CC BY
150
УДК 347.933:343.159
Е.В. Камнева, канд. психол. наук, доцент, (Россия, Финансовый университет при Правительстве РФ);
A.A. Ширванов, д-р юрид. наук, (Россия, ВНИИ МВД России)
О СУЩНОСТИ НАРУШЕНИЙ ЗАКОНА ПРИ ПРОИЗВОДСТВЕ РАССЛЕДОВАНИЯ
Анализируются различные подходы к определению понятии нарушения закона. Рассматриваются виды нарушении закона при расследовании преступлении, предлагаются авторские определения понятии нарушения.
Ключевые слова: нарушения закона, существенные и несущественные нарушения, правонарушение, ошибки при производстверасследования.
Установленный законом порядок производства по уголовным делам является обязательным для судов, органов прокуратуры, а также органов предварительного следствия и дознания. Однако, как показывает изучение следственной и судебной практики, в ходе расследования нередко допускаются нарушения закона, приводящие к всевозможным негативным правовым и иным последствиям. Характер допущенных нарушений закона и их значимость различны. Наибольшее количество нарушений допускается в стадии предварительного расследования.
В юридической литературе нарушения закона трактуются по-разному. Так, по мнению М.М. Гродзинского, нарушение закона — это нарушение установленного законом порядка расследования и рассмотрения дел, что может иметь последствием стеснение или ограничение прав сторон и вынесение неправильного приговора по делу [3, с. 102].
По мнению М.С. Строговича, нарушение — это несоблюдение правил закона при расследовании и разбирательстве уголовного дела в суде [17, с. 77].
Г.А. Ерофеевым нарушение закона трактуется как допущенное всяким способом несоблюдение любых требований законодательства судьей, прокурором, следователем и лицом, производящим дознание, при возбуждении, расследовании и рассмотрении уголовных дел [6, с. 18].
Л.Д. Калинкина определяет нарушение закона как отступление государственных органов и должностных лиц, ведущих производство по уголовному делу, а также других субъектов процесса и лиц, не являющихся субъектами уголовно-процессуальной деятельности, от предписаний (требований) уголовно-процессуальных норм [9, с. 18].
Другие ученые нарушения закона трактуют как разновидность следственных и судебных ошибок, которые проявляются в ошибочных действиях или являются результатом акта познания [23, с. 117].
Несомненно, что все приведенные выше определения понятия нарушения закона имеют определенный интерес, но требуют уточнений и дополнений, а некоторые из них, по нашему мнению, полного пересмотра. Так, сравнение нарушения закона со следственной и судебной ошибкой в том виде, как это преподносит коллектив авторов НИИ прокуратуры в книге «Эффективность правосудия и проблема устранения судебных ошибок», на наш взгляд, неприемлемо, так как нарушение и ошибка — это различные правовые категории. Неверным является применение термина «отступление» от требований закона, недостаточно ясно, каким способом могут совершать нарушения закона субъекты, не являющиеся субъектами уголовно-процессуальной деятельности и другое.
В Толковом словаре русского языка слово «нарушить» толкуется как «не выполнить», «не соблюсти» [15, с. 383]. В юридической энциклопедии под нарушением понимается «противоправное действие» либо «бездействие» [21, с. 470].
Объектом нарушений закона являются уголовно-процессуальные нормы, регулирующие общественные отношения в сфере уголовного судопроизводства, и совершаться они могут в форме действия либо бездействия. Объективной стороной является нарушение норм закона субъектами правоотношений, причинившее вред правоприменительному процессу.
Таким образом, нарушение закона — это выразившееся в несоблюдении норм (нормы) права деяние, совершенное субъектом правоотношений в форме действия либо бездействия в любой стадии уголовного судопроизводства, причинившее вред правоприменительному процессу.
