CC BY
6DOI 10.47643/1815-1337_2021_5_123 УДК 343.22:343.412
О СУБЪЕКТЕ И СУБЪЕКТИВНОЙ СТОРОНЕ НАРУШЕНИЯ НЕПРИКОСНОВЕННОСТИ ЧАСТНОЙ ЖИЗНИ ЧЕЛОВЕКА ABOUT THE SUBJECT AND THE SUBJECTIVE SIDE OF VIOLATION OF A PERSON'S PRIVACY
ИМАНКУЛОВА Айзада Нурбековна,
аспирант кафедры уголовного права и криминологии Кыргызско-Российского Славянского университета. 720000, Киргизия, г. Бишкек, ул. Киевская, 44. E-mail: Imankulova_aizada@list.ru;
Imankulova Aizada Nurbekovna,
Graduate student of the Department of Criminal Law and Criminology Kyrgyz-Russian Slavic University. 44, Kievskaya str., Bishkek, Kyrgyzstan, 720000. E-mail: Imankulova_aizada@list.ru
Краткая аннотация: В данной публикации рассмотрены теоретические вопросы, связанные с определением понятия субъекта преступления, посягающего на неприкосновенность частной жизни человека, определены его обязательные и факультативные признаки, а также содержание субъективной стороны. Рассмотрены спорные вопросы, существующие в юридической науке, о признании юридических лиц субъектами уголовной ответственности, возрастные границы уголовной ответственности, цели и мотива совершения преступления. Проанализировано уголовное законодательство Кыргызской Республики, регулирующее ответственность физических и юридических лиц, основания привлечения к уголовной ответственности. Сделан вывод о том, что указанные в статье 186 Уголовного кодекса Кыргызской Республики общественно опасные деяния, а именно незаконный сбор, хранение, использование и распространение конфиденциальной информации о частной жизни человека без его согласия, незаконное использование либо распространение личной или семейной тайны в произведении, при выступлении в СМИ либо ином публичном выступлении могут совершаться только умышленно.
Abstract: This publication discusses theoretical issues related to the definition of the concept of a crime entity, encroaching on the inviolability of a person's privacy, its mandatory and elective signs are identified, as well as the content of the subjective side. The controversial issues that exist in legal science are considered on the recognition of legal entities with subjects of criminal liability, the age limits of criminal responsibility, goals and motivation of the crime. Analyzed the criminal legislation of the Kyrgyz Republic, regulating the responsibility of individuals and legal entities, grounds for criminal liability. A conclusion was made that socially dangerous acts, those specified in Article 186 of the Criminal Code of the Kyrgyz Republic, namely, illegal collection, storage, use and dissemination of confidential information about a person's private life without his/her consent, illegal use or dissemination of personal or family secrets in a piece of work, when speaking in the media or in any other public address can be committed only intentionally.
Ключевые слова: субъект нарушения неприкосновенности частной жизни, субъективная сторона преступления, уголовная ответственность, вменяемость лица, невменяемость лица, меры наказания, мотив и цель преступления.
Keywords: subject of violation of privacy, subjective side of a crime, criminal liability, sanity of a person, insanity of a person, punitive measures, motive and purpose of a crime.
Дата направления статьи в редакцию: 12.04.2021
Дата публикации: 31.05.2021
В теории уголовного права под субъектом преступления понимается лицо, которое совершило общественно опасное деяние и способно понести ответственность в соответствии с законом [1, с. 210].
Данное теоретическое положение уточнено в ст. 26 Уголовного кодекса Кыргызской Республики (УК КР), где говорится, что субъектом преступления является физическое вменяемое лицо, совершившее преступление в возрасте, с которого наступает уголовная ответственность.
Спорным до настоящего времени является вопрос о признании юридических лиц субъектами уголовной ответственности. По мнению ряда ученых, юридические лица следует считать субъектами уголовной ответственности [2, с. 31-38]. Другие считают, что нет необходимости предусматривать для них уголовную ответственность, поскольку достаточными являются меры гражданской, административной и налоговой ответственности [3, с. 259].
Согласно положениям УК КР юридические лица не могут быть субъектом уголовной ответственности и наказания; к ним могут применяться принудительные меры уголовно-правового воздействия, правила и механизм применения которых четко расписан в указанном акте (ст. 124).
Что касается анализируемого состава преступления, то собирать, хранить, использовать и распространять сведения о частной жизни лица может только физическое вменяемое лицо, достигшее определенного уголовным законодательством, возраста.
