CC BY
36
__ш^ж p. r+THL Ikr
74 ВЕКТОР ЮРИДИЧЕСКОЙ НАУКИ УНИВЕРСИТЕТА
L-имени O.E. Кугафина (МПОА)
ОБ ИДЕЙНЫХ ОСНОВАНИЯХ УЧЕНИЯ
П. И. НОВГОРОДЦЕВА И КЛАССИЧЕСКОГО ЕВРАЗИЙСТВА В КОНТЕКСТЕ ТРАДИЦИИ РУССКОЙ ПРАВОВОЙ МЫСЛИ
Аннотация. Статья посвящена исследованию воззрений П. И. Нов-городцева и представителей классического евразийства, затрагивающих основные духовные константы русской правовой традиции. Среди подобных констант автор указывает антирационализм, ме-таюридическую интерпретацию права, приоритет нравственных принципов над формально-юридическими, понимание идеи правового государства в сопряжении с социальной проблематикой, отказ от абсолютизации западной демократии, иные идеи. Констатируя, что П. И. Новгородцев стоит на либеральных, а евразийцы на почвеннических и этатистских позициях, автор рассматривает общие места в их идейных конструкциях. Анализ позволяет заключить, что, несмотря на расхождения, выражена идейная близость в подходах указанных представителей эмигрантской интеллектуальной элиты. При этом их мыслительные конструкции укладываются в русло основных ориентиров русской правовой мысли.
Ключевые слова: П. И. Новгородцев, Н. Н. Алексеев, классическое евразийство, русская правовая традиция, почвенничество.
DOI: 10.17803/2311-5998.2018.44.4.074-082
Индира Ураловна АУБАКИРОВА,
кандидат юридических наук, докторант кафедры теории государства и права и политологии Юридического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова [email protected] 119991, Россия, ГСП-1, г. Москва, Ленинские горы, д. 1, стр. 13
© И. У Аубакирова, 2018
I. U. AUBAKIROVA, PhD in Law, Doctoral Student of the Department of Theory of State and Law and Political Science of the Faculty of Law of the Lomonosov Moscow State University [email protected] 119991, Russia, GSP-1, Moscow, Leninskie Gory, d. 1, str. 13 TOWARD TO THE P. I. NOVGORODTSEV'S DOCTRINE AND CLASSICAL EURASIANISM IN THE CONTEXT OF THE RUSSIAN LEGAL TRADITION Abstract. The article is devoted to the views of P. I. Novgorodtsev and the representatives of classical Eurasianism, concerning to the main spiritual constants of the Russian legal tradition. On the author's opinion, anti-rationalism, meta-legal interpretation of law, priority of moral principles over formal legal principles, understanding of the idea of a law-based state in conjunction with social problems, refusal to absolutize Western democracy, other ideas are among such constants. Stating that P.I. Novgorodtsev stands on the liberal,
•МШЯЖ АуВакирова И. у.
УНИВЕРСИТЕТА Об идейных основаниях учения П. И. Новгородцева имени o.e. кугафина(мгюд) и классического евразийства^
and the Eurasians on «soil-based» and etatist positions, the author analysis of the similarity of their ideological constructions. This analysis allows to conclude that the main approaches of the authors correspond to the orientations of Russian legal thought. Keywords: P. I. Novgorodtsev, N. N. Alekseyev, classical Eurasianism, Russian legal tradition, «soil-based» position.
Сегодня в юридическом дискурсе прослеживается повышенный интерес к традиции русской правовой мысли, что можно объяснить переломным этапом современной эмпирической действительности, актуализировавшим проблему преемственности интеллектуального багажа, накопленного предшествующими поколениями юристов. Познание магистральных направлений мыслительной деятельности ученых, творивших в прошлом, во многом определяет ныне направления правовой мысли, лежит в основе государственно-правовой идентичности и способствует формированию парадигмальных оснований государственно-правовых систем. Следует согласиться с мнением П. И. Новгород-цева, что каждая доктрина, помимо того, что она есть отражение своего времени и предшествующих идейных предпосылок, может простираться далеко за пределы своей эпохи, являясь «источником поучений для последующих веков и поколений». Связь времен посредством мысли выражается в том, что идея стремится выйти за пределы своего времени, воскрешает прошлое, предсказывает будущее и переживает настоящее. Подобное понимание диктует необходимость исследовательской вовлеченности в то, что русский правовед именует «старой правдой». Логический объем доктрины всегда шире тех конкретных поводов, при которых они возникали, что и объясняет возможность «заимствования старых формул для новых отношений». При этом любые идеи, переходя от века к веку, начинают наполняться новым содержанием. Так, демократический принцип, идея естественного права, иные идеи в каждом временном отрезке истолковываются по-разному1. С этих позиций следует согласиться с мнением об оправданности проведения исследовательской деятельности, которая фокусируется на вопросах актуализации идейных пластов прошлого, обсуждения и переосмысления наследия классиков и приложения его к современности2.
