CC BY
32об альтернативных доллару сша формах
взаиморасчетов во внешней торговле российской федерации
us dollar alternatives in the russian federation # foreign trade #
тетерятников кирилл семенович
Советник АНО «Институт исследований и экспертизы Внешэкономбанка», член Правления Вольного экономического общества, академик Международной академии менеджмента, доктор экономики и менеджмента, кандидат юридических наук
tetiryatnikov kirill semenovich
Counsel, ANO Research and Expert Analysis Institute of Vnesheconombank (Bank for Development and Foreign Economic Affairs), Member of the Free Economic Society Management Board, Full Member of the International Academy of Management, doctor of economics and management, LLD
92
АННОТАЦИЯ
Статья посвящена анализу возможного влияния новых санкций США в сфере валютного оборота на экономику Российской Федерации. Автор исследует потенциальные риски и преимущества перехода на альтернативные доллару США формы взаиморасчетов в сфере внешней торговли - в рублях, национальных и резервных валютах, криптовалютах, SDR, золоте и других драгоценных металлах, «золотом червонце» и по бартеру. По мнению автора, процессы ужесточения монетарной политики США (quantitative tightening), помноженные на попытки использования доллара США как инструмента валютных и санкционных войн, несут риски для многих стран мира, включая сами Соединенные Штаты и Российскую Федерацию, связанные с особым статусом доллара США как мировой универсальной валюты. В этой связи было бы целесообразным поднять на уровне международных организаций (ООН, Всемирный банк и МВФ), региональных объединений (АСЕАН, ШОС, ВЭФ и т.д.), международных и региональных институтов развития вопрос о недопустимости использования администрацией США мировой универсальной валюты, которой, по сути, является доллар США, для решения собственных политических задач в мире. Диверсификация российского экспорта и стимулирование внутреннего спроса могли бы способствовать росту привлекательности рубля как региональной резервной валюты в рамках ЕАЭС. ABSTRACT
The article covers new US sanctions' potential detrimental effect on Russian economy in the area of currencies. The author goes into potential risks and advantages of applying US dollar alternatives in mutual settlements in foreign trade - like Russian rubles, various national and reserve currencies, cryptocurrencies, SDR, gold and other precious metals, golden chervonetz, barter deals. The author believes that US quantitative tightening multiplied by the US attempts to use
US dollar as a tool in currency and sanctions wars brings along serious risks for many countries of the world, including the USA itself and Russia, due to a special status of the US dollar as a global universal currency. In this regard it would be reasonable to raise the issue of responsibility of the US Administration for abuse of the US dollar as a global reserve currency at the level of international organizations (UN, WB and IMF), regional groups (ASEAN, ShOC, WEF, etc.), regional and national development institutions. Russian export diversification and boosting domestic demand would contribute greatly to ruble appreciation as a Euroasia Economic Community regional reserve currency.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА
Альтернативные формы взаиморасчетов, санкции как инструмент конкурентной борьбы, национальные и резервные валюты, ужесточение монетарной политики, укрепление рубля. KEYWORDS
Alternative forms of settlements, sanctions as a global competition tool, national and reserve currencies, quantitative tightening, ruble appreciation.
Общая постановка проблемы долларизации мировой экономики
Проводимый администрацией Д. Трампа курс, направленный на усиление позиций США на мировых товарных и валютном рынках, обусловливает необходимость пересмотра форм взаиморасчетов хозяйственных субъектов Российской Федерации и их зарубежных партнеров во внешней торговле. После мирового финансового кризиса 2007-2009 годов Федеральная резервная система (ФРС) США провела эмиссию 3,5 трлн долларов, направлявшихся на выкуп ценных
94
бумаг у американских банков. В результате проводившейся США сверхмягкой денежно-кредитной политики количественного смягчения (qualitative easing, или сокращенно OE) баланс ФРС вырос более чем в пять раз и достиг уровня 4,5 трлн долларов (в 2008 году он был равен лишь 800 млрд долл. США), наводнив финансовую систему США практически бесплатными денежными ресурсами при инфляции близкой к нулю. В течение рекордных семи лет подряд, начиная с 2008 года, ключевая ставка была опять-таки рекордно низкой — на уровне 0-0,25%. Избыток капитала привел к его активному экспорту, в том числе в страны с развивающимися рынками (emerging markets), в то же время фондовые индексы в США и Европе взлетели в 3-4 раза, до исторических максимумов подскочили цены на гособлигации, рекордный приток капитала разогрел экономику развивающихся стран. Однако с приходом к власти Д. Трампа был анонсирован старт программы изъятия излишней долларовой ликвидности из национальной финансовой системы. В октябре 2017 года ФРС запустила программу количественного ужесточения (quantitative tightening, или сокращенно OT), целью которой является сокращение баланса ФРС для предотвращения перегрева национальной экономики.
Программа OT по своей сути противоположна OE и предусматривает продажу ценных бумаг, находящихся в распоряжении ФРС, первичным дилерам с последующей стерилизацией полученных денежных средств. По замыслу нового руководства ФРС, уменьшение денежного предложения приведет к монетарному ужесточению и росту курса доллара, выгодному местным производителям для стимулирования национальной экономики за
счет внутреннего спроса. Одновременно с сокращением текущего баланса ФРС стала постепенно поднимать ключевую процентную ставку до целевых значений (target rate). Правило Тейлора (Taylor rule), определяющее соответствие номинальной процентной ставки изменениям ВВП, темпа инфляции и другим макроэкономическим показателям и являющееся признанным инструментом для определения обоснованности ставок центральных банков, указывает на то, что в настоящий момент размер этой ставки должен быть равен 2,5%. 26 сентября 2018 года ФРС повысила ставки, определив их новый диапазон в границах от 2 до 2,25%. Ожидается, что следующее повышение ставок до уровня 2,25-2,5% произойдет на очередном заседании Федрезерва 18 января 2018 года. В соответствии с тем же правилом Тейлора при текущем темпе роста экономики (3-4% в год) нормальный баланс ФРС должен составлять около 2,5 трлн долл. США. Это означает, что 2 трлн лишних денег подлежат стерилизации в ближайшие годы.
