CC BY
132
СОЦИАЛЬНЫЕ ПРОЦЕССЫ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ
Галина МОНУСОВА
Объективная и субъективная социальная мобильность в межстрановой перспективе1
Человек в течение жизни меняет свое социальное положение как по отношению к самому себе, так и по отношению к положению своих родителей. Как писал П. Сорокин, «каналы вертикальной циркуляции существуют в любом стратифицированном обществе, и они столь же необходимы ему, как сосуды для кровообращения человеческому организму»2. Движение по каждому из возможных каналов-осей (например, по образованию, доходу, власти, профессии, престижу) обозначает одно из проявлений вертикальной социальной мобильности.
Перемещения по названным осям можно зафиксировать с помощью объективных показателей, которые не зависят от сознания индивида. Однако одинаковые изменения могут по-разному восприниматься и оцениваться людьми. Кто-то считает, что достиг существенного продвижения, другой решит, что мог бы достичь большего, но ему помешали, а третий не заметит никаких реальных изменений. В этом случае мы имеем дело с представлениями людей о социальной мобильности, или субъективной мобильностью.
Возникает вопрос: есть ли связь между измерениями объективной и субъективной мобильности3? От чего это соотношение зависит? Различается ли оно в межстрановой перспективе?
1 Данное исследование выполнено в рамках Программы фундаментальных исследований НИУ ВШЭ. Автор крайне признателен В. Магуну и М. Рудневу за комментарии, замечания и советы. Все ошибки и неточности полностью принадлежат автору.
2 Сорокин П. Человек, цивилизация, общество. М.: Политиздат, 1992. С. 404.
3 Объективная и фактическая мобильность, а также субъективная и
воспринимаемая мобильность в данном исследовании используются
как синонимы.
Реальное поведение людей во многом определяется их субъективными представлениями, а сами представления нередко отличаются от окружающих нас реалий. Например, восприятие инфляции может отличаться от фактической инфляции, измеряемой индексом потребительских цен. В этом случае потребительское поведение населения будет зависеть скорее от субъективных оценок и ожиданий, чем от объективной реальности. То же самое можно сказать о восприятии неравенства, оценки которого часто расходятся с оценками фактического неравенства, измеряемыми стандартными статистическими коэффициентами4. Реальный уровень безработицы может слабо коррелировать со страхами безработицы5. Список таких расхождений можно продолжить. При этом сами расхождения варьируют между странами.
Цель данной работы заключается в том, чтобы проанализировать, насколько разные — объективные и субъективные — измерения социальной мобильности рисуют когерентную картину. Если же эти «картины» расходятся, то как эти расхождения варьируют между странами и что влияет на эту вариацию?
Новизна работы заключается в изучении межстрановой вариации объективной и субъективной мобильности и исследовании детерминант в расхождении их оценок.
Структура и логика работы. В первой части представлен обзор литературы и определяются понятия. Во второй дано описание данных.
4 Gimpelson V., Triesman D. Misperceiving Inequality // NBER Working Paper. 2015. № 21174; Монусова Г. Что определяет восприятие неравенства в доходах // МЭиМО. 2016. № 1.
5 Гимпельсон В., Монусова Г. Страх безработицы: опыт межстрано-вых сопоставлений // Вопросы экономики. 2010. № 2.
Третья часть показывает внутристрановые и межстрановые распределения фактических и воспринимаемых изменений статусов респондентов, а также соотношения объективной и субъективной мобильности на индивидуальном и страновом уровнях. В четвертой с использованием многоуровневой линейной регрессионной модели анализируются детерминанты и приводятся возможные объяснения расхождений между фактическими изменениями социальных статусов и их восприятием индивидом. В последней части обсуждаются результаты.
1. Измерения и сопоставления социальной мобильности: о чем свидетельствуют исследования
П. Сорокин, который ввел понятие социальной мобильности, определил ее как «любой переход индивида, социального объекта или ценности, созданной или модифицированной благодаря деятельности, от одной социальной позиции к другой». Движение вверх он назвал «социальным подъемом», а движение вниз — «социальным спуском»1.
Социальные позиции, которые имеет в виду П. Сорокин, можно представить в виде лестницы, на ступенях которой располагаются различные группы. Чем выше ступень, тем выше ее статус. Движение по ступеням и есть социальная мобильность. Для ее исследования важно определиться с критериями выделения этих ступеней — групп.
В литературе существуют разные подходы к выделению социальных групп и, соответственно, к анализу их перемещений2. При этом практически все ведущие исследователи опираются на одни и те же параметры, в число которых входят уровень образования, доход, положение на рынке труда, престиж профессий. Все они концентрируются в понятии профессии.
Профессия не только определяет то, что человек делает и сколько зарабатывает, но и яв-
1 Сорокин П. Указ. соч. С. 373-374.
2 EriksonR, Goldthorpe J., PortocareroL. Intergenerational class mobility in three western European societies // British Journal of Sociology. 1979. 30; Ganzeboom H, De Graaf P., TreimanD. A Standard International SocioEconomic Index of Occupational Status // Social Science Research. 1992. Vol. 21; Grusky D, Cumberworth E. A National Protocol for Measuring Intergenerational Mobility? Stanford Center for Study of Poverty and Inequality. 2010. 2/8/. Available at: http://web.stanford.edu/group/ scspi/_media/working_papers/grusky_cumberworth_national_protocol_ measuring_mobility.pdf; Jackman M, Jackman R. An Interpretation of the Relation Between Objective and Subjective Social Status //American Sociological Review. 1973. Vol. 38 (October); Тихонова Н.Е. Социальная структура России: теории и реальность. М.: Новый хронограф, ИС РАН, 2014; РадаевВ.В, Шкаратан О.И. Социальная стратификация: учеб. пособие. М.: Аспект Пресс, 1996.
ляется определенным индикатором образа и стиля жизни. Как пишут Граски и Камбеворс, «профессия несет в себе закодированную информацию о навыках индивида, его доходах, о социальных контактах, престижности занятия, о карьерной траектории и даже о потребительском поведении и характере досуга, то есть о стиле жизни»3. Если профессиональная «деятельность предопределяет социальное положение индивидуума»4, то, соответственно, профессиональные изменения отражают социальные изменения.
Исследуемые социальные группы могут быть большими, а могут быть и малыми классами, которые объединяют людей одной или нескольких профессий. Мобильность измеряется как переход из одной социальной группы в другую. Нас в данном случае интересуют вертикальные маршруты.
Перемещения между профессиями (укрупненными группами или более детализированными профессиями) и есть объективная мобильность, так как принадлежность к определенной профессии является объективным индикатором. Например, школьный учитель или продавец в магазине являются учителем и продавцом по принадлежности к этим профессиям, а не потому, что они так сами себя ощущают. Измеренные каким-то образом расстояния между прошлой и настоящей профессиями респондента (или профессиями отцов и детей) и есть объективные меры мобильности.
Объективные дистанции между различными группами сами индивиды могут оценивать по-разному, преломляя их через призму субъективных представлений. Переход в более высокую группу необязательно будет рассматриваться как подъем, а переход в низкую может не восприниматься как спуск. Поэтому помимо объективных показателей социальной мобильности существуют субъективные оценки изменения социального положения. В них заключаются представления самого человека об изменении его положения в обществе, профессиональных позиций, его самоидентификации в социальной структуре. Субъективную социальную мобильность можно измерять с помощью оценок индивидами того, как изменилось их социально-экономическое положение.
Необходимость учета представлений о социальной мобильности (beliefs about social mobility) признана многими исследователями. Томас Пикетти, в частности, пишет, что «раз-
3 Grusky D, Cumberworth E. Op. cit., 2010. P. 3.
4 Радаев В., Шкаратан О. Указ. соч. С. 98.
личия в представлениях о социальной мобильности могут генерировать различия между странами в запросе на перераспределение»1. В свою очередь, представления о мобильности формируются с учетом конкретного жизненного опыта. Если люди ощущают восходящую социальную мобильность в любом ее проявлении, они спокойнее воспринимают неравенство и менее требовательны к перераспределению доходов, тогда как нисходящая мобильность снижает терпимость к неравенству, обостряя перераспределительные настроения. Нисходящая мобильность может породить особо болезненные психологические проблемы, поскольку люди теряют возможность поддерживать привычный образ жизни. Согласно теории перспектив «реакция на потери сильнее, чем реакция на выигрыши. Это — неприятие потерь»2.
Как уже отмечалось, показатели объективной и субъективной мобильности могут различаться. Это означает, что между ними возникает разрыв, который способен варьировать между индивидами, социальными группами и странами. Наряду с тем, что важно анализировать объективную и субъективную мобильности как самостоятельные явления, интересно понять, как они соотносятся друг с другом.
