CC BY
49
О ВОЗМОЖНОСТИ ТРАКТОВКИ
НЕФОРМАЛЬНОЙ ЛОГИКИ
КАК ПРИКЛАДНОЙ ЭПИСТЕМОЛОГИИ1
Д И.Н. Грифцова
Аннотация. В статье рассматривается возможность трактовки неформальной логики как прикладной эпистемологии; эта возможность связывается с анализом оценок посылок с точки зрения их приемлемости. Показано, что неформальная логика в качестве прикладной эпистемологии исследует, прежде всего, реальную практику оценки и оправдания людьми своих убеждений. Оценка и оправдание трактуются при этом как эпистемические понятия.
Ключевые слова: логика, неформальная логика, рациональность, прикладная эпистемология, убеждение, оценка, оправдание.
Summary. The article considers the possibility of interpretation of informal logic as applied epistemology; this capability is associated with the analysis of assessments of premises from the point of view of their applicability. It is shown that informal logic as applied epistemology examines, first of all, the actual practice of assessment and justification of their beliefs by people. Assessment and justification are interpreted as epistemic concepts.
Keywords: Logic, informal logic, rationality, applied epistemology, beliefs, assessment, justification.
Трактовка неформальной логики «сочетание несочетаемого» в назва-
как прикладной эпистемологии нии (и по сути): логика, но нефор-
появилась практически сразу с появ- мальная. Даже среди представителей
лением самой неформальной логики. самой неформальной логики не утиха-
Это было связано с тем, что не сложи- ют споры по поводу того, как точнее
лось общего понимания и того, что назвать эту область исследования: ее
такое неформальная логика, и того, пытаются свести то к теории аргумен-
как она соотносится с логикой фор- тации, то к концептуальному анализу,
мальной, и даже того, можно ли ее во- то назвать теорией критического
обще называть логикой. Несмотря на мышления. «Критическое мышление
то, что первый симпозиум по нефор- точно так же, как и неформальная ло-
мальной логике прошел более тридца- гика, рассматривает знание как свой-
ти лет назад (в 1978 г. в Онтарио, Ка- ство сообщества, а не только индиви-
нада), эти дискуссии продолжаются да. Вопросы, критика определяют
до сих пор. И «виной» тому, думается, стратегию анализа рассуждения» [1,
251
1 Работа ведется в рамках научно-исследовательского проекта № 11-03-00387, поддержанного РГНФ.
252
с. 106]. Появилось даже такое выражение, как «кризис идентичности формальной логики» ("the identity crisis of informal logic").
В данной статье я попытаюсь рассмотреть, каковы основания для подхода, согласно которому неформальная логика рассматривается как своеобразная прикладная эпистемология.
Если говорить об отечественной традиции (послеоктябрьской), то долгое время среди логиков преобладало негативное отношение к неформальной логике, почти невозможно было встретить в нашей литературе и сам термин «неформальная логика», к которому существует к тому же несколько предвзятое, негативное отношение. Видимо, есть целый ряд причин такого отношения, среди которых можно назвать и нелегкую судьбу логики в послеоктябрьской России, постоянные атаки на нее как на «буржуазную» науку, в силу чего то, что удалось отстоять, стало особенно дорогим; и споры между представителями формальной и диалектической логики, в которых среди формальных логиков сформировалась позиция: все то, что не есть логика формальная, есть логика диалектическая и, следовательно, на самом деле логикой не является. Эту позицию можно, например, обнаружить в учебнике А.И. Уе-мова «Основы практической логики»: «Всякая логика формальна; если она претендует на то, чтобы не быть формальной, то она и не логика».