Известно, что вменяемость лица не всегда является основанием привлечения виновного к ответственности. В частности, в п. 2 ст. 27 УК КР говорится о невозможности применения уголовного наказания к лицу, которое совершило преступление в состоянии вменяемости, но заболело душевной болезнью до вынесения приговора. К таким лицам могут применяться принудительные меры медицинского характера; по выздоровлении эти лица могут понести наказание.
Широко распространенным в науке уголовного права является рассмотрение вменяемости через категорию невменяемости, под которой понимается неспособность лица осознавать характер своего поведения либо руководить им [4, с. 158].
Примером четкой правовой формулировки невменяемости являются нормы уголовного законодательства КР. Так, в ст. 2 говорится, что нельзя привлечь к уголовной ответственности лицо, которое во время совершения преступления находилось в состоянии невменяемости, т.е. оно « ... не могло осознавать фактический характер и вред своего действия (бездействия) или руководить им вследствие хронической душевной болезни, временного психического расстройства, слабоумия или иного болезненного состояния психики».
Одним из необходимых условий привлечения лица к уголовной ответственности является достижение им на момент совершения преступления возраста уголовной ответственности. По заключению некоторых исследователей, в российском и зарубежном уголовном праве отсутствуют четкие критерии, по которым определяется возраст уголовной ответственности. Как правило, он определяется уголовным законодательством, в котором отражается позиция конкретных законодателей, руководствующихся собственными соображениями и учитывающие конкретные исторические обстоятельства [4, с. 159].
Возрастные границы уголовной ответственности зависят от многих обстоятельств, утверждают другие российские ученые. Эти границы обуславливаются представлениями общества и государства о «хорошем» и «плохом»; эти представления аморфны и меняются в зависимости от конкретных исторических условий [5, с. 35].
Применительно к отечественному уголовному законодательству следует отметить, что в упомянутой ст. 26 «Субъект преступления» среди условий наступления уголовной ответственности возраст субъекта, с которого наступает ответственность, не указан, а отмечено лишь, что он определен Уголовным кодексом. Соответствующее указание содержится в ст. 30 «Возраст, с которого наступает уголовная ответственность», где говорится, что уголовной ответственности подлежит лицо, которому до совершения преступления исполнилось шестнадцать лет. Данное положение распространяется и на статью, предусматривающую уголовную ответственность за нарушение неприкосновенности частной жизни человека.
В этом смысле справедливо заключение некоторых специалистов, утверждающих, что до 16 лет подросток вряд ли осознает противоправность деяний, посягающих на право человека на частную жизнь и ее неприкосновенность [6, с. 187-191]. Им вряд ли осознается возможность наказания за вторжение в частную жизнь другого человека. Эту особенность он приобретает по мере формирования личности и приобретения им определенной формы социальной ответственности [7, с. 21].
Данное утверждение ученых подтверждается результатами социологического опроса, проведенного автором статьи. Так, опрос лиц, достигших 18 лет, показал, что около 60 % опрошенных не знают о том, что уголовная ответственность за нарушение частной жизни человека наступает с 16 лет.
По поводу этого ученые задаются вопросом о том, следует ли повышать планку возраста уголовной ответственности за посягательство на неприкосновенность частной жизни или нет. Многие считают, что шестнадцатилетний предельный возраст уголовной ответственности за рассматриваемый состав преступления вполне обоснован, учитывая, что данный вид преступления абсолютно не распространен в среде несовершеннолетних.
Как уже отмечалось выше, субъектом преступления, посягающего на неприкосновенность частной жизни лица, является вменяемое физическое лицо, достигшее 16-летнего возраста; в этом возрасте человек в состоянии осознавать общественную опасность совершенного противоправного деяния (ст. 186 УК КР).
Правильному и точному отграничению преступного деяния от непреступного, составов преступлений, схожих по объективным признакам, а также определения степени общественной опасности и назначения справедливого наказания способствует четкое определение субъективной стороны преступления, которая является его внутренней составляющей и предполагает психическое отношение лица к совершенному им преступному деянию [8, с. 271].
Субъективная сторона преступления является структурным понятием, содержание которой составляет три взаимосвязанных и взаимозависимых элемента - вина, мотив и цель преступления. Основным элементом является вина, поскольку признана в качестве основополагающего основания уголовной ответственности.
Некоторые российские исследователи считают возможным нарушение неприкосновенности частной жизни как с прямым, так и с косвенным умыслом. В подтверждение своих доводов они приводят следующий аргумент: поскольку преступление, предусмотренное ст. 137 УК РФ «Нарушение неприкосновенности частной жизни», имеет формальный (в ч. 1 и 2) и материальный (в ч. 3) составы, волевой момент проявляется в том, что лицо, совершая данное преступление, проявляет желание совершения подобного деяния и наступления общественно опасных последствий, а также сознательно допускает их или относится к ним безразлично.
