CC BY
44
Л.Н.Шаншиева
ОБЪЕДИНЕННАЯ ГЕРМАНИЯ: СОЦИАЛЬНАЯ АСИММЕТРИЯ. (Обзор)
Шаншиева Лариса Николаевна -кандидат философских наук, зав. сектором ИНИОН РАН.
В контексте рассматриваемой проблемы важно учитывать, что «формирование социальной политики подвержено влиянию экономических, политических, исторических, социокультурных, конфессиональных факторов, а также норм, ценностей и традиций, сложившихся в обществе» (И, с. 55). Это весьма наглядно прослеживается на примере социальной политики в Германии и, в частности, в восточных федеральных землях.
Международный опыт показывает, что в проведении социальной политики есть много общего и сходного у тех или иных стран. То есть речь идет об определенных типах, моделях социальной политики. За основу ее научной типологизации, как правило, берется подход, который был определен английским социологом P.M. Титмуссом. Он предложил условно разделить все страны на две группы в соответствии с тем, как решается проблема социального обеспечения населения. Имеются в виду два подхода - «остаточный» и «институциональный». В соответствии с этим выделяются две модели социальной политики. В качестве основных
критериев определения модели служат: цели и средства социальной политики; уровень развития и формы организации рыночной среды; степень вмешательства государства в рыночные отношения.
Данная классификация получила дальнейшее развитие в работах других ученых, например, Г. Эспинг-Андерсе-на, который в качестве основного критерия взял понятие «де-коммодифи-кации». Этот термин означает степень возможностей, предоставляемых государством своим гражданам, для поддержания определенных стандартов существования, независимо от действия рыночных сил.
Как отмечает Л.В. Церкасевич, на этой основе можно выделить три основных типа социальной политики: либеральный, консервативный/корпора -тивный и социально-демократический (11, с. 57). Отличаются между собой они следующими основными параметрами:
- местом социальной политики среди национальных приоритетов;
- распределением социальных функций между государством, гражданским обществом и предпринимательским сектором;
- глубиной вмешательства государства в рыночные отношения;
- участием государства в перераспределительных процессах;
- особенностями и сферой распространения программ социальной политики (см.: там же).
В континентальной Европе преобладает консервативный тип социальной политики, он характерен и для ФРГ. Вместе с тем в рамках этого типа существуют свои разновидности. В част-
ности, германская модель обусловлена сложившимся в послевоенный период «социальным рыночным хозяйством». Особенностью концепции социальной рыночной экономики является то, что ее основу составляет «порядок» (Ordnung), под которым подразумевается совокупность институтов и норм, регулирующих отношения между различными элементами народного хозяйства. «Задачами экономического порядка являются создание и обеспечение способности экономики к функционированию, оптимальное управление экономическим процессом в рамках системы внеэкономических целей общества, а также способствование достижению общественно-политических целей» (5, с. 17). Иначе говоря, государство не определяет экономические цели, а создает правовое поле для реализации экономической деятельности. При этом государство активно вмешивается в социальную сферу, занимаясь проблемами образования, квалификации, здравоохранения, социального обеспечения.
Эти принципы лежали в основе государственной политики на протяжении не одного десятилетия. Они были положены в основу институционали-зации социальной системы в восточных землях Германии после объединения в 1990 г.
Особенности
восточногерманской
трансформации
Следует подчеркнуть, что социальная политика в Восточной Германии отличалась своим противоречивым характером от таковой в других посткомму-
нистических странах, вставших на путь рыночной экономики. С одной стороны, было проще адаптировать общество, имея необходимые финансовые средства (выделяемые из бюджета ФРГ и специального фонда «Подъем Востока») и реальный образец, к которому нужно было стремиться. С другой - заданные параметры и нормативность социальных процессов сковывали инициативу восточных немцев и обусловливали их пассивность при столкновении с неизбежными трудностями.
