CC BY
11
Проведенное исследование показало, что в концептуальной системе Айрис Мёрдок базовая метафорическая модель "X - Театр" является одной из доминантных парадигм, объединяющей большое количество образов, с помощью которых происходит метафорическое переосмысление концептов Жизнь, Человек, Чувства и Эмоции, Мыслительная деятельность, Межличностные отношения, Судьба, Окружающий мир, Культура. Внутри общего ассоциативно-смыслового поля все образы могут быть сгруппированы в малые парадигмы на основании общности концепта-цели. Ведущей в данной образной парадигме является метафора Жизнь - Театр, которая становится основной структурирующей схемой, организующей взаимодействие таких концептов, как Жизнь, Театр, Борьба, Нереальность, Иллюзия, Тайна.
ЛИТЕРАТУРА
1. Ильин И.П. Постструктурализм. Деконструкти-визм. Постмодернизм. М.: Интрада, 1996. 255 с.
2. Смирнов И.П. Порождение интертекста (элементы интертекстуального творчества с примерами из творчества Б. Л. Пастернака). СПб.: Изд-во СПбГУ, 1995. 191 с. С. 14.
3. Григорьев В.П. Поэтика слова: На материале русской советской поэзии. М.: Наука, 1979. 344 с. С. 120.
4. Арутюнова Н.Д. Метафора и дискурс // Теория метафоры: Сб. тр. М.: Прогресс, 1990. С. 17.
5. Павлович Н.В. Язык образов. Парадигмы образов в русском поэтическом языке. М.: Наука, 1995. 491 с.
6. Чес Н.А. Функционирование метафорических концептуальных систем в текстах современной англоязычной прозы: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 2000. 27 с. С. 7.
7. Murdoch I. Bruno's Dream. L.: Triad Panther Books, 1969. 269 p. Р. 218.
8. Murdoch I. An Accidental Man. L.: Triad Panther Books, 1971. 429 p.
9. Murdoch I. O. Henry and Cato. L.: Penguin Books, 1976. 400 p.
10. Murdoch I. Under the Net. L.: Penguin Books, 1982. 253 p.
11. Murdoch I. The Unicorn. L.: Penguin Books, 1963. 328 p.
12. Murdoch I. An Unofficial Rose. L.: Penguin Books, 1962. 287 p.
13. Murdoch I. The Sea, the Sea. L.: Triad Panther Books, 1978. 502 p.
14. Murdoch I. The Black Prince. L.: Penguin Books, 1973. 416 p.
1 июля 2008 г.
ББК 83.3
О ВАЛЕНТНОСТНОЙ КЛАССИФИКАЦИИ КАЛМЫЦКОЙ
ГЛАГОЛЬНОЙ ЛЕКСИКИ (к проблеме соотношения слова и синтаксемы)
Э.У. Омакаева
Как известно, слово считается базовой языковой единицей, к которой приложимы основные грамматические правила. Признавая многоа-спектность данной единицы, можно говорить о слове-лексеме (лексикологической единице), слове-вокабуле (лексикографической единице), слове-словоформе (морфологической единице). Различаются также фонетическое (фонологическое) слово и графическое (орфографическое) слово. Нас же интересует слово как синтаксе-ма, член высказывания, т.е., в конечном счете, как единица текста.
Омакаева Эллара Уляевна - кандидат филологических наук, доцент, заведующая отделом языкознания Калмыцкого института гуманитарных исследований РАН, докторант, 358000, г. Элиста, ул. Илишкина, 8, e-mail: [email protected], т. 8(84722)35506.
Сегодня уже ни у кого не возникает сомнения, что правила построения синтаксических конструкций зависят от лексико-семантических характеристик их компонентов. Синтаксис и семантика слова, в частности глагольной лексемы, имеют ключевое значение для выработки принципов синтаксического описания любого языка.
