CC BY
0УДК 94(47)
DOI: 10.24412/2070-9773-2024-5-126-132
Дата поступления (Submitted) 18.04.2024
Дата принятия к печати (Accepted) 07.05.2024
АЛЕКСАНДР СЕРГЕЕВИЧ СЛЕПЦОВ
магистрант,
Институт истории и международных отношений, Южный федеральный университет 344006, ул. Пушкинская 140. г. Ростов-на-Дону, e-mail: aslepcov@sfedu.ru
Образ монаршей власти: кого и почему оскорбляли в области
Войска Донского в начале XX в.?
Аннотация. Появление слухов и образов вокруг власти является отражением, социальных, экономических и политических проблем, которые существуют в обществе. Часто подобные коммуникации носили устную форму и не фиксировались письменными источниками. В этом отношении, наиболее ценным для репрезентации образности в восприятии власти является источник по оскорблению монаршей власти. В статье на основе материалов следственные дел Области Войска Донского об оскорблении особы государя императора, рассмотрен вопрос о трансформации образа монаршей власти. Этот регион интересен своей этносоциальной и экономической спецификой. В ходе работы была создана база данных, выделены основные причины и субъекты оскорблений, дана характеристика наиболее популярных сюжетов, встречающихся в материалах дел об оскорблении монаршей особы, с помощью метода группировки данных выявлена социальная и территориальная специфика. Анализ источников дает основание утверждать, что в начале XX в. наблюдается процесс десакрализации монаршей власти, свойственный как крестьянскому, так и казачьему населению. Трансформация образа монарха наиболее активно происходит на фоне событий Первой русской революции и Русско-японской войны.
Ключевые слова: оскорбление монаршей особы, Область войска Донского, политическая культура, преступления против императорской фамилии, политические преступления в Области войска Донского, социальные конфликты, образы власти, политические слухи
Image of monarchical power: who and why was insulting in the Oblast Vojska Donskogo in the early 20th century?
ALEXANDER S. SLEPTSOV
Master's Degree Student, Institute of History and International Relations, Southern Federal University 140 Pushkinskaya St., Rostov-on-Don, 344006, e-mail: aslepcov@sfedu.ru.
Abstract. The emergence of rumors and images around power is a reflection of social, economic, and political problems that exist in society. Often such communications were oral and were not recorded by written sources. In this respect, the most valuable source for the representation of imagery in the perception of power is the source of insulting the monarch's power. In the article based on the materials of the Oblast Voiska Donskogo investigative cases on insulting the person of the sovereign emperor, the issue of transformation of the image of the monarch's power is considered. This region is interesting from the point of view of its eth-no-social and economic specificity. In the course of the work, a database was created. The main causes and subjects of insults were singled out. The most popular plots found in the source materials of cases of insulting the monarch were characterized. Using the method of data grouping, the social and territorial specificity is revealed. The analysis of the document gives grounds to assert that at the beginning of the 20th century, there was a process of desacralization of the monarch's power, peculiar to both peasant and Cossack populations. Transformation of the monarch's image is most actively taking place against the background of the events of the First Russian Revolution and the Russo-Japanese War.
Keywords: insult to the monarch, Oblast Voyska Donskogo, political culture, crimes against the imperial family, political crimes in the Oblast Voyska Donskogo, social conflicts, images of power, political rumors
С самого начала формирования централизованного российского государства верховная власть окружала себя разнообразными символами. Образ правителя, государства, «правительственных мужей» с ходом времени обретал не только положительное или официальное содержание, но и был дополнен новыми смыслами под влиянием различных, в т. ч. негативных, слухов. Монаршая особа, которая непосредственно ассоциировалась с государством, получала свое новое воплощение. Монарх существовал не только физически, но, что более важно - ментально, являясь неким воплощением представлений своих подданных. Причем тот или иной образ или слух могли легко трансформироваться из позитивных в негативные, и наоборот, в зависимости от его контекста и носителя.
Наиболее методологически точное определение «образности» в контексте данного исследования дал Б.И. Колоницкий: «Под "образами" понимаются обладающие некоторой семантической общностью комплексы характеристик вождя, которые давались ему в разных текстах и изображениях» [13, с. 11]. Данная дефиниция отражает объект нашего исследования. В настоящей статье будут рассматриваться появление, развитие и трансформация образов и слухов, связанных с монаршей особой и иными представителями государства: членами императорской семьи, представителями власти, политическими институтами, сословиями в Области Войска Донского в начале XX в.
