CC BY
20
товой организации труда. Тюмень, 1980, с. 65—66.
17. Лосев Н. И., Войнов В. А. — В кн.: Гомеостаз. М., 1981, с. 186—240.
18. Ляпков Б. Г., Маркелов В. Ф. — Бюл. экспер. биол., 1981, № 5, с. 566—568.
19. Маркелова В. Ф., Залесская Ю. М., Листратенко-ва Э. Ф. — Там же, 1976, № 4, с. 413—415.
20. Машек Й. — Вопр. питания, 1972, № 1, с. 3—7.
21. Мураховская Л. И. — Сов. здравоохр., 1978, № 6, с. 18—21.
22. Нагорная А. М. Заболеваемость с временной потерей работоспособности у работающих основных профессий энергопредприятий и ее зависимость от условий труда. Автореф. дис. канд. Киев, 1975.
23. Огурцов Л. С., Гичев Ю. П. — Вопр. питания, 1981, № 3, с. 19—22.
24. Панин Л. Е. Биохимические механизмы стресса. Новосибирск, 1983.
25. Певзнср М. И. Основы лечебного питания. М., 1958, с. 140—146.
26. Прохоров А. А., Кучеренко В. 3., Кудрин В. А. и др.— Гиг. труда, 1979, № 10, с. 12—15.
27. Сильченко К. К. — В кн.: Актуальные вопросы питания личного состава Вооруженных Сил СССР. Л., 1974, с. 41—42 .
28. Синеок Л. Л. Влияние различных алиментарных воздействий на состояние системы кислотно-щелочного равновесия с возрастом. Автореф. дис. канд. Киев, 1978.
29. Смолянский Б. Л. Руководство по лечебному питанию для диетсестер. Л., 1977.
30. Собакарь Л. В., С моляр В. И., Салий Н. С. и др. — Врач, дело, 1982, № 9, с. 103—104.
31. СоловьеваЛ. М. — Вопр. питания, 1961, № 2, с. II — 14.
