CC BY
3DOI 10.47643/1815-1337_2023_11 _74 УДК 36.364
ОБ ИСТОРИЗАЦИИ ПОЛИТИКО-ЮРИДИЧЕСКОЙ ДИСКУССИИ О ПРАВОВОМ СТАТУСЕ ВЕЛИКОГО КНЯЖЕСТВА ФИНЛЯНДСКОГО В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ On historicizing the political-legal discussion on the legal status of the Grand Duchy of Finland in the Russian Empire
РАТТУР Мария Владимировна,
кандидат исторических наук, доцент,
научный сотрудник сектора философии права, истории и теории государства и права Института государства и права Российской академии наук (ИГП РАН). 119019, Россия, г. Москва, ул. Знаменка, 10. Е-mail: rattur@yandex.ru;
Rattur Maria Vladimirovna,
PhD in History, Associate Professor, Researcher of the Department of Legal Philosophy, Legal History and Legal Theory, Institute of the State and Law, Russian Academy of Sciences. Moscow, Znamenka, 10. Е-mail: rattur@yandex.ru
Краткая аннотация. В статье предпринята попытка рассмотрения политико-юридической дискуссии о правовом статусе Великого княжества Финляндского в Российской империи с позиций историко-правового анализа. Это позволило сформировать корпус источников, на основе которого были установлены факты и основания вхождения земель княжества в состав Российской империи. Недостаточность знаний в отношении последовательности исторических событий и решений, зафиксированных в международных и российских нормативно-правовых актах, стала одной причин множественности интерпретаций вопроса о правовом статусе Великого княжества Финляндского в Российской империи.
Abstract: The article attempts to consider the political-legal discussion about the legal status of the Grand Duchy of Finland in the Russian Empire from the standpoint of historical-legal analysis. This allowed to form a corpus of sources, on the basis of which the facts and grounds for the entry of the lands of the Principality into the Russian Empire were established. The lack of knowledge regarding the sequence of historical events and decisions recorded in international and Russian legal acts was one of the reasons for the multiplicity of interpretations of the question of the legal status of the Grand Duchy of Finland in the Russian Empire.
Ключевые слова: Российская империя, Великое княжество Финляндское, историко-правовой анализ, политико-правовая дискуссия, государственное право, инкорпорированная провинция, автономия.
Keywords: Russian Empire, Grand Duchy of Finland, legal historical analysis, political-legal discussion, state law, incorporated province, autonomy.
Для цитирования: Раттур М.В. Об историзации политико-юридической дискуссии о правовом статусе Великого княжества Финляндского в Российской империи // Право и государство: теория и практика. 2023. № 11(227). С. 74-77. http://doi.org/10.47643/1815-1337_2023_ 11_ 74.
For citation: Rattur M. V. On historicizing the political-legal discussion on the legal status of the Grand Duchy of Finland in the Russian Empire // Law and state: theory and practice. 2023. No. 11(227). pp. 74-77. http://doi.org/10.47643/1815-1337_2023_11_74.
Статья поступила в редакцию: 03.10.2023
Актуальность обращения в теме российско-финляндских отношений в исторической ретроспективе во многом обусловлена происходящими сегодня внешнеполитическими событиями (введение санкций, решение Финляндии о вступлении в НАТО). Специальная военная операция и болезненные для экономики Финляндии ограничения, введенные Российской Федерацией в качестве ответных мер в отношении древесины, электричества, эталонной нефти марки Юралс, импорта финских товаров стали причинами для нового витка в поиске подтверждений притеснения Российской империей Финляндии.
Следует отметить, что высокий градус накала страстей в широком обсуждении этой темы достигается не впервые. Острая полемика на эту тему была приметой и рубежа XIX-XX вв., когда возникла политическая необходимость отстаивать автономию Великого княжества от предпринимаемых российской центральной властью попыток кодифицировать и унифицировать финское право в соответствии с общегосударственным правом [1, С.170]. Политико-юридическая дискуссия вокруг вопроса, является ли Финляндия особым государством в составе России или же простой провинцией, не утихала вплоть до отделения Финляндии от России [2, С.37]. В ней приняли участие видные российские ученые-юристы. Обозначились как сторонники особого положения Финляндии в Российской империи, так и противники.
По мнению ординарного профессора кафедры государственного права юридического факультета Петербургского университета Александра Дмитриевича Градовского «Финляндия является обособленным во внутреннем управлении государством, ибо за ней сохранены все местные особенности ее положения» [3, С.352].