Тематика образов власти в разные периоды довольно часто интересовала исследователей. Большинство работ, обладающих своей методологией, нередко касались периода начала XX в. Это, прежде всего, книга Ричарда Уортмана «Сценарии власти: Мифы и церемонии русской монархии», в которой представлена трансформация образов власти [20]. В исследовании показана неоднозначность интерпретации одних и тех же образов и символов в разных социальных и политических группах. [14]. В исследовании Б.И. Колоницкого была создана классификация причин случаев брани в адрес императора, выделены основные субъекты, которые чаще всего встречаются в материалах дел по оскорблению монаршей особы. В работе, помимо публицистических источников, воспоминаний, карикатур, были также использованы материалы судопроизводства по оскорблению монаршей особы. Б.И. Колоницкий разработал оригинальную методологическую модель, которая частично использована и в данной статье. Одна из важных частей данной модели -фокусировка не на самих оскорблениях, а на социальной среде, в которой возникали слухи. Выделение объектов оскорблений, классификация дел по мотивам, в которых важную роль играл уровень образования обвиняемых и доносчиков, определение
места и временного периода, когда было совершено преступление. В работе Патраш Н.В. была предпринята попытка на основе регионального материала Псковской губернии выделить основные сюжеты в оскорблении императорской фамилии [18]. В контексте-интересна также статья Кузнецова И. Н., в которой использованы источники по Вологодской губернии [15]. Наиболее интересна для данной публикации с точки зрения территориальных рамок статья А.Б. Изюмского. В ней была предпринята попытка исследования основных нарративов оскорблений, а также был проведен анализ социального статуса и возраста обвиняемых. Вопрос, связанный с географическим распределением оскорблений монаршей особы на территории Области Войска Донского, был раскрыт в нашей предыдущей статье [19]. Работы, основанные на региональном материале, значительно расширили репрезентативную базу случаев оскорблений и их обстоятельств. В статьях В.Б. Безгина рассмотрены вопросы, связанные с изменением восприятия в крестьянской среде образа Николая II на основе дел оскорблений конца XIX-начала XX в. Безгин отмечает, что сами по себе случаи порицания монаршей особы не имеют под собой преступный умысел, но свидетельствуют о падении авторитета император [1], [2]. Таким образом, историография вопроса, связанного с трансформацией образа царской власти в начале XX в., довольно обширна. В ней присутствуют как обобщающие работы, которые в целом рассматривают процесс изменения политических образов, так и отдельные, более узкие исследования, опирающиеся на региональный материал. В данной же статье хотелось бы остановится на основных нарра-тивах образов, которые присутствуют в делах. В данной статье будет проведен анализ основных мотивов и объектов оскорблений монаршей власти в Области Войска Донского (далее ОВД) в период 1904 -1914 гг. Данные временные рамки обоснованы тем, что в этот временной отрезок происходит кардинальная трансформация политической жизни в Российской империи. Выбор нижней временной рамки неслучаен. В статье анализируется финальный этап формирования тех политических изменений, которые произойдут в Первую русскую революцию. Верхняя граница обосновывается началом Первой Мировой войны как события, которое кардинально изменило политическую действительность.
Преступления против императорской фамилии определялись статьей 103 Уголовного Уложения [17, с. 44]. Объектами оскорблений, в соответствии с ней, считались: «Виновный в оскорблении Царствующего Императора, Императрицы или Наследника Престола. В статье не предусматривается наказание за оскорбление конкретного лица, тем самым из поля действия статьи исключается оскорбление государственного строя, сословий, органов власти и т.
д. Наказания за подобные прецеденты нередко встречались в самих делах. Так, в деле Александра Зимонова указывается следующие «назвавший в станичном правлении казаков «черносотенцами»» [7, л. 74]. Таким образом, оскорбление не попадает под рамки уголовной статьи, так как объект оскорбления не регламентируется Уголовным уложением. Данное дело было отправлено прокурору Усть-Медведцкого окружного суда и закрыто за неимением состава преступления [7, л. 42]. В данном контексте можно привести ещё один пример. В деле Якова Крюкова говорится следующее «в ходе ссоры Крюков высказал: я сотру правительство с лица земли» [12, л. 29-33]. Правительство также не рассматривалось как конкретная персона. В виду этого подобные случаи вызывали большие трудности в ходе следственных мероприятий. Зачастую Донское отделение Жандармского управления (далее ДОЖУ) отправлял такие дела прокурору окружного суда, ссылаясь на ст.1035 п.10 Устава Уголовного уложения, которая гласила «Если Начальник Жандармского Управления в поступивших к нему заявлениях частных лиц или сообщениях полиции или других присутственных мест и должностных лиц не найдет достаточных основании к производству дознания, то немедленно сообщает о том Прокурору Окружного Суда, от которого зависит дело прекратить или же обратить оное к производству дознания» [21, с. 918].
