CC BY
120
УДК 821.111(73)
Т. Н. Шмелева
ОБРАЗ МУЛАТКИ В НОВЕЛЛАХ КЕЙТ ШОПЕН «ДИТЯ ДЕЗИРЕ» И «ПРЕКРАСНАЯ ЗОРАИДА»
Анализируются особенности интерпретации образа «трагической мулатки» в ранних новеллах Кейт Шопен «Дитя Дезире» и «Прекрасная Зораида».
The article deals with the peculiarities of interpretation of «tragic mulatto» in Kate Chopin's early short stories "Desire's Baby" and "La Belle Zoraide".
Ключевые слова: интерпретация, образ «трагической мулатки», «Дитя Дезире», «Прекрасная Зо-раида».
Keywords: interpretation,«tragic mulatto, «Desire's Baby», «La Belle Zoraide».
Новеллы американской писательницы Кейт Шопен (1850-1904) «Дитя Дезире» (Desire's Baby,
1892) и «Прекрасная Зораида» (La Belle Zoraide,
1893) из ее первого сборника «Люди дельты» (Bayou Folk, 1894) являются тем редким исключением, когда она обращается к событиям прошлого, к жизни плантаторского Юга. Культуру и идеологию довоенного Юга отличала строгая иерархия, согласно которой белые доминировали над афроамериканцами, мужчины - над женщинами. Новеллы Шопен рассказывают о судьбах заглавных героинь в исторической ситуации тех лет, и критики единодушно относят их к категории «трагических мулаток» («tragic mulatto» -один из стереотипов изображения афроамери-канцев) [1].
«Дитя Дезире» - одна из самых популярных новелл сборника «Люди Дельты». В американской литературной критике в качестве центральной проблемы этой новеллы рассматривают проблему чистоты крови. У этого есть объективное основание: Шопен была первой из американских писателей, кто обратился к этой теме. Характер повествования близок притче. Богатая бездетная чета Вальмонд нашла белокурую девочку-подкидыша. Они были необычайно рады этому, назвали ее Desire («желанная») и воспитали как родную дочь. Девушка выросла «красивой, доброй, ласковой и искренней, Вальмонды ее обожали» ("beautiful and gentle, affectionate and sincere, -the idol of Valmonde") [2]. Дезире выходит замуж за соседа Армана Обиньи, наследника богатого плантаторского рода. У их ребенка вскоре после
ШМЕЛЕВА Татьяна Николаевна - аспирант кафедры зарубежной литературы Ивановского государственного университета © Шмелева Т. Н., 2009
рождения проявляются негроидные черты, что является несмываемым позором для властного рабовладельца Армана. С этого момента его отношение к Дезире меняется. Он холоден, груб и жесток со своей молодой красавицей женой, которая тяжело приходит в себя после родов. Ничего не понимающая Дезире догадывается о причинах происходящего, только заметив черты сходства у своего ребенка и маленького слуги-квартерона, сына рабыни Ля Бланш, к которой часто наведывается Арман. Потребовав от мужа объяснений, Дезире слышит свой приговор: «Это значит... что ребенок не белый, это значит, что ты не белая» ("It means ... that the child is not white; it means that you are not white") [3]. Напрасно Дезире говорит о своих серых глазах и белоснежной коже. На это Арман холодно отвечает, что ее кожа «такая же белая, как у Ля Бланш». Дези-ре забирает ребенка и уходит из дома, где ей больше нет места. Она исчезает в болотистых зарослях залива. Арман стремится уничтожить все, что напоминает ему о жене и ребенке. Если раньше его бурное чувство к Дезире сравнивалось с жарким огнем прерий ("a prarie fire"), то теперь он разводит костер во дворе ("a great bonfire"), в который летит колыбелька младенца, платье и вышивки Дезире. Прием повествовательной симметрии подчеркивает внутреннюю трансформацию героя, зыбкость счастья и человеческих чувств. Избавляясь от вещей Дезире, Арман на дне одного из ящиков письменного стола находит письмо своей покойной матери. Последнее предложение новеллы, как это часто бывает у Шопен, меняет смысловую перспективу. Из письма Арман узнает, что его мать «принадлежит к расе, заклейменной печатью рабства» ("belongs to the race that is cursed with the brand of slavery") [4]. Финал произведения приобретает черты морального поучения. Трудно не согласиться с замечанием американской исследовательницы Э. Пил, что Дезире выполняет в новелле «функцию зеркала», оказавшись рядом с которым герой осознает свою внутреннюю сущность [5].
Без сомнения, расовая проблематика является основной в новелле. Тем не менее, представляется, что немалое значение в развитии конфликта имеет гендерная составляющая. Главная героиня Дезире являет собой идеал настоящей «фе-минности». Как верно замечает американская исследовательница Б. Юэлл, Дезире «чрезвычайно пассивна» ("essentially passive") [6]. Действительно, вся логика событий подтверждает это наблюдение. Все происходит помимо воли Дезире. Ее находит чета Вальмонд, в нее влюбляется Ар-ман, его настроение наполняет ее то радостью, то страхом ("When he frowned she trembled, but loved him. When he smiled, she asked no greater blessing of God") [7]. Даже само ее имя выражает
Т. Н. Шмелева. Образ мулатки в новеллах Кейт Шопен «Дитя Дезире» и «Прекрасная Зораида»
чужую интенцию. Физическая хрупкость и добрый нрав также являются ее отличительными чертами.
