CC BY
24
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
О ТРАДИЦИЯХ И ИННОВАЦИЯХ В РОССИЙСКОЙ ШКОЛЕ ЭКОНОМИЧЕСКОГО ПРОГНОЗИРОВАНИЯ
Размышления по поводу монографии М.Н. Узякова «Трансформация российской экономики и возможности экономического роста». М.: Изд-во ИСЭПН, 2000.
Рассматриваемая работа затрагивает очень широкий круг проблем, относящихся к прошлому, настоящему и будущему российской экономики. И содержательно, и методически она настолько многопланова, что по существу каждая глава может стать предметом отдельного обсуждения. Безусловный интерес представляют подходы автора к построению моделей российской экономики переходного периода, авторская интерпретация причин распада советской экономической системы, оценки российских рыночных реформ 90-х годов, весьма смелые концептуальные предложения по государственной экономической стратегии и т.п. Каждый, кто занимался прогнозированием народного хозяйства или отдельных отраслей, найдет в этой работе многое, с чем может согласиться, и многое, о чем можно дискутировать.
Данные заметки не претендуют на всеохватывающее рецензирование монографии М.Н. Узякова. Представляется, что выход данной монографии дает хороший повод для размышлений о преемственности научных подходов к исследованию российской экономики. Это тем более оправдано, что автор формулирует основную задачу своей монографии как описание «основополагающих принципов функционирования, развития и трансформации экономической системы, существующей в России» (с. 7).
М.Н. Узяков, безусловно, является одним из современных лидеров известной экономической научной школы, тесно связанной с именами акад. А.И. Анчишкина и. особенно, акад. Ю.В. Яременко. Исследования экономистов этой школы, на мой взгляд, - вершина советской экономической науки в области количественного анализа и прогнозирования народнохозяйственного развития. В рамках этой научной школы, если говорить упрощенно, экономика рассматривается как система ресурсных потоков (и запасовых величин) между отраслями (секторами) и механизмов перераспределения ресурсов с целью достижения определенных политических, социальных и экономических целей. Или, по формулировке автора монографии, «как совокупность факторов производства (в их количественном и качественном аспектах), условий их эффективного использования и поставленных целей» (с. 54). Эффективность экономики в такой постановке зависит, в
первую очередь, от степени гармонизации потоков взаимодополняющих или взаимоза-мещающих ресурсов. Несогласованность потоков ресурсов ведет к возникновению структурно-технологических дисбалансов и снижению экономической эффективности. Такой подход, подкрепленный разработанной мощной эмпирической базой, позволил представителям этой научной школы получить в 70-80-е годы ряд важных научных результатов и создать уникальную советскую систему комплексного социальноэкономического прогнозирования.
В 90-е годы, после ликвидации идеологических барьеров, препятствующих использованию альтернативных методологий в России и началу рыночных преобразований, в экономической литературе появилось обилие работ, связанных с применением западных теорий к исследованию процессов трансформации в российской экономике: неоклассических подходов, монетаристских теорий и, особенно, институциональных (неоинституциональных) методов анализа. Традиции советских школ экономических исследований, хотя и не были полностью забыты, но де-факто оказались на периферии основного их потока.
Это было связано, на наш взгляд, отнюдь не с веяниями моды, но с объективными причинами. Во-первых, отказ от централизованной системы распределения ресурсов и ценообразования, а также ликвидация (или, по меньшей мере, существенное ослабление) барьеров внешней торговли принципиально изменили причинно-следственные зависимости между стоимостными и материальновещественными пропорциями в экономике; значение показателей денежно-кредитной сферы многократно возросло. Во-вторых, рыночные реформы в России в первую очередь были направлены на трансформацию институтов - изменения в правилах игры и принятии решений. Значение прежних, и вновь созданных институтов принципиально изменило направления экономического анализа. Действительно, прежде перед экономистами не возникала проблема монопольного положения ЕЭС как поставщика электроэнергии или МПС как поставщика услуг железнодорожного транспорта. Однако на этапе реформ проблема монополизма вообще и естественных монополий в частности стала значимым фактором формирования издержек и конкуренто-
способности продукции отечественных производителей. И наконец, во многом обесценилась накопленная эмпирическая база, нарушились устоявшиеся зависимости, оказались невостребованными аппроксимированные к прежним условиям модели.
Вместе с тем появление новых проблем не означало, что исчезли старые, унаследованные от советской экономики и, в первую очередь, связанные с низкой эффективностью и технологической отсталостью некоторых секторов и отраслей. В начале 90-х годов, пожалуй, никто из экономистов, независимо от принадлежности к той или иной школе, не отрицал существования накопленных значительных структурных деформаций в экономике России. Собственно, основной посылкой реформ и стало убеждение (превратившееся в официальную идеологию реформирования), что именно раскрепощение частных мотиваций и построение рыночных институтов позволят в короткие сроки устранить накопленные диспропорции и резко повысить эффективность использования ресурсов. Мнение ряда экономистов, в частности Ю.В. Яременко, о том, что масштабы этих диспропорций слишком велики, чтобы их можно было легко и быстро преодолеть с помощью «невидимой руки» рыночного саморегулирования, и что необходима жесткая государственная политика для исправления наиболее значимых дисбалансов в качестве первой фазы подготовки реформ, не были услышаны. Книга М.Н. Узя-кова интересна, в частности, тем, что содержит описание последнего советского долгосрочного нормативного прогноза конца 80-х годов и выдержанный фактически в той же методологии анализ реальной экономической динамики 90-х годов после реализации рыночных реформ.
