CC BY
163
УДК 15.0
ББК Ю 9
Н. М. Сараева, а. а. Суханов
г. Чита
Обоснование необходимости применения принципа системности в экопсихологическом исследовании
Статья посвящена обоснованию необходимости применения принципа системности в исследовании влияния экологически неблагополучной среды на психику человека, любых других вариантов взаимодействия человека и среды.
Ключевые слова: принцип системности, человек и жизненная среда, экопсихологическое исследование, состояние психики.
N. M. Sarayeva, A. A. Sukhanov
Chita
Reasons to apply system approach in ecopsychological research
The article gives grounds to apply system approach to research ecologically unhappy environment, its influence on man's psyche and other interactions between man and environment.
Keywords: system approach, man and living environment, ecopsychological research, state of mind.
Исследование психических явлений требует обязательного определения его методологии. Реальность, изучаемая психологической наукой, сложна, разнообразна, допускает и даже предполагает неоднозначное, порой противоречивое толкование в зависимости от взглядов познающего человека. Обозначение исследователем собственной методологической позиции позволяет уточнить ракурс рассмотрения изучаемого объекта, делает понятным гипотезу исследования, выбор методов изучения и объяснение получаемых фактов, раскрывает основания для выводов автора. Кроме того, очерченный «методологический каркас» организует предметное содержание исследования, облегчая работу с ним.
Основное внутреннее стремление тенденции развития современной науки (и психологии тоже) — усложнение системной организации научного знания. Оно проявляет себя в ряде частных тенденций. К ним относятся гуманизация и гуманитаризация научного знания, его
онтологизация [см.: 1; 19 и др.], которые требуют опоры на системное мышление для создания концепции целостного человека и его целостной жизнедеятельности. «Психология психики» постепенно уступает место психологии человека во всем многообразии его существования в мире [см.: 10].
Названные тенденции, характерные для всех современных наук, вызваны восхождением к более высокому уровню системности знания. Он направляет на дальнейший поиск существенных связей между человеком и миром, человеком и средой, ибо только на их основе можно реализовать целостный подход к анализу человеческого существования.
Целостность, отказ от однозначности и жесткого линейного детерминизма, признание многомерности изучаемой реальности — таковы неклассические образцы научности, которые приходят на смену классическим. Объект исследования современной науки о человеке (биологии, психологии, педагогики, социологии и других) — многофакторные сложноорганизованные, часто органически целостные системы, которые не допускают расчленения на элементы. В психологии такой системой является человек в единстве и взаимодействии с окружающей его средой. Существенные свойства человека в его единстве с миром — это системные свойства, т. е. свойства, рождающиеся из соотношений объектов, свойства целого, которыми не обладает ни одна из частей. Применение принципа системности можно назвать альтернативой сугубо аналитической установке классического этапа развития науки.
Значительный вклад в разработку обсуждаемой проблемы внес К. Левин [см.: 12]. Говоря о необходимости построения психологии «галилеевского» типа, он выдвинул важную методологическую идею — перенос акцента с «природы объекта» на анализ его взаимосвязей и взаимоотношений с другими объектами, с его окружением.
Природе психического наиболее отвечает такая форма познания, как системное исследование. Еще раз подчеркнем: будучи системными, психические, психологические свойства не являются непосредственно присущими человеку, а возникают (порождаются), проявляют себя только в процессе и результате взаимодействия человека с различными системами (в контексте его системных связей); с системами природной и социальной среды. Б. Ф. Ломов писал, что системные свойства «недоступны прямому наблюдению и могут быть выявлены только путем анализа систем, к которым принадлежит человек, и закономерностей, которым подчи-
няется его жизнь» [15, с. 54]. По словам Ф. Капры, «объяснение вещей в их контексте означает объяснение на языке окружающей среды, и все системное мышление — это философия окружающей среды» [9, с. 12]. Анализ явлений и инструментарий этого анализа должны соответствовать объекту исследования. Изучение психических явлений в силу их системной природы и сущности должно быть системным.