В то же время в рамках методологических поисков развивались и такие направления, как «прикладная логика» И.С. Ладенко и «содержательно-генетическая логика» Г. П. Щедровиц-кого. Последний, со своих позиций, развивал своеобразную «неформаль-
ную логику» и даже видел, как это ни покажется странным, на первый взгляд, в истории логики в качестве доминирующей именно эту тенденцию: «...все время идут непрерывные попытки построить неформальную логику. Называются они по-разному — то диалектикой, то методологией, то органоном, то теорией мышления, то теорией категорий и т.д., но цель и суть всех попыток одна. <...> во многих специальных исследованиях и статьях, затрагивающих историю развития логических идей, эта мощная когорта неформальных логиков просто даже не упоминается, и наоборот, делаются утверждения, прямые или косвенные, в том духе, что-де в истории были только формалисты, а всякие попытки неформального развертывания науки логики нарушают ее исконную традицию, даже противоречат ей и поэтому должны рассматриваться как ревизионистские и идущие вопреки всему ходу развития науки. <...> в истории логики так называемая неформальная традиция была значительно более мощной, чем формальная» [2, с. 32]. При этом Щедровиц-кий ставил задачу превращения логики в логику науки и логику научного исследования, то есть науку, зависимую от предметной области, имеющую свою онтологию (называл он ее, как известно, содержательно-генетической логикой).
Важно отметить, что Щедровиц-кий разводит понятия рассуждения и вывода, утверждая, что последние (в том числе силлогизмы) нельзя трактовать как изображения рассуждений, что они, в отличие от рассуждений, не могут использоваться в процессе получения знаний, но лишь в их выведении. Таким образом, здесь мы стал-
киваемся с неожиданной идеей о том, что формальная логика, в первую очередь, в лице силлогистики, не моделирует рассуждений.
Интересно сравнить эту позицию с идеями современных авторов Х. Мерсье и Д. Спербера, которые предлагают аргументационную теорию рассуждений, также различая в ее рамках рассуждение и вывод, но по другим критериям: вывод, с их точки зрения, интуитивен по своей природе, он является процессом, в ходе которого мы получаем заключение, не акцентируя внимания на его основаниях. Рассуждение же рассматривается ими как сознательная умственная процедура, в ходе которой, во-первых, осуществляется поиск посылок, приводящих к имеющемуся заключению, а во-вторых, оценка найденных посылок [3, с. 58].
Для того чтобы обсуждать возможность трактовки неформальной логики как прикладной эпистемологии, следует, на мой взгляд, с одной стороны, выделить основные понятия, абстракции и допущения, на которых базируется неформальная логика, а с другой, уточнить, о какой эпистемологической проблематике идет речь.
Анализ работ по неформальной логике позволяет говорить, что центральным ее понятием служит понятие рассуждения (reasoning). Именно это дает основание самим неформальным логикам считать, что то, чем они занимаются, является логикой. Однако эта позиция базируется на трактовке логики как науки о рассуждениях (позиция небесспорная, например, ср. с позицией Г.П. Щедровицкого) и способах распознавания среди них правильных рассуждений. Вторым важным понятием неформальной ло-
гики будет понятие макроструктуры рассуждения, понимаемой как представление способа организации посылок и заключения в рассуждении. При этом не может быть какой-то одной, окончательной макроструктуры рассуждения, поскольку ее выявление происходит в результате применения особой «вопрошающей» процедуры, и в зависимости от вопросов и ответов, будет получаться и соответствующая структура рассуждения. Это так называемая техника диаграмм (techniques of diagramming arguments), хорошо описанная в литературе по неформальной логике и рассмотренная в некоторых моих работах [см., напр.: 4]. Здесь же мне важно подчеркнуть две вещи: во-первых, то, что не предполагается наличие какого-то одного стандарта правильного рассуждения, имеет место вариативность (вспомним Ст. Тулмина, одного из философских «идеологов» неформальной логики: «...какими понятиями человек пользуется, какие стандарты рационального суждения он признает, как он организует свою жизнь и интерпретирует свой опыт - все это, оказывается, зависит не от свойств универсальной "человеческой природы", не от одной только интуитивной самоочевидности основных человеческих идей, но и от того, когда человеку пришлось родиться и где ему довелось жить» [5, с. 65]. Во-вторых, сама зависимость выявления структуры рассуждения от оценивающих вопросов свидетельствует о принципиальной диалогич-ности, коммуникативности трактовки рассуждения в неформальной логике. Эта диалогичность достигается за счет допущения так называемого «рационального судьи», критика, который, все время сомневаясь, и форму-
253
ВЕК
254
лирует вопросы, направленные на оценку предлагаемых субъектом рассуждения посылки. Вопросы эти направлены на оценку посылок по трем параметрам: их релевантности заключению, приемлемости и достаточности (или «весу»). Таким образом, в рамках неформальной логики происходит радикальное изменение стратегии исследования рассуждений по сравнению с формальной логикой.
