CC BY
64
А. М. Цалиев
Северо-Кавказский горно-металлургический институт (Владикавказ)
О ВОПРОСАХ СУДЕБНОЙ ВЛАСТИ В РОССИИ В СВЕТЕ КОНСТИТУЦИОННЫХ И ЗАКОНОДАТЕЛЬНЫХ НОВЕЛЛ
На основе сравнительно-исторического анализа рассматриваются вопросы судоустройства национальных государственно-правовых образований в России. Указываются особенности судоустройства и судопроизводства в одном из национально-государственных автономных образований Северного Кавказа - Северо-Осетинской автономной области. Раскрывается социальная значимость конституционных (уставных) судов субъектов РФ, необходимость в которых признается как на научном, так и на практическом уровне, поскольку они решают не только институциональные задачи, но и связанные с формированием федеративного государства. Критикуется федеральная законодательная норма об упразднении данных органов судебной власти и возможности создания вместо них конституционных (уставных) советов при законодательных органах субъектов РФ, цели и задачи которых не определены, а предложенный им статус нарушает известный правовой принцип - запрет быть судьей в собственном деле.
Констатируется ошибочность конституционной нормы о включении мировых судей в федеральную судебную систему, поскольку это свидетельствует о полной централизации судебной власти, лишении региональной государственной власти одной из ее ветвей, осуществляющей правосудие с учетом местных особенностей, но в соответствии с Конституцией РФ и федеральным законодательством. Обосновывается необходимость сохранения полноты государственной власти субъектов РФ с целью устойчивого и стабильного развития Российской Федерации.
Ключевые слова: федеративное правовое государство, субъекты Российской Федерации, национально-государственные образования, региональная государственная власть, конституционные (уставные) суды, мировые судьи
Для цитирования
Цалиев А. М. О вопросах судебной власти в России в свете конституционных и законодательных новелл // Российское право: образование, практика, наука. 2021. № 2. С. 4-12. БОГ: 10.34076/2410 2709 2021 2 4.
УДК 342.52
В любом обществе и государстве существует судебная власть. Она является обязательной и самостоятельной ветвью государственной власти, организуемой на основе известного принципа разделения властей по горизонтали. Но в государствах с федеративным устройством (как союзах, объединениях государственно-правовых образований) разделение власти происходит и по вертикали - на уровне федерации и ее субъектов. Этот процесс нацелен на сбалансированный учет интересов федеральной и региональной власти, сохранение полноты государствен-
БОГ: 10.34076/2410_2709_2021_2_4
ной власти в субъектах РФ, без чего невозможно эффективное решение стоящих перед ними задач.
В советский период, особенно в первые его два десятилетия, принципу разделения государственной власти придавали большое значение, в чем можно убедиться на примере судебной власти и органов, ее осуществляющих, в национально-государственных автономных образованиях. Так, в Северной Осетии были организованы и осуществляли правосудие избираемые гражданами посреднические (третейские), местные, сель-
ские, горские, народные, шариатские суды и Главный суд как высшая судебная инстанция. Большинство из них, за исключением народного и Главного суда, действовали и в царский период. Они вершили правосудие на основе норм обычного - неписаного права, которое (как материальное, так и процессуальное) формировалось на основе народных обычаев. Оно было весьма развито, в частности в Осетии. В связи с этим обычное право стало предметом исследования признанных отечественных и зарубежных ученых [Ковалевский 1986; Пфафф 1971]. Причем его нормы носили строго обязательный характер в индивидуальном и общественном сознании. Еще в конце XIX в. известный ученый В. Б. Пфафф отмечал, что осетинские обычаи действуют со всей силой неизменных законов природы, не позволяющих ни малейшего отступления от них [Пфафф 1971: 169].
Шариатское судопроизводство, основанное на нормах мусульманского права, получило широкое распространение в национальных районах России с мусульманским населением. Правосудие осуществлялось кадием - мусульманским судьей, возглавляющим шариатский суд и единолично осуществляющим судопроизводство. Со временем в процессе их деятельности между представителями царской администрации и населением возникали острые дискуссии, результатом которых иногда становились организационно-управленческие решения и действия царской администрации, а затем представителей новой власти. Особенно часто это происходило в первые месяцы установления советской власти, когда ее ставленники попытались грубо игнорировать сложившиеся нормы права, в частности стали упразднять шариатское судопроизводство, которое к тому времени имело более чем двухсотлетнюю историю существования. Это привело к тому, что в начале 1918 г. в Кабарде муллы приняли меры для захвата власти и настояли на том, чтобы восстановили шариатское судопроизводство [Цалиев 2003].