Необходимость анализа интегральных образований действительности — еще она важная причина обращения исследователей-психо-логов к эвристическому потенциалу принципа системности. К числу важнейших интегральных образований относится система «человек — среда». Идеи единства человека и среды были обозначены давно. Еще И. М. Сеченов писал: «Организм без внешней среды, поддерживающей его существование, невозможен, поэтому в научное определение организма должна входить и среда, влияющая на него» [18, с. 533]. Постепенно, на протяжении тысячелетий формирующийся принцип системности привел в XIX в., благодаря научной революции в биологии (утвердившей формулу «организм — среда»), и в физике (например, понятие о «поле») к представлению об особой системе, интегрирующей организм и среду, трактующей их взаимоотношение как целостность.
И в психологии многие продуктивные идеи развивали это представление. Л. С. Выготский впервые ввел в науку понятие «психологическая система». Он выдвинул совершенно правильное, по оценке А. Н. Леонтьева [см.: 14], требование к психологическому анализу: психологический анализ не должен разрывать единство субъекта и его среды. Подход к проблеме С. Л. Рубинштейна основывался на общефилософском взгляде, согласно которому «все явления в мире взаимосвязаны. Всякое действие есть взаимодействие, всякое изменение одного явления отражается на всех остальных и само представляет ответ на изменение других явлений, воздействующих на него <...> В этом выражается фундаментальное свойство бытия. На этом основывается диалектико-материалистическое понимание детерминированности явлений как их взаимодействия и взаимозависимости» [17, с. 10—11, курсив С. Л. Рубинштейна].
Индивид, по А. Н. Леонтьеву, представляет собой продукт филогенетического и онтогенетического развития в определенных внешних условиях, «это именно продукт развития жизни, взаимодействия со средой, а не среды, взятой самой по себе» [14, с. 195—196].
«Исходным положением, на которое опирается системно-ориентированная методология
человекознания, является положение о том, что ключ к пониманию природы человека лежит не в нем самом как некотором телесном объекте, а в той системе, в которую он включается и внутри которой осуществляется его развитие и функционирование, его жизнь», — отмечает А. Г. Асмолов [1, с. 170].
Проблема «человек и среда» приобретает в современных условиях принципиально новое содержание. Актуализация ее обусловливается, с одной стороны, «уровнем развития современного субъекта, адаптирующего, организующего, воспроизводящего разные уровни и сферы среды своего обитания» [20, с. 423], а с другой стороны — новым уровнем системного анализа человека, характеризующим науку сегодняшнего дня. Б. Ф. Ломов отмечает, что проблема человека уже давно определилась в науке как комплексная, т. к. он включен во многие связи с окружающим миром. Отсюда признание следующей закономерности: любое психическое явление имеет системную детерминацию. И в решении проблемы биологических и социальных детерминант психических явлений не должно быть линейности и односторонности. В различных обстоятельствах и на разных этапах психического развития соотношение и функции этих детерминант изменяются.
Понимая человека как сложную открытую в природу, в социум, в культуру самоорганизующуюся систему (при этом сама трактовка системы может быть различной [см.: 1; 11; 16 и др.]), невозможно представить ее существование без активного взаимодействия с внешним миром на основе обмена энергией, веществом, информацией. Психологические аспекты этого взаимодействия издавна интересовали ученых, поскольку психика, выполняя системообразующую функцию, обеспечивает устойчивость, самоорганизацию и саморазвитие психологической системы [см.: 10].
Существует достаточно большое число вариантов реализации принципа системности в психологической науке. Как пишет В. А. Барабанщиков, «образы системности в психологии многочисленны. Это и гомеостазис (У. Кеннон), и рефлекторное кольцо (И. М. Сеченов, Н. А. Бернштейн), и гештальт (В. Келер, К. Коффка), и высшие психические функции (Л. С. Выготский), и деятельность (А. Н. Леонтьев). Возникая в разных областях науки, они несут общее содержание и, вместе с тем, дополняют и в чем-то модифицируют друг друга» [7, с. 3].
Собственные представления о принципе системности и возможностях его реализации существуют в экологической психологии. В этой области знания психологические аспекты един-
ства и взаимодействия человека и среды изучаются наиболее последовательно [см.: 3; 6; 11; 16]. Экопсихологические исследования объединяет такой общий методологический постулат, как принятие в качестве исходного основания для анализа любых психических и психологических явлений существование системы «человек — среда», или шире — «человек — природа» и требование исследовать их только как принадлежащих системе, в единстве и целостности всех ее составляющих.
