CC BY
2
Научная статья УДК 130.2:82-1/29
https://doi.org/10.24158/fik.2023.11.39
Об идейно-мировоззренческих установках П.П. Ершова (на материале приветственных стихов царским особам)
Валерий Николаевич Евсеев1, Салтанат Жолдасбековна Макашева2
12Тюменский индустриальный университет, Тюмень, Россия 1evseev54@mail.ru, https://orcid.org/0000-0001-9293-1504 2makascheva@mail.ru, https://orcid.org/0000-0002-4131-0967
Аннотация. В качестве материала исследования рассматриваются приветственные стихи царским особам, написанные П.П. Ершовым по случаю официального посещения представителями династии Романовых г. Тобольска: «Государю Наследнику на приезд Его в Тобольск» (1837; посещение Тобольска цесаревичем Александром Николаевичем, будущим Александром II), «Его Императорскому Высочеству великому князю Владимиру Александровичу на случай прибытия Его в Западную Сибирь» (1868; приезд в Тобольск сына Александра II). С целью выявления идейно-мировоззренческих установок автора приветственные стихи интерпретируются как окказиональные произведения и часть церемониала официальной встречи членов царской семьи в контексте творческой биографии, жизненного пути П.П. Ершова и в сравнении с концепцией литературной сказки «Конек-Горбунок» (1834). Данный подход позволяет прояснить отношение писателя к монархической власти (идее). Утверждается, что концепция обновления национальной жизни на здоровых нравственных началах, заложенная юным П. Ершовым в народоориентированный мир литературной сказки и согласованная с идеей богоответственности монаршей власти, находит развитие в стихах 1837, 1868 гг.
Ключевые слова: Ершов Петр Павлович, династия Романовых, приезд царских особ в Тобольск, приветственные стихи, окказиональная литература, монархическая идея, идейно-мировоззренческие установки автора
Финансирование: инициативная работа.
Для цитирования: Евсеев В.Н., Макашева С.Ж. Об идейно-мировоззренческих установках П.П. Ершова (на материале приветственных стихов царским особам) // Общество: философия, история, культура. 2023. № 11. С. 270-278. https://doi.org/10.24158/fik.2023.11.39.
Original article
On the Question of the Ideological and Worldview Attitudes of P.P. Ershov (Based on the Material of Salutatory Verses to the Tsarist Persons)
Valerii N. Evseev1, Saltanat D. Makasheva2 ^Industrial University of Tyumen, Tyumen, Russia 1evseev54@mail.ru, https://orcid.org/0000-0001-9293-1504 2makascheva@mail.ru, https://orcid.org/0000-0002-4131-0967
Abstract. As the research material the salutatory poems to the tsarist persons written by P.P. Ershov on the occasion of the official visit of representatives of the Romanov dynasty to Tobolsk are considered: "To the Sovereign Heir on His Arrival in Tobolsk" (1837; visit to Tobolsk by Tsesarevich Alexander Nikolaevich, the future Alexander II), "To His Imperial Highness Grand Duke Vladimir Alexandrovich on the Occasion of His Arrival in Western Siberia" (1868; arrival in Tobolsk of Alexander II's son). In order to reveal the author's ideological and worldview attitudes, the salutatory poems are interpreted as occasional works and part of the ceremonial of the official meeting of the members of the tsarist family in the context of P.P. Ershov's creative biography, life path and in comparison, with the concept of the literary fairy tale "The Humpbacked Horse" (1834). This approach allows to clarify the writer's attitude to the monarchical power (idea). It is argued that the concept of renewal of national life on sound moral principles, laid by young P. Ershov in the people-oriented world of literary fairy tales and coordinated with the idea of divine responsibility of the monarchical power, finds development in the poems of 1837, 1868.
Keywords: Ershov Pyotr Pavlovich, the Romanov dynasty, the arrival of the tsars in Tobolsk, salutatory verses, occasional literature, monarchical idea, ideological and worldview attitudes of the author
Funding: Independent work.
For citation: Evseev, V.N. & Makasheva, S.D. (2023) On the Question of the Ideological and Worldview Attitudes of P.P. Ershov (Based on the Material of Salutatory Verses to the Tsarist Persons). Society: Philosophy, History, Culture. (11), 270-278. Available from: doi: 10.24158/fik.2023.11.39 (In Russian).
© Евсеев В.Н., Макашева С.Ж., 2023
История изучения биографии и творчества Петра Павловича Ершова (1815-1869) насчитывает свыше ста лет, но вопрос о некоторых идейных, мировоззренческих установках тобольского писателя, а именно о его отношении к монархическим ценностям современному ему века, до сих остается или открытым, или дискуссионным.
Одна из причин - произведения П.П. Ершова в советское время издавались избирательно. Тиражировались литературная сказка «Конек-Горбунок» (1834), другие тексты, содержанием не противоречащие идеологии советского строя, а не соответствующие ей произведения, к тому же не публиковавшиеся при жизни писателя и после его смерти, лежащие в разных архивах, исключались из списка текстов, пригодных для советских изданий. В описании идейно-мировоззренческих основ творчества П.П. Ершова на первый план выдвигался «Конек-Горбунок», в нем усматривалось почти революционное содержание (критика царского двора во главе с дряхлеющим и эгоистичным царем, творящим произвол и в конечном итоге понесшим наказание). На фоне талантливой литературной вещи другие произведения признавались менее значительными.