Если на первом этапе темпы сокращения баланса ФРС (около 10 млрд долл. США с постепенны наращиванием суммы изымаемой массы еще на 10 млрд каждые три месяца) были практически незаметны, то выход в начале октября 2018 года на уровень изъятия из обращения 50 млрд долл. США привел к весьма бурной реакции на фондовых рынках как США, так и многих других стран мира. За год с запуска ОТ баланс ФРС сократился более чем на 300 млрд долларов. Всего же за 2018 год ФРС планирует вывести из системы 325 млрд долларов, в 2019 году — 600 млрд долларов, а всего к началу 2020 года — более 2,2 трлн долларов. Все последствия политики
96
сокращения денежной массы в США предсказать на данный момент невозможно, однако, если учитывать роль доллара США в международных расчетах, уже сегодня становится очевидным удар, нанесенный по экономике развивающихся стран. За время проведения в США политики количественного смягчения в мире был накоплен колоссальный объем долларовых долгов (около 13 трлн долл. США), которые необходимо возвращать и обслуживать именно в американской валюте.
Огромная доля внешнеторговых расчетов также приходится на американскую валюту. Отказ от использования доллара США в международных расчетах сегодня является практически официальной концепцией многих государств, включая Российскую Федерацию, Турцию, Иран, Китай и др. Все большее внимание уделяется расчетам в национальных или региональных валютах, а также бартерным сделкам. Иран, уже давно живущий под санкциями, с апреля 2018 года полностью перешел во всех международных расчетах на евро. Причем даже курс местной валюты привязывается только к евро.
Китай, вступивший в торговую войну, навязанную ему США, спокойно идет по пути интернационализации своей национальной валюты на мировой арене. Так, в 2016 году юань стал резервной валютой МВФ, хотя Китай до сих пор так и не признан тем же Евросоюзом страной с развитой рыночной экономикой. И тем не менее постепенно юань начинает расшатывать позиции доллара на мировом валютном рынке. Например, важным шагом стал недавний запуск на Шанхайской бирже торговли фьючерсами на нефть, которые были номинированы в китайской валюте.
Доля доллара, евро, рубля в международных платежах в июле 2018 года (SWIFT)
Наименование валюты Доля в международных расчетах 1
Доллар США 42,63%
Евро 36,74%
Британский фунт 4,14%
Японская иена 4,08%
Канадский доллар 2,07%
Швейцарский франк 1,78%
Австралийский доллар 1,40%
Китайский юань 1,24%
Гонконгский доллар 0,94%
Шведская крона 0,62%
Норвежская крона 0,51%
Мексиканское песо 0,43%
Турецкая лира 0,41%
Сингапурский доллар 0,40%
Датская крона 0,36%
Польский злотый 0,36%
Новозеландский доллар 0,34%
Российский рубль 0,26%
Южноафриканский рэнд 0,23%
Чешская крона 0,19%
Значительную долю доллар США, наряду с евро, занимает в международных валютных резервах.
Доля доллара, евро в международных валютных резервах (МВФ)
Наименование Доля в 2018
валюты году Доля в 2014 годуД [оля в 2010 годуД ,оля в 2006 п
Доллар США 62,48% 63,1% 61,8% 65,7%
Евро 20,39% 22,1% 26% 25,2%
Японская иена 4,81% 3,9% 3,7% 3,2%
Британский фунт тт___Л_____ ___ 4,68% 3,8% 3,9% 4,2%
Проблема недостатка долларового фондирования уже в 2018 году стала настолько острой, что провоцирует резкие всплески волатильности на мировом валютном рынке,
98
ухудшение аппетита к риску и сокращение уровня глобальной ликвидности. Так, к началу октября 2018 года валюты развивающихся стран упали до минимума с мая 2017 года. Индонезийская рупия, например, обновила 20-летнее дно. Падали и продолжают падать турецкая лира (на 50% за полгода), аргентинское песо, индийская рупия, бразильский реал. Денежные власти этих стран пытаются сдержать падение своих валют путем повышения ключевых ставок, распродажи золотых резервов, пытаясь нейтрализовать падение с помощью новых кредитов и займов. Аргентине, например, удалось договориться с МВФ о получении стабилизационного займа на 57 млрд долл. (беспрецедентно большая сумма).
Вместе с тем укрепление американской валюты одновременно с повышением учетной ставки ФРС делает рынок ценных бумаг США самым крупным и ликвидным в мире, способствуя перетеканию финансовых капиталов со всего мира в США, 10-летние государственные облигации (трежерис) которых по состоянию на начало октября 2018 года уже дают гарантированный доход 3,24% годовых (для сравнения процентная ставка по долларовым депозитам в крупнейших банках России не превышает 1%). За прошедшие с 2008 года почти 10 лет американский фондовый рынок вырос на 17 трлн долл. и достиг объема 27 трлн долл., а совокупная накопленная доходность за все это время составила 332%!
В то время как доллар США укрепляется, большая часть валют остального мира дешевеет. Неамериканские рынки начинают испытывать нехватку ликвидности, возникает угроза их экономическому росту, что в конечном итоге заставляет многих экономистов мира говорить о резко возрос-
ших рисках рецессии мировой экономики. А катализатором этих негативных процессов стала кампания протекционизма, инициированная администрацией Д. Трампа, во взаимоотношениях как с геополитическими противниками типа Китая и России, так и с традиционными партнерами — Евросоюзом, Канадой и Мексикой.
Россия, рублевые и долларовые расчеты во внешней торговле
Происходящие на мировом валютном рынке события не могли не затронуть и Россию, где также происходило снижение валютного курса рубля (на 18,6% с начала 2018 года), хотя, учитывая многочисленные западные санкции, на фоне других валют развивающихся стран оно не выглядело столь драматично. Вместе с тем, если в 2014 году в падении рубля на 72% (с 32,66 рубля за доллар в январе до 56,24 в декабре) существенную роль сыграло падение цен на нефть и газ, то в настоящее время объективных причин для снижения курса рубля нет — внешний государственный долг находится на минимальном уровне среди стран G-20, солидные золотовалютные резервы создают комфортную подушку для смягчения рисков для национальной экономики, цены на традиционные экспортные товары и услуги устойчиво растут, ВВП показывает устойчивый, хоть и небольшой рост.