Новая власть Северо-Кавказских национально-государственных образований объективно оценила сложную политическую ситуацию, сложившуюся в результате игнорирования роли и значения шариатских судов в судопроизводстве того периода. Поэтому
4 марта 1918 г. во Владикавказе на II Съезде народов Терской области его делегаты приняли следующую резолюцию: «Каждому народу предоставляется право организовать свои народные суды, творящие правосудие согласно народным обычаям и нравам». Такое решение означало признание региональной специфики в государственном строительстве. Оно было поддержано на федеральном уровне, о чем свидетельствует выступление И. В. Сталина 17 ноября 1920 г. на очередном Съезде народов Терека во Владикавказе с докладом «О советской автономии Терской области», в котором он заявил: «Если будет доказано, что нужен шариат, пусть будет шариат. Советская власть не думает объявить войну шариату».
В указанный период правосудие начали осуществлять также народные суды, которые в соответствии с Положением о народном суде РСФСР от 21 октября 1920 г. избирались общим собранием районных Советов и действовали в пределах района. Высшей судебной инстанцией для них были главные суды в губерниях и автономных республиках, назначаемые ЦИК этих государственных образований и утверждаемые Президиумом ВЦИК по заключению Верховного Суда РСФСР.
Народные судьи на основании ст. 109 Конституции СССР 1936 г. стали избираться гражданами района на основе всеобщего прямого и равного избирательного права при тайном голосовании. Краевые, областные суды и суды автономных образований, являющиеся судами второй инстанции, избирались соответствующими Советами народных депутатов. Принцип выборности судей сохранялся весь советский период и стал основой формирования судейского корпуса. Правосудие осуществляли районные суды и суды автономных республик, краев и областей. Они фактически представляли собой региональную судебную власть как подсистему федеральной судебной власти.
Формированию такой системы способствовали объявленная в 1991 г. Концепция судебной реформы в РСФСР и поддержанная Верховным Советом РСФСР децентрализация властных функций. Отмечу также, что учреждение института мировых судей в свое время мотивировали необходимостью дальнейших демократизации и децентрализации судебной власти и необходимостью развития федеративных отношений. Кроме того,
в постановлении ГГГ (внеочередного) Всероссийского съезда судей от 25 марта 1994 г. «О концепции судебной системы Российской Федерации» была предусмотрена двухуровневая судебная система, состоящая из федеральной и местной судебных систем. Наличие последней логично обосновывалось тем, что «если есть судебная система государства в целом, должны быть ее составные части -судебные системы, что является прямым отражением сущностной природы России как федерации» [Саликов 2013: 19].
Однако со второй половины 1990 г. под лозунгами демократизации и федерализации страны в системе судебной власти начались противоположные процессы. Их идеологическую основу разрабатывали ученые либерал-демократы, обслуживавшие интересы определенных групп. Критики правосудия советского периода заявляли, что «судебные приговоры и решения согласовывались с парткомом» [Судебная власть 2003: 4]. Подобного рода нелепые и клеветнические измышления составляли основу принимаемых законодательных и организационно-управленческих решений, затрагивавших формирование судебной власти и лиц, ее осуществлявших. Некоторые ученые-юристы наряду с практическими работниками, чаще всего из сферы судебной власти, объясняли ошибки в осуществлении правосудия вмешательством местной власти в принятие судебных решений.
Конечно, нельзя исключать подобные случаи, в том числе в работе других органов государственной власти. Однако низкий уровень профессиональной деятельности, допускаемые в ней ошибки нельзя оправдывать исключительно вмешательством извне, тем более судьям, чьи независимость, несменяемость и неприкосновенность закреплены на конституционном уровне и в специальных федеральных законах об их статусе. Отмечу, что таких правовых гарантий не имеют специалисты и должностные лица законодательной и исполнительной власти. Несмотря на это с целью повышения объективности правосудия было предложено расширить материальные и социальные гарантии судьи, еще более укрепить его правовой статус. Для этого начали проводить линию на централизацию судебной власти, подчинение ее только федеральной власти. Уверен, что здесь сыграла
существенную роль часть той политической и бизнес-элиты, которая с целью обеспечения личной безопасности решила результаты своего незаконного обогащения «закрепить» судебными решениями, имеющими окончательный и обязательный характер. Это стало особенно очевидным в середине 1990-х гг. - периоде наиболее активной приватизации природных ресурсов (земли, нефти, газа, драгоценных металлов и т. д.) и созданных в советский период богатств. Тогда централизации судебной власти начали придавать законодательный характер.