В постсоветское время открылись возможности для публикации всех произведений П.П. Ершова. Выявилось (особенно после издания В.П. Зверевым в 2005 г. «Избранных произведений и писем»1 - наиболее полного собрания сочинений писателя на сегодня), что в творческом наследии тобольского периода, после возвращения поэта из Петербурга, есть два произведения, адресованных царским особам. Первое - «Государю Наследнику на приезд Его в Тобольск»2 (1837; впервые опубликовано в 1838 г. в январском номере петербургской газеты «Русский инвалид»; помещено также в отдельном издании «Тобольская губернская гимназия. Историческая записка о состоянии Тобольской гимназии за 100 лет ее существования. 1789-1889», вышедшем в Тобольске в 1889 г. благодаря С.Н. Замахаеву и Г.А. Цветаеву). Второе - «Его Императорскому Высочеству великому князю Владимиру Александровичу на случай прибытия Его в Западную Сибирь»3 (1868; впервые опубликовано без заголовка в книге 1872 г. о П. Ершове А.К. Ярославцова4).
Сейчас вместо утверждений о демократизме взглядов П.П. Ершова высказываются противоположные оценки его мировоззрения. Акцентируется не только православность, подчеркиваются глубокие «монархические убеждения», «верноподданнические чувства» (Ратников, 2014: 83) П.П. Ершова к императорскому дому Романовых, подтверждением становятся его произведения, написанные по случаю приезда в Тобольск августейших особ в 1837, 1868 гг. Приписываемые Ершову убеждения (более того - чувства: «...питал глубокие верноподданнические чувства еще с 1837 г.» (Ратников, 2007: 131)) объясняются необходимостью «отойти наконец от предвзятых идеологических стереотипов в оценке поэтических текстов и рассмотреть их в историческом контексте той эпохи, когда они были созданы.» (Ратников, 2014: 84).
Проблема нашей работы состоит в поиске объективных характеристик идейно-мировоззренческих позиций П.П. Ершова как автора двух указанных произведений. Цель требует особого методологического подхода - понимания, с каким мы встречаемся жанром применительно к историко-культурному феномену - церемониалу встречи царской особы (жанровый и историко-культурный подходы, необходимые для разграничения характеристик, присущих или самому жанровому тексту, или личности автора). Если рассматриваются монархические взгляды, то надо понять, о каких ценностях может идти речь, что требует использования междисциплинарного подхода к произведениям, в частности, к описанию атрибутов монархической идеологии. В задачи исследования входит и необходимый сравнительный анализ литературной сказки П. Ершова (где отчетливо выявляется мировоззрение автора и его концепция национальной жизни) и стихов 1837 и 1868 гг. на предмет констант мировоззрения - в контексте жизненных обстоятельств, творческой биографии писателя, что практикуется при герменевтических подходах в интерпретации текстов с учетом окружающей их среды.
Под идеологией понимаются концептуально оформленные идеи, выражающие идеалы субъектов общественно-политической жизни (государство и форма правления, абсолютная монархия и монархизм), под идейностью творчества автора - его мысли и, шире, мировоззрение, а под последним - система представлений автора о мире, прежде всего духовные ценности, основополагающие идеи, идеалы и убеждения.
Продуцирование умозаключений о ершовских «монархических убеждениях и верноподданнических чувствах» основывается на якобы выявленном чрезмерном «славословии» августейшим особам; пример такого подхода демонстрируют работы К.В. Ратникова (Ратников, 2007; 2014). Педалирование «славословия» произведений 1837 и 1868 гг. позволяет исследователю
1 Ершов П. Конек-Горбунок. Избранные произведения и письма. М., 2005. 624 с.
2 Там же. С. 272-274.
3 Там же. С. 341-342.
4 Ярославцов А.К. Петр Павлович Ершов, автор сказки «Конек-горбунок»: биографические воспоминания университетского товарища. СПб., 1872. 200, XII с.
считать их по форме хвалебными одами и панегириками, а по содержанию - монархическими. В интерпретациях текстов нагнетаются жанрово-стилевые понятия в оценочном ключе: о стихах 1837 г.: «приветственный панегирик цесаревичу», «официальная одопись» (Ратников, 2014: 84, 91); о стихах 1868 г.: «традиционный по жанровой форме официозный панегирик» (Ратников, 2007: 132). Подобные характеристики множатся по очевидной логике: если созданы произведения с «монархической тематикой» (Ратников, 2014: 84), то автору можно присвоить характеристику «монархист» (по убеждениям и чувствам).
Необходим строго очерченный жанровый подход, не позволяющий искажать методологию анализа. Ершовские произведения - приветственные стихи (здесь и далее курсивом выделено нами. - В.Е., С.М.), и именно так мы характеризовали два произведения в статье 2013 г.: «приветственные стихи» (о стихах 1837 г.) (Евсеев, Макашева, 2013: 34, 35, 37), «приветственное слово» (о стихах 1868 г.) (Евсеев, Макашева, 2013: 37, 38). Как «приветствие» оценивал свой текст 1837 г. и сам П. Ершов в письме к В.А. Треборну от 2 июля 1837 г.1 То есть автор определенно понимал жанровую принадлежность своих произведений.
