CC BY
30
3. Повалко П.Ю. Вестник РУДН. Серия: Теория языка. Семиотика. Семантика. 2017; Т. 8, № 4: 1237-1248.
4. Жиндеева Е.А., Максимова Л.В. Авторская стратегическая оппозиция «Своего» и «Чужого» слова в пространственно-временной организации художественного повествования. Филологические науки. Вопросы теории и практики: в 2 ч. Тамбов. Грамота. 2016; Ч. 2, № 1 (55): 15-18.
5. Шейко Е.В., Ломшакова В.В. Категория времени и способы ее выражения в романе П. Крусанова «Укус ангела». Гуманитарные и социальные науки. 2019; № 2: 240.
6. Медриш Д.Н. Структура художественного времени в фольклоре и литературе. Ритм, пространство и время в литературе и искусстве. Ленинград, 1974: 122-125.
7. Гамзатов Р Мой Дагестан. Махачкала: Дагучпедгиз, 1985.
8. Филистова Н.Ю. Лингвистические особенности категории времени (на материале романа К. Воннегута "Slaughterhouse-Five"). Мир науки, культуры и образования. 2020; № 4 (83): 378.
9. Нужная Т.В. Категория времени в романе Ж. де Сталь «Коринна, или Италия». Научный диалог. 2018; № 2: 186-196.
10. Мотылева Т.Л. О времени и пространстве в современном зарубежном романе. Ритм, пространство и время в литературе и искусстве. Ленинград, 1974.
11. Аскин Я.Ф. Категория будущего и принципы ее воплощения в искусстве. Ритм, пространство и время в литературе и искусстве. Ленинград, 1974.
12. Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. Москва, 1979.
13. Лотман Ю.М. Структура художественного текста. Москва: Издательство «Искусство», 1970.
14. Кандракшина О.О. Средства создания пространственно-временного фона в романе Шеймаса Дина «Чтение в темноте». Известия ВГПУ. Философские науки. 2020: 174.
References
1. Kandrashkina O.O. Sredstva sozdaniya prostranstvenno-vremennogo fona v romane Shejmasa Dina «Chtenie v temnote». Izvestiya VGPU. Filologicheskie nauki. 2020; № 7 (150): 173.
2. Bahtin M.M. Voprosy literatury i 'estetiki: issledovaniya raznyh let. Moskva, 1975.
3. Povalko P.Yu. Vestnik RUDN. Seriya: Teoriya yazyka. Semiotika. Semantika. 2017; T. 8, № 4: 1237-1248.
4. Zhindeeva E.A., Maksimova L.V. Avtorskaya strategicheskaya oppoziciya «Svoego» i «Chuzhogo» slova v prostranstvenno-vremennoj organizacii hudozhestvennogo povestvovaniya. Filologicheskie nauki. Voprosy teorii ipraktiki: v 2 ch. Tambov. Gramota. 2016; Ch. 2, № 1 (55): 15-18.
5. Shejko E.V., Lomshakova V.V. Kategoriya vremeni i sposoby ee vyrazheniya v romane P. Krusanova «Ukus angela». Gumanitarnye i social'nye nauki. 2019; № 2: 240.
6. Medrish D.N. Struktura hudozhestvennogo vremeni v fol'klore i literature. Ritm, prostranstvo i vremya vliterature iiskusstve. Leningrad, 1974: 122-125.
7. Gamzatov R. Moj Dagestan. Mahachkala: Daguchpedgiz, 1985.
8. Filistova N.Yu. Lingvisticheskie osobennosti kategorii vremeni (na materiale romana K. Vonneguta "Slaughterhouse-Five"). Mir nauki, kul'tury i obrazovaniya. 2020; № 4 (83): 378.
9. Nuzhnaya T.V. Kategoriya vremeni v romane Zh. de Stal' «Korinna, ili Italiya». Nauchnyj dialog. 2018; № 2: 186-196.
10. Motyleva T.L. O vremeni i prostranstve v sovremennom zarubezhnom romane. Ritm, prostranstvo i vremya v literature i iskusstve. Leningrad, 1974.
