CC BY
6
ТЕОРИЯ И ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА, ГОСУДАРСТВЕННОЕ ПРАВО
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2023. Т. 20, № 3. С. 5-15. УДК 340
Б01 10.24147/1990-5173.2023.20(3).5-15
О ТРАДИЦИЯХ ИЗУЧЕНИЯ ПРАВОВОГО ПЛЮРАЛИЗМА, ЕГО ФОРМАХ И ЗНАЧЕНИИ
(часть 2)*
С. В. Бирюков
Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского, г. Омск, Россия
Введение. В праве и юридической деятельности отражаются интересы и ценности разных субъектов (государства (общества), социальных групп, индивидов), осуществляется поиск баланса таких интересов (ценностей). Для философии, политологии, социологии характерна традиция определения порядка, связанного с организацией и воспроизводством общественных различий разных субъектов, как социального плюрализма. В связи с этим понимаемый широко правовой плюрализм не может сводиться только к внешней множественности систем (подсистем) права, которая, разумеется, не отражает весь социальный плюрализм современного общества. Методология. В процессе работы были использованы следующие методы: диалектика, сравнительный метод, формально-логический метод, системный подход, анализ, синтез. Результаты. Приведены, изучены и классифицированы различные традиции изучения отражения множественности субъектов, их интересов и ценностей в праве. Сделан вывод, что внутренний правовой плюрализм, характерный для конкретной системы (подсистемы) права (плюрализм в праве), заключается в том, что право отражает интересы и ценности разных субъектов, а не только государства в целом или представителей одной группы. Систематизированы представления относительно возможных форм плюрализма в праве, его значение для общества, социальных групп, индивидов. Проанализировано соотношение множественности систем (подсистем) права (плюрализма права) и плюрализма в праве. Заключение. Сделан вывод, что плюрализм в праве следует оценить как во многом положительное для общества, социальных групп и индивидов явление, но его крайности должны быть ограничены. С учётом 1-й части работы правовой плюрализм в целом определён как сочетающиеся друг с другом и замещающие друг друга формы плюрализма права и плюрализма в праве.
Ключевые слова: правовой плюрализм; плюрализм права; плюрализм в праве; система права; субъекты права; социальный плюрализм.
1. Введение
В первой части данной работы указывалось, что термин «правовой плюрализм» и соответствующая концепция чаще всего соотносится с ситуациями множественности систем (подсистем) права в обществе, т. е. в буквальном смысле с плюрализмом права. Были рассмотрены основные традиции изучения такой множественности, её формы и значение.
© Бирюков С. В., 2023
В то же время было отмечено, что довольно часто словосочетание «правовой плюрализм» используют для обозначения множественности отдельных элементов систем права, его форм, вариантов юридической деятельности (множественность сфер права (методов правового регулирования), отраслей, источников права, юридических процедур, способов и вариантов толкования права, правоприменения и т. д.).
* Часть 1 см.: Вестник Омского университета. Серия «Право». 2023. Т. 20, № 2. С. 5-15. Б01; 10.24147/ 1990-5173.2023.20(2).5-15.
Само по себе это объяснимо. Русское слово «плюрализм» происходит от латинского «pluralis» (множественный) и имеет три основных сложившихся значения.
Во-первых, плюрализм (онтологический плюрализм) определяется как философское учение (позиция), согласно которому (кото -рой) существует несколько самостоятельных и несводимых друг к другу начал или видов бытия [1, с. 429-430].
Во-вторых, особо выделяется плюрализм как принцип организации и функционирования демократической политической системы, реальное многообразие политических сил, институтов, идеологий [2], распределение власти между ними1.
В-третьих, под плюрализмом также понимают многообразие, множественность взглядов, оценок, идей, форм или порядков деятельности [3, с. 525], доктрин или методов2 в любых сферах и вопросах. Как известно, выделяют в том числе плюрализм идеологический, культурный, методологический (эпистемологический), религиозный, экономический, этический (плюрализм ценностей), эстетический, языковой и т. д.
Именно это последнее значение и свойственно выражению «правовой плюрализм», с которым в результате могут соотнести почти любое проявление множественности, многообразия права и в праве.
Указанные выше однотипные термины также соотносятся с разными формами множественности в других сферах сознания и деятельности (например, экономический плюрализм - не только собственно с плюрализмом экономик, но и с разнообразием экономических интересов различных субъектов [4], равновесием между секторами экономики (формами собственности), увеличением числа частных собственников, акционеров, конкуренцией и демонополизацией, участием различных субъектов в управлении экономикой [5, с. 10-78]).
Выявление многообразия в любой сфере, в том числе и в праве, может увести в «дурную» бесконечность. Можно говорить о множественности норм российского права, общее число которых явно измеряется сотнями тысяч статей того или иного федерального закона, конституционных прав граждан и пр. Простая фиксация разнообразия право-
вых явлений не может быть концептуализирована.
В то же время очевидно, что рассмотренная нами множественность систем (подсистем) права соотносится с отдельными формами множественности элементов права, его форм и видов юридической деятельности.
