CC BY
58
В разговоре с Алексом Шейном в 1959 году Л.Н.Замятина подтвердила, что «Хаксли лично повторил свой отказ Е.Замятину в конце 1932 года» [5: 140]. Поэтому Алекс Шейн иронизирует над утверждением Хаксли, высказанным 25 октября 1962 года, что «услышал о книге Замятина только три-четыре года назад» [5: 140].
Неоднократно обращаясь к творчеству Замятина, Эдвард Джеймс Браун указывал, что именно он более, чем кто-либо из современных авторов, обладает чувством иронии, его роман отличается от своих последователей не только структурально и стилистически, но, в особенности, особой природой иронии. Считая, что роман Замятина «обладает глубокими источниками оптимизма, возникающими из гегельянского понимания исторических процессов» [3: 218], критик отмечал ироническое видение жизни, присущее писателю: «Несмотря на вопиющий иррационализм, «Мы» действительно великий роман, который возможно, переживет всех собратьев по жанру. Это уверенная и триумфальная сатира каждого и всех институтов - религиозных или социальных, буржуазных или коммунистических, навязывающих людям свои частные преходящие ценности как вечные истины» [3: 224].
Английские рецензенты романа «1984» указывали на его отличие от книги Замятина, прозорливо видя и противоположность их предшественников: Свифта для Оруэлла, Достоевского для Замятина. Оруэлл. В отличие от Замятина, не только выносит обвинение утопическому идеалу, он, подобно Свифту, выставляет напоказ недостатки окружающего мира. Другими словами, критики у Оруэлла усматривали более эмпирическую основу, чем у Замятина: Оруэлл более конкретен, мир в его романе легко узнаваем. Что касается антиутопии Хаксли, то она полна иронических, издевательских, ядовитых аллюзий к «социалисту» Уэллсу. Сам Олдос Хаксли признавал, что цель его романа - «показать ужас уэлловской утопии». Главным идейным источником для Хаксли была, как указывает его исследователь П.Фирчоу, книга А.де Токвиля «Демократия в Америке».
Что более важно и не так очевидно, так это то, что все «три романа разделяют имплицитное положение: чем более организованным и сложным становится общество, тем меньше свободы у его отдельных членов. Все три произведения признают направление движения современного европейского общества к усложненной организации и видят результат деятельности регламентированного мира Форда, Тейлора или пролетарских экстремистов в исчезновении индивидуальности в пользу массы» [3: 221]. Хотя это положение нигде открыто не утверждается и, естественно, не критикуется, вряд ли оно может выдержать серьезное испытание.
Литература
1. Замятин, Е.И. Я боюсь: Литературная критика. Публицистика. Воспоминания / Е.И.Замятин; вступ. Статья В.А.Келдыша; сост. и коммент. А.Ю.Галушкина; подг. Текста А.Ю.Галушкина, М.Ю.Любимовой. - М.: Наследие, 1999. - 359 с.
2. Оруэлл, Дж. «1984» и эссе разных лет: роман и художественная публицистика / Дж.Оруэлл. М.: Прогресс, 1989.
3. Brown, E.J. “Brave New World”, “1984” & “We”: An Essay on Anti-Utopia // Zamyatin’s “We”: A collection of critical essays / Ed. and introd. By Kern G. - Ann Arbor: Ardis, [1988]. - P.209-227.
4. Deutscher, Isaac. “1984” - The Mysticism of Cruelty // Deutscher I. Heretics and Renegades and other Essays. - L., 1955. - P.3550.
5. Shane, A. The Life and Works by Evgenij Zamiatin. - Berkley, Los Angeles, 1968, - 302 p.
6. Steinhoff, W. George Orwell and the Origins of “1984”. - Ann Arbor: The Un. of Michigan Press, 1975.
7. Woodcock, George. Utopias in Negative // Sewanee Review. - 1956. - №64. - P.81-97.
Ильина Е.В.
