CC BY
72
Античность связана именно с проявлением красоты и совершенства. Образцы античности Ф. Геббель рассматривает как эталон. Одно из своих стихотворений поэт называет «Vor dem Laokoon» [12]. Микель Анджело называет эту скульптурную группу чудом искусства, и с мнением гения сложно не согласиться. Но истинная красота скрыта внутри - «скульптура наглядно показывает, что может правда, и еще отчетливее, чего она не может». («Was die Wahrheit vermag, das zeigst du deutlich, o Gruppe, / Deutlicher zeigst du jedoch, dass sie nicht alles vermag!») Это не просто созерцание, а философское осмысление произведения искусства. Холодный мрамор оживляет в человеке целый пласт знаний, чувств и приводит чувствующего человека к философским размышлениям, т. е. понимание красоты, по Геббелю, побуждает человека к философскому осмыслению мира.
На основании всего вышеизложенного можно сделать следующее заключение. Фридрих Геб-бель отводит немаловажное место в своей философской системе красоте и рассматривает эту категорию с философской точки зрения, как глобальное явление, способное влиять как на жизнь отдельного индивида, так и на все мироустройство в целом. По убеждению поэта, красота способна спасти мир. Красота служит обогащению внутреннего мира человека, расширению границ фантазии, она побуждает человека к философскому осмыслению мира. Сам же человек, по Геб-белю, должен выполнять свою «обязанность», а именно научиться чувствовать красоту и воспитывать в себе способность к ее восприятию.
Примечания
1. Гегель, Г. В. Драматическая поэзия [Текст] / Г. В. Гегель // Гегель Г. В. Эстетика. Т. 3. М., 1971. C. 62.
2. Geisler, К. Das Bild der Gesellschaft in Friedrich Hebbels Tagebüchern [Text] / K. Geisler // Der Einsame Weg. Berlin, 1970. S. 89.
3. Loose, E. Friedrich Hebbels Anschauungen über die deutsche Literatur bis zum Ausgang der Klassiker [Text] / E. Loose. Berlin u. Leipzig, 1918. S. 34.
4. Шеллинг, Ф. Система трансцендентального идеализма [Текст] / Ф. Шеллинг. М.: Мысль, 1966. C. 96.
5. Friedrich Hebbels sämmtliche Werke [Text]. Hamburg, 1891. S. 177.
6. Ibid. S. 230.
7. Соловьев, В. Философское начало цельного знания [Текст] / В. Соловьев. М., 1999. C. 71.
8. http:/ / www.iu.ru/biblio / archive/ kormin_russkayareligioznoidealisticheskaya /default.aspx [Электронный ресурс].
9. Friedrich Hebbels sämmtliche Werke. S. 230.
10. Смирнова, Л. А. Иван Алексеевич Бунин. Жизнь и творчество [Текст] / Л. А. Смирнова. М., 1991. С. 64.
11. Friedrich Hebbels sämmtliche Werke. S. 197.
12. Ibid. S. 194.
Т. Н. Шмелева КЕЙТ ШОПЕН И УОЛТ УИТМЕН
Особенности творческой манеры американской писательницы Кейт Шопен (1850-1904) освещаются в тесной взаимосвязи с художественным наследием У. Уитмена.
Поэзия Уолта Уитмена (1819-1892) была близка и дорога Кейт Шопен (1850-1904). Известный критик творчества писательницы Пер Сейерстед первым указывает на Уитмена как на одного из ее любимых поэтов [1]. С тех пор в американском литературоведении неоднократно отмечались моменты, объединяющие их творческое наследие [2]. Однако проблема обращения Шопен в своих произведениях к творчеству Уитмена либо только обозначалась, либо ее освещение носило фрагментарный характер. Также без внимания исследователей оставался историко-литературный фон, существенный для понимания природы типологических схождений. Попытаемся восполнить этот пробел.
