CC BY
19
--СОВРЕМЕННАЯ НАУКА. 2022. № 2. -
Научная статья © Маликов Б.З., Мурсалимов А.Т., 2022
NIION: 2010-0082-1/22-063 УДК 343.2 MOSURED: 77/27-006-2022-01-82
ОБ ЭФФЕКТИВНОСТИ СПЕЦИАЛЬНЫХ УГОЛОВНО-ПРАВОВЫХ НОРМ
В СФЕРЕ МОШЕННИЧЕСТВА
Борис Зуфарович Маликов1, Айнур Тагирович Мурсалимов2
1,2 Уфимский юридический институт МВД России
Аннотация. Рассмотрены вопросы оценки эффективности специальных уголовно-правовых норм в сфере мошенничества. На основе проведенного анализа и полученных результатов сформулированы теоретические подходы к пониманию видов мошенничества и их трансформации в сфере цифровых технологий и с их использованием. Отражено авторское видение разрешения проблематики реагирования на нормативно-правовые коллизии, сложности в толковании норм в процедурах правоприменения и правосудия.
Ключевые слова: мошенничество в сфере кредитования, дистанционные технологии, противодействие преступности, цифровая трансформация, правосудие
Для цитирования: Маликов Б.З., Мурсалимов А.Т. Об эффективности специальных уголовно-правовых норм в сфере мошенничества // Современная наука. 2022. № 2. С. 45-48.
Original article
ON THE EFFECTIVENESS OF SPECIAL CRIMINAL LAW NORMS IN THE FIELD OF FRAUD
Boris Z. Malikov1, Ainur T. Mursalimov2
1,2 Ufa Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia
Abstract. In the material of the article, the issues of evaluating the effectiveness of special criminal law norms in the field of fraud are subject to consideration. Based on the analysis and the results obtained, theoretical approaches to understanding the types of fraud and their digital transformation are formulated. The author's vision of resolving the problems of conflicts and peculiarities of interpretation and avoiding difficulties in law enforcement and justice is reflected.
Keywords: fraud in the field of lending, remote technologies, crime prevention, digital transformation, justice For citation: Malikov B.Z., Mursalimov A.T. On the effectiveness of special criminal law norms in the field of fraud // Modern science. 2022. № 2. P. 45-48.
Изменение инфраструктуры взаимодействия и появление дистанционных технологий выстраивания гражданско-правовых отношений в оформлении сделок, быстрое развитие науки и техники существенно опережают консерватизм и динамику правовой сферы, уровень правоохраны, правоприменения, правосудия. Это порождает соблазн криминального воздействия на финансовые учреждения, официальные механизмы оказания финансовых услуг и движения денежных средств в форме мошенничества в целях извлечения материальных выгод.
Сталкиваясь с новыми общественными отношениями, законодатель пытается их разрешать в устоявшихся нормотворческих процедурах. В предлагаемых им законопроектах получает реализацию политическая воля и собственный взгляд на проблему. Чаще всего законопроекты выносят на предварительное обсуждение комитетов Государственной Думы, фракций с участием экспертов и ведомств, на которые будут возложены задачи по реализации закона и ответственность за результаты его применения.
Согласно Указу Президента Российской Федерации от 21 июля 2020 г. № 474 «О национальных целях развития Российской Федерации на период до 2030 года» одним из приоритетных направлений
обозначена цифровая трансформация - процесс полной замены ручных, традиционных и устаревших инструментариев новейшими альтернативами, требующими внедрения в общество [3].
В настоящее время в отдельных субъектах Российской Федерации внедряются передовые технологии в области экономики, здравоохранения, государственного управления, а также создаются инфраструктуры, обеспечивающие внедрение достижений науки и техники в различные сферы государственной деятельности, экономики и жизни людей.
Однако передовые идеи и новый опыт не всегда используются во благо людям. В обществе криминально ориентированная часть лиц, как правило, сплоченная в организованные группы с хорошими финансовыми возможностями, использует достижения науки и техники в корыстных целях.
Статистические данные позволяют сделать вывод, что ряд криминальных действий реализуется в дистанционном режиме: умышленное причинение смерти другому человеку через формат игровых приложений, хищения с использованием достижений социальной инженерии, мошеннические проявления, вымогательство путем внедрения или угроз внедрения вредоносных программ, способных блокировать работу целых компаний либо противоправно завладевать чужой информацией, и др.
ПРАВО
45
MODERN SCIENCE. 2022. № 2.