Во-первых, следует зафиксировать, что разным системам (подсистемам) права могут соответствовать чем-то отличающиеся друг от друга, различные: а) системы (подсистемы) принципов права (на уровне правосознания); б) варианты нормативного регулирования и источники (формы выражения) права (на уровне правовых норм); в) правопорядки (на уровне правоотношений). Соответственно, для разных систем права могут отличаться и модели (варианты) юридической деятельности, юридическая, в том числе судебная, практика, используемая правовая терминология, символика и пр. Таким образом, плюрализм права выражается в отдельных формах множественности элементов права (видов юридической деятельности).
Указанные формы позволяют углублённо раскрыть, проанализировать плюрализм права. Это имеет большое значение для понимания его сущности, изучения специфики и значения плюрализма права в той или иной конкретной ситуации, а иногда и для таких практических вопросов, как рецепция права, применение права других государств в отношениях, осложнённых иностранным элементом, и пр. Мы в данной работе фиксируем важность углублённого анализа плюрализма права, но далее на этом не останавливаемся.
Во-вторых, поскольку множественность систем (подсистем) права является временным и (или) ограниченным способом выражения социального плюрализма как множественности социальных групп в обществе, он должен заменяться или дополняться способами отражения множественности таких групп и других субъектов (прежде всего, отдельных индивидов) в пределах конкретных систем (подсистем) права.
В философской и социологической литературе выражение «социальный плюрализм», в отличие от термина «множественность» («плюральность»), относится по преимуществу не ко всему бесконечному многообразию социального во всех его формах,
а к определённому порядку, связанному с организацией и воспроизводством социальных различий разных субъектов3, приоритету множественности субъектов (их интересов, сил, образов жизни) над центральной властью [5, с. 6-7]. Правовой плюрализм как отражение социального плюрализма не должен быть исключением. Именно такой очевидный подход и позволяет, на наш взгляд, выстроить теорию правового плюрализма.
В связи с этим можно предположить, что правовой плюрализм в широком смысле складывается из внешнего плюрализма (систем) права и внутреннего плюрализма (субъектов) в праве, что плюрализм права переходит в отдельные формы плюрализма в праве, дополняется ими и конкурирует с ними. Поэтому общая теория правового плюрализма должна предполагать изучение связи между плюрализмом права и плюрализмом в праве.
2. Некоторые традиции изучения (концепции) множественности в праве как отражения множественности субъектов, их интересов и ценностей
1. Прежде всего, в рамках учений о субъекте права, субъективном праве и правоотношении, которые начинают развиваться в юриспруденции, по крайней мере, с древнеримских времён [6]:
1) право персонифицируется, появляются понятие «персона», а затем и понятие «субъект права»;
2) постепенно возникает представление, что «не субъект существует для права, а право для субъекта» [7, с. 123], в зависимости от защищаемой концепции субъективное право связывается с волей, интересом, свободой (властью) конкретного лица;
3) основными субъектами права признаются государство и отдельный человек, физическое лицо, в связи с чем множественность в праве связывается не столько с множеством социальных групп, сколько с множеством индивидов;
4) субъектом права объявляется сначала любой свободный гражданин и (или) глава семейства, а затем и вовсе любой человек, способный осознавать свои действия и руководить ими;
5) признаётся, что отдельные группы тоже могут выступать в роли субъектов права (организации - юридические лица) либо ква-
зисубъектов права (общности - народ, этнические группы, трудовые коллективы, семьи и т. д.);
6) фиксируется то, что субъекты права обладают не только субъективными правами, но обязанностями по отношению друг к другу.
2. Традиция деления права на частное и публичное тоже была известна уже в Древнем Риме. Несмотря на спорность критерия такой дифференциации, очевидно, что она предполагает:
1) выделение отдельных комплексов принципов, норм, типов правоотношений, с помощью которых реализуются соответственно частные и общественные (государственные) интересы и в этом смысле «правовой плюрализм (дуализм)» [8, с. 7];
2) указание на то, что в сфере частного права правоотношения возникают преимущественно по усмотрению отдельных индивидов (на основании договоров между ними), а в сфере публичного права - чаще всего исходя из решения государства;
3) очевидную возможность реализации интересов различных социальных групп как через частноправовые, так и через публично-правовые отношения.
3. В рамках концепций прав человека и правового государства, появление которых в развитом виде можно соотнести с либеральной философией ХУ11-Х1Х вв. (Дж. Локк [9], Дж. С. Милль [10; 11] и др.), постепенно выдвигаются следующие тезисы:
1) некоторые субъективные публичные права индивидов обладают приоритетом над объективным правом, они не производны от него и произвола государства (а равно -большинства народа или конкретных социальных групп);
2) соответственно, они носят базовый, неотчуждаемый характер, отражают свободу людей и ограничивают государственную власть;
3) к числу таких прав можно отнести, прежде всего, «негативные» гражданские и политические права (в дальнейшем к ним начинают относить также и позитивные экономические, социальные, культурные права, коллективные права);
4) конституционная и законодательная фиксация таких прав обеспечивает возможность их юридической защиты;
5) фактическое обеспечение такие права находят в правовом государстве, в котором реализуются принципы формального равенства, представительной демократии, разделения властей, запрета агрессивного насилия.
