CC BY
11УДК 340.13
ОБЪЕКТЫ ИННОВАЦИЙ В ПРАВЕ
Курышев Е.Ю., Саратовский военный ордена Жукова Краснознаменный институт войск национальной гвардии Российской Федерации (ФГКВОУВО СВОЖКИ ВНГ РФ), г. Саратов, Российская Федерация, Kurisheff.ewg@yandex.ru
Отличительная черта инноваций в праве состоит в том, что они имеют особый механизм реализации. В статье научно обосновывается наличие в механизме инноваций в праве такого структурного элемента, как объект инноваций в праве. Дается краткая характеристика, обосновывается предложенная классификация. Акцентируется внимание на том, что существенную роль объекты инновационного воздействия играют для объединения существующих в правовой системе традиций и нововведений, соблюдения преемственной связи между культурным правовым развитием.
Обращается внимание на тот факт, что тактика, наряду со стратегией юридической техники сами по себе являются инновационными понятиями для теории права. Исходя из этого, трудно ожидать положительной инновации в юридическую технику без определения тактических способов конструирования и изложения нормативного материала, а также эффективной юридической техники в части, касающейся логичности, однозначности формулировок, ясности и краткости.
Ключевые слова: инновации в праве, объекты инноваций, субъекты инноваций, саморазвитие права, норма права, юридическая техника.
DOI: 10.21779/2224-0241-2017-24-4-29-37
UDC 340.13
OBJECTS OF INNOVATION IN LAW
Kuryshev E.Yu., Saratov military order of the red banner Zhukov Institute of national guard troops of the Russian Federation (GGQUOUA SVEIKI VNG RF), Saratov, Russian Federation, Kurisheff.ewg@yandex.ru
A distinctive feature of innovations in law is their special implementation mechanism. The article scientifically explains the presence of the innovation object in law. As a structural element of innovations mechanism. A brief description is given, the proposed classification is justified. Attention is focused on the fact that the objects of innovation influence play an significant role in combining the traditions and innovations existing in the legal system, as well as for keeping the continuity between cultural legal development.
Attention is payed to the fact, that tactics, along with the strategy of legal technique in themselves are innovate concepts for the theory of Law. Taking into concederation the said above, it is difficult to expect appositive innovation in legal equipment without defining technique methods of constructing and presenting law material, as well as that effective legal methods regarding logics, unambiguous definitions, clarity and brevity.
Key words: innovations in law, objects of innovations, subjects of innovation, self-development of law, the rule of law, legal technique.
DOI: 10.21779/2224-0241-2017-24-4-29-37
В рамках исследования воздействия правового инновационного процесса на различные элементы права и правовой системы необходимо ответить на несколько вопросов.
Во-первых, понять, в какой элемент права, элемент правовой системы могут вноситься новшества и в каком объёме эти инновационные идеи будут восприняты, а не отторгнуты правом.
Во-вторых, существует ли элемент правовой системы, на который может быть направлена инновационная деятельность субъекта в целях закрепления в законах юридических законов природных? И станет ли этот элемент первоначалом, импульсом для саморазвития правовой инновационной идеи без дальнейшего прямого административного вмешательства субъекта инноваций в праве?
В-третьих, какой в социально-экономическом плане наименее затратный и наиболее рациональный путь внедрения инновационных элементов необходимо использовать в целях снижения рисков ухудшения функционирования правовой системы?
Современные тенденции обновления права имеют несколько направлений. Во-первых, это процесс сближения существующих взглядов на правовое регулирование общественных процессов, интеграцию позитивисткого и философско-правового правопони-мания. Во-вторых, так как право в современном понимании - это природные законы социальной жизни людей, воплощённые в законодательстве и правовой культуре людей, то существует мнение, что чем полнее природные законы социальной жизни воплощены в законодательстве и правовой культуре людей в дан-
ном обществе, тем совершеннее право данного общества [1, с.154]. В-третьих, взаимопроникновение частных и публичных отношений [2, с. 556-564] как основы развития современного правового регулирования. В-четвёртых, спонтанное правовое саморазвитие, происходящее в соответствии с требованиями жизни, логикой права, что сообразуется с глубинными тенденциями саморегуляции в обществе [3, с. 39]. В-пятых, синтез элементов традиционности и современности [4, с. 7].
На этом основании и в зависимости от уровня развития права, правовой политики государства и правовой культуры её граждан формируются объекты инноваций права.
К объектам инноваций в праве в первую очередь относятся нормы права, обновление которых осуществляется посредством правотворческой деятельности, одним из признаков которой является создание, изменение, отмена и систематизация юридических норм.
На протяжении тысячелетий идёт постоянный государственный выбор между существующими видами сверхсложной деятельности по формулированию общих правил поведения людей. В сложившейся ситуации перед государственной властью возникал вопрос не только о выборе наиболее эффективного вида правотворческого органа, но и учёте той правотворческой деятельности, которая происходила в микроколлективах людей. Например, в общественных организациях, предприятиях или учреждениях.
Ещё больший вопрос об эффективности нор-мотворческой деятельности завязывался в рамках законотворческого процесса, а именно деятельности законодательных и судебных органов.
Итак, как же улучшить законотворческий процесс, посредством каких системных или разовых правовых инноваций?