В настоящее время весь мир, в том числе Российская Федерация, находится в начале серьезного и глобального переформатирования общественных отношений. Знаковым началом новой реальности становятся новые возможности искусственного интеллекта, цифровой среды и слабая готовность человека адекватно воспринимать новые технологические возможности и последствия.
Существование цифрового имущества и виртуального пространства в современном мире становится реальностью. Правоприменители уже сталкиваются с обработкой сообщений по фактам необходимости привлечения к ответственности неизвестных лиц, похитивших виртуальное имущество в виде криптовалюты, танка, автомобиля и иных цифровых ресурсов в приложениях и играх.
Большинство обывателей, экспертов, специалистов и представители законодательных органов используют методику выработки новых правовых норм для урегулирования возникших отношений, не всегда придерживаясь требований веками фор-
мировавшегося гуманистического духа права, правопорядка, правоприменения, правосудия, правовой культуры, системности и стройности единой государственной уголовной политики.
Значительное увеличение количества мошеннических проявлений с использованием дистанционных технологий подтолкнуло законодателя к закреплению в Уголовном кодексе Российской Федерации (далее - УК РФ) специальных составов: ст. 159.1 (мошенничество в сфере кредитования), ст. 159.2 (мошенничество при получении выплат), ст. 159.3 (мошенничество с использованием электронных средств платежа), ст. 159.5 (мошенничество в сфере страхования), ст. 159.6 (мошенничество в сфере компьютерной информации) [1].
В целях установления правовой нагрузки и выявления уровня эффективности специальных составов УК РФ полагаем необходимым провести сравнительный уголовно-правовой анализ смежных составов и санкций.
Таблица 1
Сравнительный анализ статей 159 и 159.1 УК РФ
Наименование ст. 159 УК РФ ст. 159.1 УК РФ
Расчет ущерба / максимальное наказание Часть 1 - от 2500 до 5000 руб., до двух лет лишения свободы Часть 1 - от 2500 до 1 500 000 руб., арест до четырех месяцев
Часть 2 - от 5000 до 250 000 руб., до пяти лет лишения свободы Часть 2 (предварительный сговор) ущерб от 2500 до 1 500 000 руб., до четырех лет лишения свободы
Часть 3 - от 250 000 до 1 000 000 руб., до шести лет лишения свободы Часть 3 - от 1 500 000 до 6 000 000 руб. до шести лет лишения свободы
Часть 4 - более 1 000 000 руб., до десяти лет лишения свободы Часть 4 - более 6 000 000 руб., до шести лет лишения свободы
Часть 5 - от 10 000 до 3 000 000 руб., до пяти лет лишения свободы отсутствует
Часть 6 - от 3 000 000 до 12 000 000 руб., до шести лет лишения свободы отсутствует
Часть 7 - более 12 000 000 руб., до десяти лет лишения свободы отсутствует
Таблица Сравнительный анализ статей 159.2 и 159.3 УК РФ 2
Наименование ст. 159.2 УК РФ ст. 159.3 УК РФ
Расчет ущерба / максимальное наказание Часть 1 - от 2500 до 250 000 руб., арест до четырех месяцев Часть 1 - от 2500 до 5 000 руб., до трех лет лишения свободы
Часть 2 - от 2500 до 250 000 руб., до четырех лет лишения свободы Часть 2 (предварительный сговор) от 5 000 до 250 000 руб. до пяти лет лишения свободы
Часть 3 - от 250 000 до 1 000 000 руб., до шести лет лишения свободы Часть 3 - от 250 000 до 1 000 000 руб., до шести лет лишения свободы
Часть 4 - более 1 000 000 руб., до десяти лет лишения свободы Часть 4 - более 1 000 000 руб., до десяти лет лишения свободы
46
ЬА'Н'
- СОВРЕМЕННАЯ НАУКА. 2022. № 2. -
Сравнительный анализ статей 159.5 и 159.6 УК РФ [1]
Таблица 3
Наименование ст. 159.5 УК РФ ст. 159.6 УК РФ
Расчет ущерба / максимальное наказание Часть 1 - от 2500 до 5000 руб., арест до четрыех месяцев Часть 1 - от 2500 до 5000 руб., арест до четырех месяцев
Часть 2 (предварительный сговор) от 5000 до 1 500 000 руб., до пяти лет лишения свободы Часть 2 (предварительный сговор) от 5000 до 250 000 руб., до пяти лет лишения свободы
Часть 3 - от 1 500 000 до 6 000 000 руб., до шести лет лишения свободы Часть 3 - от 250 000 до 1 000 000 руб., до шести лет лишения свободы
Часть 4 - более 6 000 000 руб., до десяти лет лишения свободы Часть 4 - более 1 000 000 руб., до десяти лет лишения свободы
Сравнительный анализ смежных составов ст.ст. 159, 159.1, 159.2, 159.3, 159.5, 159.6 УК РФ позволяет сделать вывод о том, что законодатель частично декриминализировал мошенничество в сфере кредитования при получении выплат с использованием электронных средств платежа, в сфере страхования и компьютерной информации -снизив категорию преступлений. Отличия в специальных правовых нормах заключаются в оценке значительного, крупного и особо крупного ущерба.
