CC BY
9
Давыдова А.В. ©
Кандидат филологических наук, доцент Северного Арктического Федерального университета
ОБРАЗ СЕВЕРА В ПОВЕСТИ Г. АКСЁНОВА «ТАЙБОЛА»
Специфика образа Севера в повести Г. Аксёнова «Тайбола» отражена уже в заголовке, обозначенном диалектным поморским словом. Название книги двуедино в смысловом отношении: Тайбола - не только кличка животного - полусобаки-полуволка, - ставшего главным героем произведения, но и тайга - примета природного Севера и особый отдельный мир. Рассмотрим подробнее эти две смысловые доминанты названия и образно-смысловой структуры повести.
Образ Тайболы определяет природоведческое звучание книги Г. Аксёнова. В героине соединяются две ипостаси: она собака и волк одновременно. Эта особенность образа актуализирует в повести одну из древнейших для мировой культуры оппозиций, формирующих традиционную картину мира: «цивилизация - природа».
«Собачья» сущность Тайболы связана с образом человека и историей воспитания полудикого существа охотником Алексеем Геннадьевичем. Интересно, что автор явно соединяет при этом реалистическую и фольклорную поэтику. С одной стороны, он логически объясняет, что Алексей отправляется почти за сто километров от Лебского суровой морозной зимой за щенками к зимовке «ошкуя Семёна» [1, 4], так как в его селе «скосила чумка проклятая собак... за неделю» [1, 3]. С другой стороны, путь Алексея за Тайболой ассоциируется с фольклорным сказочным мотивом добывания волшебного предмета или обретения волшебного помощника.
В ипостаси собаки у Г. Аксёнова Тайбола нетипична, исключительна. Алесей, пытаясь натаскать её на поиски зверя на охоте, замечает её дикие повадки, несвойственные обычной собаке: Тайбола не облаивает белок и дичь; воет по-волчьи. При этом её отличает удивительная преданность хозяину. Взаимоотношения Алексея и Тайболы больше и глубже, чем просто отношения хозяина и собаки; это почти кровная близость, доверие друг другу, которые возникают между двумя существами на каком-то особом сокровенном уровне. Особенно сближает человека и собаку то, что они спасают друг другу жизнь: Алексей не даёт замёрзнуть щенку во время долгой снежной бури, выхаживает на зимовье после схватки с рысью; Тайбола же в свою очередь спасает его от раненого медведя (глава «Поединок»); находит при пожаре в лесу; вытаскивает повредившего ногу хозяина из снежной могилы (глава «Встреча с Тайболой»). Сам герой уверен «в том, что она понимает каждое его слово» [1, 25]; как чудо порой он воспринимает эту внутреннюю связь самого себя и Тайболы: «Ну не чудо ли?! Как могла Тайбола почуять опасность, угрожающую хозяину, сорваться с привязи и поспеть в последний момент?
- Тайбола, голубушка, да как же ты здесь очутилась-то? Бог тебя послал что ли? [1; 21]. Так исключительность Тайболы в повести объясняется не только объективными обстоятельствами (её полудикой природой), но и отчасти её особой «чудесной» сущностью.
Нетипичность Тайболы Г. Аксёнов подчёркивает антитезой: он противопоставляет Тайболу и Сильву - вторую собаку Алексея, которую привезли от коми из верховьев Мезени. Сильва - «собака рыжей масти с хвостом колечком» [1, 18] в отличие от Тайболы «отлично шла за белкой и боровой птицей» [1, 18]. Однако в самый напряжённый момент (схватка Алексея с медведем) Сильва трусливо убегает, за что Тайбола и убивает её. Следует отметить, что в главной героине именно это начало, связанное с отношением к человеку, служением ему, в итоге и побеждает: Тайбола так и не смогла причинить боль своему обидчику Степану, погубившему её избранника - волка; погибает она, спасая тонувшего ребёнка, по иронии судьбы сына того самого Степана.
© Давыдова А.В., 2016 г.
Если связь с цивилизацией, с человеком, у Тайболы восходит к материнскому началу, то дикое, природное в ней от отца-волка. Инстинкт приводит её в волчью стаю, помогает там стать своей; он же поначалу мешает ей быть хорошей помощницей охотнику: «Волчья кровь в ней кипит... Не выйдет из неё охотничьей... собаки» [1, 12]. Это дикое начало впервые высвобождается в героине в тайге, в лесу. На зимовье Алексей замечает, что ей «привольная лесная жизнь пришлась по душе. Собака стала словно другой: так бывает, преображается человек, которому внезапно открылся смысл его жизни» [1, 13]. Для Тайболы - место, где она «всерьёз начинает быть» [2], где она становится самой собой, - это тайга.
Г. Аксёнов использует в повести хронологический и календарный принципы в описании тайги. Уже во второй главе автор рисует образ зимней тайболы, северного леса, где «за полста градусов стужа прёт» [1, 5]. Для автора и его героя - бывалых охотников - лес -особый самодостаточный мир, «живущий своей жизнью» [1, 6]. Его обитатели - олени, ещё не боящиеся человека, сохатый, лисы и зайцы, чьи следы «читает» Алексей на снегу.
По уже сложившейся в литературе традиции Г. Аксёнов, создавая образ северного леса, подчёркивает его богатство. Это не только разнообразные животные и птицы, но и грибы с ягодами: «Ранней осенью, когда в лесу на болотах гриб не грибе растёт - хоть косой коси, а по сопочкам и выгаркам, словно яркий ковёр, рдеют россыпи спелой брусники, отправился Алексей на зимовье, прихватив с собой Тайболу» [1, 12]. Подчёркивая сказочные богатства родного леса, автор часто использует яркие сравнения (ягоды как ковёр) и фольклорные гиперболы (грибы «косой коси»; ягод «ступить некуда»): «Он скользнул взглядом по сырой болотине: каждая кочка сплошь усыпана крупной и сочной черникой. Ягод по краю болота оказалось столько, что ступить некуда» [1, 19].