4. С указанного же выше периода в ряде работ философов, юристов, а затем экономистов, социологов, антропологов фокус внимания смещается с изучения концепции прав человека в целом к предметному обоснованию конкретных субъективных прав (их естественности либо неотъемлемости) и (или) необходимости обеспечения формального равенства представителей конкретных групп (слоёв). Хотя соответствующие сочинения мы встречаем порой у тех же авторов [12; 13], выделим эту традицию отдельно, поскольку она:
1) напрямую соотносит субъективные права индивидов с интересами конкретных социальных групп, слоёв (собственников, верующих, женщин, представителей определённых рас, этносов и пр.);
2) открывает иной взгляд на плюрализм в праве и позволяет соотнести конкретные субъективные права с разновидностями социального плюрализма (например, всеобщность права собственности с экономическим плюрализмом; право на свободу вероисповедания с религиозным плюрализмом и т. д.);
3) является основой для последующего развития правозащитного движения.
В настоящее время эта традиция проявляется в том числе в различных версиях так называемой критической правовой теории [14; 15] вплоть до спорных идей о позитивной дискриминации в целях выравнивания возможностей большинства и конкретных меньшинств.
5. В ходе развития концепций социального государства, солидаризма (синдикализма) в Х1Х-ХХ вв. акцент делается на обеспечение баланса между различными социальными классами, а также между частным и публичным началами (Л. фон Штейн [16], Р. Дарендорф [17] и др.). Фактически речь идёт об ограниченном, контролируемом плюрализме в праве. При этом:
1) «право на прибыль» собственников капитала ограничивается за счёт прав работников на участие в распределении прибыли, налоговой системы, фиксации социальных прав человека;
2) итоговой целью является уменьшение фактических различий в положении классов;
3) идеи множества субъектов права, сосуществования частного и публичного права, прав человека тем не менее сохраняют своё значение.
В рамках российской правовой традиции особое внимание уделяется тому, что в социальном государстве права и свободы индивида и «права и свободы коллективного индивида (государства)» одинаково важны для общества [18, с. 31].
6. В отдельных вариантах социологического и психологического подходов к праву с начала XX в. (О. Эрлих [19] и др.) системно обосновываются в том числе следующие тезисы:
1) процессы правообразования связаны не только с деятельностью органов государственной власти как представителей социального целого, но также протекают внутри отдельных социальных групп (имеется в виду как первичное правообразование, так и социализация законодательства);
2) государство и государственное принуждение не являются доминирующими факторами бытия права;
3) реализация права, его применение и толкование зависят не только от содержания норм права, но и от интересов групп и индивидов, их социального окружения, особенностей конкретных социальных ситуаций;
4) в связи с указанным имеет место вариативность юридической деятельности, более или менее соответствующая нормам права, которая описывается в том числе с помощью терминов «плюрализм правоприменения» [20, с. 184], «мобилизация права» [21] и т. д.
В настоящее время широко представлена «коммуникативная» версия данной традиции.
7. Практически все из рассмотренных направлений, думается, сойдутся в следующих моментах:
1) частные интересы, отражаемые в праве, не поглощаются полностью публичными (общими) интересами, не находятся с ними в субординационных отношениях и имеют самостоятельное значение;
2) сущность права носит двойственный характер, право отражает волю и интересы не только социального целого, но и преобла-
дающей социальной группы (групп), а также индивидов.
Как известно, данные положения в развёрнутом виде обосновываются отдельными авторами [22, с. 132; 23, с. 7] в учениях об интересах в праве, сущности права.
8. В рамках современной догматической юриспруденции социально-философские аспекты плюрализма в праве напрямую, как правило, не рассматриваются, но так или иначе преломляются при рассмотрении как уже упомянутых тем (субъекты права, субъективные права, правоотношения, частное и публичное право), так и других вопросов. Например, для учения о судебной методологии (судебной аргументации) важнейшими являются такие проблемы, как:
1) возможность судебного усмотрения
[24];
2) возможность функционального толкования права судом и правотворчества суда
[25].
Очевидно, что они связаны с оценкой обоснованности «плюрализма правоприменения», учёта баланса интересов субъектов непосредственно правоприменителем.
Традиции изучения плюрализма в праве могут быть классифицированы. Помимо оснований, аналогичных выделенным ранее в отношении традиций изучения плюрализма права, будет полезно отметить, по крайней мере, следующие:
а) объект исследования (вся система права; отдельная область, отрасль права и т. д.);
б) затрагиваемый аспект социального плюрализма (социальный плюрализм в целом; религиозный плюрализм, экономический плюрализм и т. д.);
в) соотносимые субъекты (различные индивиды; различные социальные группы; государство и частные лица);
г) степень объективности плюрализма.
3. Общее представление о понятии
и формах плюрализма в праве
С учётом проведённого обобщения можно сказать, что плюрализм в праве в интересующем нас контексте проявляется в том, что право отражает интересы и ценности разных субъектов, а не только государства в целом или представителей одной группы.