На сегодняшний день результаты социально-экономической трансформации бывшей ГДР по образцу ФРГ еще далеки от тех, которые виделись в момент германского объединения. После 15 лет объединительного процесса западные и восточные немцы все еще продолжают жить в двух разных мирах. Несмотря на гигантские усилия по реструктуризации экономики на востоке страны, государственные программы по ее подъему, финансовые вливания, борьбу с безработицей, распространение развитой системы социальной защиты на жителей новых федеральных земель, многие серьезные социально-экономические и психологические проблемы «осси» не удалось решить до сих пор. Опрос, проведенный журналом «Шпигель» в восточных землях накануне выборов в бундестаг осенью 2005 г.1, показал, что бывшие граждане ГДР все еще чувствуют себя людьми «второго сорта», испытывают тяжелое бремя жизни в
1. Были опрошены 1005 респондентов. Возможный допуск колебаний результатов
+ 1-3% (19, с. 38).
новых условиях. На вопрос о том, «удалось ли за 15 лет достичь внутреннего объединения Германии?» 75% опрошенных ответили «частично», 16 - «нет», 8% ~ «значительно». В целом назвали «скорее несправедливым» 72%, «скорее справедливым» - 24%. И все же около половины респондентов отметили позитивные изменения: 42% считают, что жизнь на Востоке в целом улучшилась, 32 - стала хуже; 15% - осталась такой, какой была раньше, до объединения. Оценивая личный опыт, 50% сочли свое положение лучшим, 22 - худшим, 23% - без изменений. Ответы на вопрос: «К кому вы лично себя причисляете - к выигравшим или проигравшим?» распределились на три группы. 38% восточных немцев считают, что они в выигрыше, И - в проигрыше, 51% - ни то, ни другое (19).
Разумеется, эта усредненная картина общественного мнения в Восточной Германии дает лишь весьма схематичное представление о происходящих процессах, но все же свидетельствует о наличии болевых точек во внутри-германских отношениях, экономическом и социальном отставании Востока.
Еще изначально, в период заключения валютного, экономического и социального союза между ФРГ и ГДР, предшествовавшего Договору об объединении 1990 г., многие политики и ученые предвидели сложности и длительность процесса срастания двух государств с различными общественными и идеологическими системами, с разными типами социализации. Ю. Ха-бермас предупреждал общество о негативных последствиях избранной формы объединения Германии. Он считал, что немцам нужно входить в будущее
с другой конституционной основой. «Отказ от осознанного акта принятия новой конституции препятствовал тому, чтобы объединение стало общим проектом. Вместо этого был принят вариант будущего в форме прошлого» (цит по: 18, с. 29). Заместитель председателя фракции СДПГ в бундестаге В. Тирзе высказывал в 1990 г. идею о том, что в Германии появился исторический шанс конвергенции Запада и Востока. Но он не был использован. Вместо этого Восток принудили пойти по пути даже не столько «догоняющей», сколько «подражательной» модернизации.
По мнению В. П. Гутника, валютный союз, ставший фактом 1 июля 1990 г., был на деле никаким не союзом, а простой заменой слабых денег сильными. «Обмен марок ГДР на немецкие марки (БМ) в соотношении 1:1 для части наличности (2000 - для детей, 4000 -для взрослых, 6000 - для лиц старше 60 лет), а также для зарплаты, и 2:1 для долгосрочных сбережений фактически означал трансплантацию покупательной способности в восточную часть. Не надо было заниматься бессмысленной "стабилизацией" дискредитированной валюты. Тем самым восточным немцам удалось счастливым образом избежать периода так называемой макроэкономической стабилизации с ее весьма неприятными социальными последствиями» (3, с. 44-45).
Социальный союз означал быстрое введение на территории Восточной Германии западногерманской системы социального обеспечения и социального страхования. Но слишком быстрая смена социальных институтов вызвала у людей кризис адаптации, поскольку она
осуществлялась как «пересадка» готовых форм и институтов общественной жизни ФРГ на восточные федеральные земли. От восточных немцев требовались постоянные сверхусилия по адаптации к новой системе управления, системам страхования, образования и пр. Серьезная проблема состояла в том, что в силу уже сложившегося менталитета у населения бывшей ГДР был блокирован механизм социализации и свободного проявления определенных личностных качеств (см.: 12).