Следует отметить, русской интеллектуальной традиции в целом и правовой в частности свойственна характеристика, свидетельствующая об «общей для русских авторов антропологической позиции»3. Государство и право рассматри- Р ваются с той точки зрения, что «конечной двигательной силой является душа ^ человека» (Н. Н. Алексеев). Значимый компонент содержательного наполнения У русской мыслительной традиции составляет рефлексия над историко-культурны- т
Й
1 Новгородцев П. И. Кант и Гегель в их учениях о праве и государстве. М., 1901. С. 20—23. ^
2 Жуков В. Н. Юридическая мысль России за 10 веков: к выходу энциклопедического сло- ^ варя биографий // Государство и право. 2016. № 10. С. 40. А
3 Антонов К. М. От истории философии — к истории мысли // История мысли. Русская щ
мыслительная традиция / под ред. И. П. Смирнова. Вып. 3. М. : Вузовская книга, 2005. С. 14.
S П
m И
ГОСУДАРСТВЕ
>
_ __«I I-,ул-.г
76 ВЕКТОР ЮРИДИЧЕСКОЙ НАУКИ / /_J ) УНИВЕРСИТЕТА
/-и мени O.E. Кугафина (МПОА)
ми феноменами, цивилизационным фактором, ценностными основаниями существующих политико-правовых форм жизнедеятельности общества. Важным предметом исследования русских мыслителей выступает правовое сознание. Право рассматривается в контексте общественных идеалов. Сущностным отличием русской мысли является отказ от абсолютизации рационалистических объяснений права, политико-правовых явлений. В научной литературе одну из причин русского антирационализма справедливо усматривают в его христианском характере, утверждая, что «чем более привержены христианству были русские мыслители (христианству по сути, а не обязательно по форме), тем более высоким иммунитетом они обладали против абсолютизации любых форм земной жизни»4.
Сказанное позволяет сформулировать следующий тезис: хотя мировоззренческие компоненты русского духовного опыта со времен противостояния западников и славянофилов имеют, как правило, либо либеральную, либо почвенническую направленность, они характеризуются тем содержательным родством, которое позволяет рассматривать их в рамках единой русской мыслительной традиции. Данное утверждение справедливо и в отношении правовой мысли, в развитии которой наблюдается наличие вышеупомянутых констант. В данной работе мы придерживаемся позиции о содержательно-смысловой близости духовного наследия П. И. Новгородцева и представителей классического евразийского учения (в их числе Н. Н. Алексеев, Г. В. Вернадский, В. Н. Ильин, Л. П. Карсавин, П. Н. Савицкий, Н. С. Трубецкой, иные авторы). Сравнение государственно-правовых воззрений позволяет продемонстрировать схожесть их идейных конструкций, несмотря на то, что П. И. Новгородцев представляет либеральное направление русской правовой мысли, в то время как евразийство базируется на почвеннических и этатистских идейных основаниях5.
Стоит подчеркнуть, что П. И. Новгородцев имел непосредственную причастность к тому, что для многих из разработчиков евразийского учения Русский юридический факультет Карлова университета (основателем и деканом которого он был) стал местом работы либо учебы. В их числе находился и Н. Н. Алексеев — ученик Павла Ивановича Новгородцева, продолжатель многих его идей и главный теоретик юридических вопросов евразийского учения. При этом сближение П. И. Новгородцева с евразийцами случилось намного раньше вхождения Н. Н. Алексеева в их ряды. В этом ракурсе нельзя не отметить перемены в мировоззрении выдающегося русского философа права: в эмиграции в сознании Павла Ивановича наступает перелом, связанный с отходом от универсалистских ценностей и восприятием почвеннических идей, что явственно усматривается
4 Валицкий А. Интеллектуальная традиция дореволюционной России // Общественные науки и современность. 1991. № 1. С. 156.