Повышение мобильности не всегда сопровождается аналогичным ростом удовлетворенности жизнью, а, напротив, зачастую рождает отчуждение, социальную изоляцию, проблемы идентичности, чувство незащищенности и т.п. Исследователи отчасти связывают эти явления с потерей привычных социальных и семейных связей, невозможностью применить прошлый жизненный опыт, нарушением социального равновесия в обыденной жизни и т.п.3
Давно известно, что субъективные представления о социально-экономическом месте в социальной иерархии, о мобильности, об относительной депривации и т.д. не обязательно связаны с объективной реальной ситуацией4, а объективные и субъективные статусы не совпадают полностью в сознании индивида, и люди не всегда идентифицируют себя с той социальной группой, к которой они принадлежат5. Эти
1 Piketty Th. Social Mobility and Redistributive Politics // The Quarterly Journal of Economics. 1995. № 3. P. 552.
2 Канеман Д. Думай медленно, решай быстро. М.: AST, 2014. С. 370.
3 Marshall G. and Firth D. Social mobility and personal satisfaction: evidence from ten countries // British Journal of Sociology. 1999. Vol. 50. Issue 1; Goldthorpe J.H, Llewellyn C, Payne C. Social Mobility and Class Structure in Modern Britain. Oxford: Clarendon Press, 1980. P. 199.
4 LazarsfeldP., BerelsonB, GaudetH. The People's Choice. How the Voter Makes up His Mind in Presidentional Campaign. New York, 1974.
5 Jackman M, Jackman R. Op. cit., 1973.
результаты воспроизводятся и в более поздних исследованиях: фактическая мобильность респондентов по отношению к своим родителям слабо связана с тем, как они воспринимают эти изменения, и не влияет на их групповую самоидентификацию. Дж. Картис объясняет это явление сложной структурой общества, при которой людям трудно оценить, являются ли их социальные перемещения восходящими или, напротив, нисходящими6.
М. Дуру-Белла и А. Киеффер проанализировали соотношение объективной и субъективной мобильностей во Франции, используя данные обследования профессий 2003 года. Авторы обсуждают два «лика» мобильности и подчеркивают важность изучения различий между ними. Переоценку или недооценку продвижения вверх относительно родителей исследователи связывают с личными карьерными траекториями индивидов, с их достижениями в жизни, с удовлетворенностью работой, с ощущением равенства возможностей и наличием меритократических механизмов социальных перемещений7.
Появление международных баз данных дало импульс для межстрановых сравнений и усилило интерес к соотношению объективной и воспринимаемой мобильности. В частности, на базе данных Международной программы социальных обследований (ISSP-1999) С. Келли и К. Келли рассмотрели детерминанты, влияющие на субъективную мобильность. Они акцентируют внимание на том, что субъективная мобильность связана с объективной, но определяется не только и не столько реальным перемещением, а зависит от состояния экономики. На волне экономического роста люди в большей мере оценивают свои позиции как восходящую мобильность, а во время кризиса, напротив, ощущают потери и скорее воспринимают любые перемены как социальный «спуск»8.
Часто субъективную социальную мобильность связывают с представлениями о справедливости в обществе, с тем, как люди видят и оценивают равенство возможностей и пути достижения успеха9. В Европе, к примеру,
6 Curtis J. Social Mobility and Class Identity: The Role of Economic Conditions in 33 Societies, 1999-2009 // European Sociological Review. 2016. Vol. 32. № 1.
7 Duru-Bellat M, Kieffer A. Objective/subjective: The two facets of social mobility // Sociologie de travail 50s. 2008.
8 Kelley S, Kelley C. Subjective social mobility: data from 30 nations/ in Charting the Globe: The International Social Survey Programme 19842009. Edited by M. Haller, R. Jowell and T. Smith. London: Routledge, 2009.
9 Alesina A., Giuliano P. Preferences for Redistribution // Handbook of Social Economics. 2011. Vol. 1A, Elsevier, North Holland; Kelley S, Kelley C. Op. cit.
возможности успеха и социального продвижения в течение длительного периода в большей мере зависели от принадлежности к высокостатусным социальным группам (классам), нежели от индивидуальных усилий и способностей. В США — стране, свободной от наследия жестких классовых различий, — доминировали (во всяком случае, до недавнего времени) представления о том, что экономический успех зависит прежде всего от количества вложенного труда. В этом и есть суть «американской мечты», которую каждый может осуществить1. Однако сейчас все чаще и чаще высказываются мнения, что в американском обществе все большее влияние получает «наследственная меритократия»: дети влиятельных, богатых родителей имеют лучшие стартовые условия, чем дети обычных средних американцев, а условия рождения во многом определяют дальнейшую жизнь. В частности, Х. Клинтон, будучи сенатором, обсуждая шансы обычных американцев достичь успеха, говорила именно об этом: «Конечно, ты должен усердно трудиться, конечно, ты должен брать на себя ответственность, но мы очень усложняем этот процесс для людей, которые хотят достичь американской мечты»2.
Нередко представления о мобильности объясняют тем, как люди реагируют на мобильность своего окружения или на то, какую потенциальную мобильность они для себя считают более правильной3. В этом случае оценки могут формироваться под воздействием представлений о том, насколько успех соседей им кажется заслуженным и справедливым, с одной стороны, и представлений о том, какие ограничительные барьеры они видят для себя, с другой.
Исследования также фиксируют более низкие субъективные оценки социальной мобильности у жителей постсоциалистических стран. Это особенно характерно для тех, кто в эпоху социализма были встроены в иерархические партийные, государственные, профсоюзные социалистические структуры. Они лишились надежных и привычных способов продвижения и почувствовали себя в социальном тупике. Пе-
1 BenabouR, Tirole J. Belief in a Just World and Redistributive Politics // NBER Working Paper. 2005. No. 11208; Alesina A., Angeletos GM. Corruption, Fairness, and Inequality // Journal of Monetary Economics. 2005. № 7.
2 An Hereditary Meritocracy. The Economist, 24.01.2015.
3 Hodge R, Treiman D. Social Participation and Social Status // American Sociological Review. 1968. Vol. 33. № 5; Lindemann K. The Impact of Objective Characteristics on Subjective Social Position // Trames. 2007. 11, 61/56, 1.
реходный период потребовал иных форм встраивания в новую политико-экономическую систему как «для отцов», так и «для детей», что получилось далеко не у всех4.
Итак, существуют несоответствия между социальными перемещениями по вертикали и тем, как они отражаются в сознании индивидов. Этот разрыв можно объяснить тем, что у объективных и субъективных оценок разные детерминанты.
Анализ межпоколенной социальной мобильности особо подчеркивает ключевую роль урбанизации и структурных сдвигов в восходящей фактической мобильности5. В настоящее время в развитых странах эти процессы завершены, их экономика имеет постиндустриальную структуру. Соответственно, возможности восходящей мобильности, связанные с масштабными структурными сдвигами, сокращаются. Добавим, что в странах с высоким уровнем образования вероятность восходящей межпоколенной мобильности также снижается: дети воспроизводят высокий родительский статус или снижают его6. Если более половины населения страны имеет третичное образование, последующему поколению становится все труднее повысить свой образовательный уровень относительно родителей. К тому же, если отцы достигают статусного и материального благополучия, то у детей, имеющих родительские блага, мотивация усердно учиться может ослабевать. Снижение социальной мобильности отмечают и в Великобритании. Дж. Голдторп связывает это с интенсификацией нисходящей мобильности, вызванной изменением структуры занятости и ростом неквалифицированного
4 Renakova B, Vlachova K. Subjective Mobility after 1989 // Do People Feel a Social and Economic Improvement or relative Deprivation? // Czech Sociological Review. 1995. Vol. 3. № 2.
5 Bendix R, Lipset S. Class, Status and Power: Social Stratification in Comparative Perspective. New York: Free Press, 1959; Fox T, Miller S. Economic, political and social determinants of mobility: an international cross-class analysis // Acta Sociologica. 1965. № 9; Goldthorpe J.H., Llewellyn C., Payne C. Social Mobility and Class Structure in Modern Britain. Oxford: Clarendon Press, 1980; Радаев В.В., Шкаратан О.И. Указ. соч., 1996; Черныш М.Ф. Социальные институты и мобильность в трансформирующемся обществе. М.: Гардарики, 2005; Россияне и китайцы в эпоху перемен. Сравнительное исследование в Санкт-Петербурге и Шанхае начала XXI века / под общей ред. Е.Н. Даниловой, В.А. Ядова, Пан Давея. М.: Логос, 2012; КозыреваП.М. Межпоколенная социально-профессиональная мобильность в постсоветской России // Россия реформирующаяся. М.: Новый хронограф, 2012.
6 Ястребов Г.А. Динамика социальной мобильности в России в длительной исторической перспективе. Препринт НИУ ВШЭ WP17/2015/01 Серия WP17; Roshchina Y. Intergeneration Educational Mobility in Russia and the USSR / The Asian Conference on Education 2012 Conference Proceedings. Osaka: The International Academic Forum, 2012.
труда. При этом доля восходящей мобильности, по мнению автора, не сокращается1. В настоящее время исследователи активно обсуждают вопросы поляризации рабочих мест: развитие высокопроизводительного производства сопровождается не только ростом доли квалифицированного и неквалифицированного нерутинного труда, но и «вымыванием» рутинных рабочих мест2. Соответственно, в этих условиях могут стать более заметными как социально-экономические подъемы, так и спуски.
