CC BY
56МОСКАЛЕНКО Михаил Николаевич,
и.о. нотариуса, г. Волоколамск Московской области,
кандидат юридических наук тел.: 8 965 226 42 12 почта: 8 965 226 42 12@mail.ru
12.00.03 - гражданское право; предпринимательское право; семейное право; международное
частное право
ОБ АКТУАЛЬНЫХ НАПРАВЛЕНИЯХ РАЗВИТИЯ ДОКТРИНЫ И КОНЦЕПЦИЙ РОССИЙСКОГО ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА
Аннотация. Автор статьи предпринимает попытку обосновать суждение о том, что одной в настоящее время из важнейших задач современной доктрины российского гражданского права является содействие в формировании концепций, способных минимизировать (или даже ликвидировать) негативные последствия кризисных явлений.
Ключевые слова: доктрина, концепция, право, гражданское право, права, законодательство, кризис, собственность, принцип.
MOSKALENKO Mikhaïl Nikolaevich,
acting notary, Volokolamsk Moscow region, candidate of jurisprudence ph.: 8 965 226 42 12 mail: 8 965 226 42 12@mail.ru
УДК - 347 ББК - 67.404
ABOUT THE ACTUAL DIRECTIONS OF DEVELOPMENT OF THE DOCTRINE AND CONCEPTS OF THE RUSSIAN CIVIL LAW
Summary. The author of article makes an attempt to justify an opinion that one now from the most important tasks of the modern doctrine of the Russian civil law is assistance in formation of the concepts capable to minimize (or even to liquidate) negative consequences of the crisis phenomena.
Keywords: doctrine, concept, right, civil law, rights, legislation, crisis, property, principle.
Исследователи отмечают, что «в классической доктрине гражданского права, признаваемой только частной отраслью права, в принципах нашли обоснование эти идеи. Они получили закрепление и в законодательстве» [18, с. 19]. Так, к принципам гражданского права обычно относятся: дозволительная направленность гражданско-правового регулирования, равенство правового режима для всех субъектов гражданского права, недопустимость произвольного вмешательства в частные дела, неприкосновенность собственности, свобода договора, свободное перемещение товаров, услуг и финансовых средств на территории России [31, с. 92-100; 23, с. 49-53; 12, с. 17]. Более того, законодательство не со-
держит определения понятия «осуществление гражданских прав», хотя использует его довольно широко. Определение данного понятия нашло освещение в доктрине гражданского права и не вызывает существенных споров или разногласий, требующих их разрешения в форме нормативного закрепления определения. Вместе с тем законодатель раскрывает понятие «осуществление гражданских прав» через установление его общих, основополагающих принципов [2, с. 39].
Многие авторы в целом утверждают, что «под правовыми принципами» именно «в соответствии с доктриной гражданского права понимаются основные начала, общие руководящие положения права, имеющие общеобязательный характер» [7, с. 37]. Другими сло-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2016
вами, принципы права (формируемые в первую очередь доктриной гражданского права - М.М.) представляют собой основу его формирования, развития и функционирования, которые носят общеобязательный характер. Они призваны гармонизировать органическое взаимодействие субъективного и объективного права, норм права и правовых отношений, единство действующих в стране правовых норм, институтов и отраслей права [26].
Приведем конкретные примеры. Цивилисты отмечают: «Несмотря на то, что в законодательстве термин «ограничение права» встречается довольно часто, его общее легальное определение отсутствует. Поэтому в доктрине гражданского права в это понятие зачастую вкладывается самое различное содержание. Ограничения прав нередко приравнивают к пределам осуществления субъективного права, еще чаще их отождествляют с обременениями или запретами, которые возлагаются на обладателей некоторых субъективных прав, ограничения связывают с условиями возникновения самих субъективных прав и т.п.» [15, с. 91].
Характеризуя основные задачи современной доктрины российского гражданского права, отметим, что важнейший из них в настоящее время является содействие в формировании концепций, способных минимизировать (или даже ликвидировать) негативные последствия так называемых кризисных явлений. Однако мы полагаем, что и иные задачи доктрины, безусловно, корректируются в условиях этого кризиса.
