CC BY
218
правовой парадигмы, которая это теоретическое обществознание однажды конституировала.
Примечания
1. Гемпель К. Г. Функции общих законов истории // Логика объяснения. М., 1998. С. 16-31.
2. Поппер К. Р. Открытое общество и его враги: в 2 т. М., 1992.
3. Соколов А. С. Проблема социальной реальности в классической и марксистской философии. Петрозаводск, 2006. С. 8-33.
4. Хабермас Ю. Понятие индивидуальности // Вопросы философии. 1989. № 2. С. 35-40.
5. Аристотель. Политика (кн. 3, гл. V) // Политика. Афинская полития. М., 1997. С. 108-110.
6. Аристотель. Политика (кн. 3, гл. V) // Политика. Афинская полития. М., 1997. С. 108-110.
7. Сунягин Г. Ф. Промышленный труд и культура Возрождения. Л., 1987.
УДК 316
Е. Д. Шетулова ОБ АНАЛИЗЕ СУЩНОСТИ ОТЧУЖДЕНИЯ
Данная работа обращена к анализу отчуждения. В статье показана актуальность проблемы отчуждения; рассмотрен вопрос сравнительного анализа теорий и концепций отчуждения и перспектива использования идей Г. Гегеля, К. Маркса, западных философов XX столетия для дальнейшего развития категории «отчуждение».
The present study is devoted to the analysis of alienation. In the article the urgency of the problem of alienation is shown; the points of comparative analysis of alienation theories and concepts are considered as well as perspectives of using the ideas of Hegel, Marx and the XX century Western concepts of alienation for developing the category of alienation.
Ключевые слова: отчуждение, теории отчуждения, развитие, абсолютная идея, труд, разделение труда, человек, человеческая природа.
Keywords: alienation, theories of alienation, deve-lop-ment, absolute idea, labour, division of labour, man, human nature.
Одной из классических философских проблем является проблема отчуждения. Парадоксальным образом одновременно она является и абстрактной, и актуально практической проблемой. Полагаем, что эта ее актуальность особенно выражена в антропологическом, социальном и методологическом планах. Антропологический план актуальности заключается в том, что конкретные формы отчуждения не теоретически, не абстрактно, а реально затрагивают человека и на социальном, и на индивидуальном уровнях его существования. И проявления эти ощущаются так или иначе, даже если
© Шетулова Е. Д., 2009
человек и не знает, что столкнулся с тем, что на философском языке именуется как алиенация, отчуждение, ввиду чего отчуждение - это та проблема, к которой нельзя быть равнодушным.
Социальный план обусловливается тем обстоятельством, что в современном обществе появляются новые, невиданные ранее формы отчуждения, порождаемые технико-технологическим развитием, ибо «сила человеческого интеллекта овеществилась в новейшей технике и технологии, которые превратили человека в раба техносферы и ее заложника» [1]. Кроме того, мир в целом оказался на грани неуправляемого развития, подтверждением чего является кризис и даже определенное разрушение прежде сложившегося миропорядка. Это проявляется во взаимном отчуждении Запада и неЗапада и в становлении иных форм отчуждения, порожденных процессом глобализации. Состояние нынешней России также характеризуется ростом отчужденных состояний в различных сферах общественного и индивидуального бытия: отчуждение труда, отчуждение большинства граждан от политической власти, бум астрологии, мистики, широкое распространение цинизма, рост преступности и психических отклонений - все это проявления либо отчуждения как такового, либо состояний, ведущих в сторону его формирования. Позволим себе в связи с этим привести лишь один, но весьма красноречивый факт. Согласно выводам доклада «О состоянии гражданского общества», подготовленного Общественной палатой, только 1% россиян считает, что они могут влиять на положение в стране, участие граждан в общественной жизни остается на низком уровне, каждый второй россиянин не чувствует себя в безопасности [2].