В связи с этим хотелось бы обратить внимание на необходимость единой и непротиворечивой трактовки понятий и терминов, релевантных для разных компонентов языковой системы. Особенно важно такое
Omakaeva Ellara - сandidate of philology, associate professor, Head of Linguistics Department of the Kalmyk Institute for Humanities of the RAS, 8 Ilishkin Street, Elista, 358000, e-mail: [email protected], ph. (007 84722)35506.
единое описание при рассмотрении глагола как словоформы (морфологическая парадигма), как лексемы (классификация глаголов), как сказуемого (ядра синтаксической глагольно-актантной конструкции), как предиката (ядра семантической предикатно-аргументной конструкции).
Традиционно основными разделами описания грамматического строя калмыцкого языка были грамматическое учение о слове (морфология) и грамматическое учение о предложении (синтаксис). Каждый компонент (подсистема) описывался автономно, без учета взаимосвязей между морфологией и синтаксисом. Между тем функционирование грамматических категорий в высказывании свидетельствует о наличии в системе речевой деятельности связей не только между морфологией и синтаксисом (например, синтаксически ориентированная именная категория падежа), но и морфологией и семантикой (например, глагольные категории времени, наклонения, вида). Категория времени, будучи семантико-морфологической, формально находит выражение в словоформе, изучением которой занимается морфология. Что касается наклонения, то оно обычно трактуется как способ выражения модальности - категории весьма неопределенной и расплывчатой, не получившей пока адекватной характеристики в грамматике калмыцкого языка.
При описании грамматики любого языка неизбежно возникает вопрос и о лексико-грамматических категориях, которые в нем имеются. В калмыцкой грамматике традиционно выделяются такие первичные лексико-грамматические категории, как части речи (в первую очередь, имя и глагол).
По-видимому, класс глаголов следует считать универсальным, в том смысле, что не существует естественных языков, в которых глаголы так или иначе не выделялись бы из общего лексического состава.
Хотя калмыцкие части речи были выявлены по образцу европейских языков, тем не менее, по сравнению с ними описаны значительно хуже, вследствие чего в калмыко-ведении практически отсутствуют работы сопоставительно-типологического характера, выполненные в соответствующем теоретическом контексте. Ситуация существенно осложняется тем, что ученые определяют по-разному именные и глагольные категории в количественном и качественном отношениях, как в одном и том же языке, так и в двух языках.
В существующих грамматиках использован принцип "от формы к значению". Например, при описании той или иной грамматической категории указывается соответствующая форма (аффикс) с выражаемыми ею значениями. Однако, во-первых, установлены и описаны не все формальные средства (особенно это касается аналитической формы), во-вторых, не учтены многие семантические явления (модальность, таксис, предикативность и т.д.).
Таким образом, обращение к соответствующей литературе показывает, что основные морфологические категории калмыцкого глагола (наклонения, времени, залога, вида) традиционно рассматривались в рамках морфологии глагола. Между тем накопленные теоретические и фактические знания свидетельствуют о необходимости привлечения к анализу данных категорий синтаксических конструкций, образуемых соответствующими формами глаголов (императивных, пассивных и т.д.). Именно такой подход предложен Е.А. Кузьменковым в его работе "Глагол в монгольском языке" [1].
За последние годы лингвистическая наука значительно продвинулась вперед в изучении грамматических категорий, особенно глагольных, что связано, в первую очередь, с углублением наших познаний в области семантики. В связи с этим особенно остро ощущается необходимость создания нового академического фундаментального описания калмыцкого языка на основе интегрального описания языковой системы, предполагающего единство грамматики и лексики. Актуальность такого исследования определяется тем обстоятельством, что глагольные категории находятся на пересечении важнейших сфер семантики, лексики и синтаксиса, которые в калмыцком языкознании лишь начинают исследоваться.
Новое осмысление конкретного языкового материала требует применения иных методов и принципов описания. Прежде всего обсудим применяемую нами методику исследования.