Если исходить из того, что развитые страны эволюционируют схожим образом и их структуры экономики выравниваются, мы будем наблюдать слабую межстрановую вариацию между ними по показателям фактической мобильности. В то же время страны с незавершенным структурным переходом (с незавершенными урбанизацией и индустриализацией) будут демонстрировать более высокие показатели социальной мобильности.
Однако, как уже было сказано, восприятие мобильности индивидом может зависеть не только от объективных процессов в обществе, но и от особенностей индивидуальных карьерных траекторий и им сопутствующих эмоций. Существенную роль здесь играют ожидания, представления о справедливости своих и чужих перемещений, ощущение равенства (или неравенства) возможностей, функционирование системы образования и средств массовой информации и многое другое. В конечном счете за всем перечисленным стоит качество институциональной среды и государственного управления, которые влияют не только на объективные возможности, но и на то, как они оцениваются.
Последующий анализ организован вокруг следующей гипотезы. Интенсивность и направленность объективной межпоколенной мобильности в стране во многом зависят от структурных характеристик этой страны (например, от уровня урбанизации, доли услуг), от системы и качества профессионального образования и доступа к ней (платное/бесплатное) и т.п. Это означает, что схожие страны будут близки по данному показателю. В свою очередь, восприятие мобильности (субъективная мобильность) будет зависеть не только от характера объективной, но и от институциональных особенностей,
1 Goldthorpe J. Understanding - and Misunderstanding - Social Mobility in Britain: The Entry of the Economists, the Confusion of Politicans and the Limits of Educational Policy // Journal of Social Policy. 2013. 42, 3.
2 AutorD. Why are There Still So Many Jobs? The History and Future of Workplace Automation // Journal of Economic Perspectives. 2015. Vol. 29. № 3.
включающих доминирующие представления о справедливости и равенстве возможностей, степень коррумпированности и т.п. В итоге меж-страновая вариация показателей субъективной мобильности оказывается выше, чем вариация показателей объективной, и, соответственно, расхождения между субъективной и объективной мобильностями определяются в большей мере восприятием мобильности, а не реальными социальными перемещениями.
2. Методология и описание данных
В этой работе объектом эмпирического анализа является межпоколенная социальная мобильность. Исследование соотношения объективной и субъективной мобильностей предполагает наличие данных как о фактических изменениях социально-экономических статусов индивидов, так и о восприятии этих изменений самими индивидами. Источником информации являются данные опросов, проведенных в рамках Международной программы социальных обследований (ISSP). В 2009 году центральной темой этих опросов была проблема социального неравенства (модуль Social Inequality). Полная выборка ISSP в 2009 году включает 55 238 индивидуальных наблюдений и охватывает 40 стран3. Данное исследование анализирует респондентов в возрасте 25—75 лет из 37 стран4, так как индивидам необходим лаг во времени, чтобы оценить социальную мобильность (сравнения проводятся с социальным статусом родительской семьи, когда респонденту было 14—16 лет). С учетом такого цензурирования рабочая выборка составляет 41 325 наблюдений.
Анкета Social Inequality содержит информацию о профессиях отца и матери, когда респонденту было 14—16 лет, и о профессии респондента на момент опроса. Анкета включает и оценку респондентом социального статуса родительской семьи, когда ему было 14—16 лет, и собственного социального статуса на момент опроса.
На основе имеющихся данных можно рассчитать два индекса социальной мобильности.
Индекс объективной (фактической) социальной мобильности (ИОСМ) ориентируется на изменения в профессиональной позиции детей по сравнению с родителями. Сравнивая позицию
3 http://www.issp.org/documents/issp.
4 Поскольку данные Великобритании и Новой Зеландии не содержат информации о профессиональной принадлежности родителей респондента, а выборка Китая сильно смещена в сторону сельского населения (70%), что не соответствует реальной ситуации, названные страны исключены из анализа.
респондента и его отца1, мы можем построить индекс объективной социальной мобильности.
ИОСМ рассчитывается по методике EGP, названной по первым буквам фамилий авторов2. В наиболее развернутом виде эта схема включает одиннадцать позиций. Авторы дифференцировали профессии по уровню образования, наличию или отсутствию рутинности в работе, использованию физического или умственного труда, отношению к собственности (собственник, наемный труд, самозанятый). Выделение в отдельную группу собственников и самозанятых важно для изучения социальной структуры общества, однако в случае анализа социальной мобильности отношение к собственности затрудняет интерпретацию результатов. Поэтому мы воспользуемся модификацией системы EGP, предложенной Ганзе-бумом, Де Графом и Трейманом, которые перевели профессии ISCO3 в группы схемы EGP4.
Следуя схеме EGP, предложенной Ганзе-бумом, Де Графом и Трейманом, мы выделяем семь статусных групп:
1) физический труд в сельском хозяйстве;
2) неквалифицированный физический труд;
3) квалифицированный физический труд;
4) работники, занятые в обслуживании и торговле (нефизический труд);
5) квалифицированные специалисты, занятые рутинным нефизическим трудом;
6) профессионалы средней квалификации и руководители более низкого ранга;
7) высококвалифицированные профессионалы и высокостатусные руководители, чиновники и топ-менеджеры.
Социальные группы в этой схеме расположены иерархически: 7-я группа имеет самый высокий статус, а 1-я — самый низкий. Вычитая из ранга статусной группы респондента ранг статусной группы отца, получаем индекс социальной мобильности респондента (mob_1), который может варьировать от —6 до +6. Если mob_1>0, то мы говорим о восходящей межпоколенной социальной мобильности, а в противном случае — о нисходящей.
1 Если информация об отце отсутствовала, то статус респондента сравнивался со статусом матери.
2 Ericson, Goldthorpe, Portocarero. Op. cit., 1979.
3 Ganzeboom H, De Graaf P., Treiman D. A Standard International SocioEconomic Index of Occupational Status // Social Science Research. 1992. Vol. 21.
4 Учитывая, что работа сравнивает объективную мобильность и ее восприятие, мы считаем целесообразным остановиться на более укрупненной схеме, так как респондент более вероятно почувствует изменения при переходе из одной большой профессиональной группы в другую.
Индекс субъективной социальной мобильности (ИССМ). Анкета содержит два вопроса, фиксирующих восприятие социального положения респондента и его родителей. Первый звучит так: «В нашем обществе есть люди, которые занимают более высокое общественное положение, а есть, которые более низкое. Ниже дана шкала. Не могли бы Вы показать свое положение по этой шкале?». Второй вопрос сформулирован следующим образом: «А где на этой шкале находилась семья, в которой Вы выросли?». Оба вопроса имеют 10-балльную шкалу, где 10 означает самое высокое положение, а 1 — самое низкое. Разница в ответах на них (тоЬ_2) характеризует изменение в социальном положении респондента по отношению к своим родителям. Если тоЬ_2>0, то мы можем говорить о восходящей межпоколенной социальной мобильности, а если отрицательна, то о нисходящей. Масштаб мобильности зависит от абсолютной величины тоЬ_2, которая может меняться в диапазоне от —9 до +9.
Данная работа анализирует социальную мобильность на двух уровнях: индивидуальном и страновом. В первом случае мы смотрим на конкретного человека и оцениваем изменение его положения на социальной лестнице. Второй уровень (страновой) предполагает использование агрегированных данных (средние значения социальной мобильности по стране, доли индивидов с восходящей и нисходящей мобильностью и т.п.).
Для тестирования гипотезы используется многоуровневый линейный регрессионный анализ. Он позволяет проверить влияние стра-новых характеристик, одновременно контролируя индивидуальные переменные.
Из числа страновых характеристик рассматриваются переменные, оценивающие уровень развития экономики и ее структуру, а также качество институциональной среды. ВВП в расчете на душу населения свидетельствует об уровне развития страны. Доли занятых в промышленности и общественном секторе (в государственном управлении, здравоохранении, образовании) являются показателями структуры экономики. Социальную структуру населения страны характеризуют уровни образования и урбанизации, которые показывают соотношение городского и сельского населения и, косвенно, роль сельского хозяйства в экономике страны. Страны выборки различаются по всем указанным показателям. Например, в 2010 году душевой ВВП (в $/РРР) в Норвегии был равен 62 700, тогда как в Филиппинах фиксировался
на уровне 57001. Доля городского населения варьировала от 97,4% (максимальное значение) в Бельгии, до 46,0% (минимальное значение) — в Филиппинах2.
В качестве измерителей качества институтов государственного управления Всемирный банк использует различные показатели, рассчитываемые на основе экспертных оценок (World Governance Indicators) и подробно описанные3. Всего этих показателей шесть: «Открытость и подотчетность государства» (Voice and Accountability), «Политическая стабильность» (Political Stability and Absence of Violence/ Terrorism), «Эффективность управления» (Government Efficiency), «Качество регулирования» (Regulatory Quality), «Верховенство права» (Rule of Law), «Контроль коррупции» (Control of Corruption). Их значения лежат в интервале от -2,5 до +2,5.