Аспирант, Северный (Арктический) федеральный университет
ОБЪЕКТИВАЦИЯ КОНЦЕПТА ВЕТЕР В ЯЗЫКОВОЙ КАРТИНЕ МИРА ПОМОРОВ (НА МАТЕРИАЛЕ «СЛОВАРЯ
ПОМОРСКИХ РЕЧЕНИЙ» К.П.ГЕМП)
Аннотация
В статье в лингвокогнитивном аспекте анализируется один из базовых концептов языковой картины мира поморов -концепт ВЕТЕР. Цель исследования - выявить структуры знаний, стоящие за репрезентантами концепта ВЕТЕР, в лексикографическом дискурсе.
Ключевые слова: концепт, языковая картина мира, ветер, поморы.
Ilyina E.V.
Graduate student, Northern (Arctic) federal university
CONCEPT OBJECTIVIZATION THE WIND IN THE LANGUAGE PICTURE OF THE POMORS □ WORLD (ON THE MATERIAL “DICTIONARY OF THE POMOR SET PHRASES ” OF KP.GEMP)
Abstract
In article in lingvokognitiv aspect one of basic concepts of a language picture of the world of the Pomors - a concept the WIND - is analyzed. Research objective - to reveal the structures of knowledge standing behind reprezentants of a concept the WIND, in a lexicographic discourse.
Keywords: concept, language picture of the world, wind, the Pomors.
Культура народа всегда вербализируется в языке, поскольку язык аккумулирует ее ключевые концепты, транслируя их в знаковом воплощении - словах [3, 53]. Концепты в данном случае осмысливаются как базовые единицы культуры, ее своеобразные концентраторы, «сгустки культурной среды в сознании человека» (М.Ю. Лотман) и элементы духовности носителей языка [1,268].
В статье предпринята попытка анализа одного из базовых концептов поморской культуры - концепта ВЕТЕР. В качестве материала исследования используется комплекс этнографических текстов, зафиксированных в «Словаре поморских речений» К.П. Гемп, в которых функционирует рассматриваемый концепт.
Цель данного исследования - выявить структуры знаний, стоящие за репрезентантами концепта ВЕТЕР, в лексикографическом дискурсе.
В современной лингвистике существует множество подходов к установлению смыслового объема концепта: теория профилирования, предложенная Е. Бартминским; теория вертикальных синтаксических полей, разработанная С.М. Прохоровой; теория концептуального анализа для выявления глубинных, эксплицитно не выраженных характеристик имени (гештальтов), предложенная Л.О. Чернейко и В.А. Долинским; теория вертикального контекста О.С. Ахмановой и И.В. Гюббенет. Описанию когнитивных структур посвящены фреймовая семантика Ч. Филлмора, теория метафоры и метонимии Дж. Лакоффа и М. Джонсона, сценарии Р. Шенка и Р. Абельсона, фреймы М. Мински, когнитивные прототипы Э. Рош и Дж. Лакоффа, которые лежат в основе языковой категоризации и концептуализации мира; теория «слоистой» структуры концепта В.И. Карасика и Ю.С. Степанова и др.
Для нашей работы актуальна концепция В.А. Масловой, согласно которой для установления смыслового объема концепта необходимо следующее:
1. на основе текстовых материалов определить референтную ситуацию, с которой соотносится данный концепт;
2. установить место концепта в языковой картине мира и национальном языковом сознании через обращение к энциклопедическим и лингвистическим словарям (путем анализа словарных дефиниций определятся ядро концепта);
80
3. учесть особенности этимологии слова;
4. привлечь к анализу разнообразные контексты (поэтические, научные, публицистические, философские и т.д.) с целью выявления периферических признаков концепта;
5. сопоставляя полученные результаты с анализом ассоциативных ядерных связей, сделать выводы о смысловой связи данного концепта с другими;
6. проинтерпретировать концепт в разных видах искусства [3, 36-37].
Для установления смыслового объема концепта ВЕТЕР, входящего в концептосферу МОРЕ, мы обратимся к когнитивнодискурсивному анализу «Словаря поморских речений» К.П. Гемп.