И все же зависимость России от доллара все еще велика, ведь основные российские экспортные товары — нефть, газ, металл, зерно — являются биржевыми. Торговля по ним осуществляется на международных биржах, где цена котировок определяется в основном в долларах США. Мировой нефтяной рынок фактически регулируется деривативами,
которыми торгуют крупнейшие американские банки, такие, например, как JPMorgan, Bank of America и др. Поэтому фиктивные финансовые спекулянты по сути забирают деньги из реального рынка, тормозя его развитие. Более того — спекуляции на финансовом рынке делают зависимым от них реальный сектор экономики.
Нефтяные котировки традиционно считались главным барометром рублевого курса в силу значительной доли углеводородов в структуре доходов бюджета и внешней торговли России. Однако сегодня нефть уже не играет главную роль в определении курса российской валюты, уступив другим факторам. В последние годы нефть стала четвертым по значимости фактором курса рубля после санкционных рисков, ситуации на развивающихся рынках и восприятия российского странового риска, который отражает динамика российских кредитно-дефолтных свопов (CDS).
В нынешних условиях курс рубля довольно слабо влияет на экспорт российских товаров. Сырьевым компаниям выгодно продавать свою продукцию за рубеж, покрывая свои рублевые издержки в России за счет конвертации валютных доходов. Вместе с тем за последние 6 лет удельный вес российского рубля в валютной структуре платежей Евразийского экономического сообщества (ЕАЭС) увеличился с 56 до 75%. Суммарная же доля доллара и евро в этих платежах, по оценке Евразийского банка развития (ЕАБР), за тот же период сократилась более чем в полтора раза — с 35 до 19%. Вместе с тем доллар остается доминирующей валютой при оплате товаров и услуг между государствами ЕАЭС, исключая Россию. Использование национальных валют ЕАЭС во взаимных сделках, по мнению аналитиков ЕАБР, устраняет для многих предпринимателей нежела-
тельные валютные риски, сокращает экономические и ре-гуляторные барьеры для участия во внешнеэкономических операциях, а также способствует развитию национальных финансовых рынков.
Однако, к сожалению, рубль является основным средством платежа лишь в двусторонней торговле членов ЕАЭС с Россией. Между собой же и с третьими сторонами остальные страны ЕАЭС по-прежнему предпочитают расчеты в долларах, доля американской валюты там — от 50% (в Беларуси) до 80%. Если говорить о кредитах и портфельных инвестициях стран ЕАЭС, то лидирующие позиции также принадлежат доллару США.
В нынешних условиях вводить обязательность экспортных расчетов на все товарные группы за рубли, по-видимому, нецелесообразно, так как для экспортеров, завязанных на поставки импортного сырья и оборудования, переход на такие расчеты не выгоден в связи с большими потерями на комиссионных банковских расходах. Кроме того, рублевые расчеты не дадут ожидаемого эффекта и экспортерам, не располагающим солидными конкурентными преимуществами российских нефтегазовых или алмазодобывающих компаний. Там, где речь идет о жесткой конкуренции, требование российских продавцов к иностранным покупателям об оплате в рублях может привести лишь к уходу последних к другим поставщикам, не испытывающим проблем с общераспространенной по всему миру оплатой в долларах США.
Между тем проект новых санкций США против крупнейших российских госбанков (Сбербанк, ВТБ, Газпромбанк, Промсвязьбанк, Россельхозбанк, Внешэкономбанк) предусматривает лишение их возможности проведения расчетов
102
в долларах, которые необходимы для внешнеэкономической деятельности российских компаний, являющихся их клиентами. Если новый санкционный закон будет принят в США, то субъектам внешнеэкономической деятельности РФ придется переводить свои счета в иностранной валюте в негосударственные банки, срочно погашать валютные кредиты или конвертировать их в рубли или иную валюту. Возникнут проблемы и с вкладчиками, имеющими долларовые депозиты в этих банках. Все это ослабит балансы государственных банков, рентабельность и капитал, создавая угрозу финансовой системе страны в целом. Учитывая важность осуществления бесперебойных взаиморасчетов в сфере внешней торговли, представляется необходимым предусмотреть целый ряд мероприятий, которые могли бы снизить существующие риски за счет внедрения альтернативных форм платежей.
Расчеты в национальных валютах, минуя доллар США
Испытывая проблемы во взаимоотношениях с США, многие страны неоднократно пытались переходить на двусторонние и многосторонние формы расчетов в национальных валютах, однако доллар США настолько глубоко проник в систему международных экономических отношений, что лишь в немногих случаях удавалось достичь желаемого результата — снижения зависимости от американской банковской системы, контролирующей не только долларовые, но и информационные потоки в сфере внешнеэкономической деятельности.
Основные проблемы взаиморасчетов в национальных валютах (международный опыт):
1. Низкая по сравнению с мировыми резервными валютами ликвидность местных валют.
2. Высокие транзакционные издержки (1-5%).
3. Волатильность национальных валют, высокая инфляция и риски девальвации (например, Россия понесла огромные потери от платежей в венесуэльской валюте, обесценившейся только в августе 2018 года на 96%).
4. Неустойчивые темпы экономического роста, нестабильная макроэкономическая ситуация.
5. Геополитические риски контрагентов (экстратерриториальные санкции, разрывающие глобальную цепочку создания стоимости).
6. Отсутствие рыночных механизмов хеджирования валютных рисков.
7. Низкий уровень развития и диверсификации рынка финансовых услуг, неразвитость инфраструктуры, обеспечивающей взаиморасчеты.
8. Офшорные схемы внешнеэкономической деятельности (особенно для торговых сетей) более выгодные, чем двусторонние прямые сделки.
9. Регулятивные и законодательные ограничения.
10. Многолетний опыт сотрудничества с банками, предоставляющими более выгодные условия кредитования и обслуживания в долларах США (финансовая выгода).
11. Невозможность использования полученной валюты для накопления и последующего использования в торговых отношениях с другими странами.
Использование национальных валют во взаиморасчетах оправдано в случае равноправного торгового обмена в примерно одинаковом ценовом объеме. В этой связи вряд ли, например, Евросоюз будет готов перейти на торговлю рос-
104
сийскими энергоносителями за рубли. Ориентироваться на российскую валюту европейцам будет сложнее, так как в настоящих условиях не ясно, кто будет нести дополнительные издержки в случае падения курса рубля. По ряду российских товаров, включая нефть и газ, переход на евро вместо доллара США вполне возможен. Более того, судя по заявлению председателя Еврокомиссии Жана-Клода Юнкера (сентябрь 2018 г.) о ненормальности расчетов за поставляемые в Евросоюз нефть и газ в долларах США (свыше 300 млрд долл. США в год, притом что собственно на США приходится не более 2% таких поставок), такой подход к взаиморасчетам нашел бы понимание как у российских поставщиков углеводородного сырья, так и у европейских компаний-покупателей, в том числе нефтетрейдеров.
