CC BY
154
О ТЕРМИНАХ СКОЛОТ И ПАРАЛАТ
Мульдияров Петр Ярушкович
д-р мед. наук, профессор, РФ, г. Москва E-mail: olvor36@mail.ru
THE TERMS SCOLOTES AND PARALATES
Muldiyarov Peter
Doctor of Medicine, Professor, Russia, Moscow
АННОТАЦИЯ
Пользуясь правилами грамматики осетинского и ономастики условного скифского языков, проведен морфологический анализ этнонимов екиф, сак, согд, сколот и восстановлен их общий корень Выделен корень термина
паралат, и предложена его этимология. Дано толкование рассмотренных терминов.
ABSTRACT
With the help of the ossetic grammar rules and the known rules of the onomastics of the conventional scythic language morphological analyzis of the nouns sac-, scyth-, scolot-, sogd- are carried out and their common root is reconstructed. The root of the noun paralat- is determined. The etymologies of the terms are offered.
Ключевые слова: скиф, сак, сколот, согд, паралат. Keywords: scyth-, sac-, scolot-, sogd-, paralat-.
Мульдияров П.Я. О терминах сколот и паралат // Universum: Общественные науки : электрон. научн. журн. 2015. № 4 (14) . URL: http://7universum.com/ru/social/archive/item/2098
В скифском языке уже в геродотово время, по установившемуся мнению, иранская фонема *d через стадию зубного фрикативного *5 перешла в фонему *1: др.-ир. *d > вост.-ир. *5 > скиф. *1 [30, с. 68]. В пользу такого толкования обычно приводятся самоназвания скифов в греческой передаче ХкоХохог и ПараХахаг. Неверное толкование этих ключевых терминов влечет за собой цепь некорректных этимологий. В данной работе автор, руководствуясь правилами грамматики осетинского и известными материалами по ономастике условного скифского языков [18, с. 272—364], проводил компонентный анализ структуры скифских этнонимов скиф, сак, согд, сколот и паралат. Ниже приводятся этимологии этих онимов. Методика частично отражена в другой работе автора [17, с. 134].
Из диалектов осетинского дигорский признан более архаичным [18, с. 324], и потому дигорская фонетика и морфология для скифских этимологических изысканий приемлемее иронских.
В осетинском из гласных чаще встречается ж, в дигорском составляющий около половины всех гласных. Звук ж является гласным среднего ряда, но сильно продвинутым вперед; отдельные его варианты доходят до переднего ряда [5, с. 43]. Являясь слабым звуком, ж отличается неустойчивостью, часто служит соединительным гласным, при словообразовании и словоизменении с ним часто чередуются корневые гласные а и о. Благодаря этим свойствам звук ж шире, чем другие гласные, применим при восстановлении исконных форм скифско-сарматских имен.
Важно учитывать греко-скифские соответствия. «Там, где в греческом оформлении стоит на конце -ад или -цд, а во мн. ч. -ш, перед нами основа на -ж, сохранившая тематический гласный» [18, с. 337]. Значит, греческой форме ПараХахаг соответствует скифская паралатж, а не паралат. В -аШж узнается осетинский суффикс мн. ч. -алте < *-ж1(ж)1ж, в дигорском более употребительный, чем в иронском [5, с. 83]. Слово «сколоты» у Геродота дано в косвенном падеже — ИкоХотоюд, в именительном должно быть £коХото1 [33, с. 39], без греческого форманта мн. ч. — ЕкоХот-. По правилу
дигорского диалекта это слово должно иметь конечную гласную œ [15, c. 34—36]: Skolot- < *Skœlœtœ. Общим в терминах сколот и паралат, таким образом,
является составной суффикс мн. ч. *-œlœtœ, в передаче Геродота--oXót- и -
аХат-. Различия в транскрипции отражают сомнения автора в выборе греческого эквивалента для скифского звука œ. В нартском эпосе осетин встречается r-вариант суф. -œltœ — azyrtœ и xyzyrtœ [6, c. 188, 191], в согдийском языке — ßr't/rt 'братья' [19, c. 426] . Известна и форма Sarthae < *^sar0œ [3, c. 224].