11. Askin Ya.F. Kategoriya buduschego i principy ee voploscheniya v iskusstve. Ritm, prostranstvo i vremya v literature i iskusstve. Leningrad, 1974.
12. Lihachev D.S. Po'etika drevnerusskoj literatury. Moskva, 1979.
13. Lotman Yu.M. Struktura hudozhestvennogo teksta. Moskva: Izdatel'stvo «Iskusstvo», 1970.
14. Kandrakshina O.O. Sredstva sozdaniya prostranstvenno-vremennogo fona v romane Shejmasa Dina «Chtenie v temnote». Izvestiya VGPU. Filosofskie nauki. 2020: 174.
Статья поступила в редакцию 01.11.22
УДК 812
Ramazanova P.K., Cand. of Sciences (Philology), Senior Lecturer, Head of Humanitarian and Socio-Economic Disciplines Department,
Russian State University of Justice (Moscow, Russia), E-mail: Раtee1@mail.ru
THE IMAGE OF THE MOTHERLAND AS A LEADING SPATIAL IMAGE IN RASUL GAMZATOV'S BOOK "MY DAGESTAN". Gamzatov's book became a kind of declaration of the poet and the writer's love for Dagestan and the Dagestani. This author has always portrayed his homeland in the light of spirituality and mental, cultural, historical identity. The book "My Dagestan", which Kazbek Sultanov defined as a lyrical and philosophical encyclopedia of the small people, was no exception. Thanks to it, the entire world community had the opportunity to get acquainted with Dagestan, to appreciate the uniqueness of this region and its inhabitants. In his work, the poet casually, sometimes in a fabulous manner, sometimes with elements of good humor, sometimes with admiration and reverence tells about his people, their cultural and social traditions, lifestyle, moral foundations. The book "My Dagestan" presents a rich historical and cultural material in the artistic language from ancient times to the present day. The narrative here goes far beyond the borders of the author's homeland (England, Africa, Egypt, Italy, Spain, Iran, Iraq, Canada, France, Japan, etc.), introducing the reader to the space of western, eastern and other cultures and at the same time comparing them with elements of the Dagestan (Caucasian) world.
Key words: Rasul Gamzatov, book "My Dagestan", image of Motherland, spatial image, artistic embodiment.
П.К. Рамазаноеа, канд. филол. наук, доц., зав. каф. гуманитарных и социально-экономических дисциплин Всероссийского государственного
университета юстиции, г. Москва, Е-mail: Раtee1@mail.ru
ОБРАЗ РОДИНЫ КАК ВЕДУЩИЙ ПРОСТРАНСТВЕННЫЙ ОБРАЗ В КНИГЕ РАСУЛА ГАМЗАТОВА «МОЙ ДАГЕСТАН»
Книга Гамзатова стала своеобразным признанием в любви поэта и писателя к Дагестану и дагестанцам. Он всегда изображал свою родину в свете духовности и ментальной, культурной, исторической самобытности. Не исключением стала и книга «Мой Дагестан», которую Казбек Султанов определил как лирико-философскую энциклопедию малого народа. Благодаря ей все мировое сообщество получило возможность познакомиться с Дагестаном, оценить уникальность этого края и его обитателей. В своем произведении поэт непринужденно, иногда в сказочной манере, иногда с элементами доброго юмора, иногда с восхищением и почитанием рассказывает о своем народе, его культурных и социальных традициях, образе жизни, нравственных основах. В книге «Мой Дагестан» представлен богатый историко-культурный материал на художественном языке с древнейших времён до наших дней. Повествование здесь выходит далеко за пределы родины автора (Англия, Африка, Египет, Италия, Испания, Иран, Ирак, Канада, Франция, Япония и др.), знакомя читателя с пространством западной, восточной и других культур и одновременно сопоставляя их с элементами дагестанского (кавказского) мира.
Ключевые слова: Расул Гамзатов, книга «Мой Дагестан», образ Родины, пространственный образ, художественное воплощение.
