CC BY
25
УДК 94 (474.5)
ОБРАЗ СОВЕТСКОГО ПРОШЛОГО В ИСТОРИЧЕСКОЙ ПАМЯТИ СОВРЕМЕННОЙ ЛИТВЫ
П. Старкус1
НГЛУ им. Н.А. Добролюбова НГПУ им. К. Минина е-mail: starkuspi@mail.ru
Э.Б. Боев2 НГЛУ им. Н.А. Добролюбова е-mail: sogdak@yandex.ru
В настоящем исследовании рассматриваются особенности восприятия советского прошлого в рамках процесса формирования исторической памяти в современном литовском обществе. Анализируется влияние исторического наследия на современную политическую конъюнктуру в Литовской Республике.
Ключевые слова: историческая память, политическая конъюнктура, Литовская Республика, советское прошлое.
IMAGE OF THE SOVIET PAST IN THE HISTORICAL MEMORY OF CONTEMPORARY LITHUANIA
P. Starkus
(Nizhny Novgorod) e-mail: starkuspi@mail.ru E.B. Boev
(Nizhny Novgorod) e-mail: sogdak@yandex.ru
This research examines the peculiarities of the perception of the Soviet past within the framework of the formation of historical memory in modern Lithuanian society. The
1 Старкус, Пятрас (Нижний Новгород), научный сотрудник Нижегородского государственного лингвистического университета им. Н.А. Добролюбова, магистрант Нижегородского государственного педагогического университета им. Козьмы Минина.
2 Боев, Эрадж Бегиджонович (Нижний Новгород), к.и.н., доцент кафедры международных отношений и мировых политических процессов Нижегородского государственного лингвистического университета им. Н.А. Добролюбова.
article is analyzed the influence of the historical heritage on the modern political situation in the Republic of Lithuania.
Key words: historical memory, political conjuncture, the Republic of Lithuania, the Soviet past.
В 2005 г. Президент Российской Федерации В.В. Путин обратился к лидерам государств мира с приглашением принять участие в торжественных мероприятиях в Москве, посвященных 60-летию Победы над фашизмом. Руководством балтийских стран данный жест доброй воли был воспринят без особого энтузиазма. Президент Литвы Валдас Адамкус ответил, что для его страны календарная дата 9 мая 1945 года символизирует «обмен Гитлера на Сталина»3. Помимо главы Литвы, присутствовать на торжественном параде в Москве также отказались президенты Эстонии и Грузии. Данный пример наглядно демонстрирует характер отношений между Россией и странами Балтии, сложившихся в постсоветский период. В 1990-е гг. Литва, так же, как и Польша, приступила к выстраиванию новой, отличной от российской, политики исторической памяти, основанной на том, что страна является жертвой двух тоталитарных режимов - нацистского и советского. Идея «нелегитимных» и чередующихся периодов оккупации прибалтийских стран стала ключевой в формировании современных национальных идей в Литве, Латвии и Эстонии. Соответственно, для современной Литвы, в научном и общественном дискурсе которой культивируется образ страданий литовского народа под гнётом нацистов и коммунистов, 9 мая 1945 г. является всего лишь датой смены одного оккупационного режима на другой.
По аналогии с Польшей, в Литве современным трендом является противопоставление досоветского и постсоветского периодов своей истории советскому. Из памяти населения просто вычеркивается период существования социалистических Польши и Литвы из контекста национальной истории. Данный период представлен в виде концепции одновременного существования двух идентичных тоталитарных режимов - ПНР и СССР - с одинаковой ре-
3 Pettai E.-C. The Baltic States and Moscow's 9 May commemoration - analyzing politics in Europe // Europe-Asia studies. 2007. 59(1). P. 24.