Приветственные стихи относятся к окказиональной литературе. Подобные тексты - «многочисленные сочинения "на случай"» (Окказиональная литература в контексте праздничной культуры России XVIII века ..., 2010: 10). Такие созданы и пером П. Ершова. «Случай» (событие для приветственных стихов) обозначается самим автором, например, в произведениях 1837 г. - «на приезд Его в Тобольск». Точно акцентированная окказиональность свидетельствует, что П. Ершов хорошо знал традицию «производства» таких текстов. Более того, в стихах 1868 г. автор однозначно маркировал оба своих окказиональных произведения - о стихах 1837 г.: «Я подносил свой радостный привет / Наследнику великого престола», о стихах 1868 г.: «.Я вновь беру перо, с слезой в глазах нежданной, / Чтобы приветствовать, в стране моей родной, / Тебя, высокий гость, и Твой приход желанной»2.
В XVIII в. сочинение приветственных стихотворений входило в программу обучения учеников российских семинарий, в столицах существовала «традиция приветствия монарха отроками-семинаристами» (Силина, 2018: 155-156). В связи со становлением системы классицистских жанров школьные поздравления и «приветства» стали отделять от торжественных од как текстов высокого (пиндарического) стиля, поскольку школьная теория учила «срединности - умеренности и ровности стиля», поэтому термин «панегирик» к данным окказиональным произведениям к концу XVIII в. уже не применялся (Силина, 2018: 158, 159, 164).
Косвенное указание на знакомство с давней традицией производства виршевых приветствий мы находим в письме П. Ершова к В.А. Треборну от 2 июля 1837 г., где он сообщает адресату о своем участии в подготовке Тобольской гимназии к посещению ее цесаревичем («навязано было дел по самую шею» - подготовка гимназистов и фонда библиотеки), отдельно отметив свой новый статус автора приветственных стихов: «Наконец, как человек, который занимается вирше-писанием, я должен был, по поручению генерал-губернатора, приготовить приветствие»3.
В 1837 г. Тобольск (и сибирскую территорию) впервые посетила царская особа - престолонаследник. (В XIX в. состоялись приезды сыновей Александра II - Владимира (1868) и Алексея (1873), а в 1891 г. - престолонаследника Николая Александровича, на царствии - Николая II.) Администрацией формировался сценарий - церемониал встречи августейших гостей; приезды «сопровождались большим стечением народных масс», а население губернии «.восприняло это как одну из форм праздников» (Томилов, 2015: 245, 250). Церемониал требовал проявления (в приветствиях тоже) «верноподданнических чувств», это был сценарий действий и торжеств по случаю прибытия царской особы и ее встреч с подданными, «служивыми», гражданами города, окрестным народом, для коих, конечно, назначали представительство (Томилов, 2015: 245). По инструкции Николая II сыну в его поездке по России он обязан был посещать в губернских городах учебные заведения, разумеется, по данной программе состоялся визит в Тобольскую гимназию, где 22-летний П. Ершов был представлен 19-летнему цесаревичу.
Приветственные стихи (окказиональные тексты), их идеология, эмоциональный строй, топика определяются прагматическими установками. Данный аспект (встреча стихотворным приветствием высокого гостя) требует изображения воодушевления, эмоционального подъема, соответствующей риторики и высокого стиля, то есть именно тех атрибутов, обнаружение которых продиктовало исследователю негативную оценку ершовских произведений 1837 г. («Плод верноподданнического вдохновения» (Ратников, 2014: 84)). Эти атрибуты приветственных стихов следует рассматривать как речевое поведение, соответствующее высокому статусу официального события. Владение соответствующим этикетом и литературным мастерством автор приветствий
1 Ершов П.П. Указ. соч. С. 526.
2 Там же. С. 341-342.
3 Там же. С. 526.
демонстрировал независимо от своих личных убеждений или чувств на тот момент (случай). Воодушевление, соответствующее коммуникативной ситуации, если реально отсутствовало, все равно надо было «изобразить» - имитировать с помощью речевых, поэтических ресурсов. И П. Ершову с его выучкой и талантом это удалось.
Приезд цесаревича в Тобольск писатель воспринял как знаменательное событие для Сибири. В письме столичным друзьям Петр Ершов написал: «Сибирь пробудилась: куда ни взглянешь, везде жизнь, везде деятельность»1; по сути, здесь отмечена главная мысль написанных в мае приветственных стихов «Государю Наследнику на приезд Его в Тобольск».
В первой части произведения с трехчастной структурой в традициях «высокого штиля» русского классицизма представлен аллегорический образ Сибири - погруженной в сон страны: «Она склоняла в сон тревожный / Отяжелевшее чело. // Но то не смерть. Порой являлась / На ней отрадная заря / И жизнь в груди ее держалась / Далеким именем Царя»2. Сон Сибири подобен тьме, автор развивает оппозицию «тьма - свет», где свет есть сияние царского Престола, к которому взывает Сибирь: «Она жила, она дышала / Святою верою в судьбу, / И все желания слияла / В одну немолчную мольбу: // "Да посетит Восток Владыка / Ее с надзвездной высоты! / Да изведет в свой свет великий / Седящих в узах темноты!" // Но два столетья скорбной ночи / Над нею медленно текли, / И темным сном смыкались очи / Под мраком неба и земли»3. Почему два столетия тьмы («скорбной ночи»)? Текст актуализирует скрытую семантику. Сибирь - далекая от царя страна («И жизнь в груди ее держалась / Далеким именем Царя»). Косвенно в ершовском тексте «содержатся намеки на Сибирь как колонию, место ссылки, территорию, оставшуюся без присмотра царя (где больше тьмы, чем света)» (Евсеев, Макашева, 2013: 35). Дом Романовых правит Россией (она и стала-то империей благодаря присоединению громадных пространств Сибири) двести лет (правление Михаила Федоровича, первого царя из династии Романовых, пришлось на период 1613-1645 гг.). Прошло два столетия, прежде чем состоялся первый официальный визит царской особы - в 1837 г. Очевидно, юный П. Ершов питал надежду: Сибирь будет под присмотром царей, жизнь в ней будет меняться так же, как свет теснит тьму.