Василий Иванович Сергеевич (заслуженный ординарный кафедры истории русского права юридического факультета Петербургского университета) считал, что Финляндия «вошла в состав России на правах особого государства изначально, по результатам переговоров и договоренностей 1808 года» [4, C.217].
Юрист, историк, видный либеральный деятель Борис Николаевич Чичерин, занимая в 1861-1867 гг. кафедру государственного права Московского университета, подготовил курс лекций в трех частях под названием «Курс государственной науки», напечатанный только в 18941898 гг. В главе XI «Сложные государства» в «Общем государственном праве» он писал: «Финляндия... удержала свою политическую самостоя-
тельность и свое особое устройство. При завоевании ей было обещано сохранение существующих учреждений. К таковым принадлежал Сейм, облеченный законодательной властью» [5, С. 456].
Коркунов Николай Михайлович, занимая должности экстраординарного профессора кафедры государственного права и ординарного профессора кафедры энциклопедии и истории философии права юридического факультета Петербургского университета, доказывал, что «нельзя указать ни одного акта русского правительства, которым бы присоединенная провинция превращалась в государство» [6, С.387]. Тем самым он сформулировал довод о том, что страна-завоеватель не может создавать обособленных от себя государств на присоединенных территориях. По его мнению, дискуссия на эту тему совершенно не имела практической значимости.
Николай Степанович Таганцев, возглавивший созданную в 1904 г. специальную комиссию по разграничению областей финляндского и имперского законодательств, придерживался мнения, что «в 1809 г. совершилось не соединение двух самостоятельных государств, а присоединение завоеванной русским оружием Финляндии... Само подтверждение прежних законов русскими государями не имеет абсолютного значения, это не исключает возможности их отмены, когда изменившиеся исторические условия сделают их неприложимыми или крайне вредными» [7, С. 7].
Опираясь на 4-ю статью Фридрихсгамского мирного договора, Федор Федорович (Фридрих Фромгольд) Мартенс (ученый-правовед, специалист в области международного права), разъяснял, что «в основе реального соединения лежит взаимное соглашение соединяющихся государств. Между тем, известно, что Финляндия отошла к России на основании Фридрихсгамского мирного трактата (1809 г.), заключенного между Россией и Швецией», поэтому «Финляндское княжество есть неотъемлемая часть России», имеющая «свою конституцию и различные автономные учреждения, признанные за нею в 1809 г.» [8, С.253].
С ним был солидарен декан юридического факультета Московского университета Александр Семенович Алексеев, утверждавший, что «Финляндия никогда самостоятельным государством не была и потому в договорные отношения с Россией вступать не могла. Финляндия не присоединялась, а была присоединена к России. Связь между Финляндией и Россией основывается на договоре не между Финляндией и Россией, а между Швецией и Россией. Финляндия не самостоятельное государство, связанное с Россией реальной унией, а инкорпорированная Россией провинция» [9, С.167.].
Актуальность политико-юридической дискуссии была не только и не столько обусловлена развитием государственного права в Российской империи, но еще имела и сугубо практический аспект для российской государственности. Об этом свидетельствует тот факт, что в первом составе Временного правительства (всего 11 человек) был министр по делам Финляндии юрист (выпускник петербургского университета) Федор Измайлович Родичев.
А вот ответ на вопрос о том, каковы основания для возникновения этой дискуссии, следует искать в прошлом. Историзация этого, во многом политически спекулятивного сюжета (причем как в минувшем, так и в настоящем), требует обращения к событиям и документам XVIII и XIX вв.
В ходе Северной войны Петр I к 1717 г. завладел почти всей шведской территорией к востоку от Балтийского моря (Финляндией). Согласно Ништадскому мирному договору большая часть этих земель была Швеции возвращена. Осталась лишь «Карелия с дистриктом Выборгского лена». Никакой конфирмации «привилегий, обыкновений прав и справедливостей» этой области в Ништадском договоре не было, хотя, в нем гарантировалось привилегированное положение других присоединенных земель (Лифляндии, Эстляндии) [10, С.832]. При этом изменения шведских порядков не проводил ни Петр, ни его преемники несмотря на отсутствие каких бы то ни было правовых ограничений.