В своё время Л.И. Петражицкий утверждал: «... при разумном, просвещённом и умелом пользовании законодательство является превосходным и могучим орудием рационального управления развитием права, его прогресса и совершенствования, в том числе, между прочим, формально-технического совершенствования, приноровления права к удовлетворению общей потребности социально-правовой жизни в унификации правоотношений. Но, с другой стороны, при неразумном пользовании законодательство является орудием причинения народу более или менее серьёзного зла в различных направлениях» [5, с. 25].
Зачастую на протяжении многих тысячелетий именно в таком направлении обновлялось право. Например, расширение товарооборота Древнего Рима выявило все неудобства легисакционного процесса, так как потребности жизни, которые всё настойчивей требовали полного удовлетворения, не могли быть удовлетворены процессом, в котором существенное отодвигалось умышленно на задний план, а второстепенное занимало первое место, так что удовлетворение по иску достигалось лишь при помощи особого поручительства, в случае же необходимости произвести оценку спорного имущества приходилось прибегать к новому суду, в частности к суду, в котором всё настойчивее проявлялись формулы [6, с. 231]. Фор-
мула была уникальным творением римских юристов, доказательством их творческой силы, безупречной правовой техники, а также высокого уровня развития правопорядка и, наконец, ярким примером эндогенной правовой инновации.
С.С. Алексеев приводит пример из истории правовой системы Англии, в которой - как и в древнеримской юридической системе - правовые процессы происходили, так сказать, в относительно «чистом виде» [3, с. 34]. Однако в последующем английское право, развивавшееся на прецедентной основе решениями королевских судов, оказалось предельно за-формализованным, скованным системой строгих формуляров, которые устанавливали перечень правовых средств - различного рода запретов, обязываний, дозволений и которые, порой, прикрывали очевидно недобросовестные поступки участников процесса. И только при помощи судебных решений, исходящих от лорд-канцлера, стали вводиться и иные, весьма сложные правовые средства - такие как «исполнение в натуре», «доверительная собственность», существенно повлиявшая, на развитие права.
Хотелось бы добавить, что при неразумном использовании иностранного законодательства для обновления национального права, общественных отношений отрицательный эффект правоприменения возрастает многократно.
Правотворческие органы в отдельных правовых системах основным объектом инноваций в праве используют рецепиирование законодательства зарубежных стран в свою систему права. С помощью законов и подзаконных актов иностранных государств субъекты инноваций на протяжении отдельных исторических периодов развития проводили обновление права. Однако надо признать, и этому свидетельсвует исторический опыт, не всегда подобного рода инновации были позитивными. Так, во второй половине 80-х годов и в 90-е годы XX столетия в российской правовой системе существовала даже весьма популярная в то время программа под названием «500 дней». Именно за такой срок предполагалось трансформировать «развитой социализм» в «развитой капитализм», обеспечить переход от плановой к рыночной экономике. А заодно сломать «через колено» менталитет «широких трудящихся масс», привыкших жить в другой системе и по другим правилам. . И всё это пытались осуществить не в последнюю очередь с помощью права, законов, указов, правительственных постановлений, словом - «декретов»» [7, с. 187].
Рассматривая нормативный акт как объект инноваций права, необходимо обратить особое внимание на обстоятельства, при которых принимается нормативный акт.
В современных условиях развития правовой системы для достижения сбалансированности нормативного регулирования, улучшения качества нормативного материала, необходим «особый путь» прохождения нормативных актов. Например, в ряде случаев принятия подзаконных нормативных актов должен обобщаться не просто опыт правоприменения, а именно опыт судебного правоприменения, так как право не может быть оторвано от жизни, от реальной
жизни человека и концентрироваться только «.. .вокруг «юридических норм» и «выведения» из них всех иных правовых явлений» [3, с. 47].
В настоящее время делаются отдельные попытки вкрапления обобщённого судебного правоприменения в законодательную деятельность. Такой способ по замыслу субъектов инновационной деятельности позволит достичь улучшения качества заимствованных, повторяемых элементов в нормативном регулировании общественных отношений.
Между тем, при реализации сверхсложной деятельности по формулированию общих правил поведения, используя трудный путь от общего к частному, субъекты инновационной деятельности лишь отчасти учитывают принцип научности, выражающийся в следующем. Во-первых, потребности общества исходя из сложившейся социально-экономической ситуации. Во-вторых, опыт других государств в правовом регулировании аналогичных общественных отношений. В-третьих, противодействующие факторы (кадровые, финансовые, организационные), обеспечивающие достижение поставленной цели.
Перечисленные действия правотворческого органа - это классический алгоритм создания, а также обновления права.
Между тем, главный аспект сложившихся алгоритмических действий по принятию правотворческого акта зачастую направлен лишь на «заполнение свободной ячейки» в системе права. Отсюда излишняя поспешность в правотворческой деятельности: быстрей бы построить нормативную «пирамиду» и не нарушить юридическую иерархию, передать эстафету по созданию пирамиды субъектам подзаконного правотворчества.
В этом, на наш взгляд, оторванность от основного признака нормы права - направленности на будущие общественные отношения.
Чего же не хватает для качественного и системного обновления норм права?
Пытаясь ответить на этот вопрос, хотелось бы обратить внимание на тот факт, что существует ещё один элемент права, который подвергается инновациям и качественно влияет на состояние правовой системы в целом. Речь идёт о юридической технике.