Показатели качества государственного управления сильно закоррелированы между собой и с подушевым ВВП. Коэффициенты корреляции в анализируемой выборке стран лежат в интервале 0,7-0,9, они положительны и статистически значимы на 1%-ном уровне4: низкое качество институциональной среды проявляется в неэффективности государственного управления и в коррупции, которым сопутствуют нечеткость и запутанность законов и правил.
Индекс субъективной мобильности (ИССМ) демонстрирует тесную положительную связь с тремя индикаторами качества государства: «Эффективность управления», «Верховенство права» и «Контроль коррупции». Для регрессионного анализа оставлен только «контроль коррупции», который показывает восприятие населением того, в какой степени государственная власть коррумпирована. Выбор основан на том, что именно этот показатель наиболее тесно связан с ИССМ. Коррумпированность государства ограничивает доступ к общественным благам, обостряет у человека чувство несправедливости, разрушает мерито-кратические механизмы достижения успеха и тем самым способствует, по-видимому, низкой оценке человеком своего продвижения по социальной лестнице. Наиболее высокий пока-
1 http://data.worldbank.org/indicator/NY.GDP.PCAP.CD; http://data. worldbank.org/indicator/SP.RUR.TOTL.ZS.
2 Human Development Report, 2010.
3 Kaufmann D, Kraay A, Mastruzzi M. The Worldwide Governance Indicators: Methodology and Analytical Issues // World Bank Policy Research Working Paper. 2010. № 5430. Available at: http://info.worldbank. org/governance/wgi/ (accessed 10.02.2016).
4 Рассчитано по World Governance Indicators (WGI). Available at: http:// info.worldbank.org/governance/wgi/ (accessed 25.03.2015).
затель контроля коррупции отмечается в Дании (+2,34), самые низкие значения, то есть наивысшая коррупция, — в Венесуэле (—1,2).
3. Социальная мобильность сквозь призму различных измерений: эмпирические свидетельства
Объективная мобильность
На первом этапе анализа используется индекс, построенный по модифицированной схеме EGP. Дистанции объективной мобильности варьируют по странам (рис. 1). Во всех странах средние значения индекса лежат в положительной зоне, фиксируя восходящую мобильность. Среднее по всей выборке равно 0,91, то есть респонденты находятся выше своих родителей примерно на 1 пункт 7-балльной стратификационной шкалы. Максимальная мобильность (1,3 пункта) наблюдается на Кипре и Филиппинах, минимальная (0,63 пункта) — в Израиле.
Индивидуальные показатели, в отличие от среднестрановых, варьируют в том числе и по направленности мобильности. Рисунок 2 разбивает всех респондентов на три группы: тех, кто повысил свои статусные позиции по отношению к родителям; тех, кто не изменил этих позиций, и тех, кто их понизил. Во всех странах преобладают люди, повысившие свой статус, и в большинстве стран (25 из 37 стран) доли респондентов, повысивших свой статус относительно родителей, колеблются от 53 до 60%.
Большинство стран показывает близкие соотношения в направлениях социальной мобильности: доли респондентов с восходящей, нисходящей и неменяющейся мобильностью выглядят очень похожими. Во всех странах доля тех, кто спускается по социальной лестнице вниз, заметно ниже тех, кто поднимается. Группа тех, кто не меняет своего статуса, практически везде также уступает тем, кто имеет восходящую мобильность по отношению к родителям. Только в Турции практически каждый второй респондент наследует статус родителей при достаточно малой доле тех, кто снижает социальный статус. Возможно, это связано с тем, что «родители» здесь занимают достаточно низкие позиции и «детям» спуститься относительно них практически сложно.
В то же время в ряде развитых экономик (Финляндия, Дания, Израиль, США, Австралия, Бельгия) наблюдаются высокие (более 24%) доли респондентов с нисходящей мобильностью. Факт нисходящей мобильности относительно родителей может объясняться высокими позициями, которые занимали «отцы», а «дети» их не унаследовали. Население пере-
Рисунок 1
СРЕДНИЕ ЗНАЧЕНИЯ ИНДЕКСА ОБЪЕКТИВНОЙ МОБИЛЬНОСТИ ПО СТРАНАМ, РАССЧИТАННЫЕ ПО СХЕМЕ EGP (шкала от -6 до +6)
Кипр Филиппины Словения Норвегия Корея Польша Исландия Швейцария Италия Финляндия Испания Австрия Латвия Украина Хорватия Франция Словакия Тайвань Португалия Эстония Швеция Россия Чехия Южная Африка Дания Болгария Австралия Германия Япония США Турция Венгрия Аргентина Бельгия Венесуэла Чили Израиль
1,36
1,28
■ 1,23
■ 1,22 1,21
1,12 1,11
■ 1,07 1,07
■ 1,05 1,04
I 1,02 1,01
■ 0,99 0,98
ш 0,96 0,96 0,95 0,94 0,93
0,92 0,91 0,90 0,90 0,88
0,84 0,84 0,83 0,83
0,77
0,74
0,69 0,69
0,68 0,66
0,64
0,63
0,00
0,20
0,40
0,60
0,80
1,00
1,20
1,40
Источник: данные ISSP 2009 [http://www.issp.org/documents/issp]1. Рисунок 2
НАПРАВЛЕНИЯ ОБЪЕКТИВНОЙ СОЦИАЛЬНОЙ МОБИЛЬНОСТИ (% респондентов с восходящей мобильностью, нисходящей мобильностью и без изменения статусных позиций. Страны ранжированы по убыванию доли респондентов с восходящей мобильностью)
Кипр Корея Филиппины Словения Италия Исландия Словакия Норвегия Хорватия Португалия Швейцария Польша Австрия Тайвань Латвия Эстония Финляндия Украина ЮАР Чехия Франция Россия Швеция Испания Болгария Германия Япония Австралия Венгрия Дания Аргентина США Израиль Венесуэла Чили Бельгия Турция
20
40
60
100
восходящая
□
изменении нет
□
нисходящая
Все рисунки и таблицы в статье построены по одному источнику.
численных стран имеет достаточно высокий образовательный уровень. В отличие от бурных процессов индустриализации и урбанизации развивающегося мира, в «старокапиталистических» экономиках с устоявшейся социальной структурой возможности для восходящей социальной мобильности снижаются, к тому же усиление поляризации рабочих мест в постиндустриальном обществе, как уже указывалось, повышает шансы нисходящей мобильности1.
Поляризация рабочих мест предполагает увеличение доли высокооплачиваемых и низкооплачиваемых рабочих мест за счет рабочих мест со средним уровнем оплаты труда. Это явление было зафиксировано в США, Великобритании и многих странах Европы, включая Францию. Поляризацию труда в научной литературе объясняют несколькими процессами. С одной стороны, внедрение информационно-коммуникационных технологий заменяет работников со средней квалификацией, автоматизируя их труд, тем самым увеличивая
долю занятых на высококвалифицированных и низкоквалифицированных рабочих местах. С другой — перевод многих производств в развивающиеся страны приводит к тому, что товары и услуги, которые производили работники средней квалификации, заменяются на импорт, что способствует снижению доли занятых со средней квалификацией2. Точка зрения, что поляризация рабочих мест «набирает обороты», достаточно популярна и связана с озабоченностью о росте неравенства в доходах. Однако эмпирические данные не всегда подтверждают факт поляризации. В частности, исследование структурных изменений занятости в России за 2000—2010 гг., проведенное В. Гимпельсоном и Р. Капелюшниковым, отвергает гипотезу о ее поляризации и подтверждает последовательное улучшение рабочих мест3. Возможно, что отсутствие поляризации свидетельствует о технической отсталости России, но в любом случае важно отметить, что в анализируемой выборке находятся страны, находящиеся на разных ста-
Рисунок 3
ИНДЕКС СУБЪЕКТИВНОЙ СОЦИАЛЬНОЙ МОБИЛЬНОСТИ В РАЗЛИЧНЫХ СТРАНАХ (шкала от -9до +9)
-0,29 -0,32 -0,43 M -0,45
-0,66 -0,74 ■
-1,12
Кипр (Тшипаипма 0
фиш 1яндия Нппвогма
Пи^ОС1 1г1л Тайвань 0,
0,
Швейцария 0,58
Дания 0,57
Австрия 0,55
Швеция 0,52
Германия 0,43
Франция 0,43
Португалия 0,42
Словения 0,41
Исландия 0,40
Австралия 0,39
Италия 0,37
США 0,35
Корея 0,30
Испания 0,29
Польша 0,29
Чехия 0,29
ЮАР 0,27
Аргентина 0,24
Бельгия 0,21
Чили H 0,17
Израиль M 0,17
Словакия 0,16
Венесуэла Ш 0,15
Япония 0,03
-0,11 ■ Эстония
0,86
Филиппины
Хорватия
Турция
Россия
Венгрия
Болгария
Латвия
Украина
-1,50
-1,00
-0,50
0,00
0,50
1,00
Goldthorpe J. Op. cit., 2013.
2 Autor D. Op. cit., 2015.
3 Гимпельсон В., Капелюшников Р. Поляризация или улучшение? Эволюция структуры рабочих мест в России в 2000-е годы // Вопросы экономики. 2015. № 7.