32. Debry О., Bleyer R. — In: Alimentation trav. Paris, 1972, p. 153—177.
33. Fordham M., Appenleng K-, Goldsmit R. 0. et al. — Ergonomics, 1978, v. 21. p. 331—342.
34. Grenler W. P. — Z. Unfallmed. Berufskp., 1982, Bd 75, S. 175—178.
35. Häkkinen S. — Mat. Int. de Medicine du Travail. Vien, 1966, v. 4, p. 181 — 189.
36. Kopczynska В., Swiechowska £., Albinowska E. — Rocz. zak. Hig. (Warsz.), 1981, v. 32, p. 471—478.
37. LavieP., Kripke D. F. — Life Sei., 1981, v. 29, p.2445— 2450.
38. Laviacic M., Brozman M., Duris I. et al. — Bratlsl. lek. listy, 1983, N 4, p. 385—394.
39. Opinion on night work and shift work. — J. Sei. Lab., 1979, v. 55, N 8. p. 1—36.
40. Pequignot G., Claudian J., Vinit F. — Alim. trav. Paris, 1972, p. 179—200.
41. Ruttenfranz J. — Arzneimittel.-Forsch., 1978, Bd 28, S. 1867—1872.
42. Ruttenfranz J., Kauth P., Angersbach D. — Arbets-med. Sozial med., 1980. Bd 15, № 2, S. 32—40.
43. Story J. A. — Fed. Proc., 1982, v. 41. p. 2797—2800.
Поступила 07.12.84
Дискуссии и отклики читателей
УДК 616.1/4-084:008
Г. Л. Апанасенко
о возможности количественной оценки здоровья
человека
Киевский медицинский институт им. А. А. Богомольца
Медицинская наука и практика, несмотря на официальное признание примата профилактики, основные материальные и интеллектуальные усилия направляет на решение задач, стоящих перед клиникой. Очевидно, следует признать малую перспективность подобного направления усилий, о чем свидетельствует неблагоприятная тенденция в динамике здоровья всей человеческой популяции: увеличение численности больных людей, возрастание доли соматических заболеваний среди причин инвалидности населения, сокращение средней продолжительности жизни человека в развитых странах и т. п. [2, И и др.]. Что же касается профилактической медицины как призванной обеспечить первичную профилактику заболеваний, то ее деятельность в основном ограничена санитарно-гигиеническими и противоэпидемическими мероприятиями, направленными на приспособление окружающей среды к возможностям человека. В значительно меньшей степени разработаны и прово-
дятся в жизнь оздоровительные мероприятия, составляющие основу второго важного направления профилактической медицины — расширения возможностей человека приспосабливаться к меняющимся условиям внешней среды, в том числе неблагоприятным.
Представляется, что залогом успеха первичной профилактики заболеваний населения является возможность количественной характеристики уровня здоровья человека; только -проведение оздоровительных мероприятий на этапе снижения уровня здоровья здорового человека способно, на наш взгляд, кардинально изменить тревожную тенденцию в состоянии здоровья человеческой популяции К сожалению, интегрального количественного показателя здоровья индивида пока не существует [16]. Диагностика уровня здоровья по границам «функционального оптимума» 113], «статистической нормы», количеству так называемых факторов «благополучия здоровья» (в противовес
факторам риска) [15] и т. п. малоперспективна именно ввиду отсутствия конкретных количественных критериев, характеризующих устойчивость, надежность функционирования организма в условиях неблагоприятных внешних воздействий. Ряд показателей, предлагаемых П. В. Рамзаевым и соавт. 117 и др.], пригодны лишь для оценки уровня здоровья популяции (средняя продолжительность жизни, воспроизводимость популяции и др.) и непригодны для оперативной индивидуальной характеристики этого показателя.
Вместе с тем уже сейчас имеется достаточно оснований для того, чтобы сформировать методологическую платформу, на которой может быть построена методика диагностики уровня здоровья человека. Жизнь как особый способ существования белковых тел, представляет собой непрерывную цепь приспособительных реакций, в основе которых лежат два основных процесса — распад и синтез [81. Именно они являются фундаментом, на котором базируются основные гомеостатические реакции, направленные на сохранение устойчивости живых существ в условиях окружающей среды [10, 121: обеспечение клеточных потребностей (углеводы, белки, жиры, вода и др.), окружающих клетку факторов, влияющих на активность процессов, протекающих в ней (осмотическое давление, температура, концентрация водородных ионов), механизмов, сохраняющих структурное и функциональное единство организма (наследственность, регенерация и репарация, иммунобиологическая реактивность). При рассмотрении жизнедеятельности на любом уровне организма прежде всего необходимо учитывать, что для функционирования различных его механизмов требуется наличие энергии. Жизнь непрерывно поддерживается тратой энергии: работа многочисленных клеточных насосов, определяющих распределение между клеткой и средой электролитов, неэлектролитов и макромолекул, разнообразные процессы всасывания, выделения и внутриклеточного обмена, синтез белков, необходимых для клеточной регенерации, и др. — все это сопровождается энерготратамн на всех уровнях [1, 10]. Это и энергия сокращения мышечного волокна, и энергия нервных импульсов, и энергия, идущая на синтез секрета железистой клетки и др. 12]. При этом отмечается одна важная закономерность: чем мощнее аппарат митохондрий, являющийся субстратом энергопотенциала клетки, тем больший диапазон внешних воздействой она способна выдержать и восстановить свою структуру [141. Все функции организма осуществляются через дифференцированные клетки, организованные в органы. Деятельность органа описывается количественными характеристиками, подобными характеристикам специфической деятельности их основных клеток. И на органном уровне прослеживается та же закономерность: чем меньше резерв энергии, тем значительнее и быстрее проявляется влияние на орган экстремального воздействия в виде наруше-
ния гомеостаза [2]. Способность мобилизовать энергетические ресурсы органов, систем, всего орга- & низма — первое условие срочного его приспособления к воздействию экстремальных факторов. Все основные компоненты реакции стресса — усиление секреции АКТГ и кортикостероидов, гиперплазия коры надпочечников и даже образование язв в желудочно-кишечном тракте — звенья срочной адаптационной реакции, направленной на мобилизацию энергетического потенциала организма. Происходящая под влиянием стрессорной реакции миграция клеток лнмфоидной ткани, играющих важную роль в процессах регенерации и репарации погибших в результате воздействия стрессоров клеточных структур [4—6, 10], также во многом зависит от их энергопотенциала [19].
