CC BY
15
YAK 904
ББК 63.444.(253.7)
A.A. КАЗАКОВ
О ВОЗМОЖНОСТИ КУЛЬТУРНО-ХРОНОЛОГИЧЕСКОГО СОВМЕЩЕНИЯ ФОМИНСКИХ И ОЛИННОВСКИХ ПАМЯТНИКОВ (ИСТОРИОГРАФИЧЕСКИЙ АСПЕКТ)
A.A. KAZAKOV
ON THE POSSIBILITY OF THE CULTURAL AND CHRONOLOGICAL COMBINING OF FOMINSKY AND ODINTSOVSKY MONUMENTS (HISTORIOGRAPHICAL ASPECT)
Статья продолжает научную дискуссию по вопросам культурно-хронологической принадлежности археологических памятников юга Западной Сибири начала - середины 1 тысячелетия нашей эры. На основе анализа имеющихся материалов автором выявлены некоторые противоречия в существующей сложившейся схеме культурно-исторического развития указанного региона, и выдвигается новая гипотеза о возможности сосуществования представителей двух археологических культур.
The article continues the scientific discussion on the issues of cultural and chronological facilities of archaeological sites of the South of Western Siberia in the early-mid-lst millennium A.D. Based on the analysis of available materials the author finds some contradictions in the existing patterns of cultural and historical development of the region and makes a new hypothesis about the possibility of coexistence of two archaeological cultures.
Ключевые слова: историография, aрхеологическая культура, хронология, типология, гипотеза, планиграфия, керамика, эволюция.
Key words: historiography, archaeological culture, chronology, typology, hypothesis, planigraphy, ceramics, evolution.
С момента обращения к конкретной теме у исследователя проходит ряд этапов. Первый заключается в осмыслении проблемы, которое начинается с её постановки и наработке первичной информации - сбор материала, поиск литературы, историографический анализ и т. п. В этот период в сознании исследователя оформляется понятийный аппарат, и складываются представления о предмете изучения, основанные на точках зрения исследователей, к работам которых он обращался.
Есть такие работы, которые выступают как базовые, основные, вокруг которых строятся все выводы. Для большинства археологов Сибири это работы М.П. Грязнова [4], С.И. Руденко [17, 18], В.Н. Чернецова [5, 23, 24], С.В. Киселёва [10] и ряда других ученых, составляющих научно-методологическую базу для подавляющего большинства последующих исследователей. Их можно назвать создателями довлеющих архетипов. Если поссылочно работать с выводами большинства последующих учёных-археологов, мы в конце концов приходим к базису - выводам и хронологии базисных работ. Таким образом, на этапе осмысления проблемы над исследователем незримо довлеют точки зрения авторитетов, и все его выводы, желает он того или нет, основываются на довлеющих архетипах.
На этом этапе можно говорить только о вводе в научный оборот новых материалов, но никак не о самостоятельности выводов, на которую претендуют некоторые ученые. Подавляющее большинство исследователей останавливаются на этом первом этапе, называя новизной большой объём материалов, введённых в научный оборот и обосновывающих довлеющие архетипы. Честь им и хвала за их труд по наполнению источниковой базы археологии!
Дальнейшее накопление материала и работа с ним приводит к переосмыслению на базе новых источников довлеющих архетипов. Процесс этот достаточно длительный и зачастую проходит неосмысленно, подспудно, в подсознании ученого. На это требуются годы, и только после этого формируются синтетические выводы, возникают определённые сомнения, которые порой кажутся парадоксальными, вызывают массу критических замечаний, не сразу принимаются как коллегами, так и самим исследователем. В настоящей работе хотелось бы поделиться некоторыми наблюдениями и построенными на их основе сомнениями, которые не претендуют на истину, но которые нельзя игнорировать, т. к. эти факты есть, и они не совсем вписываются в прокрустово ложе существующих схем, а значит, не являются беспочвенными.