диях технико-технологического и социального развития.
Субъективная мобильность
Субъективное восприятие мобильности может не совпадать с реальным социальным продвижением индивида. Например, индивид может не заметить фактического продвижения вверх, так как считает его недостаточным, то ли в силу того, что рассчитывал на большее, то ли из-за того, что считает социальную систему несправедливой. В то же время даже незначительная по дистанции нисходящая мобильность может казаться очень значительной, так как потери переживаются особенно остро. Возможны и иные несоответствия между объективными и субъективными оценками.
Рисунок 3 демонстрирует распределение стран по средним значениям индекса субъективной социальной мобильности.
Наиболее высоко свою мобильность оценивают респонденты на Кипре, в Тайване, в Финляндии и Норвегии. Оценки мобильности в
Германии сопоставимы с восприятием изменения статусов в Чехии. Респонденты большинства стран выборки оценивают свою мобильность как восходящую.
На нижнем конце распределения расположились постсоциалистические страны, а также Турция и Филиппины, в которых межпоколен-ческая мобильность в среднем воспринимается как нисходящая. Средняя оценка россиян не имеет статистически значимых различий с оценками населения Турции, Хорватии и Филиппин.
Рисунок 4 представляет три группы респондентов по каждой стране в зависимости от того, как они видят изменения в своем положении (см. рис. 2). В целом по выборке доминирует признание восходящей мобильности.
Межстрановые различия на рис. 4 выражены более явно, чем на рис. 2. Доля тех, кто отмечает продвижение вверх, колеблется от 17—18% на Украине, в Филиппинах и Болгарии до 50—60% на Кипре, в Тайване, Финляндии, Дании, Швейцарии, США. Соответственно,
Рисунок 4
НАПРАВЛЕНИЯ СУБЪЕКТИВНОЙ СОЦИАЛЬНОЙ МОБИЛЬНОСТИ (% респондентов внутри страны с восходящей мобильностью, нисходящей мобильностью и без изменения позиций. Страны ранжированы по убыванию доли респондентов с восходящей мобильностью)
США Норвегия Тайвань Кипр Финляндия Швейцария Дания Франция Словения Новая Зеландия Корея Австралия Швеция Португалия Германия Исландия Австрия Великобритания Италия Польша Венесуэла Чехия Аргентина Испания Чили ЮАР Эстония Бельгия Словакия Япония Хорватия Израиль Латвия Венгрия Турция Россия Болгария Филиппины Украина
20
восходящая
40
□
60
без изменений
□
80
нисходящая
100
0
ощущают снижение своих позиций по отношению к родителям около 40—50% респондентов в Болгарии, России, Латвии, Венгрии и менее 20% на Кипре, в Австралии, Дании, Финляндии, Швеции, Швейцарии, Португалии, Италии, Испании, Чили. В восьми странах нисходящая мобильность встречается чаще, чем восходящая. Это шесть постсоциалистических стран, Филиппины и Турция. Интересно отметить, что низкая субъективная мобильность отмечалась в постсоциалистических странах и в более ранних исследованиях1. По данным 2009 года постсоциалистические страны не выступают единым фронтом: если Чехия, Словакия, Словения, Польша в восприятии своей социальной мобильности приближаются к оценкам «старокапиталистического» мира, то Россия, Латвия, Болгария, Венгрия, Украина и Хорватия продолжают заметно отставать от развитой Европы.
Межстрановые сравнения объективной и субъективной социальной мобильности демонстрируют повсеместную восходящую фактическую (объективную) мобильность независимо от уровня экономического развития и институционального устройства страны, и появление
группы стран с нисходящей субъективной мобильностью. К этой группе относятся постсоциалистические и развивающиеся страны с невысоким уровнем душевого ВВП.
Соотношение показателей объективной и субъективной социальной мобильности
Как меры объективной и субъективной мобильности респондентов соотносятся между собой на уровне стран и на уровне индивидов?
При сопоставлении среднестрановых значений коэффициент корреляции оказывается статистически незначим (г=0,04). Рисунок 5 показывает практически отсутствие взаимозависимости между среднестрановыми оценками мобильности (средняя линия). Однако для под-выборки развитых стран такая зависимость оказывается значимой (г=0,65 при 1%-ном уровне значимости). На рисунке показаны три линии тренда: верхний пунктир демонстрирует взаимосвязь анализируемых показателей в развитых экономиках, самая нижняя штрих-пунктирная линия свидетельствует об отсутствии взаимосвязи в переходных и развивающихся странах (постсоциалистические страны, Аргентина, Чили, Турция, Филиппины, Венесуэла), сред-
Рисунок 5
СООТНОШЕНИЕ МЕЖДУ СРЕДНЕСТРАНОВЫМИ ПОКАЗАТЕЛЯМИ ОБЪЕКТИВНОЙ И СУБЪЕКТИВНОЙ СОЦИАЛЬНОЙ МОБИЛЬНОСТИ
Индекс субъективной мобильности
Развитые экономики
• Норвегия
0,5
• •
Все страны
0,5
0,6
0,9
1,1 1,2 1,3
переходные и развивающиеэд^кономики
• Филиппины
1,4
1,5
-0,5
Турция
Россия
Венгрия
Болгария
Латвия
• Украина
Индекс объективной мобильности
-1,5
Renakova M., Vlachova ^ 0р. Л, 1995.
0
няя линия отражает усредненный тренд по всей выборке стран.
Население развитых стран в основном положительно воспринимает фактические изменения социальных позиций, тогда как в большинстве постсоциалистических стран, а также в Турции и Филиппинах социальных подъемов зачастую не ощущают.
На индивидуальном уровне соотношение объективной и субъективной мобильностей выглядит несколько иначе. Коэффициент корреляции между объективной социальной мобильностью, рассчитанной по методике EGP, и ее субъективной оценкой статистически значим и равен 0,15 на массиве всей выборки (41 325 человек). Причем ситуация различается по странам. Например, в Дании восприятие мобильности наиболее тесно коррелирует с изменением реальных позиций (г=0,36). Франция, Германия, Финляндия также демонстрируют статистически значимые сильные связи (коэффициенты корреляции здесь колеблются от 0,26 до 0,30). К этой же группе стран примыкают Чехия (0,26) и Польша (0,28). В России, Венгрии, Турции, Латвии, Аргентине, Испании фиксируются более слабые связи между объективной и субъективной мобильностью при сохранении статистической значимости (коэффициенты корреляции равны соответственно 0,10; 0,12; 0,10; 0,15; 0,15; 0,08), но Болгария, Украина, Филиппины, Венесуэла не показывают статистически значимых связей между анализируемыми показателями.
Мы можем сравнить фактические социальные перемещения каждого респондента с его субъективной оценкой своей мобильности относительно родителей. Учитывая тот факт, что объективные и субъективные показатели мобильности имеют разные меры измерения и шкалы, необходимо найти сопоставимые индикаторы для их сравнения. Таким индикатором является направление мобильности: восходящая, нисходящая, без изменений. И объективное, и субъективное измерения позволяют выделить эти направления. Соответственно, можно проанализировать, совпадают ли у респондентов направления фактической Таблица 1
МАТРИЦА ПЕРЕХОДОВ
и воспринимаемой мобильности. Например, индивид может восходящую объективную мобильность воспринимать как восходящую, может оценивать ее как нисходящую, а может и вовсе не заметить никаких изменений.
По каждому респонденту выделим направления объективной и субъективной мобиль-ностей. Возможные варианты сочетаний показаны в табл. 1, которая представляет собой матрицу 3х3.
Эти сочетания можно объединить в три группы. Первая объединяет респондентов с восходящей объективной мобильностью и нисходящей субъективной (недооценивают реальные перемещения); вторая включает тех, у кого совпадают направления объективной и субъективной мобильностей; в третью входят те, кто имеет нисходящую объективную мобильность и восходящую субъективную (переоценивают реальные перемещения).
Рисунок 6 демонстрирует соотношение объективной и субъективной мобильностей на индивидуальном уровне, то есть долю тех респондентов, кто свою мобильность оценивает ниже реальных достижений, выше их, и долю тех, кто воспринимает свои статусные передвижения соответственно реальности. Полученные результаты позволяют сделать несколько выводов. Во-первых, во всех анализируемых странах часть индивидов не ощущает восходящей социальной мобильности относительно родителей, хотя такие восхождения фиксируются. В целом по всей выборке стран каждый третий респондент недооценивает изменение своего социального статуса относительно родителей, а каждый четвертый, напротив, его переоценивает.
