CC BY
81
УДК 343.1 ББК 67.411
DOI 10.24411/2414-3995-2019-10070 © Е.В. Блинова, 2019
Научная специальность 12.00.09 — уголовный процесс
ОБЕСПЕЧЕНИЕ ТАЙНЫ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО РАССЛЕДОВАНИЯ
Елена Владимировна Блинова,
преподаватель кафедры предварительного расследования Московский университет МВД России имени В.Я. Кикотя (117437, Москва, ул. Академика Волгина, д. 12)
E-mail: [email protected]
Аннотация. Посвящается одному из дискуссионных институтов Российского уголовного судопроизводства — обеспечению тайны в ходе производства предварительного расследования, а также совершенствованию инструментов, имеющихся в распоряжении лиц, производящих расследование, для ее обеспечения.
Ключевые слова: уголовно-процессуальное законодательство; судебная стадия; разглашение данных предварительного расследования.
PROVIDING MYSTERY OF PRELIMINARY INVESTIGATION
Elena V. Blinova,
lecturer of the Department of preliminary investigation Moscow University of the Ministry of Internal affairs of Russia named after V.Ya. Kikot' (117437, Moscow, ul. Akademika Volgina, d. 12)
Abstract. Article is devoted one of debatable institutes of the Russian criminal proceedings is to providing a secret during production of preliminary investigation and also to improvement of tools, the available faces making investigation for its providing. Keywords: criminal procedure legislation; the trial stage; the disclosure of data of preliminary investigation.
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Для цитирования: Блинова Е.В. Обеспечение тайны предварительного расследования. Вестник экономической безопасности. 2019;(2):115-8.
Неразглашение данных предварительного расследования — общее условие предварительного расследования. Помимо применения положений ст. 161 УПК РФ, следователь и дознаватель применяют также иные, криминалистические и тактические способы обеспечения неразглашения данных досудебного производства.
Одним из таких способов (способ краткосрочного действия) видится применение положений ч. 4 ст. 96 УПК РФ, предусматривающей, что при необходимости сохранения в интересах расследования в тайне факта задержания подозреваемого в совершении преступления, уведомление с санкции прокурора может не производиться, за исключением случаев, когда подозреваемый является несовершеннолетним.
Обоснованной представляется необходимость неразглашения факта задержания лица, подозреваемого в совершении преступления группой лиц по предварительному сговору (это, как правило,
преступления против собственности граждан, тщательно спланированные с распределением ролей между соучастниками), когда его соучастникам удалось скрыться. В таком случае, вовремя приняв решение о сокрытии такого факта в тайне и организовав обыск по месту жительства предполагаемых преступников, следователь или дознаватель получают возможность не только задержать «по горячим следам» всех причастных к преступлению лиц, но и обнаружить орудия и предмет этого преступления.
Применение рассматриваемой нормы не означает, что следователь вообще не уведомляет близких родственников задержанного о задержании — согласно принципу 16 «Свода принципов защиты всех лиц, подвергающихся задержанию или заключению в какой бы то ни было форме», уведомление может быть отсрочено «на разумный период».
По мнению Н.В. Попкова, нормы о сохранении в тайне факта задержания подозреваемого, установ-
ленные ст. 96 УПК РФ, не применяются на практике и являются «мертвыми» нормами. Для изменения ситуации необходимо закрепить в УПК РФ нормы, позволяющие следователю в случае принятия решения о сохранении в тайне факта задержания подозреваемого приглашать к нему защитника не по выбору подозреваемого, а в соответствии с ч. 2 ст. 50 УПК РФ по назначению [4, с. 14]. С этим мнение трудно согласиться, поскольку, во-первых, защитник может уже участвовать в уголовном деле на момент задержания подозреваемого. Л.И. Лавдаренко указывает, что в это в случае защитник может быть предупрежден о неразглашении данных предварительного расследования на основании ст. 161 УПК РФ [3, с. 130]. Такое предупреждение, сделанное в обязательном порядке, очевидно, будет более правильным решением.
Конструкция ч. 4 ст. 96 УПК РФ несовершенна и требует доработки. Предлагается следующее уточнение ее редакции: «...При этом защитник предупреждается о неразглашении данных предварительного расследования в порядке, предусмотренном ч. 3 ст. 161 настоящего Кодекса».