Так, в 1996 г. был подготовлен проект федерального конституционного закона «О судебной системе Российской Федерации», в соответствии с которым все суды, начиная с районного, были включены в федеральную судебную систему. Вводился принцип назначаемости всех федеральных судей Президентом РФ. Против такой централизации судебной власти выступили не только многие специалисты, но и руководители субъектов РФ. И не без оснований, поскольку в других федеративных государствах к федеральным судебным органам относятся только суды высшей инстанции. Поэтому в конце 1996 г., когда принимался упомянутый федеральный конституционный закон, члены Совета Федерации, коими тогда являлись руководители законодательной и исполнительной власти субъектов РФ, дважды голосовали против. Более того, на открытом заседании Совета Федерации, посвященном данному вопросу, президент Республики Северная Осетия - Алания А. Х. Галазов публично заявил: «Я вначале хотел поддержать данный закон, но поскольку происходит открытое выкручивание рук, буду голосовать против». Однако Б. Ельцин не привык считаться с мнением других людей, и любые логически обоснованные аргументы его не убеждали.
Было проведено третье заседание Совета Федерации, и лишь с помощью опросных листов законопроект получил одобрение. Не согласившись с предложенной в нем централизацией судов и поставив цель восстановить существовавшие раннее права, а также повысить роль региональных органов государственной власти в регулировании организации и деятельности судов, функционирующих на территории субъектов Россий-
ской Федерации, высшие должностные лица 16 республик в составе Российской Федерации осенью 1998 г. направили в Конституционный Суд РФ запрос о проверке конституционности положений чч. 1-4 ст. 4, ч. 6 ст. 13, ч. 3 ст. 20 и ч. 3 ст. 21 Федерального конституционного закона «О судебной системе Российской Федерации». Но Конституционный Суд РФ в Определении от 12 марта 1998 г. признал конституционность данного Закона.
Согласно ч. 4 ст. 4 указанного Закона судами субъектов РФ были признаны конституционные и уставные суды (далее - к/у суды) и мировые судьи. Но последние по существу являются федеральными судами, поскольку основу их организации и деятельности составляют федеральные законы; финансируются они из федерального бюджета; функционируют при федеральных судах, составляя первичное звено судов общей юрисдикции; осуществляют правосудие именем Российской Федерации. В соответствующих региональных законах говорится, что полномочия, порядок деятельности мировых судей устанавливаются Конституцией РФ, ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации».
Кроме того, Федеральный закон от 19 июня 2004 г. «О внесении изменений в статьи 1 и 10 Федерального закона „О мировых судьях в Российской Федерации"» внес существенные изменения в правовое регулирование статуса мировых судей субъектов РФ. Вопреки здравому смыслу региональный законодатель был лишен права устанавливать дополнительные гарантии материальной и социальной защиты для мировых судей, а также дополнительные требования к кандидату на должность мирового судьи, определять порядок отправления правосудия даже по административным делам. Усматривая в этом необоснованные попытки централизации судебной власти, я неоднократно выступал в центральной печати, на публичных мероприятиях, в том числе на круглом столе по вопросам института мировых судей, организованном 16 апреля 2015 г. Комитетом Совета Федерации по федеративному устройству, региональной политике, местному самоуправлению с целью сохранения статуса мировых судей как института судебной власти субъектов РФ.
Окончательная централизация судебной власти произошла в результате принятия последних конституционных новелл.
Так, согласно ч. 3 ст. 118 Закона Российской Федерации о поправке к Конституции Российской Федерации от 14 марта 2020 г. № 1-ФКЗ «О совершенствовании регулирования отдельных вопросов организации и функционирования публичной власти» мировые судьи были включены в федеральную судебную систему. При этом федеральный законодатель продолжает именовать их мировыми судьями субъектов РФ, дабы создать видимость наличия региональной судебной власти и тем самым попытаться обеспечить принцип разделения государственной власти. Это напоминает мне известный библейский сюжет о фиговом листочке...