Во-вторых, мы наблюдаем значительную межстрановую вариацию по соотношению реальной и воспринимаемой мобильностей. Доля тех, кто недооценивает фактические статусные изменения, колеблется от 22% в Дании до 56% на Украине и Филиппинах. В развитых странах индивиды менее склонны недооценивать объективную мобильность и в большей мере демонстрируют соответствие субъективных оценок реальной ситуации или их завышение. В постсоциалистических странах си-
Объективная Субъективная социальная мобильность
мобильность Нисходящая Изменений нет Восходящая
Нисходящая Соответствует Переоценивают ОМ Переоценивают ОМ
Изменений нет Недооценивают ОМ Соответствует Переоценивают ОМ
Восходящая Недооценивают ОМ Недооценивают ОМ Соответствует
Рисунок 6
СООТНОШЕНИЕ ОБЪЕКТИВНОЙ И СУБЪЕКТИВНОЙ МОБИЛЬНОСТИ НА ИНДИВИДУАЛЬНОМ УРОВНЕ (доля тех, кто объективную мобильность оценивает ниже, доля тех, кто оценивает выше, доля тех, кто воспринимает соответственно. Страны проранжированы по возрастанию доли тех, кто недооценивает объективную мобильность)
Дания I I
Швеция I I
Швейцария I I
Тайвань I I
Австралия ■ I
Франция ■ I
Финляндия ■ I
Норвегия I I
Кипр I I
Германия I I
Австрия I I
Португалия I I
Италия I I
Исландия I I
Чили ■ I
США ^^^^^^^^^^^^^^^ ■ I
Бельгия ■ I
Польша I I
Чехия ■ I
Словения I I
Корея I I Израиль
Аргентина I I
ЮАР I I
Испания I I
Венесуэла ■ I
Япония I I
Эстония I I
Словакия I I
Хорватия I I
Турция ■ I
Латвия ■ I
Россия ■ -1
Венгрия ■ -1
Болгария ш -1
Филиппины ■ -1
Украина ■ -1
0 20 40 60 80 100
I ниже □ сопоставимо □ выше
туация иная. В России, Венгрии, Болгарии, Латвии, на Украине и в развивающихся Турции и Филиппинах почти каждый второй респондент недооценивает реальные статусные продвижения, примерно у трети респондентов оценки совпадают, и порядка 15—16% переоценивают свои фактические достижения. Заметим, что жители Дании, Финляндии, Израиля и США существенно чаще готовы воспринимать восходящую мобильность там, где фактически ее нет (доля тех, кто переоценивает объективную мобильность, почти в два раза выше, чем в России, Болгарии, Латвии, Венгрии, на Украине).
Итак, с одной стороны, в каждой стране есть индивиды, которые недооценивают или переоценивают изменение своих статусных позиций, с другой — доли таких людей существенно варьируют между странами.
Почему почти у каждого второго респондента анализируемой выборки не совпадают объективные и субъективные оценки мобильности? Индивид может не воспринимать восходящую
или нисходящую фактическую мобильность по ряду причин. Прежде всего, существуют различия в критериях индивидуальных оценок восходящей и нисходящей мобильностей. К примеру, для кого-то важна образовательная составляющая, а не доход и власть над другими, для другого важно ощущение того, что от него многое зависит, а образование значения не имеет, а третий будет акцентировать внимание на повышении дохода, игнорируя образование и власть. Выделенные нами профессиональные группы должны «схватывать» уровень образования и, соответственно, дохода, однако индивидуальные ситуации разнообразны, особенно в период трансформаций. Исследования отмечают также, что сложная структура общества затрудняет оценку реальных перемещений для индивидов и индивиды не всегда могут идентифицировать свое социальное положение соответственно профессиональной иерархической шкале, разработанной экспертами1.
1 ШЬ J. 0р. Л, 2016; Duru-Bellat М, Шег А. 0р. Л, 2008.
На восприятие мобильности могут влиять различные жизненные обстоятельства, имеющие место на момент опроса. К примеру, индивид оказался в это время безработным. Если даже он имеет по сравнению с родителями объективно восходящую мобильность, то неизвестно, как он ее воспримет в момент отсутствия работы. Так, значительная доля испанцев недооценивает свою объективную мобильность, что, возможно, связано с высоким уровнем безработицы в стране.
Индивидуальная ситуация у каждого своя. Но с чем связаны массовая недооценка объективной мобильности в стране и отсутствие корреляции между фактической и воспринимаемой мобильностями? Такой итог, возможно, объясняется господствующими представлениями о неравных возможностях роста, распространенности немеритократических путей достижения успеха. Если индивиды уверены, что не очень достойные граждане продвигаются с помощью коррупции, а остальным путь наверх перекрыт, то свою даже восходящую мобильность эти индивиды способны не заметить, считая, что могли бы добиться большего. Отсутствие в обществе доступных механизмов подъема по социальной лестнице, возможностей роста доходов приводит к неудовлетворенности жизнью и смещению оценок реальности.
К тому же в период трансформаций может меняться представление о престиже профессий и их доходности. Достаточно наглядно это демонстрирует Россия, где в советские времена торговля, к примеру, считалась доходным местом в силу тотального дефицита. Если родители респондента работали в этой отрасли, они могли быть по средним меркам обеспеченными людьми. Сам респондент получил высшее образование и работал также в торговле, но уже в постперестроечное время, когда исчезли материальные преимущества этой отрасли. Таким образом, фактическая мобильность по отношению к родителям будет восходящей, но оценить ее респондент может по-разному: и как восходящую (если для него важна образовательная составляющая), и как нисходящую (в случае ценности для него определенного уровня дохода). Ситуация может быть и обратной. К примеру, родители работали инженерами на предприятии, получали небольшую зарплату и относились к среднеобеспеченным слоям населения, но респондент, имея среднее образование, стал заниматься малым бизнесом на
уровне рабочих профессий (например, ремонт автомобилей) и существенно увеличил свой доход. Фактически будет фиксироваться нисходящая мобильность, но респондент способен ее оценить и как восходящую, если будет ориентироваться на доход. Такие ситуации могут наблюдаться не только в России.
Объективная социальная мобильность в постсоциалистических странах не всегда сопровождается ожидаемым ростом доходов, а потому зачастую подъемы профессионального статуса здесь не замечаются.
На восприятие социальной мобильности может воздействовать и общий уровень удовлетворенности жизнью, то есть субъективное благополучие. Если индивид доволен жизнью, которая соответствует его ожиданиям, он будет оценивать свое социальное положение выше, чем тот, кто имеет претензии к судьбе и несбывшиеся мечты. Различные международные исследования показывают, что постсоциалистические страны отличаются низкими значениями удовлетворенности жизнью в целом по сравнению с жителями развитого мира. В качестве объяснения на первый план выходят снижение уровня жизни, рост безработицы, нерешенные социальные проблемы, политическая нестабильность, характерные для переходных экономик1. Возможно, именно этот факт способствует высокой доле респондентов, недооценивающих свои реальные перемещения по социальной лестнице, в постсоциалистических странах.
Итак, жители «старокапиталистических» стран с развитой экономикой в большей мере оценивают свои социальные перемещения в соответствии с реальной ситуацией, скорее переоценивая фактическое состояние, чем недооценивая его. Этой оптимистической группе противостоят постсоциалистические и развивающиеся страны с невысоким уровнем экономического развития, население которых на-
1 Inglehart R. Modernization and Postmodernization. Cultural, Economic, and Political Change in 43 Societies. Princeton, N.J.: Princeton University Press, 1997. P. 391; Inglehart R., Foa R., Peterson C., Welzel C. Development, Freedom, and Rising Happiness (A Global Perspective (1981-2007)) // Perspective of Psychological Science. 2008. Vol. 3. № 4; Rovelli R, Zaiceva A. Transition Fatigue? Cross-Country Evidence from Micro Data // IZA DP No. 4224. June 2009; Guriev S., Zhuravskaya E. (Un)Happiness in Transition // Journal of Economic Perspectives. 2009. Vol. 23. № 2; Андреенкова Н. Сравнительный анализ удовлетворенности жизнью и определяющих ее факторов // Россия в Европе / под ред. А. Андреенковой, Л. Беляевой. М., 2009; Зудина А. Неформальная занятость и субъективный социальный статус: пример России // Препринт WP3/2013/01 Серия WP3 Проблемы рынка труда, НИУ ВШЭ, 2013.
строено более пессимистично по поводу своей социальной мобильности и склонно недооценивать ее реалии.
4. Детерминанты объективной и субъективной социальной мобильности: многоуровневый регрессионный анализ
Почему фактическая мобильность по отношению к позициям родителей и ее восприятие различаются по странам? По-видимому, эти различия могут быть связаны с тем, что объективная и субъективная социальные мобильности определяются разными факторами.
Согласно гипотезе (см. раздел 1) на межпоколенную объективную и субъективную социальные мобильности могут воздействовать разные характеристики экономики и общества: объективная мобильность сильнее зависит от уровня развития экономики и ее структуры, а восприятие мобильности более тесно связано с качеством институтов государственного управления, влияющих на оценку людьми справедливости общественного устройства. В таблице 2 приведены коэффициенты корреляции страновых характеристик, описанных в разделе 2, и средних по стране индексов объективной и субъективной социальной мобиль-ностей.
Ни уровень экономического развития страны, ни степень образованности населения, ни доля занятых в общественном секторе на стра-новом уровне статистически не связаны с показателем объективной мобильности. Однако уровень урбанизации отрицательно коррелирует с фактической социальной мобильностью на нашей выборке стран. Это можно интерпре-
тировать как то, что переход из села в города продолжает работать как канал восходящей мобильности там, где этот процесс не завершен. В тех странах, где процесс урбанизации исчерпал свои возможности, объективная социальная мобильность показывает более низкие значения, чем в странах с высокой долей сельского населения, которое имеет возможность повысить свой статус переходом в город. Объективная мобильность также коррелирует с одним из индикаторов качества государственного управления «Открытость и подотчетность государства».
