CC BY
421
УДК 347.73
ОБ ОПЕРАЦИЯХ С ОФШОРНЫМИ ЮРИСДИКЦИЯМИ
OFFSHORE JURISDICTIONS DEALERSHIP
М.Г. Кальней M.G. Kalney
Омский государственный университет им. Ф.М. Достоевского
Статья посвящена изучению отдельных аспектов государственного контроля за операциями с офшорными юрисдикциями.
The article examines some aspects of state control of offshore jurisdiction actions. They are: international agency claims to disclose information, offshore transaction burdens in national and international legislation, and business procedures through offshore areas.
Ключевые слова: офшор, офшорные юрисдикции, ограничения операций с оффшорами, противодействие легализации доходов, полученных преступным путем.
Key words: offshore, offshore jurisdiction, restrictions of offshore jurisdiction transactions, resisting criminal incomes legislation.
В последние десятилетия широкое распространение в мировой практике ведения бизнеса получили операции, проводимые через офшорные государства или территории (от англ. off-shore - вне берега или вне острова). Данный термин первоначально применялся в английской юридической практике в отношении компаний, созданных в соответствии с законодательством иностранных государств. В самом широком смысле под такими образованиями понимают финансовые центры, привлекающие иностранный капитал путем предоставления специальных налоговых и других льгот иностранным компаниям, зарегистрированным в стране расположения центра [1]. Ряд международных организаций, в первую очередь Международный валютный фонд, используют термин «офшорный финансовый центр» (offshore financial center) - часть территории государства (или в некоторых случаях вся территория государства), в пределах которой регистрируются компании иностранных резидентов, которым предоставляется право ведения на льготных (не только налоговых) условиях торговых, финансовых и иных коммерческих операций. Кроме того, в деловой практике применяют понятие «офшорные юрисдикции» (offshore jurisdiction), т. е. совокупность правомочий органов государства на определенной территории на основе специального законодательства, которое более благоприятно для нерезидентов, чем для резидентов этого государства [2]. Та-
© М.Г. Кальней, 2010
кие зоны иногда неофициально называют «налоговые убежища» (tax havens) - страны, имеющие низкий или нулевой уровень налогообложения на все или некоторые категории прибыли и предлагающие определенный уровень банковской и коммерческой секретности.
По разным оценкам до 100 государств и территорий в настоящее время в той или иной степени предоставляют «услуги» близкие по своему содержанию к офшорным. Объемы финансовых операций, проводимых через офшоры, весьма значительны. До последнего времени офшорная индустрия развивалась чрезвычайно быстрыми темпами и превратилась в глобальный бизнес, который по некоторым подсчетам охватывал примерно половину объема мировых финансовых сделок [3]. По экспертным оценкам в офшорных финансовых центрах по всему миру размещено свыше 2 трлн долл. США [4]. Существенные обороты с оффшорами показывает и российская статистика. Так, по данным Министерства финансов Российской Федерации, свыше 40 % внешнеторгового оборота резидентов проходит через оффшоры [5, с. 14]. В оффшорных зонах было создано несколько десятков тысяч предприятий с российским участием. Что касается Омской области, то в последние годы значительную долю инвестиций из-за рубежа предприятия региона получали от компаний, зарегистрированных на Кипре, Британских Виргинских островах, Гибралтаре и других юрисдикциях, которые могут быть отнесены к категории оффшорных [6].
В научной и специальной литературе по поводу рассматриваемого явления существует диаметрально противоположные мнения. С одной стороны, любые операции через оффшоры несут в себе угрозу «вывоза капитала», что может являться результатом совершения преступлений, связанных, в частности, с неуплатой налогов. Такие юрисдикции могут быть использованы и в целях совершения иных преступлений, например, связанных с финансированием терроризма. Очевидно то, что отношение госу-дарств-инвесторов к таким образованиям крайне негативное. С другой стороны, проведение финансовых операций с помощью различных оффшорных финансовых инструментов является вполне законным. Ни международное, ни российское законодательство не содержит прямых запретов на совершение указанных действий. Мало того, эти операции являются нормальной практикой хозяйственной деятельности. В оффшорах регистрируются как организации и физические лица, незаконно пытающиеся уйти от налогов, так и вполне законопослушные корпорации, отчисляющие в бюджет стран своего происхождения налоги со своих дивидендов [4].