Несмотря на рациональность подобных высказываний, распространенной является точка зрения, согласно которой рассматриваемое преступное деяние совершается только с прямым умыслом [9, с. 18].
Исходя из принципа субъективного вменения, закреплённого в уголовном законодательстве КР, доказательство и установление вины обвинительным приговором суда является обязательным для признания лица виновным в совершении преступления и назначения ему уголовного наказания (ст. 5 УК КР).
Волевой момент преступления, предусматривающего нарушение неприкосновенность частной жизни, выражается в осознании лицом своих противозаконных действий, направленных на вторжение в частную жизнь другого лица в части конфиденциальной информации, личной или семейной тайны, предвидении возможности или неизбежности наступления преступного результата, а также желании совершить данные действия и наступлении общественно опасных последствий. В этой связи субъективной стороной преступления, характеризующего нарушение неприкосновенности частной жизни, выступает вина в форме прямого умысла. Виновное лицо, собирая, храня, используя и распространяя конфиденциальную информацию о частной жизни человека, должно осознавать противоправность своих действий и желать их совершения. Рассматриваемый состав преступления является формальным, в силу чего отношение виновного к содеянному при квалификации преступления не имеет значения, но может быть учтено при назначении наказания.
Важное значение при квалификации преступления имеют мотив и цель совершения преступления.
Мотив - это внутренние побуждения, обусловленные некоторыми потребностями и интересами человека, которые формируют у него стойкое желание совершить преступление и которыми он руководствуется при его совершении [10, с. 178]. Мотив преступления рассматривается также как психолого-правовое понятие, подразумевающее как осознанное, так и неосознанное побуждение человека, вызывающие у него стремление совершить то или иное преступное деяние [11, с. 139].
Если о мотиве говорят как о внутреннем побуждении человека, его опосредованном желании, то цель представляет собой некоторый образ, то, к чему стремится человек. Распространённым является понимание цели как психически сформированный в сознании человека определенный образ будущего преступного результата, к достижению которого стремится человек путем совершения преступления [12, с. 66].
Следует отметить, что не следует отождествлять мотив с целью совершения преступления; эти понятия взаимообусловлены и взаимозависимы, характеризуют динамическую и смыслообразующую стороны человеческой деятельности. Сама по себе цель не может образоваться без мотива, а мотив, как часть волевого процесса, наполняет свое содержание посредством определения цели [13, с. 6].
Вопрос об указании цели и мотива совершения данного преступления в уголовно-правовой норме является спорным до настоящего времени. Так, по мнению некоторых ученых, при квалификации преступления, посягающего на неприкосновенность частной жизни, установление мотива и цели его совершения необязательно; они не имеют значения, поскольку отдельно не указаны в уголовно-правовой норме и их достаточно сложно доказать и установить [14, с. 406].
Другие исследователи наоборот, считают нецелесообразным и необоснованным исключение указания мотивов и целей совершения данного преступления. Они указывают, что в нормах ранее действовавшего УК РФ, предусматривалась ответственность за незаконное собирание или распространение сведений о личной или семейной тайне, совершаемых из корыстных или низменных побуждений. В последующих редакциях УК РФ данный квалифицирующий признак был исключен. Предложения о его возврате в диспозицию ст. 137 действующего УК мотивировалось законодательным опытом некоторых зарубежных стран, предусматривающих корысть или личную заинтересованность как квалифицирующий признак нарушения неприкосновенности частной жизни. В качестве примера приводился опыт уголовного законодательства Испании, где указывалось, что посягательство на частную жизнь человека преследует цель - получение выгоды; уголовное наказание за его совершение предусматривает крайний верхний предел [9, с. 18].
Что касается отечественного уголовного законодательства следует отметить, что в ранее действовавшем УК КР (от 1 октября 1997 г. № 68) в ст. 135 о нарушении неприкосновенности частной жизни человека указывалась цель совершения данного преступления - распространение сведений о частной жизни человека, составляющих личную или семейную тайну другого лица, либо распространение таких сведений в публичном выступлении, публично выставленном произведении или в средствах массовой информации.
Учитывая сложившуюся правоприменительную практику и общемировую тенденцию гуманизации уголовного законодательства, отечественные законодатели обоснованно отказались от указания конкретной цели в диспозиции уголовно-правовой нормы; посчитали также, что для квалификации данного преступления цель не имеет значения.