Основные формы плюрализма в праве, на наш взгляд, целесообразно выделять по двум основаниям.
Во-первых, исходя из уровня системы права, можно различать:
1) плюрализм на уровне правосознания: так, принципы права связаны с притязаниями различных лиц; отдельные принципы в различной степени соотносятся с интересами и ценностями разных субъектов (принцип общего блага - принцип свободы договора, принцип справедливости - принцип гуманизма, принцип публичности - принцип состязательности и т. д.), и, соответственно, принципы не только дополняют друг друга, но и конкурируют между собой;
2) плюрализм на уровне правовых норм: они фиксируют наличие прав у различных субъектов, ограничение прав одних лиц правами других лиц, их взаимные обязанности по отношению друг к другу;
3) плюрализм на уровне правоотношений: они возникают, в том числе, на основе волеизъявления различных лиц, решений го -сударства, в результате чего частные и общественные интересы проявляются в фактах возникновения, изменения, прекращения (невозникновения, неизменения, продления) правоотношений.
Во-вторых, исходя из предмета правового регулирования, можно выделить:
1) идеологический плюрализм в праве;
2) политический плюрализм в праве;
3) религиозный плюрализм в праве;
4) экономический плюрализм в праве;
5) языковой плюрализм в праве и т. д.
Данные формы плюрализма в праве отчасти отражаются и в плюрализме юридической деятельности. Например, плюрализм правоприменения для нас, в отличие от Ж. Карбонье [20, с. 184], не является разновидностью собственно правового плюрализма, но выступает очевидным его следствием (а иногда и условием).
4. Значение плюрализма в праве
Можно выделить три основных подхода к значению плюрализма в праве:
1. С субъективной, в том числе «либерально-буржуазной», точки зрения плюрализм в праве безусловно положителен, поскольку соотносится с идеей свободы, которая является самоценной.
2. С коллективистской, в том числе «до-буржуазной, социалистической», точки зрения плюрализм в праве во многом имеет отрицательное значение, поскольку позитивные частные интересы (ценности) (почти) полностью отражаются в общих интересах (ценностях). В результате предлагается допустить только отдельные формы плюрализма в праве (например, не право на свободу любого вероисповедания, а право на исповедание нескольких разрешённых религий; не множество собственников на средства производства, а множество лиц, обладающих личной собственностью на предметы потребления, и т. п.).
3. С точки зрения сторонников различных вариантов «социальной конвергенции», плюрализм в праве в целом полезен, но его крайности должны быть ограничены.
Данные подходы более или менее последовательно можно соотнести с выделяемыми нашими коллегами тремя основными системообразующими принципами социального самоуправления (децентрализм - централизм - полуцентрализм) [26, с. 77], тремя типами отношений между отдельной личностью и обществом (социальный индивидуализм - социальный универсализм - смешанный тип) [18, с. 22].
На наш взгляд, плюрализм в праве во многом следует оценить как положительное для общества явление, что, несомненно, связано с необходимостью отражения в праве социального плюрализма как условия развития социума. Сама природа права (взаимообусловленность субъективного и объективного, частного и публичного в праве) делает бессмысленными попытки полного уничтожения плюрализма в праве.
В то же время неограниченный плюрализм в праве носит, конечно, деструктивный, противоречивый характер, не способствует выполнению интегративной функции права. Очевидно, скажем, что некоторые способы реализации интересов разных лиц в праве невозможно соотнести друг с другом без формально-логического противоречия (нельзя соотнести неограниченную свободу договора частных лиц вплоть до злоупотребления ими правом с некоторыми их обязанностями перед государством; право верующих из числа мигрантов на абсолютно свободный выбор
форм религиозных практик с правом других лиц на сохранение своего образа жизни и пр.). В других ситуациях равенство прав различных лиц фактически лишается смысла в условиях крайнего неравенства их «стартовых возможностей».
В связи с этим из трёх выделенных основных подходов по поводу значения плюрализма в праве следует предпочесть третий.
В любом случае базовым вопросом для юридической деятельности всегда оставался вопрос меры, поиск баланса интересов и ценностей различных субъектов в праве (иными словами - попытка реализации разумного, системного плюрализма в праве). Споры между представителями различных типов пра-вопонимания связаны в основном не с тем, следует ли предпочесть крайний индивидуализм или крайний коллективизм, а с тем:
а) где конкретно находится точка баланса интересов (ценностей);
б) возможен ли вообще такой баланс в той или иной ситуации;
в) предопределён ли он существующими нормами права (а равно - судебной традицией, институциональной историей права), или иногда возможен свободный поиск баланса интересов в ходе реализации права?
Для отдельных групп в составе общества плюрализм в праве часто способствует реализации их коренных интересов (ценно-стей) (в основном посредством использования членами группы своих субъективных прав в интересах группы). С другой стороны, ограничение субъективных прав членов группы во имя блага других лиц, установление их обязанностей перед государством, конечно, ограничивает возможности и группы в целом. Кроме того, наличие прав человека и гражданина у индивидов знаменует одновременно ограничение социального контроля над ними со стороны группы.