В последние десятилетия наблюдается интенсификация взаимодействия человека с окружающей средой, влияний среды на человека, что при признании серьезных и непрерывно происходящих в природной и социальной среде изменений влечет за собой серьезные последствия — нередко изменения в параметрах функционирования обеих составляющих целостной системы. Эти последствия нуждаются в осмыслении с привлечением методов системного анализа.
Проблема влияния среды на человека со времен античности вызывала интерес исследователей, и к сегодняшнему дню накоплен огромный массив связанной с ней информации, представляющий собой конгломерат подходов к анализу, теоретических воззрений на суть и содержание взаимосвязей, взаимозависимостей, собран обширный эмпирический материал. Даже если, решая конкретные задачи, необходимо вычленить какие-то отдельные аспекты этой проблемы, например, рассмотреть влияние на человека особой физической среды конкретного региона (территории), ситуация облегчается незначительно: требуется системный анализ данных различных наук (географии, геологии, биологии, медицины, психологии и других), применение интегративных исследовательских норм. Только принцип системности может обеспечить интеграцию конкретного знания отдельных наук и получить системное описание сложных феноменов влияния среды на человека.
Некоторые утверждения о характере, механизмах взаимодействия человека и среды окружения в настоящее время звучат в психологической науке как аксиомы и воспринимаются таковыми: «среда влияет», «человек взаимодействует», «факторы среды взаимодействуют», «психика изменяется» и т.п. Но в ряде случаев они — особенно в применении к отношениям человека с природной средой — являются слишком общими, не имеющими достаточного эмпирического обоснования. Вопросы о том, что и почему реально происходит с психикой человека в совершенно определенных условиях
конкретной природно-социальной среды, еще не получили полного ответа. А полученные требуют уточнения в свете нового постоянно развивающегося знания и в условиях почти повсеместного значительного ухудшения природной среды, окружающей человека.
Так, возникает необходимость изучения и объяснения психической, психологической феноменологии, выявляющейся в условиях взаимодействия человека в качестве открытой самоорганизующейся системы с экологически «загрязненной», а значит, — деформированной жизненной средой.
Глобальный экологический кризис, поразивший планету, заставил по-новому взглянуть на проблемы взаимодействия человека и среды его обитания, в частности, на новом уровне осознать значимость природной сущности человека. О ней нередко забывают, рассуждая о социальности человека, о сложных экзистенциальных проблемах. Между тем, связи человека, как всякого природного существа, с природной средой достаточно жестки и однозначны. Изменения среды неизбежно сказываются на функционировании, прежде всего, биологического уровня организации человека, а через него и двух других — психологического и социального. Эти уровни выделил А. Н. Леонтьев [см.: 13].
Ю. П. Гичев со ссылкой на ряд источников утверждает, что в настоящее время и в России более 100 крупных городов и регионов характеризуются неблагоприятной экологической обстановкой. Причем численность их населения составляет почти 40 % от общего числа живущих в стране. Если к этому добавить население средних и малых городов, а также сельскохозяйственных территорий с экологическим неблагополучием, то названная цифра может быть увеличена до 60 — 65 % [см.: 4]. Деформированная жизненная среда таких территорий становится не вполне адекватной генофенотипическим свойствам человека [см.: 8].
Эта проблема относительно давно осознана специалистами. Однако наиболее разработанным является медицинский аспект проблемы. Так, выявлена прямая зависимость между «загрязненностью» окружающей среды и физическим, нервно-психическим здоровьем населения [см.: 2; 5 и многие др.].
Выводы медицинских и биологических исследований вполне определенны: разовые влияния экстремально «загрязненной» среды или хронические воздействия малых доз экологического «загрязнения» нарушают физическое и психическое здоровье человека. Негативные последствия воздействия на человека экологически деформированной среды, зафиксиро-
ванные в медицинских исследованиях, вполне объясняются законами адаптации, согласуются с ними.
Психологические работы по направлению «психологическая экология», в которых специально исследуются показатели психической деятельности (в границах нормального развития) людей, проживающих на территориях экологического неблагополучия, немногочисленны. Их выводы неопределенны, противоречивы. Они фиксируют сам факт влияния на психику «загрязненной» природной среды. Как следствие такого влияния констатируется изменение (главным образом, снижение) показателей психической активности людей в регионах экологического неблагополучия. Но факторы, «мишени» и степень подверженности средо-вому влиянию представляются исследователям по-разному. Обозначим методологические причины затруднений в изучении последствий длительного влияния на психику человека экологически деформированной среды.