Совершенно очевидно, что споры по поводу того, является экономика системой ресурсных потоков или, например, системой институтов, абсолютно бесперспективны, хотя бы потому, что она, безусловно, шире и того, и другого представления. В зависимости от исследовательской или практической задачи лучшим является подход, который позволяет дать более адекватное объяснение наблюдаемым изменениям или обладает б0льшими прогностическими способностями. Именно с этой точки зрения, работа М.Н. Узя-кова представляет, на наш взгляд, особый интерес: по существу предпринята масштабная попытка апробировать те подходы к анализу и прогнозу экономики современной России, которые успешно применялись для экономики советской.
Однозначно ответить на вопрос, насколько адекватно можно объяснить масштабные изменения в экономике России после 1992 г. через призму материально-технологических структур и дисбалансов после прочтения монографии, на наш взгляд, сложно. Третья и четвертая главы работы содержат логичный и убедительный анализ того, каким образом
структурные диспропорции снижали эффективность общественного производства в последние десятилетия советской плановой экономики и каким образом эти же дисбалансы после ликвидации механизмов искусственной их компенсации (централизованной системы ценообразования, регулирования внешнеэкономической деятельности и т.д.) проявились в явной (стоимостной) форме: в динамике относительных цен, увеличении неравномерности в рентабельности отдельных секторов и отраслей, сокращении производства.
Тем самым по существу признается, что кризис большей части отраслей российской экономики стал следствием неконкуренто-способности продукции по критерию цена/качество. В этой части позиции автора практически идентичны взглядам экономи-стов-либералов, которых он подвергает острой критике за их практическую политику первой половины 90-х годов. С этой критикой следует согласиться в части завышенных ожиданий быстрой отдачи от введения рыночных правил игры, недоучета глубины социальных и экономических последствий спада. В то же время конструктивной эту критику также назвать нельзя. Так, объясняя причины кризиса в отраслях, ориентированных на внутренний рынок, автор употребляет выражения типа «неоправданно высокий уровень конкурентоспособности импортной продукции», «непомерное давление со стороны денежно-кредитной системы» (с. 107), которые несут, скорее, эмоциональную окраску и не подкреплены какими-либо экономическими расчетами. Между тем следствием таких оценок является практически оправдание автором нарушений финансовой, контрактной и налоговой дисциплины со стороны предприятий этих отраслей.
В целом, если отвлечься от полемики с «реформаторами», то содержащийся в книге анализ дает достаточно полную картину структурных (и в меньшей степени технологических) сдвигов в отраслях реального сектора экономики, констатирует основные структурные проблемы и новые дисбалансы, образовавшиеся в результате экономических преобразований начала 90-х годов. Традиционные схемы анализа логично дополнены моделями цен и монетарной политики. Показано, что имевшая место сегментация советской экономики на «привилегированные» секторы (ВПК), обеспеченные качественными ресурсами, и деградирующие отрасли гражданского потребительского комплекса сменилась аналогичной сегментацией на привилегированные отрасли экспортной ориентации (преимущественно сырьевые) и отрасли, работающие на внутренний рынок. Если в первом случае технологически разнородные анклавы были следствием административной дискриминации, то во втором - следствием дискриминации ценовой. Нельзя не согласиться и с выводом автора о бесперспективности такой модели, в которой отсутствует пространство
для экономического роста, поскольку возможности развития энергетики в России не соответствуют масштабам уже созданной экономики (с. 110).
На первый взгляд, автору удалось адекватно описать новые российские экономические реалии в терминах традиционной для российской школы народнохозяйственного прогнозирования методологии. Есть, однако, одно обстоятельство, которое не позволяет считать адаптацию советских подходов к рыночным условиям законченной. В основном внимание автора сосредоточено на описании текущих процессов, механизмов спада, изменения доходов секторов и отраслей в рамках уже существующего производственного потенциала. И крайне мало внимания, на наш взгляд, уделено изменению воспроизводственных механизмов, их эволюции в 90-е годы. Это особенно досадно потому, что экономическая школа, к которой принадлежит автор монографии, знаменита не только исследованиями текущего производства, но и оригинальными подходами к моделированию воспроизводственных процессов. Сказанное отнюдь не означает, что автор обсуждаемой монографии не понимает важности этого аспекта. Напротив, значительное место в книге занимают рассуждения о необходимости инвестиционной активности, а предложенная в работе концепция развития в среднесрочной и долгосрочной перспективе предусматривает более чем значительные темпы инвестирования. «Стратегические перспективы развития экономики во многом будут определяться тем, удастся ли направить дополнительные доходы экономических агентов на внутренний рынок и прежде всего на инвестиции» (с. 286). И тем не менее, складывается впечатление, что в рамках основного авторского подхода - материально-технологических дисбалансов и многоуровневой экономики - не удалось найти адекватного описания инвестиционных процессов в современной российской действительности. В макроэкономической модели (гл. 8) инвестиции моделируются фактически как функция от доходов и ВВП, в описании межотраслевой модели RIM (гл. 9) уравнения для инвестиций, к сожалению, не приведены вовсе. Но именно инвестиции и их распределение, в конечном счете, будут определять структурно-технологические изменения в перспективе, от них зависит, будут воспроизводиться или ликвидироваться существующие структурные и технологические деформации.