Как думается, российская доктрина преодолела далеко не все рудименты прежней советской модели (и, заметим, мы не утверждаем, что абсолютно все ее положения не были эффективны!). Как полагают некоторые авторы, «социалистический период отечественного гражданского права сказался на его доктрине и методологии, поэтому в нем смешиваются общественные и частные отношения. Еще только предстоит создать теорию частных отношений и сформулировать критерии их разграничения с общественными отношениями» [1, с. 15, 16].
Фактически на наличие противоречий, в том числе, в доктринальных позициях указывает Е.А. Суханов, который справедливо отмечает: «Реформа вещного права является необ-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2016
ходимым и назревшим шагом на пути развития и совершенствования правового оформления рыночных преобразований. Переход к полноценной системе ограниченных вещных прав, которая могла бы удовлетворить потребности участников гражданского оборота в основанном именно на вещном праве (максимально стабильном и защищенном) режиме пользования чужим имуществом, необходим, по крайней мере, в области землепользования, базирующегося на уже имеющемся праве частной собственности на земельные участки. Отсутствие должной последовательности в гражданско-правовом оформлении развивающейся рыночной экономики способствует сохранению ее «полурыночного», переходного характера, а также «полурыночного правопорядка», поскольку право не может опережать реальное экономическое развитие» [22, с. 33-38].
Однако реализм заставляет нас констатировать, что кризис приостановил темпы движения к «рынку»; ученые не без оснований отмечают, что имеет место «ослабление индивидуальной частной собственности граждан; усиление и рост корпоративной собственности» [6, с. 50-57] и т.д.
Возможно, данные примеры могут представляться излишне абстрактными; приведем другие казусы, в том числе связанные с усилением социальной направленности доктрины и концепций российского гражданского права. Очевидно, что в условиях кризиса эта задача становится все более трудно реализуемой, ибо «российская правовая система в настоящее время вынуждена функционировать на пределе своих возможностей и фактически проходит испытание на прочность. Современные экономические и политические процессы, происходящие в обществе, неизбежно влияют на процесс реализации прав человека, в том числе права на социальное обеспечение» [27, с. 80-84]. Мы, как и многие другие исследователи, не можем согласиться с утверждением, что система социального обеспечения в современной России находится в состоянии глубокого кризиса [28, с. 6-9]. Вместе с тем, «учитывая определенную ограниченность имеющихся у государства финансовых ресурсов, попытаемся оценить возможные действия законодателя по реформированию законодательства о социальном страховании... В последнее время
достаточно часто звучат предложения, которые трудно назвать своевременными, в частности, о необходимости немедленного повышения пенсионного возраста. По нашему убеждению, подобные законодательные инициативы, весьма сомнительные с точки зрения экономии средств» [13, с. 5-12; 9, с. 58-67]. В настоящее время перед органами государственной власти стоит нелегкая задача поиска компромисса в законодательстве между экономией средств и недопустимостью их «разбазаривания», а также неуклонного совершенствования механизма реализации конституционного права человека на социальное обеспечение, включая социальное страхование» [27, с. 83].
Указанная проблематика может иметь и более «частные» аспекты. Так, например, «российский законодатель в последние годы уделяет пристальное внимание социальной стороне института несостоятельности. Изменения в Законе о банкротстве [24], которые касаются защиты прав работников, участников долевого строительства, а также вводят в России полноценный механизм банкротства физического лица, свидетельствуют о том, что отечественная правовая система в своем поступательном развитии ориентируется на идеалы социального государства» [29, с. 7].
В настоящее время усиливаются внимание и поддержка так называемых социальных предпринимателей со стороны многих государств. Причем «это характерно не только для стран «С-7» [16, с. 20-22], но и для партнеров России, в том числе по группам, созданным в условиях кризиса (ЕАЭС, БРИКС) либо скорректировавшим направления своей деятельности (ШОС с новой концепцией «Великого шелкового пути» и т.д.). Хочется выразить надежду, что такого рода политика минимизирует проблемы, связанные с введением санкций против России, которые неблагоприятным образом сказались на международном торговом обороте. Между тем «исторически именно купля-продажа товаров является основным видом международного экономического обмена. Если говорить о правовом регулировании отношений купли-продажи товаров, то именно нормы о купле-продаже товаров применяются по аналогии к любым отношениям, предполагающим передачу объекта гражданского права (или прав на него)» [14, с. 69].