Представления поморов о ветре в «Словаре поморских речений» К.П. Гемп вербализуются посредством следующих лексем: ветры, безветрица, береговой (бережной), бой, бойкие ветры, боковник, буй, буйный ветер, буран, буяк (буян), верховичный, верховой, духовой, ветречок (ветречки), ветришше, ветробой, вехорь (вихорь), визготной (визготок), вольной ветер, всток, встоки, всточник, встретный (встречной, стретной, стречный, стретник), выволочный, вызудень, вьюга, вьюжица, вьюжник, глубник, голомянный (голоменный), горний (горник, горный, с горы), губной, гульливый, сырой, заветерь, заветерье (заветёрье), зажомный ветер, закрутный (закрутье), заморозник (заморозники), запад, засиверко, затишь (затишье), зоревой ветер, кружальный, крутоверть (крутовертье), крутой, легкой ветерок, ледяной ветер, летний (летник, летняк), листобой, листодер, листопад, лихой ветер, лодейный убой, ломанец, лютой, межветерье, меженный (межник, межонник), межники, метель, мокробус, морской, моряна (морянка), моряноцька, нагонный, нажимный, недолгой (межветерье), неистовой ветер, несхожие ветры, низовской, низовой, ночной (с ночи), обедник, осенний ветер, отбойный, отдорный, относный, отовсюль (отовсюльный), падера, падун, паужник (паужняк), переменный, перетишь (перетишье), побережник, поветерь (поветерье), поддувало, поземка, покосный, полуденный (полуденник), полуночник (полуношник), полуношный, поносный, поносуха, попутный ветер, поркой ветер, постоянный, пригонный, прижимный, пробойной, продуванец (продувной), противняк (противной, супротивный), пылкой ветер, пыльный, разбойный ветер, разбойный убой, разгонный (разгон), росстань (розстань), русский (русской) ветер, рывковой ветер, своевольный, стонно-нагонные ветры, стонный, сдичной, север (ночь), сельдяной, сиверко, снежный буран, сподручной, срыв, сумёт (сумётный), тишень (тишинка, тишь), торок, тороки, убой, утонный, ураган, хилок (хилой ветришко), хиус, шалый (шалой), шарей, шелонник (шельник, шолоник, шолонник), шквал (шквалистый, шквальной, шквальный, шквалюга), шкодливой (шкодливый), шолотник, шторм, ярый, ярый убой [2].
Ассоциативные ряды, репрезентирующие парадигматические связи концепта ВЕТЕР, можно разделить на следующие группы:
• ВЕТЕР - ассоциатив живого существа. Концептуализируется антропоморфный признак - образная парадигма ветер -обитатель моря, ветер - друг морских вод: «Ветер нашей поморской жизнью заправляет», «Ветер гуляет на разные голоса - по направлению и по силе своей», «Ветры и морские воды - дружки неразлучные: по ветру узнаем, как сейдень море живет, а по морю - какой ветер над им гуляет», «Море разгулялось, пылит - не иначе как встоки к полуношнику подходят, с его румба тянут», «Балуют ветречки, Море встало на дыбки», «Угонный - дружок волне морской» [2].
• ВЕТЕР - ассоциатив фактора, определяющего уклад жизни поморов - образная парадигма ветер - уклад жизни: «На ветрах живем, потому как укрепились на морских берегах. Мало у нас стойкой-то погоды, всё больше с ветром. А то тишь падет - томящая такая. Ожидаешь: маленько бы ветерку. Припала прохлада - кому что», «Живем на ветрах, продувает отовсюль» [2].
