CC BY
35
П. А. ПОНОМАРЕВ, адъюнкт* 3-го факультета (подготовки научных и научно-педагогических кадров) Академия управления МВД России Российская Федерация, 125993, г. Москва, ул. Зои и Александра Космодемьянских, д. 8 E-mail: [email protected]
12.00.01
Научная специальность: теория и история права и государства; история учений о праве и государстве.
ОЯСГО 0000-0002-9519-3268
P. A. PONOMAREV, Adjunct** of the 3rd Faculty (Training Research and Teaching Staff) Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia Russian Federation, 125993, Moscow, Zoi and Alexander Kosmodemyanskikhst., 8 E-mail: [email protected]
Scientific specialty:
12.00.01 — Theory and History of Law and State; History of Doctrines about Law and State.
УДК 342.51:355.511
Дата поступления: 25 июня 2019 г.
Дата принятия статьи в печать: 12 сентября 2019 г.
О создании военно-полицейских формирований Российской империи в начале Х!Х в. и особенностях их функционирования в Восточной Сибири (на примере института внутренней стражи)
On the issue of the creation of military-police formations of the Russian Empire in the early nineteenth century and features of their functioning in Eastern Siberia (on the example of the institution of the internal guard)
Аннотация
Актуальность изучения истории создания военно-полицейских формирований Российской империи обусловлена тем, что на протяжении своей истории они находились на острие борьбы с нарушителями «тишины и спокойствия», осуществляли охрану существующего строя, а также привлекались для защиты от угрозы извне. Деятельность внутренней стражи была особенно значимой на окраинах государства, в частности в Восточной Сибири, поскольку этот обширный край во многом заселялся ссыльными. Восточная Сибирь стала местом массовой каторги и ссылки для представителей разных групп населения, вступивших в конфликт с существовавшим законом. В период правления Александра I только за 1807-1823 гг. число сосланных в Сибирь оказалось более 45,4 тыс. чел., т. е. в год ссылалось по 2,7 тыс. чел. Причем число ссылаемых в этот далекий край постоянно росло. К 1898 г. ссыла-
Annotation
The relevance of the study of the history of the military-police units of the Russian Empire is due to the fact that throughout its history they were at the forefront of the fight against violators of "peace and quiet", carried out the protection of the existing system, as well as attracted to protect against threats from the outside. The activity of the internal guard was especially significant on the outskirts of the state, in particular in Eastern Siberia, since this vast region was largely populated by exiles. Eastern Siberia became a place of mass penal servitude and exile for representatives of different groups of the population who came into conflict with the existing law. During the reign of Alexander I only in 1807-1823 the number of exiled to Siberia turned out to be more than 45.4 thousand people, i.e. 2.7 thousand people were exiled a year, And the number of exiled to this distant land was
* Ранее - заместитель начальника курса факультета правоохранительной деятельности Восточно-Сибирского института МВД России.
** Formerly - Deputy head of the course of the faculty of law enforcement of the East Siberian Institute of the Ministry of internal Affairs of Russia.
лось в год в среднем уже до 13,2 тыс. чел. Общее число сосланных за 1807-1898 гг. превысило 864,8 тыс. чел. Сопровождение арестантов к местам отбывания наказания в Восточной Сибири осуществлялось подразделениями внутренней стражи по главному ссыльному тракту. Учитывая важную роль таких подразделений в деятельности государственного механизма Российской империи на окраинах страны, в частности в Восточной Сибири, возможно проанализировать региональные особенности функционирования, уточнить их систему подчинения и предназначения, а также выявить дополнительные обязанности. Это даст возможность расширить представление об их функциональной принадлежности.
Постановка проблемы: исследователи, изучающие историю создания и организационно-правовые основы деятельности подразделений внутренней стражи Российской империи, в своих трудах считают ее военно-полицейским формированием с присущими ей функциями и обязанностями. Однако в отечественной историко-правовой науке до сих пор исследованы не все задачи и дополнительные обязанности внутренней стражи, в том числе связанные с ее функционированием в Восточной Сибири, в связи с чем требуется их рассмотрение и уточнение. Восполнение данного пробела, по мнению автора, не только дополнит общее понимание роли института внутренней стражи, но и позволит уточнить его функциональную принадлежность.
Цель исследования: получение новых знаний о функциональной принадлежности военно-полицейских формирований Российской империи на примере создания института внутренней стражи и его деятельности, в том числе в Восточной Сибири.
Методы исследования: диалектический, конкретно-исторический, историко-правовой, сравнительно-правовой.