Расширение зоны действия немецкой марки на Восточную Германию произвело эффект «монетарного большого взрыва». Поскольку решения в пользу валютного союза в тот период определялись не столько экономическими, сколько политическими соображениями, последствия начатого развала экономики ГДР явно недооценивались. С годами стало все более очевидно, что правительство Г. Коля излучало накануне объединения излишний оптимизм, предрекая в скором будущем появление на Востоке страны «цветущих ландшафтов».
Трезво мыслящие политики и экономисты говорили, что на процесс объединения в течение последующих десяти лет потребуется примерно 1500 млрд. марок. В итоге к 2000 г. только государственные трансферты с Запада на Восток составили примерно 1700 млрд. марок (10, с. 48).
Изменения в государственном секторе экономики Восточной Германии предполагалось осуществить путем решения трех основных задач: создания эффективной системы управления, модернизации государственной инфраструктуры, организации (по типу сло-
жившейся в ФРГ) системы социального страхования. При всех сложностях реализации этого плана восточные немцы были достаточно быстро интегрированы в систему социального страхования. Хотя сам этот факт не снимал весь комплекс социальных проблем, порожденных процессом германского объединения. Например, в ходе перестройки экономики с целью создания конкурентоспособных предприятий число работающих сократилось с 9,86 млн. до 6,3 млн. к концу 90-х годов (10, с. 48). Это произошло преимущественно вследствие ликвидации большого числа старых рабочих мест и создания меньшего числа новых.
Одним из спорных узловых вопросов социально-экономического «сращивания» старых и новых германских земель продолжает оставаться политика в области заработной платы. По мнению одних специалистов, быстрое «подтягивание» зарплат восточных немцев до уровня оплаты труда западных было ошибочным решением и негативно сказалось на процессе преобразований. С точки зрения других, именно сохраняющийся разрыв в уровне зарплат служит источником социальной напряженности и недовольства бывших граждан ГДР. Правда, ряд экономистов высказывают суждение, что политике в области заработной платы не стоит придавать чересчур большое значение. Есть и другие факторы, влияющие на ситуацию. К ним относятся изначально низкая экономическая привлекательность восточногерманских предприятий, их технологическое и структурное отставание. На протяжении многих лет доходы наемных работников на востоке страны колеблются вокруг показателя
75% от западногерманского уровня. Например, через десять лет после объединения этот показатель составлял 73,8%; в то же время производительность труда достигла лишь 59% соответствующего уровня в западной части страны. Следствием этого были высокие расходы на единицу рабочей силы, которые в тот период составляли 124% по сравнению с западногерманским уровнем (10, с. 49). Таким образом, одним из серьезных факторов отставания Востока является сравнительно низкая производительность труда. Кроме того, восточногерманские товары еще недостаточно конкурентоспособны на мировом рынке.
Следует, однако, отметить, что за макроэкономическими данными скрывается картина дифференцированного развития восточных земель и городов. Это зависит и от их месторасположения, и от наличия традиционно развитых отраслей производства (например, производства оптики в Йене, фарфоровой мануфактуры в Майсене и др.). К 2005 г. ряд восточногерманских фирм вышел на мировой рынок. Если в 1991 г. число частных предприятий составляло 4 тыс., то теперь - почти четверть миллиона. Только за 2003 г. их открылось 40 тыс. Список наиболее активных в этом отношении городов возглавляет Лейпциг.
Среди германских специалистов высказывается мнение, что благодаря глубоким структурным переменам перспективы на Востоке Германии сегодня лучше, чем в любой другой стране Центральной или Восточной Европы. По сравнению с прочими государствами бывшего Восточного блока новые федеральные земли занимают лидиру-
ющие позиции. Их экономический потенциал (если исключить Берлин, который не был целиком «восточным») сегодня в три раза больше, чем в Венгрии или Чешской Республике. «Постепенно выясняется, что благодаря краху больной восточной экономики возник уникальный шанс ее возрождения. Ведь он освободил место для возникновения совершенно новой инфраструктуры, что сделало Восток Германии более приспособленным для будущего, чем любой другой регион Европы» (13, с. 53). Об этом свидетельствуют приводимые ниже данные по показателю ВВП (в евро):
- Германия (только новые федеральные земли) - 242,7 млрд.
