CC BY
42УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС
УДК 343.121.4:347.965.4-049.5(470)
С. О. БУЯНТУЕВ, адвокат, член Екатеринбургской коллегии адвокатов «Защита» (г. Екатеринбург)
S. O. BUYANTUEV, Lawyer, Member of Yekaterinburg Bar Association "Protection" (Yekaterinburg)
ОБЕСПЕЧЕНИЕ БЕЗОПАСНОСТИ УЧАСТИЯ АДВОКАТА-ЗАЩИТНИКА В ДОСУДЕБНОМ ПРОИЗВОДСТВЕ ПО УГОЛОВНОМУ ДЕЛУ КАК ГАРАНТИЯ РЕАЛИЗАЦИИ ЕГО ПРАВ
ENSURING THE SECURITY OF DEFENSE LAWYER'S PARTICIPATION IN PRE-TRIAL CRIMINAL PROCEEDINGS AS A GUARANTEE OF THE EXERCISE
OF THEIR RIGHTS
Аннотация. Уголовно-процессуальная деятельность адвоката-защитника имеет важное значение как в доказательственном процессе, так и в выполнении задач уголовного судопроизводства. Действие уголовно-процессуальных гарантий в производстве по уголовному делу играет особую роль для процесса реализации прав и защиты законных интересов участников уголовного судопроизводства. Гарантированное обеспечение прав относится ко всем участников уголовного процесса. Вместе с тем особое значение пробретает реализация гарантий прав адвоката-защитника, представляющего интересы подозреваемого, обвиняемого. Среди имеющихся гарантий процесса реализации прав адвоката-защитника, по мнению автора статьи самостоятельное место занимает обеспечение безопасности его участия в уголовном процессе. Сам процесс обеспечения безопасности защитника имеет свои специфические черты. Они выражаются в ограниченном перечне мер безопасности, которые могут быть применимы для обеспечения безопасности и возможности применения иных внепроцессуальных мер государственной защиты. Вместе с тем к этому участнику уголовного процесса при наличии оснований и условий могут быть применены и внепроцессуальные меры государственной защиты, указанные в Федеральном законе № 119-ФЗ от 20.08.2004 «О государственной защите потерпевших, свидетелей и других участников уголовного судопроизводства».
Ключевые слова: адвокат-защитник, функция защиты, гарантии, уголовный процесс, безопасность, государственная защита.
Abstract. The criminal procedure ofa defense counsel is ofgreat important both in the evidentiary process and in the performance of criminal proceedings. The operation of criminal procedural guarantees in criminal proceedings is essential for the process of exercising rights and protecting the legitimate interests ofparticipants in criminal proceedings. Guaranteed rights apply to all participants in criminal proceedings. At the same time, the implementation of guarantees of the rights of a defense lawyer representing the interests of the suspect and the accused is of particular importance. According to the author, among the guarantees available for the process of exercising the rights of a defense lawyer, the security of their participation in the criminal proceedings occupies an independent place. The very process of ensuring the security of a defense lawyer has its own specific features. They are expressed in a limited list of security measures that can be applicable to ensure safety and the possibility of applying other non-procedural measures of state protection. At the same time, if there are grounds and conditions, extra-procedural measures of State protection specified in Federal Law No. 119-FZ of20.08.2004 "On State Protection of Victims, Witnesses and Other Participants in Criminal Proceedings" can be applied to this participant in criminal proceedings.
Key words: defense lawyer, defense function, guarantees, criminal procedure, security, State protection.
Участие адвоката-защитника в современном российском уголовном судопроизводстве имеет важное и существенное значение в процессе реализации функции защиты от обвинения по уголовному делу. Его процессуальный статус включает в определенной степени достаточные полномочия обеспечения защиты подозреваемого, обвиняемого от уголовного преследования. Важное значение в процессе реализации уголовно-процессуальных прав имеет совершенствование имеющихся и определение новых, дополнительных гарантий их применения.
Увеличение процессуальных и иных гарантий реализации правомочий защитника в уголовном процессе указывает на актуальность совершенствования уголовно-процессуального законодательства в этом направлении. Развитие системы процессуальных гарантий участия адвоката-защитника в уголовном процессе, несомненно, повысит продуктивность его защитной деятельности и создаст достаточные условия для установления процессуального баланса «обвинения-защиты». Такое направление, несомненно, будет способствовать достижению цели уголовного правосудия.