В своём докладе на международной интернет-конференции М.Л. Давыдова отметила: «Практическая юриспруденция немыслима вне своего технического каркаса, а потому модернизационные процессы, здесь происходящие, требуют к себе особенно пристального внимания. При этом можно с уверенностью констатировать некий паритет исследовательского интереса как в области проблем совершенствования известных юридических институтов и правовых категорий, так и в области непосредственных реформ и инноваций механизма правового регулирования в целом» [3, с. 203-204].
Юридическая техника рассматривается как система средств, приёмов и правил, которые используются при создании, оформлении и упорядоченности юридических актов для обеспечения эффективности их регулятивного воздействия [9, с. 242]. Однако трудно ожидать положительной инновации в юриди-
ческую технику без определения тактических способов конструирования (нормативное построение, отраслевая конструкция и отраслевая типизация, институциональные конструкции и институциональная типизация) и изложения нормативного материала (прямой, отсылочный, бланкетный, абстрактный и казуистический способы изложения норм), а также в тактике юридической техники в части касающейся логичности, однозначности формулировок, ясности и краткости. И это касается не только законотворческой деятельности.
Тактика, наряду со стратегией юридической техники [9, с. 56], сами по себе являются инновационными понятиями для теории права.
С развитием информационных технологий происходит инновационное развитие специально-юридических средств (презумпции, отсылки, фикции, примечания) юридической техники, технико-юридического инструментария, используемого для создания нормативного правового акта. Так, например, Федеральным законом от 30.06.2006 г. № 90-ФЗ [11, ст. 2878] из 424 статей Трудового кодекса были изменены 327 статей Трудового кодекса Российской Федерации, что составляет 75 % его содержания. Встает вопрос: почему субъект инноваций в праве принял решение не принимать новый кодекс, а внести изменения практически в каждую статью?
Одной из причин внесения инноваций в правовую технику является то, что создаваемые на современном этапе развития справочные правовые системы предоставляют возможность ознакамливаться с нормативным правовым актом со всеми вносимыми изменениями, чувствовать логику законодателя, видеть разницу и динамику развития нормативного регулирования, проводить сравнительно-правовой анализ.
Более того, отдельные авторы отмечают, что принципы, цели и задачи права, юридические презумпции и фикции, преюдиции, пробельные и коллизионные правила - это не просто перечень юридических средств, а комплекс системосохраняющих элементов, обеспечивающих целостность и единство права, своеобразная конструкция, устройство, вынуждающее к совершению нужных действий между собой связанных, но подвижных элементов правовой системы [12, с.149].
Благодаря системосохраняющему механизму актуализируется, одушевляется и гуманизируется правовая действительность. И происходит этот процесс посредством адаптации и инновации элементов правовой системы применительно к реалиям современных общественных отношений за счёт восполнения их ограниченных возможностей и их коррекции, приводящей к точной настройке механизмов правового регулирования и исправлению изъянов в праве [12, с.149].
Хотелось бы остановиться на методах юридической техники, а конкретнее - на использовании в правотворческой деятельности одного из общенаучных методов познания - моделирования. Именно в данном методе скрывается, на наш взгляд, потенциал для инновационного улучшения создаваемых норм права.
Зачастую правотворческие органы не в полной мере используют научную доктрину и сбалансированную волю граждан. Здесь-то и необходима помощь в инновационном проектировании правотворческой деятельности посредством моделирования правопорядка.
Моделирование представляет собой материальное или мысленное имитирование реально существующей системы путём специального конструирования аналогов, в которых воспроизводятся принципы организации и функционирования этой системы [13, с. 39]. Моделирование позволяет понять функции, структуру, особенности взаимодействия элементов объекта, причинно-следственные связи между ними, дать вероятностный прогноз изменений объекта. Моделирование в целом помогает предвидеть состояние объектов инноваций в праве, управлять ими.
Именно в процессе моделирования правового порядка возможно введение правовых инновационных конструкций. От этого исходная правовая модель сможет обогащаться содержательно, детализироваться.
Право информационного общества, наверняка, ускорит процесс перехода от узконормативного понимания к социологическому, особенно в тех правовых системах, где воплощаются принципы правового либерализма, где рецепиированная «материнская» основа права требует расширенного круга правового регулирования общественных отношений. В этих условиях правовой инновационный процесс может быть направлен не на построение абстрактных описательных категорий, а на увеличение мыслительных операций, имитации реально существующей правовой системы с целью раскрытия её свойств на стадиях правотворческого процесса. В этом случае, по мнению Е.Н. Салыгина, модели должны быть богаче по содержанию, нежели абстрактные понятия, в особенности динамические модели, претендующие на объяснение каких-либо процессов [14, с.18].
В рамках реализации инноваций в правотворчестве объектом обновления может выступать процесс систематизации нормативных правовых актов.
С помощью процесса кодификации традиционно осуществляется эволюционное обновление права. Устраняется устаревший правовой материал и создаются новые правила поведения, при этом могут быть заимствованы, повторены или подвергнуты преемственности нормы права. В своё время Г.Ф. Шер-шеневич писал о кодификации следующее: «... речь идёт не только о новой форме, но и о новом содержании: старые законы заменяются новыми, прежние пробелы восполняются, накопившиеся противоречия устраняются. Ежели даже значительная часть окажется заимствованной из исторически сложившегося законодательства, всё же такой кодекс представит собою новый закон» [15, с. 422]. Это же подчёркивал Н.М. Коркунов: «Кодификация не ограничивается изменением только формы, она даёт систематическое объединение и содержание. Кодекс является не только новой формой старого закона, а новым законом в полном смысле слова» [16, с. 305].