Сразу оговоримся, что эти сомнения даже автором воспринимаются достаточно критически, но коли они появились, хотелось бы вынести их на обсуждение широкой научной общественности. Ведь именно в споре, в выдвижении, проработке и отметании подобных сомнений рождается знание, близкое к истине.
Начнём с работы М.П. Грязнова «История древних племён Верхней Оби по раскопкам близ села Большая Речка» [4], в которой он на основе типологических наблюдений построил схему культурно-исторического развития достаточно большого региона, в последующем ставшей довлеющим архетипом в сознании огромного поколения ученых и которая является базовой при работе со ссылочным материалом по археологии Верхнего Приобья. К этой работе возвращаются практически все ссылки подавляющего большинства западносибирских археологов.
В этой работе М.П. Грязновым на основании достаточно большого количества материалов выделена верхнеобская археологическая культура, которая в своём развитии прошла ряд этапов - одинцовский, переходный и фоминский. Причём первым этапом развития культуры, самым молодым, по мнению исследователя, являлся одинцовский, его сменял переходный, а затем сформировался фоминский [4, с. 99-144]. Рассматривая их как едино-культурные, М.П. Грязнов признавал, что несмотря на различия в инвентаре и погребальном обряде, основные культурные составляющие, такие как формы и методы ведения хозяйства, домостроительные традиции, социальная организация, духовная культура, менталитет и пр., имеют больше сходств, чем различий, поэтому им и были выделены различные этапы развития единой верхнеобской культуры [4, с. 99].
Дальнейшее расширение источниковой базы привело к тому, что выводы М.П. Грязнова были переосмыслены, этапы передатированы, эволюционная последовательность развития культуры претерпела коренные изменения. Исследователи отказались от самого понятия верхнеобской культуры, отнеся её фоминский этап к заключительным стадиям развития кулайской культуры, выделив отдельно самостоятельную одинцовскую культуру с различными локальными вариантами и этапами их развития [3, 6, 7, 9, 19-22, 25, 26, 28, 29]. Для Барнаульско-Бийского локального варианта выделены следующие этапы - сошниковский, собственно одинцовский и тимирязевский [8].
Однако отмеченное М.П. Грязновым сходство основных культурообра-зующих признаков не давало покоя. Появившаяся в 80-90-х гг. тенденция к широким этнокультурным обобщениям и отказу от самого понятия археологической культуры привела к появлению нового, более широкого понятия - верхнеобской этнокультурной общности, эволюционное развитие кото-
рой так же разбивалось на ряд этапов [6]. Причём подавляющее большинство выводов строилось на материалах погребальных комплексов, которые анализировались при помощи метода аналогий с последующим построением этнокультурных схем, основанных на типологических построениях.
В этой связи хотелось бы заметить, что смешанных погребальных комплексов, на стратиграфических материалах которых можно было бы проследить последовательность сооружения погребальных конструкций, кроме Ближних Елбанов, пожалуй, нет. Стратиграфические наблюдения на могильнике БЕ 12 позволили М.П. Грязнову предположить, что погребения переходного этапа там были сооружены после погребений одинцовского этапа, что даёт основания для относительной хронологии этапов верхнеобской культуры [4, с. 135], прямо противоречащей существующей в настоящее время схеме о последовательной смене этапов внутри как одинцовской культуры, так и верхнеобской этнокультурной общности! А ведь М.П. Грязнов является признанным авторитетом в методике проведения полевых работ, и сомневаться в его выводах, основанных на стратиграфических наблюдениях, нет оснований [2]. Это первое замечание, которое легло в основу сомнений, породивших предлагаемую гипотезу.