Методологический план выступает как вопрос применимости общих философских категорий и принципов к какому-либо конкретному исследованию проблем, возникающих в той или иной сфере действительности, ибо применение общих категорий к конкретному исследованию (историческому, психологическому и т. п.) позволяет увидеть новые «грани» изучаемых предметов, процессов. Также методологическая актуальность проявляется в том, что анализ отчуждения предоставляет базу для рассмотрения проблем, отдельных от отчуждения, но в то же время связанных с ним, каждая из которых ощутимо проявляет себя в современном мире. Мы имеем в виду такие проблемы, как социальное зло, тоталитаризм, терроризм, свобода, гуманизм, индивидуальность, рациональное и иррациональное в обществе, познании, психике личности.
Проблема отчуждения многоаспектна и включает в себя ряд моментов: источники, сущность, вопрос возможного снятия отчуждения, включая определение путей преодоления отчужденных состояний, уровни «бытования» этих отчужденных состояний, конкретные формы проявления отчужде-
ния, статус соответствующей философской категории. Среди названного центральное место принадлежит пониманию сущности (природы) отчуждения, ибо в зависимости от истолкования данного вопроса интерпретируются и остальные аспекты. Соответственно целью данной статьи выступает рассмотрение имеющихся интерпретаций сущности отчуждения, сложившихся в историко-философской традиции, которые, в свою очередь, играют роль предпосылок в дальнейшем анализе проблемы.
Согласно И. С. Кону существуют три основные трактовки феномена отчуждения и его природы. Первая - глобальная, когда под отчуждением понимается любое опредмечивание человеческой деятельности, при котором всякое проявление деятельности принимает некую материальную форму и отделяется от человека. Вторая - социально-экономическая, когда под отчуждением понимается овеществление субъекта и порабощение его продуктами собственной деятельности. Третья - психологическая, когда под отчуждением понимается психическое состояние человека, ощущение им собственной несвободы и манипуляции со стороны внешних сил [3].
Первая трактовка представляет собой интерпретацию отчуждения и его сущности, данную Г. Гегелем. В гегелевской теории отчуждение является центральной категорией, с помощью которой формулируется его система, основанная на принципах диалектического тождества субъекта и объекта. Посредством отчуждения Гегель представляет ход развития мирового духа: «Мир этого духа распадается на два мира: первый есть мир действительности или мир самого отчуждения духа, а второй есть мир, который дух, поднимаясь над первым, сооружает себя в эфире чистого сознания» [4]. Соответственно стержнем всей системы выступает демонстрация акта порождения природы духом и природы обратно - в дух. Дух отчуждает себя от самого себя, формируя свое инобытие. Собственно говоря, в результате этого и приобретает такое значение сама категория отчуждения. Последнее, по Гегелю, выступает в трех своих формах: (1) возникновение природы из духа; (2) воспроизведение духа в общество, человеческую историю, социальные институты; (3) воплощение человеческого духа в продуктах труда, человеческой деятельности. Из перечисленного видно, что сущность отчуждения понимается Гегелем предельно широко - как всякое опредмечивание сознания, объективация мысли, превращение идеального в объективную реальность [5]. Еще одним важным аспектом гегелевской трактовки выступает понимание им отчуждения как хотя и отрицательного, но необходимого момента развития духа.
Взаимосвязанность аспектов отрицательности и необходимости проявляется, по Гегелю, на любом
из этапов саморазвития абсолютной идеи, начиная с возникновения природы и общества из духа. Далее становление человека как общественного существа реализуется опять же лишь в рамках отчуждения путем выхода человека из животного мира. Само положение о том, что в целях собственного становления и дальнейшего прогрессивного движения вперед человек должен отойти от сугубо природного состояния, демонстрирует значимость отчуждения именно как необходимого момента развития.
Сходным образом взаимосвязь отрицательности и необходимости рассматривается Гегелем при анализе им труда как конституирующего основания человеческого социума. С одной стороны, труд формирует и самого человека и весь его мир. Но, с другой стороны, он делает мир человека отчужденным, ибо результаты труда и - шире - человеческой деятельности в качестве следствия имеют рождение отдельных от человека и противостоящих ему сфер общественной жизни - экономической, политической и т. д.