Почему мы причисляем кодифицированный акт к объекту инновации права?
Отчасти ответ дан в следующей формулировке особенностей кодифицированного акта.
Во-первых, в отличие от любого собрания действующего законодательства, объединяющего лишь акты, ранее принятые законодателем, кодифицированный акт всегда выступает как новый правотворческий акт, вносящий изменения в действующее законодательство.
Во-вторых, в самом правотворчестве разработка и принятие кодекса или сводного кодифицированного акта занимает особое место: они принимаются с целью существенного, а иногда и коренного пересмотра (кодексы, основы) действующего законодательства в той либо иной сфере законодательства [17, с.137].
Хорошо известным фактом в теории права является внедрение инноваций в официальную и неофициальную инкорпорацию. Так, буквально всего за несколько десятилетий внешняя обработка нормативных правовых актов, проводимая организациями без специального поручения и контроля правотворческих органов «перевернула» устоявшиеся правовые традиции ни одной правовой системы. Сегодня справочными правовыми системами пользуются в различных странах. Люди имеют оперативный, мгновенный доступ к правовым нормам, их толкованию и практическому применению. С развитием этого вида систематизации произошли тектонические изменения и в других элементах правовой системы.
Объектом инновации современного права информационного общества может выступать не только содержание юридических норм, но также и другие элементы: источники права, правосознание профессиональных юристов.
Определяя источники права как объекты инновации, необходимо отметить, что применительно к юридическим явлениям под источником принято понимать: во-первых, источник в материальном смысле (материальные условия жизни общества, формы собственности, интересы и потребности людей); во-вторых, источник в идеологическом смысле (различные правовые учения и доктрины, правосознание); в-третьих, источник в формально-юридическом смысле.
Основным объектом инновации права являются источники права в формально-юридическом смысле. Необходимо отметить одну особенность источника права как объекта инноваций. Источник права не обязательно приводит к созданию новых норм права, а лишь выступает основой, предпосылкой, условием правообразования [18, с. 44].
При отставании, например, материальных условий жизни от уровня жизни в других государствах деятельность субъекта инновации права направлена на восприятие более прогрессивных материальных условий жизни общества, форм собственности в целях удовлетворения интересов и потребностей людей.
Между тем, в условиях, когда общественные отношения увеличиваются количественно, когда основной источник не справляется с поставленной задачей, не выполняет установленных функций, тогда наступает дисбаланс источников права. В этом случае в саморазвивающейся правовой системе налицо пери-
од информационного «голодания» для законодателя, инициирующий разрыв между фактическими обстоятельствами и правовой регламентацией, между абстрактными правдой и справедливостью, установленных закононадетелем в норме права и материализации норм к субъектам правоотношений посредством судебной практики.
Главенство источников права, их соотношение, по мнению В.В. Лазарева, в разное время было разным, и признание их было разным, но всегда право формировалось всеми государственными властями [19, с.158-169]. Так, с принятием постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 21.01.2010 № 1-П [20, ст. 699] в силу ряда объективных и субъективных причин [21] в российской правовой системе был сделан решающий выбор в части инновационного изменения источников права: становление судебного прецедента.
Исследователям права давно известно, что в сбалансированной правовой системе «помощь» первичным источникам права (для каждой правовой системы - свой первичный источник права: судебный прецедент, доктрина, нормативный правовой акт) оказывают другие, вторичные источники. Например, В.П. Реутов определяет судебную практику «...поставщиком информации для законодателя о состоянии правовой системы, необходимости внесения в неё тех или иных изменений» [22, с. 430].
Всё это говорит о том, что в саморазвивающейся правовой системе идёт постоянный инновационный поиск нетрадиционных источников права. С учётом специфики и признаков нетрадиционность источников права определяется как система юридических явлений, состоящая из нормативных предписаний, нехарактерных для конкретной правовой системы, носящих субсидиарный характер применения, а также ненормативных предписаний, необходимых для обеспечения единообразного регулирования общественных отношений и учитываемых правоприменительными органами при разрешении споров.
Сегодня важно осознавать, что для эволюционного развития, обновления права необходимо не только расширение перечня нетрадиционных источников права, их характеристика, но куда более важнее и методология «поиска». Как скажется на развитии права рецепция доктрины, обычая делового оборота, судебного прецедента или же реформирование нормативного правового акта?
Инновация в этом структурном элементе права - это глубокое понимание роли каждого источника в правовом регулировании, оптимизации способов их использования субъектами права. Например, в рамках развития ЕврАзЭС активно вовлечено в процесс совершенствования правовых механизмов, способствующих повышению эффективности инновационной деятельности в экономической сфере. В этих целях используются основы законодательства как новый вид международно-правовых актов, который отличается от модельных законов, широко применяемых в практике СНГ, однако в некоторых случаях не отличающихся высокой эффективностью [23, с. 7].
По мнению Т.Я. Хабриевой, в настоящих условиях право характеризуется тем, что методы доз-
воления, предписания и запрещения всё чаще вытесняются диспозитивными методами регулирования, экономическими способами стимулирования поведения субъектов правоотношений, например с помощью предоставления определённых гарантий. Всё более широкое распространение получают различного вида договоры, отражающие организационную самостоятельность участников рынка. При этом правовые методы регулирования рынка, основанные на экономическом стимулировании поведения его участников, не заменяют методы прямого государственного вмешательства в случаях, когда этого требует сложившаяся на рынке ситуация. Эффективность права повышается в результате применения принципа диспозитивности в сочетании с прямым административным предписанием [24, с. 6].