Вторая часть стихов - проникновение света в Сибирь: «...И в недвижную громаду / Он вливает жизнь и свет. // И встает страна тумана / В блеске радостного дня, / С темной бездны Океана / До Рифейского Кремня»4.
Третья часть - этикетная, это благопожелания наследнику и молитва: «Теперь исчезнет нареканье / На нас народныя молвы: / И мы участвуем в сияньи / Державных Бельта и Москвы! // Надежда северной Державы! / Лавр полуночного венца! / Цвети под сенью русской славы / Достойным Первенцем Отца! // <...> А Ты, Творец непостижимый! / Молитву теплую внемли: / Да будет Он, Тобой водимый, / Твоим подобьем на земли!»5.
Наследник престола видится автору как Божий посланник для его родины и народа. После отъезда цесаревича П. Ершов напишет стихотворение «Видение» (завершено 29 июня 1837 г.); реальная основа - встреча наследника тобольским народом на берегу реки (Подчувашинское предместье): «Безмолвно двигалась живая / Народу разного стена», «Народ весь берег покры-вает...»6. Ершов же видит Александра Николаевича надеждой этого народа, ангелоподобным юношей, сошедшим к народу: «Какой-то юноша прекрасный / Приветил ласково народ»; «И тот же юноша прекрасный / С челом, рожденным для венца»7. Отметим, что в «Видении» все же повис скрытый в оболочке романтической таинственности вопрос: а не выглядит ли явление цесаревича народу и автору как мимолетное событие и навеянная самому себе мечта («чудное виденье», «сон прекрасный»8)?
В приветствии смыслообразующей является не «монархическая тема» («случай» с поводом высказаться), а масштабная тема Сибири (ее благо) - вот что было главным для П. Ершова, если довелось выполнять поручение губернатора. К престолонаследнику он обращался как к многообещающему субъекту государственной деятельности, в том числе деятельности на благо сибирского народа. Для писателя Сибирь - «страна родная»9 (из стихов 1868 г.), родная часть Отечества и город, в который он вернулся. В данном контексте следует не выискивать «искренний монархический пафос приветствия наследнику императорского престола» (Ратников, 2014:
1 Ершов П.П. Указ. соч. С. 526.
2 Там же. С. 272.
3 Там же.
4 Там же. С. 273.
5 Там же. С. 274.
6 Там же. С. 276-277.
7 Там же.
8 Там же. С. 275.
9 Там же. С. 258.
84), а видеть искренность Ершова-гражданина в его приветственном обращении к адресату произведения «по случаю»: если возвеличивать августейшую особу, то для блага Сибири-родины и проживающего здесь народа.
Высокий стиль стихов и похвалы адресату обусловлены техникой написания и прагматикой приветственных стихов в полном соответствии с речевым этикетом окказионального произведения. Надо видеть «сделанность» стихов, подгонку тропов (аллегорий, другой высокой образности) под «штиль» классицистской оды, что и обеспечивает реминисцентный строй ершовских стихов. И если это заимствования из ломоносовских од, то они необходимы для приращения смысла и повышения авторитетности приветственного текста.
Сбылись ли надежды Петра Ершова на наследника? Отчасти да. Во второй половине 1850-х гг. Александр II готовит реформы. Свидетельство ожидания перемен, больших надежд на нового царя, которого П.П. Ершов встретил два десятилетия назад как ангелоподобного юношу (вестника, знаменья чего-то нового) - в его новогоднем письме к В.А. Треборну и А.К. Ярослав-цову (от 28 января 1858 г.): «С нынешним царствованием как-то особенно отрадно встречаешь новый год, в полной надежде, что он ознаменуется новыми милостями, новыми льготами, новым счастием для всего русского мира»1.
В 1860-х гг. отменено крепостное право, проведены судебная, земская, образовательная реформы. Простили декабристов. Но реформы буксовали, недовольных из всех слоев не убавилось. Совершено первое покушение на царя, а после этого наряду с реформаторами министерские кресла заняли и их противники. П. Ершов уже не узнает, что начавшиеся с 1866 г. покушения на царя-освободителя приведут к его гибели в 1881 г. А пока - с воцарением Александра II (1855) печатается после снятия цензурного запрета «Конек-горбунок» (1856). П. Ершов становится директором Тобольской гимназии (1857). Но в 1862 г. он подает в отставку из-за подтачивающей его болезни. Надежды автора приветственных стихов на цесаревича оправдались, он мог гордиться царем, более того, его приветственные стихи 1837 г. (и «Видение») обретали в 1860-х гг. статус профетических (пророческих) текстов, в которых была предугадана миссия тогда еще юного наследника престола.
«Монархическая тема» в творческой биографии Ершова не является для него инициативной. Петр Ершов также встречался с сыном Александра II - великим князем Владимиром Александровичем, прибывшим в 1868 г. в Тобольск. Поэту вновь заказали приветственные стихи, просили, как бывшего директора гимназии, участвовать в церемонии встречи князя при его посещении Тобольской гимназии, что вытекало естественно из официальных протоколов приема высокого гостя и необходимого при этом представительства.