Мы не можем разделить позицию, согласно которой доктрина и концепции современного российского гражданского права должны в условиях кризисных явлений развиваться в направлении максимально возможного ограничения свободы субъектов гражданско-правовых отношений. Напротив, преодоление проблем в экономике, в темпах гражданского оборота мы связываем с их дальнейшей демократизацией, хотя «юридическая свобода и произвол суть формы поведения субъекта гражданского права. Они как бы взаимно дополняют друг друга и взаимодействуют. Свобода может осуществляться произвольно, а произвол может предоставлять свободу, и в этих случаях между данными категориями отсутствуют не только антагонистические, но и неантагонистические противоречия, но только при условии, что произвол не будет подрывать свободу других лиц и, вполне возможно, их произвол. То есть если произвол одного субъекта не нарушает свободу других лиц и интересы общества. В противном случае свобода и произвол вступают в антагонистическое противоречие, вследствие чего произвол подлежит ограничению» [3, с. 43-48].
В настоящее время приходится констатировать, что гражданский оборот в сфере торговли углеводородами существенно изменился, в том числе, в результате снижения цен на энергоносители - объекты гражданских прав. Однако происходит «дальнейшее формирование особенностей правового режима энергетических объектов нефтяной отрасли» [19, с. 53-57]. В соответствии с Федеральным законом «О безопасности объектов топливно-энергетического комплекса» [25] данные объекты относятся к объектам топливно-энергетического комплекса. Данным Законом установлена специфика правового режима энергетических объектов топливно-энергетического комплекса» [30].
«Правовой анализ тенденций правового регулирования в нефтяной отрасли показывает, - отмечает В.В. Романова, - что имеется явно выраженная тенденция по совершенствованию законодательства в области добычи нефти (в том числе, на континентальном шельфе Российской Федерации), поставки, транспортировки нефти и нефтепродуктов, биржевой торговли, изменяется порядок определе-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2016
ния цены на покупку, продажу нефти и нефтепродуктов, дополняются требования к энергетическим компаниям нефтяной отрасли, совершенствуется государственное регулирование в нефтяной отрасли» [19, с. 54].
Кроме того, «Договор о Евразийском экономическом союзе» [10], как отмечают исследователи, «явился существенным шагом на пути построения единого экономического пространства в сфере энергетики, определил основные направления развития энергетического права Союза до 2025 года, предусмотрев разработку программно-стратегических документов, необходимых для формирования общих рынков энергетических ресурсов Союза, которые, в свою очередь, должны определить систему актов, регулирующих функционирование указанных рынков. В рамках углубления интеграции на евразийском пространстве и реализации новых направлений по взаимодействию государств-членов потребуется совершенствование и развитие энергетического права Союза, в том числе, в части проведения согласованной энергетической политики» [17, с. 45-48].
Однако не менее важным направлением развития доктрины гражданского права в целом и концепций «приспособления» к новым реалиям рынка является исследование новых с позиций теории и практики гражданского права объектов гражданских прав. В частности, недалеки от истины заявления о том, что «удешевление 3D-принтеров и развитие технологий 3D-печати в скором времени могут кардинальным образом изменить глобальные процессы производства товаров. Рассматриваемые технологии уже сейчас могут применяться при производстве товаров массового спроса и прежде всего тех, которые производятся из однородного материала путем придания ему требуемых объема и формы» [20, с. 22, 23]. Так, в настоящее время 3D-печать активно применяется в машиностроении, аэрокосмической отрасли, строительстве, медицине и пищевой промышленности, производстве мебели, ювелирных изделий, запасных частей и элементов электроприборов. На данный момент 3D-принтеры могут печатать изделия из пластика, керамики, металлов, в том числе золота, пищевых продуктов, биологических тканей. Самыми доступными и распространенными являются
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2016
принтеры, печатающие пластиковые объекты [8, с. 29-42].