Начиная войну со Швецией, императрица Елизавета Петровна особым манифестом объявила финляндскому населению, что готова помочь образовать государство под «собственным избранным самими финляндцами правлением» [10, С.833]. На тот момент ее идея не получила развития, сохранившись только в манифесте, а вот при присоединении к России после войны 1741-1743 гг. финляндских Кюменегорской провинции, Нейшлотского дистрикта и части кирхшпиля Пюттиса в ст. 9 Абоского мирного договора 7 августа 1743 г. было установлено, что в этой части Финляндии «обыватели шляхетные и не шляхетные городы, магистраты, цехи и цунфты будут постоянно и непоколебимо содержены и защищены при их под свейским правлением имевших привилегиях, обыкновениях, правах и справедливостях»1.
Докладом Сената, высочайше утвержденным 14 января 1744 г., «из всех тех новозавоеванных мест, присовокупя к тому Выборгскую, Кексгольмскую провинции (т.е. завоевания Петра), сочинить вновь губернию и в оную определить губернатора, которому и губернской канцелярии по способности к тем местам быть в Выборге»2. Закон, объединивший все финляндские земли в одну губернию (Выборгскую, 13 декабря 1802 г. переименованную указом Александра I в Финляндскую) имел, как отметил Борис Эммануилович Нольде в работе «Очерки русского государственного права», вышедшей в 1911 г. (Ч.3 Единство и нераздельность России), «любопытные последствия».
Они состояли в том, что «русское законодательство убедило себя задним числом в том, будто конфирмация прав и вольностей при Петре состоялась и в пользу области Выборга, и рассматривала всю позднейшую финляндскую губернию как край привилегированный» [10, С.835]. Указ 25 февраля 1787 г. утверждал, что шведское законодательство «утверждено Нейштатским мирным трактатом 721 года, жителям Выборгской и Кексгольмской провинций, завоеванных в 1710 году, с которого времени оно в сих провинциях и существует»3. Это противоречило исторической истине.
По мнению Б.Э. Нольде, «странным образом созданный для Финляндии режим» приводил к «неопределенности и невыясненности
1 Полное собрание законов Российской империи. Собрание Первое (далее - ПСЗРИ I) 1830. Т.Х1. №8760.
2 ПСЗРИ I. Т.Х1. №8856.
3 ПСЗРИ I. Т.ХХИ. №16507.
объема привилегий» [10, С.836]. Екатерина II предприняла попытку разобраться в финляндском вопросе. Именным указом от 3 мая 1783 г. она ввела подушную подать с крестьян и мещан и сбор с капиталов купечества по общеимперскому образцу. Из старых сборов в силе остались только те, которые поступали на нужды местных учреждений. При этом именно в отношении Выборгской губернии указом Сенату было велено рассмотреть вопрос «о собираемых там деньгах и хлебе на содержание духовных и земских тамошних чинов»1.
Указ от 25 июля 1793 г. вводил в Финляндии, образовавшей Выборгское наместничество, всю систему административных и судебных мест, созданную в Российской империи учреждением о губерниях 1775 г.2. Привилегии края стали весьма скромными, но при этом конфирмованное Елизаветой Петровной право Екатерина не стала упразднять целиком. Шведское право было низведено до субсидиарного и «местные юридические особенности в области публичного права были Екатериной упразднены почти без остатка, и только благодаря Павлу система автономий воскресла и перешла в 19 столетие» [10, С.839].
Павел I, взойдя на российский престол, сразу же восстановил особенности управления окраинами, включая и Выборгское наместничество. Указ 12 ноября 1796 г. гласил: «в Выборгской губернии за оставлением губернского правления и Казенной палаты с казначейством, восстановить все те присутственные места, которые по прежним тамошним правам и привилегиям существовали до открытия в оной наместничества как в губернском городе, так и по другим городам и уездам»3. Как видим, восстановление не было полным. При этом Выборгская губерния стала привлекаться к государственным рекрутским наборам, чего ранее не происходило.
Александр I в 1802 г. создал комиссию «для устроения Выборгской губернии». Ее функционал заключался в следующем: «рассмотреть права и преимущества, утверждающие каждому состоянию его принадлежность, войти в точнейшее и подробнейшее исследование всех статей, государственный доход составляющих, вникнуть в образ судопроизводства гражданских и уголовных дел, исследовать все постановления, до того края относящиеся». По мнению императора, это было необходимо для того, чтобы «сочинить к лучшему преобразованию губернии общий план»4. Работа комиссии продвигалась медленно из-за того, что возникли «разногласия и затруднения всякого рода» [10, С.837-838].