Князь - молодой человек, а П.П. Ершову 53 года, ему осталось жить год. В приветственных стихах с высоты своего жизненного опыта, приобретений и потерь, поэт на этот раз отказывается от пафосных текстов, «вещего слова». Он ограничивается благопожеланиями царской особе, предварив их воспоминаниями о встрече с отцом князя и о сбывшихся надеждах на реформы (подлинный мотив для текстопорождения, а не официальный повод с приглашением подготовить приветственные стихи). То есть теперь смыслообразующей темой приветствия становится биографическая, события жизни и чаяния самого автора стихов - встреча с будущим царем и реформы в его правление как сбывшиеся надежды автора. Приведем стихи полностью: «Шесть люстр прошло, когда, во цвете лет, / Исполнен сил и вещего глагола, / Я подносил свой радостный привет / Наследнику великого престола. // И все, что видел я, как будто райский сон, / И все, чего желал душою восхищенной, / Все то уже свершил посланник неба, / Он, Державный Твой Отец, на благо полвселенной! // Теперь, на склоне дней, слабеющей рукой / Я вновь беру перо, с слезой в глазах нежданной, / Чтобы приветствовать, в стране моей родной, / Тебя, высокий гость, и Твой приход желанной. // Но взор пытующий напрасно смотрит вдаль, / Его ослабила тяжелой жизни битва; / И смутно видится грядущего скрижаль; / И вещей речи нет, - одна в устах молитва. // И я молюсь: «Да Вышний Царь царей / Благословит Тебя от горнего Сиона! / Да будешь страж родной земли своей, / И щит, и меч, и укрепленье трона! // Да славно имя носишь Ты, / Великое, святое для России; / И светлых дней блестящие черты / Внесешь навек в бессмертный свиток Клии!»2.
«Шесть люстр» означает, что прошло тридцать лет после посещения Тобольска Александром Николаевичем. Стихи - поэтическая речь о самом поэте, когда-то обладавшем профетиче-ским даром, талантом прозрения. Здесь как бы два главных актора - поэт, его профетическое вйдение, сопряженное с желанием обновления в стране и предугадавшее носителя изменений, и правящий страной царь - субъект, способный осуществить реформы и проведший их в жизнь. Стихи не панегирик (чрезмерная хвала), а признание реальных заслуг царя-реформатора; данная часть произведения - о предугаданном и сбывшемся. Поэтическая речь спокойна, взвешена,
1 Ершов П.П. Указ. соч. С. 572.
2 Там же. С. 341-342.
избегает суетного блеска метафор и обилия аллегорий, как было свойственно ранним приветственным стихам автора.
В завершающей части (пожелание) звучит речь наставника, а не подданного, взирающего подобострастно на высокого гостя. Здесь позиционируется со-равность личности автора стихов и особ высокого ранга. Это речь облеченного опытом жизненных битв мудрого человека, рядом с которым находится пока юноша, которому еще предстоит что-либо свершить, желательно великое. И данная часть приветствия - о пока не сбывшемся, и она не имеет провиденциальной основы. Поэтому вместо вещей речи - молитва, а перечень пожеланий великому князю каноничен, включает развертывание сакрального смысла: значимое имя князя (Владимир) и славные дела отца обязывают к свершению значительных поступков, которые вошли бы в историю. Владимир Александрович, третий сын Александра II, обладал некоторыми заслугами, но следует помнить, что в 1905 г. он занимал пост главнокомандующего войсками гвардии и Петербургского военного округа. Расстрел мирного шествия к Зимнему дворцу петербургского люда, вознамерившегося пойти к царю с петицией, в воскресенье, позже названное Кровавым, - одна из заводных пружин первой русской революции. Событие явилось началом окончательного слома давнего приобретения, на котором идеологически строилось и поддерживалось, правда, по-разному, правление династии Романовых - единение с народом на общих ценностях. И этого, действительно, П. Ершов не мог предугадать. Однако предупредил - царские особы в историю войдут («бессмертный свиток Клии»: Клио - муза истории у древних греков) ввиду их статуса в императорской семье и государстве, дарующего им активное право действия, надо полагать, во благо населения империи или во вред ему.
Оценим отношение П.П. Ершова к «монархической теме».
Абсолютная монархия и монархизм в императорской России (форма правления и идеология) опирались, по наблюдениям исследователей идеологического течения, на постулирование божественного характера царской власти, «антилиберального, внедоговорного характера происхождения монархии» (Чернавский, 2006: 193, 196): «Самодержец рассматривается как помазанник Божий, осуществляющий волю господа Бога на земле.» (Чернавский, 2006: 192). Царь виделся властным субъектом всех установлений общества, однако в монархической идее подчеркивалось, что «власть монарха имеет. нравственное ограничение - это ответственность монарха перед Богом и собственной совестью» (Тушканов, 2009).
Мы можем предположить, что монархический строй отечества П.П. Ершов признавал, как наличное бытие. Он - «сын своей эпохи» (Евсеев, Макашева, 2013: 31). Отец его благодаря усердной службе в Сибири оказался приближен к императорскому двору, что позволило ему дать сыновьям достойное образование: Петр с братом после Тобольской гимназии продолжили обучение в Петербургском университете. Понятно, что в семье будущего поэта не принято было порицать общественный строй. Сам П. Ершов прошел путь от учителя до директора гимназии. Какая тут может быть революционность или хотя бы нигилизм? Вступив на литературную стезю в эпоху романтизма, П. Ершов унаследовал его идеалы. По духу, по образу же мышления, по типу личности и направленности ее деятельности Ершов, скорее, поддерживал просветительскую традицию (что было более свойственно культуре русской провинции); социально-критический пафос и тем более радикальная критика демократической литературы ему были чужды (что и объясняет, в частности, почему его произведения не были востребованы в 1840-1850-е гг.). П. Ершов не был потрясателем основ.