Результаты и ключевые выводы: рассмотрены и изучены предпосылки и история создания военно-полицейских формирований Российской империи на примере института внутренней стражи. На основе проведенной работы автором уточнена функциональная принадлежность этого военизированного подразделения и дополнено общее понимание роли института внутренней стражи на примере его деятельности в Восточной Сибири.
constantly growing. By 1898, an average of 13.2 thousand people were exiled per year. the Total number of exiles for 1807-1898 exceeded 864.8 thousand people. Escort of prisoners to the places of punishment serving in Eastern Siberia was carried out by internal guard units along the main exile route. Given the important role of these units in the activities of the state mechanism of the Russian Empire on the outskirts of the country, in particular in Eastern Siberia, it is possible to analyze the regional peculiarities of functioning, clarify their system of subordination and purpose, as well as to identify additional responsibilities. This will provide an opportunity to expand the understanding of their functional affiliation.
Statement of the problem: researchers studying the history of creation and organizational and legal basis of the activities of the internal guard units of the Russian Empire, in their works consider it a military-police formation with its inherent functions and duties. However, not all the tasks and additional duties of the internal guard, including those related to its functioning in Eastern Siberia, have been studied in the national historical and legal science, and therefore they need to be considered and clarified. Filling this gap, according to the author, will not only complement the General understanding of the role of the institution of the internal guard, but will also clarify its functional affiliation.
The purpose of the study: to obtain new knowledge about the functional affiliation of the military-police units of the Russian Empire on the example of the creation of the Institute of internal guards and its activities, including in Eastern Siberia.
Research methods: dialectical, concrete-historical, historical-legal, comparative-legal.
Results and key conclusions: the background and history of the creation of military-police units of the Russian Empire on the example of the Institute of internal guards are considered and studied. On the basis of this work the author clarifies the functional affiliation of this paramilitary unit and complements the General understanding of the role of the Institute of internal guards on the example of its activities in Eastern Siberia.
Ключевые слова: полиция; армия; военно-полицейские формирования; внутренняя стража; историко-правовая наука; обязанности; функциональная принадлежность; особенности; Восточная Сибирь.
Key words: police; army; military-police formations; internal guard; historical and legal science; duties; functional belonging; features; Eastern Siberia.
Введение
Полиция России является одним из старейших отечественных институтов государственной власти. Истории деятельности российской полиции всегда уделялось большое внимание. На сегодняшний день глубоко исследованы ее организационно-структурное построение и функциональное предназначение.
Процесс становления и развития правоохранительных органов России имеет свои особенности. Так, длительное время полицейские функции выполнялись в той или иной мере всеми органами государства. Как отмечают исследователи, «сколько-нибудь четко выраженная специализация на выполнение преимущественно полицейских и карательных функций... обозначилась в XVI в. с созданием приказов - центральных органов отраслевого государственного управления - и таких местных органов, как земские и губные избы» [7, с. 3]. Но и после образования приказной системы, разграничивающей «зоны ответственности», большинство органов государственной власти продолжали выполнять полицейские функции.
Ученые в области историко-правовой науки проделали огромный труд и посвятили множество работ изучению различных государственных органов и учреждений, в том числе истории органов внутренних дел и др. (В. В. Барбин [3], А. В. Борисов [4], Н. В. Варадинов [5], Н. П. Ерошкин [6], А. Я. Малыгин [7], Р. С. Мулукаев [9], Р. В. Нарбу-тов [10], М. И. Сизиков [13] и другие). В этих трудах подробно исследованы история и предпосылки возникновения, создания и функционирования не только общей и политической полиции, но и других различных органов государственной власти и управления (дворцовой полиции, армии, института генерал-губернаторства и др.), а также частично рассмотрены некоторые аспекты деятельности военно-полицейских подразделений (внутренней и конвойной стражи).
В сравнении с изученностью института полиции гораздо меньший объем работ составляют исследования, касающиеся военно-полицейских подразделений России (В. П. Баранов [2], В. Ф. Некрасов [11], О. Е. Фомин [15], С. М. Штутман [17] и другие). При этом большее внимание уделено созданию и становлению этих формирований, а не выявлению в их деятельности специальных военно-полицейских функций и дополнительных обязанностей.
Законодательное оформление указанных формирований в виде войск внутренней стражи оказало существенное влияние на развитие военно-охранительной системы страны в начале XIX в. Учреждение военно-полицейских подразделений на окраинах государства имело свои особенности в части, касающейся их функциональной принадлежности и организацион-
но-штатного построения, что представляет особенный интерес для изучения.