В качестве преимуществ, которые появляются при осуществлении операций через оффшорные юрисдикции, чаще всего называют следующие:
- упрощенная процедура регистрации: минимальные требования к размеру уставного капитала, низкий уровень уставного капитала (иногда уставный капитал просто декларируется, но не оплачивается), конфиденциальный режим личной информации, возможность трастового управления акциями с помощью местных номинальных владельцев;
- низкие налоговые ставки, а в некоторых оффшорных зонах и отсутствие налога на прибыль;
- отсутствие валютных ограничений, возможность осуществления банковских и иных операций в любой валюте, свободное перемещение прибыли, отсутствие таможенных пошлин и сборов для иностранных инвесторов;
- высокий уровень коммерческой секретности и анонимность реальных владельцев компании, которые реализуются посредством введения институтов номинальных владельцев и номинальных директоров. Раскрытие информации в отношении реальных владельцев фактически невозможно, так как некоторые оффшорные зоны практикуют выпуск акций на предъявителя. В большинстве оффшоров не требуется представления отчетов по ведению
счетов, налоговых деклараций, а также внешний аудит. Счета фирмы могут быть проверены ими только по разрешению владельцев. Единственная форма отчетности большинства компаний - ежегодный финансовый отчет;
- стабильность экономико-политического режима, так как в основном в течение не менее 15 лет с момента регистрации оффшорной компании инвестору гарантируется неизменность условий осуществления предпринимательской деятельности [7]. По поводу последнего преимущества можно высказать определенные сомнения. Многие оффшорные юрисдикции фактически являются зависимыми или контролируемыми со стороны экономически развитых государств (США, Великобритании, Франции). Кроме того, в таких странах не исключена политическая борьба, которая, зачастую, носит закрытый, «клановый» характер.
Наличие общих признаков у оффшорных юрисдикций не исключают их определенную специализацию. Одни юрисдикции благоприятны с точки зрения юридических аспектов личного резидентства: возможность двойного гражданства, льготы в случае приобретения недвижимости или иного вложения в экономику страны, т. е. представление экономической и политической стабильности. Другие могут заинтересовать «потребителя» с точки зрения налогообложения для физических лиц, включая конфиденциальность и отсутствие соглашений о предоставлении информации правоохранительным и налоговым органам других стран. Отдельно выделяют оффшоры, благоприятные для торговых компаний, кредитных организаций (банков) и финансовых компаний, страховых и перестраховочных компаний [2]. Не исключается возникновение и других направлений «специализации» оффшоров либо различные сочетания вышеназванных услуг, что зависит от конъюнктуры рынка и спроса со стороны бизнес-структур, расположенных в государствах, проводящих жесткую финансово-налоговую политику.
Желание предпринимателей увести капиталы в оффшор является вполне экономически объяснимым. «Природа капитала такова, что он концентрируется там, где ему спокойнее и доходнее, и руководствуется выгодой, а не патриотизмом» [5, с. 12]. В основном оффшоры являются элементом так называемого «налогового планирования», а попросту говоря, снижения издержек предприятия на уплату налогов в стране, где оно зарегистрировано.