Все указанные дела относятся к 103 статье Уголовного уложения. В них указаны лишь те персоны, которые были живы на момент совершения преступления. Что же касается уже почивших представителей императорской фамилии, то преступление в отношении них регламентировалось 107 статьей Уголовного уложения [17]. В документе говорится следующее: «Виновный в оскорблении памяти усопших Царствовавших Деда, Родителя или Предшественника Царствующего ИМПЕРАТОРА». То есть в статье не регламентируется, как давно почил «Предшественник», все это значительно расширяет рамки уголовной ответственности. Подобный случай встречается в деле Ивана Кирсанова: «это была б<...>, она привезла себе в Россию Орона, дала ему власть, он мучал людей, а когда Елизавета издохла тогда народ свободно вздохнул» [9, с. 35-36]. Оскорбление императрицы Елизаветы Петровны в данном случае регламентируется статьей 107. Наказание за такого рода преступление предусматривает арест и заключение в крепости до 3 месяцев [17, с. 45]. Интересно, то что оскорбление «ныне здравствующего императора» в состоянии опьянения или «по неразумению» карается таким же наказанием [17, с. 45]. Материалы уложения свидетельствую о равно-степенности оскорблений как действующего на тот момент монарха, так и уже давно почивших. При чем отдаленность правления императора или императрицы от времени совершения пре-
ступления никак не регламентируется. Но самым отдаленным по времени правления является случай, который указывается в деле Василия Канашейцева «выпивая в доме казака Ивана Фирсова на хуторе Платовском той же станицы, в споре произнес оскорбительные выражения против особы императорской фамилии, и выразился: «Иоан Грозный разве нам царь, не царь, а черт, на нем была и чертова голова, а Николка разве царь, дурень, а не царь, не может справится с Россией, поморит нас всех и нас казаков без земли» [4, л. 7]. В контексте этого оскорбления очень интересно появление именно Ивана IV. Из текста видно, что казак Иван Фирсов про «Иоана Грозного» отзывается не с позиций претензий к неграмотному управлению, а вообще отрицает власть покойного монарха. Это довольно интересный момент, так как в дореволюционном периоде господствовал имперский нарратив о покровительстве казаков Иваном IV. Фигура данного монарха и по сей день имеет особую роль. Именно с даты жалования грамоты Иваном Грозным донским казакам в 1570 году традиционно связывают начало формирования донского казачества. «Чертова голова» в оскорблении в первую очередь напоминает пёсьи головы - символ опричного войска. Речь Фирсова может быть вызвана как отрицанием всей царской власти над казачеством, а Иван Грозный здесь выступает как монарх, который принял на службу донских казаков. Так и неприязни конкретно к личности Иванам. Во второй половине XIX в. нарратив о жестоком правителе, который впервые появляется у Н. М. Карамзина, был переработан А. К. Толстым в литературное произведение. Судить о мотивах сложно, но стоит выделить то, что фигура Ивана Грозного неслучайно была отражена в оскорблении, так как этот монарх довольно ярко был отражен в исторической памяти донского казачества [16, с. 14-15].
