CC BY
43УДК 821.111.09 -3
ОБРАЗ ТВОРЦА В РОМАНЕ «ШУМ ВРЕМЕНИ» ДЖ. БАРНСА
Наталья Анатольевна Рудометова
Магистр кафедры мировой литературы и культуры
Пермский государственный национальный исследовательский университет 614990, Россия, Пермь, ул. Букирева, 15. [email protected]
Статья рассматривает одно из последних произведений Дж. Барнса «Шум времени» как роман о художнике. Система конфликтов обусловлена столкновением искусства и тоталитарной власти, разрушающей души и судьбы. Подчеркивая вечность и непреходящую ценность музыки по сравнению с «шумом времени» и разводя образы Шостаковича-человека и Шостаковича-творца, писатель в очередной раз говорит о приоритете искусства, творческого начала над реальностью. Именно творчество, музыка препятствует полному разрушению души героя, она устремлена в будущее, вечна.
Ключевые слова: Дж. Барнс, Д. Д. Шостакович, роман о художнике, образ творца, тоталитаризм и искусство.
Роман «Шум времени» («The Noise of Time»; 2016) - это очередное обращение одного из крупнейших прозаиков современности Дж. Барнса (Julian Barnes; 1946) к теме творчества и образу автора-творца. Однако это произведение он посвящает композитору, Д. Д. Шостаковичу. Это обращение связано как с интересом самого писателя к русской и советской культуре, так и с пристальным вниманием европейской культуры последних десятилетий к фигуре Шостаковича.
Роман имел значительный резонанс в прессе, был с восторгом принят читателями и критиками в России и за рубежом. Например, английский поэт и прозаик Джеймс Ласдан в эссе «Как Шостакович пережил Сталина» сравнивает роман со знаменитым «Попугаем Флобера», который также написан в форме внутреннего монолога, создающего некий «монтаж» биографии автора. Критик обращает пристальное внимание на национальную специфику романа: насколько «британское», связанное с происхождением Барнса, повлияло на «русское», то есть на советскую действительность, которую он изображает [цит.
© Рудометова Н.А., 2019
по Красавченко]. Исследования российских литературоведов обращают внимание на противопоставление образов шума и музыки в романе и музыкальности произведения (Т. Г.Теличко «Шум и музыка в романе Дж. Барнса «Шум времени»») [Теличко 2017]. Ряд исследователей обращаются к теме тоталитаризма и ко взаимоотношениям искусства и власти в романе (О. Ю. Анциферова «О нарративе тоталитаризма в творчестве Джулиана Барнса») [Анциферова 2018]. Безусловно, особого внимания критиков и литературоведов достойна фигура Д. Д. Шостаковича, поданная в трех ипостасях: личность, общественный деятель и автор-творец. Более того, композитор выступает и как повествователь: все события в произведении даны через призму его восприятия при помощи внутреннего монолога.
Мы обращаемся прежде всего к образу Д. Д. Шостаковича-автора-композитора, который представлен через три ключевых события его биографии, соответствующие трем частям романа. Читатель сначала встречает его «на лестничной клетке»: герой прислушивается к звуку лифта, напряженно ожидая своего ареста после разгрома оперы «Леди Макбет Мценского уезда» в газете «Правда» в статье «Сумбур вместо музыки» и объявления его врагом народа. Название второй части «В самолете» связано с участием композитора во Всемирном конгрессе деятелей науки и культуры в Нью-Йорке и предшествующим этому звонком Сталина. И в финальной части мы видим главного героя в персональном автомобиле, которым он пользуется на правах Председателя Союза композиторов и лауреата многочисленных государственных премий. Однако получению столь важной должности предшествовало не только всенародное признание талантов композитора, но и вступление Д. Д. Шостаковича в ряды коммунистической партии, которого он избежал даже во времена правления Сталина, но не смог избежать во время «хрущевской оттепели», и которое он рассматривает не иначе как предательство самого себя и своих принципов.
В связи с тем, что в центре произведения фигура композитора, творца, мы можем отнести его к разновидности романа о художнике. Вслед за Н. С. Бочкаревой, взяв за основу определения жанра произведения принцип оформления героя, «мы определяем особый тип романа как роман творения героем-художником особого мира в хронотопе культуры» [Бочкарева 2000: 15]. Роман о художнике является его разновидностью, и основу его сюжета составляет мотив творения.