Периодические дополнения в содержание действующего Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (далее - УПК РФ) также подтверждают неоднозначную правоприменительную деятельность органов уголовного преследования в досудебном производстве, которая свидетельствует о незаконном ограничении деятельности защитника. В качестве характерного примера такого состояния можно указать на достаточное количество фактов незаконного отказа дознавателем, следователем в удовлетворении ходатайства защитника о приобщении к материалам уголовного дела собранных им в порядке ч. 3 ст. 86 УПК РФ документов. Это состояние свидетельствует о необходимости выявления иных правовых гарантий, как считаем по двум основным направлениям:
1) разработка и внедрение новых правовых (процессуальных) технологий, регла-ментаций;
2) совершенствование правоприменительной практики уже имеющихся уголовно-процессуальных инструментов обеспечения деятельности адвоката-защитника в производстве по уголовному делу.
Вместе с тем, по нашему мнению, дополнительной гарантией эффективного участия адвоката-защитника в уголовном деле следует рассматривать его состояние безопасности в уголовном процессе, как отсутствие угрозы реализации им своих процессуальных полномочий.
Обеспечение безопасности личности в условиях сложного доказательственного процесса влияет на качество проведенного по делу расследования и последующего судебного рассмотрения обстоятельств совершенного преступления с вынесением правосудного итогового решения. На это важное обстоятельство неоднократно обращалось внимание в литературе [1, с. 77-81; 2].
Обратим внимание на то, что в прежнем УПК РСФСР отсутствовало правовое регулирование безопасного участия субъектов по уголовному делу. В действующем УПК РФ закреплена система мер безопасности, которые имеют уголовно-процессуальное содержание, то есть применятся в рамках уголовного дела и на основании УПК РФ (ч. 3 ст. 11 УПК РФ). Процесс безопасного участия личности в производстве по уголовному делу имеет тенденцию к постоянному совершенствованию. Это относится как к принятию законов и подзаконных актов, направленных на государственную защиту потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства, так и внесение новелл в нормы УПК РФ, регулирующие процесс безопасности личности в уголовном деле.
Применение мер безопасности, как это следует из буквального толкования содержания ч. 3 ст. 11 УПК РФ, может быть реализовано лицом, в чьем производстве находится уголовное дело, фактически ко всем участникам уголовного судопроизводства. Вместе с тем, как считаем, в первую очередь в применении защитных мер нуждаются те процессуальные лица уголовного процесса,
которые оказывают заметное влияние на доказательственный процесс с позиций его эффективности. Указанное правило действует как в отношении участников со стороны обвинения, так и со стороны защиты. В этой связи реализация полномочий защитника в производстве по уголовному делу может являться определенным катализатором возникновения потенциальной угрозы его жизни, здоровью, имеющейся и будущей профессиональной деятельности.
Такая ситуация представляет определенный интерес с точки зрения установления дополнительной (самостоятельной) гарантии обеспечения адвокатской (защитной) деятельности, а также обеспечения прав и законных интересов обвиняемого в уголовном процессе. То есть обеспечение безопасности имеет двойное содержание:
1) прямо влияет на реализацию полномочий защитником;
2) опосредованно относится к полноте использования им своих прав по отношению к доверенному лицу (подозреваемому, обвиняемому).
Уголовно-процессуальные гарантии имеют важное значение и существенно повышают реализацию прав участников производства по уголовному делу.
Под гарантиями прав и свобод личности общепринятым предлагается понимать закрепленные в уголовно-процессуальном законодательстве средства реализации участниками процесса своих прав, свобод и законных интересов [3, с. 109 - 125; 4, с. 62 - 70; 5, с. 62-64].
Рассуждая о понятии «гарантий», В. И. Зажицкий предлагает понимать под ними «предусмотренные Конституцией РФ и уголовно-процессуальным законодательством правовые средства, направленные на успешное решение этих задач» [6, с. 22 -26]. Не оспаривая в целом такое утверждение, считаем, что уголовно-процессуальные гарантии могут и должны обеспечиваться не только уголовно-процессуальным законом, но и иными нормативно-правовыми актами (действующим законодательством). Применение межотраслевых средств и способов
обеспечения прав и законных интересов участников действующего уголовно-процессуального законодательства существенно повысит достижение его назначения (ст. 6 УПК РФ) [7, с. 94- 100].