Затруднения, которые препятствуют созданию сколько-нибудь непротиворечивого общего представления о последствиях длительного влияния на человека экологически деформированной среды, связаны, на наш взгляд, не только со сложностью проблемы, но и с методологической позицией исследователей. Они применяют разные подходы к анализу влияния экологического неблагополучия на психику человека, определяемые различными методологическими основаниями.
Первый подход, реализуемый преимущественно в психологической экологии, можно назвать монофакторным. Исследуется влияние отдельных «загрязнителей» физической среды (радиации различного генеза, сложных химических соединений и отдельных химических веществ, ряда металлов и т.д.) на отдельные сферы психики.
Другой подход — комплексный — имеет несколько вариантов:
1) анализируется влияние отдельных «загрязнителей» природной (физической) среды на отдельные сферы психики, при этом рассматривается также роль социально-педагогических условий;
2) изучается влияние целостной, без выделения отдельных «загрязнителей», неблагополучной природной (физической) среды, но на отдельные сферы психики, и вопрос о возможностях его социальной компенсации не обсуждается;
3) анализируется влияние отдельных «загрязнителей» природной (физической) среды, например повышенной радиации, на целостную
психику в контексте социально-педагогических условий;
4) исследуется влияние целостной, без выделения отдельных «загрязнителей», неблагополучной природной (физической) среды на отдельные сферы психики, учитываются социальные влияния.
Перечисленным подходам, в первую очередь монофакторному, присущ ряд ограничений, обусловленных методологическими предпосылками трактовки психики человека и ее отношений с окружающей средой. Монофакторный подход абстрагируется, во-первых, от того факта, что природная (физическая) среда целостна, в ней не выделяются отдельные физико-химические составляющие, и вредные агенты никогда не действуют на человека изолированно (это ограничение присуще также первому и третьему вариантам комплексного подхода). Во-вторых, не рассматриваются влияния среды социальной (как и во втором варианте комплексного подхода). Между тем, в реальной жизнедеятельности человек испытывает влияние единой жизненной среды, в которой не только не выделяются отдельные физико-химические составляющие, но и основным компонентом которой является среда социальная. В-третьих, вследствие целостности психики в ней невозможно разграничить области, подверженные и не подверженные влиянию экологического неблагополучия. В силу своего системного характера вся она, на всех своих уровнях — объект таких влияний.
Нельзя умалять значения проведенных экоп-сихологических исследований. В них получен ценный фактический материал, сделаны выводы о характере воздействия конкретных «загрязнителей» на отдельные сферы психики. Но, поскольку жизнедеятельность человека протекает в единой природной среде, в которой различные конкретные вредные агенты не только не выделяются, но и никогда не влияют на человека по отдельности, то и выводы проведенных исследований не вполне приложимы к реальным условиям существования человека. Монофакторный и даже комплексный (но не системный) подходы к изучению негативных влияний экологического неблагополучия на психику человека, реализуемые нередко без учета социальной опосредство-ванности этих влияний и возможности их социальной компенсации, не позволяют составить общее представление о состоянии психики людей на территориях экологического неблагополучия. Ценные выводы продуктивных исследований, выполненных в рамках обозначенных подходов, в силу существования названных ограничений не в полной мере применимы к реальным условиям существования человека в РЭН.
Возможностей сугубо аналитического (мо-нофакторного) и даже комплексного подходов к изучению обозначенной проблематики явно недостаточно. Сложность, многогранность заявляемой в экопсихологических исследованиях проблематики требует преодоления рамок мо-нофакторного и комплексного подходов и обращения к новому уровню системности в анализе изучаемой реальности. Необходим подход системный. Необходимо исследовать системное влияние на человека средовых факторов как совокупности природных и социальных компонентов жизненной среды, когда воздействие одних ее особенностей может компенсироваться или усиливаться воздействием других и приводить к появлению изменений на всех уровнях организации человека, понимаемого, в свою очередь, как самостоятельная сложная открытая самоорганизующаяся система.
Итак, когда речь идет об изучении взаимодействия человека и среды, влияний среды на психику человека, то сама проблематика работы приводит к необходимости определить в качестве исходного основания (методологической предпосылки) исследования систему «человек — жизненная среда».