Вместе с тем бурное развитие оффшоров вызвало обеспокоенность многих государств-
инвесторов, а также ряда связанных с ними международных организаций. На официальном уровне данные опасения высказываются по поводу криминального характера подобного бизнеса, использования его в антидемократических целях, направленных на дискредитацию моральных, этических ценностей, откровенное финансирование терроризма и иную подрывную деятельность [8]. В «борьбе» с оффшорами государства преследуют и иные, в основном финансовые, цели, а именно: воспрепятствовать оттоку капитала и снижению доходной части бюджета, установить контроль за операциями своих налоговых резидентов. Действительно, если внимательно и беспристрастно изучить практику и условия ведения хозяйственной деятельности во многих оффшорных зонах, то вывод очевиден: большинство оффшоров четко ориентированы на банальную «отмывку» капиталов, зарабатывая при этом свои комиссионные доходы [9].
Основными проводниками борьбы с отмыванием средств через оффшоры на межгосударственном уровне являются две организации: Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) и Группа разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег (ФАТФ, Financial Action Task Force, FATF).
Усиленное давление на оффшоры со стороны международного сообщества началось примерно с 1999-2000 гг. Тогда на Форуме финансовой стабильности был опубликован список «несотрудничающих» государств и территорий, а затем ФАТФ и ОЭСР опубликовали свои «черные» списки государств и территорий, «несотрудничающих» в области борьбы с легализацией доходов, добытых преступным путем и «налоговых гаваней». Впоследствии ОЭСР опубликовала новый перечень государств и территорий, не выполняющих международные стандарты в области обмена налоговой информацией, который был представлен на саммите «Большой двадцатки», посвященном поиску путей преодоления современного мирового финансового кризиса. Список состоит из трех частей: «черного», «серого» и «белого». Надо сказать, что составление таких списков, а особенно критерии, принятые ОЭСР для отнесения государства к той или иной категории, вполне заслуженно подвергаются серьезной критике [10]. Следует согласиться с тем, что в рассматриваемом случае применяются весьма субъективные и формальные подходы к делению государств на «черные» и «белые».
На уровне национальных государств ведущую роль в оказании давления на оффшор-
ные центры принадлежит, безусловно, США. Мощный толчок к развитию институтов противодействия легализации преступных доходов и финансированию терроризма в США дали террористические акты 11 сентября 2001 г. Правовой контрмерой правительства США стало издание 26 октября 2001 г. US PATRIOT Act (Патриотический акт), который установил ряд дополнительных мер по борьбе с отмыванием доходов, и прежде всего финансированием терроризма. Казначейство США было наделено правом определять юрисдикции, финансовые институты, чья деятельность может быть связана с отмыванием или финансированием терроризма, и правом вводить специальные меры в отношении подобных юрисдикций и финансовых институтов. Затем, американским банкам было запрещено осуществлять прямые и косвенные корреспондентские отношения с «банками-оболочками» (shell banks), не имеющими физического присутствия в стране регистрации. Банки обязывались получать информацию о владельцах банков, которым они оказывают услуги [11].
Таким образом, в последние годы идет весьма серьезное наступление на институты банковской тайны и конфиденциальности ведения хозяйственной деятельности в оффшорных странах и территориях. Надо сказать, что это наступление имеет некоторый успех. Государства-инвесторы постепенно получают доступ к информации по счетам своих резидентов. В качестве примера можно привести иски США, поданные в 2008-2009 гг., против Швейцарского банка UBS. От банка требовали раскрыть имена 52 тысяч американских клиентов банка, подозреваемых в уклонении от уплаты налогов. Банку пришлось раскрыть информацию по примерно 300 вкладам и выплатить США огромный штраф [12]. Многие оффшоры предприняли меры, хотя и формальные, но направленные на создание правовой базы в области борьбы с легализацией преступных доходов и финансированием терроризма. Некоторыми из них были даже созданы подразделения финансовой разведки, и эти государства присоединились к Группе ЭГМОНТ (Международная организация подразделений финансовой разведки). В настоящее время в большинстве оффшорных юрисдикций при создании компании обязательно требуется наличие определенной «физической оболочки» (substence): офис, телефон, факс, директор, счет в банке и т. п. [5, с. 69-70]
Российское законодательство также содержит ряд положений, регулирующих порядок
осуществления операций и сделок с оффшорными юрисдикциями. Прежде всего в отечественной правовой практике сложилось довольно устойчивое определение «оффшоров». Так, в Налоговом кодексе Российской Федерации при расчете порядка уплаты налога на прибыль (ст. 284) установлено, что в случае, если выплачивающая дивиденды организация является иностранной, налоговая ставка 0 % применяется в отношении организаций, государство постоянного местонахождения которых не включено в утверждаемый Минфином России перечень государств и территорий, предоставляющих льготный налоговый режим налогообложения и (или) не предусматривающих раскрытия и предоставления информации при проведении финансовых операций (оффшорные зоны). Вышеназванный перечень содержит весьма обширный список из 44 государств и территорий (по состоянию на март 2010 г.) с весьма разнообразным правовым режимом [13]. Здесь указаны «классические» оффшоры, такие как Британские Виргинские острова, Содружество Доминики, а также государства с менее либеральным режимом хозяйственной деятельности, например Республика Кипр, Княжество Лихтенштейн.