И разногласиям, и затруднениям, и самой работе комиссии будет положен конец победой России в войне со Швецией в 1809 году. Согласно Фридрихсгамскому мирному договору вся территория Финляндии отошла к Российской империи.
Еще до заключения мира со Швецией в городе Борго (ныне Порвоо) был созван финляндский сейм из представителей четырех сословий (дворянства, духовенства, горожан и крестьян). При его открытии 16 (28) марта 1809 г. Александр I заявил о том, что исполняет обещание о сохранении конституции и коренных законов. О статусе сейма виднейший из финляндских правоведов XIX в., ректор Абоского университета, профессор Матиас Калониус писал следующее: «Правовая основа этого сейма была более чем шатка; древние областные сеймы были запрещены Формами Правления 1723 и 1772 гг.; Боргоский сейм не мог действовать на правах шведского риксдага» [11, С.250].
Находясь в составе Швеции, Финляндия была инкорпорированной провинцией, поэтому собственная конституция у нее, конечно, отсутствовала. Под ней можно лишь подразумевать действовавшие на тот момент шведские конституционные акты - Форму правления 1772 г. и Акт соединения и безопасности 1789 г. Вероятно, что именно они и получили в интерпретации Александра статус «коренных законов». При этом обстоятельства принятия этих документов весьма любопытны, потому как оба они были приняты в результате государственных переворотов.
Потеря значения королевской власти после подписания в 1723 г. Фридрихом I новой Формы правления (так называемая «эра свобод») совершенно не устраивала честолюбивого Густава III. 21 августа 1772 г. им был созван риксдаг (шведский парламент) [12, С.115]. При этом депутаты собрались на заседание в окружении войск и пушек. В отношении парламента королем была произнесена обличительная речь, после чего по его приказу зачитали новую Форму правления. Она была одобрена без голосования, что противоречило закону, а лишь возгласами одобрения.
Принятие Акта соединения и безопасности в 1789 г. произошло вообще без одобрения дворянства, хотя по закону все четыре сословия (дворяне, крестьяне, горожане и духовенство) должны были его одобрить. Дело в том, что согласно Акту полномочия королевской власти вновь существенно увеличивались. Это не устраивало дворян. 19 главарей дворянской оппозиции были арестованы накануне заседания риксдага. И даже в этих условиях депутаты-дворяне отказались одобрить документ. Переговоры заняли несколько недель, но к результату не привели. Дворянская палата вновь отклонила документ на заседании парламента спустя месяц. Тогда король объявил, что согласия трёх сословий достаточно, и 23 марта (3 апреля) 1789 г. утвердил новый основной закон, поправ законодательную норму.
При этом несколько лет спустя представители Финляндии отказались принимать участие в риксдаг, проходившем в Гефле. Причиной этого было именно неодобрение Акта соединения и безопасности в 1789 г., под которым спустя годы и будут подразумевать конституцию Великого княжества Финляндского.
Представляется, что дискретность и отсутствие преемственности в правотворческой деятельности российских монархов (яркими примерами являются решения Елизаветы Петровны и Павла I) создали неразбериху в управлении Финляндией, а недостаточность знаний в отношении последовательности исторических событий и решений, зафиксированных в международных и российских нормативно-правовых актах, стала одной причин множественности интерпретаций вопроса о правовом статусе Великого княжества Финляндского в Российской империи.
1 ПСЗРИ I. T.XXIV. №17724.
2 ПСЗРИ I. T.XXI. №15795, №15796.
3 ПСЗРИ I. T.XXIV. №17637.
44 ПСЗРИ I. T.XXVII. №20272, №20274, №20275.
Библиография:
1. Раттур М.В. Трансформация идеи патернализма в правовой идеологии российского общества во второй половине XIX века // Правовая культура и правовая идеология российского общества: сборник научных статей международной научно-практической конференции, посвященной памяти профессора В.М. Курицына. Москва, 22-23 декабря 2020 г. М.: Московский университет МВД, 2021. С.169-173.
2. Методология инновационного развития основных направлений исторического образования в вузе: учебно-методическое пособие для преподавателей вузов / Н.В.Старостенков, Н.А.Печень, М.В. Раттур [и др.]. М.: Российский государственный социальный университет, 2013. 65 с.
