CC BY
4
УДК ВН.777:632.954.2
Кандидаты мед. наук А. Н. Горяинова и Н. Д. Рубинский, Э. А. Мнушкина, канд. мед. наук Н. Г. Щербань
ОБОСНОВАНИЕ ПРЕДЕЛЬНО ДОПУСТИМОЙ КОНЦЕНТРАЦИИ МЕТУРИНА. ¥
ФЕНИЛМЕТИЛМОЧЕВИНЫ, ФЕНИЛГИДРОКСИЛАМИНА В ВОДЕ ВОДОЕМОВ
Харьковский медицинский институт
Стабильность метурина (М) и фенилметнлмочевины (ФММ) в водной среде определяли с помощью спектрофотометра и интерферометра. Содержание М и ФММ на 7—14-е сутки опыта снижалось на 15—20% против исходного при концентрации 2 мг/л, а при концентрации 20 мг/л в эти же сроки разрушалось всего 6—9%. Даже на 30-е сутки в дистиллированной воде содержание М и ФММ составляло 40—50% от исходного. Об устойчивости фенилгидрок-силамииа (ФГА) в воде судили по степени изменения запаха растворов. Опыты свидетельствовали о высокой стабильности ФГА в водной среде.
Влияние вещества на запах воды определяли бригадным методом при температуре 20—60°С на рассеянном свету. Пороговая концентрация при температуре 20°С для ФГА составила 0,36 мг/л, для М — 40 мг/л. Интенсивность запаха 2 балла отмечена при концентрации ФГА 0,62 мг/л, М — 140 мг/л. С повышением содержания вещества увеличивалась и интенсивность запаха. При повышении температуры воды до 60°С интенсивность запаха практически не изменялась. При хлорировании водных растворов ФГА и М на уровне концентраций, пороговых по запаху, не выявлено усиления запаха или появления нового. Порог восприятия привкуса устанавливали при концентрации ФГА 4 мг/л, М 180 мг/л.
Растворы М и ФГА имеют желтый цвет в столбике воды 20 см при содержании соответственно 125,0 и 2,0 мг/л, а в столбике воды 10 см — 250,0 и 4,0 мг/л. ФММ даже в коли- ф честве 500 мг/л (предел растворимости) не придает воде ни цвета, ни запаха; вяжущий прив- ' кус появляется при концентрации 30 мг/л.
Влияние на санитарный режим водоемов изучали по изменению биохимического потребления кислорода (БПК), аммонификации и нитрификации, а также развитию и отмиранию сапрофитной микрофлоры в присутствии исследуемых веществ. Процессы биохимического окисления в воде тормозятся на 56—78% при концентрации ФГА 5,0 мг/л. М также тормозит БПК начиная с 50 мг/л. ФММ не оказывает влияния на БПК даже при концентрации 500 мг/л. Увеличение пермангаиатной окисляемости водных растворов определяется начиная с концентраций ФГА 0,1 — 1,0 мг/л, а ФММ 50 мг/л. Бихроматная окисляемость 1 мг вещества составляет для М 1,23 мг 02, для ФГА — 1,58 мг 02, для ФММ — 1,64 мг 02. Исследуемые вещества не влияют на активную реакцию воды. Нарушение процессов аммонификации и нитрификации проявилось в форме торможения при концентрации ФГА 1,0 мг/л, М 10,0 мг/л и ФММ 5 мг/л. В тех модельных водоемах, где было увеличено содержание аммонийного азота, соответственно удлинялись сроки его исчезновения и начала образования нитритов. При этом содержание нитритов в воде превышало контрольные показатели в прямой зависимости от концентрации веществ. Пороговая концентрация по влиянию на процессы нитрификации определена для ФГА равной 0,1 мг/л, для М— 1,0 мг/л, для ФММ — 5 мг/л. Рост сапрофитной микрофлоры угнетается начиная с концентрации ФГА 0,1, М 1,0, а ФММ, наоборот, при содержании 500 мг/л способствует росту сапрофитных микроорганизмов. В опытах определяли влияние исследуемых веществ на выживаемость дафний. Практически безвредными концентрациями оказались 0,1 мг/л ФГА, 20,0 мг/л М и 25,0 мг/л ФММ. м
При выяснении токсичности М, ФГА и ФММ для млекопитающих ставили опыты, вое-™ производящие острое, подострое и хроническое отравление указанными веществами. При этом использовано 160 белых мышей, 550 белых крыс и 28 кроликов.