В своей теоретической части наше исследование опирается на труды ведущих отечественных и зарубежных лингвистов в области синтаксиса, лексикологии и семантики (Ю.Д. Апресян, В.Х. Гак, Т. Гивон, С. Д. Кацнельсон, В.Б. Касевич, Л. Теньер, А.А. Холодович, Л.В. Щерба и др.),
в частности, на вербоцентрическую теорию Л. Теньера в несколько модифицированном виде, в том виде, как она представлена у В.Б. Касевича [2]. Основной метод исследования - использование валентностного аппарата грамматики зависимостей с элементами трансформационного анализа, а также предикатно-аргументный и тема-рематический анализ семантики предложения и текста.
Перейдем к рассмотрению ключевых для нашего исследования вопросов. Выход на уровень предложения требует обращения к структуре этой языковой единицы. Когда мы говорим о структуре предложения, то имеем в виду не только поверхностно-синтаксическую структуру, составляющую план выражения высказывания, но и его семантическую структуру, т.е. план содержания.
Семантика предложения включает в себя, по крайней мере, три аспекта: пропо-зитивный, модальный и коммуникативный. Все эти аспекты находят свое выражение в употреблении специальных языковых средств, относящихся к разным компонентам языковой системы: морфологическому, фонологическому, лексическому.
Центральной категорией глагола, непосредственно связанной с модальностью и коммуникативной установкой говорящего, считается наклонение. Данная категория на материале калмыцкого языка была детально исследована в трудах Р.П. Харчевниковой [3]. Среди последних по времени работ в этой области, выполненных на материале бурятского языка, укажем на статью известного монголоведа В.И. Рассадина [4] и др.
Сложность выделения наклонений в калмыцком языке объясняется, на наш взгляд, тем, что пока нет общепринятого определения данной категории. Основным содержанием категории наклонения считают обычно отнесенность содержания высказывания к действительности и соотносят ее с модальностью -категорией еще более неопределенной и расплывчатой.
Обе категории связаны с оппозицией реальность/ирреальность, тем не менее, как нам представляется, модальная реальность/ ирреальность и "наклоненческая" реальность/ ирреальность - это все-таки разные вещи. Так, если исходить из вышеприведенного определения наклонения, то реальность, обозначаемая индикативом, означает отнесенность пропозиции (вместе с внутренней модальной
рамкой) к действительности, а ирреальность, маркируемая сослагательной формой, - к виртуальности (одному из возможных миров, отличных от действительного). В этом и заключается, по всей видимости, содержательная специфика семантико-морфологической формообразовательной глагольной категории наклонения в тех языках, в которых она имеется. Наклонение, как известно, не является универсальной категорией.
Что же касается модальной реальности/ нереальности, то эта оппозиция основывается на определении типа взаимоотношений предиката и его аргументов. Эта связь может быть как реальной, так и ирреальной (потенциальной). Значение реальности не имеет специального показателя. Потенциальная ситуация обычно передается модальными глаголами возможности типа чадх "мочь", желания типа седх "хочет".
Оппозиция "реальная/ирреальная модальность" образует внутреннюю модальную рамку, которая отражает то, что в традиции принято называть объективной модальностью. Объективное положение вещей (реальная или потенциальная ситуация) характеризуется с точки зрения актуальности (реализуемости) или виртуальности (нереализуемости), что формально выражается выбором соответствующего наклонения.
Предпринятое выше обсуждение проблемы соотношения модальности и наклонения в общелингвистическом плане позволяет нам очертить границы каждой категории, выявить степень их взаимодействия
Исследователи монгольских языков уже давно отметили особую роль глагола в построении предложения (Г.Д. Санжеев, Е.А. Кузьменков, Р.П. Харчевникова и др.). Представляется плодотворным осуществлять анализ глагольных категорий в соотнесении с формальной и семантической структурой высказывания.