Данный метод в значительной степени может быть отнесен к когнитивному подходу к анализу рассуждений, поскольку основной его задачей является выявление всех возможных посылок (включая неявные). При этом в отличие от формально-логического подхода данная модель рассуждения учитывает и самого субъекта рассуждения (его знания, представления, убеждения и т.п.), и возможного адресата (реального, если рассуждение предназначено конкретному лицу, либо абстрактному тому самому «рациональному судье»). В любом случае структура рассуждения выстраивается в режиме диалога. Это, подчеркну еще раз, принципиальное отличие трактовки рассуждения в неформальной логике от формально-логической.
В конечном счете, эти основные вопросы направлены на оценку и критику рассуждения и соответственно на повышение его «качества». А, как известно, неформальная логика (а затем и построенные на ее базе учебные курсы критического мышления) появилась с одной главной целью: улучшить мышление, развить у студентов «способность суждения», критики, анализа.
Теперь вернемся к идее трактовки неформальной логики как прикладной эпистемологии. Эта трактовка, на мой
взгляд, может строиться по двум направлениям. Первое связано с тем, что саму неформальную логику рассматривают как теорию аргументации, либо ее ветвь. Как известно, целью аргументации является изменение убеждений адресата, соответственно центральным для теории аргументации является понятие убеждения. С этих позиций неформальную логику некоторые авторы сближают с социальной эпистемологией, понимаемой, например, как «раздел современной эпистемологии, исследующий социальные аспекты производства и функционирования знания и убеждений в обществах и группах» [6, с. 912].
Тогда неформальная логика, которая, с одной стороны, уделяет действительно большое внимание практике того, как люди оценивают и оправдывают свои убеждения, с другой, как уже отмечалось, рассматривает обучение навыкам рассуждения как центральную задачу образования вообще (поскольку это способствует подготовке молодежи к ответственной социальной и политической деятельности), может трактоваться и как вариант такой социальной, прикладной эпистемологии.
Однако, на мой взгляд, это достаточно узкая трактовка, поскольку она основана на допущении использования рассуждения только в качестве ар-гументативного. Более плодотворной мне представляется позиция, в соответствии с которой рассуждения рассматриваются как особые дискурсивные акты (по аналогии с рассмотрением суждений в теории речевых актов), соответственно вид рассуждения определяется в зависимости от цели, с которой оно проводится. Такими целями могут быть «различные виды
объяснения, доказательство, проверка, выведение следствий» [7, с. 205]. И, добавлю от себя, конечно же, обоснование и убеждение. В таком случае трактовка неформальной логики как прикладной эпистемологии будет зависеть от того, в какой степени рассуждения значимы в качестве предмета изучения для эпистемологии.
На мой взгляд, анализ научного дискурса с необходимостью предполагает обращение к тем рассуждениям, которые лежат в его основе, задают способы обоснования, доказательства, объяснения. Как известно, с точки зрения формальной, дедуктивной логики правильность рассуждения определяется его формальной правильностью, а в сочетании с истинными посылками мы получаем рассуждение, которое с необходимостью следует принять. Однако реальная практика рассуждения показывает, что не только в повседневной жизни, но и в науке, особенно социально-гумани тар ной, более продуктивным является понятие не истинности, а приемлемости посылок (при этом истинность рассматривается как частный случай приемлемости). В этом случае неформальная логика, для которой приемлемость посылки выступает в качестве оного из важнейших параметров оценки посылки, предоставляет более адекватные для анализа рассуждений средства.
Более того, если мы внимательно посмотрим на формулировку предлагаемых неформальной логикой оценок посылок рассуждения, то увидим, что лежащие в их основе понятия «приемлемости», «релевантности», «весомости» не являются чисто логическими, с большим основанием их как раз можно отнести к сфере эпистемологии. Об этом же, только с по-
зиций исследования стандартов рациональности и понимания, говорит и Ст. Тулмин: «В какой шкале можно дать оценку нашим собственным понятиям и суждениям? Центральные проблемы философии познания - оправдание и оценка, суждение и критика - никогда не были связаны только с фактическим содержанием» (курсив - Тулми-на, выделено мною - И.Г.) [5, с. 31]. Но выделенные мною понятия - именно те, которые являются столь значимыми и для неформальной логики.