Неотъемлемой частью интерпретации Гегелем сущности отчуждения выступает трактовка его не только как необходимого, но и как закономерного и противоречивого момента развития, что демонстрируется посредством анализа общего хода исторического прогресса. По мнению Гегеля, переход от одной исторической эпохи к другой и от одного этапа развития к другому внутри эпохи осуществляется исключительно посредством отчуждения. Отчуждение выступает, таким образом, в виде закономерного скачка в развитии общества. При этом Гегель напрямую связывает уровень общественного развития и соответствующую степень проявленности отчуждения. В связи с этим он полагал, что чем более высока ступень социального развития, тем разнообразнее виды и формы проявления отчуждения.
Так, неразвитый способ производства, характерный для классической Греции и раннего Рима, обусловливал то обстоятельство, что человек сам производил себе все необходимое, отношения между людьми представляли собой гармоничное целое, связь человека со средой носила прозрачный характер и, в общем, не выступала в форме внешнего принуждения. И все это имело место исключительно благодаря неразвитости способа производства. Дальнейший период в развитии цивилизации характеризуется утратой этой гармонии. Напротив, историческое движение выступает процессом нарастающего во всех сферах отчуждения, достигающего своей абсолютности, по мнению Гегеля, в якобинском терроре и сформировавшимся вслед за ним буржуазном обществе.
В гражданском, то есть буржуазном, обществе отношения людей мистифицируются, запутываются, индивиды теряют непосредственное единство.
Но это гражданское общество со всей своей противоречивостью (а по сути, благодаря ее наличию) есть наиболее развитая форма общественного устройства. Весь этот переход от неразвитого способа производства к цивилизации одновременно возрастание отчуждения и прогрессивное развитие. И то, и другое неизбежно и закономерно.
Гегелевская концепция отчуждения имела в истории философии серьезное продолжение в двух смыслах. Во-первых, понимание отчуждения как опредмечивания сложилось в определенную традицию, представленную работами Ж. Ипполита, раннего Д. Лукача, ряда философов, объединившихся вокруг журнала «Праксис» [6; 7]. Во-вторых, гегелевская интерпретация выступила своеобразным базисом для формирования несколько иного подхода к природе отчуждения - марксистского.
Марксистская интерпретация сущности отчуждения есть социально-экономическая трактовка проблемы. В марксизме отчуждение начинает рассматриваться как реальный процесс, реальное общественное отношение, порожденное рядом социальных условий и обстоятельств - разделением труда и частной собственностью. С точки зрения К. Маркса, отчуждение прежде всего проявляется в экономической сфере. Проявляется оно как отчуждение труда. Последнее, взятое на капиталистической стадии экономического развития, в свою очередь, существует в виде четырех основных форм. Во-первых, как отчуждение рабочего от продукта труда, произведенного им товара. Во-вторых, как отчуждение человека от его собственной сущности. В-третьих, как отчуждение от его родовой жизни. В-четвертых, как отчуждение человека от человека.
В целом у Маркса отчуждение выступает как общественное отношение, выражающее сущностную противоречивость всей социальной жизни (только социальной, тогда как у Гегеля отчуждение свойственно всем этапам саморазвития Абсолютной Идеи). Мысль, что отчуждение суть существенное противоречие общественной жизни, Маркс выдвинул еще в работе «Экономическо-философ-ские рукописи 1844 года» [8]. В дальнейшем в «Капитале» [9] он уточняет данное положение в том смысле, что отчуждение - это особый случай взаимодействия сторон противоречия, когда одна оказывает на другую обратное, деформирующее воздействие [10].
Поскольку противоречие есть источник развития, то соответственно интерпретация Марксом сущности отчуждения также включает в себя аспект взаимосвязанности отчуждения и развития, причем идея о наличии такого рода связи развивается в классическом марксизме по ряду направлений.