Для отдельных людей плюрализм в праве означает фиксацию сферы их личной свободы и в то же время ограничение этой свободы другими субъектами.
5. Взаимосвязь плюрализма права и плюрализма в праве
Как представляется, можно выделить две отчётливые позиции относительно взаимосвязи плюрализма права и плюрализма в праве.
1. Плюрализм права замещается или должен замещаться плюрализмом в праве. В рамках «либерально-буржуазной» парадигмы считается, что первичный плюрализм групп, сословий, корпораций, характерный для традиционного, феодального общества, заменяется индивидуалистическим плюрализмом капиталистического общества (общества модерна)3.
При таком подходе получается, что первичный плюрализм права на уровне групп имел недостатки и в действительности означал отсутствие области свободы личности, формального равенства. Кроме того, он во многом не осознавался индивидами, по крайней мере в смысле реальной возможности смены сословия, корпорации (и значит, системы (подсистемы) права).
Следовательно, только плюрализм в рамках единой системы государственного права обеспечивает дальнейшее развитие социума через фиксацию свободы личности, равенство возможностей социальной конкуренции и, что, может быть, важнее всего, через обеспечение «замиренного пространства», отсутствия войны внутри государства. С помощью исторических и современных примеров может доказываться всеобщность данной схемы, её соответствие не только западным, но и восточным обществам.
Отвлечёнными следствиями этой логики являются выводы, что для общества модерна характерно скорее унитарное, чем федеральное государство [27], что развитие человечества, или по крайней мере западного общества, описывается через линию увеличения территориальных единиц интеграции [28, с. 65-66, 88-89]. А значит, от интеграции социальных групп в развитое государство необходимо в конечном счёте перейти к политико-правовой глобализации. Подобная точка зрения характерна, например, уже для работы И. Канта «К вечному миру» [29, с. 119-144].
2. Плюрализм в праве дополняется или должен дополняться плюрализмом права. Для других исследователей, тяготеющих к идеям традиционализма и (или) корпоративизма, закрепление индивидуальных прав, законы рынка, развитое государство никогда полностью не приведут к утрате значения социальных групп (организаций, общин, коллективов). Именно в последних в реальности
осуществляется социализация индивидов, и только группы способны отстоять свои интересы и интересы индивидов перед государством-левиафаном. Сошлёмся, например, на упомянутого в 1-й части этой работы отечественного философа и юриста С. И. Гессена, разработавшего в своё время целый проект правового социализма, понимаемого им как обогащение либеральной идеи правового го -сударства идеей «Нового Средневековья» (т. е. автономией социальных групп, а также в наших терминах - плюрализмом права) [30].
Соответственно, вместе с признанием субъектности индивидов в современном обществе сохраняются (должны быть сохранены) дошедшие до нас малые общественные формы (вроде общин аборигенных народов), создаются (должны быть созданы) корпорации и общины по тем признакам, которые значимы сегодня (профессиональная, классовая принадлежность, общность потребления, территориальное соседство, иное сродство интересов или ценностей).
В результате наряду с плюрализмом в праве в том или ином виде продолжает существовать и плюрализм права. Более того, он компенсирует недостатки первого, обеспечивает мирное сосуществование и учёт интересов значимых социальных групп.
Особым вариантом данной позиции является утверждение, что плюрализм в праве одного государства неизбежно дополняется плюрализмом права во всемирном масштабе, что последний основан на расхождениях ценностей различных цивилизаций и поэтому не устраним. Наиболее характерным примером работ, обосновывающих неизбежность сочетания плюрализма в праве государства и плюрализма права на международном уровне, для нас являются те, в которых указывается, что и на уровне прав человека или их ограничений во имя общего блага не удастся прийти к полностью универсалистской схеме [31; 32].
Оценивая указанные подходы, мы, с учётом наблюдений за современным обществом, приходим к следующим заключениям:
1) сама по себе взаимосвязь плюрализма права и плюрализма в праве ещё раз убеждает в том, что полный государствоцентризм, крайний коллективизм - редкое и опасное явление для современного общества;
2) некоторые формы первичного плюрализма права (сосуществование официального права и неофициального права) по мере возникновения развитого государства, стабилизации большого общества постепенно замещаются различными формами плюрализма в праве, обеспечивающими учёт социального многообразия с соблюдением принципа формального равенства членов общества;
3) в определённых ситуациях, связанных в том числе с ослаблением государств или же, напротив, полной ликвидацией плюрализма в праве, данные формы плюрализма права могут частично восстанавливать своё значение;
4) в условиях международного общения, в сложносоставных обществах-государствах определённые формы плюрализма официального права в той или иной мере сочетаются с плюрализмом в праве (что в основном можно оценить положительно);
5) в некоторых других случаях сочетание плюрализма права с плюрализмом в праве возникает под влиянием исключительно субъективных факторов и носит негативный характер.