3. Градовский А.Д. Общее государственное право. СПб.: Тип. М.М.Стасюлевича, 1885. 384 с.
4. Сергеевич В.И. Русское государственное право. М.: Издание Л.С.Голицина (Лит. Жарковой), 1869. 239 с.
5. Чичерин Б.Н. Курс государственной науки: в 3 ч. Ч. I. Общее государственное право. М.: Типо-лит. т-ва И.Н. Кушнерев и К°, 1894. 482 с.
6. Коркунов Н.М. Русское государственное право. Изд. 4 (без существенных перемен). СПб.: Т ипография М. М. Стасюлевича, 1901. 573 с.
7. Таганцев Н.С. По поводу предстоящего введения особого уложения для Великого Княжества Финляндии: Записка засл. проф., сенатора Н.С. Та-ганцева, от 23 июля 1890 г. СПб.: Гос. тип., 1910. 25 с.
8. Мартенс Ф.Ф. Современное международное право цивилизованных народов. 5-е изд., доп. и испр. СПб.: Тип. М-ва путей сообщ. (А. Бенке), 1904.
437 с.
9. Алексеев А.С. Русское государственное право: пособие к лекциям ординарного проф. Имп. Московского ун-та А. С. Алексеева. 5-е изд. М.: Т ипо-литогр. Г.И. Простакова, 1905. 281 с. С. 167.
10. Нольде Б.Э. очерки русского государственного права. III Единство и нераздельность России // История формирования Российской империи / Б.Э.Нольде; отв.ред. акад. РАН В.А.Тишков. СПб.: Дмитрий Буланин, 2013. 848 с.
11. Бородкин М.М. История Финляндии. Время императора Александра I. СПб.: Гос. тип., 1909. 651 с.
12. Пыхалов И. Финляндия: государство из царской пробирки. СПб.: Питер, 2019. 288 с.
References:
1. Rattur M.V. Transformation of the idea of paternalism in the legal ideology of Russian society in the second half of the XIX century // Legal culture and legal ideology of Russian society: collection of scientific articles of the international scientific-practical conference dedicated to the memory of Professor V.M. Kuritsyn. Moscow, December 22-23, 2020. Moscow: Moscow University of the Ministry of Internal Affairs, 2021. С.169-173.
2. Methodology of innovative development of the main directions of historical education in higher education: educational and methodological manual for university teachers / N.V.Starostenkov, N.A.Pechen, M.V.Rattur [et al]. Moscow: Russian State Social University, 2013. 65 с.
3. Gradovsky A.D. General state law. SPb.: tip. M.M.Stasyulevich, 1885. 384 с.
4. Sergeevich V.I. Russian State Law. Moscow: Edition of L.S.Golitsin (Lit. Zharkova), 1869. 239 с.
5. Chicherin B.N. Course of state science: in 3 parts. CH. I. General state law. Moscow: typo-lit. tva I.N. Kushnerev and K°, 1894. 482 с.
6. Korkunov N.M. Russian State Law. Izd. 4 (without significant changes). St. Petersburg: printing house of M. M. Stasyulevich, 1901. 573 с.
7. Tagantsev N.S. Regarding the forthcoming introduction of a special statute for the Grand Duchy of Finland: A note by Professor, Senator N.S. Tagantsev, dated July 23, 1890. St. Petersburg: Gos. tip., 1910. 25 с.
8. Martens F.F. Modern International Law of Civilized Nations. Izd. 5, supplement and revision. St. Petersburg: Tip. Ministry of Railways (A. Benke), 1904.
437 с.
9. Alexeev A.S. Russian state law: a manual for the lectures of the Ordinary Prof. A.S. Alexeev of the Imperial Moscow University. 5th ed. Moscow: Tipolitogr. G.I. Prostakov, 1905. 281 с. С.167.
10. Nolde B.E. Sketches of Russian state law. III Unity and indivisibility of Russia // History of the formation of the Russian Empire / B.E.Nolde; edited by Acad. RAS V.A.Tishkov. St. Petersburg: Dmitry Bulanin, 2013. 848 с.
11. Borodkin M.M. History of Finland. Time of Emperor Alexander I. St. Petersburg: Gos. Tip., 1909. 651 с.
12. Pykhalov I. Finland: the state from the tsar's test tube. SPb.: Peter, 2019. 288 с.