В последнее время в лингвистике получило довольно широкое распространение понятие валентности, которое, прежде всего, связывают с глаголом, трактуемым как структурный центр предложения (в нашей терминологии - ядерная синтаксема). Вместе с тем наблюдаются некоторый разнобой в используемой терминологии, наложение и неразличение отдельных синтаксических, семантических и лексических понятий, которые принципиально не совпадают: синтаксическая
(формальная) валентность и семантическая (содержательная) валентность, синтаксический актант и семантический актант (аргумент), валентность и лексическая сочетаемость, синтаксическая предикативность и семантическая предикативность).
Признавая доминантную роль глагола-сказуемого, мы ни в коем случае не считаем глагол синтаксической единицей, последовательно разграничивая единицы лексического компонента языковой системы (глаголы) и собственно синтаксические единицы (синтак-семы), обладающие, соответственно, лексической и синтаксической семантикой.
Лексическая сочетаемость как дистрибутивная особенность глагола выявляется только по отношению к единицам того же уровня, т.е. лексемам.
Основной признак глагола - его валентность. Под синтаксической валентностью глагола мы понимаем количество актантных синтаксем, которыми он управляет.
За разнообразием предложений (высказываний) мы видим систему, которой присуща полевая организация. Исследователь предложения должен прежде всего установить его семантико-синтаксическую структуру. Представить синтаксическую структуру предложения - значит указать на модель элементарной синтаксической конструкции (ЭСК), которая лежит в его основе, и те трансформации, которые были применены. Под трансформацией мы понимаем любое преобразование ЭСК в производную (например, активно-пассивное преобразование) и одной производной - в другую.
Таким образом, мы исходим из того, что синтаксическая система языка состоит из двух подсистем - базовой (ядерной) и производной. Ядерная часть представлена системой ЭСК. Любая производная структура выводится из исходной ЭСК или нескольких исходных ЭСК при помощи небольшого набора правил преобразования. Изложенный метод представления синтаксической структуры предложения получил название трансформационного. Само число трансформаций невелико, но благодаря комбинированию различных типов преобразований возможно такое разнообразие синтаксических типов производных конструкций.
Критерий трансформируемости / не-трансформируемости подчас может служить единственной возможностью различения конструкций, на первый взгляд, кажущихся
неразличимыми. Синтаксические различия между конструкциями отражают семантические особенности таких глаголов, как, например, ирх "приходить", которые могут быть как глаголами действия (движения), обозначающими контролируемую ситуацию, так и глаголами состояния.
Трансформации отличаются друг от друга в формальном и функциональном отношениях. В качестве трансформа ЭСК выступают зависимые конструкции (ЗК), поэтому в основу описания последних может лечь такой признак, как тип трансформации - способ включения данной конструкции в другую. Тип трансформации зависит от валентности конечного глагола-сказуемого.
В синтаксисе важную роль играет классификация глаголов. Можно говорить о множественности классификаций. В традиционной грамматике обычно выделяются только переходные и непереходные глаголы, хотя статус данной категории не определен. Чаще эту оппозицию относят исключительно к синтаксису. Одно из определений гласит: переходность - это языковая категория, отражающая в широком понимании характер синтаксических свойств глагола в предложении с точки зрения наличия/отсутствия у него (по ряду трактовок функционально обязательного) дополнения [5]. Несмотря на свою синтаксическую ориентированность, при всей релевантности переходности для синтаксиса, данная категория, скорее, является лексико-грамматической, т.е. классифицирующей, категорией, поскольку речь идет о классификации глагольных лексем.
Валентностная классификация глаголов осуществляется по их активным валентностям, отражающим закономерности глагольного управления, по которым данные глаголы присоединяют к себе другие слова (словоформы). Прежде всего мы выделяем переходные и непереходные глаголы. Кроме того, существует целый ряд других, более мелких группировок.
Данные формально-грамматические свойства глаголов находятся в определенной корреляции к их семантическим свойствам. Современные синтаксические исследования отличает интерес к семантической стороне предложения - предикатно-аргументной и коммуникативной (тема-рематической) структуре. Осознание необходимости рассмотрения информационной структуры предложения
составляет характерную черту современной синтаксической науки, отличающую ее от науки прошлого. Обращение синтаксиса к семантическим проблемам было вызвано пониманием, что синтаксические процессы нельзя рассматривать в отрыве от передаваемого смысла и коммуникативных задач.