Особо хотелось бы остановиться на тех обременениях операций с оффшорными юрисдикциями, которые предусмотрены банковским законодательством. В соответствии со статей 28 Федерального закона «О банках и банковской деятельности» кредитные организации имеют право устанавливать корреспондентские отношения с иностранными банками, зарегистрированными на территориях оффшорных зон иностранных государств, в порядке, определяемом Банком России. Данный порядок определен Указанием Банка России от 7 августа 2003 г. № 1317-У [14]. Понятие «оффшоров», приведенное в указанном нормативном акте полностью соответствует вышеназванному определению, изложенному в Налоговом кодексе Российской Федерации. Однако список государств и территорий, приведенный Банком России, более широкий, нежели список Минфина Российской Федерации (более 50 стран). Банк России разделил рассматриваемые юрисдикции на три группы в зависимости от уровня развития институтов льготного налогообложения и секретности коммерческой информации. В первую группу включены государства и территории, предоставляющие наименее благоприятный оффшорный режим. С банками-нерезидентами, зарегистрированными в этих государствах и на этих территориях, россий-
ские кредитные организации могут устанавливать корреспондентские отношения без ограничений. Строго говоря, многие из государств и территорий, указанных в данной группе, сложно назвать оффшорами. В литературе к этим странам чаще всего применяют термин «псев-дооффшорные» юрисдикции. Это, в частности, Швейцария, Люксембург, отдельные штаты США: Вайоминг, Делавэр. В этих зонах не применяются «классические» оффшорные финансовые инструменты, но есть определенные организационно-правовые формы, позволяющие платить только фиксированные сборы [15].
Вторая и третья группы включают в себя юрисдикции, где нерезидентам предоставляется наиболее льготные условия. В эти группы включены многие известные «классические» оффшоры. С банками, которые зарегистрированы на указанных территориях, российские кредитные организации вправе устанавливать корреспондентские отношения в случаях, если они соблюдают одно из следующих условий:
1. Банк-нерезидент имеет размер собственных средств (капитала) не менее суммы, эквивалентной 100 млн евро, на дату последнего представления финансовой отчетности, предшествующую дате заключения договора об установлении корреспондентских отношений, и представил документы с заверенным в установленном порядке переводом на русский язык. Такими документами должны быть копии аудиторских заключений о достоверности финансовой отчетности с приложением форм финансовой отчетности за последние три года деятельности, а также документы, подтверждающие наличие у банка-нерезидента постоянного офиса в государстве, где зарегистрирован банк-нерезидент. Данные документы требуются в целях противодействия проведения операций через «банки-оболочки».
2. Банки-нерезиденты должны по степени долгосрочной кредитоспособности иметь по классификации агентства «Mood's» рейтинг не ниже Аа3, либо не ниже АА по классификации агентства «Standard and Poor»/FITCH Ratings, или являться банком, входящие в 1000 крупнейших банков мира по величине активов по данным справочника «Бэнкерс альманах» (издательство «Reed Business Information», UK).