Следует еще заметить, что в самой формулировке такого параметра, как приемлемость, посылки используется так называемый диспозиционный предикат, то есть предикат, представляющий способность к проявлению какого-то свойства при определенных условиях, а не само это свойство (например, «растворимость», «теплопроводность» и так далее). В данном случае предполагается следующее: «приемлемость» посылки означает, что она может быть принята в качестве посылки, то есть некоторой исходной информации. Возникает вопрос: кем принята? Этот вопрос естественным образом делает эксплицитной существенную особенность трактовки рассуждения в неформальной логике: внимание к рассуждениям, используемым в публичном дискурсе.
Как же трактуется приемлемость посылок в неформальной логике? Анализ различных вариантов таких трактовок, предтавленных в работах по неформальной логике, позволяет выделить некоторую общую позицию, которая звучит примерно так: «Посылка является приемлемой в том случае, если существует какая-либо убедительная презумпция (буквально — непоражаемая "undefeated presumption") в ее под-
255
256
держку» [9, с. 41]. В качестве одной из таких презумпций может выступать доверие к показаниям органов чувств и памяти. Дж. Фриман приводит следующий пример. Предположим, что кто-то в качестве посылки использует утверждение: «Вчера я, гуляя, перешел Ambassador Bridge». Несмотря на то что человек, высказавший такое утверждение, может сказать неправду (быть патологическим лжецом, стремится обеспечить себе алиби, быть мечтателем и так далее), это не обязывает его брать на себя бремя доказывания истинности утверждения, развеивать возникшие сомнения — это задача оппонента показать, почему утверждение, базирующееся на показании органов чувств или памяти, может оказаться сомнительным или его вообще следует отвергнуть.
Однако в случае высказывания в качестве посылки какого-либо утверждения, не являющегося общепринятым и не имеющего предыдущей презумпции (например, «Вегетарианское питание полезно для здоровья»), бремя доказывания ложится уже на того, кто высказывает это утверждение. Таким образом, оказывается, что вопрос о приемлемости посылки, в свою очередь, поднимает вопросы оценки характера презумпции, поддерживающей эту посылку, и выяснения того, на ком лежит бремя доказывания.
Как уже отмечалось, специфической чертой неформально-логического подхода к анализу рассуждения является его «вопрошающий характер». С точки зрения неформальных логиков, для анализа рассуждения по всем трем выделенным ранее критериям необходимо разработать специальные вопросы, в свою очередь, включающие в себя подсистемы вопросов, по-
зволяющие уточнить разные аспекты того, о чем спрашивается в основных вопросах. Так, вопрос о приемлемости посылки обязательно должен предваряться вопросом о том, что собой представляет посылка: описание, объяснение, оценку, аналитическое утверждение и т.п.
В свою очередь, исходное структурирование рассуждения, определение его макроструктуры также определяется тем типом вопроса, который может задать оппонент. Так, если оппоненту (реальному или воображаемому «рациональному судье») представляется, что для принятия посылки рассуждения нет достаточных оснований, то есть она с первого взгляда не кажется приемлемой, он должен задать вопрос: «Почему мне следует принять эту посылку?». Ответ включается в структуру рассуждения (выявляется его макроструктура), и мы получаем так называемое сериальное рассуждение. Таких вопросов может быть много. В таком случае встает задача «предела вопрошания», которая в рамках неформальной логики специально не обсуждается, но представляет собой самостоятельный интерес. Если оппоненту одной посылки кажется недостаточно, он задает вопрос: «Можете ли Вы предоставить еще одну посылку?», и мы получаем конвергентное рассуждение, когда две или более независимые посылки поддерживают одно и то же заключение. Наконец, рассуждения со связанной (соединенной, сочлененной) структурой провоцируются вопросом: «В силу чего эта посылка имеет отношение к этому заключению?». Итак, очевидно, что те вопросы, которые оппонент задает (о предоставлении еще одной посылки, об оправдании посылки, об объясне-