6. Общий вывод
Мы полагаем доказанным существование как разнообразных традиций изучения правового плюрализма, так и самого такого явления. Правовой плюрализм в целом мож-
но описать как определённые сочетающиеся друг с другом и замещающие друг друга формы плюрализма систем (подсистем) права и плюрализма субъектов в рамках одной системы (подсистемы) права. Соотнесение с правовым плюрализмом только множественности систем (подсистем) права, тем более только сочетания официального и неофициального права, следует признать ошибочным.
Другие, несвязанные с этим проявления множественности в праве (вроде множественности нормативных правовых актов, источников (форм выражения) права как таковых) не целесообразно соотносить напрямую с правовым плюрализмом.
Правовой плюрализм имеет неоднозначное (как положительное, так и отрицательное) значение для общества, входящих в него социальных групп и индивидов, но в целом является неизбежным способом отражения социального плюрализма в праве.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Pluralism politics // Encyclopedia Britannica. -URL: https://www.britannica.com/topic/pluralism-politics (дата обращения: 29.01.2023).
2 Pluralismo // Enciclonet. - URL: https://www.enciclonet.com/articulo/pluralismo/ (дата обращения: 24.01.2023).
3 Громова Е. А. Социальный плюрализм как объект философского исследования : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Волгоград, 2007. - 27 с.
ЛИТЕРАТУРА
1. Философский словарь / под ред. И. Т. Фролова. - 7-е изд. - М. : Республика, 2001. - 719 с.
2. Рассел Д. Политический плюрализм. - М. : VSD, 2012. - 88 с.
3. Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. - 4-е изд., доп. - М. : А ТЕМП, 2006. - 944 с.
4. ДжаманкуловБ. С. Плюрализм экономической системы // Экономика. - 2013. - № 4. - С. 36-42.
5. Ильин В. И. Буржуазный плюрализм: истоки и классовый смысл. - М. : Мысль, 1983. - 199 с.
6. Медведев В. Г. Субъекты права в Древнем Риме // Вектор науки ТГУ - 2009. - № 5. - С. 64-69.
7. Архипов С. И. Субъект права: теоретическое исследование. - СПб. : Юридический центр Пресс, 2004. - 469 с.
8. Попондопуло В. Ф. Дуализм регулирования общественных отношений (правовое и нормативное регулирование) // Теоретическая и прикладная юриспруденция. - 2021. - № 3. - С. 7-16.
9. ЛоккДж. Два трактата о правлении // Локк Дж. Сочинения : в 3 т. - М. : Мысль, 1988. - Т. 3. - С. 135406.
10. Милль Дж. О свободе // Наука и жизнь. - 1993. - № 11. - С. 10-15; № 12. - С. 21-26.
11. Милль Дж. С. Рассуждения о представительном правлении. - Челябинск : Социум, 2006. - 384 с.
12. Локк Дж. Послание о веротерпимости // Локк Дж. Сочинения : в 3 т. - М. : Мысль, 1988. - Т. 3. -С. 66-90.
13. Милль Дж. С. О подчинении женщины. - М. : РИПОЛ классик, 2020. - 304 с.
14. Дельгадо Р., Стефанчич Дж. Критическая расовая теория. Введение // Расизм: современные западные подходы : сб. ст. - М. : Центр «Сова», 2010. - С. 97-104.
15. Smith P. Feminist Jurisprudence. - New York ; Oxford : Oxford University Press, 1993. - 648 p. - URL: https://openlibrary.org/books/OL1702491M/Feminist_jurisprudence (дата обращения: 27.01.2023).
16. Штейн Л. История социального движения Франции с 1789 г. Том 1. - СПб. : Тип. А. М. Котомина, 1872. - 305 с.
17. Дарендорф Р. От социального государства к цивилизованному обществу // Полис. - 1993. - № 5. -С. 31-35.
18. Евстратов А. Э. Теория социального государства (основная идея) // Вестник Омского университета. Серия «Право». - 2015. - № 2. - С. 22-35.
19. Эрлих О. Основоположение социологии права. - СПб. : Университетский издательский консорциум, 2011. - 704 с.
20. Карбонье Ж. Юридическая социология. - М. : Прогресс, 1986. - 352 с.
21. BlackD. The Mobilization of Law // The Journal of Legal Studies. - 1973. - Vol. 2, № 1. - P. 125-149. -URL: https://www.journals.uchicago.edu/doi/10.1086/467494 (дата обращения: 26.01.2023).
22. Иеринг Р. Избранные труды : в 2 т. - СПб. : Юридический центр Пресс, 2006. - Т. 1. - 618 с.
23. Неновски Н. Преемственность в праве. - М. : Юридическая литература, 1977. - 168 с.
24. Барак А. Судейское усмотрение. - М. : НОРМА, 1999. - 364 с.
25. Карапетов А. Г. Борьба за признание судебного правотворчества в европейском и американском праве. - М. : Статут, 2011. - 308 с.
26. Бутаков А. В. К исследованию новейшей истории российской государственности. - Омск, 2002. -273 с.