• ВЕТЕР - ассоциатив опасности, угрозы жизни человека. Образная парадигма ветер - опасность, смертельная угроза: «Ветер гуляет на разные голоса - по направлению и по силе своей. Самые голосистые ветра - северные осенью и зимой. Они гудят и воют, до реву и до свиста и визга доходят. Этот ветер зовется убой - засвистит, а дальше предел, нового голосу не жди: либо затихать начнет, либо сокрушит - новое убойное суденышко на берег накат вынесет», «Осенны ветры - чистый бой, саамы боевы, кажный год чего-либо напакостят, наломают, погубят», «Буй - сокрушитель, разбойные суда на беломорских берегах -его работа», «Буй налетит - остерегайся», «Ветробой - сокрушитель, столько судов разбил, семей обездолил», «Падет крутой -береги парус», «Ледяной ветер - губитель, при ём птица на лету мерзнет», «Лодейный убой - это промыслового судна гибель, потопление», «На Белом разбойный ветер гостит. Память о нем горькая, на берегах может оставить «разбойные суденышки» -разбитые промысловые суда и воспоминания о погибших, «взятых морем» кормщиках», «Убой налетит -свисту, реву, грому, воды навалом - не приведи Бог» [2].
• ВЕТЕР - ассоциатив спокойствия, безопасности. Образная парадигма ветер - спокойствие: «Верховичный на нашем берегу спокойный да и теплой», «Спокойный ветречек, бесхлопотный», «Берег верховому не дает силы на море, оберегает он нас», «И на Белом море затишье бывает, особо летними днями, недолго стоит», «Этот легкий ветерок на ветер не прейдет. Небо чисто, высокое, ветерок замирает вовсе», «Как спокойно да тихонько с моря идет, так морским называем», «Ветер спал, называем перетишь - это ветра нет», «Перетишь - тишинка недолгая», «Как тишинка стоит - кругом спокойствие, и на воды, и на земли» [2].
• ВЕТЕР - ассоциатив голоса, звука. Образная парадигма ветер- голос: «Ветер гуляет на разные голоса - по направлению и по силе своей. Самые голосистые ветра - северные осенью и зимой. Они гудят и воют, до реву и до свиста и визга доходят», «Ветречок на визготок пошел», «Ветер воет на разные голоса. Вот как засвистит - это он дошел до своей большой силы. Рыдат или свистит на подъеме своем», «Полуночник - свистун, сосвистит - держись», «Визготок стоит, такой налетел полуношник» [2].
• ВЕТЕР - ассоциатив определенной выполняемой им функции. Образная парадигма ветер - функция: «Нагонный помогает воде прибывать», «Нагонный гонит воду на берег», «Низовской ветер к востоку гонит волну», «Низовой поддувает весной да летом, льды подгоняет на вынос», «Отбойный зачал задувать, лед от берега гонит. Отобьет, силен», «Падун сгонит воду по реке и в море выгонит», «Паужник дождя много несет по осени», «Полуденный ветречек - не вредный, тепло несет», «Пригонный волну гонит на берег», «Разбойный может и тучи нагнать, а может разогнать, смотря какое направление взял», «Сгонно-нагонные ветры могут и до осушки довести, и до половодья», «Сгонный помогает воде западать, быстрехонько сгонит с берега», «Сельдяной грудно селедку гонит», «Сельдяной - богатый ветер», «Налетит листобой с ночи, утречком желтый лист на земле» [2].
• ВЕТЕР - ассоциатив помощника человеку. Образная парадигма ветер - помощник: «На зверобойке нажимный ветер в руку зверобоям играет», «Лед нажимным прижало у берега, у зверобоя заботы о голомени нет», «Поддувало - хороший помощник», «На поддувале спокойно идешь», «Пригонный ходу к берегу помощник», «На прижимном хорошо промышляем, и дом родной ближе кажет», «Прижимный зверобою защитник», «Сёдни ветерок сподручной, быстрехонько добежим с парусом», «Попутный ветерок зовут еще - сподручный» [2].