Развитые экономики (США, Европа, Япония) имеют принципиально другую структуру экономики, значительно более диверсифицированную, развитые финансовые рынки, суверенное право эмиссии резервных валют в необходимом количестве. Кроме того, ставки центральных банков в этих странах находятся на уровне «около нуля», что резко снижает стоимость хеджирования, к тому же их компании активно занимаются хеджированием своих экспортных и импортных операций на спотовом рынке, что существенно снижает волатильность цен на продукцию импорта-экспорта. Активно используются производные инструменты: валютные форварды, позволяющие зафиксировать валютный курс на момент времени в будущем; валютные свопы; валютные опционы, дающие право одному из участников сделки конвертировать валюту по фиксированной цене. Да и валютное кредитование в зарубежных банках обходится зарубежным покупателям российской продукции
в 3-4 раза дешевле, чем в рублях или валюте в российских банках.
Таким образом, расчеты в национальных валютах между странами производятся лишь в крайних случаях, поскольку никто из участников взаимной торговли помимо рисков ценовой конъюнктуры на тот или иной товар не хочет брать на себя еще и дополнительный риск валюты страны-партнера. Тем не менее взаиморасчеты в национальных валютах принципиально возможны с ограниченным числом стран-партнеров России по отдельным товарным позициям (Индия, Китай, Турция). Вместе с тем возможны и иные альтернативные варианты взаиморасчетов, минуя доллар США.
Использование иных резервных валют
К резервным валютам, помимо доллара США, относятся: евро, японская иена, британский фунт стерлингов и швейцарский франк. Иногда этот список дополняют так называемыми сырьевыми валютами — австралийским долларом, канадским долларом и новозеландским долларом, однако, учитывая объемы торговых взаимоотношений, ликвидность соответствующих валют и особенности текущей мировой политики, серьезной альтернативой доллару США в международных расчетах России можно рассматривать лишь евро и юань.
Евро
Россия, как и Китай, граничит с 14 государствами, при этом пять из них (Финляндия, Эстония, Латвия, Литва, Польша) являются членами Европейского союза, а еще одно — Норвегия, хотя и не член Евросоюза, но входит в Европейское эко-
10
номическое пространство и Шенгенскую зону. Более того, несмотря на взаимные экономические санкции, Евросоюз остается основным торговым партнером для Российской Федерации, а среди европейских зарубежных партнеров Россия занимает почетное третье место после США и Китая. Возобновление полноценного политического взаимодействия ЕС и России на данном этапе исторического развития представляется маловероятным, однако это не исключает расширения и диверсификации экономического сотрудничества, особенно по линии среднего и малого предпринимательства.
Евросоюз является главным торговым партнером России, на него традиционно приходится около 50% российского экспорта. Поэтому любые экономические проблемы Евросоюза неизбежно негативно сказываются и на России. Правда, в последние три года происходит постепенное снижение объемов товарооборота, в 2017 году он составил лишь около 200 млрд долл. США, что на 15% меньше предшествующего года. Произошло это из-за международных санкций и антисанкций, а также из-за девальвации рубля (закупки импортного оборудования в ЕС стали слишком дорогими). Тем не менее, Россия удовлетворяет приблизительно 1/3 общих потребностей стран ЕС в энергоносителях. Основными торговыми партнерами России в Европе являются Германия, Нидерланды и Италия. Россия для Евросоюза не является ключевым торговым партнером, тем не менее, ее доля в импорте ЕС составляет около 8%. Наряду с поставками в ЕС из России энергоносителей (нефть, газ, уголь) в 2017 году выросли объемы поставок минеральных удобрений, алюминия, меди, свинца, картона, бумаги и т.д. Однако несырьевой экспорт из России за год сократился на 18%, при-
чем физические объемы поставок растут, а их стоимость падает. Связано это с тем, что девальвация рубля положительно повлияла на рост экспорта в Европу товаров с низкой и средней степенью переработки, в то время как объемы экспорта высокотехнологичной продукции машиностроения и автомобилестроения упали из-за роста стоимости импортного сырья и комплектующих.
Негативные последствия Вгех^ затронут и Россию, так как основной источник иностранных инвестиций поступает в РФ из Голландии и с Кипра со счетов в британских банках. Не исключено, что в переходный период прохождение этих платежей будет осложнено новыми правилами трансакций. Кроме того, Вгех^ несет в себе угрозу сохранности золотовалютных запасов России, ведь из около 390 млрд долл. США 80% инвестировано в ценные бумаги иностранных государств, в том числе Британии — 9,4%, ЕС в целом — около 62%. 41,5% золотовалютных запасов России номинировано в евро. Правда, в случае жесткого сценария выхода Великобритании из Евросоюза, на который приходится свыше 60% британского товарооборота, и потерей свободного доступа на этот рынок Великобритания будет вынуждена искать новые рынки сбыта для своих товаров. В этом плане страны ЕАЭС могут частично компенсировать потери, хотя их платежеспособность вряд ли будет на уровне даже самых слаборазвитых стран ЕС.
Еврозона — валютный союз 19 стран — членов ЕС с более чем 330 миллионами жителей. Не входят в еврозону Болгария, Великобритания, Венгрия, Дания, Польша, Румыния, Хорватия, Чехия и Швеция, использующие свои собственные национальные валюты. Кроме того, евро в качестве национальной валюты используют 4 карликовых европейских
108
государства плюс два заморских региона Франции (по договоренности), а также Косово и Черногория (без договоренности с ЕС). Таможенный союз ЕС, в который входят все страны Евросоюза плюс Турция и карликовые государства Монако, Сан-Марино, Ватикан и Андорра. Единый таможенный режим для членов Таможенного союза ЕС означает отмену всех таможенных пошлин и ограничений между странами-членами, введение единого импортного тарифа для товаров и услуг третьих стран, общую торговую политику на внешних рынках.