Правовые инновационные процессы затрагивают не только элементы системы права, правотворчества, но и такой элемент правовой системы, как правосознание. Правосознание служит реальным ресурсом изменения правовой действительности и имеет фундаментальное значение в правовой системе [25, с. 241].
Судьба инновационного развития права может дать надёжные результаты только при встречном осознанном стремлении человека к использованию правовых инновационных возможностей. «Общество движется вперёд благодаря инициативам, инновациям», - отмечал известный идеолог либерализма Р. Арон [26, с. 162]. Посредством и через инициативу граждан, их правовую активность, от которой, по мнению Н.И. Матузова, «...зависит функционирование правовой системы, работа всех её звеньев, а в более широком плане - ускоренное развитие всего гражданского общества» [27, с. 6], существует возможность выработки инновационных правовых регуляторов. Так, например, в результате проявления правовой актвиности гражданами берлинской «Transparency International», участвующей в борьбе с коррупцией, прозрачность правительств возросла, а давление на коррумпированные государства выросло [28, с. 218].
В этих условиях необходимо обратить внимание на то, что правосознание в тесном союзе с инновационной правовой культурой предполагает восприимчивость к новому, способность и готовность участвовать, содействовать или, по крайней мере, не противодействовать реализации правовых новшеств. Инновационная культура непосредственно связана с культурой самореализации личности, которая представляет собой плодотворное существование человека в процессе наиболее полного выявления и осуществления им своих возможностей в решении лично значимых задач во всех сферах человеческой деятельности. Жить в инновационном обществе - значит жить в мире всепоглощающего многообразия и количественного нарастания новшеств [29, с. 98]. Осознанное формирование инновационной культуры личности, как представляется, обеспечивает для человека возможность целостного существования, возможность не только порождать в своей деятельности внешнее многообразие, но и обретать внутреннюю устойчивость и
единство перед лицом бесконечного процесса обновления [29, с. 98].
Подобного рода явления в современном мире глобализационных процессов представлены в различных аспектах, в том числе в качестве утверждения новой правовой идеологии, нового типа правосознания и правовой культуры, что, по мнению Н.Н. Наде-жина, выражается «.в унификации правовых ценностей и сближении фундаментальных характеристик национальных правовых культур» [30, с. 60]. При этом предлагается особое внимание уделить коллективисткой и этико-центричной доминанте, интенсивности неформального межличностного общения, влиянию общественного мнения, детализированному и тонкому почитанию культурных и правовых традиций. Правовая инновационная деятельность в этих направлениях должна, по мнению ряда авторов, с которыми мы солидарны, «.утвердить новые формы юридического мышления, ориентированные на высокие духовно-правовые идеалы, в противовес рациональности западного юридического мировоззрения» [31, с. 11].
Между тем, в современных условиях при наличии целой системы «каналов передачи» инновационных элементов иной правовой культуры через средства массовой информации можно отметить, что правосознание граждан также может быть признано объектом инновации права.
В настоящее время этот объект исключительно важен для формирования национальной правовой культуры общества, так как в соотношении правовых традиций и инноваций, можно констатировать, что традиция - это способ воспроизведения нормы, а инновация - это способ изменения нормы. Кроме этого, инновации в правосознании отдельных граждан может влиять на инновационное развитие источников права, в том числе, в этом выражается реверсивная функция инноваций в праве. В качестве примера можно привести деятельность (влияние) на функции современного юриста правовых инноваций через различные справочно-правовые системы. Имея при себе портативное компьютерное устройство с текстами нормативных правовых актов или справочно-правовой системой, можно в любое время найти необходимую норму права. Это означает, что запоминать тексты нормативных правовых актов в таких условиях просто нет смысла.
Современные исследователи развития права достаточно прочно становятся на позиции влияния информационных технологий на правовую культуру [32, 33, 34, 35, 36]. Так, по мнению Д.А. Микшта, широкое распространение таких технических инноваций, как компьютерные справочно-правовые системы и сеть Интернет, обеспечивают две важные предпосылки развития прецедентного права: доступ к полным текстам всех решений высших судов по конкретным делам и возможность автоматического формирования подборок таких решений по той или иной правовой проблеме [37, с. 21-25]. Эти инструменты позволяют специалистам в ходе судебного спора без труда подбирать решения и определения вышестоящих судебных инстанций по аналогичным делам, подтверждающие отстаиваемую позицию, и ссылаться на них.
Сегодняшнему обществу необходимо признать, что в техногенной цивилизации научно-технический прогресс не только постоянно меняет формы коммуникации и типы общения людей, но и воздействует на типы личности и образ жизни людей [38]. Поэтому зачастую в сегодняшнем мире государственная власть всё больше и больше пытается воздействовать на развитие правосознания граждан посредством распространения в электронных средствах массовой информации информационной продукции, содержащей правовую информацию, а также способствующей развитию правовой грамотности и правосознания граждан и пропагандирующей законопослу-шание, добросовестность в осуществлении прав и выполнении обязанностей, уважительное и бережное отношение к правам и охраняемым законом интересам...» [39].
В таких условиях, например, профессиональное преимущество юриста может состоять не в запоминании содержания правовых норм, а в наличии мыслительных навыков, позволяющих быстро и эффективно оперировать с нормами: сопоставлять их, анализировать, толковать. Решающее значение обретают мыслительные схемы, конструкции, теоретические категории, позволяющие в конкретной ситуации эффективно систематизировать и схематизировать юридический материал [37, с. 21-25], создавать алгоритм процессуальных действий.