Внесение изменений в уголовное законодательство не способствовало криминализации деяния, так как ответственность охватывалась общеправовой нормой ст. 159 УК РФ - мошенничество, а лишь предопределило необходимость поиска решений на возникающие коллизии при разграничении составов специальных норм.
Отметим некоторые особенности оценки ущерба и установления наказания при использовании специальных составов:
чч. 1 ст.ст. 159.5 и 159.6 УК РФ идентичны в оценке ущерба и наказания;
чч. 2 ст.ст. 159, 159.3, 159.6 УК РФ идентичны в оценке ущерба и наказания;
чч. 3 ст.ст. 159, 159.2, 159.3, 159.6 УК РФ идентичны в оценке ущерба;
чч. 3 ст.ст. 159.1 и 159.5 УК РФ идентичны в оценке ущерба, а также наказания в общеправовом и специальном составах;
чч. 4 ст.ст. 159, 159.2, 159.3, 159.6 УК РФ идентичны в оценке ущерба, чч. 4 ст.ст. 159.1 и 159.5 также идентичны, наказание отличается только в статье 159.1 УК РФ [2].
Возможно, использование инструментария квалифицированных составов с объединением в части диспозиции соразмерно ответственности, установленной законодателем, либо закреплению расчета ущерба в зависимости от предмета посягательства и затрагиваемых общественных отношений в общей части уголовного законодательства.
Второй существенной проблемой нормотворчества является отсутствие единых подходов к логике системы уголовного законодательства и соблюдению единых требований, касающихся вопросов внесения в нее изменений.
Федеральный закон «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации» от 23 апреля 2018 г. № 111-ФЗ ввел квалифициро-
ванный состав за тайное хищение чужого имущества с банковского счета, а равно в отношении электронных денежных средств (при отсутствии признаков преступления, предусмотренного ст. 159.3 УК РФ) [2]. Дополнительный квалифицированный состав, не предусматривающий специальную правовую норму, подлежит разграничению со специальной правовой нормой. Это порождает для правоприменителя необходимость не только конкретной квалификации среди составов мошенничества, но и сопоставления или разграничения дополнительно с кражей.
Реформирование уголовного законодательства все больше и больше усложняет работу правоприменителей, не позволяя четко разграничить деяния. Это отрицательно сказывается на принципе неотвратимости ответственности и наказания. Такие негативные правовые нюансы предоставляют злоумышленникам возможность нарушать закон, не опасаясь изобличения.
Несоразмерность наказания причиненному имущественному ущербу физическим и юридическим лицам позволяет преступникам не задумываться о правовых последствиях реагирования. В обществе возникло превратное восприятие и толкование уголовно-правовой нормы, выражающееся в своеобразии обыденного представления о цене законопослушности и криминального поведения: ипотечное кредитование подлежит возмещению законопослушным гражданином в течение 20 лет, а хищение в сфере кредитования исчерпывается наказанием в виде 5 лет лишения свободы.
Как политико-правовое явление данный новый состав мошенничества в сфере кредитования нельзя признать результатом действия объективных причин и запросов действительности в сфере экономики. Процесс криминализации такого деяния имел место в силу того, что он лишь уточнял вид этого состава преступления и определял специфику, сферу и способы посягательства. Вместе с тем эти нововведения стали причиной возникновения сложностей в правоприменении и правосудии.
Одним из значимых направлений обеспечения экономической безопасности является наличие эффективных уголовно-правовых средств противодействия мошенничеству, а также выработки действенных механизмов по раскрытию и расследованию данных видов преступлений как инструмента
О --47
MODERN SCIENCE. 2022. № 2.