В целом эту разновидность жанра определяют как «роман о формировании художника»; роман воспитания, герой которого становится художником; это способ размышлений о «соотношении» художника и человека; способ самопознания писателя, художника, творца и осознания цены творчества.
Одной из основ такого романа является конфликт между жизнью и искусством, который воплощается во внутреннем конфликте человека и художника и во внешнем конфликте художника с окружающим миром. Этот тип романа часто отражает внутреннюю борьбу творца, сомневающегося в объективности своего статуса. Внутренние метания приводят либо к замыканию героя в «башне из слоновой кости», то есть герой жертвует жизнью ради творчества; либо к отождествлению искусства и жизни.
Со столкновением искусства и жизни связано само название романа «Шум времени», которому по мере развития сюжета противостоит творчество композитора, его бессмертная музыка. Писатель подчеркивает ее особую роль в жизни героя: мир обретает для него четкие очертания в девятилетнем возрасте, когда он впервые садится за рояль [Барнс 2017: 39]; творчество становится его спасением во время эвакуации в годы войны; воспоминания об отце также связаны с музыкой, его любимым романсом «Отцвели уж давно хризантемы в саду»; все приятные события его жизни и близкие ему люди так или иначе ассоциируются с музыкой (даже маршал М. Тухачевский предстает перед нами любителем музыки, изготавливающим скрипки [Барнс 2017: 27]). Мир композитора - это музыка, его жизнь - это творчество: на нем замыкается его образ, образ творца. Именно музыка становится «приютом» для него во времена сталинского террора, когда исчезают один за другим его друзья и коллеги, историю переписывают в интересах правящей верхушки, когда единственным и всепоглощающим чувством Шостаковича становится страх, страх не за себя, а за своих близких, за дочь, за свои творения, за их будущее: будут ли они услышаны, будет ли он понят. И лишь «музыка становится для Шостаковича (и Барнса) последним прибежищем истины и подлинности» [Анциферова 2018: 74]. Так конфликт искусства и жизни модифицируется в столкновение тоталитаризма и искусства, государственной власти и творчества. Барнс последовательно развивает идею вечности искусства, которое способно победить там, где закон бессилен [Анциферова 2018: 74], и скоротечности «шума времени», сменяющихся идеологий, сметающих все на своем пути, способных разрушить тысячи судеб, человеческую личность. Ведь именно творческий талант Шостаковича позволяет писателю оправдать все малодушные поступки, включая критику его кумира композитора И. Стравинского, подписанные им письма против А. Солженицына и А. Сахарова, вступление в партию, противоречащее его убеждениям, и многое другое. И чем более соглашательскими являются действия главного героя, тем больше сочувствует ему писатель.
Внутренний конфликт связан со стремлением композитора творить, свободно выражая в музыке себя, свои мысли, чувства, свою гражданскую позицию, и страхом перед тоталитарной властью, необходимостью подчиниться ей, даже ценой собственной совести, чтобы сохранить жизнь свою и своих близких, иметь возможность сочинять музыку, жить в искусстве: «Предал он и себя, и доброе отношение, которое еще сохраняли к нему окружающие» [Барнс 2017: 212].
Взяв за основу концепцию Н. С. Бочкаревой, согласно которой структура образа героя в романе о художнике «определяется триединой природой человека, отраженной в христианской концепции (Бог-Отец, Бог-Сын и Бог-Святой дух) и в гегелевской триаде: бытие, душа, дух» [Бочкарева 2000: 17], мы выделяем три составляющих в структуре образа творца: бытие - внешнее тело художника, его биографическое, социальное, историческое бытие; душа - внутренний мир художника, чувства и мысли, выражаемые в его произведениях; дух - смысл жизни, смысл деяний художника в духовном мире.