Актуальность работы заключается в том, что в данной работе впервые проводится анализ образа Родины как ведущего пространственного образа в книге Расула Гаматова «Мой Дагестан». Наибольший интерес для нас с точки зрения художественного воплощения образа малой Родины представляет данная книга поэта. Известные литературоведы, писатели и критики сошлись во мнении, что это произведение - вершина гамзатовского творчества [1-4].
Цель исследования - анализ образа Родины как ведущего пространственного образа в лирической повести «Мой Дагестан».
Достижение поставленной цели потребовало решения следующих задач:
- характеристика важнейших образов в книге, олицетворяющих Родину;
- анализ образа Родины как ведущего пространственного образа в книге.
Теоретическая значимость данной статьи заключается в том, что методы и приемы, использованные в ней, могут применяться в аналогичных исследованиях.
Практическая значимость результатов состоит в возможности их успешного использования в преподавании истории литературы народов Дагестана в вузах и колледжах, а также в истории дагестанской литературной критики.
Такие писатели, как Л. Толстой, М. Горький, С. Аксаков, В. Солоухин, В. Белов, В. Распутин и др., в своем творчестве создали неповторимый образ Родины, большой и малой. Значимость подобных произведений бесспорна: они культивируют чувство патриотизма как неотъемлемую часть индивидуальной и общественной культуры, основу самоидентификации народа.
В исследовании Л. Антопольского «У очага поэзии» раздел «Не по книжным законам» [2, с. 262-289] посвящен анализу произведения «Мой Дагестан». Сама формулировка «Не по книжным законам» подчеркивает жанровое, художественное своеобразие исследуемой книги. Критик отмечал, что существуют разные определения ее жанра, так как она не вполне соответствует общепринятым канонам, а написана в свободной, нестандартной форме.
К. Султанов пишет: «Всю свою жизнь, подобно соловью его ранних стихов, Расул Гамзатов верен одной песне. «Неисчерпаем и бесконечен для меня мой Дагестан...». Все явления века, все праздники и грозы земли он отражает через это волшебное для него зеркало, лики всех континентов сопоставляет с лицом горской родины» [4, с. 157].
Вторая часть начинается с такого признания автора: «Я хочу рассказать... о моей маленькой простой и гордой стране. Где находится, на каком языке говорят ее жители, о чем они говорят, какие песни они поют» [3, с. 246]. Гамзатов прямо называет цели своего повествования: это рассказ о своих корнях - родителях, семье, домашнем очаге; изображение природы республики, ее климатических и географических черт; описание других особенностей родной земли - песней своих земляков, их боевой славы, трудовых подвигов, фольклора и иных видов творчества - всего того, что всесторонне характеризуют его отчее гнездо - аул Цада и весь Дагестан как неотъемлемые части одной большой советской Родины.
Важнейшими образами в книге Гамзатова выступают родители. В частности, мать в Дагестане - это символ начала всех начал, хранительница очага/огня и других природных стихий: «Отец у Дагестана - огонь, а мать - вода». В подтверждение этой метафоры автор приводит примеры разных фольклорных сюжетов, пропагандирующих ценность вышеназванных стихий. Огонь предстает как символ-оберег средство защиты и объединения населения (способ оповещения), а также приготовления пищи и тепла в очаге/доме; огонь/жар сердца определяет нравственный «градус» человека.
Основой духовности своего народа Гамзатов называет горы, море и людей - три главных сокровища родины. Главная же ценность для любого носителя дагестанского менталитета - это земля. За каждый кусок земли дагестанцы веками боролись, проливая кровь. Поэтому здесь так ценят землю и хлеб, выращенный на ней; не зря горец, если хочет дать самую крепкую клятву, обязательно «клянется на куске хлеба...». Испокон веков горцы отвергали возможность своего переселения «на равнины» - уж слишком дорого им досталась их скалистая скудная земля, дававшая скромные урожаи ценой огромных усилий и постоянного труда. Защита этой строгой кормилицы и любовь к ней стали за долгие годы смыслом существования для дагестанцев.