5 Согласно взглядам евразийцев либеральная идеология является чуждой для евразийской культуры формой, тогда как «мы хотим строить и раскрывать нашу культуру не на индивидуалистических предпосылках... Для нас Россия-Евразия не случайный продукт взаимной борьбы между нациями, социальными группами, индивидуумами, а живое, органически раскрывающееся целое», обладающее единою волею и единым миросозерцанием (Карсавин Л. П. Основы политики // Россия между Европой и Азией : Евразийский соблазн. М., 1993. С. 218—219).
Аубакирова И. У.
УНИВЕРСИТЕТА Об идейных основаниях учения П. И. Новгородцева 7 7
имени o.e. кугафина(мгюд) и классического евразийства...
в текстах его работ эмигрантского периода. В своих размышлениях ученый обращает взор в сторону русской идеи как противостоящей европейскому идеалу. Он подвергает критике потерю духовности, излишнюю механистичность, рациональность западных реалий и указывает на самобытность русской культуры, отмечая, что «в этом нашем скифстве, в этом нашем азиатском ходе мысли заключен исток того нового, что мы несем миру»6. Философ права призывает понять особую миссию России и «разглядеть ее живую душу и ее призвание, не примеряя к ней чужих мерок, а стараясь помочь ей идти своим путем для блага и своего собственного, и всего человечества»7. Подобные взгляды перекликаются с установками в евразийском учении, в рамках которого идея о самобытности пути народов России-Евразии является несущей конструкцией и государственно-правовые феномены рассматриваются в ракурсе синтеза западной и восточной культур.
Одной из основных сюжетных линий истории русской правовой мысли является ясно выраженная экспликация приоритета нравственных принципов над формально-юридическими и религиозно-нравственное обоснование сущности государства и права. Русские юристы отстаивают метаюридическое понимание правовых феноменов. Как верно подмечает А. Валицкий, «самым ценным наследием русского либерализма был его вклад в философию права, а также в то, что можно определить как дискуссию о праве, в которой ценность закона как такового рассматривалась как спорный вопрос»8. П. И. Новгородцев в своих трудах последовательно проводит мысль, что для познания сущности права следует выйти за его пределы и взглянуть на него со стороны. Смысл общения не ограничивается формально-правовыми принципами, а заключается в соблюдении всеми высшего нравственного закона, который объединяет людей в «общее культурное стремление»9.
Трактовка правового государства в рамках евразийского учения соответствует представлениям, свойственным для русской юридической мысли в целом. «В отличие от ученых Германии, которые обосновали теорию формального правового государства, — пишет о подобных воззрениях В. Н. Корнев, — русские юристы считали, что правовое государство — это понятие метаюридическое, которое представляет собой идеальный тип государства»10.
Идея правового государства с позиции русской правовой мысли тесно сопряжена с нравственностью. Ценностно-нравственный критерий установленного порядка весьма важен в вопросах легитимации государственной власти. По логике
П
Новгородцева, правовое государство есть лишь подчиненное средство, частный Р
Я
элемент, входящий «в более общий состав нравственных сил», и право по отношению к полноте нравственных требований есть слишком недостаточное и грубое У
т
6 Новгородцев П. И. О своеобразных элементах русской философии права // Новгород- ^ цев П. И. Сочинения. М., 1995. С. 367—386. Й
7 Новгородцев П. И. Об общественном идеале. М., 1991. С. 575—576. П
8 Валицкий А. Указ. соч. С. 157—158. А
9 Новгородцев П. И. Об общественном идеале. С. 111. В
10 Корнев В. Н. Проблемы теории государства в либеральной правовой мысли России вто- И
рой половины XIX — начала XX века : автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2006. С. 11. ГОСУДАРСТВЕ
>
78
ВЕКТОР ЮРИДИЧЕСКОЙ НАУКИ
"Т^ЕСТНИК
) УНИВЕРСИТЕТА
L-—имени О. Е. Кутафи на (МПОА)
средство, неспособное воплотить чистоту моральных начал11. Не следует идеализировать роль права, которое само по себе не может изменить социальную действительность. Миссия правового государства заключается главным образом в развитии нравственной личности.