В числе других «перспективных» объектов гражданских прав следует назвать робо-тотехнические системы (РТС). Их создание «опирается на прогресс в области информационно-коммуникационных технологий, методов искусственного интеллекта, машиностроения, приборостроения, материаловедения и пр. Сейчас значительное внимание уделяется увеличению функциональных возможностей РТС-комплексов, в т.ч. за счет совершенствования систем технического зрения, алгоритмов обработки информации, автоматического принятия и реализации решений... Некоторые частные вопросы интеллектуальной собственности, связанные с созданием и использованием РТС, в юридической литературе уже рассматривались. Однако в целом эта тематика исследована недостаточно комплексно, в т.ч. и в отношении авторских прав на такие объекты (термины «робот» и «робототехнические системы в Гражданском Кодексе России не используются)» [5, с. 49-64]. В числе «новых» объектов, требующих «концептуального сопровождения», можно назвать генно-инженерно-модифици-рованные организмы (ГМО). Важно отметить, что «правовое регулирование объектов, созданных с использованием ГМО, длительное время отсутствовало [21, с. 19-22].
Нельзя не упомянуть и о «классических» проблемах доктрины гражданского права, связанных с категориями «холдинг», «группа хозяйствующих субъектов», «взаимовлияние юридических лиц» и т.п. Так, например, В.В. Долинской вполне обоснованно представляется, что «необходим единый для публичного и частного права термин, обозначающий принадлежность к определенной группе лиц с наличием потенциальной возможности оказывать влияние или быть под влиянием при принятии решений в сфере экономической деятельности. При этом в законе должны содержаться четкие критерии такой группы. Возможны специальный учет и требования о предоставлении информации компетентным органам об участии в такой группе. При конфликте интересов в такой группе или конфликте общих интересов такой группы с интересами государства, общества задействует-ся механизм правовой ответственности. При
этом в законе должен быть закрытый перечень правонарушений для подобных ситуаций с однозначными диспозицией и санкцией каждой нормы и возможностью применения аналогии закона и аналогии права исключительно в судебном порядке» [11, с. 49-53].
Можно полностью разделить и ее мнение о том, что «также необходима определенность с кругом лиц, которые могут обратиться в защиту нарушенного интереса. Оптимально было бы предусмотреть различный порядок защиты в публичном и частном праве - презумпция административного порядка в первом случае и презумпция судебного порядка во втором случае. Но это явно предмет не очередного «антимонопольного пакета», а системного изменения правового регулирования в разных отраслях законодательства» [11, с. 49-53].
Действительно, в российском антимонопольном законодательстве и правоприменительной практике нет более актуального вопроса, чем состав и пределы группы лиц [4, с. 54-58]. В цивилистической литературе отмечается: «Причин тому несколько. Во-первых, это сами ограничительные и квазиограничительные требования антимонопольного законодательства России. В силу ст. 9 Закона о защите конкуренции установленные антимонопольным законодательством запреты на действия (бездействие) на товарном рынке хозяйствующего субъекта распространяются на действия (бездействие) группы лиц, если федеральным законом не установлено иное. Предписание об устранении нарушения антимонопольного законодательства может быть выдано группе лиц... С аффилированностью и группой лиц связаны сложные требования раскрытия информации: для публичных обществ это обязанность раскрытия информации об аффилированных лицах» [4, с. 54-58].
В условиях санкционного давления на Россию, сопровождающегося попытками так называемого вывоза капиталов, формированием «холдинговых структур», фактически являющимися средствами реализации сделок, не совпадающих с интересами российского государства, актуальность разработки соответствующих концепций также усиливается.