Как мы отмечали ранее, важной частью идентичности горцев всегда было Каспийское море, образ которого нашел свое отражение, кроме прочего, в фольклоре, а также в произведениях разных авторов. Гамзатов пишет: «Кто кем гордится: горцы морем или море горцами» [3, с. 285]. Морем горцы меряют глубину человеческой души и эмоций; море определяет во многом темперамент и ментальность дагестанского народа. Большинство страниц в книге описывает нравственный облик и культуру горцев: подчеркиваются их добросердечность и порядочность, скромность и аскетизм быта, повседневной жизни. Важные темы, в частности рассуждения о чести, достоинстве, уважении к старшим и трудолюбии горцев, Гамзатов воплощает в форме притч, разнообразных историй, легенд, прибауток и в виде юмористических зарисовок.
Писатель много рассказывает о том, что объединило дагестанские народы. Он отмечает, что здесь нет единого дагестанского языка, но это не разобщило людей, а наоборот. По этому случаю автор вспоминает народного поэта Абута-либа (Гафурова), который в свое время констатировал, что сближают народы общая судьба, общая история, общие горести и радости и, конечно же, русский язык - средство межнационального общения. Утверждая, что языковой фактор не является решающим для самоопределения дагестанцев, Гамзатов опять-таки цитирует мудреца Абуталиба, который говорил: «Я, во-первых, лакец, во-вторых, дагестанец и, в-третьих, поэт Страны Советов» [3, с. 353].
Для каждого дагестанца, по мнению Гамзатова, представляют особую ценность по крайней мере два языка: «Два коня - два языка везут вперед Дагестан. Один из них русский язык, а другой наш... Мне дорог и мой родной язык. Мне дорог и второй родной язык, который через эти горы, по этим горным тропинкам вывел меня на простор земли в большой богатый мир» [3, с. 357]. Такая любовь к русскому языку не исключает, однако, важности родного, о чем поэт и писатель рассуждает в главе «Язык». В связи с этим Гамзатов описывает дагестанского художника, переехавшего во Францию и забывшего со временем речь своих предков. Для его матери это стало настоящей трагедией, равносильной смерти сына. Гамзатов свидетельствует о том, что родной язык сближает тех, кто по воле случая оказался, например, за пределами отчизны: так, на поединке в Стамбуле встречаются Али Алиев и турецкий борец и, узнав, что оба они - земляки, носители одного языка, они по-братски обнимаются в конце боя.
В книге «Мой Дагестан» поэт говорит о разных жанрах творчества дагестанского народа, в том числе о песне. Он утверждает, что песня является важной стороной образа жизни горцев, песня сопровождает горца всегда, работает ли он, отдыхает ли - он сочиняет песни: «У нас говорят: кто не знает песен, тому жить надо не в доме, а в хлеву» [3, с. 375]. По наблюдению автора, Дагестан - это лирический, глубоко поэтичный по своей сути край, о чем в свое время писали Бестужев-Марлинский, Лермонтов и другие «недагестанские» писатели и поэты.
Гамзатов задается вопросами: «Кто дал нам эти звуки и эти песни? Кто научил горцев этим чувствам?», и отвечает: «Орлы и кони, сабли и травы, детские колыбели, четыре реки Койсу, волны Каспия, возлюбленная Махмуда Мариан, вся история Дагестана, все языки, сущие в нем, весь Дагестан» [3, с. 378-379].
Но книга «Мой Дагестан» не только о малой, но и «большой» Родине - Советском Союзе, сыном которого всегда считал себя Гамзатов. Он говорит о значимости каждой из них: Дагестан научил его родному языку, здесь он впервые ощутил вкус хлеба и воды, а Россия показала ему весь мир, дала ориентиры в жизни.
Образ Родины в книге «Мой Дагестан» приобретает некоторые пространственные характеристики. Он то сужается до образа аула, то расширяется до образа всей страны. Первый пространственный образ, с которым сталкивается читатель, - это аул. Читатель для Гамзатова является гостем, которого он впускает в свой дом, рассказывая о своей творческой задумке. Сакля - это то место, где горцу хорошо, и это способствовало рождению книги.
С любовью писатель рассказывает о своем родном селе Цада: это и теплые очаги, и высокое небо, и сакли, и зеленые поля, и величавые скалы.