• ВЕТЕР - ассоциатив холода, низкой температуры. Образная парадигма ветер - холод: «Вызудень прохватит, к печурке подойдешь - огня не чуешь», «Внутрях всё смерзнет и душа замирает, как вызудень тебя продерет», «Ледяной ветере - губитель, при ём птица на лету мерзнет», «Сёдни из избы не выходи - лютой балует, тулуп не согреет», «Лютой ветер зовем еще продуванием: как разыграется, так на улицу носу никто не кажет - начисто продует», «Продувной хуже морозу, каждую щель найдет, пролезет», «На продуванце и кишки мерзнут», «Холодны те ветра - север, с ночи», «Сиверко, он и есть сиверко,
81
засвистит, холода несет», «На хиусе продрогнешь, лицо обжигает, рукавицы с рук не дает скинуть - обмерзнут тот же минут» [2].
• ВЕТЕР - ассоциатив силы, разрушительной мощи. Образная парадигма ветер - сила: «Как сильный ветер береговой - его зовем срыв», «Недолог торок иной, а парус рвет в клочья», «Рассказывают, что ураган на своем пути уничтожает-крушит целые поселения, топит современные корабли-крепости, размывает берега», «Ярый такой разгулялся - дыханье спирает, теснит» [2].
• ВЕТЕР - ассоциатив свободы, воли. Образная парадигма ветер - свобода, воля: «Вольный ветер там гуляет с моря» [2].
• ВЕТЕР - ассоциатив составляющей морской стихии. Образная парадигма: ветер - часть моря: «Море без ветру редко живет», «Море ветром живет» [2].
• ВЕТЕР - ассоциатив природной красоты, предмет эстетического наблюдения: «Тишень - морем любование» [2].
Исходя из вышесказанного, можно сделать следующие выводы:
1. Центром полевой структуры концепта ВЕТЕР в культурном сознании поморов является значение «обитатель моря», «живое существо», «друг морских вод», «часть моря», «уклад жизни», «функция», «опасность», «помощник», «голос», «сила», «воля», «холод», «спокойствие»; приядерная зона представлена такими репрезентантами, как «моряна», «тишень», «поветерье», «поземка», «безветрица», «визготок ветровой», «заветерь», «затишь», «межники», «межветрье»; ассоциативное поле следующее: береговой (бережной), бойкие ветры, буйный ветер, верховичный, верховой, духовой, визготной (визготок), вольной ветер, встретный (встречной, стретной, стречный, стретник), выволочный, голомянный (голоменный), горний (горник, горный, с горы), губной, гульливый, сырой, зажомный ветер, закрутный (закрутье), зоревой ветер, кружальный, крутоверть (крутовертье), крутой, легкой ветерок, ледяной ветер, летний (летник, летняк), лихой ветер, лодейный убой, лютой, меженный (межник, межонник), морской, моряна (морянка), нагонный, нажимный, недолгой (межветерье), неистовой ветер, несхожие ветры, низовской, низовой, ночной (с ночи), осенний ветер, отбойный, отдорный, относный, отовсюль (отовсюльный), переменный, покосный, полуденный (полуденник), полуношный, поносный, поносуха, попутный ветер, поркой ветер, постоянный, пригонный, прижимный, пробойной, противняк (противной, супротивный), пылкой ветер, пыльный, разбойный ветер, разбойный убой, разгонный (разгон), русский (русской) ветер, рывковой ветер, своевольный, стонно-нагонные ветры, стонный, сдичной, север (ночь), сельдяной, снежный буран, сподручной, срыв, сумёт (сумётный), тишень (тишинка, тишь), торок, тороки, убой, утонный, ураган, хилок (хилой ветришко), хиус, шалый (шалой), шарей, шелонник (шельник, шолоник, шолонник), шквал (шквалистый, шквальной, шквальный, шквалюга), шкодливой (шкодливый), шолотник, шторм, ярый, ярый убой [2].
2. Эмоциональная оценка концепта ВЕТЕР в культурном сознании поморов амбивалентна: с одной стороны, ветер осмысливается поморами как «обитатель моря», «друг вод морских», «помощник», «спокойствие», с другой стороны, - как «опасность», «разрушительная сила», «неуправляемая стихия», «холод». Ветер воспринимается поморами преимущественно как сила антропоморфного характера, обитатель моря, живущий по своим временным циклам и законам, сосуществующий с человеком; фактор, от которого зависит промысел помора и уклад в целом.