Поэт и в литературном творчестве никогда не отвергал монархический строй России. В том числе в литературной сказке «Конек-Горбунок», между которой и приветственными стихами 1837 г. критик находит идеологический антагонизм: «.искренний монархический пафос приветствия. слишком резко противоречил общепринятой литературоведческой концепции демократического и вольнолюбивого характера творчества автора "Конька-Горбунка"» (Ратников, 2014: 84)). По нашим наблюдениям, между концепцией «Конька-Горбунка» и содержанием приветствий 1837, 1868 гг. не усматривается антагонизма. В финальных эпизодах сказки старый царь гибнет: он отягчен земными грехами и не способен переродиться. Традиционный ход народной сказки: злые герои умирают или наказываются. Разве институт царизма в финале «Конька-Горбунка» отвергается? Нет. Его опорой становится Царь-девица, доставленная Иванушкой во дворец из сакральной сферы, небесная гостья на земле, а вместе с нею воцаряется и сам Иванушка. На ее тереме - «Православный русский крест»1, а космический порядок (небесная сфера) строится на любви и справедливости. «Небесное» здесь - идеальный мир, к которому надо стремиться. Земной же мир далек от идеала. Христианское понимание несовершенства людей не превратило П. Ершова в непримиримого критика существа самого строя. В сказке романтическое мировосприятие автора совпадает с христианскими ценностями. П. Ершов был глубоко верующим (искренним и добрым) человеком: «Оставаясь по конец жизни своей в правилах честных, с отроческой душой христианина, Ершов оставался и чисто русским» (Ярославцов, 2005: 49). При этом у А.К. Ярославцова нет ни грана мифологизации объекта воспоминаний.
1 Ершов П.П. Указ. соч. С. 86.
В основе сказки П.П. Ершова лежит идея обновления жизни. Если власть дряхлеет, не изменяется, эгоистична, творит произвол, теряет нравственные ориентиры и не богоответственна, она разлагает всё вокруг себя и неминуемо погибнет. Именно концепция обновления национальной жизни на здоровых нравственных началах, заложенная юным П. Ершовым в народоориенти-рованный мир литературной сказки и согласованная с идеей богоответственности монаршей власти, находит затем развитие в приветственных стихах 1837 г. Сказка и дальнейшее творчество П.П. Ершова свидетельствуют о цельности его мировоззрения в константных ценностях. Оно было национально ориентировано. Писатель - патриот, любящий русский мир, но не всякий, а покоящийся на православных ценностях и нравственности. В подобном мировосприятии не нужно быть крайним либералом или революционером, достаточно являться сторонником реформ, улучшающих общественную и социальную жизнь людей.
Безусловно, П.П. Ершов был им. И веские аргументы здесь: концепция обновления национальной жизни в сказке (1834), ожидание этого обновления в приветствии 1837 г., стремление усовершенствовать гимназическое образование в 1840-х гг. В приветственных стихах 1868 г. мы обнаруживаем некоторое удовлетворение автора от проведенных реформ. Но 1830-1840-е гг. -уваровское время царствования Николая I (и вытекающие из этого последствия, которые прямо отразились на П. Ершове, пытавшемся тогда внести изменения в гимназические курсы).
Самодержавный строй при Николае I идеологически усилился разработанной С.С. Уваровым, министром просвещения (1833-1849) в указанное царствование, охранительной триадой «православие - самодержавие - народность» (Ильин, 2018). Православие обеспечивало духовную поддержку строю, самодержавие в сословном государстве позиционировалось как внедого-ворная, стоящая над сословиями власть, выражающая тем самым интересы всех граждан, а народность рассматривалась как почва для этой власти; все вместе должно было подкреплять идею самобытности пути России. Просвещение (сфера образования) в данной государственной идеологии благодаря С.С. Уварову и его сторонникам именно теоретико-идеологически и практически рассматривалось и действовало как реализация триады и непосредственный инструмент ее проведения в жизнь (Ильин, 2018: 33).
С этой охранительной силой П.П. Ершов столкнулся по линии гимназии. Возвратившись в 1836 г. из Петербурга в Тобольск, молодой человек был полон надежд и планов на будущее. Впереди его ожидали попытки обновить гимназическое образование («Мысли о гимназическом курсе»), разработка «Курса словесности», отправленного в столицу в 1844 г. Не сбылось - ер-шовские педагогические сочинения пройдут мытарства в министерствах, что-то положат под сукно, курс отвергнут в 1847 г. (Ярославцов, 2005: 58-61, 71-73, 75).
Желание П.П. Ершовым реформ фактически подтверждается. Неуместно называть писателя «либералом» (см. название статьи о ершовском приветствии 1868 г. - «Либеральные чаяния и официозные чувства.» (Ратников, 2007)). Сам по себе этот термин искаженно характеризует ситуацию середины XIX в., исследователи проблемы отмечают, что для либеральных изменений требовалось введение конституции и обеспечение последовательной гражданской и экономической свободы; некоторые консерваторы, монархисты «попытались играть на либеральном идеологическом поле, отстаивая тезис о изначальном демократизме российского самодержавия.» (Чернавский, 2006: 196), что, разумеется, не соответствовало истине.