Общая теория права выделяет так называемые уполномочивающие нормы, имеющие место и в уголовно-процессуальном законодательстве, как правила, «предоставляющие право» [20, с. 318]. Эти правила наделяют участников уголовного судопроизводства правомочием распоряжаться предоставленными им законом правами, надлежащим образом использовать или не использовать предоставленные им права. Правила, предусмотренные уголовно-процессуальным законодательством, предоставляют участникам уголовного судопроизводства простор для выбора поведения в определенной ситуации.
В связи с этим возникает вопрос о возможности нарушения этих норм. Здесь может быть выделено три варианта: неиспользование участником уголовного судопроизводства права; ненадлежащее использование участником уголовного судопроизводства права; злоупотребление участником уголовного судопроизводства правом.
Неиспользование участником процесса своего права не может рассматриваться как нарушение закона, хотя может привести, а иногда и приводит к неблагоприятным последствиям. Например, потерпевшим не
был своевременно заявлен отвод следователю, находившемуся с ним в родственных отношения (п. 5 ч. 2 ст. 42 УПК). В этом случае субъектом нарушения был следователь, который обязан был заявить, но не заявил самоотвод, впоследствии объясняя это тем, что состоял с потерпевшим в отдаленных родственных отношениях (п. 3 ч. 1 ст. 61 УПК).
Неиспользование потерпевшим своего права способствовало допущению этого нарушения. Таким образом, неиспользование участниками процесса своих прав будет нарушением уголовно-процессуального закона лишь тогда, когда дознавателем, следователем, прокурором, судом не созданы соответствующие условия для их осуществления или не дана возможность данные права использовать. Субъектом такого рода нарушений закона будут государственные органы и должностные лица.
Ненадлежащее использование участником уголовного судопроизводства своего права всегда приводит к нарушению закона. В данном случае нарушается порядок осуществления того или иного права.
Злоупотребление правом приводит к нарушению закона в виде правонарушения, порой являющегося преступлением.
Не следует путать понятие «вправе» с понятиями «правомочен» и «уполномочен», предоставленные законом суду (судье), прокурору, следователю, органу дознания, дознавателю, которые составляют их обязанность действовать определенным образом. Невыполнение этих обязанностей названными участниками уголовного судопроизводства влечет нарушение закона, а в ряде случаев может повлечь и для них определенные неблагоприятные последствия.
В результате допущенного нарушения закона могут наступить существенные последствия как для уголовного дела, так и участников уголовно-процессуальной деятельности, их допустивших, что явилось первоначалом в делении нарушений закона на существенные (фундаментальные) и несущественные (нефундаментальные).
Определение понятия существенных нарушений давалось в УПК РСФСР 1960 г. Таковыми считались те нарушения требований статей УПК, которые путем лишения или стеснения гарантированных законом прав участников процесса при рассмотрении дела или иным путем помешали суду всесторонне разобрать дело и повлияли или могли повлиять на постановление законного и обоснованного приговора. Приведенное понятие существенных нарушений закона устарело в связи с происшедшими изменениями в системе российского права. Это, прежде всего, придание нормам основного закона — Конституции РФ — статуса прямого действия, включение общепризнанных принципов и норм международного права в правовую систему России, принятие новых федеральных законов, содержащих уголовно-процессуальные правила. К тому же приведенная характеристика названного вида нарушений закона не раскрывала того обстоятельства, что такие нарушения могут иметь
место не только в судебных, но и досудебных стадиях уголовного процесса [11, с. 510].
Несущественными нарушениями закона признавались все другие нарушения, которые не влияли на итоговые процессуальные решения по уголовным делам, в том числе и на постановление законного и обоснованного приговора.
Действующий уголовно-процессуальный закон не содержит понятия существенного нарушения закона. Однако в качестве одного из оснований отмены или изменения судебного решения в кассационном порядке законодатель определил нарушение норм этого закона.