- Польша - 159,9 млрд.
- Чешская Республика - 87,0 млрд.
- Венгрия - 81,4 млрд.
- Словакия - 32,6 млрд.
- Словения - 26,0 млрд.
- Литва - 17,7 млрд.
Таким образом, по объему ВВП новые земли Германии (без Берлина) заметно опережают новых членов ЕС из Восточной Европы.
Наряду с этим сравнительный анализ социально-экономического развития Германии со старыми членами ЕС оказывается не в ее пользу. В августе 2004 г. на сайте газеты «Financial Times» сообщались результаты исследования, проведенного в ФРГ при участии федерального статистического ведомства. Основной вывод специалистов сводился к тому, что длительная экономическая стагнация привела к потере страной статуса одной из самых благополучных стран Евросоюза. Число ее малообеспеченных жителей постепенно растет, а в Восточной Германии этот
показатель за последние десять лет удвоился. По показателю качества жизни (без учета новых членов ЕС) Германия опережает лишь три страны -Грецию, Италию и Португалию (список возглавляют Великобритания и Ирландия). В результатах исследования четко проявилась поляризация экономического самоощущения немцев, явно обозначился разрыв между западными и восточными землями. Если в 2001 г. 60% «весси» и 38% «осси» заявляли, что удовлетворены функционированием демократии в своей стране, то в 2004 г. это были, соответственно, 66% и 32%. 76% восточных немцев заявили, что социализм «в принципе является хорошей идеей, которая была плохо реализована» (2).
Ссылаясь на немецких экспертов, газета огласила итог 14-летнего совместного существования восточных и западных земель: объединение Германии провалилось. Восток перестал развиваться после первоначальной эйфории. Он «глупеет, беднеет и стареет»2, несмотря на то, что в его развитие было вложено 1,25 трлн. евро. При этом '/3 населения восточных земель полагают, что вложенных средств было явно недостаточно, а их материальное положение не улучшилось после объединения.
Специалисты считают, что никогда еще в истории индустриального мира
2. Такой комментарий дал один из советников министра ФРГ Манфреда Штольпе. Именно он был инициатором привлечения группы экспертов к анализу проблем социально-экономической интеграции страны.
одна территория государства не находилась в такой сильной зависимости от другой. К тому же результативность финансовых вливаний оказалась значительно ниже намечавшейся, и вместо подъема на востоке Германии обозначились признаки деградации германской экономики в целом.
Образованная молодежь в массовом масштабе переселилась в западную часть страны. В результате восточные земли, где находится '/4 рабочей силы страны, стали местом компактного проживания 50% безработных немцев. Почти половина всех трансфертов была потрачена на социальную помощь. Следствием такого порядка вещей стали определенные социальные деформации в обществе. Хотя можно привести и другие примеры, когда западные немцы, переехав на восток страны, активно участвуют в экономическом возрождении отсталых регионов. Эти граждане также получили свое характерное название - «\vossi», но их значительно меньше, чем «весси» и «осси».
В Докладе Федерального правительства о бедности и богатстве (апрель 2001 г.) содержались цифры и факты, свидетельствующие о бедности в богатой стране. Парадоксальным явлением при высоком уровне социального обеспечения в Германии стало образование паразитирующего класса, так называемых «новых бедных». Речь идет о безработных, получающих пособия в размере 70% от уровня прежней зарплаты, что позволяет им жить, совсем не работая (9).
В связи с актуальностью данного вопроса в СМИ все чаще стали появляться заголовки типа «Паразиты присосались к социальному государству».
Безработные и обладатели пособия по бедности получили клеймо «снимающих сливки». В этих условиях правительство ФРГ приняло решение о более строгих правилах предоставления пособий по безработице и бедности. Оно дало понять, что для нежелающих трудиться или отказавшихся от приемлемой работы выплаты могут быть приостановлены (выплата по безработице, как правило, производится не более года; лицам, старше 57 лет, -максимум 32 мес.). В 2000 г. власти временно приостановили выплату пособий в 91 тыс. случаев; 17 тыс. человек были лишены их полностью - это почти 2% от армии безработных (9).