правосудия и правопорядка. Как известно, именно неизбежность ответственности за правонарушения формирует должное правосознание и порождает убеждение в необходимости исполнения закона. Суровость ответственности и наказания акцентирует внимание правонарушителя на должном реагировании государства в применении принуждения в целях поддержания правопорядка. Однако между требованием закона и реальностью правонарушения всегда есть стремление виновного лица избежать ответственности либо повлиять на ее характер и степень. Поэтому надлежащий правопорядок обеспечивается не только применением государственного принуждения, но и мотивацией востребованности и обеспечения должного качества поведения людей, а также оптимизированным правоприменением [4].
Полагаем, что многолетняя пассивная практика действия и применения состава ст. 159.1 УК РФ и других специальных составов сделала востребованными последующие шаги в научном изыскании по совершенствованию уголовно-правовой регламентации мошенничества и выработке специальных методик квалификации, раскрытия и расследования этого вида преступления, исключающих принятие необоснованных решений, деформирующих практику правоприменения и правосудия.
Эти проблемы квалификации мошенничества в сфере кредитования деформируют судебно-след-ственную практику, нивелируют значение принципов уголовного законодательства (ст. 3. Принцип законности, ст. 4. Принцип равенства граждан перед законом, ст. 8. Основание уголовной ответственности УК РФ), искажают правовое сознание, понижают правовую культуру в социуме [1].
Полагаем, что социальная и правовая действительность, изменение правовых отношений требуют от законодателя необходимости корректировки толкования и терминологии. Чрезмерная конкретизации уголовно-правовых норм не всегда соответствует динамике социальных процессов и кри-
минальной действительности, что, на наш взгляд, блокирует или искажает правоприменительную практику в противодействии криминалу.
Список источников:
1. Уголовный кодекс Российской Федерации от 31 июля 1996 г. № 63-Ф3 (ред. от 1 июля 2021 г., с изм. от 15 июля 2021 г.) (с изм. и доп., вступ. в силу с 30 декабря 2021 г.) // СПС «Консультант Плюс» (дата обращения: 28.01.2022).
2. Федеральный закон от 23 апреля 2018 г. № 111-ФЗ (последняя редакция) «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации» // СПС «Консультант Плюс» (дата обращения: 28.01.2022).
3. Указ Президента Российской Федерации от 21 июля 2020 г. № 474 «О национальных целях развития Российской Федерации на период до 2030 года» // СПС «Консультант Плюс» (дата обращения: 28.01.2022).
4. Маликов Б.З., Мурсалимов А.Т. К вопросу о криминализации мошенничества в сфере кредитования и некоторых проблемах квалификации данного состава преступлений // Евразийский юридический журнал. 2020. № 3(142). С. 200-202.
References:
1. The Criminal Code of the Russian Federation of 31.07.1996 № 63-FZ (as amended on 01.07.2021, with amendments from 15.07.2021) (with amendments and additions intro in force 30.12.2021) // SPS «Consultant Plus» (date of access: 28.01.2022).
2. Federal law of 23.04.2018 № 111-FZ (latest revision) «On amendments to the criminal code of the Russian Federation» // SPS «Consultant Plus» (date of access: 28.01.2022).
3. The decree of the President of the Russian Federation of 21.07.2020 № 474 «About the national purposes of development of the Russian Federation for the period till 2030» // SPS «Consultant Plus» (date of access: 28.01.2022).
4. Malikov B.Z., Mursalimov A.T. To the issue of the criminalization of fraud in the sphere of lending and some of the problems of qualification of the crime // Eurasian law journal. 2020. № 3(142). P. 200-202.
Информация об авторах
Б.З. Маликов - доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры уголовного права и криминологии Уфимского юридического института МВД России
A.Т. Мурсалимов - преподаватель кафедры профессиональной подготовки Уфимского юридического института МВД России Контакты: ул. Муксинова, д. 2, Уфа, Россия, 450091
Information about the authors
B.Z. Malikov - Doctor of Legal Sciences, Professor, professor of the department of criminal law and criminology of the Ufa Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia
A.T. Mursalimov - Teacher of the department ofprofessional training of the Ufa Law Institute of the Ministry of Internal Affairs ofRussia Contacts: ul. Muksinova, d. 2, Ufa, Russia, 450091
Статья поступила в редакцию 07.02.2022; одобрена после рецензирования 10.02.2022; принята к публикации 14.02.2022. The article was submitted 07.02.2022; approved after reviewing 10.02.2022; accepted for publication 14.02.2022.
48 - LAW -