Мы объединяем глаголы в классы по валентности, т.е. по числу актантов. Соответственно, предикаты образуют классы по числу аргументов, т.е. по местности предикатов. Пропозициям соответствуют синтаксические структуры. Аргументы, получающие одинаковое формально-грамматическое выражение, образуют семантические категории семантических ролей, наборы которых в разных языках не идентичны. Если семантическая структура связана с отражением устройства ситуации (фрагмента действительности), описываемой высказыванием, то коммуникативная структура последнего, традиционно называемая актуальным членением предложения, обусловлена процессом коммуникации.
Но когда мы говорим о семантике как особом, самостоятельном компоненте языка, то имеем в виду лишь содержание предложения. Традиционная теория не выделяет семантику в качестве особого языкового уровня.
Исходя из положений, принятых в современном языкознании [6], мы различаем в семантической структуре калмыцкого предложения несколько компонентов. В основе плана содержания предложения лежит пропозиция. Пропозиционная структура моделируется в виде предметного выражения, которое состоит из предиката и его аргументов. Предикат является ядром семантической конструкции, а аргументы - это единицы, заполняющие его валентности. Пропозитивный семантический уровень имеет свои собственные единицы -аргументы с присущими им семантическими ролями (семантический словарь) и правила их сочетания (семантический синтаксис). Тогда наша задача - выделение семантических типов предикатов и набора семантических ролей сопоставляемых аргументов, что позволит описать пропозитивный аспект семантики предложения. Логично предположить, что семантические конструкции должны сопоставляться с синтаксическими конструкциями. Причем, если семантические конструкции универсальны, то выбор каждым языком синтаксической структуры для реализации
семантической конструкции имеет определенную специфику, что представляет типологический интерес. При этом возникает проблема интерпретации таких явлений, когда одной семантической структуре соответствуют несколько семантических или, наоборот, одна семантическая конструкция сопоставляется с несколькими синтаксическими.
В последнее время часто говорят о семантических аспектах синтаксиса, но рассмотрение семантики как аспекта синтаксиса не обеспечивает синонимии высказываний. Адекватная трактовка должна исходить из одновременного рассмотрения двух планов -синтаксического (план выражения) и семантического (план содержания) в их соотнесенности. Поэтому мы условно признаем, вслед за В.Б. Касевичем, существование автономного семантического уровня, "располагающегося" над синтаксическим.
Языковой материал, проанализированный в ряде наших предыдущих работ [7], показывает, какое важное значение имеет классификация глаголов: от класса (подкласса) глагола зависит структура предложения в целом. Основным синтаксическим свойством глагола является, на наш взгляд, предикативность, или финитность, т.е. способность выступать в роли сказуемого - синтаксической вершины предложения. Классы глаголов выделяются нами по их грамматическим особенностям (моделям управления).
Материал калмыцкого языка подтвердил, что такие формальные классы обладают определенной семантической общностью, что и позволяет говорить о семантической предназначенности той или иной ЭСК.
Так, среди двухвалентных и трехвалентных глаголов нами выделены глаголы мысли (санх "думать"), речи (келх "говорить"), чувства (байрлх "радоваться"), глаголы передачи объекта (отнимания типа авх и давания типа огх), движения (ирх "приходить", орх "входить" и др.), позиции (зогсх "стоять"») и т.п.
Таким образом, признание валентност-ной категории основной категорией глагольной лексемы, а ЭСК - основной единицей синтаксиса позволяет достичь наибольшей общности описания синтаксического компонента родственных и неродственных языков, что крайне важно для сопоставительного исследования языков и лингвистической типологии в целом.