Специфика композиционного оформления повествования (форма внутреннего монолога главного героя, вне которого не существует никакой реальности, все события даны читателю через его восприятие, переживание) обусловливает выдвижение на первый план души композитора. Думаю, «Шум времени» можно смело назвать «биографией души» Д. Д. Шостаковича. Таким образом, происходит слияние двух элементов, бытия и души: ведь каждое событие жизни героя и страны, будь то строительство Беломорканала или арест М. Тухачевского и расправа над ним, мы видим через размышления, страдания и метания композитора. Шум бытия, в конце концов, приводит к кризису души главного героя, которая разрушается тремя способами: «...действиями других, собственными действиями, совершаемыми по чужой воле во вред себе, и собственными действиями, добровольно совершаемыми во вред себе. когда задействованы все три, в исходе можно не сомневаться» [Барнс 2017: 212]. «Действия других» - это, например, запрет правительства на исполнение многих произведений композитора в СССР и оскорбительная критика оперы «Леди Макбет Мценского уезда», которые заставили главного героя оставить сочинение опер и поверить в собственную несостоятельность как оперного композитора, о чем он впоследствии сильно сожалел. Вступление Д. Д. Шостаковича в ряды коммунистов происходит «по чужой воле»: это, по мнению композитора, окончательно сломило его дух, сделало его безвольным «червяком»; он сравнивает себя с предателем, одурманенным водкой, который «вверяет себя расстрельной команде», с мешком с луком, с «наивным перепуганным кроликом» [Барнс 2017: 200]. Стремясь под-
черкнуть непричастность к этому событию, он даже сбежал, уехав в Ленинград, где «затаился у сестры», но его вынуждают зачитать «очередную приготовленную для него бумажку...с просьбой принять его кандидатом в члены КПСС» [Барнс 2017: 201]. После чего герой окончательно перестает уважать себя и уже «добровольно», даже не читая, подписывает письма, обличающие Сахарова и Солженицына, и статьи в «Правде», написанные от его имени. «Также обстояло дело и с теоретическими статьями, которые печатались под его именем в журнале «Советская музыка»» [Барнс 2017: 211].
Своим прикрытием и оправданием герой считает иронию, которая занимает особое место в образе Д. Д. Шостаковича у Барнса, являясь связующим звеном между бытием, то есть всеми общественно-политическими событиями, свидетелем и повествователем которых является великий композитор, и душой. Именно ирония позволила ему выжить физически и замедлила процесс разрушения души. Однако «у иронии есть свои границы»: как только ее перестают замечать окружающие, она «сгущается до сарказма». Это признак разрушения души: «Сарказм - это ирония, потерявшая душу» [Барнс 2017: 222], значит, с исчезновением иронии исчезает связь между бытием и душой, происходит окончательное разрушение последней.
При этом важно заметить, что душа Шостаковича как человека и как личности, не может быть разрушена полностью: ведь она воплощается в музыке, в его творениях: «остатки смелости он вложил в свою музыку, а трусость полной мерой - в свою жизнь» [Барнс 2017: 202]. Барнс намеренно разводит образы человека и художника, размышляя, например, о честности личной и художественной. «Восхищаясь Стравинским-композитором» и презирая Стравинского-мыслителя, герой приходит к выводу, что отсутствие личной честности не обязательно бросает тень на честность художественную [Барнс 2017: 173]. Таким образом, разрушение души человека, его предательство самого себя и своих принципов не обязательно бросает тень на душу художника, творца, на его искусство. Оно выражает истерзанную, разрушенную душу человека, не давая разрушиться душе автора, художника. Так Дж. Барнс решает проблему соотношения реальности и искусства, действительного и вымышленного и вопрос о границах искусства в этом произведении. Разделяя Шостаковича-личность и Шостаковича-творца, он признает величие его творений и сочувствует ему как человеку, признавая приоритет музыки, творчества, искусства и вымысла над реальностью, какой бы она ни была, над любыми словами: «Музыка выше слов - в этом ее цель и величие» [Барнс 2017: 81]. Необходимо также отметить, что в романе представлено тоталитарное общество,
направленное на искоренение всего индивидуального в человеке, на тотальное подчинение всех сфер общественной жизни, включая искусство, идее всеобщего равенства и благоденствия, основанной на миллионах разрушенных жизней, судеб и «душ». Только творчество помогает герою выжить, не стать одной из щепок, которые летят, когда «рубят лес»: «Лес рубят - щепки летят... А сотрудники НКВД... прикидывали, где бы еще рубануть топором» [Барнс 2017: 57]. В произведении Барнса выживает именно художник, творец - личность сломлена: «Предал и себя, и доброе отношение, которое еще сохраняли к нему окружающие» [Барнс 2017: 212].