Субъективная мобильность реагирует на совершенно другие страновые характеристики. Данные табл. 2 показывают значимые коэффициенты корреляции индекса субъективной мобильности с подушевым ВВП и индикаторами качества институтов государственного управления. Наиболее тесные связи демонстрирует контроль коррупции, но эффективность управления и верховенство права коррелируют с ИССМ также достаточно тесно: чем качественнее государственное управление, выше его прозрачность и строже соблюдаются законы, тем выше люди оценивают свою социальную мобильность. При этом уровень урбанизации (доля городского населения), влияющий на индекс объективной мобильности, не показывает статистически значимых связей с восприятием мобильности.
Выявленные с помощью простого корреляционного анализа зависимости протестируем с помощью многоуровневого линейного регрессионного анализа. Среди страновых характеристик для включения в регрессионную
Таблица 2
КОЭФФИЦИЕНТЫ КОРРЕЛЯЦИИ ИНДЕКСА ОБЪЕКТИВНОЙ СОЦИАЛЬНОЙ МОБИЛЬНОСТИ (ИОСМ) И ИНДЕКСА СУБЪЕКТИВНОЙ СОЦИАЛЬНОЙ МОБИЛЬНОСТИ (ИССМ) СО СТРАНОВЫМИ ХАРАКТЕРИСТИКАМИ
ИОСМ ИССМ
ВВП на душу, $/PPP 0,15 0,81***
Контроль коррупции 0,18 0,65***
Эффективность управления 0,22 0,54***
Верховенство права 0,24 0,46***
Политическая стабильность 0,3 0,25*
Качество регулирования 0,22 0,06
Открытость и подотчетность государства 0 41*** 0,1
Доля городского населения, % -0,54*** 0,24
Доля с третичным образованием, % 0,03 -0,08
Доля занятых в общественном секторе, % 0,09 0,07
Примечание: * p<0,1; ** p<0,05; *** p<0,01.
модель выбран контроль коррупции, поскольку он наиболее тесно связан с индексом субъективной мобильности, и уровень урбанизации, влияющий на объективный показатель мобильности.
Зависимыми переменными в нашем регрессионном анализе являются индексы объективной и субъективной социальной мобильностей (ИОСМ и ИССМ). Независимые переменные на индивидуальном уровне характеризуют каждого из респондентов, независимые переменные на уровне стран — каждую из рассматриваемых стран. На индивидуальном уровне рассматриваются три группы переменных: демографические характеристики (пол, возраст, семейное положение, образование), место работы респондента и доход, характеристики родительской семьи (место работы отца, культурная среда, показателем которой выступает размер библиотеки в семье родителей, то есть количество книг). На страновом уровне в регрессию включаются две характеристики: уровень урбанизации и контроль коррупции1. (Анализ страновых показателей и мотивация их выбора даны в разделе «Методология и описание данных».)
Результаты представлены в табл. 3, все модели статистически значимы.
Объективная социальная мобильность
На индивидуальном уровне возраст, образование, уровень дохода положительно влияют на объективную социальную мобильность. Женщины перемещаются вверх более активно, чем мужчины. Родительская семья также имеет значение: занятость отца вне государственного сектора повышает шансы детей подняться вверх. В этом же направлении действует и культурная среда (размер домашней библиотеки, то есть количество книг, среди которых взрослел респондент).
Межстрановые различия в объективной мобильности выражены очень слабо. На страно-вом уровне только 0,6% (1СС=0,006) дисперсии приходится на межстрановой разброс, соответственно, все независимые переменные страно-вого уровня имеют еще меньшую объяснительную силу. Тем не менее уровень урбанизации значимо снижает социальную мобильность, но
1 Влияние одного из индикаторов качества государства «Открытость и подотчетность государства», который коррелировал с ИОСМ, было протестировано с помощью многоуровневой регрессии, но связь между этими показателями не подтвердилась (коэффициент регрессии при дамми «Открытость и подотчетность государства» равен 0,003 и статистически не значим).
влияние институциональной среды (контроля коррупции) отсутствует.
Субъективная социальная мобильность
Предикторы восприятия мобильности на индивидуальном уровне в большинстве совпадают с предикторами объективной: возраст, образование, уровень дохода, характеристики родительской семьи действуют в одном направлении. Однако есть и различия. Мужчины оценивают свою мобильность выше, чем одинокие женщины, тогда как реальные перемещения в большей мере демонстрируют женщины. На восприятие мобильности, в отличие от объективного аналога, значимое положительное влияние оказывает наличие семьи у респондента.
Представление о социальной мобильности может включать изменение как собственного социального статуса, так и статуса супруга/ супруги. Например, если жена не работает и воспитывает детей, а муж добился престижной статусной должности (выше, чем профессиональный статус собственного отца и отца жены), то и жена, и муж могут ощущать повышение своего общественного положения. Именно эти обстоятельства способны объяснить положительный эффект наличия семьи для мобильности.
Родительская семья в период социализации также значимо влияет на восприятие мобильности: количество книг, которые окружали респондента в детстве, и занятость родителей не в государственном (общественном) секторе способствуют успешному продвижению респондентов. Занятость «отцов» в государственном секторе снижает социальную мобильность детей, как фактическую, так и воспринимаемую. Это скорее всего происходит от того, что занятость в государственном секторе обеспечивает индивиду достаточно высокие стартовые позиции в обществе и дальнейший подъем оказывается труднее, нежели с позиций самозанятых или занятых в частном секторе.
Объективная межпоколенная мобильность имеет значимый положительный коэффициент, а это указывает на то, что в целом субъективные представления человека о его мобильности соответствуют его реальной жизненной динамике.
Наша гипотеза (представленная в разделе 1) связывает восприятие мобильности с представлениями о справедливости общественного устройства, равенстве возможностей, коррумпированности власти и т.п. Пути к успеху, вос-
Таблица 3
КОЭФФИЦИЕНТЫ МНОГОУРОВНЕВЫХ ЛИНЕЙНЫХ РЕГРЕССИЙ; ЗАВИСИМЫЕ ПЕРЕМЕННЫЕ - ИНДЕКСЫ ОБЪЕКТИВНОЙ (ИОСМ) И СУБЪЕКТИВНОЙ (ИССМ) СОЦИАЛЬНОЙ МОБИЛЬНОСТИ
_Зависимые переменные_
ИОСМ (шкала от -6 до +6)
ИССМ (шкала от -9 до +9)
Пол (1 - мужской, 0 - женский)
Возраст
30-49 лет
от 50 лет и выше
Наличие семьи
Наличие третичного образования
Место работы респондента
Госсектор
Самозанятость
Место работы отца
Госсектор
Самозанятость
Квинтильные группы по доходу
3
4
5 (наиболее высокий) Размер семьи респондента Размер библиотеки в семье, где рос респондент
Образование доступно для всех (мнение респондента), 1 - да, 0 - нет Объективная мобильность
Контроль коррупции
Доля городского населения, %
Константа
Остаточная страновая дисперсия Остаточная индивидуальная дисперсия ICC
N (респондентов)
N (стран)_
Эффекты индивидуального уровня
-0,30*** 0,12**
Референтная группа - возраст до 30 лет
0,11** 0,24** 0,05 0,76**
0,09* 0,22* 0,13* 0,12*
Референтная группа - занятость в частном секторе 0,40*** 0,04
-0,15 0,08**
Референтная группа - занятость в частном секторе 050*** 021***
0 47*** -0 19***
Референтная группа - 1-й квинтиль, самый низкий доход
0 27*** 0,50** 0,76** 0,91**" -0,06** 0,33**
-0,01
Эффекты странового уровня
0,03 -0,01*** 2,37***
Общие характеристики модели
0,01 4,34 0,006 27 049 37
0,33*** 0,52*** 0,67*** 1,06*** -0,01 0,31***
0,06**
0,12***
0,33*** 0,004 -0,93***
0,10 2,93 0,07 26 900 37
Примечания: * p<0,1; ** p<0,05; *** p<0,01.
принимаемые людьми как соответствующие их представлениям о справедливости, легитимизуют существующие в обществе статусные различия, тем самым способствуя тому, что социальные перемещения воспринимаются индивидом адекватно реальности1. В анкете есть вопрос, позволяющий проанализировать мнения
1 Alesina A., Angeletos G. Op. cit., 2005.
респондентов о доступных механизмах, ведущих к благополучию и успеху («Чтобы добиться успеха в жизни, насколько важно, по Вашему мнению, следующее...»). Среди ответов: происхождение из богатой семьи (coming from a wealthy family), хорошо образованные родители (having well-educated parents), хорошее образование для самого себя (having a good education for himself), амбициозность (having ambition), упорный труд
(hard work), знакомство с «правильными людьми» (knowing the right people), политические связи и взятки (having political connections и giving bribes). Все вопросы из этого блока используют пятибалльную порядковую шкалу от «абсолютно необходимо» (essential) до «совсем не важно» (not important at all). Они позволяют охарактеризовать механизмы восходящей мобильности как меритократические (труд и собственное образование), статусные (богатая семья, наличие высокообразованных родителей, полезные связи) или коррупционные (взятки). Предлагаемые ответы не содержат прямой этической оценки тех или иных каналов, но позволяют выявить представления людей о том, какие из них в их странах фактически доминируют.
