CC BY
144Editorial
О теоретической актуальности понятия «медиасистема»
Елена Вартанова
Сегодня одной из наиболее известных и значимых школ в современных медиаисследованиях стала школа изучения национальных медиасистем. Широко используемое понятие «медиасистема» представляет собой один их наиболее распространенных терминов этой сравнительно молодой научной области современных гуманитарных наук. Однако оно не имеет четкого единого определения, которое могли бы поддержать все ученые. В рамках устоявшегося подхода медиасистема рассматривается как комплекс, система медиаинститутов и медиапрактик, которые, взаимодействуя друг с другом, формируют друг друга, в контексте исторического развития современных структур медиа на национальном уровне (Hardy, 2012; Hallin, 2015). В таком традиционном понимании медиасистема, обладая собственными внутренними связями и динамикой, представляет собой статичный социальный конструкт, существующий как отдельная подсистема общества.
Истоки понятия
Школа изучения медиасистем начала складываться после выхода книги Ф. Сиберта, У. Шрамма и Т. Петерсена «Четыре теории прессы» (первое англоязычное издание появилось в 1956 г.). В рамках этой школы были созданы практически обязательные к чтению работы известных зарубежных исследователей, анализирующие и сравнивающие медиасистемы (отдельных стран, регионов или групп стран, медиасистемы на глобальном уровне) и создающие типологию медиасистем. Речь идет о монографиях Д. Халлина и П. Манчини «Сравнивая медиасистемы. Три модели СМИ и политики» (2004) и «Сравнивая медиасистемы за границами Западного мира» (2012), Д. Харди «Западные медиасистемы» (2008), а также коллективные монографии «Девестернизируя медиаисследования» (Curran, Park, 2000) и «Изучение карт СМИ БРИКС» (Nordenstreng, Thussu, 2015) и др.
Несмотря на популярность в медиаисследованиях, концепция медиасистемы постоянно подвергалась критике за статичность структурно-функционального подхода, лежащего в ее основе (Hardy, 2012), за устаревший, слишком узкий фокус анализа на уровне национального государства в контексте процессов медиаглобализации, неолиберального дерегулирования и цифровизации СМИ (Hepp, Couldry, 2009).
Много критических аргументов высказывалось в адрес сторонников школы из-за нечеткости и недостаточности используемых для описания медиасистем переменных (Humphry, 2011). Вызывает у исследователей вопросы и то обстоятельство, что приоритет в исследованиях отдается анализу составных частей медиасистем - печатных периодических изданий, аудиовизуальных СМИ, информационных агентств, и созданию на этой основе различных типологий, а не изучению процессов взаимодействия медиа, отдельных их видов с социальными институциями - рынком, политическими партиями, законодательством, журналистикой (Flew, Waisbord, 2015: 623).
Список критических замечаний может быть продолжен, однако следует подчеркнуть: как бы медиаисследователи ни критиковали понятие «медиасистема», они все же соглашаются, что само понятие и связанная с ним школа изучения медиа превратились к настоящему моменту в одно из наиболее влиятельных направлений в медиаисследованиях.
Зарубежные подходы к понятию
Фокус внимания школы изучения медиасистем исторически был направлен на страны Европы и Северной Америки, однако в последние десятилетия география исследований расширилась за счет переноса исследовательского интереса на СМИ стран Азии, Африки, Латинской Америки. Новый этап изучения медиасистем начался после крушения социалистической системы в Европе, приведшей к последующей трансформации моделей СМИ в странах Восточной Европы и бывшего СССР на рубеже XX-XXI вв. (Dobek-Ostrowska, Glowacki, Jakoubowicz, SGkosd (eds.), 2010; Voltmer, 2013).