В остром опыте изучали параметры токсичности (см. таблицу), химическую картину острого отравления и видовую чувствительность всех трех веществ при однократном внутри-желудочном введении.
Судя по абсолютному значению LDS0, согласно классификации токсических веществ С. Д. Заугольникова, А. О. Лойта и А. И. Иваницкого, при однократном внутрижелудоч-ном введении, ФГА следует отнести к умеренно токсичным, а М и ФММ — к малотоксичным веществам. Несколько более чувствительными к М и ФММ оказались мыши, а к ФГА — крысы.
В подостром опыте в течение 50 дней белым крысам ежедневно вводили в желудок испытуемые вещества в виде крахмальной взвеси в дозах М и ФГА, равных 1/10 LD60, ФММ — 1/5 LD so (соответственно 340, 15 и 680 мг/кг).
Хронический опыт длился 6 мес, вещества вводили ежедневно двум группам белых крыс в дозах 1/1000 и 1/10 000 LD60 для М и ФГА и 1/500, 1/5000 LD50 для ФММ (соответственно 3,4 и 0,34, 0,1 и 0,01, 10,0 и 1,0 мг/кг). Контролем служили животные, получавшие в аналогичных условиях воду.
При введении М и ФММ гибель животных в подостром опыте не наблюдалась, для ФГА коэффициент кумуляции равен 6, что свидетельствует о слабой способности к кумуляции этих веществ. Прирост массы тела у животных опытных и контрольных групп был одина- ^ ковым.
Токсичность М. ФГА и ФММ в остром опыте при пероральном введении
Вещество Вид животных ьо50 ЬО„
Мыши 3700 1795=200 700
м Крысы 5200 3400=451 1700
Кролики — 3200 —
Мыши 3700 2533=200 1200
ФММ Крысы 5200 4410=302 3200
Кролики — 2700 —
Мыши 360 247=6 120
ФГА Крысы 160 100=2 40
Кролики 125
Примечание. ЬО указаны в миллиграммах на 1 кг массы.
Общим для всех трех веществ оказалось действие на кровь, что проявилось в снижении количества гемоглобина и эритроцитов. Для ФГА это установлено к концу подострого опыта и в хроническом (0,1 мг/кг) только на 3-м месяце затравки. М вызвал аналогичные во времени изменения в подостром опыте, а в хроническом (3,4 мг/кг) снижение количества гемоглобина и эритроцитов выявлено уже через месяц забавки и регистрировалось до конца опыта. Под влиянием ФММ характерные изменения отмечены только на 2-м И;3-м месяцах хронического опыта (10 мг/кг). Во всех случаях анемия сопровождалась увеличением количества ретикулоцитов. В подостром опыте с М и ФГА к концу затравки у животных был _ выражен анизоцитоз и пойкилоцитоз, причем более четко в опыте с М. Со стороны белой ™ крови характер действия М и ФГА оказался также сходен. Появился лейкоцитоз начиная с 10-х суток подострого опыта в пределах 18 ООО (при фоне и контроле 8500 в среднем). В хроническом опыте лейкоцитоз отмечен только при затравке М на 2-м и 3-м месяцах исследования (3,4 мг/кг). ФММ (10 мг/кг) в те же сроки вызвала лейкопению.
