CC BY
85
(Якутия), а также Китая, Японии, Кореи, Канады, Франции, Австралии, бурятские диаспоры Российской Федерации и СНГ.
В Монголии, Бурятии, Агинске, Усть-Орде, Китае развернулась подготовка к предстоящим мероприятиям. В крупной монголоязычной телекомпании «Одон», главный офис которой находится в г. Хух-Хото, уже несколько лет ведется передача «Гурбан дабаан» («Три ступени»). Два года назад начал реализацию проекта общественнополитический канал телевидения Монголии. В 2009г. к нему присоединился филиал Бурятской телекомпании «Ариг ус». По его инициативе в течение трёх дней на сцене театра Бурятской драмы состязались певцы - исполнители народной и эстрадной песни с участием представителей Аги, Усть-Орды, а также Монголии. Лучшие из них выступят в Улан-Баторе летом 2010 г. [5].
В условиях XXI в. начался новый этап в развитии государства на принципах федерализма и гражданского общества. Дальнейшее развитие страны помимо общей программы требует специальных региональных и местных программ по всем направлениям, в частности в области культуры и национальных отношений. Важной проблемой ставится сохранение и развитие национальных культурных ценностей народа, расширение
международных культурных связей, усиление диалога и интеграции культур Востока и Запада. Дальнейшее проведение фестиваля «Алтаргана» приведет также и к обмену опытом развития экономики и государственности бурятского народа совместно с народами соседних стран. Таким образом, «Алтаргана» прочно утвердилась как национальный бурятский праздник в области культуры и спорта. Сложилась концепция фестиваля, что привлекает к его проведению родственные народы мира, углубляя и расширяя их общие цели и задачи в сохранении национальной идентичности, духовности.
Литература
1. Кузнецова З.Н. Как защитить национальную культуру // Свободная мысль XXI. - 2006. - №1-2. - С.14-27.
2. Достижения национальной культуры Республики Бурятия / сост. Л.В. Сахаровская. - Улан-Удэ: Республиканская типография, 2007. - С. 50.
3. Манжуев Г.Н. Иркутск готовится к приему гостей // Вершины. - Улан-Удэ, 2008. - №1. - С. 3-5.
4. Положение о международном бурятском национальном фестивале «Алтаргана 2010». Угай зам (Путь предков). Спецвыпуск №26. 2009. - Октябрь. - С. 3.
5. Гомбоева В. Покорить «Гурбан дабаан» под силу только талантливым // Бурятия. 2009.- 17 дек. - №234 (4612). - С.1.
Санжиева Екатерина Гармажаповна, кандидат исторических наук, кафедра культорологии ВосточноСибирской государственной академии культуры и искусств, г. Улан-Удэ.
Sangieva Ekaterina Garmojapovna, candidate of historical sciences, department of Cultural of East Siberian State Academy of Culture and Arts, Ulan-Ude.
УДК 325.1 (470) Е.В. Дятлова
ОБРАЗ КИТАЙСКОГО МИГРАНТА-ТОРГОВЦА В ДОРЕВОЛЮЦИОННОЙ РОССИИ
Формирование образов и стереотипов стало естественной реакцией принимающего общества на массовое присутствие на Дальнем Востоке дореволюционной России китайских мигрантов, их огромную роль в экономике. Образ китайского торговца находился в основе этой системы. Бурная торговая деятельность представителей современной китайской диаспоры актуализировала задачу его изучения и сравнения с современными конструкциями.
Ключевые слова. Китайцы, мигранты, торговцы, деловая культура, конкуренция, образ, стереотип, Дальний Восток, Россия.
E.V. Dyatlova
IMAGE OF THE CHINESE MIGRANT-DEALER IN PRE-REVOLUTIONARY RUSSIA
The formation of images and stereotypes became natural reaction of an accepting society to mass presence of Chinese migrants in the Far East ofpre-revolutionary Russia, their huge role in economy. The image of the Chinese dealer was in the basis of this system. Rough trading activity of representatives of modern Chinese diaspora actualized the problem of its studying and comparison with modern designs.
Key words: Chinese, migrants, dealers, business culture, competition, image, stereotype, the Far East, Russia.
Несмотря на растущую интернационализацию мирового экономического процесса, тенденцию к унификации правил международного делового взаимодействия, норм деловой этики, национальные особенности ведения бизнеса продолжают играть важнейшую роль в деловых коммуникациях. Поэтому в сфере международного делового взаимодействия важную роль играет знание национальных особенностей деловой культуры партнера по бизнесу.