27. Мартьянов В. С. Федерализм как компенсаторная политическая форма модерна // Федеративное государство: историко-правовой опыт и современные практики (к 100-летию образования СССР) : материалы междунар. науч.-практ. конф. (г. Омск, 20-22 октября 2022 г.) / отв. ред. Т. Ф. Ящук. - Омск : Изд-во Ом. гос. ун-та, 2022. - С. 70-73.
28. Элиас Н. О процессе цивилизации. Социогенетические и психогенетические исследования : в 2 т. -М. ; СПб. : Университетская книга, 2001. - Т. 2: Изменения в обществе. Проект теории цивилизации. - 382 с.
29. Кант И. К вечному миру. - М. : РИПОЛ Классик, 2018. - 434 с.
30. Гессен С. И. Обоснование правового социализма // Гессен С. И. Избранное. - М. : Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2010. - С. 43-394.
31. Карташкин В. А., Лукашева Е. А. Международно-правовые стандарты прав человека: универсализм, регионализм, реалии // Государство и право. - 2010. - № 7. - С. 37-45.
32. Зорькин В. Д. Конституционная идентичность России: доктрина и практика // Актуальные проблемы теории и практики конституционного судопроизводства. - 2017. - № 12. - С. 7-30.
Информация об авторе
Бирюков Сергей Викторович - кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры теории и истории государства и права Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского
Адрес для корреспонденции: 644077, Россия, Омск, пр. Мира, 55а
E-mail: svbir@mail.ru
SPIN-код: 2496-9382, Author ID: 195718
Информация о статье
Дата поступления - 10 февраля 2023 г. Дата принятия в печать - 10 июля 2023 г.
Для цитирования
Бирюков С. В. О традициях изучения правового плюрализма, его формах и значении (часть 2) // Вестник Омского университета. Серия «Право». 2023. Т. 20, № 3. С. 5-15. й01: 10.24147/ 1990-5173.2023.20(3).5-15.
ON THE TRADITIONS OF STUDYING LEGAL PLURALISM, ITS FORMS AND MEANING (PART 2)
S.V. Biryukov
Dostoevsky Omsk State University, Omsk, Russia
Introduction. The interests and values of different subjects (state (society), social groups, individuals) are reflected in law and legal activity, and a balance of such interests (values) is being sought. Philosophy, political science, and sociology are characterized by the tradition of defining the order associated with the organization and reproduction of social differences of different subjects as social pluralism. In this regard, widely understood legal pluralism cannot be reduced only to the external multiplicity of legal systems (subsystems), which, of course, does not reflect the entire social pluralism of modern society. Methodology. In the process of work the following methods were used dialectics, comparative method, formal-logical method, system approach, analysis, synthesis. Results. Various traditions of studying the reflection of the plurality of subjects, their interests and values in law are presented, studied and classified. It is concluded that the internal legal pluralism characteristic of a particular system (subsystem) of law (pluralism in law) is that law reflects the interests and values of different subjects, and not just the state as a whole or representatives of one group. The ideas about possible forms of pluralism in law, its significance for society, social groups, and individuals are systematized. The correlation of the plurality of systems (subsystems) of law (pluralism of law) and pluralism in law is analyzed. Conclusion. It is concluded that pluralism in law should be assessed as a largely positive phenomenon for society, social groups and individuals, but its extremes should be limited. Taking into account the 1st part of the work, legal pluralism as a whole is defined as forms of pluralism of law and pluralism in law that combine with each other and replace each other.
Keywords: legal pluralism; pluralism of law; pluralism in law; system of law; subjects of law; social pluralism.
REFERENCES
1. Frolov I.T. (ed.). Philosophical dictionary, 7th ed. Moscow, Respublika Publ., 2001. 719 p. (In Russ.).
2. Russell D. Political pluralism. Moscow, VSD Publ., 2012. 88 p. (In Russ.).
3. Ozhegov S.I., Shvedova N.Yu. Explanatory dictionary of the Russian language, 4th ed. Moscow, A TEMP Publ., 2006. 944 p. (In Russ.).
4. Dzhamankulov B.S. Pluralism of the economic system. Economika = Economy, 2013, no. 4, pp. 36-42. (In Russ.).
5. Il'in V.I. Bourgeois pluralism: origins and class meaning. Moscow, Mysl' Publ., 1983. 199 p. (In Russ.).
6. Medvedev V.G. Subjects of law in Ancient Rome. Vektor nauki TGU = Vector of Science TSU, 2009, no. 5, pp. 64-69. (In Russ.).
7. Arkhipov S.I. The subject of law: a theoretical study. Saint Petersburg, Yuridicheskii tsentr Press Publ., 2004. 469 p. (In Russ.).
8. Popondopulo V.F. Dualism of regulation of public relations (legal and regulatory regulation).
Teoreticheskaya i prikladnaya yurisprudentsiya = Theoretical and applied jurisprudence, 2021, no. 3, pp. 7-16. (In Russ.).
9. Locke J. Two Treatises on Government, in: Locke J. Essays, in 3 volumes. Moscow, Mysl' Publ., 1988, vol. 3, pp. 135-406. (In Russ.).