Итак, одной из важнейших задач современной доктрины российского гражданского права в настоящее время является содействие в формировании концепций, спо-
собных минимизировать (или даже ликвидировать) негативные последствия кризисных явлений. В их числе концепции, призванные:
- определить баланс в процессе «движения к рынку», в соотношении императивных и диспозитивных методов «антикризисного» регулирования гражданско-правовых отношений;
- минимизировать проблемы, связанные с введением санкций против России, которые неблагоприятным образом сказались на международном торговом обороте, в том числе, на основе использования ресурсов групп, созданных в условиях кризиса (ЕАЭС, БРИКС) либо скорректировавших направления своей деятельности (ШОС с новой концепцией «Великого шелкового пути» и т.д.);
- «приспособить» гражданский оборот в сфере торговли углеводородами к новым реалиям (снижение цен на энергоносители, использование альтернативных источников энергии и т.п.), сформировать оптимальные режимы оборота новых перспективных объектов гражданских прав (объекты, созданные на основе 3D-принтеров и технологий 3D-печати, робототехнических систем, генно-инженерно-модифицированных организмов и т.д.).
Список литературы:
[1] Азарова Е.Г., Аюрова А.А., Белобабченко М.К. и др. Право и экономическая деятельность: современные вызовы / Отв. ред. А.В. Габов. М.: ИЗиСП, Статут, 2015. 400 с.
[2] Барков А.В., Габов А.В., Голубцов В.Г. и др. Гражданский кодекс Российской Федерации. Постатейный комментарий к главам 1-5 / Под ред. Л.В. Санниковой. М.: Статут, 2015. 662 с.
[3] Богданов Е.В. Категории свободы и произвола в гражданском праве России // Современное право. 2016. № 4.
[4] Борзило Е.Ю. Группа лиц в российском антимонопольном законодательстве и практические проблемы ее определения // Законы России: опыт, анализ, практика. 2016. № 3.
[5] Брумштейн Ю, Ильменский М., Колесников И. Робототехнические системы: вопросы разработки // ИС. Авторское право и смежные права. 2016. № 4.
[6] Бухонова Л.Р. Тенденции и перспективы развития конституционного права частной собственности в современном мире //Актуальные проблемы российского права. 2016. № 1.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2016
[7] Гражданское право / Под ред. Е.А. Суханова. М., 1998.
[8] Гурко А. SD-печать и право интеллектуальной собственности: взгляд в будущее // ИС. Авторское право и смежные права. 2016. № 5.
[9] Гусева Т.С. Демографическая функция права социального обеспечения // Журнал российского права. 2013. № 2.
[10] Договор о Евразийском экономическом союзе. Подписан в г. Астане 29.05.2014 // Официальный интернет-портал правовой информации http://www.pravo.gov.ru, 16.01.2015.
[11] Долинская В.В. Аффилированность и цели правового регулирования // Законы России: опыт, анализ, практика. 2016. № 3.
[12] Егоров Н.Д. Гражданское право как отрасль права // Гражданское право. М., 1998. Часть 1.
[13] Захаров М.Л. Международные правовые стандарты пенсионного обеспечения и российская страховая пенсионная система // Журнал российского права. 2015. № 7.
[14] Международное частное право: Учебник / П.Б. Айтов, А.М. Белялова, Е.А. Бородина и др. / Под ред. Р.А. Курбанова, А.С. Лале-тиной. М.: Проспект, 2015. 216 с.
[15] Международный коммерческий арбитраж и вопросы частного права: Сборник статей / Н.Г. Вилкова, И.П. Грешников, К.В. Грешников и др. / Сост. и отв. ред. И.П. Грешников. М.: Статут, 2015. 251 с.
[16] Минеев О.А. К вопросу о социальном предпринимательстве // Юрист. 2016. № 6.
[17] Павлова И.Н. Основные аспекты формирования энергетического права Евразийского экономического союза // Энергетическое право. 2015. № 2.
[18] Проблемы реализации принципов права в предпринимательской деятельности: Монография / В.К. Андреев, Л.В. Андреева, К.М. Арсланов и др. / Отв. ред. В.А. Вайпан, М.А. Егорова. М.: Юстицинформ, 2016. 340 с.
[19] Романова В.В. Тенденции правового регулирования общественных отношений в нефтяной отрасли // Юридический мир. 2015. № 12.
[20]Севостьянов В. Прекращение патентной охраны 3D-технологий: прогнозируемые экономические последствия // Интеллектуальная собственность. Промышленная собственность. 2015. № 2.
[21] Синельникова В.Н. Генно-модифициро-ванные организмы и биомедицинские клеточ-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2016
ные продукты как объекты интеллектуальной собственности УУ Судья. 2016. № 2.