Автор, включая в текст элементы фольклорной поэтики (в дополнение к названным вспомним пословицы («Зимний день - с варежку» [1, 26]); диалектизмы («хонга - сосновое сухостойное дерево» [1, 13])), не только передаёт специфические особенности северного пейзажа, но и народный взгляд, восприятие северянином родного природного космоса.
Образ тайболы-тайги раскрывается в повести также через образно-смысловые антитезы. Одна из них, частная, - «тайбола - болото» - также связана с восприятием героя. Для Алексея-охотника лес - более знакомое и безопасное, хоть и чужое пространство, нежели непредсказуемое болото. В конце второй главы в эпизоде снежной метели на болоте герой молит Бога, чтобы до ненастья успеть достичь синеющей вдали «спасительной зубчатой полоски леса» [1, 10]. «Закрытое» пространство леса в минуты смертельной для героя опасности («Снежное облако окутало всё кругом, и не стало ни неба, ни земли, -только гудящий, леденящий сердце мрак, в котором почти невозможно дышать.» [1, 10]) видится прибежищем в противовес «открытому» болоту.
Более общая в смысловом плане антитеза, раскрывающая в повести образ тайги, -«тайбола - деревня». Образ деревни Лебское у Г. Асёнова схематичен и социален, дан прежде всего через персонажей, которые в композиции повести ранжируются по отношению к Тайболе. Этот критерий становится и мерилом авторской нравственной оценки героев, которых условно можно разделить на две группы. Во-первых, те, кто Тайболу принимают, любят и понимают её как особое уникальное природное существо (Алексей, его сын Гришутка, мудрый Павел Пудович). Во-вторых, те, кто собаку боятся, стремятся уничтожить как нечто дикое и чужеродное (Степан и его жена Глафира). Первые у Г. Аксёнова показаны как истинные опытные промысловики, не разучившиеся ценить чудо жизни, а вторые, ограниченные, только стремятся играть роль охотников, оттого и изображаются автором сниженно, сатирично.
Кроме того важным элементом художественной системы повести, взаимосвязанным с образом леса, становится у Г. Аксёнова мотив пути, он в тексте получает несколько вариантов.
Во второй главе, которая так и называется «Дорога», путь Алексея за щенками по тайболе воспринимается в сказочном, фольклорном ключе. Герой покидает пространство родного дома, деревни и погружается в «чужое» пространство тайги, связанное с мотивом
смерти (мороз, холод, пурга; позже в лесу он чуть было не погиб от лап медведя и не замёрз, сломав ногу). Как в народных сказках, целью героя становится обретение «волшебного» помощника, сокровища - Тайболы (с её помощью Алексей добывает в лесу зверя, обеспечивая достаток своей семьи).
Ещё один вариант мотива пути, так же связанный с опасностью для человека, находим в шестой главе «Погоня», где рассказывается о нападении волков на сани, в которых ехали Гришутка и Виталик. Мотив санного пути через лес коррелирует в этом эпизоде с более частным мотивом чуда: «...сидя на мешках с мукой, ребята любовались сказочно-причудливыми тенями деревьев и сполохами, играющими в небе всеми цветами красок» [1, 27]. Вечерний зимний лес, над которым поднимается «красно-жёлтый диск луны» [1, 26], кажется детскому сознанию сказочным, но, как и в фольклоре, лес - пространство пограничное, маркирующее переход из одного мира в другой. Возможно, поэтому при создании образа леса в этом эпизоде автор использует приём контраста: «Днём ехать было веселее, а сейчас потемневший, затаившийся лес вселял страх» [1, 26]. Или: «безбрежная тишина» [1, 26] нарушается «глухим протяжным воем волков» [1, 27], причём раздаётся этот вой «из глубины леса, словно из-под земли» [1, 27]. Подобное сравнение ещё больше усиливает инфернальную суть северной тайги в повести.
И, наконец, путь человека через чужое пространство леса символически обозначает у Г. Аксёнова основной конфликт повести - между цивилизацией и природой. В рамках основного сюжета, связанного с образом Тайболы, он решается трагически. Тайболу, которая явилась в мир своеобразным чудом, соединившую в себе несоединимое - дикое и очеловеченное - навсегда «поглотили бездонные глуби могучей реки Мезени» [1, 52]. Образ реки в финале повести универсален и символичен: это и воплощение реки времени, реки жизни и смерти, и стихии северной природы, которая в итоге возвращает своё себе.
Итак, образ Севера в повести Г. Аксёнова создаётся на стыке реалистических и мифопоэтических, фольклорных элементов. Изображая реалистическую, правдоподобную ситуацию, давая объективные точные описания мира, человека и животных, автор тем не менее выстраивает художественную картину мира своего произведения на основе древней традиционной смысловой оппозиции «цивилизация - природа», которую реализует на образно-мотивном уровне текста. Кроме того реалистический сюжет рождается в повести на основе мотивов фольклорной волшебной сказки (мотивы пути, поиска и обретения волшебного помощника/предмета).
Литература
1. Аксёнов Г. Тайбола. Повесть и рассказы. Северодвинск: типография ПО «Севмашпредприятия», 79 с. - С. 3 - 52.
2. Казаков Ю. Северный дневник. - Загл. с экрана. - Режим доступа: https://bookmate.com/ геа<1ег/.ЮМСНЮ4.- Дата обращения: 18.06.2016.