Региональную судебную власть реально представляли и могут представлять к/у суды субъектов РФ. Ученые, в том числе автор этих строк, и практические работники в области конституционного правосудия на протяжении почти трех десятилетий в печати и на различных международных научно-практических конференциях приводили многочисленные и никем не оспаривавшиеся аргументы в пользу организации и функционирования органов региональной конституционной юстиции. Неслучайно в постановлении VIII Всероссийского съезда судей от 17 декабря 2019 г. «О состоянии судебной системы Российской Федерации и основных направлениях ее развития в 2012-2016 годах» отмечается, что без внимания незаслуженно остаются конституционные (уставные) суды субъектов РФ, которые играют роль дополнительного гаранта прав граждан, в том числе на судебную защиту.
Несмотря на изложенное, согласно ст. 5 Федерального конституционного закона от 8 декабря 2020 г. № 7-ФКЗ «О внесении изменений в отдельные федеральные конституционные законы» (далее - ФКЗ № 7) субъекты РФ лишены указанных органов власти. В прошлом в силу ч. 1 ст. 27 ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации» они могли создаваться «субъектом Российской Федерации для рассмотрения вопросов соответствия законов субъекта Российской Федерации, нормативных правовых актов органов государственной власти субъекта Российской Федерации, органов местного самоуправления субъекта Российской Федерации конституции (уставу) субъекта Российской Федерации, а также для толкования консти-
туции (устава) субъекта Российской Федерации». Поскольку эти суды ныне упразднены, то следует считать, что поставленные перед ним задачи решены или уже неактуальны. И то и другое утверждение не соответствует действительности, ибо они столь же постоянны, сколь законотворческий процесс, в котором неизбежны ошибки, как и в трудовой деятельности любого иного вида.
Эту простую истину следует осознать нашим законодателям, как и то, что там, где есть законодательная власть, должна быть и контрольная власть. Причем «каждому уровню законодательной власти должен соответствовать свой уровень конституционного контроля» [Несмеянова 2003: 24]. К тому же
В сложившейся ситуации создание самостоятельных конституционных (уставных) советов - единственный путь, по которому должны следовать субъекты РФ
неслучайно председатель Государственного совета Республики Татарстан Ф. Х. Мухамет-шин в своем выступлении 23 июня 2003 г. на заседании Президиума Совета законодателей России, посвященном практике создания конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации и проблемам законодательного регулирования их деятельности, заявил, что «сложившаяся в условиях российского федерализма система организации власти в субъектах Федерации объективно диктует необходимость формирования региональной конституционной юстиции».
По-видимому, Государственная Дума РФ, пытаясь избежать упреков в централизации государственной власти и политического капитала, а также с целью восполнить образовавшийся вакуум в системе региональной контрольной власти, закрепила в ст. 7 ФКЗ №7 норму о том, что «субъекты Российской Федерации вправе принять решение о создании конституционных (уставных) советов, действующих при законодательных (представительных) органах государственной власти субъектов Российской Федерации». Такая абсурдная, гибридная, к тому же «декоративная» правовая норма ни в одном зарубежном законодательстве не предусматривается, поскольку абсолютно не соответ-
ствует известному принципу разделения государственной власти. Кроме того, в отличие от к/у судов субъектов РФ, не определены цели и задачи конституционных (уставных) советов субъектов РФ.
В связи с этим возникает вопрос к авторам данной федеральной законодательной нормы, а также к депутатам, голосовавшим за ее принятие: чем они мотивировали свое решение закрепить возможность создания нового государственного органа, как объясняют его целесообразность? К тому же налогоплательщик вправе знать, с какой целью он должен финансировать создание и деятельность любого органа государственной власти. В данном случае эта проблема особенно остра, поскольку в любом законодательном органе субъекта РФ уже существует комитет по законодательству, а также правовой отдел.
В чем же смысл создания предлагаемого подразделения регионального парламента? На мой взгляд, законодательная норма о конституционных (уставных) советах субъектов РФ может стать предметом прокурорского реагирования или коллективного обращения председателей к/у судов субъектов РФ в Конституционный Суд РФ на предмет соответствия ее Конституции РФ. При этом следует иметь в виду, что специалисты, исследовавшие основания прекращения деятельности к/у судов субъектов РФ, пришли к однозначному выводу о том, что «существующая практика их упразднения является не только незаконной, но и неконституционной» [Современная модель государственной власти 2019: 132].