В лаборатории региональных исследований психики в течение ряда лет изучается состояние психики детей, проживающих на экологически неблагополучных территориях Забайкальского края (Н. М. Сараева, А. А. Суханов, О. П. Михайлова, М. В. Можаева, Н. М. Дьячкова, Т. И. Ежевская), особенности психологической адаптации человека в осложненных условиях жизненной среды (Н. М. Сараева, А. А. Суханов, Г. А. Чиркова). Общие методологические основания конкретных экопсихологических исследований, выполненных в лаборатории, можно определить следующим образом: изучаются последствия длительного воздействия на целостную психику человека экологически неблагополучной жизненной среды (в единстве ее природной и социальной составляющих). Принцип системности реализуется в ряде методологических позиций.
1. Изучаются объект-объектные связи в системе «человек — жизненная среда», каждый компонент которой, в свою очередь, представляет собой комплексную систему. Психика рассматривается, во-первых, как подсистема организации целостного человека [см.: 13], реализующего на психологическом и социальном уровнях этой организации (неразрывно связанных с биологическим уровнем), разные отношения со средой, и, далее, как компонент системы «человек — жизненная среда (природная и социальная)».
Обозначая такую перспективу развития психологии, как возвращение в нее целостного человека, А. Н. Леонтьев сначала выделяет «разные уровни изучения человека» [13, с. 231]: биологический, психологический и социальный, а затем оперирует с ними как с уровнями внутреннего «устройства» целостного (значит, системного) человека. На биологическом уровне «человек открывается в качестве телесного, природного существа <...>, на первом плане оказываются его биологические приспособления» [13, с. 231—232]. На психологическом уровне человек выступает как субъект одушевленной деятельности. На социальном уровне человек проявляет себя как реализующий объективные общественные отношения. «Возвращение целостного человека в психологическую науку, однако, может осуществляться лишь на основе специального исследования взаимопе-реходов одних уровней в другие, возникающих в ходе развития», — пишет А. Н. Леонтьев [13, с. 232] и продолжает: «.мы имеем дело не с односторонним, а с двусторонним и к тому же спиралеобразным движением: с формированием высших уровней и «отслаиванием» — или переделкой — уровней нижележащих, в свою очередь обуславливающих возможность дальнейшего развития системы в целом» [13, с. 233].
Психологический уровень по отношению к двум другим является интегративным, системообразующим. Способ его существования — гоме-орез — формопорождение и самоорганизация (и адаптация, и развитие). Как писал Б. Ф. Ломов, «психологические свойства не сводятся (во всяком случае, полностью) ни к социальным, ни к биологическим и не находятся между ними (или над ними). Однако их нельзя оторвать ни от тех, ни от других: психологические свойства как бы проникают и в социальные, и в биологические, связывая, «пронизывая» их определенным образом» [15, с. 36].
Социальное в человеке — это и есть личностное в нем. Это системные качества второго порядка (системно-интегральные, высшие), существующие по принципу гетеростаза — сверхадаптивной активности, выхода за пределы норм [см.: 10].
А. Н. Леонтьевым выдвигается «общий принцип», которому подчиняются межуровневые отношения: «наличный высший уровень всегда остается ведущим, но он не может реализовать себя только с помощью уровней нижележащих и в этом от них зависит» [13, с. 233].
Названные уровни, по сути, есть основа и результат включения человека в разные системы отношений с миром. На каждом уровне человек развертывается в различных планах и обнару-
живает качества, которые отсутствуют на других уровнях. Итак, психика — подсистема в организации целостного человека.
Понимание психики как подсистемы в системе «человек — жизненная среда» снимает дискуссионный вопрос о том, влияют / не влияют вредные агенты экологически неблагополучной среды на психику человека, изменяется ли психика в результате таких влияний, вслед за деформацией природной (физической) среды: неизбежность изменения ее состояния вследствие экологической деформации природной составляющей жизненной среды становится очевидной (при признании возможности социальной компенсации такого изменения).
2. Рассмотрение психики в системном единстве с жизненной средой позволяет выявить появляющиеся в ней под влиянием экологического неблагополучия изменения. Установить их можно единственно по психической активности человека, которая не возникает без взаимодействия психики со средой. Психическая активность — это и есть состояние психики во взаимодействии с жизненной средой.
Сказанное позволяет в самом общем виде обозначить объект экопсихологического исследования, которым является психическая активность человека как компонента системы «человек — жизненная среда». Такой объект познания с необходимостью требует назвать принцип системности наиболее адекватным в
методологическом обеспечении экопсихологи-ческой работы.