Но несмотря ни на что, дух советского композитора - его искусство, смысл всей его жизни и его творчества - устремлен в будущее. Главный герой мечтает о том времени, когда будет царить «чистое» от идеологии, никому не принадлежащее, ни от кого не зависящее искусство. «Тогда его музыка будет.просто музыкой. А композитору ничего другого и не нужно» [Барнс 2017: 227]. Именно тогда его произведения получат объективную оценку, которой жаждет автор множества совершенно разноплановых сочинений, часть из которых были написаны в угоду власти, озабоченной оптимистическим настроением советского народа: «Как будущее решит, так и решит» [Барнс 2017: 69]. Герой Барнса надеется, что музыка станет его оправданием перед потомками, и это очевидно для самого писателя, ведь музыка «выше слов». Не зря, слушая свою музыку в последние годы жизни, композитор «зажимает рот ладонями, точно говоря: не верьте тому, что вылетает у меня изо рта; верьте лишь тому, что влетает вам в уши» [Барнс 2017: 214]. Только правда искусства, «художественная честность», остается жить в веках. Идея приоритета искусства над реальностью, мысль о его вечности и направленности в будущее не нова для произведений Барнса. В романе «Артур и Джордж» («Arthur and George»; 2005) он также развивает мысль о важности духа художника, его творений, литературы - искусства, которое способно защитить человека там, где бессилен даже закон, и которое направлено к будущим поколениям читателей, способных дать объективную оценку любому творчеству.
«На уровне формы сумбур превращается в музыку» [Анциферова 2018: 75]: разухабистые песни, жужжание мух и комаров, гудок паровоза, звук лифта, бой часов - вся эта какофония звуков упорядочивается в бессмертной музыке композитора, переживающей как самого творца, так и всевозможные идеологии и режимы. Именно она является несомненным оправданием всем поступкам творца, своего рода очищением.
Список литературы
Анциферова О. Ю. О нарративе тоталитаризма в творчестве Джулиана Барнса // Вестник Пермского университета. Российская и зарубежная филология. 2018. Вып. 1. Т. 10. С. 69-78. doi 10.17072/20376681-2018-1-69-78.
Барнс Дж. Шум времени / пер. с англ. Е. Петровой. М.: Иностранка, 2017. 288 с.
Бочкарева Н. С. Роман о художнике как «роман творения»: генезис и поэтика. Пермь: изд-во Перм. ун-та, 2000. 251 с.
Красавченко Т. Н. Джулиан Барнс к своему семидесятилетию: роман о Дмитрии Шостаковиче. (Реферативный обзор). URL: http://www.elibrary/com (дата обращения: 06. 06.2019).
Мейер К. Шостакович: Жизнь. Творчество. Время. URL: https://litlife.club/books (дата обращения: 23. 09. 2019).
Теличко Т. Г. «Шум» и «музыка» в романе Дж. Барнса «Шум времени» // Практики и интерпретации. Т. 2 (4). 2017. С. 94-105.
Lasdun J. The Noise of Time by Julian Barnes review - How Shostakovich survived Stalin // The Guardian. 22.01.2016. URL: http://www.theguardian.com/books/2016/jan/22/the-noise-of-time-by-julian-barnes-shostakovich-sta lin-review (дата обращения: 23. 09. 2019).
THE IMAGE OF A CREATOR IN THE NOVEL «THE NOISE OF TIME» BY JULIAN BARNES
Natalia A. Rudometova
Master of World Literature and Culture Department Perm State University
614990, Russia, Perm, Bukirev str., 15. [email protected]
The article examines one of the latest works by Julian Barnes as a novel about an artist. The system of conflicts is connected with the opposition between art and totalitarianism that destroys people's souls and lives. Emphasizing the value and eternal nature of music in comparison with «the noise of time» and separating the image of Shostakovich-creator from Shostakovich-human, Barnes underlines the priority of art, creativity over reality. Music prevents the character's soul from complete destruction, it aspires to the future, it is immortal.
Key words: Julian Barnes, D. D. Shostakovich, the novel about an artist, the image of a creator, totalitarianism and art.