Второе. Метод аналогий, используемый М.П. Грязновым и подавляющим большинством археологов, наряду с достоинствами имеет и ряд недостатков, о которых достаточно много говорят [12, с. 174-177; 1; 11, с. 9; 16, с. 128-137 и др.]. При определении абсолютной хронологии имеющихся материалов на источниковой базе того времени М.П. Грязнов, признавая определённые трудности в отнесении фоминского или одинцовского этапов к различным хронологическим отрезкам, все таки более ранним признал именно одинцовский этап, а более поздним - фоминский. Переходный этап он поставил между ними, опять таки, основываясь на типологических схемах. Кроме того, на его выводы повлияли построенная им же эволюционная схема развития керамических комплексов и стратиграфические наблюдения, о которых говорилось выше. Однако сомнения в абсолютной хронологии у М.П. Грязно-ва остались. Суть в том, что метод аналогий, используемый М.П. Грязновым, позволял датировать фоминский комплекс более ранним этапом, а одинцовский - более поздним [4, с. 133], что и произошло в последующем при расширении источниковой базы.
Последние работы показывают, что фоминские комплексы Ю.В. Шири-ным датируются более поздними хронологическими рамками, чем было принято ранее (2-3-4 вв.) [27, с. 114], и приближаются (пусть незначительно) к предложенными М.П. Грязновым в 1956 г. (7-8 вв.) [4, с. 135]. А ведь материалы Усть-Абинского могильника достаточно представительны и не выбиваются из типологии фоминских материалов! Это позволяет сделать вывод о достаточно длительном существовании фоминских памятников, верхняя хронологическая граница которых совмещается с хронологическими границами одинцовской культуры [8]!
В этом случае можно говорить о возможности хронологического сосуществования двух близких в культурном отношении групп населения.
Третье. При характеристике культурообразующих признаков верхнеобского - одинцовского - переходного - фоминского материала основной упор делался на результатах анализа керамического комплекса и погребальных комплексов. К сожалению, достаточно слабо анализировался материал с поселений. Однако даже при поверхностном рассмотрении можно заметить, что все поселенческие комплексы расположены в очень схожих экологических нишах, их объединяет схожая топографическая ситуация расположения, схожие домостроительные традиции.
Серьёзным препятствием для последующих выводов выступает эволюционная схема развития строительных традиций, заключающаяся в уменьшении площади жилищных котлованов, уменьшении метрических характе-
ристик линий ров - вал, увеличении количества западин на поселенческих комплексах и, как следствие, увеличение их площади, что свидетельствует об усложнении социальной структуры насельников [8].
Но вызывает вопрос достаточно интересная ситуация - пока не известно ни одного поселенческого комплекса, конструкции которого перекрывали бы друг друга, что позволило бы проследить относительную хронологию и последовательность смены одного населения другим. Более того, все керамические комплексы на всех поселениях представлены однотипной посудой, являются чистыми, практически без инокультурных включений!
В то же время мы видим, что на стоянках, в удобных для хозяйственной деятельности местах, но не имеющих долговременных конструкций, фомин-ские и одинцовские материалы мирно сосуществуют, как и материалы различных этапов развития одинцовской культуры.
Достаточно сложно объяснимый факт. Если учесть, что места для строительства поселений выбирались схожие, то почему при достаточно длительном хронологическом существовании (1000 лет!) ни единого раза на удобном во всех отношениях месте поселения предшественников не было построено ни одного поселения последующими поколениями? Почему эти места не использовались даже для кратковременных остановок, которые бы оставили какие - никакие инокультурные примеси в имеющихся чистых комплексах? Здесь больше вопросов, чем ответов. Эти наблюдения никак не позволяют исключить возможность хронологического сосуществования одинцовских и фоминских комплексов, напротив, напрашивается вывод об их единовременном существовании!
Есть один очень показательный комплекс жилища с городища Малый Гоньбинский Кордон 2/6, в котором среди одинцовской посуды найден сосуд с одинцовской формой, но орнаментированный фоминской уточкой, который наводит на ряд размышлений и позволяет сформулировать предлагаемую гипотезу.