Амплитуда колебаний между либералами и консерваторами - вопрос или о свободной человеческой личности, или о таком государстве, благодаря которому только личность якобы и процветает (Ильин, 2018: 34), в последнем тезисе подразумевается и монархия. И где-то в середине между данными полярностями - П.П. Ершов и его «Мысли о гимназическом курсе», которые приводит А.К. Ярославцов: «Образование есть развитие духовных и физических сил юноши по трем отношениям - как человека, как гражданина и как христианина. Прямое значение его - приготовить юношу к общественному служению (принимая это слово в обширном смысле) и дать ему все возможные средства к довольству и счастию земной жизни» (Ярославцов, 2005: 59). Здесь сказано совершенно определенно: личность имеет право на гражданские убеждения и веру, но не противоречащие общему благу, также ей следует предоставить и условия для всестороннего развития, в том числе и экономические.
Однако литературная сказка П.П. Ершова и его приветственные стихи августейшим особам указывают на интерес писателя к некоторым концепциям монархической идеи. Что он отбирает и что интерпретирует в ней? По нашим наблюдениям, это, во-первых, идея связи монарха и народа, во-вторых, - богоответственности самодержца.
В подобной трактовке идея избранности высшими силами правителя обязывала его соответствовать общим чаяниям, и часть программы - единение царя и народа. Об этом П. Ершов, безусловно, мечтал, имея в виду, однако, не всякого монарха, а преобразователя общественной, национальной жизни. И проведенный нами выше анализ приветственных стихов, особенно 1868 г., под-
тверждает именно такое понимание писателем этой концептуальной идеи. Как воспринимал П. Ершов конкретные результаты реформ 1860-х гг., мы не знаем (и не умеем строить домыслы), лишь находим в приветствии 1868 г. высказанное удовлетворение автора стихов о свершении реформ. По нашим наблюдениям, народность, идея единения для П.П. Ершова обретали смысл, во-первых, в заботе монарха о народе, и конкретно - о народе, населяющем Сибирь (писатель воспринимал ее «окраинность» как злободневную проблему); во-вторых, - в православии, через которое возможно христианское единение таких разных слоев российского общества.
Православное мировосприятие обусловливает идею богоответственности монарха и в литературной сказке (воцарение нового монарха, его сакрализация под эгидой неба благодаря нравственной безупречности и космической связи), и в приветственных стихах. Писателя привлекала вытекавшая из идеи богоизбранной природы монархической власти мысль о богоответственности самодержца, о христианском соответствии его образу Божьему. Подобный смысловой акцент и реализуется в молитвенных концовках приветственных стихов об адресате приветствия: «А Ты, Творец непостижимый! / Молитву теплую внемли: / Да будет Он, Тобой водимый, / Твоим подобьем на земли!» (стихи 1837 г.); «И я молюсь: "Да Вышний Царь царей / Благословит Тебя от горнего Сиона!.."» (стихи 1868 г.)1. Если происходит сакрализация царской власти, то она должна соответствовать Божьей правде.
Таким образом, создание П.П. Ершовым приветственных стихов царским особам не являлось инициативой писателя, они писались не по внутреннему побуждению автора, а «по случаю». Являясь по жанру, речевому этикету окказиональными текстами, частью историко-культурного феномена церемониала официальной встречи царских особ, приветственные стихи характеризуются следующими особенностями:
1. Стихи 1837 г. созданы молодым П. Ершовым с надеждой на престолонаследника, потенциально способного осуществить изменения в стране; в стихах 1868 г. отмечается факт свершения реформ, ожидаемых писателем в 1830-1850-х гг., что подтверждается концепцией литературной сказки, анализом приветственных стихов и деятельностью П. Ершова по обновлению гимназического образования.
2. Идейно-мировоззренческая позиция Ершова характеризуется как просветительская, ее основой становится концепция обновления национальной жизни путем реформ (изменений), при этом монархическая форма правления не ставится под сомнение.
3. Стихи П. Ершова не являются апологизацией монархической идеологии, в которой он, писатель с православным мироощущением и народоориентированным взглядом на общественную жизнь, выбирает и интерпретирует две составляющие: тему единения монарха и народа и связанную с ней идею богоответственности самодержца.
4. В приветственных стихах царской особе 1868 г. наблюдается свободная поэтическая речь, не скованная штампами высокого стиля, а автор выступает как личность, наделенная жизненным опытом и выступающая наставником молодого человека, хотя и облеченного царским статусом.
5. Вышеотмеченные характеристики свидетельствуют об авторе приветственных стихов как о самодостаточной творческой величине, способной быть в окказиональном дискурсе со-равной адресатам.
Список источников:
Евсеев В.Н., Макашева С.Ж. Петр Ершов и Романовы // Династия Романовых и казачество как факторы российской истории и культуры. Тюмень, 2013. С. 29-39.
Ильин В.Н. Триада С.С. Уварова «православие - самодержавие - народность» // Алтайский вестник государственной и муниципальной службы. 2018. № 16. С. 33-35.
Окказиональная литература в контексте праздничной культуры России XVIII века / под ред. П. Бухаркина, У. Екуч, Н. Кочетковой. СПб., 2010. 448 с.
Ратников К.В. Классицистские и романтические реминисценции в поэтических панегириках П.П. Ершова // Известия высших учебных заведений. Уральский регион. 2014. № 3. С. 83-97.
Ратников К.В. Либеральные чаяния и официозные чувства: общественно-политический и биографический контекст стихотворного приветствия П.П. Ершова великому князю Владимиру Александровичу (Тобольск, 1868) // 150 лет периодической печати в Сибири. Томск, 2007. С. 130-134.