Гамзатов видит в словах отца юмор, но и понимает его выбор в пользу села. И вот тут писатель расширяет пространственные границы, говорит о красоте и разнообразии всего мира: «Миру, видишь ли, нет конца» [3, с. 16]. Но его сердце спокойно, и бьется оно лишь при виде любимого села, которое он сравнивает с живительным родником: «Цада! Я брожу по твоим полям, и утренняя холодная роса омывает мои усталые ноги. Даже не в горных ручьях, а в родниках умываю я свое лицо. Говорят, если уж пить, то пить из источника. Ты, Цада, мой родник. Становлюсь на колени, припадаю губами и жадно пью из тебя» [3, с. 16].
Размышляя о Дагестане в главе «Три сокровища Дагестана», писатель как истинный художник повествует о богатстве и разнообразии природы своего края: в одном уголке может идти снег в другом - дождь, а в третьем стоит жара.
Писатель, находясь очень далеко от родины, всегда думал о ней. Об этом его истории. Вот и в Бельгии на встрече поэтов мира он не соглашается с одним поэтом, высказавшим свою позицию, что он представляет все народы, все нации. И Гамзатов всегда возвращается к себе на родину, ощущая ответственность перед народом. «В какие бы края ни забросила меня судьба, я везде чувствую себя представителем той земли, тех гор, того аула, где я научился седлать коня. Я везде считаю себя специальным корреспондентом моего Дагестана» [3, с. 24].
Пространственные образы малой родины - дом и сакля - возникают на первых же страницах исследуемой книги. Сакля, аул, Дагестан, Родина - центральные хронотопы в книге Гамзатова и во всем его творчестве в целом. Дом -это место, где всегда чисто, уютно это средоточие гостеприимства, нравственной опоры и защиты для человека, ведь крыша дома защищает от непогоды/невзгод. Гамзатов сравнивает себя с птицей, отдыхающей душой и телом на крыше сакли. Все основные события происходят именно в доме, в ауле. В родном Цада Гамзатов впервые познакомился с устным народным творчеством; земля предков пробудила в нем любовь к поэзии. Гамзатовские описания аула, его месторасположения, близлежащих пейзажей очень живописные.
Рассказывая о своей родине, об отличительных чертах дагестанского характера и местного образа жизни, Гамзатов то и дело обращается к образу гор, олицетворяющих собой силу и мощь народного характера, его привычку к упорному, кропотливому труду: «Когда люди ждут появления с гор отары овец, сначала они видят рога козла, всегда идущего впереди, потом всего козла, а потом уж саму отару» [3, с. 11]. Образ аула, как представляется автору, немыслим без образа родника, о котором он приводит, в том числе, народные легенды.
Писатель упоминает в своей книге не только родной аул, но и села Хунзах, Батлаич, Буцра. Вспоминая школьные годы, Гамзатов свое повествование переносит в Хунзах, а также в аул Буцра, где он в свое время услышал от местного старца много разных песен и начал их записывать. Гамзатов не приемлет, чтобы горцы отказывались от своих традиций, обычаев, веры. С укором автор вспоминает хунзахца Магомета, переименовавшегося в Михаила; осуждает он также того махачкалинца, который однажды предложил представителей различных религий хоронить на одном кладбище.
Разнообразны пространственные образы книги «Мой Дагестан», но связующим выступает образ родного села. Находясь в Кисловодске, писатель любуется вершинами Эльбруса, но при этом представляет родные горы и мюридов Шамиля. Гамзатов в сжатой форме, крупными мазками рисует те места и страны, которые он когда-то посетил (Индию, Непал, Югославию, Африку), но всегда образ Дагестана преследует его. «Думал я о Дагестане и в буддийских храмах Непала, где текут двадцать две целебные воды. Но Непал еще не отграненный алмаз, и я не мог сравнить с ним своего Дагестана, ибо алмаз Дагестана разрезал уже не одно стекло» [3, с. 35].
Обладая вкусом настоящего художника, Гамзатов изображает югославский город Дубровник во всех его живописных подробностях и при этом сравнивает стену этого города со стенами крепости Дербента. «Весь город окружен стеной -как наш Дербент. На эту стену я карабкался по узким порожистым улицам, по каменным лестницам» [3, с. 35].