Вышеназванные условия установления корреспондентских отношений не распространяются на банки-нерезиденты, которые являются по отношению к российским банкам дочерними или основными банками, а также с центральными (национальными) банками иностранных государств и территорий.
Кроме того, российские кредитные организации обязаны формировать резервы на возможные потери под ссуды, предоставленные резидентам оффшорных зон, а также ссудную и приравненную к ней задолженность и иные финансовые инструменты, контрагентами по которым выступают резиденты оффшорных зон. Размер резерва зависит от того, к какой группе отнесен оффшор. Под операции с резидентами 1 группы резерв составляет 0 %, а с резидентами 2 и 3 групп - 25 и 50 % соответственно [16].
Следует отметить некоторую непоследовательность в определении Банком России того или иного государства «непригодным» для установления банковских корреспондентских отношений. Например, с одной стороны, Банк России рекомендовал российским кредитным организациям воздерживаться от установления корреспондентских отношений с банками-нерезидентами, зарегистрированными на территории острова Анжуан и рассмотреть вопрос о прекращении ранее установленных корреспондентских отношений с ними. Причина -информация МИД России о том, что этот остров, входящий в состав Союза Коморы (Союз Коморских островов), не является самостоятельным субъектом международного права, а оффшорная зона, действующая на территории острова Анжуан, создана без согласия правительства Союза Коморы и не является легитимной [17]. С другой стороны, Банк России со ссылкой на информацию Министерства иностранных дел Республики Науру сообщал о прекращении функционирования на территории этого крохотного островного государства (с весьма сомнительной репутацией) оффшорного банковского сектора и отзыве всех лицензий на осуществление банковских операций [18]. Возникает мысль о том, что с этого момента операции с Республикой Науру не носят «подозрительный» характер. Однако Республика Науру почему-то не исключена из списка оффшоров, предусмотренных вышеназванным Указанием № 1317-У, а Банк России не делает никаких выводов по рассматриваемому факту. Следует также отметить, что указания оперативного характера Банка России, в которых он сообщал об изменении статуса указанных территорий, не носят нормативный характер. Соответственно, кредитные организации имеют право не применять их на практике.
У многих экспертов вызывает сомнение целесообразность решения Банка России об исключении Республики Кипр из рассматриваемого списка оффшоров [19]. По итогам
трех кварталов 2009 г. из 9,3 млрд долл. США прямых иностранных инвестиций, поступивших в Россию, на долю Кипра приходится более 2 млрд долл. США (22 %), что больше инвестиций из США, Японии и Германии вместе взятых. Очевидно, что данные денежные средства имеют российское происхождение. Высказывается мнение о том, что вышеназванное решение Банка России упростит процесс легализации российских капиталов. Несмотря на вступление данного государства в Европейский Союз, налоговые льготы для компаний-нерезидентов и многие прочие оффшорные преференции там не отменены.
Все рассмотренные выше обстоятельства не добавляют определенности и ясности в процесс правового регулирования операций с оффшорными государствами и территориями в Российской Федерации.
Как уже ранее было отмечено, в последние годы ведется довольно серьезное наступление на преференции, предоставляемые оффшорными юрисдикциями, со стороны международных организаций, а также государств-ин-весторов под лозунгом противодействия легализации преступных доходов и финансированию терроризма. Россия также активно включилась в этот процесс. Так, Федеральным законом от 7 августа 2001 г. № 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» предусмотрены в качестве операций обязательного контроля операции с денежными средствами и ценными бумагами, если хотя бы одной из сторон является физическое или юридическое лицо, имеющее соответственно регистрацию, место жительства или место нахождения в государстве (на территории), которое (которая) не участвует в международном сотрудничестве в сфере противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма, либо одной из сторон является лицо, владеющее счетом в банке, зарегистрированном в указанном государстве (на указанной территории). Перечень таких государств (территорий) определяется российским уполномоченным органом - Росфинмо-ниторингом в порядке, устанавливаемом Правительством Российской Федерации на основе перечней, утвержденных международными организациями, занимающимися противодействием легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма, и подлежит опубликованию. К 2007 г. в этот список были включены всего
две страны - Мьянма и Нигерия, а в настоящее время его фактически не существует [20].