ЛИТЕРАТУРА
1. Кузьменков Е.А. Глагол в монгольском языке. Л.: Изд-во Ленинградского ун-та, 1984. 140 с.
2. Касевич В.Б. Труды по языкознанию: В 2 т. Т. 1. СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2006. 664 с.
3. Харчевникова Р.П. Система глагольных наклонений в современном калмыцком языке. Элиста: Изд-во Калмыцкого ун-та, 1995. 94 с.
4. Рассадин В.И. О составе наклонений глагола бурятского языка // Монголоведение: Сб. науч. тр. № 3. Элиста: АПП "Джангар", 2004. 312 с. С. 28-37.
5. Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1990. 685 с. С. 370.
6. Касевич В.Б., Храковский В.С. От пропозиции к семантике предложения // Типология конструкций с предикатными актантами. Л.: Наука, 1985. 156 с. С. 9-17.
7. Омакаева Э.У. Синтаксическая структура предложения и ее компоненты в монгольских языках // Вопросы филологии. 2006. Вып. 6. С. 213-221; Она же. Элементарные синтаксические конструкции в современных монгольских языках (лексико-семантический аспект) // Научная мысль Кавказа. 2006. Спецвыпуск 5. С. 124-129.
Статья подготовлена в рамках научно-исследовательского проекта (грант № 08-04-00449а), финансируемого РГНФ.
29 сентября 2008 г.
ББК 81.603 (Рут)
О НЕКОТОРЫХ ЛЕКСИКО-ГРАММАТИЧЕСКИХ ОСОБЕННОСТЯХ ГЛАГОЛА В МЮХРЕКСКОМ ДИАЛЕКТЕ РУТУЛЬСКОГО ЯЗЫКА
Л.М. Ибрагимова
Известно, что не все грамматические категории в дагестанских языках постулируются исследователями однозначно. Так, категория аспекта глагольного действия в дагестанских языках отрицалась до недавнего времени многими кавказоведами. С появлением ряда специальных работ по данной проблематике категория аспекта заняла подобающее ей место в описании грамматических категорий глагола в дагестанских языках [1, с. 156-165].
В системе глагола как части речи в мюхрекском диалекте рутульского языка оказывается возможным выделить те же грамматические категории, что и в рутульском литературном языке. К ним относят категории времени, класса, аспекта, наклонения и числа [2].
Именная категория класса и ее материализованная реализация в структуре разных частей речи пронизывает всю систему мюхрекского диалекта рутульского языка. При этом обнаруживается семантическая взаимосвязь разных категорий, когда, например, материальная база морфем часто оказывается общей с другими категориями, в частности, именного класса, числа и аспекта. Семантическая общность, при общности материальной
Ибрагимова Лейла Магомедовна - учитель английского языка средней общеобразовательной школы, 368705, Республика Дагестан, Рутульский район, с. Аран.
базы морфем, порой осложняет разграничение реально функционирующих грамматических категорий.
В мюхрекском диалекте рутульского языка в функционировании глагольных грамматических категорий проявляется определенная специфика. К примеру, в распределении названий неразумных существ по именным классам мюхрекский диалект следует более архаичному состоянию, т.е. неразумные существа почти полностью представлены в третьем именном классе за исключением названий отдельных насекомых типа хашамкал "паук", ныц1 "кузнечик" и т.п.
Первые сведения о категории аспекта в дагестанских языках приведены в работах П. Услара и А. Дирра, хотя указанную категорию они специально и не выделяли. Так, П.К. Услар в монографии "Лакский язык" пишет, что "местоименный элемент множественности (вернее было бы назвать морфемой аспекта. - Л.И.) -л(а) образуют глаголы продолжительного действия" [3].
Весьма интересно и сообщение А. Дир-ра о том, что в рутульском языке некоторые глаголы в настоящем времени (а также в некоторых формах парадигмы) перед корнем принимают -л-, -р-, и в связи с этим он,
Ibragimova Leila - teacher of English language of school, village of Aran, the Rutul District of Daghestan, 368705.