[22] Суханов Е.А. Проблемы вещного права в современном российском праве УУ Журнал российского права. 2016. № 4.
[23] ТолстойЮ.К. Принципы гражданского права УУ Правоведение. 1992.
[24] Федеральный закон от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ (с изм. и доп.) «О несостоятельности (банкротстве)» УУ Российская газета. 02.11.2002. № 209, 210.
[25] Федеральный закон от 21 июля 2011 г. № 256-ФЗ (с изм. и доп.) «О безопасности объектов топливно-энергетического комплекса» УУ Российская газета. 26.07.2011. № 161.
[26] Холкина М.Г. Защита прав инвесторов на рынке ценных бумаг: Научно-практическое пособие УУ СПС «КонсультантПлюс». 2014.
[27] Чупрова Е.В. О некоторых аспектах совершенствования законодательства Российской Федерации об обязательном социальном страховании в современный период УУ Aдво-кат. 2016. № 2.
[28] Шевнина Л.Е. Кризис в социально-экономической системе в Российской Федерации как необходимость изменения накопительной части пенсии УУ Социальное и пенсионное право. 2013. № 3.
[29] Шевцов О. Социальные аспекты УУ ЭЖ-Юрист. 2016. № 17, 18.
[30] Энергетическое право. Общая часть. Особенная часть: Учебник У Под ред. докт. юрид. наук В.В. Романовой. М.: Юрист, 2014.
[31] Яковлев В.Д. О некоторых вопросах применения части первой Гражданского кодекса арбитражными судами УУ Вестник ВAС РФ. 1995. № 5.
Spisok literatury:
[1] Azarova E.G., Ayurova A.A., Belobab-chenko M.K. i dr. Pravo i e'konomicheskaya deyatel'nost': sovremenny'e vy'zovy' У Otv. red. A.V. Gabov. M.: IZiSP, Statut, 2015. 400 s.
[2] Barkov A.V., Gabov A.V., Golubcov V.G. i dr. Grazhdanskij kodeks Rossijskoj Federacii. Postatejny'j kommentarij k glavam 1-5 У Pod red. L.V. Sannikovoj. M.: Statut, 2015. 662 s.
[3] Bogdanov E.V. Kategorii svobody' i proizvola v grazhdanskom prave Rossii УУ Sovremennoe pravo. 2016. № 4.
[4] Borzilo E.Yu. Gruppa lic v rossijskom antimonopol'nom zakonodatel'stve i prakti-cheskie problemy' ee opredeleniya Zakony' Rossii: opy't, analiz, praktika. 2016. № 3.
[5] Brumshtejn Yu., Il'menskij M., Kolesni-kov I. Robototexnicheskie sistemy': voprosy' razrabotki // IS. Avtorskoe pravo i smezhny'e prava. 2016. № 4.
[6] Buxonova L.R. Tendencii i perspektivy' razvitiya konstitucionnogo prava chastnoj sobstvennosti v sovremennom mire //Aktual'ny'e problemy' rossijskogo prava. 2016. № 1.
[7] Grazhdanskoe pravo / Pod red. E.A. Suxanova. M., 1998.
[8] Gurko A. 3D-pechat' i pravo intellek-tual'noj sobstvennosti: vzglyad v budushhee // IS. Avtorskoe pravo i smezhny'e prava. 2016. № 5.
[9] Guseva T.S. Demograficheskaya funkciya prava social'nogo obespecheniya // Zhurnal rossijskogo prava. 2013. № 2.
[10] Dogovor o Evrazijskom e'konomicheskom soyuze. Podpisan v g. Astane 29.05.2014 // Oficial'ny'j internet-portal pravovoj informacii http://www.pravo.gov.ru, 16.01.2015.
[11] Dolinskaya V.V. Affilirovannost' i celi pravovogo regulirovaniya // Zakony' Rossii: opy't, analiz, praktika. 2016. № 3.
[12] Egorov N.D. Grazhdanskoe pravo kak otrasl' prava // Grazhdanskoe pravo. M., 1998. Chast' 1.