Вышеизложенные наблюдения подводят к обоснованному сомнению о последовательной эволюционной смене различных этапов развития близкого в культурном отношении этнокультурного образования и позволяют выдвинуть гипотезу о возможности параллельного сосуществования на отдельных хронологических отрезках, либо на протяжении всего хронологического периода очень близких в этнокультурном отношении групп населения, разнящихся в элементах материальной культуры, но являющихся единым социальным образованием (фоминский этап кулайской культуры и одинцовская культура). Подобная гипотеза наталкивает на мысли о достаточно сложной социальной организации этого населения с хорошо выраженной социальной структурой, отражением которой и являются внешние особенности, рассматриваемые в настоящее время как культуроотличительные признаки и являющиеся основой для эволюционного построения типологических схем развития, деления на этапы и последовательной датировки этих этапов, которая в настоящее время является довлеющим архетипом.
Ещё раз подчеркну, что выдвинутая гипотеза является результатом сомнений автора и желанием либо избавиться от этих сомнений в ходе дискуссии, либо принять их и коренным образом пересмотреть суть исторических процессов в первом тысячелетии, происходящих на территории Западной Сибири.
Пока же существующая культурно-хронологическая схема кажется достаточно обоснованной и подтверждённой как анализом археологического материала, так и аналитико-типологическими схемами. Однако раз есть сомнения, необходимо от них избавляться.
Литература
1. Вишняцкий, Л.Б. Периодизация в археологии [Текст] / Л.Б. Вишняцкий, Е.М. Колпаков // Проблемы хронологии и периодизации в археологии. - Л., 1991.
2. Глушков, И.Г. Вещь глазами М.П. Грязнова [Текст] / И.Г. Глушков // Игорь Геннадьевич Глушков : сб. науч. ст. - Сургут : РИО СурГПУ, 2011. - Ч. 2. -С. 82-93.
3. Горбунов, В.В. Грунтовый могильник Троицкий Елбан-1 (новые материалы) [Текст] / В.В. Горбунов // Сохранение и изучение культурного наследия Алтайского края. - Барнаул, 1995. - С. 148-152.
4. Грязнов, М.П. История древних племён Верхней Оби по раскопкам близ с. Большая Речка [Текст] / М.П. Грязнов. - М. ; Л., 1956. - 163 с.
5. Древняя история Нижнего Приобья [Текст] // Материалы и исследования по археологии СССР. - М. : Изд-во АН СССР, 1953. - № 35. - С. 7-71.
6. Илюшин, А.М. Верхнеобская этнокультурная общность (по материалам из Кузнецкой котловины) [Текст] / А.М. Илюшин // Культурогенетические процессы в Западной Сибири. - Томск, 1993. - С. 74-77.
7. Казаков, А.А. Хронология и периодизация памятников середины - второй половины I тыс. н. э. Верхнего Приобья [Текст] / А.А. Казаков, С.В. Неверов // Проблемы хронологии и периодизации археологических памятников Южной Сибири : тезисы докладов к всесоюзной конференции (3-5 апреля 1991 г.). - Барнаул, 1991. - С. 167-170.
8. Казаков, А.А. Одинцовская культура Барнаульско-Бийского Приобья [Текст] : автореф. дис. ... канд. ист. наук / А.А. Казаков. - Барнаул, 1996. - 19 с.
9. Казаков, А.А. Этнокультурная ситуация в лесостепном и предгорном Алтае в I тыс. н. э. [Текст] / А.А. Казаков // Проблемы изучения истории и культуры Алтая и сопредельных территорий. - Горно-Алтайск, 1992. - С. 85-87.
10. Киселёв, С.В. Древняя история Южной Сибири [Текст] / С.В. Киселёв // МИА. - М. ; Л., 1949. - № 9. - 364 с.
11. Кузнецов, О.В. Этноархеология и поселенческая археология палеолитических охотников и собирателей [Текст] / О.В. Кузнецов // Этнографо-археологические комплексы: Проблемы культуры и социума. - Омск : ООО Издательский дом «Наука», 2006. - Т. 9. - С. 9-26.
12. Мартынов, А.И. Метода археологического исследования [Текст] / А.И. Мартынов, Я.А. Шер. - М., 1989.