Н. Н. Алексеев, солидаризируясь со своим учителем, признает наряду с «внутренней правдой-истиной-справедливостью» значимость «внешней правды», т.е. установленных государством юридических правил поведения. В «Философии права», ряд идей из которой позднее был им привнесен в политико-правовую проблематику евразийства, он предостерегает от отождествления понятий «правовой идеал», «политический идеал», «общественный идеал». Исторической причиной их смешения является идея правового государства, которая связывает искания «земного рая» с верой, что он может быть отыскан в праве и осуществлен через право. Однако «в истинно совершенном государстве, кроме права, должны господствовать также и чисто моральные силы — силы любви, дружбы, солидарности, жертвенности, служения и подвига». В этом Алексеев — верный продолжатель идей своего учителя. Политический идеал есть не только правовой, но и нравственный идеал. В поисках правового идеала следует отыскивать не формулы общественного совершенства, а реальные пути и средства, при помощи которых может быть улучшен правопорядок12.
Характерная особенность русской мыслительной традиции заключается в трактовке государства и права сквозь призму социальной проблематики. В трудах П. И. Новгородцев четко просматривается стремление обосновать идею правового государства во взаимосвязи с идеей построения социального государства13. Миссию правового государства философ права видит в служении обществу, обеспечении условий для достойного человеческого существования. Он полагает необходимым признать за правом на достойное человеческое существование не только нравственное, но и юридическое значение, при этом высказывает предположение, что в России ранее, чем где-либо, указанному новому виду права будет суждено «получить ясное принципиальное значение»14. Право призвано охранять личную свободу, но без материальных возможностей свобода становится эфемерной. Свобода личности может быть обеспечена только тогда, когда она подкреплена не только юридическими нормами, но гарантируется материальными условиями15. Иными словами, движение к правовому государству требует социальных преобразований, что неизбежно актуализирует вопрос о праве на собственность. Правовед настаивает на том, что право на человече-
11 Новгородцев П. И. Введение в философию права. Кризис современного правосознания. СПб., 2000. С. 25.
12 Алексеев Н. Н. Основы философии права. СПб., 1999. С. 200—225.
13 Фролова Е. А. Идея правового и социального государства в учении П. И. Новгородцева // Актуальные проблемы гуманитарных и социально-экономических наук. 2016. № 10. С. 64.
14 Фролова Е. А. Теоретико-методологические вопросы доктрины возрожденного естественного права (П. И. Новгородцев) // Кантовский сборник. 2015. № 1. С. 77.
15 Новгородцев П. И. Право на достойное человеческое существование // О праве на существование. Социально-философские этюды П. И. Новогородцева и И. А. Покровского. СПб., 1883. С. 6.
•МШЯЖ АуВакирова И. у.
УНИВЕРСИТЕТА Об идейных основаниях учения П. И. Новгородцева 7^9
имени o.e. кугафина(мгюд) и классического евразийства.
ское достоинство меняет восприятие в правовом сознании общества принципа неотчуждаемой собственности, «заменяя ее принципом публично-правового регулирования приобретенных с необходимым вознаграждением их обладателей в случае отчуждения»16.
Подобное понимание идеи правового государства было воспринято и в евразийском учении, в котором она рассматривается в тесной сопряженности с осуществлением социальных программ, и в этом есть глубокий смысл: без реального равенства социально-правовых возможностей формально-юридическое равенство остается официальной декларацией. Либерально-демократические права граждан важны, однако эмпирические реалии показывают, «что права эти висят в воздухе, если они не гарантированы обязанностями государственного целого». Основными правами граждан гарантийного государства являются «право на жизнь, на культурное развитие, на максимальное содействие в пользовании своей свободой, право на национальное и культурное самоопределение, на участие в государственном и социальном строительстве и т.п.»17. Н. Н. Алексеев в трактовках идеи правового государства идет по стопам своего учителя и обосновывает, что собственность имеет всеобщий характер и потому должна быть функциональной. Собственность включает момент публично-правовой ограниченности, то есть предполагает целый ряд социальных обязанностей, которые лежат на собственнике18. Важной конструкцией в евразийском учении является идея гарантийного государства. В нем во главу угла ставится задача реализации «положительных социальных принципов», подразумевающих установление на основе развития экономики такой системы распределения материальных благ, которая позволит решить проблему нищеты и бедности, удовлетворять и развивать духовные потребности граждан, обеспечивать условия для создания культурных и духовных благ19.