На примере СМИ стран этого региона не только подтвердилась известная в теории медиа тесная связь политики и СМИ, политической системы и медиа (Engesser, Franzetti, 2011), но и была подчеркнута взаимозависимость СМИ и национального государства, СМИ и национальной (или многонациональной) культуры конкретной страны в новых условиях социального перехода. Именно последняя форма взаимозависимости, по мнению Т. Рантанен, часто исключалась из сравнительного анализа, поэтому концепция медиасистемы, широко используемая, но интерпретированная догматически или некритически, нуждается сегодня в актуализации, причем с учетом не только разработки новой теории и ее операционализации, но и на основе новой эмпирики и ее актуальной интерпретации (Rantanen, 2013: 272).
В 2010 гг., после волны достаточно резкой критики работы Д. Хал-лина и П. Манчини «Сравнивая медиасистемы. Три модели медиа и политики», интерес к изучению медиасистем на уровне конкретных государств снова вырос. Как отмечают Т. Флю и С. Вайсборд (2015), стало важным не только эмпирическое описание национальных медиасистем, но и теоретическое объяснение их универсальной природы, национальных корней и современных особенностей под воздействи-
ем глобализации, цифровой трансформации медиа, универсализации журналистских практик при учете аргументов растущей критики этой концепции.
Сами эти авторы выступили в защиту понятия «медиасистема», несмотря на то, что многие исследователи не соглашаются, с одной стороны, с признанием важности, даже главенства национального государства как определяющего фактора медиасистем, и, с другой - пониманием медиасистемы как объединения разнородных компонентов: законодательства, политики, экономики, культуры и институтов. По мнению Т. Флю и С. Вайсборда (2015: 623), «специфические институты и практики национальных медиа, а не сама общая категория медиасистем, лучше объясняет общее и особенное в СМИ разных стран».
Они же определяют медиасистему как концептуальную конструкцию, которая «позволяет объединить структуры и процессы для того, чтобы систематически изучать медиа, политику и медиаполитику. Это предполагает, что медиасистема находится в центре важных структур и процессов, тесно связанных с национальным государством, и это совершенно не отрицает важности процесса глобализации» (Flew, Waisbord, 2015: 623).
Отечественная традиция
Школа изучения медиасистем в советских и российских медиаис-следованиях также имеет прочные традиции. Отечественный подход к медиасистемам исторически предполагал системное изучение их структурных компонентов, внутренних взаимосвязей, общих для них процессов развития и национально детерминированных особенностей функционирования. В СССР, а впоследствии и в России, сложилась обширная школа изучения зарубежных медиасистем, основанная на страноведческом подходе (Беглов, 1972; Вартанова, 1997; Воронен-кова, 2011; Ткачева, 2009; Урина, 1996; Шарончикова,1988), а также школа изучения отечественной системы СМИ (Засурский Я. (ред.), 2011; Засурский И., 1999; Вартанова, 2014).
Наиболее подробно концепцию СМИ (массмедиа) как системы в отечественной науке разрабатывает М. Шкондин (2011: 166-167), который рассматривает ее как достаточно сложную экономическую, социальную и профессиональную систему, обладающую целостным характером, совокупностью организованных компонентов, представляющих собой самостоятельные подсистемы, и способностью к организации и самоорганизации.
Более современные подходы отечественных исследований рассматривают медиасистему шире, с учетом вненациональных факторов -как определенный вид открытой социальной системы, являющейся частью социальной системы (Зорин, 2014), как интегральную информационно-коммуникационную медиасистему (Дугин, 2017), как медиа-пространство (Дзялошинский, 2015), как складывающуюся в процессе
цифровой трансформации «экосистему ИТ-телекоммуникации-медиа» (Вартанова, Вырковский, Макеенко, Смирнов, 2017: 15).
Тем не менее, даже с учетом обновления подходов российских исследователей к концепции медиасистемы, отечественные авторы подчеркивают необходимость принимать во внимание роль и воздействие общества на нее, значение национального контекста и исторических традиций, социокультурные особенности нации как ключевые факторы, оказывающие влияние на средства массовой информации и журналистику (Вартанова, 2014).
Библиография
Беглов С.И. Монополии слова. М.: Мысль, 1972.
Вартанова Е.Л. Постсоветские трансформации российских СМИ и журналистики. М.: МедиаМир, 2014.
