CC BY
787
УДК - 81.0
Бижоев Борис Чамалович ОБ УРОВНЯХ ЯЗЫКОВОЙ СИСТЕМЫ
Вопрос о том, существуют ли языковая система и языковая структура в действительности или это только плод мыслительной деятельности ученых, занимающихся исследованием реальных явлений языка, в различных лингвистических направлениях получает неодинаковое освещение. Так, например, американские дескриптивисты отрицают объективное существование языковой структуры как предмета исследования, понимая под структурой «всего лишь научное упорядочение» речевых актов. Аналогичные высказывания встречаются и в работах лингвистов других стран, в том числе отечественных. С другой стороны подавляющее большинство языковедов мира признает в той или иной форме объективное существование системы и структуры языка.
Принятие понятий системы и структуры языка за произвольные «конструкты» сознания, лишенных какой-либо почвы в объективной языковой действительности, противоречило бы тому факту, что эти понятия во всей полноте их конкретного содержания служат эффективными средствами всестороннего осмысления языковой действительности и активного овладения ею. В таком случае понятия системы и структуры языка должны рассматриваться в качестве примеров подлинно научных абстракций.
В работах современных философов дано истолкование понятий структуры и системы как особого вида абстракций, позволяющих отразить при помощи конечного числа элементов и свойств объективный предмет, содержащий бесконечное число признаков[6]. Поскольку понятие структуры, как и понятие системы, является отражением объективного предмета или явления, охватывающим конечное число признаков, между тем как
объективный предмет содержит неисчерпаемое число признаков, возможно, в принципе, создание бесконечного количества понятий структуры и системы, соотносительных с одним и тем же объектом. Неисчерпаемость признаков языка заставляет признать, как это справедливо подчеркивает А.С.Мельничук, - что «при любом прогрессе в развитии структурных методов и возрастании их эффективности никогда не удастся построить такую абстрактную математически стройную структуру языка, которая бы полностью отразила все его объективные свойства»[5]. Однако принципиальная невозможность исчерпывающего познания объекта не тождественна невозможности адекватного отражения тех или иных свойств объекта с помощью тех или иных категорий.
Если определять структуру как сеть отношений и связей, то закономерно поставить вопрос о том, какие конкретно из наблюдаемых отношений следует включать в общую схему связей языка; следует, по-видимому, ответить и на вопрос о том, отношения между какими единицами релевантны для описания структуры языка.
Представители разных структурных направлений отвечали на этот вопрос по-разному.
С распространением дескриптивных воззрений на язык преувеличенное значение отводили таким единицам, как фонема и морфема, и, соответственно, гипертрофировалась роль отношений между этими единицами. Другую крайнюю точку зрения защищали глоссематики, усматривая структуру языка в сети отношений, наблюдаемых между такими компонентами языка, как план выражения и план содержания.
Само существование разных точек зрения можно объяснить тем, что
если в языке, действительно, представлены единицы разной сложности и
разного объема, то трактовка указанного понятия выливается в разные
формы именно потому, что описываются отношения между разными
языковыми единицами. Естественно сделать вывод о том, что чем более
2
релевантными оказываются для организации данной системы те компоненты, отношения между которыми описываются в структурных терминах, тем адекватнее оказывается и изображение структуры языка. Таким образом, если в идеале в понятии структуры языка следовало бы отразить все наблюдающиеся здесь связи и отношения, то в конкретном исследовании встает задача не упустить из виду наиболее существенные связи - те связи, которыми в конечном счете определяются все остальные. С этой точки зрения заслуживают внимания концепции, которые опираются при трактовке рассматриваемых понятий на такой компонент языка, как уровень. С введением этого понятия постепенно складываются те представления о структуре и системе языка, которые можно рассматривать как адекватные объекту на современной ступени познания этих категорий.
В сущности, когда говорят о лингвистических уровнях, имеют в виду не столько теорию строения языка, сколько теорию описания языка, но, разумеется, одно предполагает другое, и именно это обстоятельство привлекает к ним внимание. Какие же уровни обычно выделяются? Отвечая на этот вопрос, мы увидим, что в определении уровней довольно причудливо смешиваются и общенаучные и лингвистические принципы.