В целях обеспечения безопасности опознающего предъявление лица для опознания по решению следователя может быть проведено в условиях, исключающих визуальное наблюдение опознающего опознаваемым (ч. 8 ст. 193 УПК РФ). При проведении опознания, таким образом, подозреваемый (обвиняемый), а также статисты не видят опознающего, а значит, не смогут разгласить или использовать сведения о нем (например, его внешнем виде).
Нерешенным остается вопрос о месте нахождения защитника в момент опознания условиях, исключающих визуальное наблюдение опознающего опознаваемым. Логично, хотя и не оговорено в УПК РФ, что защитник находится в момент опознания рядом с опознающим. Только так он сможет убедиться в правильности проведения и фиксации результатов опознания. Но также нельзя не согласиться со следующим мнением: если защитник будет находиться вместе с опознающим, то его увидит. Это в дальнейшем может негативно сказаться на безопасности опознающего [5, с. 717].
Как показал опрос следователей, проводивших в своей практической деятельности опознание в
условиях, исключающих визуальное наблюдение опознающего опознаваемым, в вышеуказанной ситуации действуют следующим образом: защитнику предлагается занять место за опознающим, а последний не поворачивается к защитнику лицом.
Аналогичные рекомендации — защитнику стоять позади опознающего, чтобы не видеть его лицо, высказываются криминалистами, а также следователю — создать невысокий уровень освещения в помещении нахождения опознающего лица и др.
Тайна частной жизни лиц, проживающих в жилище, являющемся местом обыска, становится частью данных досудебного производства, неподлежащих разглашению. Положения ст. 182 УПК РФ подчеркивают, требования к лицу, производящему обыск, о принятии мер к неразглашению тайны частной жизни при производстве этого следственного действия.
Способом обеспечения тайны данных о личности представляется также предусмотренное ч. 9 ст. 166 УПК РФ право должностного лица, производящего расследование, в протоколе следственного действия, в котором участвуют потерпевший, его представитель и свидетель, не приводить данные об их личности.
На практике возникают ситуации, когда в защите нуждается допрошенный ранее участник уголовного судопроизводства. Следователи проводят повторный допрос, используя присвоенный в соответствии с рассматриваемой нормой псевдоним, как первоначальный, и попросту утилизируют протокол допроса, составленный без применения псевдонима. Очевидно, что такое решение проблемы неверно. Следователю и дознавателю предлагается при этом протокол первичного допроса потерпевшего, свидетеля следует поместить в конверт вместе с вынесенным постановлением об указании псевдонима участнику следственного действия [1, с. 80].
Постановление о сохранении в тайне данных о личности, содержащее важную тайну — настоящие анкетные данные лица, хранится в опечатанном бумажном конверте, приобщенном к уголовному делу, что, несомненно, не является достаточной мерой защиты. Такая же процедура хранения документов
предусмотрена ч. 3 ст. 317.4 УПК РФ при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве, в случае возникновения угрозы безопасности подозреваемого или обвиняемого, с которым оно заключено, его близких родственников, родственников и близких лиц.
10 января 2014 г. вступил в силу Федеральный закон от 28 декабря 2013 г. № 432-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях совершенствования прав потерпевших в уголовном судопроизводстве». Изменения в УПК РФ предусматривают, что в случае, если с уголовным делом поступило постановление о сохранении в тайне данных о личности участника уголовного судопроизводства, судья принимает меры, исключающие возможность ознакомления с указанным постановлением иных участников уголовного судопроизводства (ч. 3.1 ст. 227 УПК РФ). Также прописываются условия хранения постановления следователя, в котором излагаются причины принятия решения о сохранении в тайне личности потерпевшего, свидетеля, их близких родственников, родственников и близких лиц. Оно помещается в уголовное дело в условиях, исключающих возможность ознакомления с ним иных участников уголовного судопроизводства [6].
Изучение уголовных дел в рамках темы проводимого исследования позволяет выявить следующее:
• бумажные конверты из плотной непрозрачной бумаги, содержащие постановление о сохранении в тайне данных о личности участника уголовного судопроизводства, запечатываются, опечатываются (штампом следственного подразделения — в 15% изученных уголовных дел, содержащих такие конверты; гербовой печатью подразделения МВД — в 85% уголовных дел), подписываются лицом, производившим расследование;
• 4% конвертов снабжены пояснительными надписями, содержание которых в целом сводится к следующему: «постановление о сохранении в тайне данных о личности»; на 96% конвертов пояснительные надписи отсутствуют;
• указанные конверты помещаются в уголовное дело (в 15% уголовных дел путем вшивания в
первый том уголовного дела непосредственно после постановления о возбуждении уголовного дела с соблюдением соответствующей нумерации листов, в остальных 85% — в дополнительный бумажный конверт, подклеенный к внутренней стороне обложки уголовного дела).