Вместе с тем в соответствии со статьей 7 (пункты 5 и 5.1) Закона № 115-ФЗ кредитным организациям запрещено устанавливать и поддерживать отношения с банками-нерезидентами, не имеющими на территориях государств, в которых они зарегистрированы, постоянно действующих органов управления. Кроме того, кредитные организации обязаны предпринимать меры, направленные на предотвращение установления отношений с банками-нерезидентами, в отношении которых имеется информация, что их счета используются банками, не имеющими на территориях государств, в которых они зарегистрированы, постоянно действующих органов управления. Очевидно, что рассматриваемые меры направлены, в основном, против ранее упомянутых «банков-оболочек», которые широко используются при осуществлении расчетов в оффшорных зонах.
Одновременно операции с оффшорными юрисдикциями подвергаются особому контролю в целях противодействия легализации при выявлении организациями - финансовыми посредниками «необычных» сделок.
Так, согласно Положению Банка России от 19 августа 2004 г. № 262-П «Об идентификации кредитными организациями клиентов и выгодоприобретателей в целях противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» [21] кредитные организации должны уделять особое внимание операциям, отнесенным к повышенной степени (уровню) риска совершения клиентом операций в целях легализации (отмывания) доходов, полученных преступным путем, или финансирования терроризма. При этом уровень данного риска в числе прочих обстоятельств учитывает (безусловно, в сторону увеличения риска) наличие операций с резидентами государств или территорий, указанных в вышеназванном Указании Банка России № 1317-У, т. е. с оффшорами.
Кроме того, Банком России, Росфиннад-зором и ФКЦБ России были разработаны соответствующие рекомендации для организаций финансовых посредников, где в числе признаков и критериев выявления необычных сделок указывается на наличие отношений с нерезидентами, зарегистрированными в оффшорах [22]. Практика показывает, что данные рекомендации практически в неизменном виде включены в правила внутреннего контроля финансовых посредников. Также в последние годы Банк России издавал многочисленные
рекомендации, в которых отмечал необходимость усиления контроля за отдельными видами банковских операций, в том числе и с оффшорными юрисдикциями [23].
Таким образом, в настоящее время у правительств многих государств есть большое желание установить как минимум препятствия «перетеканию» денег в оффшорные юрисдикции, как максимум - вернуть размещенные там капиталы и обложить их разнообразными поборами. Однако необходимо признать, что введение прямых запретов на проведение операций с оффшорами, как предлагают некоторые авторы [24], не даст должного эффекта. Во-первых, скорее всего, юридические и физические лица все равно найдут «лазейки» в законодательстве, которые позволят им уводить свою прибыль от налогообложения. С большой долей уверенности можно утверждать, что запрет на операции в оффшорных финансовых центрах не увеличит, а сократит налоговые поступления. Как правило, полученная прибыль облагается в оффшорах низкими налогами, а затем возвращается в страну-инвестор в виде дивидендов и прироста капитала, облагаемых налогами по обычным ставками. Данные поступления компенсируют упущенную выгоду от вывоза капитала за рубеж. Можно согласиться с мнением о том, что активный вывоз капитала из государства в большей степени свидетельствует о неэффективности проводимой там инвестиционной и налоговой политики, которая только способствует этому процессу [5, с. 12].
Во-вторых, решение о запрете свободного перемещения капитала, в том числе и в оффшорные зоны, может быть реализовано в государстве с полностью закрытой экономикой. Возврат к такому способу ведения внешней торговли в России на современном этапе представляется маловероятным.