[13] Zaxarov M.L. Mezhdunarodny'e pravo-vy'e standarty' pensionnogo obespecheniya i rossijskaya straxovaya pensionnaya sistema // Zhurnal rossijskogo prava. 2015. № 7.
[14] Mezhdunarodnoe chastnoe pravo: Uchebnik / P.B. Ajtov, A.M. Belyalova, E.A. Borodina i dr. / Pod red. R.A. Kurbanova, A.S. Laletinoj. M.: Prospekt, 2015. 216 s.
[15] Mezhdunarodny'j kommercheskij arbitrazh i voprosy' chastnogo prava: Sbornik statej / N.G. Vilkova, I.P. Greshnikov, K.V. Greshnikov i dr. / Sost. i otv. red. I.P. Greshnikov. M.: Statut, 2015. 251 s.
[16] Mineev O.A. K voprosu o social'nom predprinimatel'stve // Yurist. 2016. № 6.
[17] Pavlova I.N. Osnovny'e aspekty' formirovaniya e'nergeticheskogo prava Evrazijskogo e'konomicheskogo soyuza // E'nergeticheskoe pravo. 2015. № 2.
[18] Problemy' realizacii principov prava v predprinimatel'skoj deyatel'nosti: Monografiya / V.K. Andreev, L.V. Andreeva, K.M. Arslanov i
dr. / Otv. red. V.A. Vajpan, M.A. Egorova. M.: Yusticinform, 2016. 340 s.
[19] Romanova V.V. Tendencii pravovogo regulirovaniya obshhestvenny'x otnoshenij v neftyanoj otrasli // Yuridicheskij mir. 2015. № 12.
[20] Sevost'yanov V. Prekrashhenie patentnoj oxrany' 3D-texnologij: prognoziruemy'e e'konomicheskie posledstviya // Intellektu-al'naya sobstvennost'. Promy'shlennaya sobstvennost'. 2015. № 2.
[21] Sinel'nikova V.N. Genno-modificiro-vanny'e organizmy' i biomedicinskie kletochny'e produkty' kak ob»ekty' intellektual'noj sobstvennosti // Sud'ya. 2016. № 2.
[22] Suxanov E.A. Problemy' veshhnogo prava v sovremennom rossijskom prave // Zhurnal rossijskogo prava. 2016. № 4.
[23] Tolstoj Yu.K. Principy' grazhdanskogo prava // Pravovedenie. 1992.
[24] Federal'ny'j zakon ot 26 oktyabrya 2002 g. № 127-FZ (s izm. i dop.) «O nesostoyatel'nosti (bankrotstve)» // Rossijskaya gazeta. 02.11.2002. № 209, 210.
[25] Federal'ny'j zakon ot 21 iyulya 2011 g. № 256-FZ (s izm. i dop.) «O bezopasnosti ob»ektov toplivno-e'nergeticheskogo komplek-sa» // Rossijskaya gazeta. 26.07.2011. № 161.
[26] Xolkina M.G. Zashhita prav investorov na ry'nke cenny'x bumag: Nauchno-prakticheskoe posobie // SPS «Konsul'tant Plyus». 2014.
[27] Chuprova E.V. O nekotory'x aspektax sovershenstvovaniya zakonodatel'stva Rossij-skoj Federacii ob obyazatel'nom social'nom straxovanii v sovremenny'j period // Advokat. 2016. № 2.
[28] Shevnina L.E. Krizis v social'no-e'konomicheskoj sisteme v Rossijskoj Federacii kak neobxodimost' izmeneniya nakopitel'noj chasti pensii // Social'noe i pensionnoe pravo. 2013. № 3.
[29] Shevcov O. Social'ny'e aspekty' // E'Zh-Yurist. 2016. № 17, 18.
[30] E'nergeticheskoe pravo. Obshhaya chast'. Osobennaya chast': Uchebnik / Pod red. dokt. yurid. nauk V.V. Romanovoj. M.: Yurist, 2014.
[31] Yakovlev V.D. O nekotory'x voprosax primeneniya chasti pervoj Grazhdanskogo kodeksa arbitrazhny'mi sudami // Vestnik VAS RF. 1995. № 5.
-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2016