107
прессивной машиной4. Аналогичная идея нашла свое отражение и в литовском политическом дискурсе. Более того, к 1999 г. правое крыло литовского правительства рассчитало сумму компенсации за ущерб, причинённый стране «коммунистическим режимом». На тот момент эта сумма составляла 20 млн. долларов США. Учитывая слабость позиций литовских правых в преддверии очередных парламентских выборов в Литве, по сравнению с их оппонентами, представлявшими левый спектр политических сил, следует отметить, что требование материальной компенсации от своего соседа стало долгоиграющим рычагом для манипулирования общественным мнением5.
Неудивительно, что в таких условиях в литовском обществе произошла утрата понимания общего характера победы над врагом. А.А. Линченко подчеркивает, что «в современной Литве мы видим несколько иное восприятие войны: события 1941-1944 гг. представляются военными действиями между двумя оккупационными силами - нацистским Третьим Рейхом и СССР»6. Сам термин «Великая Отечественная война» в 1990-е гг. пропал из литовской историографии, в которой он был заменён на «войну Германии - СССР». Этим же термином пользуется и часто цитируемый на Западе Тимоти Снайдер, который обычно ставит два режима - гитлеровский и сталинский - в один ряд7. Как отмечает профессор А.И. Миллер, книги Т. Снайдера «Чёрная земля» и «Кровавые земли» получили крайне негативные отзывы от профессиональных историков. Основная идея данных работ заключается в том, что за все ужасы войны несут ответственность только советский и нацистский режимы. При этом многие факты, изложенные Снайдером, просто ошибочны, в книгах применяются
4 Wawrzyniak J. Veterans, victims, and memory: the politics of the Second World War in communist Poland. Frankfurt am Main, 2015. P. 226.
5 Safronovas V. Coming to terms with the dictatorial past: rising of conservative trend in contemporary Lithuania / / Studia Universitatis Cibiniensis. Series Historica. 2014. Vol. XI. P. 141.
6 Линченко A.A. Прошлое, которое не уходит: память о войне и холоко-сте в Литве // Диалог со временем. 2018. № 63. С. 378.
7 Snyder T. The reconstruction of nations Poland, Ukraine, Lithuania, Belarus, 1569-1999. New Hale, 2003. P. 79-83.
различные подтасовки и тенденциозные трактовки8. Учитывая мощную пиар-кампанию обеих книг, организованную в Литве, становится понятно, что многие идеи современных литовских историков были заимствованы именно из трудов Т. Снайдера.
Фиксация равнозначности СССР и Третьего Рейха произошла в Литве также и на законодательном уровне. В 2009 г. Европарла-мент провозгласил 23 августа Европейским днем памяти жертв нацизма и сталинизма. Параллельно на европейском уровне происходило обсуждение предложения об установлении соответствующей даты, посвященной памяти организованного антисоветского сопротивления в ходе Холодной войны, закончившееся безрезультатно. Попытка стран Балтии и Польши подать иск в Парламентскую ассамблею Совета Европы с целью законодательного закрепления данной идеи в 2006 г. не увенчалась успехом9. Более того, если в некоторых постсоветских странах можно заметить некую ностальгию по общему советскому прошлому, то в Литве проявление симпатий к советским временам недопустимо и даже криминализировано10. В 2009 г. парламент Литвы принял закон, согласно которому любое отрицание или оправдание нацистских и коммунистических преступлений карается тюремным сроком до трёх лет11. Также денежным штрафом наказывается незаконная демонстрация гражданами нацистской и/или советской символики, в том числе и Литовской ССР. Очередным проявлением данной тенденции стало совместное заявление глав министерств иностранных дел Литвы, Латвии, Эстонии, Польши и Румынии от 23 августа 2019 г., в котором коммунизм и нацизм были названы одинаково преступными.
Для более глубокого понимания литовской политики памяти необходимо разобраться в основных «болевых точках» репрезен-
8 Миллер А.И. Политика памяти в посткоммунистической Европе и ее воздействие на европейскую культуру памяти // Полития: Анализ. Хроника. Прогноз. 2016. № 1(80). С. 118.