Количество сердечных сокращений составляло при затравке М 73%, при затравке ФГА — 92%, при затравке ФММ — 100% от контроля (480 ударов в минуту); у животных, получавших М из расчета 340 мг/кг, была отчетливо выражена брадикардия. Более глубоких изменений в деятельности сердца при электрокардиографии не выявлено. В то же время в подостром опыте установлено увеличение коэффициента массы сердца у животных, получавших М (4,4—0,8 при 3,8=0,5 в контроле), и селезенки у животных, получавших М и ФГА (соответственно 23,2=3,1 и 162=2,8 при 6.8—1,1 в контроле).
В подостром опыте под влиянием ФГА (15 мг/кг) на 10-е сутки у животных определялось статистически достоверное (Р<0,05) увеличение продукции СО, в выдыхаемом воздухе по сравнению с контролем (соответственно 3,46=0,3 и 2,80=0,12). В эти же сроки отмечено снижение количества БН-групп крови. ФГА как в подостром, так и в хроническом опыте (15,0 и 0,1 мг/кг) повышал активность оксидазы сыворотки крови. Снижение окислительно-восстановительных процессов в опытах с ФГА сопровождалось нарушением функции щитовидной железы, о чем свидетельствовали результаты патоморфологическнх исследований; как в остром, так и в подостром опыте фолликулы железы в большинстве случаев были растянуты и лишены коллоида. Косвенным подтверждением этого может служить и снижение диуреза, наблюдавшееся в опытах с ФГА. М не изменил уровня газообмена и диуреза у жи-
► вотных, однако вызвал некоторое расширение фолликулов щитовидной железы, слабое "окрашивание коллоида и пролиферацию эпителия фолликулов. ФММ не оказала влияния на окислительно-восстановительные процессы и состояние щитовидной железы.
Влияние всех трех веществ на функциональное состояние печени проявилось в подостром опыте повышением содержания мочевины в моче, а также положительной бромсульфа-леиновой пробой, что сочеталось с увеличением коэффициента массы органа. Углеводная, ферментосинтезирующая и белковообразовательная функции печени у жшютпых[всех групп не нарушались как в подостром, так и в хроническом опыте.
Фагоцитоз (золотистый стафиллокок, штамм № 209) в подостром опыте на 10-е сутки введения вещества активизировался лишь под влиянием М и ФММ, что проявлялось увеличением фагоцитарного индекса, фагоцитарного числа и абсолютного показателя поглощения. ФММ, кроме того, вызывала повышение фагоцитоза. В эти же сроки затравки ФГА не оказывал влияния на показатель иммунобиологической реактивности. К концу подострого опыта под влиянием всех трех веществ наблюдалось снижение интенсивности переваривания, что подтверждалось и величиной абсолютного показателя переваривания, а в опытах с М отмечалось и снижение фагоцитоза. Длительное введение М и ФММ в меньших дозах не сопровождалось нарушением фагоцитарной активности нейтрофилов, и только ФГА в дозе 0,1 мг/кг на 6-й месяц вызвал достоверное уменьшение фагоцитоза (К 52,0= 10,1," ФГА 27,0=6,6). т
Состояние аутофлоры и бактерицидность кожи определяли параллельно с фагоцитарной активностью нейтрофилов. В подостром опыте на 20-е и 30-е сутки отмечен более интен-р сивный рост аутофлоры под влиянием исследуемых веществ по сравнению*с контролем. В эти же сроки снижалась бактерицидность кожи. Увеличение роста аутофлоры и снижение
бактерицидности кожи выявлены и в течение первых 3 мес хронического опыта при дозах М 3,4 мг/кг, ФГА 0,1 мг/кг и ФММ 10 мг/кг. В большей степени изменения были выражены при введении М. К концу опыта результаты исследования не отличались от контрольных, только бактсрицидность кожи оставалась ниже у животных, получавших М.
