CC BY
252
Лагодин Андрей Викторович
аспирант кафедры уголовно-правовых дисциплин Северо-Кавказского социального института
(тел.88652387832)
Объективная сторона публичных призывов к осуществлению террористической деятельности или публичного оправдания
терроризма
Аннотация
Статья посвящена изменениям коснувшимся уголовного законодательства - появле-нием нового состава преступления предусмотренного ст. 205.2 УК РФ о совершении публичных призывов к осуществлению террористической деятельности или публичного оправдания терроризма
Аnnotation
Clause is devoted to changes concerned the criminal legislation, namely occurrence of new structure of a crime of the Russian Criminal Code stipulated by clause 205.2 about fulfillment of public appeals to realization of terrorist activity or the public justification of terrorism
Ключевые слова: терроризм, террористическая деятельность, публичные призывы, публичное оправдание терроризма, объективная сторона.
Key words: terrorism, terrorist activity, public appeals, the public justification of terrorism, actus reus.
Федеральным законом от 27 июля | 2006 г. № 153-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «О ратификации Конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма» и Федерального закона «О противодействии терроризму»1 УК РФ был дополнен ст. 205.2 («Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или публичное оправдание терроризма»). Объективную сторону этого преступления образуют действия, направленные на: а)публичные призывы к осуществлению террористической деятельности; б) публичное оправдание терроризма.
Особого внимания заслуживает такой признак объективной стороны преступления как призыв. Призыв - это политический лозунг, обращение, в лаконичной форме выражающее руководящую политическую идею, требование2. Данное определение едва ли можно взять за основу уголовно-правовой характеристики рассматриваемого признака. Во-первых, провозглашаемые обращения, направленные на пропаганду идей террориз-
ма, далеко не всегда выражаются в лаконичной форме. Нередко в процессе призывов к осуществлению террористической деятельности объявляется целая программа действий оппозиционных к государственной власти сил (партий, движений и т.д.). Во-вторых, такие призывы могут выражать не только политические требования, но и иметь иную направленность.
В конвенции Совета Европы от 27 января 1977 г. «О пресечении терроризма» в ст. 1 к террористической деятельности относятся: захват воздушного судна, совершение действий, направленных против безопасности гражданской авиации, тяжкие преступления, связанные с посягательством на жизнь, физическую неприкосновенность или свободу лиц, пользующихся международной защитой, в том числе дипломатических агентов; преступления, связанные с похищением людей, захватом заложников или серьезным незаконным задержанием; преступления связанные с использованием бомб, гранат, ракет, автоматического стрелкового оружия или заминированных писем и посылок, если такое использование подвергает опасности людей3.
1 Собрание законодательства РФ. 2006. № 31 (ч.1). Ст. 3452.
2 См.: Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. 4-е изд. М., 2003. С. 591.
3 См.: Сборник документов Совета Европы в области защиты прав человека и борьбы с преступностью. М., 1998.
С. 136.
181
Анализируемое нами понятие в данной статье, должно носить не абстрактный, а абсолютно конкретный характер и побуждать именно к террористической деятельности (а не к иным формам экстремистской деятельности или массовым беспорядкам). Исходя из законодательных положений, преступными будут считаться публичные призывы к организации, планированию, подготовке, финансированию и реализации террористического акта; организации незаконного вооруженного формирования, преступного сообщест-ва (преступной организации), организованной группы для реализации террористического акта, а равно участию в такой структуре; вербовке, вооружению, обучению и использованию террористов; ифор-мационному или иному пособничеству в планировании, подготовке или реализации террористического акта. Поэтому кажется очевидным, что для наступления уголовной ответственности достаточно призыва к совершению хотя бы одного из терро-ристических преступлений.
Призывы и заявления могут осуществляться как устно (на демонстрациях, митингах и т.п.), так и посредством изготовления и распространения печатных материалов, в том числе через сеть Интернет. В частности об этом заявил председатель Комитета Госдумы по гражданскому, уголовному, ар-битражному и процессуальному законодательству П. Крашенинников: «Необходимо внести законодательные изменения направленные на ужесточение наказания за использование сети Интернет для распространения идей экс-тремиз-ма и терроризма»1.