В логике довольно широко применяется выделение двух уровней: уровня наблюдений (непосредственных чувственных данных) и уровня конструктов (абстрактных дедуктивных построений). Использование этих уровней и построение на их основе лингвистических теорий можно наблюдать во многих работах. Двухступенчатую систему уровней представляет собой, например, принцип двойного членения, о котором много писал А.Мартине. Согласно этому принципу в результате первого членения получаются единицы, наделенные значением (соотнесенностью с предметами мира действительности), а второе членение полученные таким образом единицы в свою очередь членит на составляющие их элементы (фонемы), не обладающие значением. Таким образом, получаются два ряда (уровня) единиц, находящихся в разных отношениях к значению[10].
Усложненный вариант выделения уровней по знаковому принципу представляет теория Л. Ельмслева о двух планах языка - плане содержания и плане выражения (с дальнейшими внутренними членениями), ниже которых располагаются фигуры, участвующие в построении знаковых языковых образований [3]. По двум координатам располагает свои уровни и Ч.Хокетт [8]. По одной координате (их он, собственно, и называет уровнями, или точнее, «форматными уровнями» - size levels) следуют друг за другом дифференциальные признаки, фонемы, микросегменты, макросегменты и фонетические фразы, а по другой - морфемы, слова, фразы, простые предложения и сложные предложения.
Однако, более стандартная форма представления языка в виде уровней (и их иерархия) имеет следующий порядок: фонемы, морфемы, слова, предложения. Разумеется, и эта «традиционная» последовательность лингвистических уровней допускает всякого рода вариации. Например, у Дж. Трайгера и Г.Смита[12] схема уровней (или рангов) излагается следующим образом. В самом низу располагается нулевой уровень, образуемый биологическими и иными «материальными» предпосылками речевого процесса. Далее идут три фонологических уровня: фонация, аллофоника и фонетика. Затем три грамматических уровня: морфофонемика, морфология и синтаксис. И, наконец, три семиологических уровня: коллокация (расположение), обозначение и предметная отнесенность. Венчается эта постройка экстралингвистической реальностью, служащей содержанием речевых форм.
Наряду с подобного рода основными уровнями выделяются также слитные: морфофонемика, морфосинтаксис; промежуточные, например: радиксоиды и суффиксоиды у Реформатского, межуровневые или служебные (вроде основ, из которых образуются словоформы).
Значение понятия уровня особенно отчетливо выступает тогда, когда оно кладется в основу грамматической теории. Такова стратификационная
грамматика, развивавшаяся Л.Лэмом и ставящая своей целью формализовать концепцию уровневого строения языка [9]. Как пишет сам С. Лэм, стратификационная грамматика представляет соединение глоссематики со стандартной версией американской структурной лингвистики (т.е дескриптивной лингвистики). Стратификационная модель исходит из положения, что естественные языки содержат четыре основных уровня (называемых стратами): семемику, где устанавливаются отношения между дистинктивными значимыми единицами (например, «какаду», «любить», «человек», «мужская особь», «цель» и «прошедшее время»); лексемику, где связыаются в синтаксическую структуру динстиктивные, лексические единицы (человек, любить, любил, какаду); морфемику, где морфемы выстраиваются в последовательную цепочку, и фонемику, где создается цепочка фонематических единиц из [симультанных] пучков различительных признаков (человек любил какаду). Каждый уровень имеет свои собственные единицы и правила комбинаций. Отношения между различными уровнями выражаются правилами репрезентации (представления). Язык в целом есть система отношений, которые недоступны прямому наблюдению. Отношения одного уровня устанавливаются по репрезентациям в другом уровне с соблюдением строгой последовательности. Единицы более высокого уровня репрезентируются единицами ближайшего нижнего уровня: единицы уровня семемики - единицами уровня лексемики, единицы лексемики - адиницами морфемики и т.д. Главное требование теории, предъявляемое к лингвистическому анализу, состоит в неуклонной последовательности переходов от уровня к уровню, что не допускает «перепрыгивания» через какой-либо уровень. Дальнейшим развитием концепции уровней и техники анализа по непосредственно составляющим является тагмемика, разрабатываемая К.Пайком и его сотрудниками[11]. Главным понятием тагмемики является тагмема, определяемая как коррелят ячейки и заполнителя, или, в более развернутой формулировке, как «корреляция грамматической функции, или ячейки, с классом взаимно заменимых единиц,
проявляющихся в этой ячейке». Другими словами, структура предложения представляется в виде серии функциональных ячеек, которые заполняются соответствующими единицами. Так, «субъект манифестируется или заполняется именем», «предикат манифестируется или заполняется глаголом» - все это суть тагмемы. Такие тагмемы образуют более сложные структуры, вроде несамостоятельных предложений или предложений, а предложения членятся не на последовательность непосредственно составляющих (откуда и название - «анализ по цепочкам составляющих»).