Полны восхищения впечатления поэта от Адриатического моря: «.Я был поражен, увидев огромное море, переливающееся под январским солнцем, нежное, потому что это все-таки Адриатическое, южное море, и суровое, потому что
все-таки был январь. Море не голубое, а разноцветное». Но даже при виде такой красоты поэт вспоминает Каспий, Дагестан.
Поэт постоянно восхищается разнообразием и красотой природы, для чего он переносит читателя в различные уголки Вселенной: «В Африке я видел удивительный, необыкновенный цветок. Каждый лепесток этого цветка окрашен в свой цвет. У каждого лепестка свой аромат, свое название. Короче говоря, на стебле растет прекрасный готовый букет, но в то же время это один цветок» [3, с. 52]. Гамзатов высказывает свое желание: он хочет, чтобы в его книге каждый читатель мог найти свое, родное. Стремясь познакомить представителей других народов с Дагестаном и его культурой, Гамзатов описывает местоположение своей республики, используя при этом такие пространственные образы, как Кавказ, Каспийское море, Баку, Грузия, Азербайджан. «Часами измеряется время, посвященное рассказам об увиденном поэтом в чужих странах: Франции, Индии, Японии, Турции - после его приезда «из далеких зарубежных стран». Дагестану отводится неограниченное счетом «безмерное» время» [1, с. 81]. Писатель описывает парадоксальное ощущение необъятности своей родины, которая фактически очень мала, как известно. «Я поднялся на самую высокую вершину Дагестана и смотрю
Библиографический список
во все стороны. Разбегаются вдаль дороги, мерцают вдали огни, где-то еще дальше звонят колокола, земля скрывается в синей дымке» [3, с. 268].
Таким образом, мы пришли к выводу о том, что в книге «Мой Дагестан» представлен богатый историко-культурный материал на художественном языке с древнейших времён до наших дней. Повествование здесь выходит далеко за пределы родины автора (Англия, Африка, Египет, Италия, Испания, Иран, Ирак, Канада, Франция, Япония и др.), знакомя читателя с пространством западной, восточной и других культур и одновременно сопоставляя их с элементами дагестанского (кавказского) мира. В исследуемой книге также представлены известные исторические образы (Шамиль и Шуайнат, наибы Хаджи-Мурат и Ахвердил Магомеда, некоторые главы республики, в частности Абдурахман Даниялов, а также поэты Саади, Хайям, Хикмет, К. Кулиев, Мустай Карим, И. Казак, Махмуд, С. Стальский, Э. Капиев и др.).
Как мы убедились, язык этого произведения очень богат, содержит большое количество неожиданных афоризмов, притч, ироничных наблюдений, мифов и сказаний и предоставляет огромное количество материала для дальнейшего литературоведческого анализа.
1. Алиханова А.А. Категория времени и пространства как элемент жанровой структуры книги Р Гамзатова «Мой Дагестан». Жанры советской художественной прозы народов Дагестана. Махачкала, 1987.
2. Антопольский Л. У очага поэзии. Москва: Советский писатель, 1972.
3. Гамзатов Р Мой Дагестан. Махачкала: Дагучпедгиз, 1985; Кн. 1, 2.
4. Султанов К. Поэт-полемист: к вопросу о новаторских тенденциях в поэзии Расула Гамзатова. Этюды о литературах Дагестана: литературно-критические статьи. Очерки. Портреты. Полемика. Москва: Советский писатель, 1978.
References
1. Alihanova A.A. Kategoriya vremeni i prostranstva kak 'element zhanrovoj struktury knigi R. Gamzatova «Moj Dagestan». Zhanry sovetskoj hudozhestvennoj prozy narodov Dagestana. Mahachkala, 1987.