Другим общим местом мыслительных конфигураций Новгородцева и евразийцев является трактовка власти как служения. Павел Иванович в этом ракурсе подчеркивает значимость того, чтобы власть воспринималась как дело Бо-жие и подвиг государственного служения20. Стоит подчеркнуть, интерпретация власти в терминах служения, ответственности и долга является неотъемлемым компонентом русской общественной мысли. При этом служение понимается не в утилитарном или формально-правовом значении, а прежде всего в нравственно-общественном. В классическом евразийстве понятие «служение» рассматривается в контексте общественного долга, как служение бескорыстное, посему
Новгородцев П. И. Об общественном идеале. С. 580.
П
не измеряемое. Государственная политика в представлении евразийцев должна Р
базироваться на началах служения «власть имущих» согражданам и народно-государственному целому21.
X
гп
Новгородцев П. И. Право на достойное человеческое существование. С. 10—11. И
Алексеев Н. Н. О гарантийном государстве // Алексеев Н. Н. Русский народ и государ- Й ство. М., 2003. С. 376. П
Алексеев Н. Н. О гарантийном государстве. С. 215—216, 256. р
Указ. соч. С. 374—376. щ
ГП И
Евразийство (формулировка 1927 г.) // Евразийская хроника. Вып. IX. 1927. С. 169. ГОСУДАРСТВЕ
>
16
17
18
19
20
21
___а» I-,ГТНШ. Шёл г
SO ВЕКТОР ЮРИДИЧЕСКОЙ НАУКИ / /_J ) УНИВЕРСИТЕТА
L-—^ и мени O.E. Кутафина (МПОА)
Объединяет указанных ученых и неприятие абсолютизации института демократии. Согласно мысли Новгородцева, демократия может быть разной, в зависимости от духовного содержания, которое вкладывает в него народ, и в определенных условиях демократия «может стать и полным извращением справедливости». Ученый соглашается с мнением, что воля народа, на которой якобы основана политическая демократия, по большей части является продуктом манипуляции22. Демократия есть самоуправление народа, но для того, чтобы она не была пустой фикцией, народ должен созреть для управления самим собою, сознавать свои права и уважать чужие, понимать свои обязанности и быть способным к самоограничению. Подобный уровень политического сознания приобретается долгим и суровым опытом жизни23.
В евразийстве с аналогичных позиций постулируется неприемлемость порядка, при котором выразительницей народной воли выступает «кучеобразная масса». Тезис Руссо, что большинство никогда не ошибается, ставится евразийцами под сомнение, а мнение, признающее общую волю безусловно суверенной, рассматривается как не вполне обоснованное24. Западная демократия утверждает, будто основывает власть на «свободном» общественном мнении, но таковым является не глубоко укоренившееся в народе убеждение, а очень изменчивые народные настроения, возникшие при этом не самостоятельно и посему не отвечающие интересам государственного целого25. «В демократическом государстве, — утверждает Л. П. Карсавин, — "народ" сводится к голосующему время от времени и дезорганизованному населению, права которого сведены буквально на нет тем, что оно фактически только переизбирает предлагаемых ему и мало ему известных депутатов». Необходимо построить новый тип государства, которое не должно быть чисто демократическим и чисто аристократическим. Подобной государственно-управленческой моделью должна стать демотия (от слова «демос» — народ) — «такой способ управления, когда правящий слой «сознательно осуществляет бессознательную волю народа»26.
Несмотря на определенные расхождения, идейная близость этих представителей эмигрантской интеллектуальной элиты просматривается довольно отчетливо, притом развертывание их мыслей вольно или невольно осуществляется в русле основных направлений русской правовой традиции. Это прослеживается в артикуляции как Новгородцевым, так и евразийцами, значимости правосознательных условий, ценностей, интересов, духовных идеалов в познании государственно-правовых феноменов, невыводимости духовно-нравственного из материального начала, в неприятии сугубо формально-юридического понимания политико-правовых феноменов и постулировании сопряженности этических и правовых норм и принципов, рефлексии истории в контексте диалектики универсального и национального, восприятии науки в сопряжении с верой, стремлении в пости-
22 См.: Валицкий А. Указ. соч. С. 392.
23 Новгородцев П. И. Об общественном идеале. С. 548.
24 Алексеев Н. Н. О гарантийном государстве. С. 384.
25 Алексеев Н. Н. О будущем государственном строе России // Новый град. 1938. № 13. С. 101.
26 Философия политики и права. Пушкино, 2014. С. 65.
f»* АууВакирОВВ И. y.
УНИВЕРСИТЕТА Об идейных основаниях учения П. И. Новгородцева q|
имени o.e. кугафина(мгюд) и классического евразийства.