Сказанное ни в коей мере не следует воспринимать как претензию к автору работы (пусть «бросают камни» те, кто знает, как решить эту проблему). Здесь хотелось затронуть эту тему только потому, что, скорее всего, относительная слабость воспроизводственного блока - не случайность и не вина автора. Представляется, что проблема инвестиций и инвестиционной активности в современной российской экономике - все-таки проблема
институциональная. Это - в большей степени проблема механизмов и мотиваций, чем проблема ресурсов или финансов. В то же время любой подход к анализу и, тем более, прогнозированию экономики, не содержащий ответа на вопрос о механизмах воспроизводства, является как минимум неполным.
В долгосрочном плане основная трагедия экономических реформ 90-х годов состоит, на наш взгляд, не в излишней либерализации цен и внешней торговли, не в уродливой приватизации и даже не в воровстве и коррупции, приводящих к многомиллиардным потерям, а в разрушении механизма межотраслевого перелива капитала. Известно, что в советской экономике не решения ЦК КПСС о «повышении», «улучшении», «ускорении» и т.п. являлись основным инструментом решения структурных проблем и диспропорций, а распределение капитальных вложений, концентрация их на тех или иных направлениях.
Ни одна из базовых рыночных реформ 1992 г. (либерализация цен, либерализация внешней торговли, приватизация) не была непосредственно направлена на решение проблемы межотраслевых переливов капитала. В течение нескольких первых лет это не казалось столь уж настоятельным: имелись незагруженные мощности и потребности в инвестициях были не очень велики, односторонние потоки средств из реального сектора в банковскую систему могли рассматриваться как естественные на стадии становления и развития банковской сферы. Однако в настоящее время в силу выбытия мощностей, их морального старения, особенно после по-сткризисного оживления 1999-2000 гг., «съевшего» почти все резервы конкурентоспособных мощностей, инвестиции жизненно необходимы всем отраслям и секторам экономики. Эффективных же механизмов для этого как не было, так и нет. Ни протекционистских импортных барьеров, ни регулирования тарифов недостаточно для решения проблемы модернизации материальнотехнической базы российской промышленности.
Способы аккумулирования сбережений населения и превращения их в инвестиции отсутствуют, банковская система практически не финансирует реальный сектор, ресурсы государственного бюджета не позволяют осуществлять инвестиционные вложения сверх минимально необходимых для выполнения собственно государственных функций. В результате более 80% инвестиций осуществляются за счет собственных средств предприятий, которые в большинстве отраслей обрабатывающей промышленности, в частности в машиностроении, явно недостаточны для серьезной модернизации.
Вместе с тем в последнее время наблюдается повышенная активность крупных корпо-раций-экспортеров по диверсификации своей деятельности, скупке промышленных предприятий других отраслей, в том числе и тех,
что не связаны с ними в технологической цепочке и не выходят на внешний рынок. Яркий пример - скупка металлургическими компаниями значительной части автомобильной промышленности.
Если это - действительно магистральный путь перелива капитала в России, то, каким образом можно «вписать» его в традиционные схемы анализа и прогнозирования? Возможно, стоит попытаться использовать подходы и модели, включающие такие чуждые пока понятия, как «склонность», «мотивация», «трансакционные издержки», для развития и обогащения действительно глубоких традиций российской и советской школы экономического прогнозирования? В книге М.Н. Узякова определенный шаг в этом направлении уже сделан: произносятся и активно обсуждаются и мотивации и «институт собственности». Однако пока эти понятия используются в анализе отдельно от
методологии и моделей и никак в них не инкорпорированы.
Данная монография вселяет оптимизм относительно жизнеспособности экономических школ, которые в состоянии развиваться и воспринимать новые явления в экономике. Представляется, что автаркия и замкнутость так же пагубна для научной школы, как и для экономики.
В заключение хотел бы подчеркнуть еще раз, что за рамками этих заметок, не ставивших задачи комплексного анализа данной монографии, осталось большое число новых и интересных результатов, которые, уверен, станут предметом обсуждения научного сообщества в других публикациях и изданиях.
Б. Кузнецов