Как известно, бремя кальвинистского прошлого тяготело над большей частью американской литературы XIX в. Писатели как Севера, так и Юга, изображая человека, обращались в основном к сфере чувств и мыслей, избегая физической стороны бытия, с неподвластными разуму влечениями и инстинктами. Если сопоставить величайший американский роман о любви того времени - «Алую букву» - с европейскими, то принципиальное отличие тут же бросается в глаза. Готорн целомудренно обходит интимный подтекст отношений Эстер и Димсдейла. Г. Мелвилл, Г. Джеймс, М. Твен, Хоуэллс, С. О. Джуитт в своих произведениях воздерживались от откровенных изысканий подобного рода. Только в поэзии Уолта Уитмена впервые в американской литературе описывается любовное прикосновение [3]. Произведения поэта насыщены откровенным описанием того, что традиционно считалось неприличным:
И что святая святых есть тело мужское и женское
Что цвет и вершина всей жизни - то чувство, какое они питают друг к другу [4].
По наблюдению Т. Д. Бенедиктовой, «прославление физической стороны любви в поэмах Уитмена - не просто дерзкая вольность, но образное воплощение коренного принципа жизненной философии» [5]. Замечание исследовательницы кажется справедливым; более того, делая
ШМЕЛЕВА Татьяна Николаевна - аспирант кафедры зарубежной литературы Ивановского государственного университета © Шмелева Т. Н., 2008
Литературоведение
человека частью природного универсума, Уитмен наделяет тело, свидетельство материального родства с природой, познавательной функцией:
И я возник из водной стихии, из которой возникла вся жизнь,
И, обретя свое тело, обрел я и личность свою И то, что я существую, познал через тело свое, и то, чем я мог бы стать, через тело свое я познал бы [6].
В своем творчестве Шопен, подобно Уитмену, открывает читателю иррациональную глубинную жизненную основу, переводя ее на язык выраженных в слове чувств и переживаний. В произведениях американской писательницы физическая сторона человеческого существования с неконтролируемыми сознанием инстинктами и желаниями открыто заявляет о себе. Это не осталось не замеченным исследователями ее творчества. Так, M. М. Коренева указывает, что в процессе освобождения героинь Шопен от гнета общественных условностей «почти никогда не участвует разум - только лишь ощущения тела... Оно (тело) вдруг просыпается и кладет конец безотчетному существованию согласно предписаниям общины (или иной общности), регулирующей отношения внутри данной группы, бездумному приятию заведенного порядка» [7].
Стихия чувственных впечатлений героя является отражением естественного мира природы. Не случайно образ моря, океана занимает центральное место в поэме Уитмена. В самом развитии уитменовского стиха некоторые исследователи слышат ритмы прибоя - «oceanic rhythm unknown to English verse» [8]. Анализируя роман Кейт Шопен «Пробуждение», и Пер Сейерстед и Льюис Лири определяют море в качестве преобладающего художественного символа. Действительно, морской символикой пронизан весь художественный мир произведения: фабула, топос, характеристика внутреннего мира героини. События романа главным образом разворачиваются на Гранд Айле, морском курорте луизианской аристократии. Для описания чувств героини и ее внутреннего мира автор использует «морскую образность»
[9]. Так, мотив моря звучит в воспоминаниях Эдны о ее детстве. Больше всего ей запомнился «луг, который казался таким же большим, как океан»
[10], ходя по которому она воображала, что плывет [11]. Эмоции, вызванные музыкой, также сопоставляются с морской стихией: «...the very passions themselves were aroused within her soul, swaying it, lashing it, as the waves daily beat upon her. body» [12]. Символичным оказывается стремление Эдны научиться плавать и желание «заплыть так далеко, куда еще не заплывала ни одна женщина» («to swim far out, where no woman had swum before») [13]. Таким образом, метафорический мотив моря как воплощение движения жизни дает
возможность сравнивать творчество двух писателей не только на уровне проблемно-тематическом, но и поэтическом.