Не является исключением ситуация бизнес-партнерства российских и китайских предпринимателей. Положение осложняется еще и тем, что в 1960-80-е гг. контакты между русскими и китайцами были крайне ограниченными, а взаимные представления, образы формировались под влиянием государственной идеологии. Однако начиная с 1990-х гг. в Россию хлынул поток китайских мигрантов, которые уже стали важным фактором экономической жизни Сибири и Дальнего Востока. Большая их часть занята в сфере торговли и предпринимательства. Несмотря на обеспокоенность этим властей и населения, по оценкам экспертов, именно с Китаем как партнером будет связано экономическое развитие восточных регионов в ближайшие годы.
Существует и встречный миграционный поток. Много русских постоянно или долговременно, по делам бизнеса или по личным причинам живут в Китае. Многие их них с большим удовольствием изучают, осваивают культурное своеобразие Китая, особенности взаимоотношений людей, деловой и бытовой жизни. Многие хотели бы остаться в Китае, связать с ним свою судьбу [7, с. 121-146].
Следовательно, на уровне межгрупповых, межличностных контактов необходимо формировать взаимопонимание и толерантность, в том числе и за счет информационного обмена о культурных особенностях партнеров. Таким образом, и логика развития международного бизнеса, и социально-экономические особенности развития регионов Сибири и Дальнего Востока диктуют необходимость изучать национальные деловые культуры, в том числе китайскую.
Деловая культура может быть определена как система отношений, выраженных в нормах, ценностях и знаниях. В человеческом взаимодействии эти три базовых элемента обычно сплавлены в единое образование - отношение (или установку) к объекту ценности. Установка обычно существует в форме образа, часто стереотипизированого
[11, с. 19].
Стереотип - это некий упрощенный, устойчивый образ социально значимого объекта. Он возникает на основе достаточно ограниченного прошлого опыта, в результате стремления строить выводы на базе ограниченной информации. Стереотипы - непременный элемент, в том числе и в деловом взаимодействии, особенно на его первом этапе. Взаимные стереотипы бизнес-партнеров имеют в своей основе более широкие стереотипы представителя другой страны.
Выделяют следующие объекты, отношения к которым образуют деловую культуру как систему: само дело и личность в нем; другие люди (работники, партнеры, потребители, поставщики); общество в лице государства, его представителей, законов, общественного мнения, делового сообщества, других социальных групп; природа [11, с. 19].
Такова общая теоретическая схема деловой культуры, своеобразный «скелет», который в реальной жизни обрастает «плотью» социальных форм: традиций, правил, ритуалов, этикета, привычек, порожденных конкретной социокультурной ситуацией.
Национальные особенности деловых культур наиболее ярко проявляются в ситуациях кросс-культурных контактов и часто служат причиной непонимания, неприязни, негативного отношения. Именно в таких ситуациях вскрываются наиболее явные различия в деловых культурах контактирующих сторон. Эти различия находят свое отражение, в частности, и в социальных стереотипах.
Предметом данной статьи является отражение особенностей деловой культуры китайских мигрантов в дореволюционной России в сознании русских. Наша гипотеза состоит в том, что деловая культура обладает сильной инерционностью, процесс ее развития основан на сохранении преемственности. Поэтому можно предположить, что стереотип китайского торговца в дореволюционной и современной России будет иметь некоторые сходные черты, несмотря на большую временную дистанцию и перерыв в контактах.
Не претендуя на детальное и полное описание деловой культуры китайских торговцев, обратимся к тем ее сторонам, которые нашли отражение в мемуарах, документах, докладных записках наших соотечественников того времени. Это то, что более всего бросалось им в глаза, удивляло, а где-то даже и поражало своим своеобразием и непохожестью на привычные российские реалии. Но именно эти явные отличия, отразившиеся в
стереотипах, и служили чаще всего культурными барьерами, затруднявшими коммуникации, причинами настороженности, негативизма со стороны русского населения.
В середине XIX в. российское общество столкнулось с совершенно новым для себя явлением. Расширение империи, процесс экономического освоения восточных регионов привели к массовому притоку китайских мигрантов и формированию китайской диаспоры. Для жителей России фигура китайца превратилась из полусказочного, мифического персонажа, окруженного ореолом загадочности и таинственности, существовавшего где-то там, очень далеко от обыденности (по меткому замечанию одного из дореволюционных авторов, персонажа «с чайных этикеток»), в реального человека, с которым сталкиваешься в повседневной жизни. В связи с этим возникла проблема культурного «узнавания» и налаживания взаимоотношений.