Свыше 20% всех мировых валютных резервов и почти 37% платежей по международным расчетам приходится на евро. Евро — вторая по распространенности резервная денежная единица после доллара США (на него приходится примерно 63,5% всех резервов). Хотя в евро деноминировано лишь 1/5 валютных резервов, эта валюта будет оказывать заметное воздействие на устойчивость глобальной экономики. Очевидно, что на общее состояние единого валютного пространства ЕС и на международный статус евро в качестве мировой резервной валюты значительное влияние окажут изменение методов регулирования и надзора в еврозоне, а также расширение территории его обращения. Наибольшие трудности связаны с бюджетными аспектами конвергенции с еврозоной стран, в настоящее время находящихся за ее пределами.
Учитывая накопленные в России резервы европейской валюты и опыт взаимодействия российских и европейских банков, евро можно рассматривать как один из возможных вариантов замены доллара США в международных расчетах России, особенно в странах Европы и Ближнего Востока. Од-
нако ситуация может осложниться в случае углубления антироссийских санкций по американскому сценарию.
Юань
Интернационализация юаня — относительно новое явление для глобальной экономики. Китай стал активно содействовать международному продвижению своей валюты с 2008-2010 гг., что обусловило формирование блока юаня на международном уровне. Масштабы китайской экономики и ее растущая роль в мировом хозяйстве, а также активизация Пекином политики поддержки интернационализации юаня стали ключевыми факторами в этом процессе. В январе 2018 года аналитики МВФ сделали вывод о том, что биполярная международная валютная система, основанная на американском долларе и евро, в настоящее время трансформировалась в трехполярную, которая кроме двух названных валют включает еще и китайский юань. Такой вывод основан на оценке масштабов экономики той или иной страны, ее роли в глобальном хозяйстве и доли конкретной валюты в международных резервах.
В опубликованном в 2017 году докладе Народного банка Китая (НБК) отмечалось, что процесс интернационализации китайской валюты стабильно продвигается вперед. Согласно документу, НБК подписал соглашения с 36 центробанками о взаимных расчетах и платежах в национальных валютах, общий размер которых превысил 3,3 трлн. юаней (порядка 498 млрд долл.). В 23 странах и регионах был запущен клиринговый сервис по операциям в юанях, который охватывает Юго-Восточную Азию, Европу, Ближний Восток, Америку, Океанию и Африку.
А Л
Согласно имеющимся данным, по состоянию на конец 2017 года центробанки более чем 60 стран мира используют юань в качестве резервной валюты. Ряд недавних событий подкрепляет эту тенденцию. Так, Банк Англии и Национальный банк Швейцарии уже имеют в составе своих резервов определенные суммы в китайской валюте. В 2017 году Европейский центральный банк (ЕЦБ) вложил 500 млн евро в юаневые активы. В середине января 2018 года немецкий Бундесбанк и Центробанк Франции также решили включить китайскую валюту в свои резервы. Центробанки других европейских стран (Бельгии, Испании, Словакии) также последовали этому примеру и приступили к покупке юаней для своих резервов или рассматривают такую возможность. Пока что речь идет о незначительных объемах. Однако принципиально важно, что включение китайской валюты в состав резервных активов центробанков происходит за счет сокращения вложений в американские доллары.
Глобальная информационно-коммуникационная система платежей и расчетов SWIFT ведет наблюдение за китайской валютой — юанем и выпускает ежемесячные обзоры, получившие название «RMB Tracker», содержащие статистику об операциях с юанем и его позициях в мире валюты. В обзоре за август 2018 года доля юаня в общем объеме всех платежных операций, зафиксированных системой СВИФТ, была равна 2,04%. Это было пятое место после доллара США, евро, британского фунта стерлингов и японской иены.
Однако аналитики SWIFT не учитывают, что в октябре 2015 года НБК запустил собственную международную платежную систему CIPS, которая уже почти три года действует параллельно и независимо от SWIFT, которая, хотя и находится в европейской (бельгийской) юрисдикции, тем не ме-
нее сильно зависит от Вашингтона. Поэтому реальный объем платежных операций с юанем намного превышает официально заявленные цифры, при этом сама система CIPS не дает информации об объеме и направленности платежей, осуществленных с ее помощью. Трансграничная межбанковская платежная система (Cross-Border Inter-bank Payment System, CIPS), первоначально называвшаяся Китайской системой международных платежей (China International Payment System, также CIPS), была разработана и запущена в эксплуатацию 8 октября 2015 года для расширения позиций юаня во внешнеторговых расчетах по всему миру. Система CIPS создавалась по образу и подобию американского клирингового центра долларовых расчетов (the Clearing House International Payment System, CHIPS), обеспечивающему международные долларовые платежи в объеме около 1,5 триллиона долларов США в день.
CIPS представляет собой систему трансграничных расчетов и клиринга в юанях, которая дает возможность переводить средства китайских и иностранных кредитных учреждений в онлайн-режиме, осуществляя единый учет платежей в китайской национальной валюте не только в КНР, но и за ее пределами. Штаб-квартира управляющей CIPS компании — «Шанхайской компании по трансграничным межбанковским платежным расчетам» (CIPS Corp.), 100% «дочки» Народного банка Китая, находится в Шанхае. Среди клиентов системы — как прямые, так и косвенные участники. Первые самостоятельно открывают счет и ведут через CIPS операции по трансграничным платежам в национальной валюте. Вторые — косвенные участники CIPS — не имеют права самостоятельно открыть счет, расчетные операции в их интересах проводят непосредственные участ-
А Л
ники. По состоянию на 1 сентября 2018 года среди прямых участников был 31 финансовый институт как из Китая, так и из-за рубежа, и 695 косвенных участников из 148 стран мира.
На сегодняшний день юань обращается на двух параллельных валютных рынках: 1) внутреннем китайском рынке («внутренний» юань); 2) зарубежном («офшорный» юань). Они между собой связаны, но не всегда напрямую. На валютных рынках происходит торговля большим количеством различных валютных пар. Последний доклад «RMB Tracker» показывает, что юань на валютных рынках предпочитает в качестве «партнера» именно доллар США. По данным SWIFT, в 2017 году в общем объеме сделок с участием юаня на валютных рынках на пару «юань — доллар США» пришлось 97,08%. Т.е. ориентация торговли Китая на доллары США однозначно показывает заинтересованность в развитии торговых отношений Китая с США и их союзниками. Крупнейшим торговым партнером КНР по-прежнему остаются США. По итогам 2017 года товарооборот двух стран составил почти 4 трлн юаней, или около 600 млрд долл.