Соответственно, требуется разработка иных мер правового регулирования рассматриваемых отношений. Наиболее вероятный сценарий развития событий в данной сфере - продолжение наступления на институты банковской и коммерческой тайны [25]. В этом направлении продолжится давление на оффшорные юрисдикции путем опубликования различных «черных» списков с целью повышения транспарентности и качества обмена информацией с надзорными органами стран-инвесторов, принятия международных налоговых стандартов ОЭСР [4]. Такие стандарты уже приняты многими оффшорами: Барбадосом, Джерси, Маврикием, Американскими Виргинскими остро-
вами, Бермудами, Британскими Виргинскими островами и Каймановыми островами. Достигнута договоренность о скором принятии стандартов с Багамами, Белизом, Лихтенштейном, Панамой и Сингапуром.
В результате высказывается предположение о том, что в условиях усиления финансового контроля со стороны государств-инвесто-ров, фактического свертывания институтов банковской тайны, практика ведения бизнеса через оффшоры в ближайшее время может потерять значительную долю свой привлекательности [9]. С другой стороны, учитывая весьма серьезное лоббирование со стороны многих финансовых групп, заинтересованных в существовании оффшорных зон, следует согласиться с мнением о том, что процессы налогового планирования посредством оффшорных инструментов под воздействием современных экономических условий будут лишь модернизироваться [10].
Таким образом, представляется, что оффшоры в ближайшее время полностью не исчезнут. Отдельные обременения на операции с оффшорами в международном и национальном законодательстве, безусловно, останутся. Скорее всего, большинство таких юрисдикций выполнят формальные требования международных организаций в области раскрытия информации. Государства-инвесторы получат доступ к интересующей их информации о налогоплательщиках, которую они смогут использовать как для внутренних целей (например, налоговых), так и для целей противодействия легализации преступных доходов и финансированию терроризма.
1. Райзберг Б.А., Лозовский Л.Ш., Стародубцева Е.Б. Современный экономический словарь. - М.: ИНФРА-М, 2006. - 495 с.
2. Саркисов А.К. Оффшорные юрисдикции: доктринальный аспект правоприменения // Административное и муниципальное право.
- 2009. - № 10. - С. 76-82.
3. Яковлева Р.Р. Оффшорные зоны и теневая экономическая деятельность // Банковское право. - 2005. - № 3. - С. 42-44.
4. Хеджази У. Роль оффшорных центров в мировой экономике // The Banker. - 2010. -№ 1008. - С. 96-97.
5. Туник И.Ю., Поляков В.А. Оффшоры: пособие по увеличению прибыли. - СПб.: Питер, 2008. - 234 с.
6. Основные экономические и социальные показатели Омской области / Омскстат. - Омск, 2000-2009.
7. Шатилова Е.Е. Проблемы правового регулирования создания и деятельности офшорных компаний // Юридический мир. - 2007. -№ 5.- С. 41-44.
8. Грищенко А.В. Офшорный бизнес как элемент налогового планирования // Налоговое планирование. - 2008. - № 3. - С. 65-79.
9. См.: V. & John Pepper. Менеджер мафии. Кесарю кесарево. Том II. - М.: ММ «Медиа Дистрибьюшн», 2006. - С. 35-59.
10. См.: Корягин Д.Е. Изменения в законодательстве стран - членов ОЭСР и их влияние на тенденции международного налогового планирования // Налоговый вестник. - 2009. -№ 11. - С. 165-168.
11. Прошунин М.М. Развитие международной системы противодействия легализации преступных доходов и финансированию терроризма: правовой аспект // Финансовое право. - 2009. - № 11. - С. 113-137.
12. Бирюков Ю.С. Легализация денежных средств и финансовый кризис // Российская юстиция. - 2009. - № 11. - С. 2-4.