Особое внимание под этим углом зрения было обращено на восточные земли. Тем более, что бремя социально-экономических проблем в значительной мере ложится на налогоплательщиков Запада Германии - ежегодно им приходилось жертвовать 4% своего ВВП на нужды восточных соотечественников. Это в известной степени создает угрозу и для западных земель, поскольку, по расчетам специалистов, германская экономическая рецессия в начале нового века на 2/3 определяется «уходом» средств на Восток. О нарастающем экономическом кризисе заявила новый канцлер ФРГ, выступая перед членами бундестага. По ее словам, рост экономики находится вот уже несколько лет на недопустимо низком уровне, долги «чудовищны, прогресс в восточных землях - на грани краха» (6).
Заметное акцентирование на этих проблемах свидетельствует о том, что немцам до сих пор не удалось достичь желанной интеграции и после 15 лет
падения Берлинской стены. «Внутреннее срастание» остается весьма актуальной задачей экономической и социальной политики нового федерального правительства. В интервью журналу «Штерн» накануне выборов А. Меркель четко сформулировала свою позицию: «Я хочу побороть старое мышление, разграничивающее Восток и Запад». Выразив желание стать канцлером всех немцев, она подчеркнула: «Мы должны теперь сконцентрировать все усилия на том, чтобы полностью завершить объединение. Несколько забывается, что благосостояние старых земель зависит, в том числе, и от благосостояния в новых землях. Финансовые различия уменьшатся, если Восток встанет на ноги. Это не какая-то благотворительная задача, которую можно поставить или не поставить, а судьбоносная задача для всей Германии. Это - мое кредо» (15, с. 42). Подобная четкая позиция вероятно способствовала росту голосов избирателей в пользу кандидата от ХДС. В ходе опроса граждан ФРГ, которым было предложено определить свой выбор между Шредером и Меркель по 15 позициям, присутствовал и вопрос о том, кто может принести подъем Германии. 41% выбрали Меркель, 25% сочли, что это Шредер (14, с. 44). Таким образом, решение назревших социальных проблем во многом будет зависеть от той политики, которую будет проводить новое правительство ФРГ.
Перспективы Востока
Еще в период заключения Договора об объединении активно обсуждались долгосрочные перспективы развития
восточных земель. В основном они сводились к трем вариантам: 1) успешная интеграция и быстрый экономический подъем; 2) затяжное «переваривание» проблем сращивания и постепенное выравнивание ситуации; 3) участь бедного региона на многие десятилетия. Сегодня ясно, что самый оптимистичный сценарий осуществить не удалось, и все чаще перспективы восточных земель связываются с третьим вариантом.
Эксперт Института международной экономики (Вашингтон) А.-С. Позен категорично писал в начале 2005 г.: «Если ситуация не изменится, Восток Германии и через десять лет будет плестись в хвосте Запада, причем в целом на более низком уровне» (8, с. 65). Такой прогноз был дан, когда у власти находилось еще «красно-зеленое» правительство. В тот период уже появились симптомы кризиса германской экономики и обострения социальных проблем. Предложения по реформированию экономики, выдвинутые правительством Г. Шредера, равно как и предложения консервативно-либеральной оппозиции, не нашли большой поддержки в обществе. Бросалось в глаза отсутствие у всех партий и коалиций широкой экономической концепции, а соответственно и новой социальной политики. Благополучная прежде Германия оказалась в тисках растущей государственной задолженности, не дающей простора для реформаторского маневра. Как и многие другие специалисты, А.-С. Позен акцентировал внимание на том, что «германская политическая экономия ориентирована на то, чтобы поддержать социальную стабильность посредством перераспреде-
ления доходов. Несмотря на все разговоры о переменах, именно в этом состояла цель всех западногерманских руководящих деятелей в правительстве, компаниях и профсоюзах в ходе воссоединения страны» (8, с. 68).