Есть основания предполагать, что инновации правового сознания, возникающие в процессе глобализации, выражаются, прежде всего, в универсализации права и правосознания, что позволяет направить совместные усилия на развитие всей правовой системы.
К вторичным объектам инноваций права предлагается относить следующие.
Во-первых, правопорядок. Первый приём, с помощью которого правовой порядок вводит справедливость в существующее положение вещей: объективные равновесия, поскольку они ведут к правовым состояниям. Основной проблемой публичного права является превращение фактических состояний в правовые состояния. Так как в публичном праве факт часто является результатом силы, то это есть проблема превращения результатов силы в правовые состояния [40, с. 656].
Во-вторых, процесс синтеза регуляторов общественных отношений (мораль, нравственность).
В-третьих, механизм самосовершенствования
права.
Формирование инновационного правового сознания, инновационной правовой культуры тесно связано с развитием правовых творческих способностей самого человека, где бы он ни вступал в различного рода правоотношения.
Одним из объектов инновации права являются программы юридических реформ. Такие программы могут формулироваться политическими партиями, общественными организациями людей, соединившихся для достижения определённых целей в государственном управлении и общественной жизни.
В программах партий могут определяться создание и реализация правовых преобразований, что
является важной функцией политических партий. Юридические программы развития общества могут состоять из заимствованных или повторяемых инновационных правовых идей. Так, первые партии в России в начале XX века стали реципиентами конституционных либеральных и социалистических идей в обществе. При этом в программах партий отражались идеи, разработанные как в России XIX в., так и заимствованные на Западе.
В связи с тем, что главной задачей политических партий является завоевание политической власти, руководство государством, можно предположить
непосредственное воплощение такого политико-правового опыта других государств в программах партий, нацеленных на изменение действующей правовой системы.
Таким образом, можно констатировать, что объектом инноваций в праве являются направленные действия субъектов и участников инноваций в праве в отношении элементов как системы права, так и структурных элементов правовой системы в целях непосредственного улучшения права в кратчайший период времени по наиболее оптимальному пути.
Литература
1. Костенко А. Н. Культура и закон - в противодействии злу. Киев, 2008. 352 с.
2. Хабриева Т. Я. Конституционные основы, тенденции и проблемы развития российского законодательства: 20-летний опыт и современное состояние // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2013. № 4. С. 556-564.
3. Алексеев С. С. Право на пороге нового тысячелетия: Некоторые тенденции мирового правового развития - надежда и драма современной эпохи. М., 2000. 256 с.
4. Супатаев М. А. Право и модернизационные стратегии в Китае. Цивилизационное измерение // Северо-Кавказский юридический вестник. 2011. № 1. С. 7-15.
5. Петражицкий Л.И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности: в 2 т. СПб., 1907. Т.1. 308 с.
6. Морев М.П. Римское право: курс лекций. М., 2010. 254 с.
7. Матузов Н. И. Актуальные проблемы теории права. Саратов, 2003. 510 с.
8. Давыдова М. Л. Пресс-релиз международной интернет-конференции «Модернизация технологий юридической деятельности в правовых системах современного мира» (Волгоград, 1-30 июня 2013 г.) // Вестник Волгоградского государственного университета. Сер. 5. Юриспруденция. 2013. № 2 (19). С. 203-204.
9. Теория государства и права: учебник / В. Л. Кулапов, А. В. Малько. М., 2011. 486 с.
10. Карташов В.Н. Перспективные направления совершенствования законодательной техники, тактики и стратегии в юридических науках и практиках // Юридическая техника. 2015. № 9. С. 53-61 .
11. Собрание законодательства РФ. 2006. № 27, ст. 2878.
12. Денисова А. В. К вопросу о системосохраняющем механизме в праве // Вектор науки ТГУ. 2014. № 3 (29). С. 146-150.
13. Фролов И.Т. Гносеологические проблемы моделирования биологических систем // Вопросы философии. 1961. № 2. С. 39-51.
14. Салыгин Е.Н. Моделирование в праве: проблемы и перспективы // Право. Журнал высшей школы экономики. 2013. № 3. С. 12-35.
15. Шершеневич Г. Ф. Общая теория права. М., 1911. Гл. VII: Формы права. С.422.
16. Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. СПб., 1898. 354 с.
17. Законотворчество в Российской Федерации (научно-практическое и учебное пособие) / под ред. А.С. Пиголкина. М., 2000. 608 с.
18. Белоусов С.А. К вопросу о балансе в системе источников российского права // Вестник Саратовской государственной юридической академии. 2015. № 6 (107). С. 43-49.
19. Лазарев В.В. Восприятие законодателем судебного права // Актуальные проблемы экономики и права. 2016. Т. 10. № 2. С.158-169.
20. Собрание законодательства РФ. 2010. № 6, ст.699.
21. Иванов А. А. Гражданское право: Речь о прецеденте // Ведомости. 2010. 19 марта.
22. Реутов В. П. Преемственность в развитии источников и форм права // Юридическая техника. Ежегодник. 2012. № 6. С. 426-431.
23. Нарышкин С.Е. Инновационный потенциал современного российского общества // Журнал российского права. 2009. № 8 (152). С. 3-13.