Реализация принципа системности в проведенных сотрудниками лаборатории экоп-сихологических исследованиях позволила эмпирически выявить тенденцию к изменению состояния психики — к общему снижению психической активности — населения, родившегося и постоянно проживающего на экологически неблагополучных территориях, дать теоретическое обоснование ее возникновению.
Было установлено также, что социальная среда территорий экологического неблагополучия может компенсировать негативные влияния среды физической, но при значительной, особенно кризисной, степени «загрязненности» природной (физической) среды социальные воздействия оказываются недостаточными для полной компенсации ее влияний. По показателям психологического статуса детей, родившихся и постоянно проживающих на территориях экологического неблагополучия, эмпирически выделено несколько вариантов соотношения влияния природного («загрязненной» физической среды) и социального факторов. В соотношении данных факторов, системно детерминирующих состояние психики населения, проживающего на территориях со значительно «загрязненной» жизненной средой, подтверждено усиление значения природного фактора.
Список литературы
1. Асмолов А. Г. Культурно-историческая психология и конструирование миров. М.: Изд-во «Институт практической психологии», Воронеж: НПО «МОДЭК», 1996. 768 с.
2. Вельтищев Ю. Е., Фокеева В. В. Экология и здоровье детей. Химическая экопатология. М.: Медицина, 1996. 57 с.
3. Гибсон Дж. Экологический подход к зрительному восприятию. М.: Прогресс, 1988. 461 с.
4. Гичев Ю. П. Загрязнение окружающей среды и здоровье человека (печальный опыт России). Новосибирск: СО РАМН, 2002. 230 с.
5. Говорин Н. В., Зимина И. А., Абашкина Е. В., Злова Т. П., Вишнякова Е. М., Кошме-лева Я. А., Березкин А. С. Состояние нервнопсихического здоровья детей и подростков, проживающих в экологически неблагоприятном регионе восточного Забайкалья // Сибирский вестник психиатрии и наркологии.
2003. № 1 (27). С. 61 - 63.
6. Дерябо С. Д., Ясвин В. А. Экологическая педагогика и психология. Ростов на-Д.: Феникс, 1996. 480 с.
7. Идея системности в психологии / под ред. В. А. Барабанщикова. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2005. 496 с.
8. Казначеев В. П. Современные аспекты адаптации. Новосибирск: Наука, 1980. 192 с.
9. Капра Ф. Паутина жизни. Новое научное понимание живых систем; пер. с англ. / под ред. В. Г. Трилиса. К.: «София»; М.: ИД «София», 2003. 336 с.
10. Клочко В. Е., Галажинский Э. В. Самореализация личности: системный взгляд / под
редакцией Г. В. Залевского. Томск: Изд-во Томского ун-та, 1999. 154 с.
11. Ковалев Г. А. Психическое развитие ребенка и жизненная среда // Вопросы психологии. 1993. № 1. С. 14 - 23.
12. Левин К. Влияние сил окружающей среды на поведение и развитие ребенка. Динамическая психология: избранные труды. М.: Смысл, 2001. С. 206 - 236.
13. Леонтьев А. Н. Деятельность. Сознание. Личность. М.: Политиздат, 1977. 304 с.
14. Леонтьев А. Н. Избранные психологические произведения: в 2-х т. М.: Педагогика, 1983. Т. II. С. 76 - 95.
15. Ломов Б. Ф. Системность в психологии. Избранные психологические труды. М.: Изд-во «Институт практической психологии», Воронеж: НПО «МОДЭК», 1996. 384 с.
16. Панов В. И. Экологическая психология: опыт построения методологии. М.: Наука,
2004. 197 с.
17. Рубинштейн С. Л. Бытие и сознание: о месте психологического во всеобщей взаимосвязи явлений материального мира. М., 1957. 328 с.
18. Сеченов И. М. Избранные произведения, 2-е изд. М.: Учпедгиз, 1958. 413 с.
19. Слободчиков В. И., Исаев Е. И. Антропологический принцип в психологии развития // Вопросы психологии. 1998. № 6. С. 3 — 17.
20. Фельдштейн Д. И. Психология развивающейся личности: Избранные психол. труды. М.: Изд-во «Институт практической психологии»; Воронеж: МОДЭК, 1996. 512 с.