По его мнению, даже «увеличение доходов населения на Востоке Германии до западного уровня не приведет к подъему экономики». Поскольку важна конкурентоспособность не страны в целом, а одного сектора по отношению к другому внутри страны и в трансатлантическом сравнении, «становится ясно, что до 2015 г. рассчитывать на ускорение экономического роста в Германии не приходится» (8, с. 72). Каков же наиболее вероятный прогноз этого ученого? В связи со старением населения многие города станут менее оживленными. «Пригороды попадут под контроль сообществ нелегальных иммигрантов. И везде будут очереди - особенно в сфере медицинского обслуживания и услуг, хотя ситуацию еще нельзя будет сравнивать с тем, что была в бывшей ГДР. Уровень жизни в восточных землях будет значительно ниже, чем на западе - несмотря на то, что после объединения пройдет уже 25 лет» (8, с. 73).
В последние годы среди немецких ученых все чаще высказывается точка зрения о том, что многие проблемы связаны с патриархальным характером социального государства и соответственно устаревшей системой социального обеспечения. В результате сложилась «дефицитная социально-государ-ственная структура» (18, с. 30). Поэтому сложившийся status quo необходимо заменить новой общественной социальной политикой. Традици-
он но германское государство придерживалось компенсационного принципа в социальной политике, теперь должен быть усилен превентивный подход. Это связано с тем, что в социальном государстве произошли базисные изменения, обусловленные новой структурой на рынке труда. Под этим углом зрения видно, что с усилением массовой безработицы, нарастающей напряженностью в сфере занятости и сохранением прерывистого характера труда у большой части населения одной из приоритетных тем становится борьба с бедностью. Особенно остро это проявляется в социальных проблемах мате-рей-одиночек.
Критике подвергается сам принцип социального обеспечения, когда базисным источником финансов служат налоги с работодателей. Все чаще поднимается вопрос о повышении личной ответственности каждого работающего гражданина в заблаговременном обеспечении своего существования, в его вкладе в социальное переустройство. Очевидно, что эти аспекты будут учтены в ходе реформы социального страхования, которую предполагается провести в Германии в ближайшее время.
В связи с перспективами развития восточных земель обращает на себя внимание региональный подход. Чем больше времени проходит со дня объединения, тем более заметной становится разница между отдельными федеральными землями. Все это дает почву для противоположных мнений и оценок. Одни констатируют, что «Восток рассыпался» (по выражению Гельмута Шмидта), другие утверждают: «Восток возвращается», а третьи, как У. Пфай-фер, считают, что Востока как целого
больше нет. Есть регионы, переживающие бурный экономический рост, есть города (например, Лейпциг), куда переселилось множество жителей Восточной Германии. Наряду с этим возникли «прореженные регионы», где остается низкой рождаемость, и откуда продолжается миграция в более привлекательные места бывшей ГДР или в промышленные районы запада страны. Эти процессы происходят в условиях старения населения в целом, что не позволяет обратить вспять тенденции экономической эрозии, поскольку для этого просто не хватает людей. «В соответствии с этим требуется совершенно разная региональная стратегия» (17, с. 49). По мысли Пфайфера, экономическая динамика регионов и их различия определяются отраслями, которые производят «надрегиональные» товары и услуги и тем самым повышают покупательную способность конкретных регионов. «Сектор локально производимых и потребляемых благ является почти идентичным во всех немецких регионах. В этих областях Восточная Германия уже давно завершила процесс приближения к западным стандартам. Для того чтобы сократить разрыв с западными землями по показателю роста Восточная Германия должна решительно развивать надрегиональные сектора» (17, с. 50). Исходя из этого, делается вывод о необходимости политики большей региональной дифференциации в решении социально-экономических проблем. Данный подход должен опираться на знание рынка труда и уровня занятости в Восточной Германии. Следует направить усилия на «обеспечение демографического базиса», лучшую органи-
зацию обучения и образования молодежи, повышение квалификации. Это в известной мере может компенсировать недостаток финансовых средств, необходимых для «вытягивания» Востока.