Согласно ч. 2 ст. 19 УК КР «Классификация преступлений», рассматриваемое преступление относится к менее тяжким преступлениям, за которые может быть назначено наказание, не связанное с лишением свободы, либо в виде лишения свободы на срок не более пяти лет. Незаконные сбор, хранение, использование и распространение конфиденциальной информации о частной жизни человека без его согласия, предусмотренные ч.1 ст. 186 УК КР, наказываются общественными работами IV категории или исправительными работами III категории, или штрафом IV категории.
Отнесение рассматриваемого состава преступления к категории небольшой и средней тяжести дает некоторым ученым повод утверждать, что частная жизнь человека для государства и общества не является приоритетным объектом уголовно-правовой охраны [6, с. 187-191]. Такие преступления, по их мнению, наносят непоправимый вред людям, влекут конфликты, « ... а порой и просто трагедии». Учитывая это, они считают необходимым включить в ст. 137 УК РФ дополнительную квалифицирующую часть (ч. 2 «сопряженные с причинением значительного вреда»), что позволит соблюсти принцип дифференциации ответственности по степени тяжести.
Анализируя меры уголовной ответственности за посягательство на неприкосновенность частной жизни индивида, считаем целесообразным использовать рассмотренное выше предложение российских ученых в отечественном уголовном законодательстве, поскольку именно сфера частной жизни человека в настоящее время является наиболее уязвимой и незащищенной сферой человеческой жизни. Учитывая «мягкость» мер уголовной ответственности за посягательство на наиболее важную сферу общественных отношений - личную жизнь человека и право на ее неприкосновенность, полагаем оправданным ужесточение санкций за их нарушение.
Таким образом, анализ особенностей субъекта и субъективной стороны нарушения неприкосновенности частной жизни человека позволил автору сформулировать определенные выводы.
Во-первых, интеллектуальный и волевой аспекты вины при нарушении неприкосновенности частной жизни в своей совокупности подразумевают осознание лицом противоправности совершаемого преступления, предвидение наступления общественно опасных последствий и незаконных действий, направленных на неприкосновенность частной жизни в части конфиденциальной ее информации, личной или семейной тайны, а также желание совершения данного преступления и наступления общественно опасных последствий. В данном аспекте нарушение неприкосновенности частной жизни характеризуется виной в форме прямого умысла.
Во-вторых, в целях обеспечения эффективной уголовно-правовой защиты права человека на неприкосновенность его частной жизни
предлагается включить в ст. 186 УК КР дополнительную квалифицирующую часть «сопряженные с причинением значительного вреда».
Включение этой нормы будет способствовать реализации принципа дифференциации ответственности по степени тяжести. В-третьих, анализ ст. 186 УК КР показал, что уголовно-правовой охраной охвачена не вся частная жизнь человека, а лишь та ее часть, которая составляет конфиденциальную информацию о частной жизни, а также личную или семейную тайну.
Библиография:
1. Уголовное право России. Общая часть: Учебник/Отв. ред. д.ю.н. Б.В. Здравомыслов. - М.: Юристъ, 1996. - С. 203.; Уголовное право. Общая часть: учебник для бакалавров / Под ред. И.А. Подройкиной, Е.В. Серегиной, С.И. Улезько. - М.: Юрайт, 2014. - Т.1. - С. 210.
2. Иванов Л. Об уголовной ответственности юридических лиц // Уголовное право. - 2011. - С. 31-38.
3. Курс уголовного права: Учение о преступлении. Общая часть: Учебник. /Под ред. Кузнецова Н.Ф., Тяжкова. И.М. - М.: Зерцало, 1999. - Т. I. - С.
259.
4. Хуаде Х.А. Уголовно-правовая характеристика нарушения неприкосновенности частной жизни // Дисс... канд. юрид. наук. - Кисловодск, 2015. - С.
158; С. 159.
5. Душкина Е.О. Исключение уголовной ответственности несовершеннолетних вследствие отставания в психическом развитии: Дисс. ... канд. юрид. наук. - М., 2005. - С. 35.
6. Павлинов А.А. Уголовная ответственность за нарушение неприкосновенности частной жизни // Пробелы в российском законодательстве. - № 6. - 2013. - С. 187-191; Галыгина И.П. Уголовно-правовая характеристика нарушения неприкосновенности частной жизни: Дис. ... канд. юрид. наук. - Томск, 2006. - С. 132.
7. Прозументов Л. М. Административно-правовое предупреждение правонарушений и преступлений несовершеннолетних. - Томск: Пеленг, 2001. -
С. 21.
8. Маркарян С.А. Значение субъективной стороны преступления в уголовном законодательстве Российской Федерации // Пробелы в российском законодательстве. Юридический журнал. - 2008. - № 1. - С. 271.