Видеть в термине ПараХата1 эквивалент авестийского paraôata невозможно, так как в последнем нет соответствия суффиксу -œl/-œr, первому компоненту составного суффикса -œltœ/-artœ. Миллер считал его соответствием элементу -ar в окончании -aras индоевропейского праязыка: ^^^mätaras, ав. matarö, осет. мадол- [15, c. 122]. Его называют еще «древнеиранским суффиксом основы» и «вставочным» [5, c. 82—83] , допуская его превращение в реликтовую морфему без семантики. Для нас же важен сам факт, что l осетинского суффикса соответствует древнеиранскому r. Думается, в -ar/-al следует видеть древний суффикс групповой множественности. Так как переход Paraôata > Paralata считается «главным и безупречным доказательством скиф. *l < *ô < *d», сторонники его стараются набрать «внушительное число примеров с l в скифском» [30, c. 86—87]. В случаях с терминами сколот и паралат «доказательства» оказались несостоятельными.
Компонент Sk- термина Skolot присутствует во всех известных экзоэтнонимах скифов: в греческом ¿KúGai, в аккадских Askuzaia и I£kuzäiа, персидском Sakü, индийском Бака, китайском Sek, японском Soku, древнееврейском 'skwz. Наличие в аккадских формах анлаутного гласного, а также недопущение в осетинском стечения в начале слова двух согласных, избегаемого с помощью протезы звука œ [15, c. 60], даёт нам право на вывод, что в скифском был анлаутный гласный, равный или близкий осетинскому œ. Наличие гласного после s/s в онимах saka, sakü, sek предполагает, что корневая глосса имела гласный и после s, что подтверждается и онимами se и Seistan < *^sœ/istan, а также Sdioi,'Aaaioi, 'AöGafoi,'ÄGioi [3, c. 200—201].
В термине Skolot и экзоэтнонимах скифов фонема -к сопоставима с осетинским суффиксом -жg, отождествляемым Абаевым с суффиксом -жк/ -жg условного скифского языка [15, с. 341]; -k/-g — его стяженная форма. При этнонимах функция -к сводится к оформлению понятия 'представитель данной людской общности' [5, с. 101], то есть формы, противоположной плюральной, и потому он может быть назван суффиксом единичности в грамматическом аспекте и принадлежности или происхождения — в семантическом. Гласный суффикса -жk/-жg, легко отпадающий, в греческой передаче обычно представлен разными звуками: Маааауетаг, 'А^аЗоког, 'Ор1к6^. Такая изменчивость гласного уподобляет его звуку ж. В сарматских личных именах -жk/-жg представлен широко.
Таким образом, в лексемах скиф и сколот смысловой корень стяжен
до я из-за отпадения и анлаутного, и ауслаутного гласного з. Основу лексем составляет глосса в онимах же шак(а) и ашкуза/ишкуза — его
фонетический вариант В качестве первого компонента сложных имен
часто утрачивает концевую фонему: Аспар /*^ржг, Аш-Герги.
Во многих осетинских именах, в иронском диалекте исходящих на согласный, в дигорском за согласным следует протетический звук ж [15, с. 34—36]. Полная и стяженная формы глоссы — *жsж и *жs — подобны соответственно дигорской и иронской формам лексем.
Фонема я в глоссе и ее производных может варьировать в связи
с тем, что иронским я и 2 перед мягкими гласными в дигорском соответствуют звуки, средние между s и §, z и г, в отдельных говорах — чистые § и г [15, с. 38]..В числе таких средних могут быть звуки г, с, §. На карте Евразии рассеяно много гидронимов, восходящих к глоссам и —
Со, Асса, Исса, Иша, Уса и др. Вариации анлаутного гласного в них обусловлены иноязычными огласовками ж.
Глосса с суф. единичности — *^зк/*^жк(ж) — известна нам
как оним сак с семантикой 'член общности *^(ж)'. Ее плюральная форма — 'саки', в стяженном виде — огласована греками как Хки0-
и принята как форма ед. ч. Следовательно, формально этнонимы скиф и сак — синонимы. *Жs(w)kwtw в Авесте выступает как хороним Iskata/Aiskata [24, с. 110]. Жители Ишкаты между Индом и Кофеном (Кабул), по данным Неарха, назывались 'Аааак^о1/ 'Аатак^о!, по Мегасфену — Маааауехаг [23, с. 56—57; 24, с. 107—108] < Именем
предводителя массагетов/ассакенов был 'Аааауех-, а столица их называлась Маааауа [23, с. 56]. Сопоставив эти онимы, убеждаемся в семантической нейтральности анлаутного т. Птолемей поместил массагетов у хребта Аскатанка/ 'Аакахаук- [23, а 55]. В сакском оним *Жs(&)кmt в результате озвончения к и ? [18, с. 330—331] превратился в Согд.