Вопрос о классификации оскорблений несколько раз поднимался в историографии. Есть разные варианты как методологически работать с делами об оскорблении монаршей особы. Наиболее простая классификация представлена в самих статьях об оскорблении в Уголовном уложении. Данный способ, например, встречается в статье И. Н. Кузнецова. Автор выделяет следующие виды оскорблений: «высказывание «дерзких и оскорбительных слов» неосознанно, без умысла (сюда можно отнести сквернословие в адрес государя); с умыслом и конкретными обвинениями в адрес монарха; составление (или распространение) оскорбительных писем в адрес императора; порча изображений и портретов» [15]. Данная классификация довольно хорошо подходит для анализа характеристики судопроизводства и дальнейших следственных мероприятий, которые должны были примениться к обвиняемому. Данный способ из-за своей обобщающей формы зачастую скрывает
истинные мотивы оскорблений. Наиболее развёрнутая классификация была представлена Б.И. Колоницким. Выглядит она следующим образом: ««случайные» оскорбления «карнавальные» оскорбления, связанные с конфликтами на селе, мотивированные религиозные оскорбления и, наконец, собственно политические оскорбления - оскорбления в связи с недовольством политикой государства, которую олицетворяли царь и некоторые другие члены императорской фамилии» [14, с. 46]. Данная классификация довольно подробно структурирует основные мотивы оскорблений. Работа с региональным материалом по Области Войска Донского показала, что большинство из дел, опираясь на классификацию Б.И. Колоницкого, были занесены в разряд политических преступлений. Дела, собранные в данную категорию являются не однородными по своим мотивам. Разряд политических оскорблений стоит разделить на две категории. Собственно сами политические оскорбления, в которых содержатся сведения о мотивах, связанных с реорганизацией государственного строя, указания на военные и политические решения монарха и др. Второю же часть стоит посвятить оскорблениям, связанным, в первую очередь, с социальными конфликтами: недовольство земельной политикой, призыв на военную службы и др. Такой способ разделения может поспособствовать в дальнейшей работе и выявлению не только политических точек конфликта, но и социальных, которые во многом способствовали обострению и эскалации конфликтов на протяжении начала ХХв. Данный способ возможно применить не только к ОВД, но и к случаям оскорблений, совершенных на других территориях Российской империи. Разделение данной категории обосновывается разными мотивами совершения преступления.
В труде Б.И. Колоницкого проработан вопрос, связанный с объектами оскорблений. Материалы оскорблений монаршей особы в ОВД во многом подтверждают данные исследования [14, с. 70]. В исследовании Б.И. Колоницкого так же приставлен анализ объектов оскорблений несомненное первенство в их количестве занимает фигура Николая II. Причем большинство таких преступлений было совершено в алкогольном опьянении. Материалы ОВД также отражают данные выводы. Но стоит отметить, что обстоятельства нетрезвого поведения часто выступали в роли смягчающего фактора, так как подобных случаях статья вместо наказания до 8 лет каторги заменялась на арест до 3 месяцев [17, с. 45]. На данную гипотезу так же указывает Б.И Колоницкий [14, с. 44]. Стоит подробнее остановиться на основных объектах, кроме представленного выше списка лиц, которых оскорбляли в данном регионе намного шире. Многие из них представлены в единичных экземплярах. Так, например, в делах встречаются имена Екатери-
ны II, Александра II и Александра III. Важно проанализировать не только часто повторяющиеся нарративы, но и исключения, которые могут в общем количестве представить более разнообразную картину.
Далее стоит перейти к основным объектам оскорблений, которые встречаются в делах. Полученные данные отображены в следующей диаграмме:
Иван Грозный 11%
Екатерина II 11%
Елизавета Петровна I 1%
Великие князья ■ 1 % Царевич Алексей Николаевич I 1 %
Министры I 1%
Казачество ■ 1 %
Имераторская семья 11%
Духовенство V ■ 1%
главнокомандующий армиеи ,
1%
Великим Князь Константин ( .,„, ВелййийЛюяивтадимир (
^spr . 2%
Александр II 2%
- Правителыдао „ Л 2%
Великим княэьТТергеи - -
Мария^^ортвна ■ Зс/=
Законы Российской Империи 5%
Николай II ш в 69%
Таблица 1.Колличество объектов оскорбления монаршей особы ОВД с 1904-1914 гг.// Table 1. The number of objects of insult to the monarch of the Oblast Voyska Donskogo from 1904-1914.
Из полученных результатов мы видим, что неоспоримым лидером, в адрес которого высказывались обвиняемые, является Николай II. Именно его фигура зачастую выступает главным объектом порицаний. В разные периоды и в зависимости от социального положения обвиняемого, нарратив оскорблений менялся. Далее остановимся на наиболее повторяемых сюжетах.
Царь-главнокомандующий. Русско-японская война довольно хорошо отражена в материалах оскорблений. Царь зачастую изображался как неграмотный военачальник. Все поражения на поле боя связывали с фигурой монарха. Отношение к войне было совершенно разным. Мотивы оскорблений монарха имели под собой разные причины. Наиболее часто встречаются дела, в которых обвиняемые порицали монарха, не желая идти на войну. Так, например, в деле крестьянина Спиридона Сухова говорится следующее: «обратился к первому с такими словами: извините, стражник, что мы пьяны, но как нам не пить, когда наш государь дурак, начал торговать кабаками и начал войну. Через него дурака и меня возьмут на войну и могут убить. Я солдат фельдфебель» [10, л. 35-37]. В этом оскорблении появляется ещё одна интересная деталь. А именно упоминания «кабаков». Винная монополия наравне с началом Русско-японской войны в данном оскорблении рассматривается как некая авантюра, устроенная императором. Оскорбление не направлено против всей системы, а лишь отражает несогласие с некоторыми решениями. Упоминание винной монополии встре-
чается и в других оскорблениях, не связанных с военной тематикой. Так, в деле казака Василия Фролова упоминается следующее: «назвав, в присутствии свидетелей его императорского величество «кабатчиком» и «торговцем вином»» [9, л. 1]. В целом, упоминание винной монополии встречается не столь часто, но стоит отметить сам факт недовольства.