Ж. А. Бажукова предлагает понимать под уголовно-процессуальными гарантиями «установленные законом средства и способы, которые направлены на защиту прав и законных интересов личности. <...> уголовно-процессуальные нормы, закрепленные в них права и обязанности участников, их деятельность, уголовно-процессуальная форма, прокурорский надзор за соблюдением законности, принципы уголовного судопроизводства, процессуальное принуждение и процессуальные санкции» [9, с. 27 -31]. Это мнение заслуживает одобрения так как включает наиболее полно, на наш взгляд, структурные элементы системного определения «уголовно-процессуальная гарантия».
Н. Н. Апостолова предлагает рассматривать «все уголовно-процессуальное законодательство» в качестве «одной большой гарантией от возможных нарушений и злоупотреблений со стороны должностных лиц государства» [9, с. 3 - 7]. Это утверждение несколько широко применительно к уголовно-процессуальным гарантиям, которые, по нашему мнению, являются частью системы уголовно-процессуального законодательства и соотносятся с ним как «часть и целое».
Не вдаваясь в дискуссию о том, что следует понимать под понятием гарантий (средства, способы, механизмы или правовые технологии) в российском уголовном процессе, отметим, что они имеют принципиально важное значение для реализации установленных нормами УПК РФ прав всех участников процесса.
Безопасность, по нашему мнению, целесообразно рассматривать как самостоятельную гарантию в системе других гарантий деятельности адвоката-защитника по уголовному делу. К их числу можно отнести имеющийся комплекс уголовно-процессуальных мер, направленных на обеспечение независимости адвокатской деятельности
в уголовном процессе; институт обжалования действий (бездействия) и принимаемых процессуальных решений; отводы и т. д.
Особое значение, по нашему мнению, имеет обеспечение безопасности адвоката-защитника, представляющего интересы подозреваемого, обвиняемого, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве. В подобной ситуации потенциальная угроза может иметь место со стороны соучастников совершенного общественно-опасного деяния или их преступного окружения.
Перечень уголовно-процессуальных мер безопасности, указанный в ч. 3 ст. 11 УПК РФ, включает пять мер, среди которых, как представляется, не все могут быть применимы по отношению к безопасности адвоката-защитника. Так, например, присвоение псевдонима и изъятия подлинных данных из материалов уголовного дела (ч. 9 ст. 166 УПК РФ), опознание вневизуаль-ного контроля (ч. 8 ст. 193 УПК РФ) трудно применимо в подобной ситуации. Однако возможность применения, контроля и записи переговоров (ч. 2 ст. 186 УПК РФ), а также рассмотрение материалов уголовного дела в закрытом судебном заседании (ч. 3 ст. 11, ст. 241 УПК РФ), на наш взгляд, вполне применимо при наличии оснований и условий реализации указанных мер безопасности в рамках производства по уголовному делу.
Помимо уголовно-процессуальных мер (ч. 3 ст. 11 УПК РФ) действующее законодательство содержит систему внепроцессуаль-ных мер государственной защиты. Так, Федеральный закон от 20.08.2004 № 119-ФЗ [10] на основании п. 4 ч. 1 ст. 2 устанавливает обязанность применения мер государственной защиты в отношении защитника. В этой связи, по утверждению Т. Г. Дабижа, которая анализирует положения Федерального закона № 119-ФЗ, «построение формулировки пункта 4 ч. 1 ст. 2 позволяет распространять действие данного Закона лишь на защитника (адвоката) подозреваемого, (адвоката) обвиняемого и (адвоката) подсудимого. Но защитники могут быть и у иных субъектов уголовного
процесса» [11, с. 13 - 18]. Вместе с тем, это утверждение предполагается несколько спорным. Защитник в российском уголовном процессе может быть только у лица, в отношении которого осуществляется уголовное преследование (защита от обвинения). В этой связи, a priory не может быть защитника, например, у потерпевшего или гражданского истца, так как в отношении этой категории участников процесса не осуществляется преследование и их интересы могут осуществлять адвокаты, которые именуются как представители.