24. Хабриева Т.Я. Экономико-правовой анализ: методологический подход // Журнал российского права. 2010. № 12. С. 5-26.
25. Акимова Т.И. Правосознание государственных служащих Российской Федерации: традиции и инновации // Право и общество. 2013. № 4 (050). С. 241-245.
26. Арон Р. Эссе о свободах / пер. с фр. Н. А. Руткевич. М., 2005. 208 с.
27. Матузов Н. И. Правовая система и личность. Саратов, 1987. 293 с.
28. Товт М. М. Правовая активность личности и её значение для построения правового государства // Вестник ТГУ. Вып. 3 (95), 2011. С. 218.
29. Цветкова В. Д. Формирование инновационной культуры личности: философский аспект // Омский научный вестник. 2009. № 1. С. 97-99.
30. Надежин Н.Н. Тенденции унификации международного и национального права в современных условиях формирования единого экономического пространства // Общество и право. 2009. № 2(24). С. 60-67.
31. Поленина С.В., Гаврилов О.А., Колдаева Н.П., Лукьянова Е.Г., Скурко Е.В. Воздействие глобализации на правовую систему России // Государство и право. 2004. № 3. С. 5-15.
32. Лебедева Н. Н. Правовая культура личности и Интернет (теоретический аспект): дис. .канд. юрид. наук. М., 2004. 211 с.
33. Надыгина Е.В. Теоретико-правовой анализ влияния информационных технологий на правосознание: дис. .канд. юрид. наук. Нижний Новгород, 2007. 211 с.
34. Мазуренко А. П. Правотворческая политика и современные информационные технологии // Российский юридический журнал. 2010. №3. С. 31-39.
35. Казаков Д. А. Систематизация российского законодательства на основе использования современных информационных технологий: дис. .канд. юрид. наук. М., 2007. 179 с.
36. Котрикова Т.Ю. Правовая культура и информационные технологии как фактор, влияющий на её развитие // Теория и практика общественного развития. 2013. № 1. С. 378-380.
37. Микшта Д. А. К вопросу о воздействии современных технических инноваций на право (на примере правовой системы Российской Федерации) // Вестник Омского университета. Сер. «Право». 2011. № 2 (27). С. 21-25.
38. Степин В. С., Горохов В. Г., Розов М. А. Философия науки и техники. М., 1995. 384 с.
39. Основы государственной политики Российской Федерации в сфере развития правовой грамотности и правосознания граждан, утверждённые Президентом РФ 4 мая 2011 г.
40. ОриуМ. Основы публичного права. М., 1929. 783 с.
References
1. Kostenko A. N. Kul'tura i zakon - v protivodeistvii zlu. Kiev, 2008. 352 s. (In Russian).
2. Khabrieva T. Ya. Konstitutsionnye osnovy, tendentsii i problemy razvitiya rossiiskogo zakonodatel'stva: 20-letnii opyt i sovremennoe sostoyanie // Zhurnal zarubezhnogo zakonodatel'stva i sravnitel'nogo pravovedeniya. 2013. № 4. S. 556-564. (In Russian).
3. Alekseev S. S. Pravo na poroge novogo tysyacheletiya: Nekotorye tendentsii mirovogo pravovogo razvitiya - nadezhda i drama sovremennoi epokhi. M., 2000. 256 s. (In Russian).
4. Supataev M. A. Pravo i modernizatsionnye strategii v Kitae. Tsivilizatsionnoe izmerenie // Severo-Kavkazskii yuridicheskii vestnik. 2011. № 1. S. 7-15. (In Russian).
5. Petrazhitskii L. I. Teoriya prava i gosudarstva v svyazi s teoriei nravstvennosti: v 2 t. SPb., 1907. T.1. 308 s. (In Russian).
6. MorevM. P. Rimskoe pravo: kurs lektsii. M., 2010. 254 s. (In Russian).
7. Matuzov N. I. Aktual'nye problemy teorii prava. Saratov, 2003. 510 s. (In Russian).
8. Davydova M. L. Press-reliz mezhdunarodnoi internet-konferentsii «Modernizatsiya tekhnologii yuridicheskoi deyatel'nosti v pravovykh sistemakh sovremennogo mira» (Volgograd, 1-30 iyunya 2013 g.) // Vestnik Volgogradskogo gosudarstvennogo universiteta. Ser. 5. Yurisprudentsiya. 2013. № 2 (19). S. 203-204. (In Russian).
9. Teoriya gosudarstva i prava: uchebnik / V. L. Kulapov, A. V. Mal'ko. M., 2011. 486 s. (In Russian).
10. Kartashov V.N. Perspektivnye napravleniya sovershenstvovaniya zakonodatel'noi tekhniki, taktiki i strategii v yuridicheskikh naukakh i praktikakh // Yuridicheskaya tekhnika. 2015. № 9. S. 53-61. (In Russian).
11. Sobranie zakonodatel'stva RF. 2006. № 27, st. 2878. (In Russian).
12. DenisovaA.V. K voprosu o sistemosokhranyayushchem mekhanizme v prave // Vektor nauki TGU. 2014. № 3 (29). S. 146-150. (In Russian).
13. Frolov I.T. Gnoseologicheskie problemy modelirovaniya biologicheskikh sistem // Voprosy filosofii. 1961. № 2. S. 39-51. (In Russian).
14. Salygin E.N. Modelirovanie v prave: problemy i perspektivy // Pravo. Zhurnal vysshei shkoly ekonomiki. 2013. № 3. S. 12-35. (In Russian).