Театр военных событий постоянно обсуждался в общественной среде. Периодически в результате споров заводились уголовные дела. Наибольшее количество дел в категории оскорблений, связанных с русско-японской войной, встречается в среде рассерженных патриотов. Часто война 1904-1905 гг. сравнивалась в оскорблениях с русско-турецкой войной 1877-1878 гг. Так, в деле крестьянина Алексея Федорова упоминается следующее: «завёл разговор по поводу русско-японской войны при чем сообщения последних что наши отдали Японцам Мукден, Фёдоров сказал «теперь не так ведут войну как прежде под Плевной семь дней бились а поставили по-своему теперь на войне продавцы, да государь у нас молодой да дурак» [3, л. 200]. В данном оскорблении рассматриваются неудачи театра боевых действий как нарушения некого общественного договора. Данный образ «царя военачальника» из выше указанных примеров, встречается как в казачьей, так и в крестьянской среде. Основные мотивы: недовольство управлением армии и нежелание идти на фронт. При чем для казачьей среды характерно недовольство по поводу поражений на театре боевых действий, а для крестьянства это опасения за собственную жизнь и возможная потеря близких, так как это означает, что хозяйственный процесс осложнится, так как работников в семье станет меньше.
Царь - владелец земли Русской. Оскорбления, касающиеся земельных проблем - одна из популярных категорий оскорблений монаршей особы. Зачастую подобные случаи шли в связке с нежеланием проходить срочную службу. Так, в деле крестьянина Ильи Склярова говорится следующее: «начал бранить государя Александра Николаевича «мать их е<...> с ГОСУДАРЯМИ они нам земли не дают за что мы будем служить» [11, л. 28]. Подобные оскорбления, в корне не несли цели оскорбить самого императора, а являлись попыткой заявить о социально-политических проблемах, которые существовали в обществе того времени. Среди оскорблений встречаются целенаправленные деяния, мотивированные политическими взглядами. Как, например, в деле крестьянина Максима Жилина «говорил в пути речи, возбуждающие к учинению бунтов-щического деяния <...> о необходимости силой отбирать от помещиков земли и имущество, а их самих убивать, устраивать стачки, уклонятся от военной службы как совершенно не нужной» [3, л. 248]. Главное отличие подобных дел от
случаев стихийных оскорблений - это призыв к конкретному действию. Подобные дела рассматривались как намеренные и могли привести к очень серьезным последствиям. За преступление «с целью возбудить неуважение» к монаршей особе без смягчающих обстоятельств следовало наказание до 7 лет каторги [17, с. 44].
Убийство царя. Кроме всяческих оскорблений причины, которых заключались в недовольстве конкретными реформами и событий, так же встречаются дела, в которых высказываются призывы к убийству императора. Так, например, в деле крестьянина Даниила Щербакова содержится прямой призыв к расправе над монархов «его надо убить» [12, л. 62]. Само дело в дальнейшем закрыли за недостаточностью состава преступления. Было доказано, что слова вырвали из контекста. Но сама формулировка и допущение подобного прецендента, может свидетельствовать о изменении отношения к монаршей особе. Подобные дела неединичные. Часто они связаны с деятельностью политических партий, прежде всего социалистов. Так, например, в деле крестьянина Афанасия Лазарева указывается следующее «В присутствии посторонних сказал: «Особа царя служит препятствием к достижению народного благоденствия и что когда государя убьют рабочему классу будет лучше жить» [3, л. 163]. Убийство царя не так часто встречается среди оскорблений, а скорее носит исключительный характер, но факт появления подобных случаев говорит нам о процессе де-сакрализации. Подобная радикальная позиция пусть и не так часто встречается в делах, но стоит отметить, что подобные оскорбления всё же имеют место быть среди материалов дел.