При всем своем различии теории, базирующиеся на понятии лингвистического уровня, в общем представляют вариации на одну тему. Связь понятия уровня с понятием набора некоторых единиц несомненна. Вопрос заключается в определении того, на какие единицы базировать понятие уровня.
Понятие уровня, видимо, следует связывать с таким свойством или признаком единиц, который позволит выделить достаточно стабильные уровни и установить их место относительно других уровней. Таким свойством является свойство иерархичности единиц. Именно оно определяет понятие уровня (хотя и не всегда последовательно) в трудах дескриптивистов и во многих работах представителей других школ.
Остановимся более подробно на одной из последних разработок этого вопроса, сделанной В.М. Солнцевым [7].
Уровнем языка, как считает Солнцев, следует называть совокупность относительно однородных единиц, не находящихся в иерархических отношениях между собой и обнаруживающих иерархические отношения (либо как величины более крупные, либо величины более мелкие) с другими единицами, также составляющими некоторую совокупность.
Совокупности таких единиц представляют собой сверхпарадигмы относительно однородных единиц (например, все фонемы данного языка,
все морфемы данного языка, все слова данного языка). Единицы, составляющие сверхпарадигму, или уровень, обнаруживают парадигматические и синтагматические свойства относительно друг друга: они группируются в классы, или парадигмы (например, разные классы фонем, разные классы морфем, разные классы слов), и сочетаются между собой в линейных (синтагматических) цепях (цепочки фонем, цепочки морфем, цепочки слов).
Единицы разных сверхпарадигм, или разных уровней, не вступают между собой ни в парадигматические, ни в синтагматические отношения. Так, не может быть класса, составленного из фонем и морфем, из морфем и слов и т.п., так же как нет линейных последовательностей, состоящих из расположенных друг за другом фонем, морфем и слов.
Уровни можно определить как подсистемы общей системы языка. Уровневые подсистемы не являются элементами по отношению к общей системе языка, но представляют собой части общей системы, связанные с иерархическими отношениями через свои единицы. Уровни как бы входят друг в друга, они не наложены друг на друга, а переплетены. При функционировании языка в движение вовлекаются одновременно все уровни, точнее, единицы всех уровней, поскольку эти единицы являются составными частями, из которых путем ступенчатого соединения образованы в конечном счете коммуникативные речевые единицы - предложения. Поэтому в предложении представлены своими единицами все уровни языка.
Единицы высших уровней представляют собой сложные образования по отношению к единицам более низких уровней. Эти сложные образования являются системами, в которых единицы низших уровней выступают элементами. Так, предложение есть система, элементами которой есть слова; слова суть системы, элементами которых являются морфемы. В известном смысле звуковые оболочки морфем также могут быть определены как системы, элементами которых являются фонемы. При этом нас не должно
смущать, что звуковая оболочка морфемы выражает смысл, а фонема не выражает. Ведь переход от элементов к системе, образованной этими элементами, всегда влечет за собой появление нового качества. Слово всегда обладает иным качеством, чем входящие в него морфемы, а предложение совершенно иным качеством, чем входящие в него слова (в частности, качеством предикативности и коммуникативности).
Таким образом, относительно однородные элементы, составляющие один уровень, с одной стороны, в пределах своего уровня реализуют свои парадигматические свойства, образуя различные классы (парадигмы), с другой стороны, сочетаясь в цепи, реализуют свои синтагматические свойства. Синтагматические комбинации элементов уровня служат для образования некоторых систем, которые представляют собой единицы, или элементы, других уровней.