2. Antopol'skij L. U ochaga po'ezii. Moskva: Sovetskij pisatel', 1972.
3. Gamzatov R. Moj Dagestan. Mahachkala: Daguchpedgiz, 1985; Kn. 1, 2.
4. Sultanov K. Po'et-polemist: k voprosu o novatorskih tendenciyah v po'ezii Rasula Gamzatova. 'Etyudy o literaturah Dagestana: literaturno-kriticheskie stat'i. Ocherki. Portrety. Polemika. Moskva: Sovetskij pisatel', 1978.
Статья поступила в редакцию 01.11.22
УДК 070
Sorokin N.S., postgraduate, Department of Journalism, Media Communications and Advertising, Moscow University n.a. A.S. Griboyedov (Moscow, Russia),
E-mail: sns1996@yandex.ru
ROBOTIC JOURNALISM IN RUSSIA: IS THERE A PERSPECTIVE. The article substantiates the need to update ideas about the possibilities of using artificial intelligence in modern media. The author raises a question of the relevance of robotic journalism at this stage in development of mass media in the Russian Federation. The article focuses on the need to study ideas that have developed among a wide audience and specialists about robotic journalism. The article analyzes relevant statistics and proposes the author's forecast for the development of robotic journalism in modern media. The article summarizes results of a survey carried out in the course of a sociological survey. It is noted that the sample consisted of 89 respondents. The questionnaire contains the following sections: identification of the most popular source of information, use/not by respondents of technologies with artificial intelligence (their willingness to use), awareness of robotic journalism in Russian mass media, and information about respondents. Studying the issues of introducing artificial intelligence into the process of preparing journalistic materials, the author focuses on understanding new approaches to creating relevant media content. The author substantiates the expediency of modernizing the sphere of mass media from the point of view of introducing artificial intelligence algorithms into the process of creating media materials.
Key words: mass media, artificial intelligence, robotic journalism, questioning, sociological survey.
Н.С. Сорокин, аспирант, Московский университет имени А.С. Грибоедова, г. Москва, Е-mail: sns1996@yandex.ru
РОБОТИЗИРОВАННАЯ ЖУРНАЛИСТИКА В РОССИИ: ЕСТЬ ЛИ ПЕРСПЕКТИВА
В статье обосновывается необходимость актуализации представлений о возможностях применения искусственного интеллекта в современных СМИ. Автор ставит вопрос об актуальности роботизированной журналистики на данном этапе развития массмедиа в РФ. В статье акцентируется внимание на необходимости исследования сложившихся у широкой аудитории и специалистов представлений о роботизированной журналистике. В статье анализируется соответствующая статистика и предлагается авторский прогноз путей развития робожурналистики в современных СМИ. В статье обобщаются результаты осуществленного в ходе социологического опроса анкетирования. Отмечается, что выборка составила 89 респондентов. В анкете представлены следующие разделы: определение самого популярного источника информации, использование/нет респондентами технологий с искусственным интеллектом (их готовность к использованию), осведомленность о робожурналистике в российских массмедиа, а также информация о респондентах. Изучая вопросы внедрения искусственного интеллекта в процесс подготовки журналистских материалов, автор концентрируется на осмыслении новых подходов в создании актуального медиаконтента. Автор обосновывает целесообразность модернизации сферы массмедиа с точки зрения внедрения в процесс создания меди-аматериалов алгоритмов искусственного интеллекта.
Ключевые слова: массмедиа, искусственный интеллект, робожурналистика, анкетирование, социологический опрос.
Информация пронизывает все сферы жизни современного общества и оказывает большое влияние на сознание и поступки современных людей. В последние годы искусственный интеллект, робототехника проникли и в такую, казалось бы, специфическую сферу деятельности, как журналистика. Все вышесказанное и определяет актуальность нашей работы.
Целью данной статьи является рассмотрение современной роботизированной журналистики в контексте отношения к ней широкой аудитории и специалистов.
Задачи исследования:
- выявление наличия/отсутствия у широкой аудитории и специалистов представлений о робожурналистике;
- обозначение направлений ознакомления отечественной аудитории с возможностями применения искусственного интеллекта в современных медиа.
Научная новизна: проникновение искусственного интеллекта во все сферы жизни современного социума заставляет по-новому взглянуть на проблему расширения представлений о возможностях его применения в сфере массмедиа.