Новый государственный орган имеет право на существование, он учрежден в зарубежных странах, но как самостоятельный квазисудебный орган власти. Отмечу, что еще в конце XIX в. предлагалось создать специализированный децентрализованный и самостоятельный орган контрольной власти [Муромцев 1898]. Как писал один из отцов Конституции США А. Гамильтон, законодательный орган не должен быть конституционным судьей в собственном деле. Со временем был сформулирован общеправовой принцип, согласно которому «никто не может быть судьей в собственном деле». Федеральные органы государственной власти данный принцип проигнорировали.
Думается, в сложившейся ситуации создание самостоятельных конституционных
(уставных) советов - единственный путь, по которому должны следовать субъекты РФ. Это необходимо, в том числе, для того, чтобы способствовать реализации федеральных конституционных положений о федеративном правовом характере Российского государства (ст. 1 Конституции РФ); об осуществлении государственной власти в Российской Федерации на основе ее разделения на законодательную, исполнительную и судебную (ст. 10 Конституции РФ); об осуществлении государственной власти субъектами РФ через образуемые ими органы государственной власти (ст. 11 Конституции РФ); об организации системы органов государственной власти республик, краев, областей, городов федерального значения, автономной области, автономных округов субъектами Российской Федерации самостоятельно в соответствии с основами конституционного строя Российской Федерации (ст. 77 Конституции РФ).
Проанализировав данные конституционные нормы, М. А. Митюков, долго проработавший в должности представителя Президента РФ в Конституционном Суде РФ, отметил, что «с точки зрения историко-пра-вового и буквального прочтения федеральной Конституции конституционное правосудие должно было быть неотъемлемым и необходимым элементом организации государственной власти в каждом субъекте Российской Федерации» [Митюков 2007: 19]. К сожалению, этого не случилось, поскольку законодательные и исполнительнее органы государственной власти субъектов РФ не заинтересованы в создании самостоятельно -го и независимого органа государственной власти, проверяющего конституционность их деятельности. Это естественное желание любого органа власти.
Именно поэтому многократные официальные обращения, как коллективные (Обращение участников расширенного заседания Консультативного совета председателей органов конституционного (уставного) контроля в РФ к Президенту РФ, депутатам Го -сударственной Думы и членам Совета Федерации, Федерального Собрания РФ, высшим должностным лицам, органам законодательной и исполнительной власти субъектов РФ от 18 января 2001 г.), так и индивидуальные [Цалиев 2010], в адрес федеральных и региональных органов государственной власти с предложением ускорить образование к/у
судов субъектов РФ не дали положительного результата. В данном вопросе указанные судебные органы, а также те, кто ратовал за их повсеместное создание в регионах, особую надежду возлагали на инициативу председателя Конституционного Суда РФ В. Д. Зорькина. Но, увы, возможности Конституционного Суда РФ в развитии законодательства в части образования органов конституционного контроля использованы не были, хотя многие федеральные конституционные судьи высказывались в пользу их образования, а практически никаких мер не предприняли.
Так, Б. С. Эбзеев писал, что субъекты РФ, в которых функционируют к/у суды, «находятся в более выгодном в отношении населения и обеспечения его прав положении, нежели абсолютное большинство субъектов, которые хотя и имеют должную законодательную базу, но не могут решиться на то, чтобы создать этот институт» [Эбзеев 2005: 15]. Однако став главой Карачаево-Черкесской Республики, он не образовал там данный суд, что вызвало крайнее удивление у многих юристов.
В результате сложившихся обстоятельств уже объявлены «похороны» конституционных (уставных) судов субъектов РФ, но согласно ФКЗ № 7 этот процесс должен завершиться к 1 января 2023 г. Однако если учесть неуемное желание федеральной судебной и законодательной власти упразднить к/у суды, этот процесс должен завершиться раньше. Неслучайно он так подробно и тщательно расписан в упомянутом ФКЗ. Об этом свидетельствует и тот факт, что проект федерального закона «О конституционных (уставных) судах субъектов РФ», внесенный в Государственную Думу РФ 8 мая 2014 г., через два дня без всякого обоснования получил резко отрицательную оценку; уже 12 мая 2014 г. эта информация появилась в газете «Комер-санть». Такая оперативность не всегда характерна даже для спецслужб.