Самый пессимистичный прогноз для Восточной Германии связан с вечным отставанием - подобно итальянскому Югу, поэтому довольно часто восточные земли называют «вторым Mezzogiorno». Правда; сторонники этой точки зрения делятся в свою очередь на абсолютных пессимистов и относительных оптимистов. Последние считают, что, несмотря на значительное сходство, оба региона, хотя и являются проблемными, но все же, по сути, отличаются между собой (см.: 12). Характерно, что о возможном «втором Mezzogiorno» начали говорить еще в 1990 г., затем - по мере социально-экономического подъема в восточных землях тема не поднималась, но вновь возникла с нарастанием кризиса в Германии и усилением социальной напряженности.
Определенный вклад в решение восточногерманских проблем должен внести новый, второй по счету Пакт солидарности. Первый пакт солидарности, согласно которому восточные земли получили, начиная с 1993 г., в общей сложности 94,5 млрд. евро, был рассчитан на десять лет. С 1 января 2005 г. вступил в действие Пакт II. По этому договору из федеральных средств должно быть выделено на восстановление восточных земель до 2019 г. 156,5 млрд. евро (4). Но чрезмерных надежд возлагать на него, видимо, не стоит. Выплачивать солидарные взносы в фонд помощи восточным землям для запад-
ных немцев становится все труднее, да и делают они это без всякого энтузиазма. Рассчитывать на финансовую помощь Евросоюза также не приходится, поскольку он выделяет значительные суммы на поддержку новых членов из Восточной Европы. Можно лишь констатировать, что в ближайшем будущем Германию ждут нелегкие времена, и многое будет зависеть от того, насколько эффективной окажется политика нового канцлера и нового правительства.
Литература
1. Антропов В.В. Социальная рыночная экономика: Путь Германии. - М., 2003. -223 с.
2. Германия скатывается в число беднейших стран Евросоюза. Режим доступа: http://revolutiy.narod.ru. 16.01.2006.
3. Гутник В. П. Объединенная, но не единая: Десять лет экономической и социальной интеграции Германии // Объединенная Германия: Десять лет / РАН ИНИОН. -М„ 2001. - С. 38-89.
4. Западные инвестиции в восточную бездну. Режим доступа: http://www.isramir.com/ index.php? 16.01.2006.
5. Ламперт X. Социальная рыночная экономика. - М., 1994. - 164 с.
6. Меркель А. Рост экономики Германии уже несколько лет находится на недопустимо низком уровне. Режим доступа: http:// www.finmarket.ru. 16.01.2006.
7. Перганде Ф. Цветущие ландшафты. Плохое настроение // Internationale Politik = Международная политика. - Bonn; М„ 2005, № 5. - С. 10-17.
8. Позен А.-С. На распутье // Там же, 2005, № 1. - С. 65-73.
9. Преллер С. Бедные и богатые в Германии. Режим доступа: // http: // www. moskau. diplo.de/ru.
10. Хиккель Р. Свет и тень: Подъем экономики на востоке // Deutschland: Политика, культура, экономика и наука. -Франкфурт-на-Майне, 2000, № 4. -С. 46-49.
11. Церкасевич Л.В. Социальная политика и стратегия ее реализации в странах Европейского союза. - СПб., 2003. - 194 с.
12. Шаншиева Л.Н. Проблемы социально-психологической адаптации жителей восточных земель // Объединенная Германия (указ. соч.). - С. 133-145.
13. Шумахер X. Экономика: Регион с преимуществами // Deutschland, 2005, № 4. - С. 50-55.
14. Heilemann U. Ostdeutschland - ein «Mezzogiorno-Fall»? // Wirtschaftsdienst. -2005, N 8. - S. 505-512.
15. Merkel A. Ich will altes Denken zwischen Ost und West überwinden // Stern. -Hamburg, 2005, N 34. - S. 40-44.
16. Merkel oder Schröder? // Ibid. -S. 44.
17. Pfeifer U. Den Osten gibt es nicht // Neue Gesellschaft. - Bonn, 2005, N 10. -S. 49-52.
18. Schröder W. Neue Akzente in der Sozialpolitik // Ibid., 2004, N 3. - S. 28-32.
19. So denkt der Osten // Stern, 2005, N 36. - S. 38.
20. Thierse W. Zukunft Ost - Perspektiven für Ostdeutschland in der Mitte Europas. - B„ 2001. - 160 S.