Слухи. Особую категорию преступлений составляют слухи. Сами по себе данные нарративы зачастую не являются поводом для заведения уголовного дела. В материалах содержатся лишь те слухи, в которых есть оскорбление, либо это оскорбление было произнесено в ходе осуждения. Так, например, в деле студента Дерптского университета говорится следующее: «Будто ему Попову студент Владимир Андреевич Гордыев сказал, что 9 марта 1905 года государь Император будет убит» «Вели между собой разговор о благополучии красного креста, на что Гордыев Попову сказал, что у нас благотворительность, когда ведь воруют и царской фамилией тоже вот Великого князя убили. Царя одного убили и этого государя, ныне царствующего, должен быть убит 9 марта. Всю царскую фамилию переведем мы добьёмся своего и власти будет республика» [3, л. 74]. Данный пример не совсем типичный, через образ слуха мы можем проследить политическую мотивированность обвиняемого. Как и любой схожий нарратив, он опирается на правдивую информацию, но интерпретирует ее по-иному. Часто слухи передавались, чтобы заинтересовать собеседника в разговоре. Зачастую их
содержание касалось личной жизни императора и его семьи. Так, в деле надсмотрщика телеграфа Николая Полякова говорится следующее: «говоря, что государева мать б<...>ь,что её две дочери учатся заграницей и им послано 16 миллионов, что с вас собирают эти деньги , а молчите , затем говорил, что у нас не царь, е<...> его мать, его следует убить, так как он пьёт народную кровь и не даёт народу свободы, а народ умирает с голоду» [5, л. 57]. Интерес к императорской семье как к источнику неравенства в государстве очень часто встречается в материалах, которые относятся к слухам. Наибольший интерес вызывает фольклор, который периодически встречается в подобных документах. В продолжении вышеупомянутого текста сообщается строчки из оскорбительной песни про императора: «Мчатся мысли шумной бурей, Сам не знаю, что начать, Долго, долго мы терпели, А теперь грешно молчать. Распроклятое начальство разорило нас в конец,
А начальству помогает Николай Второй подлец.» [5, л. 57]
Очеловечивание царя. Кроме вышеупомянутых случаев, есть отдельная категория дел, в которых оскорбления мотивируются образом царя как обычного человека. Подобные материалы интересны тем, что могут свидетельствовать о трансформации образа монаршей особы. Так, например, в деле крестьянина Михаила Коваленко говорится следующее: «в правлении Мил-леровского кредитного товарищества вошёл крестьянин <...> Коваленко ответил: «Государь такой же человек как и я». Тут же находившиеся другие лица настойчиво потребовали снять шапку и он, снимая таковую, выразился: «а разве царь бог что ли?» [8, л. 81]. Образ монарха с ходом изменения политической ситуации трансформировался в сознании его подданных. Такие случаи неединичные. В деле крестьянина Федора Бурмина говорится следующее: «на что вы поёте этот гимн, на чертей нам дался царь, я сам царь» [6, л. 7-8]. Упадок образа императора как священной особы встречается чаще всего в период так называемой третьеиюньской монархии. Особой чертой таких оскорблений является отказ от уважительного отношения к символам власти: пению гимна, снятию головного убора перед портретом императора и т. д. Создание Государственной думы 17 октября 1905 г. во многом изменило восприятие императорской власти.
Литература и источники
Образ монархии начал свою трансформацию на фоне процессов изменения политической действительности. И хотя дума должны была служить дополнительным каналом коммуникации между царем и народом, но сам факт появление публичной политики запустил процесс десакра-лизации власти. Обсуждение и принятие законов, которые естественно критиковали прежнее устройство, привило к трансформации образа монарха. Николаю II пришлось пойти на уступки, что воспринималось как крах прежней системы. Все это запустило процессы десакрализации власти.
В заключение можно сказать, что материалы оскорблений свидетельствуют о том, что недовольство по поводу разных проблем происходит как в среде политически лояльного населения, так и в среде оппозиционных сил. Фигура монарха зачастую рассматривается как образ, через который подданные транслируют своё недовольство. По этой причине большинство оскорблений направленно именно на Николая II. Дела об оскорблении монаршей особы содержатся в себе некие повторяющиеся нарративы, что может свидетельствовать о процессах, которые происходили в обществе. Оскорбления могут свидетельствовать как о проблемах социально-политического характера, так и о трансформации образа монарха. Восприятие императора в ходе развития политических событий претерпевало изменения. Образ императора по разным причинам трансформировался. Это происходило как в случаях, связанных с социальными проблемами, как например, в случаях оскорблений, которых был земельный вопрос, так и по политическим причинам: недовольство Русско-японской войной, политическим строем. Появление слухов и отказ в почитании символов императорской власти свидетельствуют о процессах десакрализации образа монарха. События 1905 года послужили толчком в изменении восприятии императора в массовой среде. Причем на материалах дел хорошо видно, что подобные изменения происходили как и в крестьянской, так и в казачьей среде. Процесс десакрализации, начавшейся на фоне событий Первой русской революции и русско-японской войны, заложил основу для событий, которые в полной мере раскрылись лишь в 1917 г. Последующая Гражданская война, которая бурно проходила на территории бывшей ОВД, имела свои корни именно в тех процессах, оскорбления монаршей особы лишь свидетельствуют о точках конфликтов.