Очевидно, что происходит необоснованное ограничение региональной государственной власти. А если еще учесть, что большинство органов государственной власти на местах представлены территориальными органами федеральных государственных органов в лице правоохранительных, силовых, контрольно-надзорных и иных органов власти, то вполне естественно возникает риторический вопрос о полноте государственной
власти субъектов РФ, особенно республик, которые в Конституции РФ, хотя и в скобках, названы государством, и их отличии по правовому статусу от муниципальных образований, являющихся административно-территориальными единицами, где также организованы и функционируют представительные и исполнительные органы власти. Игнорирование конституционно-правового статуса национально-государственных образований, история которых насчитывает не одно тысячелетие, - очень опасная тенденция в строительстве федеративного государства. Она
может при соответствующих внутренних и внешних обстоятельствах накалить общественно-политическую обстановку в стране, чему есть многочисленные исторические примеры.
Таким образом, налицо необходимость совершенствования организации государственной власти с учетом принципа разделения ее на три ветви и оптимального распределения властных полномочий между Российской Федерацией и ее субъектами с тем, чтобы придать стабильность развитию Российского государства.
Список литературы
Ковалевский М. М. Современный обычай и древний закон. Обычное право осетин в исто-рико-сравнительном освещении. М., 1986. 410 с.
Митюков М. А. Современные тенденции развития региональной конституционной юстиции (опыт социологического исследования) // Конституционное и муниципальное право. 2007. № 14. С. 19-24.
Муромцев С. А. Право и справедливость // Сборник правоведения и общественных знаний. 1898. Т. 2. С. 1-12.
Несмеянова С. Э. Проблемы развития конституционной юстиции в Российской Федерации // Конституционные чтения. Саратов, 2003. Вып. 4. Ч. 1. С. 23-26.
Пфафф В. Б. Народное право осетин // Сборник сведений о Кавказе. Тифлис, 1971. Т. 1. 167 с.
Саликов М. С. Региональные конституционные (уставные) суды: место в судебной системе России // Российское право: образование, практика, наука. 2013. № 2-3. С. 18-22.
Современная модель государственной власти в Российской Федерации / под ред. А. Т. Ка-расева. М.: Проспект, 2019. 190 с.
Судебная власть / под ред. И. Л. Петрухина. М., 2003. 710 с.
Цалиев А. М. Судебная власть в республиках Северного Кавказа (1917-2003 гг.). М., 2003. 268 с.
Цалиев А. М. Обращение к Генеральному прокурору Российской Федерации Ю. Я. Чайке // Журнал конституционного правосудия. 2010. № 4. С. 24-25.
Эбзеев Б. С. Конституционное правосудие в России // Конституционное правосудие в Российской Федерации: правовое регулирование, опыт, перспективы: материалы Всерос. науч.-практ. конф. (Казань, 17 июня 2005 г.). Казань, 2005. С. 15-22.
Александр Михайлович Цалиев - заслуженный юрист Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор, заведующий кафедрой конституционного и административного права Северо-Кавказского горно-металлургического института, председатель Конституционного суда Республики Северная Осетия - Алания (2001-2017 гг.) в отставке. 362021, Российская Федерация, Владикавказ, ул. Николаева, д. 44. E-mail: [email protected].
ORCID: 0000-0003-3406-462X
On the Issues of Judicial Power in Russia (From the Point of View of Constitutional and Legislative Novelties)
The author examines the issues of the judicial system of national state-legal formations in Russia. The features of the judicial system and legal proceedings in one of such formations of the North Caucasus - the North Ossetian autonomous region, are indicated. The social significance
of the constitutional (charter) courts of the constituent entities of the Russian Federation is revealed, the need for which is recognized both at the scientific and practical levels, since they solve not only institutional problems, but also those associated with the formation of a federal state. The federal legislative norm on the abolition of these judicial authorities and the possibility of creating instead of them constitutional (statutory) councils under the legislative bodies of the constituent entities of the Russian Federation is criticized. The goals and objectives of these councils are not defined, and the status proposed by it violates the well-known legal principle - the prohibition to be a judge in one's own case.
