. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1983. - 157 с.
ОБРАЗ УЧЕНОГО В ПОВЕСТИ А. ПЛАТОНОВА «ЭФИРНЫМ ТРАКТ»
Вороная Светлана Александровна
преподаватель русского языка и литературы Краснодарский машиностроительный колледж
_г. Краснодар
_IMAGE OF SCIENTIST IN THE STORY OF A. PLATONOV "ETHERIC TRACT"_
Voronaya Svetlana
russian language and literature teacher
АННОТАЦИЯ
В статье рассматривается ученый как литературный герой, подчеркивается необычность образа, разрушительная сила науки.
Ключевые слова: Андрей Платонов, эфирный тракт, образ ученого, разрушение, созидание.
ABSTRACT
The article examines the scientist as literary hero, emphasizes the singularity of the image, the destructive power of science.
Keywords: Andrey Platonov, etheric tract, image of scientist, destructive power, creation.
В 1929 г. А. Платонов пишет повесть «Эфирный тракт». В ней он показывает сложное сосуществование двух начал в науке: созидающего, предоставляющего человеку огромные возможности, и разрушительного, дающего знания для совершения своих эгоистических желаний. Эти две ипостаси науки воплощаются в разных образах ученых. Первая сторона находит свое выражение в образах трех инженеров: Ф. Попова, Михаила и Егора Кирпич-никовых. Все они работают над созданием эфирного тракта, цель которого «подкормить руду,
чтобы она разжирела и сама выперла на дневную поверхность земли, где мы ее сможем схватить голыми руками», т.е. исключительно практическая цель [4; с. 103]. Идея создания этого тракта возникает у Ф. Попова, ей он посвящает всю свою жизнь, но так и не воплощает. Продолжателем работы, начатой Поповым, становится Михаил Кирпичников. Однажды прочитав дневниковые записи своего учителя, он уже не смог жить как прежде: «Открывшееся ему чудо человеческой головы сбило его с
такта жизни. Он увидел, что существует вещь, посредством которой можно преобразовать и звездный путь, и собственное беспокойное сердце - и дать хлеб в рот, и счастье и мудрость в мозг. И вся жизнь предстала ему как каменное сопротивление его лучшему желанию, но он знал, что это сопротивление может стать полем его победы, если воспитать в себе жажду знания как кровную страсть» [4; с. 110].
Открыть секрет эфирного тракта удается только сыну М. Кирпичникова - Егору. Это открытие принесло большую пользу человечеству.
Совершенно другая сторона науки связана с образом Исаака Матиссена. Делом всей его жизни было создание так называемой техники без машин. Благодаря особому резонатору, выступающему в роли проводника, он мог посылать свои мысленные приказания на большие расстояния какой-либо машине, которая тотчас же это выполняла. Матиссен уверен в успехе и необходимости своего открытия, его «технологическая» зоркость очевидна: «Я уверен в технике без машин (здесь узнаются биотехнические утопии Н. Федорова). Я знаю, что достаточно одного контакта между человеком и природой - мысли, - чтобы управлять всем веществом мира!.. Видишь, в каждом теле есть такое место, такое сердечко, что если дать по нем щелчком - все тело такое: делай с ним, что хочешь! Вот я считаю, что той электромагнитной силы, которая испускается мозгом человека при всяком помышлении, вполне достаточно, чтобы так уязвить природу, чтобы эта Маша стала нашей!..» [4; с. 123]
Используя гротескное воплощение идей Ма-тиссена (огромный болид ни с того ни с сего обрушивается в море, исчезает альфа-звезда в созвездии Гончих псов, образовывается разрыв в Млечном пути), автор стремится показать абсурдность, несостоятельность мечты человека о технократическом могуществе, а также губительность подобной идеи. В образе Матиссена Платонов выразил явное насилие над природой, именно так определил его дело Егор Кирпичников. Он загнал себя и хочет загнать весь мир. «Чтобы мою науку проверить, нужно целый мир замучить, - говорит он крестьянину Петро-павлушкину. - Вот где злая сила знания! Сначала уродую, а потом лечу. А может быть не уродовать, тогда и лекарства не нужно будет!..» [4; с. 140]
Близким к этому образу стоит герой небольшого рассказа Платонова «Сатана мысли, или Потомки солнца» инженер Вогулов. Он не только хочет управлять природой, его планы намного больше: он хочет изменить весь мир. Автор объясняет это так: «Земля с развитием человечества, становилась все более неудобна и безумна. Землю надо переделать руками человека, как нужно человеку. Это стало необходимостью, это стало вопросом дальнейшего развития человечества» [4; с. 12]. Волугов разрабатывает проект по перестройке земли, но когда план начинает осуществляться, ему приходит мысль о полном разрушении мира старого и создании нового. В гротескном образе Волу-гова автор показывает человека, душа которого изжила саму себя, а вся «сила любви, энергия сердца
Национальная ассоциация ученых (НАУ) # 6(33), 2017 хлынула в мозг, расперла череп и образовала череп невиданной, невозможной, неимоверной мощи» [4; [ с. 19]. По сути, Платонов показывает то, что происходит с человеком, когда он теряет тепло человече-: ской души и заменяет его страстью познания.