Определение языка как иерархии уровней и лингвистических единиц как некоторых образований в конечном счете представляет определенную теорию описания языка. Она на основе вышеизложенных, представленных в виде иерархий отношений образует систему признаков, которые дают возможность найти свое место каждому языковому факту в структуре языка и установить его назначение. В своем целом такая теория должна быть исчерпывающей в том смысле, что в ней находится место для всякого факта языка, но, так как она имеет дело с естественным, живым и постоянно изменяющимся языком, нельзя ожидать, что каждый конкретный факт всегда будет обладать всем набором признаков для установления его постоянного места в структуре языка. Имея дело с естественным языком, надо считаться с тем, что если абсолютное большинство фактов благополучно расписывается и распределяется по установленным полочкам системы, предлагаемой теорией, то существуют и некоторые переходные случаи, которые могут сочетать признаки единиц разных уровней.
Это стало наиболее важным предметом обсуждения на советско-чехословацком симпозиуме лингвистов по проблемам уровней грамматического строя, проходившем в Москве. Заслуживает особого внимания доклад Н.А.Слюсаревой, где выделены кроме основных (или базисных) такие промежуточные уровни, как морфонологический между фонологическим и морфологическим, сервологический (лат. Бетге -служить) между морфологическим и лексическим, фразеологический между лексическим и синтаксическим [4].
В докладе сопоставлены особенности единиц основных и промежуточных уровней, исходя из функциональных отношений между уровнями. У основных уровней спецификой единиц более низкого уровня является способность функционировать в качестве строительных средств для единиц более высоких уровней.
Функционирование единиц основных уровней связывает их с вышележащими уровнями: фонемы функционируют в составе морфем, морфемы - в составе слов и т.д. Каждый уровень совмещает в себе известным образом все уровни, стоящие ниже, и направление от уровней более низких к более высоким представляет собой все большую усложненность. С другой стороны, связь с низшими уровнями осуществляется как на основе конституентных отношений, как полагает Э.Бенвенист [1], или на основе реализации отношения «функция (цель) - средство», как полагают Ф.Данеш и К.Гаузенблас [2].
Единицы же промежуточных уровней обладают прямо противоположными свойствами. По дифференциальным признакам единицы промежуточных уровней соотносятся с единицами высших уровней: морфонема - с морфемой, сервема - со словом, фразема - с сочетанием слов, т.е. с синтаксической единицей. Функционирование же этих единиц связывает их с нижележащими уровнями: морфонема выделяется в силу
специфики функционирования фонем в ее составе; сервема функционирует как морфема, фразема - как слово.
Открытие промежуточных уровней языковой системы позволяет подойти еще с одной стороны к стратификации лингвистических единиц.
Литература
1. Бенвенист Э.Уровни лингвистического анализа. // Общая лингвистика. М., 1974.
2. Данеш Ф.Р., Гаузенблас К. Проблематика уровней с точки зрения структуры высказывания и системы языковых средств. Единицы разных уровней грамматического строя языка и их взаимодействие. М., 1969.
3. Ельмслев Л. Метод структурного анализа в лингвистике. "Acta lingüistica", V.VI, fasc. 2-3. Copenhagen, 1950-1951.
4. Материалы советско-чехословацкого симпозиума «Проблема уровней грамматического строя». М., 1967.
5. Мельничук А.С. Понятия системы и структуры языка. - В сб.: Ленинизм и теоретические проблемы языкознания. М., 1970, с.38.
6. Овчинников Н.Ф. Категория структуры в науках о природе. - В кн.: Структура и формы материи. М., 1967.
7. Солнцев В. М. Язык как системно-структурное образование. 2-е издание. М., 1977.
8. Hockett Ch. F. The Origin of Speech.- "Scientific American". 1960. Vol. 203, № 3.
9. Lamb S.M. Outline of stratificational grammar. Wash., 1966.
10.Martinet A. Structural linguistics/ "Antropology today". Chicago, 1953.
11.Pike K.L. Language in relation to a unified theory of the structure of human behavior, 2 ed., The Hague - P., 1967; его же, Linguistic concepts: An introduction to tagmemics, L., 1982.
12.Trager G.L., Smith H.L. An autline of English structure. Oklahoma, 1951.