Россия с Китаем имеет самую длинную в мире границу — 4209.3 километра, что создает отличную возможность для развития приграничной торговли, однако объемы торговли Китая с Россией — это пока капля в море. Так, по итогам 2017 года общие объемы внешней торговли КНР составили 4,1 трлн долл., показав рост на 11,4% в годовом выражении. При этом экспорт продукции составил 2,2 трлн долл., импорт — 1,8 трлн. По итогам 2017 года товарооборот между Россией и КНР вырос на 20,8% и составил всего 84 млрд долл. (15 место среди торговых партнеров Китая). При этом
китайский экспорт в Россию вырос на 14,8% — до 43 млрд долл., а импорт из РФ увеличился на 27,7% — до 41,2 млрд долл.
Основу российского экспорта в Китай по-прежнему составляют поставки сырья. Так, 70% российских поставок в КНР составляют минеральные продукты. Еще около 10% приходится на отгрузки древесины. Другой, новый сырьевой товар из России — зерно. Лишь 5% от экспорта составляют поставки машин и оборудования. Китай же, наоборот, в первую очередь импортирует в РФ машины и оборудование (доля в 52%), текстиль (7,6%), металлы и изделия из них (7%) и промтовары (6%).
Главной особенностью юаня на мировом валютном рынке является то, что он не относится к категории свободно конвертируемых валют (СКВ), определенных статьей VIII Устава МВФ. Сегодня свободно конвертируемыми являются валюты, получившие статус клиринговых валют в международной платежной системе CLS (continuous linked settlement). Включение валюты в систему CLS позволяет производить международные расчеты, минуя перерасчет в другие валюты. Сначала таких валют было семь: доллар США; евро; британский фунт; японская иена; швейцарский франк; канадский доллар; австралийский доллар. К настоящему времени их стало восемнадцать, однако среди них нет ни китайского юаня, ни российского рубля. По многим показателям юань на сегодняшний день превосходит многие СКВ, однако наряду с валютами России, Турции, Индии и некоторых других крупных государств относится к категории ограниченно конвертируемых валют.
Включение китайской валюты в список СКВ, операции с которыми полностью контролирует CLS, имеющая лицен-
114
зию финансового института США, создаст большие проблемы с управлением валютным курсом юаня. Поэтому несмотря на постоянные требования Запада и МВФ сделать юань полностью конвертируемым, Пекин на это не идет, сохраняя полный контроль над своей валютой. Пожалуй, если бы юань стал полноценной СКВ, его позиции на мировом валютном рынке были бы более весомыми, но Китай предпочитает иметь возможность осуществлять независимую политику во всем, включая оборот национальной валюты как на территории своей страны, так и за рубежом. На сегодняшний день крупнейшим действительно офшорным валютным рынком для юаня является Лондон, где совершается примерно % всех операций по обмену юаня на другие валюты. Пока больших расхождений в цене «внутреннего» и «офшорного» юаней не наблюдается, однако под влиянием торговой войны США курс юаня неуклонно снижается.
В августе 2018 были впервые проведены пилотные операции типа поставки против платежа (delivery versus payment, DvP) в юанях с облигациями ряда зарубежных компаний с китайским участием, что свидетельствует о планах дальнейшего расширения использования системы CIPS для интернационализации юаня. Подключение российских банков к системе CIPS, безусловно, имеет смысл с точки зрения обеспечения бесперебойности взаиморасчетов с Китаем в случае отключения SWIFT. В конце 2015 года пилотные платежи в юанях с использованием CIPS в пользу российских компаний были осуществлены Шанхайским отделением Банка ВТБ. Не исключено, что имеет смысл подключение к системе в качестве косвенных участников российских банков, обеспечивающих приграничную торговлю. Однако полностью надеяться на систему, созданную китайцами для
реализации своих собственных, а не российских национальных интересов, нельзя.
По заявлению бывшего руководителя Банка Китая господина Жу, сделанному на Восточном экономическом форуме в сентябре 2018 года, система PvP, запущенная в октябре 2017 года целенаправленно для развития китайско-российской торговли, оказалась невостребованной со стороны как российских, так и китайских компаний. Для российских компаний был неясен алгоритм действий и требования, предъявляемые китайским регулятором к внешнеторговым сделкам с китайскими партнерами, китайские же компании привыкли использовать для обслуживания внешнеторговых сделок дочерние банки четырех крупнейших китайских банков (Bank of China — «Элос», China Construction Bank, Industrial and Commercial Bank of China, Agricultural Bank of China) в России плюс российское представительство гонконгского HSBC. Не устроил китайцев и волатильный курс как рубля, так и иены. Предпочтение по-прежнему отдается расчетам в долларах США. В марте 2018 года регуляторы Китая и России подписали ряд крупных соглашений, которые ознаменовали новый уровень финансового сотрудничества. Московская «дочка» Промышленно-торгового банка Китая (ICBC) официально начала функционировать как китайский клиринговый банк для расчетов в юанях в России. Запуск клиринговых услуг для расчетов в юанях в России, по-видимому, призван способствовать дальнейшему расширению местного делового климата и развитию финансового сотрудничества между двумя странами. Но одной из наиболее значительных мер может стать совместная организация торговли золотом. Пока же, по состоянию на середину сентября 2018 года, китайская система PvP не функционирует
А А
и не указана как инструмент бивалютных расчетов в паре юань/рубль ни на сайте Валютной торговой системы Китая CFETS, ни на сайте Народного банка Китая (НБК).
В целом, учитывая уровень ликвидности, наличие необходимой инфраструктуры и независимость от монетарных властей США, юань вполне может заменить доллары США в частности во взаиморасчетах России с торговыми партнерами в Азии, Латинской Америке, Африке, Австралии и Океании. Однако не исключено, что в последующем Китай может попытаться использовать оказываемые валютные услуги в качестве «мягкой силы» для получения соответствующих политических и экономических дивидендов от России.