Красной нитью через всю дореволюционную литературу проходит признание невероятной живучести и конкурентоспособности китайских коммерческих предприятий. Некоторые авторы считали промышленную и торговую конкуренцию китайцев «более грозными, чем их армия и флот» [3, с. 131]. И неудивительно поэтому стремление авторов выделить факторы, позволявшие китайским торговцам, пришлым «чужакам», взять верх над русскими.
Очень высоко оценивались качества китайцев как торговцев. «Китайские купцы предприимчивы, трудолюбивы, расчетливы, аккуратны и смелы», представляют резкий контраст с «неподвижными», безынициативными русскими купцами. Им присуще «умение ...пользоваться всеми благоприятными условиями для увеличения выгод в своих торговых оборотах». «Большинство из них [китайцев] отличалось энергией, предприимчивостью, пронырливостью», «особой сноровкой... в торговых делах», «юркостью и оборотливостью в коммерческой сфере». Они сметливы, хитры, и это «обеспечивает им успех на торговом поприще» [4, с. 153; 13, с. 220; 14, с. 90; 9, с. 32; 12, с. 81; 2].
Часто априорно подразумевалось врожденное присутствие в характере «предпринимательских» качеств. «Китайцы обладают высокими врожденными качествами коммерсантов, они - купцы по природе». «Если к особой склонности и способности китайцев к торговле присоединить трудолюбие, выносливость, трезвость и более чем скромные требования в отношении жизнен-
ных потребностей, то нетрудно уяснить себе, что конкуренция с ними европейцам не под силу» [13, с. 218-219; 4, с. 153; 3, с. 131].
Особенно отмечалась поразительная верность своему слову. «Договор у китайцев - это святое дело. Он действительно ненарушим и обязательства с той и с другой стороны исполняются до конца». Этим обстоятельством и неумением большинства китайцев читать по-русски иногда пользовались нечистоплотные российские предприниматели, давая вместо договоров о поставках и долговых расписок любые написанные каллиграфическим почерком тексты: от строчки из стихотворения до почтовой квитанции [15, с. 67; 1, с. 72].
Но это не означало законопослушности как таковой. Встречается масса упоминаний о нарушении законов, особенно часто - об использовании системы подставных лиц. Китайские лавки торговали запрещенными ханшином и опиумом. Распространенной практикой, удешевлявшей затраты на торговлю, был ввоз контрабандных товаров, уклонение от уплаты пошлин, налогов [6, с. 37; 10, с. 214; 13, с. 221; 5, с. 31-32]. Пользуясь бесконтрольностью со стороны администрации, многие китайские торговцы, особенно мелкие, вели торговлю, не получая официального разрешения и не платя налогов, то есть по существу нелегально. Описывались ситуации, когда полиция являлась в лавку для взыскания налога или штрафа, прежний хозяин объявлялся уехавшим. Взыскание не производилось, а он продолжал дело под другим именем или в роли простого служащего [5, с. 32]. Обычной практикой были случаи обмана, экономического закабаления так называемых «инородцев» - коренных жителей края, занимавшихся охотой [5, с. 36-37; 12, с. 82; 3, с. 133]. Но в целом преобладало мнение, что китайцам свойственны честность, порядочность при ведении дел [13, с. 224].
Современников поражал «крайне своеобразный характер» организации торговли, прежде всего, непомерный штат служащих в лавках. Это объяснялось принципом коллективизма и объединения усилий. Коллективизм имел под собой и экономическую подоплеку, так как подавляющее большинство мигрантов находятся на грани полной нищеты. Они совместными усилиями сколачивают небольшой капитал, снимают подходящее помещение, приобретают товар. Часто в виде партнеров выступали родственники. Коллективизм был построен не на равноправии, а на принци-
пе четкой иерархии. Этот принцип выступал как один из основных в обеспечении высокой конкурентоспособности китайской торговли.