Слово осетин считается заимствованным русскими от грузин. Но никем не доказано, что предки осетин не называли себя асами. Знаем же мы второе название алан — асы, которое, очевидно, досталось от предков. Термин ас/аш у осетин приобрел форму уас/уац и служит адъективом к именам христианских святых — Уас-Герги «святой Георгий», Уас-Тотур «святой Феодор». Те же имена у соседей осетин звучат Аш-Герги, Аш-Тотур [12, а 6], что указывает на тождество Аш/Ас с осетинским Уац/Уас. Иное толкование уац/уас [18, а 306] не убедительно. Отсюда — вывод о сакральности глоссы *Абж/ *А§ж и возможности отождествления ее с именем авестийского божества Аша.
На картах Евразии глосса с суффиксом -к представлена
гидронимами Иска < Иссыката < ^Бж/к/жДж, урбонимами Иссык
< *^Бж/к(ж), Саки < с сочетанием суффиксов -к и -ж/ ее мы видим
в названиях р. Ос/к/ол, оз. Ош/к/оль (Хакасия), а Уш/к/ул
в Сванетии [14, а 39], с. Иш/к/улово в Башкирии [27, а 66] и др.
Плиний на восточном побережье Черного моря помещает народ Ба1Ш [20, с. 250]. Салтии < — это вариант самоназвания скифов
Skolot- без суффикса -к. Производным от него является аланский ойконим Салтово. Этим онимам созвучны киргизские родоплеменные названия солто, сарт, сартай, сартек [2, а 7] — сакское наследие в киргизской этнонимии.
Унаследование l- и r-форм суффикса *-wl/(w)tw киргизами означает бытование обеих форм в скифском (сакском).
Сопоставив термин Е/ки/0- с плюральной формой от *^sk,
убеждаемся, что скифский формант мн. ч. -to в древности бытовал и в форме -Oto. А.М. Шегрен еще в начале XIX в. воспринимал осетинский суффикс -te исключительно как -Ое [32, passim]. Осетинский -to возводят к древнеиранскому коллективно-собирательному суффиксу -Ova » [18, c. 339]. Думается, в скифском, наряду с суфф. -t(to) употреблялась и его пережиточная форма -O(v)to, узнаваемая в названии ParOava, именах МааОоЬд и ГааОв1 [13, №№ 417, 1106]. Звонкий аллофон О узнается в z аккадских Askuzai/Iskuzai и древнееврейского 'skwz. Учитывая, что «в греческом языке VII—VI вв. не было еще междузубного ё» [10, с. 243], приходим к выводу: греки огласовали как ZkvO- скифское *tosktoOto/*tosktoOto. Производным именно от *tosktoOto является согдийский ойконим 'sk'trh (совр. Искодар — селение на р. Зеравшан в Сев. Таджикистане) [28, с. 226].
Таким образом, -О- в Еки0аг, -z- или -ё- в *Asku5ai/Askuzai, -т- в ХкоХот-являются лишь вариантами огласовки скифского суффикса мн. ч.
Корень слова ПараХата1 — *p^r — В.И. Абаев сопоставлял с осет. bto и видел в нем 'военную силу'/ 'дружину' [18, с. 284]. Д.С. Раевский, ссылаясь на версию, отождествляющую термины ПараМтаг и ПаХог Диодора [7 , с. 250 ], на имя скифского царя ПаХакюд 'воин' и название города Малой Скифии в Крыму ПаХакюу 'крепость воинов', видит в паралатах военную аристократию скифов [25, с. 105]. Это мнение разделяется Скржинской [26, с. 73]. Такая трактовка термина [17, с. 135] логична; Палак — это изначальный *P&r/to/k c семантикой 'военный предводитель/воевода'.
Признание тождества терминов паралаты и палы является и признанием перехода в скифском r > l. В.Ф. Миллер приводит ряд примеров перехода иранского r в l в осетинском и вне позиции перед мягкими гласными i, y [15, с. 88—89], однако затруднялся выставить общий закон, в силу которого r переходит в l. Наглядны его примеры сосуществования в осетинских диалектах
слов в г- и /-вариантах: диг. Ьвгквп, ир. Ьи1квп 'полковник', диг. жМаг и ир. жМаг 'господин'/'старейшина'. Параллельное употребление г- и /-вариантов лексем могло быть и в скифском.
Соционим ржг, безусловно, был и в языках других восточно-иранских племен. У племен даев/дахов известны парии < * ржг(ж) (варианты: Паруог, 'Апаруог, Паргог) [26, с. 226, 228, 230]; это, несомненно, та же социальная группа, что и геродотовы паралаты и диодоровы палы [7, с. 251].