Иные формы взаиморасчетов во внешней торговле
Существуют и иные формы взаиморасчетов — от бартера и национальных валют до виртуальных криптовалют. Однако все они не лишены существенных недостатков. Так, например, при реализации бартерных сделок отсутствие единой единицы изменения стоимости товаров, нередко привязанной к средневзвешенной рыночной мировой, выраженной в тех же долларах США, порождает существенные проблемы как для продавца, так и для покупателя. Не исключено, что для покрытия стоимости одного товара потребуется поставка целого ряда из продуктовой линейки контрагента. Весьма сложно и захеджировать риски, связанные с хранением и перевозкой товаров, в том числе скоропортящихся. Сделки в национальных валютах участников внешнеэкономической деятельности возможны, но для исключения негативных последствий волатильности этих валют необходимо предусмотреть межгосударственный механизм хеджирования рисков.
Использование криптовалют во внешней торговле пока осложнено не только наличием большого количества ничем не обеспеченных криптовалют (от 1500 до 2000), их низкой ликвидностью (около 200 млрд долл. США в общей совокупности), но и отсутствием законодательного регулирования во многих странах мира, да и единого понимания самой сути криптовалют. Единственной страной, принявшей соответствующие законы относительно использования криптовалют во взаиморасчетах, является Мальта (июль 2018 года). В других странах криптовалюта или запрещена как платежное средство, или ее оборот ограничен рамками законодательства в зависимости от того, что именно понимается под криптовалютой (имущество, банковские активы, деривативы, ценные бумаги или, собственно говоря, валюта). Для государства существует проблема определения налогооблагаемой базы, обезличенности денежных переводов, что, с другой стороны, безусловно, может быть выгодно отдельным частным лицам (это хорошо показано в эпизоде с выплатой годовых бонусов особо отличившимся финансовым аналитикам и биржевым маклерам в третьем сезоне американского сериала Billions («Миллиарды»).
Не исключено, что в условиях деглобализации и дедолларизации появятся новые региональные наднациональные валюты типа амеро, алтына, переводного рубля времен Совета экономической взаимопомощи и т.д., исполняющие отдельные или все функции денег в совокупности. Некоторые европейские эксперты предлагают заменить евро на «резервную валютную корзину», состоящую из различных валют, представляющих ведущие мировые экономики, в том числе и Евросоюз, по образцу и подобию специальных прав заимствования Международного валют-
118
ного фонда (МВФ). SDR (special drawing rights) являются резервным и платежным средством в безналичной форме, применяемым исключительно во взаиморасчетах между МВФ и странами — членами этой организации. По сути, SDR является синтетической валютой, совокупная стоимость которой определяется «корзиной» из пяти мировых резервных валют (доллар США, евро, иена, фунт стерлингов и юань), в которую каждая из них входит в четко регламентированном процентном соотношении. Интерес к SDR в мире растет, расширяется использование SDR в международных внешнеторговых расчетах, что, по идее, может гарантировать страны от потерь вследствие колебаний валютных курсов. Однако активное применение SDR на данный момент сдерживают следующие обстоятельства: ликвидность этой условной валюты ограничена размером доли конкретной страны в уставном капитале Фонда, основной объем SDR используется для обмена опять же на доллары США, SDR — это валюта, предназначенная для межгосударственных, а не для чисто коммерческих расчетов. В перспективе в случае расширения роли и функций SDR, использования новых технологий квантовой связи и создания всемирной клиринговой системы, независимой от конкретных стран, SDR могли бы стать универсальной мировой электронной валютой, котирующейся на мировых валютных биржах. В поддержку этой идеи неоднократно высказывались эксперты ООН, Всемирного банка и МВФ, но дедолларизация мировой экономики пока не входит в планы США, а без их участия реализовать подобные планы пока не реально.
В российском же экспертном сообществе регулярно возникает идея проведения денежной реформы по образцу и подобию реформы 1922-1924 годов Г.Я. Сокольникова,
легендарного наркома финансов СССР, в ходе которой была введена в обращение твердая валюта — «червонец». Так называемый «золотой червонец» приравнивался к 10-рублевой золотой монете царской чеканки, но на самом деле лишь 25% его стоимости было обеспечено золотом, другими драгоценными металлами и иностранной валютой, а 75% — легко реализуемыми товарами и краткосрочными обязательствами. В 1925 году советский червонец официально котировался на биржах ведущих стран мира. Однако современная мировая валютная система в корне отличается от своего аналога почти столетней давности. Сегодня любая валюта, в том числе и российский рубль, в первую очередь обеспечивается товарами, которые на нее можно приобрести. Стоимость денежных средств, обращаемых в мире, многократно превышает потенциальную стоимость добытых и еще не добытых драгоценных металлов, поэтому вернуться к такому обеспечению денежных капиталов невозможно. Так, например, несмотря на то, что Центральный банк России является крупнейшим покупателем золота последние шесть лет, а с начала 2018 года занимает пятое место в мире, обогнав Китай, объемы золота на балансе ЦБ (64,3 млн унций или 1909,8 тонн общей стоимостью 77,26 млрд долл. США при общем размере золотовалютных резервов России в 460,9 млрд долл. США — по состоянию на середину сентября 2018 года) не позволяют обеспечить в какой-либо серьезной мере даже внешнеторговый оборот России, составивший в январе-августе 2018 года 445,4 млрд долларов США, не говоря уже о внутреннем товарообороте. К тому же, по данным Всемирного золотого совета, резерв золота США более чем в четыре раза превышает российские показатели — 8133,5 тонны, т.е. почти столько же золота, сколько у трех стран, находящихся
на соседних местах списка — Германии, Италии и Франции. Однако и эти запасы могут служить лишь ограниченным резервом, но не обеспечением денежного обращения или товарооборота в стране и мире в целом.
Выводы и предложения
Учитывая изложенное, при реализации уже объявленного Правительством Российской Федерации плана дедолларизации экономики следует учитывать не только политические, но и экономические последствия предпринимаемых действий.
Во-первых, санкции со стороны США, направленные на предотвращение использования доллара США как платежного средства (medium of exchange) российскими хозяйствующими субъектами, в том числе и крупнейшими банками, пока еще не приняты и совершенно не факт, что будут приняты в заявленном виде, поскольку повлекут за собой и соответствующие репутационные риски для доллара США как мировой универсальной валюты, используемой действующей администрацией США в данном случае в политических целях.