Принцип участия в распределении прибыли. Живучесть китайских торговых фирм определялась и тем, что они делали пайщиками своих служащих, что придавало им вид товарищеских торговых объединений. Как правило, служащий в торговой китайской фирме не получал жалования. Находясь на полном иждивении хозяина, он мог рассчитывать при усердии, смышлености и честности получить через 2-4 года пай в деле. Это исключало всякую возможность вести дело нечестно и умышленно в убыток хозяину. Замеченный в нечестности удалялся из фирмы и уже ни под каким видом не мог получить нигде другого места. Ни одна фирма, даже на другом конце империи или за границей, не принимала служащего без рекомендации, которая тщательно проверялась. Вследствие того, что каждый участник подобной торговой артели отождествлял свое благополучие с успехом торгового дела, он стремился к тому, чтобы при наименьших затратах оно давало возможно больше прибыли.
Исключительная конкурентоспособность объяснялась и организованностью купеческого сообщества, сплоченностью, «корпоративным духом», который объединяет всех китайцев на чужбине, солидарностью действий на рынке. Это давало возможность среднему китайскому купцу быть в более выгодном положении, по сравнению с российским, в приобретении оптовых партий товара, получении кредита и т.д. Крупные предприятия путем кредита поддерживали мелкие, формируя тем самым разветвленные сети. Для консолидации сил на рынке создавались китайские общества взаимопомощи и торговые общества.
Китайские купцы изыскивали различные способы борьбы с коммерческим риском. Например, вложение средств в несколько предприятий. В результате формировалась широкая система взаимного кредитования, которая связывала всех торгующих китайцев.
Китайские лавки, особенно мелкие и средние, были буквально пропитаны национальным колоритом. На лавке вывешивалась цветная холщовая вывеска, расписанная блестящими китайскими иероглифами, придумывалось какое-нибудь бьющее в глаза название. Для рекламы усаживался на почетном месте за прилавком «самый жирный из компаньонов, обладающий к тому же усами и возможно более длинными ногтями - и на живую нитку сколоченная лавочка функционирует
на славу...» [15, с. 24; 8, с. 500]. Так выглядело в описаниях современников большинство китайских лавок. Сами названия своих компаний китайцы стремились сделать «говорящими», несущими своего рода позитивную, рекламную информацию о предприятии.
Китайские торговцы стремились сводить до минимума накладные расходы на содержание магазина, не арендуя больших помещений, не затрачивая средств на строительство магазинов, складов, на дорогостоящее страхование имущества, рекламу.
Возможность максимально снижать цены объяснялась непритязательностью и крайне низким уровнем потребностей. Китайские торговцы жили на территории дальневосточных областей России большими артелями без семей и ограничивались самой дешевой провизией и одеждой. Накладные расходы на содержание штата были минимальны, так как служащие в китайских фирмах, часто родственники хозяев, участвуя в деле, получали ничтожное жалование, спали часто прямо в торговых помещениях, ели дешевые продукты.
Китайцев отличало стремление к быстрому товарному и денежному обороту. Они довольствовались самым «ничтожным» процентом, лишь бы быстрее и чаще оборачивать вложенный капитал. Китайцы продавали свои товары на 10-12% дешевле других торговых предприятий, т.к. довольствовались гораздо меньшей прибылью, чем европейцы. Иногда товар продавался по цене, ниже той, за которую его приобрели, если представлялась возможность купить дешево другой товар, который при продаже сторицей окупал убытки.
Китайцы жили компактно, достаточно обособленно от местного населения, общинами со своим внутренним самоуправлением. Они жили по своим законам, практически не подчиняясь русской администрации. Все это способствовало созданию общественных организаций, самоуправления, института круговой поруки.
Артельная сплоченность была значительной опорой для китайцев в чужом, довольно недоброжелательном окружении. Члены артели помогали друг другу. Эта солидарность, взаимная сплоченность характерна не только внутри сообществ китайских рабочих, китайских торговцев, переводчиков, но и между ними перед лицом «некитайцев».
Существовала своя развитая инфраструктура, ориентированная исключительно на внутреннее потребление. Китайские поселки представляли собой «маленький уголок Поднебесной империи
со своими нравами и обычаями, со своими лавками, банями, цирюльнями,...театрами и общественными собраниями, ...харчевками, игорными домами, пивными и опиекурильнями» [12, с. 97].
Несмотря на то, что китайские мигранты все больше и больше врастали в российскую почву, они не порывали связей со своей родиной, родовыми общинами, продолжая оставаться «пришлым, случайным, чуждым элементом» в экономическом, культурном отношениях. Жили они обособленно и практически не интегрировались в русское общество, сохраняя свою культурную чу-жеродность, непохожесть и оставаясь для местного русского населения «чужаками», людьми «совсем другой планеты». Китайские торговцы не стремились оседать в России навсегда, а рассматривали свое пребывание здесь как временное.