Для анализа связи между субъективной мобильностью и представлениями о справедливости в уравнение, по которому оценивалась субъективная мобильность, мы добавили дополнительные переменные (назовем их «инструментами» мобильности), которые поочередно включались в регрессионную модель, приведенную в табл. 3 (3), и, таким образом, контролировались все индивидуальные и стра-новые предикторы, перечисленные в табл. 3 (3). К данным «инструментам» относится происхождение из богатой или образованной семьи, собственное образование, наличие амбиций, упорный труд, наличие полезных связей и необходимость коррупционных действий.
В таблице 4 приведены регрессионные коэффициенты при «инструментах» мобильности, которые респонденты считают наиболее важными в достижении успеха и продвижении вверх.
Согласно табл. 4 более низко оценивают свою социальную мобильность респонденты,
считающие необходимым инструментом для повышения статуса в обществе наличие богатой родительской семьи, полезных связей, коррупции, тогда как ссылки на упорный труд и доступ к получению хорошего образования предпочитали те, кто повысил свой социальный статус по отношению к родителям. Эти результаты свидетельствуют о том, что восприятие мобильности связано с тем, как индивиды представляют себе степень меритократичности или «коррупционности» тех инструментов, которые могут вести к «успеху», это и есть представления о справедливости; в более широком смысле — либо вера в то, что успех других является заслуженным вознаграждением их упорного труда, либо, на другом полюсе, мнение, что он (успех) объясняется случайно выпавшей удачей или «полезными» связями, но никак не личными усилиями. Особое негодование может вызывать «успех», ассоциирующийся с коррупцией и с подкупом, тогда как мерито-кратические пути продвижения в глазах людей легитимны и способствуют высокой оценке собственной мобильности. Если индивид ощущает, что его положение улучшается и статус повышается, то с высокой долей вероятности он будет связывать свой успех в обществе с действием меритократических процедур. Напротив, нисходящая мобильность ассоциируется с неравенством возможностей, с коррупцией, то есть с несправедливостью.
Субъективная социальная мобильность, в отличие от фактических статусных перемещений, демонстрирует заметные межстрановые различия (ICC равен 0,07). На страновом уровне значимо повышает восприятие социальной мобильности контроль коррупции, характеризующий качество государственного управления
Таблица 4
КОЭФФИЦИЕНТЫ РЕГРЕССИИ, ОЦЕНИВАЮЩЕЙ ВЗАИМОСВЯЗЬ СУБЪЕКТИВНОЙ СОЦИАЛЬНОЙ МОБИЛЬНОСТИ С «ИНСТРУМЕНТАМИ» МОБИЛЬНОСТИ (зависимая переменная - субъективная социальная мобильность)
Пути к успеху 1 2 3 4 5 6 7
богатая семья 012***
упорный труд о 11***
наличие амбиций 0,06**
наличие образования 0,06**
доступ к образованию 0,06**
полезные связи -0,07**
коррупция -0,14***
N 27 817 27 708 27 598 27 874 27 134 27 555 27 123
Примечания: 1) *, ** и *** — 10%-й, 5%-й и 1%-й уровни значимости; 2) контрольные переменные представлены в табл. 3 (колонка 3).
и связанный в том числе с представлениями о справедливости и меритократичности механизмов статусных перемещений в стране. Уровень же урбанизации на субъективную социальную мобильность значимо не влияет.
5. Обсуждение результатов и выводы
Тема мобильности является одной из центральных в социальной науке. О ней судят на основании того, как меняется социальное положение индивида в обществе. Данная работа исследует соотношение объективной и субъективной социальных мобильностей в их межпоколенном варианте и пытается ответить на вопрос, совпадают ли эти оценки?
Анализ как самих расхождений, так и факторов, их формирующих, представляет собой интересную исследовательскую задачу. Среди факторов — как индивидуальные характеристики людей, так и особенности экономического и институционального развития стран, в которых они живут. Особый интерес представляют меж-страновые сравнения, так как они позволяют выделить эффекты характеристик стран и изучить соответствующие детерминанты.
Регрессионный анализ фиксирует положительную связь объективной и субъективной мобильностей на индивидуальном уровне. Причем детерминанты обеих мобильностей практически идентичны. Субъективные оценки статусных изменений на индивидуальном уровне, как и объективные, положительно связаны с возрастом, образованием, уровнем дохода. Характеристики семьи родителей воздействуют в одном направлении на реальные социальные перемещения и их восприятие. При этом женщины оценивают свои реальные достижения ниже, чем мужчины, а наличие семьи у респондента, не влияющее на объективную мобильность, способствует ее восприятию.
На страновом уровне ситуация складывается иначе. Результаты исследования показывают, что во всех странах выборки доминирует восходящая объективная социальная мобильность: в большинстве своем следующее поколение повышает свои социальные статусы относительно родителей. В то же время восприятие роста статуса выглядит более скромно, и недооценка респондентами своего статусного продвижения присутствует во всех странах. При этом доля индивидов, незамеча-ющих социальные перемещения, различается по странам. Если в развитых странах доля таких людей колеблется от 20 до 30%, то в Рос-
сии, Украине, Турции, Филиппинах от 45 до 60%. Соответственно, в ряде постсоциалистических и развивающихся стран на уровне восприятия населения доминирует нисходящая мобильность.
Межстрановая вариация объективной мобильности выражена очень слабо. Тем не менее с контролем индивидуальных характеристик уровень урбанизации значимо ее снижает.
Почему межстрановые различия объективной мобильности столь малозаметны? Современный мир поступательно развивается, и заметны схожие процессы, вследствие которых проявляются общие закономерности в продвижении социально-экономических позиций поколения детей относительно родителей. Действительно, для всех стран выборки наблюдается рост образовательного уровня населения, заметные сдвиги в сторону продвинутых профессиональных статусов и т.п. Восходящая мобильность может быть больше или меньше, она может в определенные периоды замедляться или ускоряться, но во всех странах восходящая межпоколенная мобильность опережает нисходящую.
Субъективная мобильность варьирует между странами сильнее, чем объективные оценки. Развитые страны демонстрируют более высокую субъективную мобильность, чем переходные экономики и развивающиеся страны. Межстрановая вариация во многом объясняется институциональной средой (уровнем коррупции и качеством управления), наличием доступных возможностей статусного роста, качеством жизни.
Согласно проведенному исследованию восприятие социальной мобильности во многом зависит от доступности механизмов, ведущих к благополучию. Пути к успеху могут быть ме-ритократические (труд и собственное образование), статусные (богатая семья, наличие высокообразованных родителей, «полезные» связи) или коррупционные (взятки). И крайне важно, чтобы механизмы мобильности в обществе соответствовали представлениям людей о справедливости. «У людей есть потребность верить, что они живут в мире, где все обычно получают то, что они заслуживают»1.
Даже восходящая личная мобильность может вызывать у человека негативные эмоции. Во-первых, индивид может считать ее недостаточной, полагая, что заслуживает в этой жизни
1 LernerM. The Belief in a Just World: A Fundamental Delusion. New York: Springer Science, 1980.
большего. Во-вторых, даже если восходящее перемещение значительно, у других людей оно может быть относительно больше. В этом случае возможны как простая зависть, так и моральное осуждение методов достижения успеха, например связей, простого везения (как «свалившейся с неба удачи»), работы «локтями» и т.п. «Люди понимают, каким образом накоплено богатство: на игровых столах Лас-Вегаса или упорным напряженным трудом»1.
Если люди верят, что живут в справедливом мире, они воспринимают реальные изменения как результат собственных усилий и оценивают его соответственно, больше инвестируют в человеческий капитал, тем самым повышая свои фактические статусные позиции.
В результате субъективно оцениваемая мобильность включает в себя не только восприятие реальных межпоколенных сдвигов, но и
оценку потенциальных возможностей, доступных механизмов продвижения, сравнение собственных достижений с успехами людей из своего окружения, реализацию или нереализацию ожиданий. В свою очередь, все эти оценки связаны в сознании индивида с представлениями о том, как устроена и функционирует государственная система управления, в какой мере она справедлива и понятна для граждан.
Немаловажную роль здесь играет и субъективное благополучие граждан, которое включает в себя все субъективные оценки. Наша удовлетворенность жизнью зависит от качества жизни, которое, в свою очередь, определяется уровнем дохода, представлениями о справедливом мире, о доступных возможностях и т.п. И если качество жизни нас удовлетворяет, то скорее всего мы не оценим свою социальную мобильность как нисходящую.
1 АЫпа, Giuliano. Ор. Л, 2011. Р. 102.