Особый смысл имеет речь Дезире. Здесь следует вспомнить Эдвина Арденера, который, опираясь на идеи Мишеля Фуко, предложил теорию «молчащих групп». Согласно этой теории, женщины (одна из «многих молчащих групп») либо хранят молчание, либо говорят, но при этом остаются «немыми», так как их мировидение не может быть осознано в доминирующей маскулинной культуре. Это порождает смысловые лакуны в художественном тексте и придает особую важность нелингвистическим знакам социокультурного характера при анализе [8].
Так, Дезире волновало жестокое обращение Армана с рабами. Под влиянием любви к молодой жене Арман стал более мягок с ними. Обрадованная Дезире спешит поделиться этим со своей приемной матерью мадам Вальмонд, однако говорит об этом шепотом. Когда муж меняет свое отношение к ней, становится холодным и даже жестоким, Дезире боится заговорить с ним («she dared not ask him to explain» [9]). В момент решительного объяснения с Арманом Дезире уязвлена равнодушием и пренебрежением с его стороны. Интенсивность ее душевных переживаний передают не ее слова, а манера поведения ("tottered", "panted", "cried despairingly", "nerved her with unwonted courage", "laughed hysterically", "asked in tones sharp with agonized suspense"). Молчание героини получает образное выражение в новелле. Страдающая Дезире напоминает «статую: молчаливая, бледная, неподвижная» ("stone image: silent, white, motionless" [10]). Знаковым также представляется сравнение Дезире с Ля Бланш, сделанное Арманом. Он сравнивает их цвет кожи, однако подтекст данного эпизода глубже. В действительности статус официальной жены никак не влияет на участь Дезире. Она также бесправна перед мужем-тираном, как и его рабыня.
«Прекрасная Зораида» впервые появилась в журнале «Вог» осенью 1893 г. История Зораиды предстает в форме вставной новеллы, которую рассказывает старая негритянка Манна-Лулу своей госпоже. Светлокожая красавица квартеронка Зораида была камеристкой своей хозяйки, никогда не знала тяжелой работы и даже имела слугу-негритенка. Увидев на площади чернокожего красавца Мезора, танцующего бамбулу, Зораида влюбляется в него. «Стройный как кипарис, с гордым как у короля видом», Мезор подобен «эбеновой колонне», «величественные движения его великолепного тела» завораживают зрителей ("as straight as a cypress-tree and as proud looking as a king", "a column of ebony", "the stately movements of his splendid body" [11]). По мнению
M. M. Кореневой, в данной новелле Шопен «исподволь подрывала господствующие эстетические нормы, задолго предвосхищая лозунг "Черное прекрасно" <...> Будь эти строки созданы семь-восемь десятилетий спустя, можно было бы сказать, что они вдохновлены "черной эстетикой"» [12]. Примечательно, что описание Мезо-ра дано с точки зрения Зораиды, а первотолчком ее чувства становится наполненный пьянящей чувственностью танец. Зораида признается в своей любви к Мезору хозяйке. Однако это признание приводит госпожу в ярость. У нее были другие планы относительно своей самой красивой рабыни, предмета ее гордости. Зораиде и Мезору запретили видеться. Но, как замечает Манна-Лулу своей госпоже: «Вы знаете, какие они негры. Нет такой хозяйки или хозяина, короля или священника, которые могли бы помешать им любить друг друга, если они того хотят. И эти двое нашли способ и средство» ("You know how the negroes are. There is no mistress, no master, no king nor priest who can hinder them from loving when they will. And these two found ways and means") [13]. Слова няньки-негритянки подчеркивают общее для рабов отношение к такой ситуации, отличное от понимания господ. За непослушание Зораиду жестоко наказывают. Сначала продают Мезора, затем, когда она приходит в себя после родов, ей сообщают, что ее ребенок умер. Поступками хозяйки движет простой каприз. Она надеялась, что «избавив Зора-иду от ребенка, она, таким образом, вернет себе молодую горничную, свободную, счастливую и красивую как прежде» ("in thus depriving Zoraide of her child, to have her young waiting-maid again at her side free, happy, and beautiful as of old") [14]. Однако все происходит иначе. Зораида сходит с ума. Свернув старое тряпье наподобие куклы, она баюкает его, называя своей крошкой ("piti"). Когда раскаявшаяся хозяйка возвращает ей ребенка, Зораида уже не в силах ничего понять, она только крепче прижимает к груди свой сверток. В своих иллюзиях Зораида стремится к той жизни, которой ее лишили. Мир фантазий оказывается для героини единственным прибежищем от эгоистичного безумия расизма, который ее окружает.