При введении М и ФММ у самок нарушался астральный цикл, что проявлялось изменением длительности отдельных его фаз и нарушением ритма. Средняя продолжительность астрального цикла увеличивалась в основном за счет фазы эструс, продолжавшейся в 2—3 ра- а/ за дольше. Нарушение продолжительности цикла и его стадий приводило к снижению числа циклов у самок опытных групп. Эти изменения были более выражены в первые 20 сут и отсутствовали в конце подострого опыта. В хроническом опыте при введении больших доз М и ФММ отмечалась лишь тенденция к изменению астрального цикла. ФГА не вызвал его нарушения, но оказал гонадотропное действие; снизилась подвижность и кислотная устойчивость сперматозоидов. Под влиянием М и ФММ показатели половой функции самцов не изменились. Способность к оплодотворению оказалась сниженной как у самцов, так и у самок, получавших ФГА и в меньшей мере — у затравленных М.
В хроническом опыте выраженных отличий от контроля не обнаружено. Только при затравке М в дозе 3,4 мг/кг возникла тенденция к снижению количества живых эмбрионов (83,4% при контроле 89,7%).
Выводы
1. Влияние М и ФГА на водную среду носит сходный характер: вода приобретает специфический запах, тормозятся процессы самоочищения, угнетается жизнедеятельность водных организмов и микроорганизмов. Воздействие ФММ менее выражено и проявляется при более высоких концентрациях. Пороговыми концентрациями по влиянию на санитарный режим водоемов являются для ФГА 0,1 мг/л, для М 1,0 мг/л, для ФММ 5,0 мг/л.
2. М, ФММ и ФГА не обладают способностью к кумуляции. По величине среднесмер-тельных доз М и ФММ могут быть отнесены к малотоксичным, а ФГА — к умеренно токсич- ф ным веществам. ™
3. Общетоксическое действие М, ФММ и ФГА характеризуется влиянием на кровь, угнетением окислительно-восстановительных процессов и функции щитовидной железы экспериментальных животных, а также нарушением генеративной функции и снижением иммунологической реактивности организма.
4. Дозы, при которых все три вещества при длительном введении не проявляют токсического действия на организм: ФГА 0,01 мг/кг, М 0,34 мг/кг, ФММ 1,0 мг/кг.
5. Результаты исследований позволяют обосновать предельно допустимое содержание в водной среде всех трех веществ: М 1,0 мг/л, ФГА 0,1 мг/л по санитарно-токсикологическо-му признаку, ФММ 5 мг/л по общесанитарному признаку вредности.
Поступила 6/У1 1978 г.
УДК 613.69-|-612.7451:371.3.007
Э. А. Одинец
ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЕ И ФИЗИОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ТРУДА
УЧИТЕЛЯ
Коломенский педагогический институт м
Нами сделана попытка выделить некоторые особенности труда учителя школы и дать их физиологическое обоснование, а также рассмотреть ряд проблем, связанных с охраной здоровья учителя, как представителя одной из массовых профессий в нашей стране.
Первой такой особенностью является отсутствие в течение всей трудовой жизни постоянного режима дня вследствие изменения расписания занятий по полугодиям и наличия еще в ряде школ двухсменной работы. Следует полагать, что отсутствие постоянства распорядка труда сказывается на режиме питания и отдыха, что способствует возникновению переутомления и истощению функций центральной нервной системы.
Вторая профессиональная особенность деятельности учителя, исключая учителей физкультуры и труда, — отсутствие физического компонента в работе. Особенно характерно влияние данного фактора для мужского организма, так как у женщин ввиду наличия хозяйственных, домашних дел, связанных с определенной физической нагрузкой, влияние пониженной двигательной активности (гиподинамии) менее выражено.
Создается своеобразный первый «порочный круг»: гиподинамия ввиду профессиональных особенностей труда учителя, снижение функции скелетных мышц в результате умственной работы и отсутствие потребности в двигательной активности из-за возрастных особенностей организма после окончания периода роста, а также в результате комфорта современной жизни (коммунальный транспорт, лифты, механизация трудоемких работ и др.).
Третьей физиологической особенностью профессии учителя является постоянный повышенный общий обмен веществ. По нашим данным, у начинающих учителей максимальное ^ увеличение обмена веществ в первый год работы не превышает 90% после одного урока.