13. Молодин, В.А. Погребение воина 4-5 вв. н. э. в Барабе [Текст] / В.А. Моло-дин, Т.А. Чикишева // Военное дело древнего и средневекового населения Северной и Центральной Азии. - Новосибирск, 1990. - С. 161-179.
14. Неверов, С.В. История племён сросткинской культуры в VШ-XП вв. н. э. [Текст] : автореф. дис. ... канд. ист. наук / С.В. Неверов. - М., 1988. - 19 с.
15. Неверов, С.В. Хронология и периодизация сросткинской культуры Верхнего Приобья [Текст] / С.В. Неверов // Проблемы хронологии и периодизации археологических памятников Южной Сибири :тезисы докладов к всесоюзной научной конференции. - Барнаул, 1991. - С. 180-182.
16. Подкорытников, Г.А. Аналогия [Текст] / Г.А. Подкорытников // Формальная логика : учебник для философских факультетов университетов. - Л. : Изд-во Ленингр. ун-та, 1977. - С. 127-137.
17. Руденко, С.И. Культура населения Горного Алтая в скифское время [Текст] / С.И. Руденко. - М. ; Л. : Изд-во АН СССР, 1953. - 402 с.
18. Руденко, С.И. Культура населения Центрального Алтая в скифское время [Текст] / С.И. Руденко. - М. ; Л., 1960. - 360 с.
19. Троицкая, Т.Н. Верхнеобская культура лесостепного Проибья (5-8 вв.) [Текст] / Т.Н. Троицкая // Эпоха камня и палеометалла Азиатской части СССР. - Новосибирск, 1988. - С. 95-101.
20. Троицкая, Т.Н. Кулайская культура в Новосибирском Приобье [Текст] / Т.Н. Троицкая. - Новосибирск, 1979. - 125 с.
21. Троицкая, Т.Н. Одинцовская культура в Новосибирском Приобье [Текст] / Т.Н. Троицкая // Проблемы Западносибирской археологии. Эпоха железа. -Новосибирск, 1981. - С. 101-120.
22. Уманский, А.П. Погребение эпохи «великого переселения народов» на Ча-рыше [Текст] / А.П. Уманский // Древние культуры Алтая и Западной Сибири. - Новосибирск, 1978. - С. 129-163.
23. Чернецов, В.Н. Бронза усть-полуйского времени [Текст] / В.Н. Чернецов // МИА. - М. : Изд-во АН СССР, 1953. - № 35. - С. 121-176.
24. Чернецов, В.Н. Нижнее Приобье в I тыс. н. э. Обзор и классификация материала [Текст] / В.Н. Чернецов // МИА. - М. : Изд-во АН СССР, 1957. -№ 58. - С. 136-245.
25. Чиндина, Л.А. История Среднего Приобья в эпоху раннего средневековья [Текст] / Л.А. Чиндина. - Томск, 1991. - 183 с.
26. Чиндина, Л.А. Приобье в эпоху раннего средневековья [Текст] / Л.А. Чин-дина // Сибирь в прошлом, настоящем и будущем. - Новосибирск, 1981. -Вып. 3. - С. 32-34.
27. Ширин, Ю.В. Верхнее Приобье и предгорья Кузнецкого Алатау в начале 1 тыс. н. э. (погребальные памятники фоминской культуры) [Текст] / Ю.В. Ширин. - Новокузнецк : Кузнецкая крепость, 2003. - 288 с.
28. Ширин, Ю.В. Источники по погребально-поминальной обрядности позд-некулайской общности на юге Западной Сибири [Текст] : автореф. дис. ... канд. ист. наук / Ю.В. Ширин. - Кемерово, 1994. - 19 с.
29. Ширин, Ю.В. Хронология фоминского этапа [Текст] / Ю.В. Ширин // Проблемы хронологии и периодизации археологических памятников Южной Сибири : тезисы докладов к всесоюзной научной конференции. - Барнаул, 1991. -С. 157-158.