13. Приказ Минфина РФ от 13 ноября
2007 г. № 108н // Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. - 2007. - № 50 (10 декабря) // Информационно-поисковая система «КонсультантПлюс».
14. Указание Банка России от 7 августа 2003 г. № 1317-У «О порядке установления уполномоченными банками корреспондентских отношений с банками-нерезидентами, зарегистрированными в государствах и на территориях, предоставляющих льготный налоговый режим и (или) не предусматривающих раскрытие и предоставление информации при проведении финансовых операций (офшорных зонах)» // Вестник Банка России. - 2003. - № 51 (17 сентября) // Информационно-поисковая система «КонсультантПлюс».
15. См.: Будылин С. Офшорные реалии налогового планирования // ЭЖ-Юрист. -2005. - № 44. - С. 17-21.
16. Указание Банка России от 22 июня 2005 г. № 1584-У «О формировании и размере резерва на возможные потери под операции кредитных организаций с резидентами офшорных зон» // Вестник Банка России. - 2005. -№ 38 (27 июля) // Информационно-поисковая система «КонсультантПлюс».
17. Письмо Банка России от 9 июня 2004 г. № 62-Т «Об отношениях кредитных организаций с банками, зарегистрированными на территории острова Анжуан» // Вестник Банка России. - 2004. - № 34 (16 июня) // Информационно-поисковая система «КонсультантПлюс».
18. Письмо Банка России от 11 декабря 2003 г. № 171-Т «Об офшорном банковском секторе республики Науру» // Вестник Банка России. - 2003. - № 69 (17 декабря) // Информационно-поисковая система «КонсультантПлюс».
19. Указание Банка России от 8 февраля 2010 г. 3 2394-У «О внесении изменений в Указание Банка России от 7 августа 2003 года № 1317-У «О порядке установления уполномоченными банками корреспондентских отношений с банками-нерезидентами, зарегистрированными в государствах и на территориях, предоставляющих льготный налоговый режим и (или) не предусматривающих раскрытие и предоставление информации при проведении финансовых операций (офшорных зонах)» // Вестник Банка России. - 2010. - № 16 (17 марта) // Информационно-поисковая система «Консуль-тантПлюс».
20. См.: Приказ Росфинмониторинга от 24 января 2007 г. № 13 «О признании утратившим силу Приказа Федеральной службы по финансовому мониторингу от 24 апреля 2006 г. № 53» // Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. -2007. - № 11 (12 марта) // Информационно-поисковая система «КонсультантПлюс».
21. Вестник Банка России. - 2004. - № 54 (10 сентября) // Информационно-поисковая система «КонсультантПлюс».
22. См.: Письмо Банка России от 13 июля 2005 г. № 99-Т // Вестник Банка России. - 2005.
- № 37 (20 июля); Приказ Росфинмониторинга от 8 мая 2009 г. № 103 «Об утверждении Рекомендаций по разработке критериев выявления и определению признаков необычных сделок» // Финансовая газета. - 2009. - № 39 (24 сентября); Распоряжение ФКЦБ России от 3 июля 2002 г. № 613/р «О методических рекомендациях по реализации профессиональными участниками рынка ценных бумаг требований Федерального закона от 7 августа 2001 г. № 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем» // Вестник ФКЦБ России. - 2002. - № 6 (28 июня) // Информационно-поисковая система «КонсультантПлюс».
23. См.: письма Банка России от 13 марта
2008 г. № 24-Т // Вестник Банка России. - 2008.
- № 13 (19 марта); от 1 ноября 2008 г. № 137-Т // Вестник Банка России. - 2008. - № 63 (7 ноября) // Информационно-поисковая система «Кон-сультантПлюс».
24. Нардина О.В. Проблемы реализации требований российского законодательства по противодействию легализации доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма в финансово-кредитной системе // Банковское право. - 2008. - № 3. - С. 24-29.
25. Эдамс К. Год борьбы с банковской тайной не принес результатов // MoneyLaun-dering.com, January 13, 2010.