9 Budryte D. Gendering «History of fighting and suffering»: war and deportation in the narratives of women resistance fighters in Lithuania / / Narratives of exile and identity: Soviet deportation memoirs from the Baltic States / edited by Violeta Davoliute, Tomas Balkelis. Budapest-N.-Y., 2018. P. 112.
10 Klumbyte N. Memory, identity and citizenship in Lithuania //Journal of Baltic Studies. 2010. Vol. 41. No. 3. P. 307.
11 Ibid. P. 296.
тации прошлого, связанных с событиями 1940-1950-х гг.: с антисоветским партизанским движением и послевоенными депортациями отдельных групп местного населения в Сибирь. Если в Польше актом геноцида в настоящее время считается т.н. «Польская операция» НКВД 1937-1938 гг. и расстрелы в Катыни, то в Литве к геноциду приравнивается депортация «неблагонадёжных» по мнению советского правительства жителей Литовской ССР. Согласно общепринятым в Литве данным, только за 1941 г. из Литвы было вывезено 17,5 тыс. человек, а за период 1945-1953 гг. - 132 тыс. человек. Отмечается, что среди депортированных было около 39 тыс. детей12. Наибольший вклад в данные исследования внёс Исследовательский центр геноцида и рези-стенции, основанный в Литве в 1998 г. и возглавляемый доктором А. Анушаускасом13. Аналогичные центры в свое время были созданы в Латвии, Эстонии, Польше и многих других странах бывшего Восточного блока. Как отметила Д. Будрите, уже в 1990-е гг. правительство независимой Литвы трактовало период существования сталинского режима как «историю сражений и страданий Литвы», и именно данная трактовка запустила цепную реакцию по созданию подобных центров и музеев «советского геноцида»14.
Широкий интерес к депортациям военного и послевоенного времени в советском обществе появился во времена «перестройки». Первой книгой воспоминаний о трудовых лагерях стала рукопись Дали Гринкявичуте, которую она передала известному литовскому писателю Юстинасу Марцинкявичусу. Марцинкяви-чус несмотря на то, что занимал высокопоставленное положение в писательском сообществе Литовской ССР, решился опубликовать рукопись Гринкявичуте15. Вслед за этим Литовский архив
12 Balkelis T. Ethnicity and identity in the memoirs of Lithuanian children deported to the Gulag / / Narratives of exile and identity: Soviet deportation memoirs from the Baltic States. P. 43.
13 Bashkuev V. Forced migrations from Lithuania during the Soviet period, 1940s-1950s / / Geschichts politik imerweiterten Ostseeraum und ihre aktuellen-Symptome - Historical Memory Culture in the Enlarged Baltic Sea Region and its Symptoms Today /Ed. O. Rathkolb, I. Sooman. Gottingen, 2011. P. 143.
14 Budryte D. Gendering «History of fighting and suffering». P. 103.
15 Davoliute V. «We are all deportees». The trauma of displacement and the consolidation of national identity during the Popular Movement in Lithuania / /
110
депортации в 1989 г. опубликовал мемуары семи человек, перенёсших лагерные трудности в детском или подростковом возрасте. Архив непрерывно пополнялся новыми материалами на протяжении 1990-х гг.16.
Характерной чертой современного литовского общественного дискурса является то, что его представители, сосредотачиваясь на критике репрессий советского времени, как правило, обходят молчанием нелицеприятные для них темы, в первую очередь участие литовских коллаборационистов в уничтожении местного еврейского населения в годы Великой Отечественной войны. В период немецкой оккупации было уничтожено около 96% местного еврейского населения, что примерно соответствует 200 тыс. человек17. Из представителей литовского населения «немцы создали 30 литовских батальонов обороны, которые принимали участие в пацификационных и антипартизанских акциях, в том числе в отношении поляков, белорусов, евреев. В Виленском крае действовали литовские добровольческие соединения (в народе -«Понарские стрелки»), расстреливавшие мирное население»18. Несмотря на значительный массив информации о фактах коллаборационизма, расследования, связанные с поиском нацистских преступников, в Литве порой заходят в тупик. В качестве примера можно привести дело Александраса Лилейкиса - бывшего главы полиции при нацистах. В 1952 г. Лилейкис, проживавший в то время в Германии, начал работать на американскую разведку, а затем переехал в США. Министерство юстиции США выявило его причастность к геноциду еврейского населения. В итоге в 1996 г. Лилейкис был депортирован в Литву, но его дело было отложено в виду плохого самочувствия ответчика, а в 2000 г. он умер. Не понесли наказания и другие официальные лица полиции. Эфра-им Зурофф, директор отделения Центра Симона Визенталя в
Narratives of exile and identity: Soviet deportation memoirs from the Baltic. P. 126-129.