Во-вторых, сокращение или даже полный отказ от использования доллара США во внешнеторговых платежах Российской Федерации вряд ли будет замечено США в силу того, что доля России в мировой торговле составляет всего лишь 2,2% (по данным на середину 2018 года). Между тем потери, связанные с волатильностью валютного курса рубля и национальных валют государств-партнеров, могут значительно превысить выгоды взаиморасчетов, альтернативных доллару США. Кроме того, доллар по-прежнему в обозримом будущем останется основной глобальной ме-
рой стоимости (measure of value), определяя цену самых различных биржевых товаров и ценных бумаг, и основным средством накопления сбережений (store of value) в валютных резервах центральных банков стран по всему миру. Но это не означает, что России и ее партнерам не следует предпринимать конкретные действия, направленные на минимизацию возможных негативных последствий санкций, затрагивающих интересы российских юридических и физических лиц, связанные с наличием у них американской валюты.
В первую очередь было бы целесообразным поднять на уровне международных организаций (ООН, Всемирный банк и МВФ) и региональных объединений (АСЕАН, ШОС, ВЭФ и т.д.) вопрос о недопустимости использования администрацией США мировой универсальной валюты, которой, по сути, является доллар США для решения собственных политических задач в мире. В несколько ином ключе, но все же вопрос об ответственности США за мировой финансовый кризис 2007-2009 годов уже ставился в ООН в 2010 году. Понятно, что воздействовать на США можно только при наличии международного понимания опасности односторонних действий США, направленных против мировой валютной системы в целом. Не исключено, что имеет смысл инициировать дискуссию о создании наднациональной мировой криптовалюты по типу SDR, предназначенной для международных торговых расчетов.
Кроме того, желательно предусмотреть целый ряд мероприятий по минимизации потенциального ущерба для Российской Федерации. В частности, было бы целесообразным ускорить работу по укреплению институтов, обеспечивающих бесперебойные платежи на территории нашей
страны, в том числе и с использованием иностранных валют. В настоящее время в России уже работает система посылки финансовых сообщений (СПФС). Банк России анонсировал ее как альтернативу SWIFT, которая сможет обезопасить банковскую систему России от блокировки банковских взаиморасчетов через SWIFT. По состоянию на середину 2018 года пользователями СПФС являлись более 400 банковских организаций. Однако пока СПФС может обслуживать расчеты лишь внутри страны и существенно уступает SWIFT по функциональности. В частности, она не работает в ночное время (с 21:00 до 7:00), по праздничным и выходным дням, запрещает перевод средств за рубеж, не позволяет отправлять массовые реестры в составе одного сообщения, имеет достаточно жесткие требования по безопасности. Банки стран ЕАЭС пока не имеют возможности подключиться к СПФС, хотя именно на них приходятся значительные объемы трафика российских банков. По этим причинам многие пользователи СПФС рассматривают ее как резервный канал, не прекращая работу и со SWIFT, которая по-прежнему существенно превосходит конкурента по количеству сообщений. В принципе использование СПФС в качестве альтернативы или дополнения к SWIFT позволит российским и иностранным банкам и компаниям сократить операционные издержки и обеспечить бесперебойность и безопасность рублевых и иных трансакций на территории стран ЕАЭС. Было бы также полезным ускорить сопряжение СПФС с создающейся Европейским союзом независимой системой обеспечения торгово-экономических связей с Ираном, которую можно было бы задействовать в последующем для платежей в евро (в случае блокировки SWIFT).
Но самым главным условием долгосрочного успеха является укрепление экономики России, где рубль бы пользовался доверием как со стороны населения и всех хозяйствующих субъектов Российской Федерации, так и их зарубежных партнеров. Для этого стратегия социально-экономического развития страны должна строиться на основе как диверсификации экспорта, так и стимулирования внутреннего спроса, которые в совокупности будут способствовать росту привлекательности рубля как региональной резервной валюты хотя бы в рамках ЕАЭС на начальном этапе с последующим расширением географии его использования. Библиографический список
1. Международные резервные активы и другая ликвидность в иностранной валюте Российской Федерации. Электронный ресурс. Режим доступа: http://www.cbr.m/statistics/?Prtid=svs&ch=ITM_20 475#CheckedItem.
2. Russia's Top Trading Partners. August 1, 2018. Available at: http:// www.worldstopexports.com/russias-top-import-partners/.
3. Can Russia stop using the US dollar? The Financial Times, October, 03, 2018.
4. Jeffry Sachs. Rethinking the Global Money Supply. Less reliance on the U.S. dollar by international reserves would be widely beneficial Available at: https://www.scientificamerican.com/article/ rethink-the-global-money-supply/.
5. Global Future Council on Financial and Monetary Systems. The Global Financial and Monetary System in 2030. May 2018.
6. United Nations Economic and Social Council. World Economic and Social Survey 2010: Retooling Global Development. 19 April, 2010.
7. James Rickards. The Death of Money. Portfolio/Penguin, 2014. P. 249.
8. James Rickards. Currency Wars. Portfolio/Penguin, 2011. P. 307.
124
Bibliographical list
1. Mezhdunarodnye rezervnye aktivy i drugaja likvidnost' v inostrannoj valjute Rossijskoj Federacii. Jelektronnyj resurs. Rezhim dostupa http:// www.cbr.ru/statistics/?Prtid=svs&ch=ITM_20475#CheckedItem.
2. Russia's Top Trading Partners. August 1, 2018. Available at: http:// www.worldstopexports.com/russias-top-import-partners/.
3. Can Russia stop using the US dollar? The Financial Times, October, 03, 2018.
4. Jeffry Sachs. Rethinking the Global Money Supply. Less reliance on the U.S. dollar by international reserves would be widely beneficial Available at: https://www.scientificamerican.com/article/ rethink-the-global-money-supply/.
5. Global Future Council on Financial and Monetary Systems. The Global Financial and Monetary System in 2030. May 2018.
6. United Nations Economic and Social Council. World Economic and Social Survey 2010: Retooling Global Development. 19 April, 2010.
7. James Rickards. The Death of Money. Portfolio/Penguin, 2014. P. 249.
8. James Rickards. Currency Wars. Portfolio/Penguin, 2011. P. 307.