Помимо определения общих тем и мотивов, хотелось бы рассмотреть и более частный случай влияния (в терминологии Ю. Н. Тынянова -заимствования), а именно перенесение из искусства другого художника отдельного приема или отдельного словесного элемента [14]. В связи с этим особый интерес представляет уитменовский символ как художественное средство, где сливаются воедино лиризм и философичность. Поэтический строй «Листьев травы» (Leaves of Grass, 1855) проникнут чувством единой сущности человека и природы, запечатленной в образной символике. Первое появление героя поэмы в «Песне о себе» выявляет особенности стилевой манеры автора, определяющейся постоянным присутствием природного в образе, в лексико-семантичес-ком наполнении фразы. Из духоты комнат герой бежит на берег реки:
Я пойду на берег реки, я разденусь и стану голым,
Я до безумия рад, что воздух прикасается ко мне... [15]
Напомним, что поэтика и стиль «Листьев травы» глубоко исследованы Т. Д. Венедиктовой (монография «Поэзия Уолта Уитмена»). Анализируя этот своеобразный лирический зачин, она отмечает, что одежда здесь также символизирует тесный «наряд» общественных условностей и догм. «Только воссоединившись с природой, живой и вольной, не признающей авторитетов и границ, человеческая сущность обретает свободу и полноту развития» [16]. В знаменитой поэме «Рожденный на Поманоке» Уитмен прибегает к развернутой метафоре, пытаясь разобраться в хитросплетениях жизни и трагической разорванности бытия. Два пересмешника радостно поют над своим гнездом. Их любовный союз служит залогом извечного продолжения жизни, олицетворяет вселенскую гармонию. Картина безоблачного счастья резко сменяется своей полной противоположностью. Осиротевшая птица тщетно взывает к морю, к суше, к луне и к звездам -потерянную любимую не вернуть. Горестный плач птицы слышат двое: маленький мальчик (герой поэмы) и море. Чистое детское сознание чутко воспринимает окружающий мир, и в жалобах птицы ему открываются неведомые до этого страдания.
Навеки не вырвусь, и эхо навеки, и стоны любви в душе
не стихнут навеки [17].
Конечно, незамутненный взгляд ребенка на мир - это не новация Уитмена. Эстетику образа ребенка как прием для изображения человека в состоянии первозданной чистоты и в силу этого
способного постичь высшие истины разработали еще европейские романтики [18]. И птица, и море олицетворяют для мальчика мир природы, сливаясь в его сознании в неделимое целое. Именно морю автор доверяет свою философию жизни. На вопросы героя о смысле и загадке жизни море шепчет:
Смерть и еще раз смерть, да, смерть, смерть, смерть...
По мнению Т. Д. Венедиктовой, «море поет о смерти как о последнем пути возвращения к гармонии, но в его песне нет безысходности, нет отчаяния: ведь море не только могила, но и колыбель человечества, не случайно погребальный гимн моря будит в герое поэмы его призвание: отныне он станет творцом песен о жизни, сохраняя в их основе все тот же, вечно неизменный, величавый ритм природы» [19].
Финальный эпизод романа Кейт Шопен «Пробуждение», небольшой по объему, насыщен интонациями поэмы Уитмена. В нем Шопен сводит в едином стилевом жесте два уитменовских символа: человека, освобождающегося от одежды, а с ней и от предрассудков и одновременно сливающегося с природой, и единство трех различных, но вместе с тем непосредственно связанных компонентов - героя, моря, страдающей птицы. Оказавшись на берегу моря, главная героиня романа, Эдна, видит птицу со сломанным крылом, которая, будучи не в силах подняться ввысь, спускается все ниже и ниже к воде. В данном символическом подтексте неспособность птицы взлететь читается как невозможность героиней найти себя в жизни. Перед тем как зайти в воду, Эдна сбрасывает с себя одежду и при этом переживает эмоции, сходные с теми, что испытал герой Уитмена из «Песни о себе»: «.For the first time in her life she stood naked in the open air, at the mercy of the sun, the breeze that beat upon her, and the waves that invited her. How strange and awful it seemed to stand naked under the sky! How delicious! She felt like some new-born creature, opening its eyes in a familiar world that it had never known» [20]. Пройдя нелегкий путь самопознания, почувствовав вкус независимости, героиня в итоге оказывается в тупике, она уплывает в бескрайнее море от мира, в тесных рамках которого ей нет места. Море несет смерть, однако оно по-уитменовски исполнено сочувствия к героине, измученной внутренними противоречиями: «The voice of the sea is seductive, never ceasing, whispering, clamoring, murmuring, inviting the soul to wander in abysses of solitude. The touch of the sea is sensuous, enfolding the body in its soft, close embrace» [21].