Своей зловещностью образ Матиссена может поспорить с «научным человеком», приснившимся Макару Ганушкину: «Он увидел во сне гору или возвышенность, и на той горе стоял научный чело-[ век. А Макар лежал под той горой как сонный дурак, и смотрел на научного человека, ожидая от него либо слова, либо дела. Но человек тот стоял и молчал, не видя горюющего Макара, и думал лишь [ о целостном масштабе, но не о частном Макаре. Лицо ученейшего человека было освещено заревом дальней массовой жизни, что расстилалась под ним вдалеке, а глаза были страшны и мертвы от нахождения на высоте и слишком далекого взора... Макар долез до образованнейшего человека и тронул слегка его толстое громадное тело. От прикосновения неизвестное тело шевельнулось, как живое и сразу рухнуло на Макара, потому что оно было мертвое» [3; с. 99-100].
Образ «научного человека», как отмечает Э. А. Бальбуров, - «типичное для художественной гносеологии Платонова видеопонятие. Это поразительный по своей емкости символ отвлеченного знания» [2]. В образе Матиссена автор показывает, как абстрактное знание, заключающееся в сведении пестроты предметов к их полезным и нужным свойствам, приобретает всеобъемлющую власть, превращается в идола, которому приносят в жертву и все способности души, обеспечивающие естественную полноту мировосприятия. Этот идол мертв, потому что он пуст. Ему не хватает чувства, интуи-[ ции, фантазии, сердца - всего того, без чего «не-моргающие глаза науки» «страшны, мертвы от нахождения на высоте и слишком далекого взора».
«Образы ученых у Платонова необычны, они далеки от кабинетности, респектабельности, эти образы заразительно действуют чем-то другим, не ученостью. Главное в них - не рационалистические признаки ученого, а человеческое выражение личности, нравственные переживания, наивные черты I характера» [1; с. 297]. Действительно, образ ученого, изобретателя у Платонова очень сложен; неудачи, катастрофы, разочарования и смерть буквально преследуют их: ломается супермашина Маркуна («Маркун»), неудачей оканчивается строительство системы шлюзов у инженера Перри I («Эпифанские шлюзы»), гибнут изобретатели Попов, отец и сын Кирпичниковы («Эфирный тракт») и др. Ученый у Платонова - это не тот, человек, который будет сидеть в своем кабине и проводить эксперименты, он скорее, подобно сказочному герою, пойдет на край света, чтобы в конце концов до. браться до истины. Образ ученого у Платонова : наполнен глубокой философской идеей о том, что человек не может управлять природой, т.к. всякие попытки изменить ее законы воспринимаются как насилие над ней.
Национальная ассоциация ученых (НАУ) #6 (33), 2017 Список литературы
1. Бальбуров, Э. А. «Художественная гносеология» А. Платонова в свете философских исканий русских космистов. - URL:http://www. philology.ru/ ШегаШге2/ЬаЪигоу-99.Ы:т |
2. Лобанов, М. Образ и схема (Платонов А. П. Повести и рассказы)// Молодая гвардия. - 1975. - № 10
;_65
3. Платонов, А. П. Государственный житель: Проза, ранние соч., письма /Сост. М. А. Платоновой. - Мн.: Маст. лит., 1990. - 604 с.
4. Платонов, А. П. Избранные произведения / Сост. М. А. Платонова. - М.: Экономика, 1983. -880 с.