1. Безгин В.Б. «Царь-Батюшка» и «Народ-Богоносец» (крестьянский монархизм конца XIX — начала XX вв.) // Труды кафедры истории и философии Тамбовского государственного технического университета: сборник научных трудов. Вып. 2. СПб.: Нестор, 2004. С. 29-34.
2. Безгин В.Б. За что и как крестьяне бранили царя (по материалам следственных дел конца XIX - начала XX века) // Грамота. - 2016. - №№ 12(74): в 3-х ч. Ч. 2. - С. С. 24-27.
3. Государственный архив Ростовской области (далее - ГАРО) Ф.829 Оп.1. Д.23.
4. ГАРО. Ф.46. Оп. 1.Д. 3438.
5. ГАРО. Ф.829. Оп. 1.Д. 120.
6. ГАРО. Ф.829. Оп. 1.Д. 127.
7. ГАРО. Ф.829. Оп. 1.Д. 129.
8. ГАРО. Ф.829. Оп. 1.Д. 262.
9. ГАРО. Ф.829. Оп. 1.Д. 326.
10. ГАРО. Ф.829. Оп. 1.Д. 48.
11. ГАРО. Ф.829. Оп. 1.Д. 51.
12. ГАРО. Ф.829. Оп. 1.Д. 99.
13. Колоницкий Б. И. «Трагическая эротика»: образ императорской семьи в годы Первой мировой войны. М.: Новое литературное обозрение, 2010. 664 с.
14. Колоницкий Б.И. «Товарищ Керенский»: Антимонархическая революция и формирование культа "вождя народа" (март — июнь 1917 года). М.: Новое литературное обозрение, 2017. 530 с.
15. Кузнецов И. Н. Образ царя в сознании крестьянства Вологодской губернии во второй половине XIX - нач. XX в. По следственным делам об оскорблении имени и титула императора и членов императорской семьи // Вестник архивиста. 2013. № 3 (123). С. 215 - 226.
16. Мининков Н.А. Атаман Ермак Тимофеевич и события XVI в. в исторической памяти донского казачества // Гуманитарные науки в Сибири. 2017. № 4. Т.24. С. 11-15.
17. Новое уголовное уложение, высочайше утвержденное 22 марта 1903 г. СПб.: Изд. Каменноостровского юрид. книжн. магазина В. П. Анисимова, 1903. 257 с.
18. Патраш Н. В. Трансформация образа царя в сознании населения Псковской губернии в начале XX века по материалам судебно-следственных дел // Вестник ТвГУ. Серия «История. 2016. №3. С. 92-102.
19. Слепцов А. С. География оскорблений членов императорской семьи в Области войска Донского в начале XX века // Изв. вузов. Сев.-Кавк. регион. Обществ. науки. 2024. № 1. С. 74-83.
20. Уортман Р.С. Сценарии власти: Мифы и церемонии русской монархии. В 2 т. Т. 2: От Александра II до отречения Николая II / Р.С. Уортман; Пер. с англ. И. А. Пильщикова. М.: ОГИ, 2004. 796 с.
21. Устав Уголовного судопроизводства. СПб: Издание юридического книжного магазина Н. К. Мартынова. 1909. 1192 с.
References
1. Bezgin V.B. «Car'-Batjushka» i «Narod-Bogonosec» (krest'janskij monarhizm konca XIX — nachala XX vv ["The Tsar-Father" and "The God-bearing People" (peasant monarchism of the late XIX — early XX centuries)] Trudy kafedry istorii i filosofii Tambovskogo gosudarstvennogo tehnicheskogo universiteta: sbornik nau chnyh trudov [Proceed ings of the Department of History and Philosophy of Tambov State Technical University: collection of scientific papers]. R. 2. SPb.: Nestor Pbl., 2004. pp. 29-34. (In Russ.).