Становится очевидной справедливость принципа Э. С. Бауэра [7], утверждающего, что организм с точки зрения энергетики находится в состоянии устойчивого неравновесия по отношению к окружающей среде, а степень устойчивости этой неравновесной системы определяется ее энерго-потенцналом. Полное прекращение жизни — смерть — характеризуется постепенным прекращением неравновесного состояния живой системы и переходом в состояние полного равновесия с ^ окружающей ее неживой природой [1]. Следовательно, чем выше энергопотенциал живой системы, тем выше ее устойчивость по отношению к окружающей среде. Таким образом, если говорить об организационном уровне, диагностика «количества» здоровья конкретизируется в определение максимальных возможностей энергообразования индивида.
Регулируемыми источниками энергии являются система переноса электронов, цикл Кребса, гликолиз и обмен фосфорных соединений. Характеристика энергопотенцнала по каждому из указанных звеньев энергообразования анаэробных (алактатных — распад АТФ и КФ, лактатных — гликолиз) и аэробных — может быть получена кос-* венным путем — посредством тестирования отдельных физических качеств индивида (соответственно быстроты, скоростной и общей выносливости), ^ материальным субстратом которых они и являются. ™ Если же учесть, что аэробное энергообразование является преобладающим в сумме энергопотенциала, а также то, что между ними и анаэробными возможностями существует прямолинейная зависимость [21, то определение уровня здоровья может быть осуществлено только по результатам тестирования общей выносливости.
Накоплен большой фактический материал, позволивший создать систему распределения здоровых людей разного пола и возраста на классы физического состояния по показателям максимальных возможностей аэробного энергообразования 12, 21, 22]. Установленные классы физического состояния и являются по сути дела градацией уровня, «крепости» здоровья человека. Научная литература -Л содержит доказательства того, что именно макси- '
малыше возможности аэробного энергообразования являются критерием неспецифической устойчивости организма при воздействии на него самых разнообразных факторов — от острой гипоксии до проникающей радиации [3, 9, 23]. Болезнь, ин-волютивные процессы, интоксикации и др. сразу отражаются на показателях, характеризующих максимальные возможности энергообразования (2, 20].
Характеризуя уровень здоровья человека, не следует забывать о том, что абсолютная болезнь и абсолютное здоровье немыслимы, между ними существует бесконечное множество форм связи и взаимных переходов [17]. Скрытые состояния сенсибилизации, инфицированности, бактерионосительства, дисбактериозов и т. п. можно считать неизбежными состояниями здорового организма. Все они, несомненно, патологические, но скомпенсированные здоровьем процессы. Болезнь, очевидно, развивается и проявляется тогда, когда уровень здоровья снижается до определенного предела. С этих позиций особую значимость приобретает положение, высказанное Г. И. Сидоренко и Ю. И. Прокопенко [18] о том, что состояние пред-патологии начинается тогда, когда появляется потенциальная возможность риска развития заболевания. Это соответствует низкому классу физического состояния, когда даже незначительные внешние воздействия превышают адаптационные возможности организма и способны привести к саморазвитию процесса, т. е. дальнейшему напряжению элементов компенсации без увеличения количественной величины факторов внешней среды. Наиболее яркий пример подобного развития компенсаторной реакции, переходящей в свою противоположность, — образование язв в желудочно-кишечном тракте в общей стресс-реакции как результат мобилизации для целей энергетики легкодоступных белков (глюкопеогенез).