Попытка определения понятия нарушения закона, являющегося основанием отмены или изменения судебного решения, сделана вч. 1 ст. 381 УПК РФ. Новое определение нарушения возможно и отвечает тем изменениям, которые произошли в системе российского процессуального права, но на самом деле оно не содержит ни определения понятия нарушения закона, ни определения понятия существенного нарушения. Это определение никак не улучшило ранее действовавшую норму о существенных нарушениях закона в УПК РСФСР. По сути, в уголовный процесс ничего нового и принципиально отличающегося от старого не привнесло включение в УПК РФ положения о фундаментальных положениях закона (ч.ч. 2 и 3 ст. 405 УПК РФ в ред. Федерального закона от 14 марта 2009 г. № 39-ФЗ).
Что касается отказа законодателя от понятия существенного нарушения закона, то он был связан с тем, что в современном уголовном процессе акцент смещен с результата на средства [18, с. 65-66], происходит смена технологий, процессуального инструментария [18, с. 343-345], а истина названа мифом [18, с. 314]. Имеет место утверждение о том, что нужно вести речь о деалгоритмизации или деавтоматизации деятельности и мышления юристов [18, с. 314]. Другими словами, речь идет о полном отказе от установления объективной истины, хотя включение в УПК РФ понятия фундаментального нарушения закона (ст. 405 УПК РФ), на наш взгляд, является шагом к имевшим место ранее и незаслуженно забытым уголовно-процессуальным положениям.
На наш взгляд, отказ от категории объективной истины в уголовном судопроизводстве не должен иметь места. Представляется правильной научная позиция тех ученых, которые считают, что установка на истину не должна исчезнуть, так как истина является нравственным императивом правосудия [18, с. 357].
Так, по мнению А.М. Ларина, отказ от объективной истины ничего, кроме оправдания беззакония, не дает [14, с. 15]. Категорически не согласны с отказом от установления истины по делу К.Ф. Гуценко [5, с. 11] и Ю. Кореневский [12, с. 21-22]. С.А. Шейфер приводит обстоятельные доводы о том, что истина продолжает оставаться познавательной целью
суда [22, с. 67]. На наш взгляд, без установления истины по делу не может быть справедливого правосудия.
Однако призыв к отказу от истины в отечественном законодательстве все же нашел поддержку законодателя, с чем и связано исключение из текста закона понятия существенного нарушения, а также исключения из числа оснований к отмене или изменению приговора указания о влиянии на законность, обоснованность и справедливость последнего, всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств дела. В итоге в законе важным и основным осталось лишь соблюдение процедуры уголовного судопроизводства, что предоставило возможность суду без соответствующей оценки принимать решение об отмене или изменении приговора исключительно по формальному признаку, расценивая любое несоблюдение процедуры как основание отмены или изменения судебного решения, что неверно по своей сути, так как любое нарушение формы (несоблюдение процедуры) уголовного судопроизводства не всегда может и должно влечь отмену или изменение судебного решения, что необходимо было учесть при принятии уголовнопроцессуального закона.
Указанный пробел необходимо было бы восполнить путем внесения изменений в действующий УПК РФ, исключив из ч. 1 ст. 381 УПК слова «несоблюдение процедуры судопроизводства».
Законодатель, отказавшись вначале от понятия существенного нарушения закона, указал на конкретные нарушения последнего. То есть использовал так называемый каузальный способ изложения предписания о нарушениях [16, с. 559]. При этом законодатель ограничился лишь одиннадцатью основаниями отмены или изменения судебных решений (ч. 2 ст. 381 УПК), тогда как их несравнимо больше. Этим он оставил за судом возможность оценки допущенных нарушений закона с точки зрения их существенности (фундаментальности), сделав указанные выше дополнения в ст. 405 УПК РФ.
Принятый российским законодателем вариант изложения текста ч. 2 ст. 381 УПК РФ не нов, аналогично ее решал еще УПК Франции 1802 г., в соответствии со ст. 408 которого вышестоящий суд был обязан проверять соблюдение нижестоящим судом правила ведения процесса, установленные законом. Аналогичное законодательное решение по поводу изложения оснований отмены и изменения судебных решений вследствие допущенных нарушений закона содержалось и в Уставе уголовного судопроизводства России 1864 г., от которого российский законодатель отказался, введя в закон понятие существенного нарушения. УПК РФ упразднил долгое время оправдывавший себя на практике правовой институт существенных нарушений закона, не предложив ничего нового.