The erroneousness of the constitutional provision on the inclusion of justices of the peace in the federal judicial system is noted, since this indicates the complete centralization of the judiciary, the deprivation of regional state power by one of its branches that administers justice taking into account local specifics, but in accordance with the Constitution of the Russian Federation and federal legislation. The necessity of preserving the completeness of state power of the constituent entities of the Russian Federation with the aim of sustainable state development is substantiated.
Keywords: federal legal state, subjects of the Russian Federation, national-state formations, regional state power, constitutional (statutory) courts, justices of the peace
Recommended citation
Tsaliev A. M. O voprosakh sudebnoi vlasti v Rossii v svete konstitutsionnykh i zakonodatel'nykh novell [On the Issues of Judicial Power in Russia (from the Point of View of Constitutional and Legislative Novelties)], Rossiiskoe pravo: obrazovanie, praktika, nauka, 2021, no. 2, pp. 4-12, DOI: 10.34076/2410_2709_2021_2_4.
References
Ebzeev B. S. Konstitutsionnoe pravosudie v Rossii [Constitutional Justice in Russia], Konstitutsionnoe pravosudie v Rossiiskoi Federatsii: pravovoe regulirovanie, opyt, perspektivy [Constitutional Justice in the Russian Federation: Legal Regulation, Experience, Prospects]: conference papers, Kazan', 2005, pp. 15-22.
Karasev A. T. (ed.) Sovremennaya model' gosudarstvennoi vlasti v Rossiiskoi Federatsii [The Modern Model of State Power in the Russian Federation], Moscow, Prospekt, 2019, 190 p.
Kovalevskii M. M. Sovremennyi obychai i drevnii zakon. Obychnoe pravo osetin v istoriko-sravnitel'nom osveshchenii [Modern Custom and Ancient Law. the Common Law of the Ossetians in the Historical and Comparative Light], Moscow, 1986, 410 p.
Mityukov M. A. Sovremennye tendentsii razvitiya regional'noi konstitutsionnoi yustitsii (opyt sotsiologicheskogo issledovaniya) [Modern Trends in the Development of Regional Constitutional Justice (Experience of Sociological Research)], Konstitutsionnoe i munitsipal'noe pravo, 2007, no. 4, pp. 19-24.
Muromtsev S. A. Pravo i spravedlivost' [Law and Justice], Sbornik pravovedeniya i obshchestvennykh znanii, 1898, vol. 2, pp. 1-12.
Nesmeyanova S. E. Problemy razvitiya konstitutsionnoi yustitsii v Rossiiskoi Federatsii [Problems of the Development of Constitutional Justice in the Russian Federation], Konstitutsionnye chteniya, 2003, no. 4, vol. 1, pp. 23-26.
Petrukhin I. L. (ed.) Sudebnaya vlast' [The Judiciary], Moscow, 2003, 710 p.
Pfaff V. B. Narodnoe pravo osetin [Ossetian People's Law], Sbornik svedenii o Kavkaze, Tiflis, 1971, vol. 1, 167 p.
Salikov M. S. Regional'nye konstitutsionnye (ustavnye) sudy: mesto v sudebnoi sisteme Rossii [Regional Constitutional (Statutory) Courts: Their Place in the Judicial System of Russia], Rossiiskoe pravo: obrazovanie, praktika, nauka, 2013, no. 2-3, pp. 18-22.
Tsaliev A. M. Obrashchenie k General'nomu prokuroru Rossiiskoi Federatsii Yu. Ya. Chaike [Appeal to the Prosecutor General of the Russian Federation Yu. Ya. Chaika], Zhurnal konstitutsionnogo pravosudiya, 2010, no. 4, pp. 24-25.
Tsaliev A. M. Sudebnaya vlast' v respublikakh Severnogo Kavkaza (1917-2003 gg.) [Judicial Power in the Republics of the North Caucasus (1917-2003)], Moscow, 2003, 268 p.
Aleksandr Tsaliev - honored lawyer of the Russian Federation, doctor of juridical sciences, professor, head of the Department of constitutional and administrative law, North Caucasus Mining and Metallurgical Institute, chairman of the Constitutional Court of the Republic of North Os-setia - Alania (2001-2017), retired. 362021, Russian Federation, Vladikavkaz, Nikolaeva str, 44. E-mail: [email protected].
ORCID: 0000-0003-3406-462X
Дата поступления в редакцию / Received: 08.02.2021
Дата принятия решения об опубликовании / Accepted: 01.04.2021