16 Balkelis T. Ethnicity and identity in the memoirs of Lithuanian children deported to the Gulag... P. 43-44.
17 Линченко А.А. Прошлое, которое не уходит.... C. 377.
18 Петровская О.В. Наследство Второй мировой войны в формировании взаимных предубеждений поляков и литовцев // Прибалтийские исследования в России / Под ред. А.П. Клемешева, Н.М. Межевича, Г.М. Федорова. Калининград, 2016. C. 217.
Иерусалиме, отметил, что примерно 15 бывших нацистских пособников вернулись в Литву, но не понесли какого-либо наказания за свои преступления19.
Проблемы Холокоста в Литве переплетаются с проблемами коллаборационизма. Идея героизации антисоветского подполья возникла ещё в конце 1980-х гг. и укоренилась в 1991 г. после обретения Литвой независимости. В период с 1944 по 1953 гг. общее количество антисоветских партизан в республике достигло 100 тыс. человек. Примечательно, что в это время в местной периодической печати описывались случаи нападений представителей антисоветского подполья на мирное население. Тем не менее, данные публикации не смогли переломить общую ситуацию. В 2016 г. Рута Ванагайте написала свой бестселлер - книгу «Свои. Путешествие с врагом», в которой попыталась показать причастность некоторых литовских партизан к Холокосту20.
Если в советский период литовские историки отмечали, что Россия для Литвы выступала естественным союзником21, то в настоящее время отношения с Россией строятся на основе идеи «сражающейся и страдающей Литвы», в которой антисоветскому подполью принадлежит центральное место. В 2000 г. Сейм Литвы принял закон, согласно которому подполье, во главе с Фронтом литовских активистов, признается официальной государственной структурой на территории Литвы в 1941 году22.
Как мы знаем, молодёжь опирается на систему моральных и национальных ценностей. «При этом очень важно, чтобы личностную картину видения своего жизненного пути представители молодого поколения соотносили с ценностями своего народа,
19 Dyukov A., Mezhevich N. (Eds.) The Heritage of WWII in the Baltic States. Restoring Justice for Nazi Crime Victims. A Joint Report by Non-Governmental Organizations. M., 2019. P. 14-15.
20 Budryté D. Gendering «History of fighting and suffering». P. 105-106.
21 Staliünas D. From Ethnocentric to Civic History: Changes in Contemporary Lithuanian Historical Studies / / Emerging Meso-Areas in the Former Socialist Countries: Histories Revived or Improvised /ed. by Kimitaka Matsuzato. Hokkaido, 2005. P. 314.
22 Dyukov A., Mezhevich N. (Eds.) The Heritage of WWII in the Baltic States... P. 30.
своей страны», а также окружающими её соседями23. Таким образом, можно сделать вывод о том, что нормализация отношений между Россией и Литвой может быть достигнута только в ходе некоего консенсуса по вопросам исторического прошлого, в том числе Холокоста, депортаций и отношения к событиям Второй мировой войны в целом. Пока этого не произойдет, споры о правоте той или иной позиции не утихнут ещё долгие десятилетия.
23 Савруцкая Е.П., Устинкин С.В. Историческая память как фактор национальной безопасности / / Власть. 2019. № 6. C. 229.
113