Вартанова Е.Л. Северная модель в конце столетия: печать, ТВ и радио стран Северной Европы между государственным и рыночным регулированием. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1997.
Вартанова Е.Л., Вырковский А.В., Макеенко М.И., Смирнов С.С. Индустрия российских медиа: цифровое будущее. М.: МедиаМир, 2017.
Вороненкова Г.Ф. Путь длиною в пять столетий: от рукописного листка до информационного общества. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2011.
Дзялошинский И.М. Современное медиапространство России. М.: Аспект Пресс, 2015.
Дугин Е.Я. Теории среднего уровня в исследованиях информационно-коммуникационных медиасистем // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 10: Журналистика. 2017. № 1. С. 3-23.
Засурский И.И. Масс-медиа Второй республики. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1999.
Зорин К.А. Медиасистема как совокупность «информационных торнадо» // Медиаскоп. 2014. Вып. 4. Режим доступа: http://www.mediascope.ru/1655
Средства массовой информации России: учеб. пособие / под ред. Я.Н. За-сурского. М.: Аспект Пресс, 2011.
Ткачева Н.В. Индия: медиасистема в условиях либерализации экономики. М.: МедиаМир, 2009.
Урина Н.В. Средства массовой информации Италии. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1996.
ШарончиковаЛ.В. Буржуазные средства массовой информации Франции: учеб.-метод. пособие. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1988.
Шкондин М.В. Печатные СМИ // Средства массовой информации России: учеб. пособие / под ред. Я.Н. Засурского. М.: Аспект Пресс, 2011. С. 166-167.
Curran J., Park M.-J. (eds.) (2000) De-Westernizing Media Studies. London, NY, Routledge.
Dobek-Ostrowska B., Glowacki M., Jakubowicz K., Sukosd, M. (eds.) (2010). Comparative Media Systems: European and Global Perspectives. Budapest: CEU Press.
Engesser S., Franzetti A. (2011) Media systems and political systems: Dimensions of comparison. International Communication Gazette 73 (4): 273-301.
Flew T., Waisbord S. (2015) The ongoing significance of national media systems in the context of media globalization. Media, Culture & Society 37 (4): 620- 636.
Hallin D. (2015) Media system. In: Mazzoleni G. (ed.). The Wiley-Blackwell international encyclopedia of political communication. Oxford: Wiley-Blackwell.
Hallin D.C., Mancini P. (2004) Comparing Media Systems. Three Models of Media and Politics. Cambridge, England: Cambridge University Press.
Hallin D.C., Mancini P. (2012) Comparing Media Systems Beyond the Western World. Cambridge University Press.
Hardy J. (2008) Western Media Systems. New York: Routledge.
Hardy J. (2012) Comparing Media Systems. In: Esser F., Hanitzsch T. Handbook of Comparative Communication Research. London: Routledge, pp. 185-206.
Hepp A., Couldry N. (2009) What should comparative media research be comparing? Towards a transcultural approach to 'media cultures'. In: Thussu D.K. (ed.) Internationalizing Media Studies. New York: Routledge, pp. 32-48.
Humphreys P. (2011) A political scientist's contribution to the comparative study of media systems in Europe: a response to Hallin and Mancini. In: Just N., Puppis M. (eds.). Trends in Communiations Policy Research. 1st ed. Bristol, UK and Chicago, USA: Intellect.
Nordenstreng K., Thussu D. K. (eds.) (2015) Mapping BRICS media. New York: Routledge.
Rantanen T. (2013) A critique of the systems approaches in comparative media research: A Central and Eastern European perspective. Global Media and Communication 9 (3): 257-277.
Siebert F., Schramm W., Peterson T. (1956) Four theories of the press. The authoritarian, libertarian, social responsibility, and Soviet communist concepts of what the press should be and do. Urbana: Univ. of Illinois Pr.
Voltmer K. (2013) The Media in Transitional Democracies. Contemporary Political Communication. Cambridge: Polity.