жении бытия исходить из триединства эмпирического, рационального и духовно-религиозного знаний.
«Нет такого средства в политике, которое раз и навсегда обеспечило бы людям неизменное совершенство жизни», и следует отказаться от попыток найти абсолютную форму жизни и средства осуществления земного рая, утверждает Новгородцев27. Однако при этом невозможность знать свое будущее и предвидеть достижение целей не могут стать препятствием в стремлении «вложить часть своей мысли и надежды в неопределенную перспективу грядущего»28. Идеальная государственность невозможна, рассуждает в аналогичном ключе Л. П. Карсавин, однако из этого отнюдь не следует, что не надо к этому стремиться29.
Траектория научных исканий П. И. Новгородцева и евразийцев не была линейной, отражая антиномичность самой эпохи, в которой они творили. Но, несмотря на всю сложность и перипетии эмигрантского бытия, они находились в постоянном мыслительном поиске наилучших путей грядущего будущего России-Евразии, своими собственными судьбами демонстрируя превосходство духовного над материальным, веры над эмпирическими реалиями.
БИБЛИОГРАФИЯ
1. Алексеев Н. Н. О будущем государственном строе России // Новый град. — 1938. — № 13. — С. 91—114.
2. Алексеев Н. Н. О гарантийном государстве // Алексеев Н. Н. Русский народ и государство / сост. А. Дугин, Д. Тараторин. — М. : Аграф, 2003. — 635 с.
3. Алексеев Н. Н. Основы философии права. — СПб. : Лань, 1999. — 256 с.
4. Антонов К. М. От истории философии — к истории мысли // История мысли. Русская мыслительная традиция / под ред. И. П. Смирнова. — Вып. 3. — М. : Вузовская книга, 2005. — 212 с.
5. Валицкий А. Интеллектуальная традиция дореволюционной России // Общественные науки и современность. — 1991. — № 1. — С. 145—159.
6. Евразийство (формулировка 1927 г.) // Евразийская хроника. Вып. IX / под ред. П. Н. Савицкого. — Париж, 1927. — С. 3—12.
7. Жуков В. Н. Юридическая мысль России за 10 веков: к выходу энциклопедического словаря биографий // Государство и право. — 2016. — № 10. — С С. 39—47. О
8. Карсавин Л. П. Основы политики // Россия между Европой и Азией : Евразий- р ский соблазн. — М. : Наука, 1993. — С. 174—216. Я
9. Корнев В. Н. Проблемы теории государства в либеральной правовой мысли У России второй половины XIX — начала XX века : автореф. дис. ... д-ра юрид. Е наук. — М., 2006. — 55 с. И
10. Новгородцев П. И. Введение в философию права. Кризис современного Й правосознания. — СПб. : Лань, 2000. — 352 с. П
--А
27 Новгородцев П. И. Об общественном идеале. С. 33.
28 Указ. соч. С. 138. И
29 Карсавин Л. П. Указ. соч. С. 208. ГОСУДАРСТВЕ
>
___а» I-,ГТНШ. Шёл г
82 ВЕКТОР ЮРИДИЧЕСКОЙ НАУКИ / /_J ) УНИВЕРСИТЕТА
L-—^ и мени O.E. Кутафина (МПОА)
11. Новгородцев П. И. Кант и Гегель в их учениях о праве и государстве. — М., 1901. — 240 с.
12. Новгородцев П. И. О своеобразных элементах русской философии права // Новгородцев П. И. Сочинения. — М., 1995. — С. 367—386.
13. Новгородцев П. И. Об общественном идеале. — М. : Пресса, 1991. — 640 с.
14. Новгородцев П. И. Право на достойное человеческое существование // О праве на существование. Социально-философские этюды П. И. Новогородцева и И. А. Покровского. — СПб., 1883. — С. 3—13.
15. Философия политики и права / под общ. ред. Е. Н. Мощелкова. — Пушкино : Центр стратегической конъюнктуры, 2014. — 248 с.
16. Фролова Е. А. Идея правового и социального государства в учении П. И. Нов-городцева // Актуальные проблемы гуманитарных и социально-экономических наук. — 2016. — № 10. — С. 60—65.
17. Фролова Е. А. Теоретико-методологические вопросы доктрины возрожденного естественного права (П. И. Новгородцев) // Кантовский сборник. — 2015. — № 1. — С. 72—83.