Представляется интересным мнение Л. Гребенщиковой, которая отмечает, что «кроме иных видов безопасности адвокату должна быть обеспечена и своеобразная "информационная" безопасность. В отношении конкретного адвоката, адвокатского образования, в рамках которого он осуществляет свою деятельность, а также адвокатуры в целом не должны допускаться высказывания, выступления в прессе и иные методы противоправного воздействия» [12, с. 9 - 11]. Как полагаем, под иными видами безопасности в приведенной цитате имеется в виду система мер государственной защиты, установленная в Законе № 119-ФЗ. Такое предложение заслуживает внимания с точки зрения комплекса защитных мер. Действительно, угрозы могут носить различных характер и формы выражения. Противоправное давление на адвоката-защитника может оказываться и в результате информационных угроз. В данной ситуации содержание угрозы безопасности несколько отличается от общепринятого, когда основным критерием угрозы является ее реальность исполнения, приведения в действие в форме физического или психического насилия.
Таким образом, подводя итог мы констатируем:
1. Безопасность адвоката-защитника целесообразно рассматривать и исследовать как самостоятельную гарантию его эффективного участия для достижения цели (назначения) уголовного судопроизводства в современном российском уголовном процессе.
2. Безопасность адвоката-защитника может быть реализована только в системе
иных уголовно-процессуальных и внепро-цессуальных гарантий при производстве по уголовному делу.
3. Безопасность защитника имеет специфические свойства - обеспечивается за счет ограниченного применения ряда процессуальных мер безопасности (ч. 3 ст. 11
УПК РФ) и внепроцессуальных средств на основании Федерального закона № 119-ФЗ.
4. Обеспечение безопасности защитника прямо относится как к 1) его уголовно-процессуальному статусу и 2) опосредованно - к реализации прав подозреваемого, обвиняемого в уголовном процессе.
ЛИТЕРАТУРА
1. Зайцев О. А. Концепция государственной защиты участников уголовного судопроизводства в Российской Федерации // Вестник Оренбургского государственного университета. 2006. № 3 (53). С. 77-81.
2. Епихин А. Ю. Концепция безопасности личности в уголовном судопроизводстве. Сыктывкар, 2004.
3. Капинус Н. И. Процессуальные гарантии прав личности при применении мер пресечения в уголовном процессе. М. : Буквовед, 2007. С. 109 - 125.
4. Строгович М. С. Гарантии прав личности в уголовном судопроизводстве. Избранные труды. М. : Наука, 1992. Т. 2. С. 62 - 70.
5. Уголовно-процессуальное право РФ : учебник / под ред. П. А. Лупинской. М. : Норма, 2009. С. 62-64.
6. Зажицкий В. И. Нужны ли уголовному процессу задачи? // Российская юстиция. 2011. № 4. С. 22-26.
7. Епихин А. Ю., Мишин А. В. Междисциплинарные проблемы допроса защищаемого лица в судебном разбирательстве по уголовному делу // Проблемы противодействия преступности: опыт, современное состояние и пути решения : сборник материалов Всероссийской научно-практической конференции, посвященной памяти профессора В. А. Малюткина. Чебоксары, 2019. С. 94 - 100.
8. Бажукова Ж. А. Об уголовно-процессуальных гарантиях прав и законных интересов лица, нуждающегося в принудительном лечении // Адвокатская практика. 2017. № 4. С. 27 - 31.
9. Апостолова Н. Н. Система гарантий прав и свобод граждан при применении мер уголовно-процессуального принуждения // Законы России: опыт, анализ, практика. 2018. № 5. С. 3 - 7.
10. О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства : федеральный закон от 20.08.2004 N 119-ФЗ (ред. от 01.07.2021) // Собрание законодательства РФ. 23.08.2004. № 34. Ст. 3534.
11. Дабижа Т. Г. Гарантии личной безопасности адвоката // Адвокат. 2013. № 10. С. 13 - 18.
12. Гребенщикова Л. Безопасность участников уголовного судопроизводства со стороны обвинения и защиты // Адвокатская практика. 2005. № 6. С. 9 - 11.
О Буянтуев С. О.