Таким образом, в УПК РФ важным и основным осталось соблюдение процедуры уголовного судопроизводства, дополненное впоследствии
понятием фундаментального нарушения закона, а вытекающую из ст. 2 Конституции РФ обязанность суда как одного из органов государственной власти не только признавать, соблюдать, но и защищать права и свободы человека и гражданина, объявленных Конституцией РФ высшей ценностью, законодатель не учел.
Все это является следствием того, что при принятии УПК РФ были исключены положения, определяющие публичные начала в деятельности суда и его обязанность принимать все предусмотренные законом меры для всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела, выявлять как уличающие, так и оправдывающие обвиняемого, а также смягчающие и отягчающие его ответственность обстоятельства.
Следует отметить, что деление нарушений закона на существенные (фундаментальные) и несущественные (нефундаментальные) не означает, что одна норма права главнее другой. Несущественными (нефундаментальными) могут быть нарушения, а не сами нормы права. Поэтому соблюдение всех норм строго обязательно. Представляется, что при определении понятия существенных (фундаментальных) нарушений закона нельзя упускать из вида указания на связь нарушений с существом дела и законностью и справедливостью уголовно-процессуального решения.
Как известно, основой для выработки определения всякого понятия служат существенные признаки определяемого предмета или явления [8, с. 74]. Различный подход к трактовке определения существенных (фундаментальных) нарушений закона связан с их оценочной природой. Полностью устранить оценочный характер понятия существенного (фундаментального) нарушения закона невозможно. Но есть два пути внесения большей определенности в это понятие: 1) расширить в УПК перечень безусловных оснований отмены или изменения судебного решения; 2) конкретизировать эти безусловные основания отмены или изменения судебных решений в разъяснениях Пленумов Верховного Суда Российской Федерации. Это даст возможность минимизировать разноречивость и противоречия в оценке нарушений, а также сузить пределы судебного рассмотрения. Первый путь был вновь избран законодателем при внесении изменений и дополнений в ст. 405 УПК РФ.
Однако, что касается необходимости и целесообразности судебного усмотрения, то во избежание формализма судебное усмотрение в определенных процессах должно присутствовать при определении существенности (фундаментальности) нарушения закона. Нельзя определять существенность (фундаментальность) нарушений только через признак влияния их на законность, обоснованность и справедливость приговора. Следственно-судебная практика свидетельствует о том, что существенные (фундаментальные) нарушения могут иметь место и при
постановлении других решений, а также производстве процессуальных действий в ходе дознания и предварительного следствия.
Таким образом, под существенным (фундаментальным) нарушением закона следует понимать выразившееся в несоблюдении норм (нормы) права деяние, совершенное субъектом уголовно-процессуальных правоотношений в форме действия либо бездействия, в любой стадии уголовного судопроизводства, которое путем лишения или ограничения гарантированных законом прав участников уголовного судопроизводства или иным путем повлияло или могло повлиять на законность, обоснованность и справедливость принимаемого по делу решения и повлекло применение мер восстановления правопорядка.
Однако уголовное судопроизводство не ограничивается лишь допущением существенных (фундаментальных) нарушений закона. Поэтому следует остановиться на проблеме разграничения рассмотренных выше существенных (фундаментальных) нарушений от несущественных (нефундаментальных) и определиться с понятием несущественного (нефундаментального) нарушения закона.
Разграничение понятия существенного (фундаментального) нарушения закона от несущественного (нефундаментального) представляет определенную сложность ввиду того, что, как уже было сказано выше, понятие существенного (фундаментального) нарушения закона не обладает той степенью формальной определенности, которой свойственны четкие разграничительные признаки. Оценочный характер понятия существенного (фундаментального) нарушения обуславливает и неопределенность противоположного ему понятия несущественного (нефундаментального) нарушения закона.