Пока нельзя признать раскрытой исходную семантику глоссы *ржг. К.В. Тревер, обсуждая этот вопрос, отметила, что раг встречается у хеттов, мидян, парфян, древних персов, ассирийцев, каппадокийцев, считала его общим для многих древних народов Передней Азии и возводила к термину, связанному с космическими или мифологическими представлениями [31, с. 80—84], то есть видела в нем сакральное начало.
Примерами наличия перехода г > / в скифском служат: имена сыновей Таргитая — Лшо^ап? < *^рг/по- (ср. Рипеи) и КоХа^ап? < *Кора^- (ср. Кора<^ 'род скифов' у Гесихия и St. Вyz.), этноним АХг^юуаг < *^р/г£- < *^р/жа- (ср. аризанты, мидийское племя), имя царя ХаиХю? < *Жаж/и/жрг- (ср. савромат, сувар), имя царя дунайской Малой Скифии АгХг? < *Жп- (ср. арий). И имя царя Лико? [4, с. 76] является не греческой калькой со скифского, а передачей скифского имени *ЖХж/к- < *Жрж/к- с подгонкой его греками к семантике 'волк'; по структуре оно равно имени скифского царевича "Оргко?. [4, с. 76]..Имя ХкиХ- < *^кж1 в г-варианте сохранился как название правого притока Дуная — р. Искыр/*^кжг. Формой мн. ч. от *^кжг являются этнонимы ХкорЗог (Бактриана) у Птолемея и, с метатезой г5 > 5г [18, с. 333] , — Хко5ро1 (Индская Скифия) у Дионисия [8, с. 250]; здесь речь идет о племени: Skord- < *Д^/к/жгМж; значит, среди среднеазиатских скифов/саков были общности, называвшие себя, как и причерноморские скифы, «сколотами». Терминам $ко1о^ и ХкорЗог равно название персидского кочевого племени сагартш/*Жsжgжrtж [9, с. 97].
Желание доказать переход иранского *d в скифский *l приводит к толкованию вроде ПаХако^ < *Ра5ака- от *pad- 'нога' [30, с. 88], что превращает скифского царя в 'пешехода', по скифским понятиям — в нищего. Этимология неубедительна из-за семантического несоответствия [11, с. 80]..
Таким образом, «переход» древнеиранского г в l в скифском языке был заурядным явлением. Он не был тотальным и объясним влиянием фонем на произношение соседних [1, с. 410]. Примеры такой регрессивной диссимиляции (перехода одного из двух дрожащих сонантов лексемы в щелевой сонант l ) в дигорском диалекте осетинского: фур + джр > фулджр 'больше'; ужр + цар >ужлдзар 'шкурка ягненка'; борж + маргъ > болжмжргъж 'соловей'. [12, с. 23]. Так как скифский был одним из древне-иранских языков, имеет смысл просто говорить о сосуществовании г- и 1-форм лексем еще в древнеиранский период. Этот факт по своей сути подобен отмеченному выше стремлению к превращению осетинской среднеязычной фонемы ж в переднеязычный, осетинских ^ и 2 к превращению соответственно в § и £ Он присущ как скифскому, так и осетинскому языку. Кстати, в именах сакских царей §ра1а^га, §pa1agadama, §ра1апэ1 [34, с. 284—295] первая часть имен образовалась в результате трансформации не spa5a 'войско', как принято считать, а *^/ржгж 'асский воин'/ 'асский воевода', по сути — 'святой воин'; семантическое соответствие идеальное.
В случаях *Рагжга^ > *РагжЫ-, *^кжгжг > *^кж1жг > Хкйоир и АпагаШ- > > Аге1а1- [21, с. 12, 16—17] замена г на I явно
способствовала благозвучности. Этим бессознательным стремлением к благозвучности объясняются частые метатезы и диссимиляции в скифско-сарматских наречиях, включая осетинский [18, с. 333].
В заключение заметим: кто-то в пении петуха слышит «кукареку», а кто-то и «какльдуду». Об этом нужно помнить, если мы задаемся вопросами вроде «Могла ли такая-то древнеиранская фонема перейти в скифском в другую фонему?», так как имеем дело со скифским в греческой, то есть искаженной,
передаче. Реку Прут скифы называли Пората, греки — Пирет [9, с. 116—117]; жителей Прутского поречья Птолемей называет бритолагами [22, с. 242], а «тезку» Пораты — Поритой [22, с. 234]. Стоит еще вспомнить греческие передачи персидских имен [18, с. 337]. И вообще, «переход» древнеиранских фонем в скифские или осетинские — выражение, можно сказать, жаргонное, речь в действительности идет только о соответствиях фонем одного языка фонемам другого.