Даже самый больной человек имеет определенный уровень здоровья. Однако критерий энерго-потенцнала для характеристики уровня здоровья больного человека, очевидно, малопригоден (за исключением больных с сердечно-сосудистой патологией, у которых он используется довольно широко). В этом случае необходимы несколько иные методические подходы. В медицинской литературе болезнь обычно связывается с нарушениями приспособляемости организма к окружающей среде и снижением вследствие этого общественно-производственной деятельности, уменьшением биологической активности и социально-полезной деятельности; болезнь обычно ограничивает трудоспособность человека, его деятельность как члена общества [16]. Именно этот критерий — возможность больного человека трудиться (независимо от нозологической формы) может быть положен в основу оценки уровня его здоровья: способность трудиться в избранной специальности, необходимость предоставления облегченного труда, инвалидность.
Классы физического состояния (/—V) но максимальным
возможностям аэробного энергообразования. По оси абсцисс: / — здировые. 2 — прсдпатологня, J — болезнь (а — возможность трудиться по избранной специальности, б — необходимость предоставления облегченного труда, а — инвалидность): по оси ординат — уровень здоровья.
Таким образом, все уровни физического здоровья здорового и больного человека могут быть представлены на единой схеме (см. рисунок), пригодной для использования в большинстве случаев, встречающихся в практической деятельности. Гигиеническое нормирование факторов малой интенсивности применительно к человеку заключается в регистрации общей или специфической заболеваемости, поиске признаков предпатологии 118], т. е. «отрицательных» показателей здоровья. Использование методологии оценки положительных показателей здоровья индивида, носящих характер количественных, существенно расширяет возможности этого раздела гигиенической науки, так же как и оценку эффективности различных оздоровительных мероприятий среди здорового и больного населения.
Литература
1. Ado А. Д. — В кн.: Философские и социально-гигиенические аспекты учения о здоровье и болезни. М., 1975, с. 94—I3C.
2. Амосов Н. М., Бендст Я. А. Физическая активность и сердце. Киев, 1984.
3. Апанасснко Г. Л., Мигулева В. Г., Дубогай А. Д. и др. — Гиг. и сан., 1981, № 7, с. 27—30.
4. Апанасенко Г. Л., Недопрядко Д. М. — В кн.: Физиологические факторы, определяющие и лимитирующие спортивную работоспособность. М., 1982, с. 12—14.
5. Апанасенко Г. Л., Недопрядко Д. М. — В кн.: Физиологические проблемы адаптации. Тарту, 1984, с. 101 — 102.
6. Бабаева А. Г. Иммунологические механизмы регуляции восстановительных процессов. М., 1972.
7. Бауэр Э. С. Теоретическая биология. М.—Л., 1935
8. Бернар К■ — Цит. В кн.: Гомеостаз./Под ред. П. Д. Го-ризонтова. М., 1981.
9. Василенко А. М. — Космическая биол., 1980, № 6, с. 3—10.
10. Гомеостаз./Под ред. П. Д. Горизонтова. М., 1981.
11. Доклад комитета экспертов ВОЗ (668). Предупреждение инвалидности и реабилитация. М., 1983.
12. Кеннон В. — Цит. В кн.: Гомеостаз./Под ред. П. Д. Го-ризонтова. М., 1981.
13. Корольков А. А., Петленко В. П. Философские проблемы теории нормы в биологии и медицине. М., 1977.
14. Меерсон Ф. 3. Общий механизм адаптации н профилактики. М., 1973.
15. Никитюк Б. И. — Цит.: Ягубянц Б. — Теор. и практ. физкультуры, 1984, № 8, с. 63—64.
16. Петленко В. П. Основные методологические проблемы теории медицины. Л., 1982.
17. Рамэаев П. В., Тарасов С. И. — В кн.: Гигиеническая оценка факторов радиационной и нерадиационной природы и их комбинаций. Л., 1976, с. 5—10.