Законодательство никогда не содержало термина «несущественное нарушение» и тем более — «нефундаментальное нарушение». УПК РФ не имеет каких-либо указаний на правовые последствия такого рода нарушений. Однако как раз нарушения, которые принято называть несущественными (нефундаментальными) ввиду того, что они не влекут правовых последствий, связанных с отменой каких-либо решений в уголовном судопроизводстве, составляют основную массу нарушений, поэтому они не являются редким правовым явлением.
М.С. Строгович, Г.А. Ерофеев, Т.П. Таджиев, В.П. Власов, В.А. Маслов, А.Я. Грун, Л.А. Воскобитова, В.Е. Жеребкин и некоторые другие ученые дают примерно одинаковую трактовку понятия несущественных (в настоящее время, нефундаментальных) нарушений, отрицая в своих определениях признаки существенных [17, 7, 19, 1, 13, 4,
2, 8].
Однако при раскрытии этого понятия нельзя ограничиваться лишь фиксацией отсутствия признаков существенности нарушений или их фундаментальности, которые выражаются словом «несущественный» или
«нефундаментальный». Если бы отрицание, содержащееся в самом слове «несущественный» («нефундаментальный»), соединялось с утверждением других признаков, характерных для этого вида нарушений закона, то такое определение было бы верным [10, с. 112]. Возможно, с этим следовало бы согласиться, но в то же время всякое определение понятий не выводится умозрительно, а устанавливается только на основе опыта и поэтому любое явление требует своего изучения во всех связях, с учетом всей практики, которая должна войти в определение предмета явления [10, с. 112].
С учетом сказанного несущественное (нефундаментальное) нарушение закона можно определить как выразившееся в несоблюдении норм (нормы) права деяние, совершенное субъектом уголовнопроцессуальных правоотношений в форме действия либо бездействия любой стадии уголовного судопроизводства, которое не повлияло и не могло повлиять на законность, обоснованность, справедливость принимаемого по делу решения и не повлекло и не могло повлечь каких-либо последствий.
Данное определение должно помочь лучше ориентироваться в разнообразии допускаемых нарушений.
С учетом предложенных выше определений можно указать на отличительные признаки существенных (фундаментальных) нарушений закона и несущественных (нефундаментальных) его нарушений. Главное их отличие друг от друга заключается во влиянии или возможности влияния на правосудность приговора или иное решение и в отсутствии влияния или возможности влияния на них. Отличие существенных (фундаментальных) и несущественных (нефундаментальных) нарушений закона усматривается также по кругу субъектов. Если существенные (фундаментальные) нарушения закона, как правило, допускаются или могут допускаться только органами и должностными лицами, ведущими производство по уголовному делу, то несущественные
(нефундаментальные) нарушения закона допускаются и другими субъектами уголовно-процессуальных правоотношений. Следует также отметить, что отграничение существенного (фундаментального) нарушения закона от несущественного (нефундаментального) проводится в каждом конкретном случае путем определения характера и степени тяжести оцениваемого нарушения.
Таким образом, отграничения существенных (фундаментальных) нарушений от несущественных (нефундаментальных) определяется с помощью правовых, психологических (с учетом индивидуальных особенностей личности правоприменителя) и фактических (анализ всех сторон нарушения и обстоятельств дела) критериев.
Библиографический список
1. Власов В.И. Направление уголовных дел для дополнительного расследования: дисс. ... канд. юрид. наук. М.: ВЮЗИ, 1975. 185 с.
2. Воскобитова Л. А. Существенные нарушения уголовнопроцессуального закона как основание к отмене приговора: автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. М., 1979. 22 с.
3. Гродзинский М.М. Кассационное и надзорное производство в советском уголовном процессе. М.: Госюриздат, 1953. 232 с.
4. Грун А.Я. Пересмотр приговоров в порядке судебного надзора. М.: Юритлит, 1969. 159 с.