Во-первых, анализ связи отчуждения и развития осуществляется посредством рассмотрения зна-
чимости отчуждения в сложном процессе становления человеческой цивилизации. В частности, как нами было уже отмечено, Маркс полагал, что источником отчуждения выступает разделение труда, которое порождает с необходимостью отчуждение труда (базисную форму отчуждения), а его рождение ведет в сторону становления собственности. Собственность, в свою очередь, одновременно усугубляет отчуждение и способствует прогрессу человеческой цивилизации во все более и более возрастающем темпе.
Во-вторых, отчуждение обусловливает ход исторического развития как такового, так как развитие, по сути, есть не что иное, как процесс постепенного нарастания относительной самостоятельности, то есть отчужденности предметов, явлений и т. п. Данная идея в том числе выражена Ф. Энгельсом, писавшим, что общественное разделение труда ведет к тому, что отдельные процессы труда обретают автономность относительно друг друга, что было рассмотрено им, в частности, на примере обособления и обратного воздействия производства, торговли, денежного рынка [11].
В-третьих, у Ф. Энгельса встречается идея (еще более актуальная сегодня, нежели при его жизни) согласно которой экологические проблемы как результат развития общественного производства есть форма проявления отчуждения. Люди посредством производственной деятельности преобразуют окружающую среду, достигая при этом значительных успехов. Но в тот же самый момент люди оказываются в подчинении ими же преобразованной среды. И этот процесс, по мнению Энгельса, и неизбежен, и непреодолим, вне зависимости от тех или иных социальных условий [12].
Соответственно, как представляется, можно констатировать, что для Гегеля категория отчуждения обладает центральным характером, позволяя раскрывать ступени саморазвития идеи и посредством этого придавать всей проблеме всеобщий характер. Марксистский анализ иной. Здесь под отчуждением понимается только лишь объективный характер результатов человеческой деятельности, превратившихся в самостоятельную силу, вышедших из-под контроля, начавших господствовать над человеком, подавлять его сущность и угнетать его. Иными словами, проблема «зауживается» не только как существующая сугубо на социальном уровне, но как проявляющая себя лишь на отдельных стадиях исторического развития человечества. Но есть один существенный момент, объединяющий и гегелевский, и марксов подход. Момент этот проявляется в понимании и тем, и другим мыслителями наличия связи отчуждения и развития. У Гегеля - развития мирового духа, у Маркса - исторического развития, источник которого кроется в противоречии, а отчуждение выступает его стороной.
На базе марксовой интерпретации феномена отчуждения и его природы, так же, как на основании гегелевской, сложилась своя историко-философская традиция. К ней можно отнести всех отечественных философов советского периода, занимавшихся рассматриваемой проблемой (к примеру, [13; 14]). К ней же относится и ряд западных марксистов - поздний Д. Лукач, А. Агг, А. Курелла, Л. Сэв и другие [15; 16; 17; 18]. Данная традиция оказала, в свою очередь, немаловажное воздействие на третью группу концепций, где феномен отчуждения и его сущность психологизируются.
Третья трактовка отчуждения понимает его как свойство «человеческой природы» и представлена рядом школ западной философии XX столетия -экзистенциализмом, Франкфуртской школой, фрейдизмом и неофрейдизмом, некоторыми течениями религиозной философии. Для всех этих школ проблема отчуждения выступает как значимая. Но в отличие от гегелевского и марксистского подходов понимание отчуждения лишено целостности, ибо толкование данного понятия многомерно, разнообразно и зависит от позиции того или иного философа. Так, экзистенциалисты сводят отчуждение к потере человеком внешней опоры в лице Бога. Неофрейдисты полагают, что отчуждение основано на отделении человека от природы, в результате чего у человека появляется самосознание, что в итоге приводит к утрате гармонии с миром [19]. В целом же сущность отчуждения сводится на уровень индивидуального человеческого существования, то есть отчуждение понимается как нечто, вытекающее из самой «человеческой природы», деформированной тотальной зависимостью индивидов от общества, с подчеркиванием ограниченности возможностей человека, неразумности его чувств. Это и есть психологизация проблемы.