Важной представляется особая роль паралин-гвистических компонентов в создании женского образа. Женщина в силу своего зависимого положения внутри патриархальных стереотипов культуры лишена собственного голоса. Только когда ситуация выходит за привычные рамки, она получает возможность самовыражения. Однако самовыражение - это сложная духовная работа, связанная с преодолением внутри своего сознания навязанных культурных стереотипов. Поэтому, оказавшись в ситуации, требующей са-
мовыражения, героиня Шопен не может обозначить свою позицию. Она молчит, а все свои эмоции передает интонациями и мимикой. Искренне любя Юг, Шопен, тем не менее, обходится без идеализации, когда обращается к его прошлому. Так, в обеих новеллах звучит беспощадный приговор рабству и расовым предрассудкам. Показательно, что мужчина - господин и собственник не только своих рабов, но и своих домочадцев. Такое положение означает диктат его воли, беззащитность перед его гневом. Трагедия как Зораиды, так и Дезире кроется в том, что хотя они и принадлежат разным слоям общества, они одинаково бесправны. В новелле «Прекрасная Зораида» ощущается новое качество прозы писательницы, она делает непривычный для американской литературы акцент на женской сексуальности. Именно неконтролируемое разумом влечение заставляет Зораиду нарушить запрет своей хозяйки. Примечательно, что сексуальность как составная часть женской идентичности впервые рассматривается писательницей только в отношении мулатки. Хотя чувственные переживания героини в значительной степени могут быть оправданы южным темпераментом, сам факт ощущения ею своей сексуальной природы усложняет сложившиеся представления о женщине.
Примечания
1. Например, Ewell B. C. Kate Chopin. N. Y.: Ungar, 1986; Peel E. Semiotic Subversion in Desire Baby // American Literature. Durham, 1990. Vol. 62. № 2. P. 223-237.
2. Chopin K. Bayou Folk and A Night in Acadie. N. Y.: Penguin Books, 1999. P. 81.
3. Ibid. P. 84.
4. Ibid. P. 86.
5. Peel E. Op. cit. P. 228.
6. Ewell B. C. Op. cit. P. 70.
7. Chopin K. Op. cit. P. 83.
8. Анцыферова О. Ю. Извивы феминистского литературоведения // Женщина в российском обществе. 2005. № 3-4. C. 84.
9. Chopin K. Op. cit. P. 83.
10. Ibid. P. 85.
11. Ibid. P. 153-154.
12. Коренева M. M. Кейт Шопен // История литературы США: в 4 т. М., 2003. Т. 4. С. 731.
13. Chopin K. Op. cit. P. 154.
14. Ibid. P. 156.
УДК 821.111
В. А. Бячкова
ЛИТЕРАТУРНЫЕ АЛЛЮЗИИ КАК ДИАЛОГ С ЧИТАТЕЛЕМ В РОМАНЕ «МИСС МАКЕНЗИ» Э. ТРОЛЛОПА
В статье анализируется использование литературных аллюзий в романе «Мисс Макензи» Э. Трол-лопа. Автора статьи интересует попытка писателя с помощью литературных аллюзий повлиять на восприятие романа «формальным адресатом», сформировать читательское мнение о персонажах и сюжете романа, поднятой в романе проблеме.
The article examines the use of the literary allusions in "Miss Mackenzie" by A. Trollope. The author' of the article is interested in the attempts of the writer to influence the "formal addressee's" perception of the novel with the help of literary allusions, to form reader's opinion of the novel's plot, ideas and characters.
Ключевые слова: автор, читатель, литературная аллюзия, литературный образ, диалог, формальный адресат, герой, ирония.
Keywords: author, reader, literary allusion, literary image, dialogue, formal adressee, character, irony.
Анализ литературной аллюзии получил особенно широкое распространение в эпоху постмодернизма, вместе с развитием понятий интертукстуаль-ности и цитатности художественного произведения. Аллюзия в эпоху постмодернизма непосредственно связана с «восприятием человеческой культуры как единого интертекста, который служит в свою очередь как бы предтекстом любого вновь появляющегося текста» [1]. Хотя как повествовательный прием аллюзия появилась гораздо раньше, не являясь «изобретением» художников XX в. Отсылка к уже известному произведению, позволяющая акцентировать связи между новым и хорошо знакомым, всегда была эффективным средством диалога автора и читателя: с ее помощью автор, очерчивая общую с читателем область литературного знания, «провоцировал» у него «эффект узнавания», с помощью которого читатель психологически был готов «принять» идеи, воплощенные автором в новом произведении. Одновременно автор мог и не воссоздавать черты хорошо знакомого читателю образа полностью, а продемонстрировать, как «классический» образ может «поворачиваться » той или иной своей «гранью», актуализированной временем, особенностью эпохи, авторским видением и теми задачами, которые ставил в произведении автор.
Роман в Англии XIX в., как известно, представлял собой весьма значимое общественное и
БЯЧКОВА Варвара Андреевна - преподаватель кафедры мировой литературы и культуры Пермского государственного университета © Бячкова В. А., 2009