10. Mill J. About freedom. Nauka i zhizn' = Science and Life, 1993, no. 11, pp. 10-15; no. 12, pp. 21-26. (In Russ.).
11. Mill J.S. Reasoning about the representative board. Chelyabinsk, Sotsium Publ., 2006. 384 p. (In Russ.).
12. Locke J. The Message of Toleration, in: Locke J. Essays, in 3 volumes. Moscow, Mysl Publ., 1988, vol. 3, pp. 66-90. (In Russ.).
13. Mill J.S. On the subordination of women. Moscow, RIPOL klassik Publ., 2020. 304 p. (In Russ.).
14. Delgado R., Stefancic J. Critical racial theory. Introduction, in: Racism: modern Western approaches, collection of articles. Moscow, Tsenter "Sova" Publ., 2010, pp. 97-104. (In Russ.).
15. Smith P. Feminist Jurisprudence. New York, Oxford, Oxford University Press, 1993. 648 p. Available at: https://openlibrary.org/books/0L1702491M/Feminist_jurisprudence (accessed January 27, 2023).
16. Stein L. The history of the social movement of France since 1789. Vol. 1. Saint Petersburg, A.M. Kotomin Printing House, 1872. 305 p. (In Russ.).
17. Darendorf R. From the welfare state to a civilized society. Polis = Polis, 1993, no. 5, pp. 31-35. (In Russ.).
18. Evstratov A.E. The theory of the social state (the main idea). Vestnik Omskogo universiteta. Seriya "Pravo" = Herald of Omsk University. Series "Law", 2015, no. 2, pp. 22-35. (In Russ.).
19. Ehrlich O. The foundation of the sociology of law. Saint Petersburg, University Publishing Consortium Publ., 2011. 704 p. (In Russ.).
20. Carbonnier J. Legal sociology. Moscow, Progress Publ., 1986. 352 p. (In Russ.).
21. Black D. The Mobilization of Law. The Journal of Legal Studies, 1973, vol. 2, no. 1, pp. 125-149.
22. Iering R. Selected works, in 2 volumes. Saint Petersburg, Yuridicheskii tsentr Press Publ., 2006. Vol. 1. 618 p. (In Russ.).
23. Nenovski N. Continuity in law. Moscow, Yuridicheskaya literatura Publ., 1977. 168 p. (In Russ.).
24. Barak A. Judicial discretion. Moscow, NORMA Publ., 1999. 364 p. (In Russ.).
25. Karapetov A.G. Struggle for recognition of judicial lawmaking in European and American law. Moscow, Statut Publ., 2011. 308 p. (In Russ.).
26. Butakov A.V. On the study of the modern history of Russian statehood. Omsk, 2002. 273 p. (In Russ.).
27. Martianov V.S. Federalism as a compensatory political form of modernity, in: Yashchuk T.F. (ed.). The Federal State: Historical and Legal Experience and Modern Practices (on the occasion of the 100th anniversary of the formation of the USSR), proceedings of the international scientific and practical conference (Omsk, October 20-22, 2022). Omsk, Publishing House of Dostoevsky Omsk State University, 2022, pp. 70-73. (In Russ.).
28. Elias N. On the process of civilization. Sociogenetic and psychogenetic studies, in 2 volumes. Moscow, Saint Petersburg, University Book Publ., 2001. Vol. 2. Changes in society. The project of the theory of civilization. 382 p. (In Russ.).
29. Kant I. To eternal peace. Moscow, RIPOL Klassik Publ., 2018. 434 p. (In Russ.).
30. Hessen S.I. Justification of legal socialism, in: Hessen S.I. Selected. Moscow, Russian Political Encyclopedia (ROSSPEN) Publ., 2010, pp. 43-394. (In Russ.).
31. Kartashkin V.A., Lukasheva E.A. International legal standards of human rights: universalism, regionalism, realities. Gosudarstvo i pravo = State and Law, 2010, no. 7, pp. 37-45. (In Russ.).
32. Zorkin V.D. Constitutional identity of Russia: doctrine and practice. Aktual'nye problemy teorii i praktiki konstitutsionnogo sudoproizvodstva = Actual problems of theory and practice of constitutional judicial proceedings, 2017, no. 12, pp. 7-30. (In Russ.).
About the author
Biryukov Sergey - Ph.D. in Law, Docent, Associate Professor of the Department of Theory and History of State and Law
Dostoevsky Omsk State University
Postal address: 55a, Mira pr., Omsk, 644077,
Russia
E-mail: svbir@mail.ru
SPIN-code: 2496-9382, Author ID: 195718
Article info
Received - February 10, 2023 Accepted - July 10, 2023
For citation
Biryukov S.V. On the Traditions of Studying Legal Pluralism, Its Forms and Meaning (Part 2). Vestnik Omskogo universiteta. Seriya "Pravo" = Herald of Omsk University. Series "Law", 2023, vol. 20, no. 3, pp. 5-15. DOI: 10.24147/1990-5173.2023.20(3).5-15. (In Russ.).