Особенностью интерпретации сущности отчуждения в западных концепциях XX столетия выступает не просто истолкование отчуждения как негативного феномена, а придание ему выражения безысходной тупиковости, из которой индивиду не найти выхода. Но такого рода пессимистический настрой, известная абсолютизация проблемы, поднимающая ее на уровень некого вселенского кошмара для индивида, не устранила, а сохранила аспект связи отчуждения и развития, конечно, с учетом того обстоятельства, что в данных концепциях этот аспект предстает в своеобразном виде в соответствии с мировоззренческими и методологическими установками философии XX в.
В частности, пронизанность идеей связи отчуждения и развития как основополагающей для истолкования его сущности достаточно характерна для работ Э. Фромма. По его мнению, отчуждение связано исключительно с человеческой ситуацией,
возникшей в момент выхода человека из природы [20], причем этот выход одновременно есть первый акт свободы и начало отчуждения. С одной стороны, в результате такого отделения от природы человек обрел самосознание, то есть, собственно говоря, и стал человеком. С другой стороны, возникновение самосознания, позволив осознавать бытие, привело к нарушению внутренней гармонии, свойственной до того человеку как сугубо биологическому существу. Именно поэтому, с точки зрения Фромма, человек вынужден заполнять образовавшееся пространство между самим собой и природой рядом отчужденных форм - хозяйством, семьей, общественными институтами [21].
Дальнейший ход исторического процесса, по Фромму, имеет две стороны, также выражающие связь отчуждения и развития. Эти стороны и противоположны, и взаимозависимы. И стороны эти -отчуждение и свобода. Наличие свободы, которая по мере прогресса все увеличивает свою степень, не отменяет и не уменьшает отчужденности. Даже наоборот, степень отчужденности человека и мира, человека и человека возрастает [22], причем особенно, и в этом вывод Фромма не отличается от выводов других философов Х1Х-ХХ вв., отчужденность возрастает в условиях современного общества.
Каждый из означенных вариантов решения проблемы отчуждения, на наш взгляд, обладает как рядом издержек, так и положительной значимостью. С одной стороны, прошедший XX век выявил ограниченность сложившегося понимания содержания категории «отчуждение» во всех вариантах. Степень ограниченности различных вариантов решения проблемы неодинакова, так как неодинакова мировоззренческая и методологическая база гегельянства, марксизма или, к примеру, экзистенциализма. Так, гегелевская позиция есть позиция абсолютного идеализма, где речь идет о духовно-идеальном аспекте при устранении материально-вещественной стороны бытия, а экзистенциалисты и неофрейдисты «страдают» определенным сведением проблемы к психологическим аспектам, к которым далеко не все можно свести, ибо отчуждение явственно выступает в качестве объективного процесса. Относительная неправота марксизма заметна в постулировании возможности полного преодоления отчуждения в ходе созидания коммунистического общества и подчеркивании того аспекта, что явление отчуждения присуще лишь классово-антагонистическим формациям. Однако имеющийся исторический опыт демонстрирует неправомерность данного подхода.
Но, с другой стороны, анализ становления и развития рассматриваемой категории отчуждения, особенно в рамках гегельянства и марксизма, показывает, что существует своего рода историко-философский базис для дальнейшего «развертывания»
данной категории. Соответственно логика дальнейшего анализа проблемы видится нам в следующих моментах (и этот дальнейший анализ, подчеркнем еще раз, в качестве своей основы имеет ряд идей сложившихся интерпретаций отчуждения).
Во-первых, отчуждение, по всей видимости, определенным образом взаимосвязано с развитием. Значит, дальнейшее уточнение природы отчуждения возможно посредством раскрытия взаимосвязи понятий «отчуждение» и «развитие». Эта взаимосвязь, если отталкиваться от имеющихся интерпретаций отчуждения, носит двоякий характер. С одной стороны, отчуждение есть сторона противоречия, выражающая обратное воздействие порождаемого, возникающего, становящегося на порождающее. С другой стороны, отчуждение как нечто объективное есть необходимость. Необходимость говорит о наличии закономерности, которую отменить нельзя, можно лишь «воздействовать» на ее проявления.