15. Shershenevich G. F. Obshchaya teoriya prava. M., 1911. Gl. VII: Formy prava. S.422.
16. Korkunov N.M. Lektsii po obshchei teorii prava. SPb., 1898. 354 s. (In Russian).
17. Zakonotvorchestvo v Rossiiskoi Federatsii (nauchno-prakticheskoe i uchebnoe posobie) / pod red. A.S. Pigolkina. M., 2000. 608 s. (In Russian).
18. Belousov S.A. K voprosu o balanse v sisteme istochnikov rossiiskogo prava // Vestnik Saratovskoi gosu-darstvennoi yuridicheskoi akademii. 2015. № 6 (107). S. 43-49. (In Russian).
19. Lazarev V.V. Vospriyatie zakonodatelem sudebnogo prava // Aktual'nye problemy ekonomiki i prava. 2016. T. 10. № 2. S.158-169. (In Russian).
20. Sobranie zakonodatel'stva RF. 2010. № 6, st.699. (In Russian).
21. Ivanov A. A. Grazhdanskoe pravo: Rech' o pretsedente // Vedomosti. 2010. 19 marta. (In Russian).
22. Reutov V. P. Preemstvennost' v razvitii istochnikov i form prava // Yuridicheskaya tekhnika. Ezhegodnik. 2012. № 6. S. 426-431. (In Russian).
23. Naryshkin S.E. Innovatsionnyi potentsial sovremennogo rossiiskogo obshchestva // Zhurnal rossiiskogo prava. 2009. № 8 (152). S. 3-13. (In Russian).
24. Khabrieva T.Ya. Ekonomiko-pravovoi analiz: metodologicheskii podkhod // Zhurnal rossiiskogo prava. 2010. № 12. S. 5-26. (In Russian).
25. Akimova T.I. Pravosoznanie gosudarstvennykh sluzhashchikh Rossiiskoi Federatsii: traditsii i innovatsii // Pravo i obshchestvo. 2013. № 4 (050). S. 241-245. (In Russian).
26. Aron R. Esse o svobodakh / per. s fr. N. A. Rutkevich. M., 2005. 208 s. (In Russian).
27. Matuzov N. I. Pravovaya sistema i lichnost'. Saratov, 1987. 293 s. (In Russian).
28. TovtM. M. Pravovaya aktivnost' lichnosti i ee znachenie dlya postroeniya pravovogo gosudarstva // Vest-nik TGU. Vyp. 3 (95), 2011. S. 218. (In Russian).
29. Tsvetkova V. D. Formirovanie innovatsionnoi kul'tury lichnosti: filosofskii aspekt // Omskii nauchnyi vestnik. 2009. № 1. S. 97-99. (In Russian).
30. Nadezhin N.N. Tendentsii unifikatsii mezhdunarodnogo i natsional'nogo prava v sovremennykh uslovi-yakh formirovaniya edinogo ekonomicheskogo prostranstva // Obshchestvo i pravo. 2009. № 2(24). S. 60-67. (In Russian).
31. Polenina S.V., Gavrilov O.A., Koldaeva N.P., Luk'yanova E.G., Skurko E.V. Vozdeistvie globalizatsii na pravovuyu sistemu Rossii // Gosudarstvo i pravo. 2004. № 3. S. 5-15. (In Russian).
32. Lebedeva N. N. Pravovaya kul'tura lichnosti i Internet (teoreticheskii aspekt): dis. .. .kand. yurid. nauk. M., 2004. 211 s. (In Russian).
33. Nadygina E.V. Teoretiko-pravovoi analiz vliyaniya informatsionnykh tekhnologii na pravosoznanie: dis. .kand. yurid. nauk. Nizhnii Novgorod, 2007. 211 s. (In Russian).
34. Mazurenko A. P. Pravotvorcheskaya politika i sovremennye informatsionnye tekhnologii // Rossiiskii yuridicheskii zhurnal. 2010. №3. S. 31-39. (In Russian).
35. Kazakov D.A. Sistematizatsiya rossiiskogo zakonodatel'stva na osnove ispol'zovaniya sovremennykh in-formatsionnykh tekhnologii: dis. .kand. yurid. nauk. M., 2007. 179 s. (In Russian).
36. Kotrikova T.Yu. Pravovaya kul'tura i informatsionnye tekhnologii kak faktor, vliyayushchii na ee razvitie // Teoriya i praktika obshchestvennogo razvitiya. 2013. № 1. S. 378-380. (In Russian).
37. Mikshta D.A. K voprosu o vozdeistvii sovremennykh tekhnicheskikh innovatsii na pravo (na primere pravovoi sistemy Rossiiskoi Federatsii) // Vestnik Omskogo universiteta. Ser. «Pravo». 2011. № 2 (27). S. 21-25. (In Russian).
38. Stepin V.S., Gorokhov V.G., RozovM.A. Filosofiya nauki i tekhniki. M., 1995. 384 s. (In Russian).
39. Osnovy gosudarstvennoi politiki Rossiiskoi Federatsii v sfere razvitiya pravovoi gramotnosti i pravosoz-naniya grazhdan, utverzhdennye Prezidentom RF 4 maya 2011 g. (In Russian).
40. Oriu M. Osnovy publichnogo prava. M., 1929. 783 s. (In Russian).
Поступила в редакцию 4 декабря 2017 г.
Received 4 December, 2017