2. Bezgin V.B. Za chto i kak krest'jane branili carja (po materialam sledstvennyh del konca XIX - nachala XX veka) [For what and how the peasants scolded the tsar (based on the materials of investigative cases of the late XIX - early XX century)] Gramota Pbl. - 2016. - № 12(74): on 3-th part. Pt. 2. - pp. C. 24-27. (In Russ.).
3. State Archive of the Rostov Region (SARR). Fund 829. In. 1. File 23 (In Russ.).
4. Fund 829. In. 1. File. 3438. (In Russ.). 5.SARR. Fund 829. In. 1. File 120. (In Russ.).
6. SARR. Fund 829. In. 1. File 127. (In Russ.).
7. SARR. Fund 829. In. 1. File 129. (In Russ.).
8. SARR. Fund 829. In. 1. File 262. (In Russ.).
9. SARR. Fund 829. In. 1. File 326. (In Russ.).
10. SARR. Fund 829. In. 1. File 48. (In Russ.).
11. SARR. Fund 829. In. 1. File 51. (In Russ.).
12. SARR. Fund 829. In. 1. File 99. (In Russ.).
13. Kolonickij B. I. «Tragicheskaja jerotika»: obraz imperatorskoj sem'i v gody Pervoj mirovoj vojny ["Tragic Eroticism": the image of the Imperial family during the First World War]. M.: Novoe literaturnoe obozrenie, 2010. 664 p. (In Russ.).
14. Kolonickij B.I. «Tovarishh Kerenskij»: Antimonarhicheskaja revoljucija i formirovanie kul'ta "vozhdja naroda" (mart — ijun' 1917 goda) ["Comrade Kerensky": the anti-monarchist revolution and the formation of the cult of the "leader of the people" (March-June 1917)]. M.: Novoe literaturnoe obozrenie, 2017. 530 p. (In Russ.).
15. Kuznecov I. N. Obraz carja v soznanii krest'janstva Vologodskoj gubernii vo vtoroj polovine XIX - nach. HX v. Po sledstvennym delam ob oskorblenii imeni i titula imperatora i chlenov imperatorskoj sem'i [The image of the tsar in the consciousness of the peasantry of Vologda province in the second half of the XIX - beginning. XX century. On investigative cases of insulting the name and title of the Emperor and members of the imperial family] Vestnik arhivista [Archivist's Bulletin]. 2013. № 3 (123). pp. 215 - 226. (In Russ.).
16. Mininkov N.A. Ataman Ermak Timofeevich i sobytija XVI v. v istoricheskoj pamjati donskogo kazachestva [Ataman Ermak Timofeevich and the events of the XVI century. in the historical memory of the Don Cossacks] Gumanitarnye nauki v Sibiri [Humanities in Siberia]. 2017. № 4. T.24. pp. 11-15. (In Russ.).
17. The new Criminal Code, most highly approved on March 22, 1903. St. Petersburg: Edition of the Kamennoostrovsky legal bookstore of V.P. Anisimov; 1903. 257 p. (In Russ.).
18. Patrash N. V. Transformacija obraza carja v soznanii naselenija Pskovskoj gubernii v nachale XX veka po materialam sudebno-sledstvennyh del [Transformation of the image of the tsar in the consciousness of the population of Pskov province at the beginning of the XX century based on the materials of judicial and investigative cases] Vestnik TvGU [Bulletin of Tver State University]. Serija «Istorija. 2016. №3. S. 92-102.
19. Slepcov A. S. Geografija oskorblenij chlenov imperatorskoj sem'i v Oblasti vojska Donskogo v nachale XX veka [Geography of insults to members of the Imperial family in the Area of the Don Army at the beginning of the XX century] // Izv. vuzov. Sev.-Kavk. region. Obshhestv. Nauki [News of universities in the North Caucasus region. Social Sciences]. 2024. № 1. pp. 74-83. (In Russ.).
20. Uortman R.S. Scenarii vlasti: Mify i ceremonii russkoj monarhii. V 2 t. T. 2: Ot Aleksandra II do otrechenija Nikolaja II / R.S. Uortman; translated from English I. A. Pil'shhikova. M.: OGI, 2004. 796 p. (In Russ.).
21. The Statute of Criminal Proceedings. SPb: Izdanie juridicheskogo knizhnogo magazina N. K. Martynova. 1909. 1192 p. (In Russ.).
© «Клио», 2024 © Слепцов А.С., 2024