Список литературы:
1. Абаев В.И. Избранные труды. — Т. 2. — Владикавказ, СОИГИ, 1995. — 723 с.
2. Абрамзон С.М. Этнический состав киргизского населения Северной Киргизии// Труды Киргизской АЭЭ. — Т. 4. — М., 1960. с. 3—12.
3. Буданова В.П. Этнонимия скифских, синдо-меотских и алано-сарматских племен времени Великого переселения народов // Ономастика и эпиграфика средневековья Восточной Европы и Византии. — М., ИВИ РАН, 1993. — 264 с.
4. Геродот. История в девяти книгах. — М., «Ладомир», 1993. — 599 с.
5. Грамматика осетинского языка. — Т. 1. — Орджоникидзе, СОНИИ, 1963. — 368 с.
6. Дзиццойты Ю.А. Нарты и их соседи. — Владикавказ, 1992. — 278 с.
7. Диодор Сицилийский. Историческая библиотека // Вестник древней истории. — 1947. — № 4. — с. 248—266.
8. Дионисий Периегет. Описание ойкумены // Вестник древней истории. — 2006. —№ 2. — с. 237—151.
9. Доватур А.И., Калистов Д.П., Шишова И.А. Народы нашей страны в «Истории» Геродота. — М., 1982. — 455 с.
10. Дьяконов И.М. История Мидии. — М., Изд. АН СССР, 1956. — 485 с.
11. Иванчик А.И. К вопросу о скифском языке // Вестник древней истории. — 2009. — № 2. — с. 62—88.
12. Исаев М.И. Дигорский диалект осетинского языка. — М., Наука, 1966, — 223 с.
13. Корпус боспорских надписей. — М.-Л., Наука, 1965. — 951 с.
14. Марр Н.Я. Термин «скиф» // Избр. раб. — Т. V. —М., Гос. соц.-экон. изд. 1935. — с. 1—43.
15. Миллер В.Ф. Осетинские этюды. — Ч. 2. — М., 1882. — 342 с.
16. Миллер В.Ф. Осетинские этюды. — Ч. 3. — М., 1887. — 216 с.
17. Мульдияров П.Я. Очерк болгарской этнонимии // Ономастика Поволжья. — Казань, 2010. — с. 133—137.
18. Основы иранского языкознания. — Т. 1. — М., 1979. — 387 с.
19. Основы иранского языкознания. — Т. 2. — М., 1981. — 544 с.
20. Плиний Старший. Естествознание // Вестник древней истории. — 1949. — № 2. — с. 271—317.
21. Прокопий из Кесарии. Война с готами. — М.: Изд. АН СССР, 1950. — 516 с.
22. Птолемей Клавдий. Географическое руководство // Вестник древней истории. — 1948. — № 2. — с. 231—257.
23. Пьянков И.В. Массагеты, соседи индийцев // Средняя Азия в древности и средневековье. — М., 1977. — с. 53—57.
24. Пьянков И.В. Аскатаки-скифы и восточные каспии // Памироведение. — Вып. 1. — Душанбе, 1976. — с. 107—118.
25. Раевский Д.С. Неаполь или Палакий? // Вестник древней истории. — 1976. — № 1. — с. 102—107.
26. Скржинская М.В. Северное Причерноморье в описании Плиния Старшего. — Киев: Наукова думка, 1977. — 124 с.
27. Словарь топонимов Башкирской АССР. — Уфа: Башкнигоиздат, 1980.
28. Смирнова О.И. Карта верховьев Зеравшана первой четверти VIII века // Страны и народы Востока. — 1961. — Вып. II. — с. 90—108.
29. Страбон. География. — СПб.: Тип. Мищенка,1879.
30. Тохтасьев С.Р. Проблема скифского языка в современной науке // Ethnic contacts and cultural exchanges North and West of the Black Sea from the Greek colonization to the Ottoman conquest. Ia§i, 2005. — с. 59—108.
31. Тревер К.В. Древнеиранский термин рагпа (К вопросу о социально-возрастных группах) // Известия АН СССР, серия истории и философии. — 1947. — № 1. — с. 73—84.
32. Шёгрен А.М Осетинская грамматика. — Ч. 1. — СПб.: Типогр. АН, 1844. — 560 с.
33. Mayrhofer M. Einiges zu den Skythen, ihrer Sprache, ihrem Nachleben. — Wien: SBOAW, 2006.
34. Tarn W.W. The Greeks in Bactria and India. — Cambridge, Cambridge Univ., 1951. — 561 р.