9. Галыгина И.П. Уголовно-правовая характеристика нарушения неприкосновенности частной жизни: автореф.канд. юрид. наук. - Томск, 2006. -
С. 18.
10. Российское уголовное право: в 2 т. - Т. 1. Общая часть : учебник / под ред. Л. В. Иногамовой-Хегай, В. С. Комиссарова, А. И. Рарог. - 3-е изд., перераб. и доп. - М. : Проспект, 2010. - С. 178.
11. Рарог А. И. Квалификация преступлений по субъективным признакам. - СПб.: Юридический центр Пресс, 2002. - С. 139.
12. Смирнов В.А. Цель как признак субъективной стороны преступления // Сибирский юридический вестник. - 2014. - № 1 (64). - С. 66.
13. Волков Б. С. Мотивы преступления. - Казань, 1982. - С. 6.
14. Сапранкова Т.Ю. Особенности субъективной стороны нарушения неприкосновенности частной жизни // Балтийский гуманитарный журнал. -2016. - Т. 5. - № 4(17). - С. 406.
References (transliterated):
1. Ugolovnoe pravo Rossii. Obshchaya chast': Uchebnik/Otv. red. d.yu.n. B.V. Zdravomyslov. - M.: YUrist", 1996. - S. 203.; Ugolovnoe pravo. Obshchaya chast': uchebnik dlya bakalavrov / Pod red. I.A. Podrojkinoj, E.V. Sereginoj, S.I. Ulez'ko. - M.: YUrajt, 2014. - T.I. - S. 210.
2. Ivanov L. Ob ugolovnoj otvetstvennosti yuridicheskih lic // Ugolovnoe pravo. - 2011. - S. 31-38.
3. Kurs ugolovnogo prava: Uchenie o prestuplenii. Obshchaya chast': Uchebnik. /Pod red. Kuznecova N.F., Tyazhkova. I.M. - M.: Zercalo, 1999. - T. I. - S. 259.
4. Huade H.A. Ugolovno-pravovaya harakteristika narusheniya neprikosnovennosti chastnoj zhizni // Diss... kand. yurid. nauk. - Kislovodsk, 2015. - S. 158;
5. 159.
5. Dushkina E.O. Isklyuchenie ugolovnoj otvetstvennosti nesovershennoletnih vsledstvie otstavaniya v psihicheskom razvitii: Diss. ... kand. yurid. nauk. - M., 2005. - S. 35.
6. Pavlinov A.A. Ugolovnaya otvetstvennost za narushenie neprikosnovennosti chastnoj zhizni // Probely v rossijskom zakonodatel'stve. - № 6. - 2013. - S. 187-191; Galygina I.P. Ugolovno-pravovaya harakteristika narusheniya neprikosnovennosti chastnoj zhizni: Dis. ... kand. yurid. nauk. - Tomsk, 2006. - S. 132.
7. Prozumentov L. M. Administrativno-pravovoe preduprezhdenie pravonarushenij i prestuplenij nesovershennoletnih. - Tomsk: Peleng, 2001. - S. 21.
8. Markaryan S.A. Znachenie sub"ektivnoj storony prestupleniya v ugolovnom zakonodatel'stve Rossijskoj Federacii // Probely v rossijskom zakonodatel'stve. YUridicheskij zhurnal. - 2008. - № 1. - S. 271.
9. Galygina I.P. Ugolovno-pravovaya harakteristika narusheniya neprikosnovennosti chastnoj zhizni: avtoref.kand. yurid. nauk. - Tomsk, 2006. - S. 18.
10. Rossijskoe ugolovnoe pravo: v 2 t. - T. 1. Obshchaya chast' : uchebnik / pod red. L. V. Inogamovoj-Hegaj, V. S. Komissarova, A. I. Rarog. - 3-e izd., pererab. i dop. - M. : Prospekt, 2010. - S. 178.
11. Rarog A. I. Kvalifikaciya prestuplenij po sub"ektivnym priznakam. - SPb.: YUridicheskij centr Press, 2002. - S. 139.
12. Smirnov V.A. Cel' kak priznak sub"ektivnoj storony prestupleniya // Sibirskij yuridicheskij vestnik. - 2014. - № 1 (64). - S. 66.
13. Volkov B. S. Motivy prestupleniya. - Kazan', 1982. - S. 6.
14. Saprankova T.YU. Osobennosti sub"ektivnoj storony narusheniya neprikosnovennosti chastnoj zhizni // Baltijskij gumanitarnyj zhurnal. - 2016. - T. 5. - № 4(17). - S. 406.