5. Гуценко К.Ф. Судебная реформа: истоки, некоторые итоги и тенденции // Вестник МГУ. Серия «Право». 1995. № 5. С. 3-15.
6. Ерофеев Г.А. Нарушения уголовно-процессуального закона как основания пересмотра приговоров: дисс. ... канд. юрид. наук. Свердловск, 1977. 188 с.
7. Ерофеев Г.А. Нарушения уголовно-процессуального закона как основания пересмотра приговоров: автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. Свердловск, 1977. 24 с.
8. Жеребкин В.Е. Логический анализ понятий права. Киев: Вища школа, 1976. 150 с.
9. Калинкина Л.Д. Существенные нарушения уголовно-процессуального закона и их отграничение от несущественных: автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. Саратов, 1981. 24 с.
10. Калинкина Л.Д. Существенные нарушения уголовно-процессуального закона и их отграничения от несущественных: дисс. ... канд. юрид. наук. Казань, 1981. 188 с.
11. Комментарий к уголовно-процессуальному кодексу / под. ред.
В.Т. Томина. М.: Вердикт, 1996. 726 с.
12. Кореневский Ю. Нужна ли суду истина? // Российская юстиция. 1994. № 5. С. 21-22.
13. Маслов В.А. Пересмотр уголовных дел в порядке судебного надзора. М.: Юритлит, 1965. 147 с.
14. На парламентских слушаниях решено продолжить работу над проектом УПК // Российская юстиция. 1996. № 1. С. 15.
15. Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка. М.: Русский язык, 1990. 917 с.
16. Советский энциклопедический словарь / гл. ред. А.М. Прохоров; редкол.: A.A. Гусев и др. Изд. 4-е. М.: Советская энциклопедия, 1987. 1600 с.
17. Строгович М.С. Проверка законности и обоснованности судебных приговоров. М.: АН СССР, 1956. 320 с.
18. Судебная реформа: Юридический профессионализм и проблемы юридического образования (Дискуссии). М., 1995. 384 с.
19. Таджиев Т.П. Прокурорский надзор в стадии пересмотра приговоров, определений и постановлений, вступивших в законную силу: дисс. ... канд. юрид. наук. Ташкент, 1971. 235 с.
20. Теория государства и права: учеб. / под ред. А.И. Денисова. М.: Юридлит, 1980. 432 с.
21. Тихомирова Л.В., Тихомиров М.Ю. Юридическая энциклопедия. М.: Юринформцентр, 2001. 927 с.
22. Шейфер С.А. О понятии и цели доказывания в уголовном процессе // Государство и право. 1996. № 9. С. 60-67.
23. Эффективность правосудия и проблемы устранения судебных ошибок. М.: Наука, 1975. Ч. 2. 300 с.
E. V. Kamneva, A.A. Shirvanov
About essence of infringements of the law by manufacture of investigation
Various approaches to definition of concepts of infringement of the law are analyzed. Types of infringements of the law are considered at investigation of crimes, author's definitions of concepts of infringement are offered.
Key words: the infringements of the law essential and insignificant infringements, an offence, mistakes by manufacture of investigation
УДК 383
Г.В. Матвиенко, канд. юрид. наук, доцент, профессор кафедры финансового права, 8(495) 332-52-42, £аПпа[email protected],
(Россия, Москва, Российская академия правосудия)
К ВОПРОСУ О МЕЖДУНАРОДНОМ ПРОЦЕССЕ В ТАМОЖЕННОЙ СФЕРЕ
Раскрывается понятие международного процесса в таможенной сфере, анализируется его влияние на национальное нормотворчество и правоприменение.
Ключевые слова: международный процесс в таможенной сфере,
международный таможенный процесс, таможенный союз, национальное таможенное право.
Появление в таможенном законодательстве термина «таможенная процедура», использование в науке таможенного права и на практике понятий «производство», «процесс» заставили ученых задуматься о формировании таможенного процесса.