Отслеживались наблюдателями и пороки китайцев, человеческие и профессиональные. Их было не очень много. Специально отмечалось, что если они и пьют, то «допьяну не напиваются даже в праздничные дни», не ленятся как русские, но они курят опиум и невероятно азартны в играх на деньги. Азарт - это не только чисто человеческий порок, но и профессиональный, так как в одночасье «спускались» в игре состояния, что разрушало деловые отношения и связи.
Отношение российского общества и властей к китайцам определялось совокупностью ряда разнонаправленных факторов. С одной стороны, их опасались. Это не удивительно, так как массовый приток отходников в края, почти не заселенные русскими, только недавно присоединенные, представлял реальную опасность для территориальной целостности России. Дальний Восток находился в полнейшей экономической зависимости от китайской рабочей силы, товаров и услуг. Российские предприниматели видели в китайском торговце мощного конкурента, победить которого не представлялось возможным. Кроме того, опасения вызывало и то, что за фигурой конкретного китайца виделся образ грозного соседа - многомиллионного Китая. С другой стороны, все прекрасно понимали, что ни о каком экономическом развитии и даже просто существовании региона без китайцев не могло быть и речи.
Это сложное отношение, сочетавшее чувства зависимости и неприязни, сформировало и
обобщенный образ китайца. В него входило: подчеркнуто высокомерное отношение к нему как к представителю низшей расы, человеку трудолюбивому, неприхотливому, но «всепроникающему», хитрому, коварному. Китайцы замкнуты, никого не впускают в свой внутренний мир и в свое общество, они клановые, помогают друг другу в ущерб остальным. Все эти качества, в том числе трудолюбие и взаимопомощь, окрашены в негативные эмоциональные тона, как принадлежащие сильному и опасному конкуренту.
Литература
1. Арсеньев В.К. Китайцы в Уссурийском крае. - Хабаровск, 1914.
2. Всеподданнейший отчет Приамурского генерал-губернатора генерал-лейтенанта Духовского (1893, 1894 и 1895 гг.). - СПб., 1895.
3. Главное управление Генерального штаба. Дальний Восток. Т. 3: Военно-статистический обзор. - СПб.: Издание отдела генерал-квартирмейстера, 1911.
4. Головачев П. Россия на Дальнем Востоке. - СПб., 1904.
5. Граве В.В. Китайцы, корейцы и японцы в Приамурье.
- СПб., 1912.
6. Денисов В.И. Россия на Дальнем Востоке. - СПб., 1913.
7. Дятлова Е.В. Русские в КНР о китайцах как людях и деловых партнерах // Диаспоры. - М., 2006. № 1.
8. Максимов С. Наши задачи на Тихом океане. Политические этюды. - СПб., 1894.
9. Матвеев Н. Китайцы на Карийских промыслах // Русское богатство - СПб., 1911.
10. Митинский А.Н. Материалы о положении и нуждах торговли и промышленности на Дальнем Востоке // Труды командированной по Высочайшему повелению Амурской экспедиции. Вып. VIII. - СПб., 1911.
11. Национальная программа «Российская деловая культура». - М., 1997.
12. Панов А.А. Желтый вопрос в Приамурье //Вопросы колонизации. Периодический сборник. - СПб., 1910. № 7.
13. Унтербергер П. Ф. Приморская область 1856-1898 гг.
- СПб., 1900.
14. Унтербергер П. Ф. Приамурский край 1906-1910 гг.
- СПб., 1912.
15. Шрейдер Д.И. Наш Дальний Восток. - СПб., 1897.
* Статья подготовлена в рамках проекта «Миграции и диаспоры в социокультурном, политическом и экономическом пространстве Сибири, XIX-XXI вв.» (в рамках государственного контракта № 02.740.11.0347 на выполнение научноисследовательских работ между Роснаукой и Иркутским государственным университетом как частью федеральной целевой программы «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России»).
Дятлова Елена Викторовна - старший преподаватель кафедры сервиса и сервисных технологий факультета cервиса и рекламы Иркутского государственного университета, г. Иркутск.
Dyatlova Elena Victorovna - senior teacher of department of service and service technologies of the faculty of service and advertising of Irkutsk State University, Irkutsk.