18. Сидоренко Г. И., Прокопенко Ю. И. — Вестн. АМН СССР, 1976, № 4, с. 15—22.
19. Слуцкий В. Б. Возрастные особенности метаболизма лимфоцитов периферической крови человека в онтогенезе в различных условиях двигательной активности. Автореф. дис. канд. Киев, 1981.
20. Фролькис В. В., Богацкая Л. Н. — В кн.: Физиологическое понятие возрастной нормы. Л., 1974, с. 59— 61.
21. Aslrand Р. О. Experimental Studies of Physical Working Capacity in Relation to Sex and Age. Copenhagen, 1952.
22. Cooper K. — J. A. M. A., 1968, v. 203, p. 201—204.
23. Israel S. — Med. u. Sport, 1979, Bd 19, S. 267—269.
Поступила 27.11.84
УДК 613.&: [628.8:615.91(049.2)
М. Т. Дмитриев, Г. П. Зарубин, В. А. Мищихин (Москва)
о гигиеническом прогнозировании содержания токсичных веществ в воздушной среде помещений
Все более расширяющееся гражданское и жилищное строительство обусловливает необходимость организации исследований воздушной среды помещений II]. При этом приходится учитывать, что в настоящее время основным источником загрязнения воздушной среды непроизводственных зданий являются синтетические полимерные материалы [2, 6].
Одно из наиболее перспективных направлений гигиены жилых и общественных зданий — гигиеническое прогнозирование содержания токсичных веществ в воздушной среде помещений [4, 7]. Оно базируется на общих физико-химических закономерностях и результатах гигиенических исследований конкретных синтетических материалов. С помощью гигиенического прогнозирования уже на стадии проектирования зданий можно вполне обеспечить соблюдение гигиенических нормативов содержания токсичных веществ в воздухе. При сопоставлении реальных конпентраций с расчетными в помещениях различного назначения не выявлено существенных расхождений [3]. Гигиеническое прогнозирование может быть осуществлено также для больничных палат, различных транспортных средств, кают и других судовых помещений [5]. Кроме того, по мнению В. А. Цендров-ской [8], прогнозирование уровней загрязнения воздушной и других сред позволяет значительно экономить материальные средства, затрачиваемые на проведение санитарно-химических исследований полимерных материалов.
Концентрации веществ в воздушной среде помещений с достаточно высокой точностью могут быть получены на основе характеристик использования полимерных материалов и условий их эксплуатации: коэффициентов диффузии веществ в материалах, концентраций веществ в полимерах, толщины используемых материалов, площади поверхности материалов, кратности воздухообмена, длительности применения материалов и др. Кроме того, коэффициенты диффузии могут пред-
ставлять значительный интерес при решении многих других гигиенических проблем [7]. Необходимые характеристики применения полимерных материалов могут быть взяты из литературы, фи-зико-химнческих справочников, при санитарно-химических исследованиях полимерных материалов и из проектной документации, учитывающей также назначение зданий. Эти же характеристики позволяют получить и другой важный гигиенический показатель — срок (промежуток времени), в течение которого наблюдается снижение концентрации веществ в помещении до допустимого уровня (ДУ). На рисунке в качестве примера приведены зависимости концентрации токсичных веществ от
Зависимости концентраций токсичных веществ (мг/м8) в воздушной среде помещений от времени использования
полимерных материалов. / — концентрация формальдегида (правая ось ординат), выделяемого лаком МЛ-248 при объеме помещения ISO м\ площади покрытия 50 м'. толщине покрытия 0.02 см и 0,5-кратном воздухообмене: 2 — концентрация стирола (левая ось ординат), выделяемого лаком «Политекс» (Австрия) при объеме помещения 120 ма. площади покрытия 60 м". толщине покрытия 0.015 см и однократном воздухообмене; сплошные линии — расчетные, кружки — фактические концентрации.