3. Концепт ВЕТЕР вербализуется в поморской культуре посредством расширенной функциональной классификации беломорских ветров: сельдяной, нагонный, низовской, поужник, полуденный, лодейный убой и др.
4. Присутствует оценочное сопоставление беломорских и ветров и тех, что господствуют на Баренцевом море: «Побережник - он баренцовский, а и в Белом море иной паз хозяйничает круто». С одной стороны, формируется аксиологическая оппозиция (Баренцево море серьёзнее Белого), с другой - единое концептуальное пространство, в котором ценностные уровни совпадают.
5. Концепт ВЕТЕР вербализуется посредством «речений» - ёмких аутентичных высказываний афористического характера на различные темы, зачастую связанные с бытом и культурой этноса: «Закипела в море пена - Будет ветру перемена», «Кто шарея испытал - тот моря повидал» [2].
Литература
1. Воркачев С.Г. Культурный концепт и значение // Труды Кубанского государственного технологического университета. Сер. Гуманитарные науки. - 2003. - №2. - С. 268-276.
2. Гемп К.П. Сказ о Беломорье. Словарь поморских речений / К.П. Гемп. - 2-е изд., доп. - Москва: Наука, Архангельск: Поморский университет, 2004. - С. 150-330.
3. Маслова В.А. Когнитивная лингвистика: Учебное пособие. - Москва: Наука, 2006. - С. 53-60.
Миронов А.В.
Кандидат филологических наук, Сочинский институт, Российского университета Дружбы народов МИФ В ЛИТЕРАТУРЕ НАТУРАЛИЗМА (НА ПРИМЕРЕ РОМАНА Э. ЗОЛЯ «ЖЕРМИНАЛЬ»)
Аннотация
Настоящая статья посвящена исследованию трансформации мифа в структуре натуралистического романа. Несмотря на точку зрения, что в эпоху реализма и натурализма идет процесс демифологизации, мы полагаем, что мифопоэтический пласт занимает здесь одно из основополагающих мест. Мифологическое сознание органично проникает в сознание позитивистское, что отражается на втором его метафорическом плане.
Ключевые слова: миф, натурализм, мифопоэтика, мифологизация.
Mironov A.V.
Ph.D., Sochi Institute of Peoples' Friendship University of Russia MYTH IN LITERATURE OF NATURALISM (STUDY OF E. ZOLA’S NOVEL "GERMINAL")
Abstract
This article is devoted to the study of myth transformation in the structure of the naturalistic novel. In spite of the view that demythologizing is in a process in the era of realism and naturalism, we believe that the mythopoetic layer here takes one of the fundamental places. Mythological consciousness organically penetrated the positivist consciousness, and is reflected in its second metaphorical layout.
Key words: myth, naturalism, mythopoetics, mythologizing.
В современном литературоведении существует достаточно устоявшееся мнение, что литература XIX века позитивистского толка (реализм, натурализм) отмечена процессом демифологизации, - постепенного отказа от мифопоэтических образов, сюжетов и мотивов. Реалистический тип художественного мышления предполагает стремление писателя к отражению действительности в адекватных жизненных формах, т.е. «подражание природе».
Так, с точки зрения Е.М. Мелетинского, «вопрос об «имплицитном» мифологизме реалистической литературы очень сложен, потому что, во-первых, сознательная установка на отражение действительности и познавательный эффект не исключают использования вместе с традиционной жанровой формой трудноотклеиваемых от этой формы элементов мышления и, во-вторых, совпадающие в романе XIX в. и в архаических традициях элементы не обязательно «пережитки»... но, возможно, некие общие формы мысли, переживания, воображения, по отношению к которым мифические образы являются таким же частным вариантом, как и реалистические» [1].
Кроме этого, в реалистической литературе присутствует резко критический взгляд на мир, что не вписывается в рамки мифологического мировоззрения, которое амбивалентно и в этом целостно. Трагический разлад человека с миром также
82