Разумеется, общность эстетических принципов не была случайной, но обусловленной некоторыми аналогиями в художественных системах писателей. Общей для Уитмена и Шопен была в первую очередь проблема целостности человека. В их творчестве духовная и физическая сущности индивидуума связываются отношением познания, цель которого заключается в том, чтобы помочь человеку вспомнить о своей телесности и восстановить единство с природой и вселенной.
Примечания
1. Seyersted, P. Kate Chopin: A Critical Biography [Text] / P. Seyersted. Louisiana State University Press, 1969. P. 89, 167, 171.
2. Leary, L. Kate Chopin and Walt Whitman [Text] / L. Leary // Walt Whitman Review. 1970. Vol. 16. № 3. P. 37-46; Leary, L. Introduction [Text] / L. Leary // Chopin K. The Awakening. N.Y., 1970. P. III-XVIII; Candela, G. L. Walt Whitman and Kate Chopin: A Further Connection [Text] / G. L. Candela // Walt Whitman Review. 1978. Vol. 24. № 4. P. 163-165.
3. Vendler, H. Body Language: «Leaves of Grass» and the Articulation of Sexual Awareness [Text] / H. Vendler // Harper's Magazine. N.Y., 1986, Vol. 273. № 1637. P. 62-66; Бенедиктова, Т. Д. Поэзия Уолта Уитмена [Текст] / Т. Д. Бенедиктова. М., 1982; Бенедиктова, Т. Д. Уолт Уитмен [Текст] / Т. Д. Бенедиктова // История литературы США: в 4 т. М., 2003. Т. 4. С. 74-150.
4. Уитмен, У. Листья травы [Текст] / У. Уитмен. М., 1982. С. 103.
5. Бенедиктова, Т. Д. Поэзия Уолта Уитмена. C. 39.
6. Уитмен, У. Указ. соч. С. 157.
7. Коренева, М. М. Кейт Шопен [Текст] / М. М. Коренева // История литературы США: в 4 т. М., 2003. Т. 4. С. 739.
8. Vendler, H. Op. cit. P. 65.
9. Gilbert, S. Introduction [Text] / S. Gilbert // Chopin K. The Awakening and Selected Stories. N.Y., 1986. P. 26.
10. Chopin, K. The Awakening [Text] / K. Chopin. N.Y., 1997. P. 29.
11. Ibid. P. 30.
12. Ibid. P. 44-45.
13. Ibid. P. 47.
14. Тынянов, Ю. Н. Поэтика. История литературы. Кино [Текст] / Ю. Н. Тынянов. М., 1977. C. 378.
15. Уитмен, У. Указ. соч. С. 254.
16. Бенедиктова, Т. Д. Поэзия Уолта Уитмена. C. 27-28.
17. Уитмен, У. Указ. соч. С. 15.
18. Подробнее об этом см.: Берковский, Н. Я. Романтизм в Германии [Текст] / Н. Я. Берковский. Л., 1973. C. 42-43.
19. Бенедиктова, Т. Д. Поэзия Уолта Уитмена. C. 92.
20. Chopin, K. Op. cit. P. 189.
21. Ibid.