Опрошенные должностные лица, производящие производство по уголовному делу, пояснили, что, предъявляя во исполнение требований ст. 217 УПК РФ, материалы уголовного дела обвиняемому и его защитнику, они: внимательно следили за процессом ознакомления, чтобы не допустить вскрытия конверта указанными лицами (8% опрошенных); вшивали в уголовное дело на данном этапе пустой конверт во избежание незаконного вскрытия конверта с данными засекреченного лица (85%) и иными способами выходили из ситуации оставшиеся 7%.
Можно сделать вывод о том, что в настоящее время у должностных лиц, производящих производство по уголовному делу, нет единой практики хранения указанных конвертов, а также о том, что существует необходимость такую практику упорядочить.
Важным представляется обеспечение более ответственного подхода к обеспечению безопасности личных и иных охраняемых законом тайн со стороны лиц, производящих расследование.
Например, И.В. Кончакова предлагает в целях эффективного обеспечения конфиденциальности информации на стадии предварительного расследования со стороны следователя, дознавателя и органа дознания дополнить ст. 38, 40, и 41 УПК РФ нормами, указывающими на запрет разглашения ими сведений об обстоятельствах, затрагивающих неприкосновенность личной жизни, семейные, государственные, профессиональные, коммерческие и иные охраняемые законом тайны, а также запрет разглашения сведений о примененных мерах безопасности, лицах, к которым они применены и их имуществе [2, с. 11].
Несомненно, реализация на практике такого предложения носила бы позитивный характер и способствовала бы повышению значимости института тайн в уголовном процессе. Однако, это может
оказаться излишней детализацией обязанностей должностных лиц.
Подводя итог, отметим, что деятельность следователя или дознавателя по обеспечению неразглашения данных досудебного производства объединяет в себе различные, предусмотренные уголовно-процессуальными нормами, способы защиты сведений, составляющих следственную тайну, имеющие своей целью сохранение в тайне данных досудебного производства, нуждающихся в такой форме защиты, обеспечение интересов следствия и правосудия в целом, а, следовательно, и защиту прав и законных интересов граждан от противоправных посягательств, защиту участников уголовного судопроизводства.
Литература
1. Епихин А.Ю., Мишин А.В. Обеспечение безопасности лиц, содействующих уголовному судопроизводству: учебное пособие. Казань: Казан. федеральный ун-т. 2018.
2. Кончакова И.В. Уголовно-процессуальный институт защиты информации на стадии предварительного расследования: Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. Воронеж. 2011.
3. Лавдаренко Л.И. Меры процессуального принуждения, ограничивающие свободу и личную неприкосновенность в уголовном судопроизводстве. Иркутск: Иркутский юридический институт (филиал) Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации. 2013.
4. Попков Н.В. Задержание подозреваемого и обвиняемого как вид государственного принуждения: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Н.Новгород, 2007.
5. Чагина Е.П. Проблемы предъявления для опознания в условиях, исключающих визуальное наблюдение опознающего опознаваемым // Молодой ученый. 2014. № 18.
6. Российская газета. № 6271. 30 декабря 2013 г.
Предварительное следствие. 3-е изд., перераб. и доп. Учебник. Под ред. М.В. Мешкова. 2019 г. 575 с. Гриф МУМЦ «Профессиональный учебник». Гриф НИИ образования и науки.
Предварительное следствие
Учебник Третье издание
Процессуально-правовая деятельность, составляющая содержание предварительного следствия, рассматривается с учетом соответствующих положений законов и подзаконных актов, современных достижений теории уголовно-процессуального права, криминалистики, оперативно-розыскной деятельности. Подробно изложены вопросы, касающиеся специфики организации органов предварительного следствия, процессуальной деятельности, взаимодействия органов предварительного следствия с органами дознания, прокуратурой, судом.
Для студентов вузов, обучающихся по направлению подготовки «Юриспруденция», по специальности «Правовое обеспечение национальной безопасности», курсантов вузов системы образования МВД России, а также для практических работников органов предварительного расследования.