Во-вторых, уточнение природы отчуждения возможно по «линии» анализа социума и того, что можно обозначить как его атрибуты. Отчуждение, с нашей точки зрения, и выступает такого рода свойством, что подтверждается тем, что его пытаются все время преодолеть, взамен получая актуализацию новых форм. Но непреодолимость «бытует» лишь на уровне самого феномена, раскрываемого философским знанием через соответствующую категорию. В действительности же отчуждение «дробится» на множество своих типов и форм. И эти конкретные формы требуют активной человеческой деятельности как в сфере познания, так и в сфере практики по их смягчению или упразднению, если сформировались соответствующие условия.
Примечания
1. Миголатьев А. А. Отчуждение человека как философская проблема // Философская антропология. Социальная теория и современность. Вып. 24. М.: Изд-во РАГС, 1996. С. 131.
2. Нетреба Т. Общественная палата «измерила» Россию // Аргументы и факты. 2009. № 1-2 (1470— 1471). С. 8.
3. Кон И. С. Социология личности. М.: Политиздат, 1967. С. 254—264.
4. Гегель Г. Феноменология духа. Сочинения. М.; Л.: Соцэгиз, 1959. Т. 4. С. 262.
5. Копнин П. В. Введение в марксистскую гносеологию. Киев: Наукова Думка, 1966. С. 74.
6. Аукач Д. История и классовое сознание: Исследования по марксистской диалектике / пер. с нем. С. Земляного. М.: Логос-Альтера, 2003. 416 с.
7. Маркович М. Маркс об отчуждении // Вопросы философии. 1989. № 9. С. 36—51.
8. Маркс К. Экономическо-философские рукописи 1844 года. Соч. 2-е изд. М.: Политиздат, 1974. Т. 42. С. 41—174.
9. Маркс К. Капитал. Критика политической экономии. Т. 1. Соч. 2-е изд. М.: Госполитиздат, 1960. Т. 23. С. 43—784.
10. Нарский И. С. Отчуждение и труд. М.: Мысль,
1983. С. 110—111.
11. Энгельс Ф. Письмо К. Шмидту 27. 10. 1890. Соч. 2-е изд. М.: Госполитиздат, 1965. Т. 37. С. 415—416.
12. Энгельс Ф. Об авторитете. Соч. 2-е изд. М.: Госполитиздат, 1961. Т. 18. С. 303—304.
13. Ильенков Э. В. О «сущности человека» и «гуманизме» в понимании А. Шаффа (О книге А. Шаф-фа «Марксизм и политический индивид»). Философия и культура. М.: Изд-во полит. л-ры, 1991. С. 170— 199.
14. Огурцов А. П. Отчуждение и человек: историко-философский очерк // Человек, творчество, наука. Философские проблемы: труды Московской конференции молодых ученых. М.: Наука, 1967. С. 41—82.
15. Аукач Д. К онтологии общественного бытия. Пролегомены / пер. с нем. И. Н. Буровой и М. А. Жу-ринской. М.: Прогресс, 1991. 412 с.
16. Агг А. Мир человека как субъекта производства / пер. с венг. А. Т. Лесенчука. М.: Прогресс,
1984. 199 с.
17. Курелла А. Свое и чужое / пер. с нем. Т. А. Ря-бушкиной и Л. А. Киселева. М.: Прогресс, 1970. 279 с.
18. Сэв А. Марксизм и теория личности / пер. с фр. И. С. Вдовиной и Э. А. Гроссман. М.: Прогресс, 1972. 582 с.
19. Фромм Э. Анатомия человеческой деструктив-ности / пер. с англ. М.: Республика, 1994. С. 229.
20. Там же.
21. Там же. С. 98.
22. Фромм Э. Бегство от свободы: человек для себя / пер. с англ. М.: АСТ, 2004. 571 [2] с.