Силина А.С. Семинарские стихотворные поздравления carmina gratulatoria // Чтения отдела русской литературы XVIII века. М., 2018. С. 155-164.
Томилов И.С. Посещение великими князьями Тобольской губернии во второй половине XIX века // Пятнадцатые Романовские чтения. Екатеринбург, 2015. С. 244-251.
Тушканов И.В. Монархизм как направление политико-правовой мысли // Философия права. 2009. № 6. С. 14-17.
Чернавский М.Ю. Религиозно-философские обоснования принципа монархии в русском консерватизме второй половины XIX - начала ХХ веков // Вестник Костромского государственного университета им. Н.А. Некрасова. 2006. Т. 12, № 3. С. 192-197.
Ярославцов А.К. Петр Павлович Ершов, автор сказки «Конек-горбунок» // Врата Сибири. 2005. № 1 (15). С. 3-129.
1 Ершов П.П. Указ. соч. С. 274, 342.
References:
Bukharkin, P., Ekuch U. & Kochetkova, N. (eds.) (2010) Okkazional'naya literatura v kontekste prazdnichnoi kul'tury Rossii
XVIII veka [Occasional literature in the context of the festive culture of Russia of the XVIII century]. St. Petersburg. 448 p. (In Russian).
Chernavskii, M. Yu. (2006) Religiozno-filosofskie obosnovaniya printsipa monarkhii v russkom konservatizme vtoroi poloviny
XIX - nachala XX vekov [Religious and philosophical justifications of the principle of monarchy in Russian conservatism of the second half of the XIX - early XX centuries]. Vestnik Kostromskogo gosudarstvennogo universiteta im. N.A. Nekrasova. 12 (3), 192-197. (In Russian).
Evseev, V. N. & Makasheva, S. Zh. (2013) Petr Ershov i Romanovy [Pyotr Ershov and the Romanovs]. In: Dinastiya Roma-novykh i kazachestvo kak faktory rossiiskoi istorii i kul'tury. Tyumen, рр. 29-39. (In Russian).
Ilyin, V. N. (2018) Triad S.S. Uvarov «Orthodoxy - Autocracy - Narodnost». Altaiskii vestnik gosudarstvennoi i munitsipal'noi sluzhby. (16), 33-35. (In Russian).
Ratnikov, K. V. (2007) Liberal'nye chayaniya i ofitsioznye chuvstva: obshchestvenno-politicheskii i biograficheskii kontekst stikhotvornogo privetstviya P.P. Ershova velikomu knyazyu Vladimiru Aleksandrovichu (Tobol'sk, 1868) [Liberal Aspirations and Official Feelings: Socio-Political and Biographical Context of P.P. Ershov's Poetic Greeting to Grand Duke Vladimir Alexandrovich (Tobolsk, 1868)]. In: 150 let periodicheskoi pechati v Sibiri. Tomsk, рр. 130-134. (In Russian).
Ratnikov, K. V. (2014) Classicist and Romantic Reminiscences in Poetic Panegyrics of P. P. Yershov. Izvestiya vysshikh uchebnykh zavedenii. Ural'skii region. (3), 83-97. (In Russian).
Silina, A. S. (2018) Seminarskie stikhotvornye pozdravleniya carmina gratulatoria [Seminarian verse greetings carmina gratulatoria]. In: Chteniya otdela russkoi literaturyXVIII veka. Moscow, pp. 155-164. (In Russian).
Tomilov, I. S. (2015) Visit by Grand Dukes to Tobolsk Province in the Second Half of the XIXth Century. In: Pyatnadtsatye Romanovskie chteniya. Ekaterinburg, рр. 244-251. (In Russian).
Tushkanov, I. V. (2009) Monarchism as a Direction of Politico-Judicial Thought. Filosofiya prava. (6), 14-17. (In Russian). Yaroslavtsov, A. K. (2005) Petr Pavlovich Ershov, avtor skazki «Konek-gorbunok» [Pyotr Pavlovich Ershov, author of the fairy tale "The Humpbacked Horse"]. In: Vrata Sibiri. (1 (15)), 3-129. (In Russian).
Информация об авторах
B.Н. Евсеев - доктор филологических наук, профессор Института архитектуры и дизайна Тюменского индустриального университета, Тюмень, Россия.
https://www.elibrary.ru/author_items.asp?authorid=632874
C.Ж. Макашева - доктор филологических наук, профессор кафедры межкультурной коммуникации Тюменского индустриального университета, Тюмень, Россия.
https://www.elibrary.ru/author_items.asp?authorid=374493
Вклад авторов:
все авторы сделали эквивалентный вклад в подготовку публикации. Конфликт интересов:
авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Information about the authors V.N. Evseev - D.Phil., Professor at the Institute of Architecture and Design, Tyumen Industrial University, Tyumen, Russia.
https://www.elibrary.ru/author_items.asp?authorid=632874
S.D. Makasheva - D.Phil., Professor, Department of Intercultural Communication, Tyumen Industrial University, Tyumen, Russia.
https://www.elibrary.ru/author_items.asp?authorid=374493
Contribution of the authors:
The authors contributed equally to this article.
Conflicts of interests:
The authors declare no conflicts of interests.
Статья поступила в редакцию / The article was submitted 28.09.2023; Одобрена после рецензирования / Approved after reviewing 26.10.2023; Принята к публикации / Accepted for publication 21.11.2023.
Авторами окончательный вариант рукописи одобрен.