А.Г. Кибальник и И.Г. Соломоненко считают, если призыв к совершению террористического преступления персонифицирован, т.е. обращен к конкретным лицам, то содеянное надо расценивать как подстрекательство к соответствующему преступлению террористического характера. Именно по адресной направленности призыва к совершению террористического преступления, исходя из положений ч. 4 ст. 33 УК, проходит его отграничение как самостоятельного преступления от соучастия в самом террористическом преступлении2. Таким образом, обязательным признаком призыва является его публичный характер. Признак публичности имеет место, если призыв производится в отношении двух и более лиц. С формальной точки зрения для окончания деяния достаточно, чтобы такой призыв услышали (увиде-
ли, прочитали) минимум два человека.
Альтернативный вариант объективной стороны рассматриваемого преступления составляет публичное оправдание терроризма.Легальное толкование названного термина представлено в примечании к ст. 205.2 УК РФ. Оно означает публичное заявление о признании идеологии и практики терроризма правильными, нуждающимися в поддержке и подражании.
Термином «терроризм» обозначается многомерное и многогранное социальное явление. Например, принятая 27 января 1977 г. Европейская конвенция по борьбе с терроризмом относит к нему довольно широкий круг правонарушений, посягающих на жизнь, телесную неприкосновенность, свободу людей, на безопасность воздушных сообщений, на имущество, если такие посягательства создают коллективную опасность для людей. Кроме того, в соответствии со ст. 2 Конвенции под ее действие могут подпадать деяния, хотя и не указанные в ст. 1, но направленные против жизни, телесной целостности или свободы людей либо против имущества и при этом создающие коллективную опасность для людей, а также приготовления к актам терроризма, покушение на их совершение и соучастие в террористических актах. Столь широкая трактовка терроризма существенно затрудняет формулирование уголовно-правовой нормы о терроризме в национальном законодательстве отдельных стран.
В ст. 3 Федерального закона от 6 марта 2006 г. № 35-Ф3 «О противодействии терроризму» данное понятие определяется как «идеология насилия и практика воздействия на принятие решения органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями, связанные с устрашением населения и (или) иными формами противоправных насильственных действий»3. Понятно, что такая чрезмерно широкая трактовка терроризма в концептуальном нормативном акте характеризует его главным образом как социальное явление и препятствует формулированию состава терроризма как уголовного правонарушения.
В доктрине терроризм обычно характеризуется как публично совершаемое деяние, создающее общую опасность и порождающее обстановку страха, напряженности, совершаемое в целях нарушения общественной безопасности или воздействия на принятие решения органами
1 См.: Трусевич С. Терроризм растет из всемирной паутины // ЭЖ-Юрист. 2006. № 34. С. 3.
2 Кибальник А., Соломоненко И. Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или публичное оправдание терроризма // Законность. 2007. № 2. С. 14-16.
3 Собрание законодательства РФ. 2006. № 11. Ст. 1146.
_182
ОБЩЕСТВО И ПРАВО • 2009 • №1(23)
власти1. Однако использование термина «терроризм» в диспозиции ст. 205.2 УК РФ не вполне отражает сущность этой нормы. Скорее речь надо вести о публичном оправдании террористического преступления (преступлений), их идеологии и практики совершения. Любое террористическое преступление имеет, исходя из целей совершения, свою идеологию, и именно оправдание ее по существу превращается в реабилитирующую пропаганду террористической деятельности как токовой.
Такого рода действия могут выражаться в прямых высказываниях в местах массового скопления людей, например на собрании, митинге, со сцены концертного зала и т.д. Публичным оправданием терроризма следует также считать как непосредственное, так и завуалированное выражение симпатий террористам в документальном или художественном фильме, литературном или публицистическом произведении. Пропаганда террористической идеологии может быть выражена словами автора, а также исходить из уст по-
ложительных героев и не опровергаться логикой повествования.
Публичное оправдание терроризма может заключаться в одобрительных рассуждениях и выводах об идеологии насилия, в том числе, на примере других государств (неправительственных организаций, повстанческих движений и т.п.), в поддержке практики воздействия на принятие решения органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями, связанной с устрашением населения и (или) иными формами противоправных насильственных действий. Таким образом, публичное оправдание терроризма состоит в его идеологическом обеспечении путем обоснования моральной допустимости подобного рода деятельности. При этом могут приводиться доводы политического, националистического, религиозного или социального характера, якобы оправдывающие и даже героизирующие действия террористов.
1 См., например: Емельянов В.П. Терроризм как явление и как состав преступления. Харьков, 1999. С. 25-28.
183