Следует указать, что исследователи, рассматривая историческую роль армейских сил и внутренней стражи в обеспечении безопасности государства, отмечают ее военно-полицейскую основу: «Об укреплении государственности думал и заботился Александр I. Не обходил он своим вниманием и такую военно-полицейскую организацию, как внутренняя стража» [12, с. 100]. К такому же выводу пришел в своей работе В. И. Смирнов, занимавшийся изучением становления военно-полицейской системы в механизме Российского государства в Х^П—ХГХ вв. В частности, он обращает внимание на исполнение полицейских функций русской армией, начиная с петровских реформ, связывая это с принятием Артикула воинского, анализирует компетенцию армейских частей и внутренней стражи, указывая на исполнение ими конкретных полицейских функций. В одном из выводов А. В. Смирнов резюмирует следующее: «Таким образом, стража, в соответствии с правовым статусом, определилась официально как военно-полицейский орган Российского государства» [14, с. 309]. Тем не менее автор не в полной мере рассмотрел особенности деятельности внутренней стражи на окраинах страны.
Р. З. Амиров также исследовал армию как полицейскую силу в механизме Российского государства в период становления и укрепления абсолютной монархии. Рассматривая изменения в организации полицейского управления, он указывает на сохранившуюся военизи-рованность Министерства полиции, его связь с армией. Автор отмечает, что «содействие армии позволяло полиции более эффективно и оперативно решать поставленные перед ней задачи» [1, с. 24]. Более того, он подробно излагает формы и методы исполнения полицейских функций армейскими формированиями и внутренней стражей. Вместе с тем, анализируя совместную деятельность полиции, армии и внутренней стражи, он не выявляет особенности их взаимодействия на окраинах государства и не обращается к уточнению наличия дополнительных функций.
Стоит отметить, что исследователи обращаются к общим вопросам становления, деятельности и взаимодействия внутренней стражи, анализируют различные архивные документы и нормативные правовые акты Полного собрания законов Российской империи. Однако заслуживает отдельного внимания рассмотрение специальных функций указанного института власти, его практической деятельности на окраинах государства, в частности, в Восточной Си-
бири, для расширения представления об его функциональной принадлежности.
Основная часть
Ключевым элементом, повлиявшим на процесс развития и функционирования правоохранительной системы в XVIII — начале XIX в., явились изменения в социально-экономической сфере государства. Феодально-крепостнические отношения в Российской империи в тот исторический период во многом укрепились. Однако, несмотря на это, некоторые элементы капитализма поступательно «просачивались» в существующую среду социально-экономических связей того периода. Как отмечает профессор Р. С. Мулукаев, «в недрах феодального строя зарождались, постепенно формировались и крепли новые капиталистические отношения. Этот процесс приобрел устойчивый характер, и к 60-м гг. XVIII в. в России сложился капиталистический уклад хозяйства» [8, с. 75]. Развитие капитализма в России неминуемо вело к деградации и упадку помещичьих хозяйств. Это послужило основной причиной кризиса феодально-крепостнической системы, в целом отразившегося на сфере общественных отношений: экономических, социальных, политических. Нарастающий экономический кризис обострял отношения в обществе. Значительную часть крестьянства охватили волнения. В этот период происходит формирование тайных дворянских обществ, в недрах которых активисты начинают готовить проекты преобразований в государственном строе России.
Произошедшая к концу XVIII в. Великая французская революция оказала значительное влияние на политический строй многих стран Европы, в том числе Российской империи, где также имелись ее «отголоски» и последствия, что ослабляло «фундамент» феодального общества и абсолютистских режимов Европы.
В связи с этим к началу XIX в. возник ряд внутренних проблем в государстве: нестабильность в обществе, угроза появления крестьянских восстаний, отсутствие порядка в области государственного управления, упадок армии, существенные «слабые места» в формировании и деятельности полицейских учреждений, к которым также следует отнести недостаточный профессионализм полиции, слабую материальную обеспеченность, низкую штатную укомплектованность, возложение исполнения некоторых функций полиции на народ в виде повинности, волюнтаризм чинов полиции и т. д. [15, с. 39]. Изложенные проблемные моменты деятельности вышеуказанных формирований, острая необходимость модернизации военно-охранительной системы, обеспокоенность состоянием внутренней безопасности государства, а также возрастающие внешние
угрозы явились «отправной точкой» последовавших изменений в государственном механизме Российской империи, а именно: реформы устройства внутренней службы, использование для ее несения ветеранов, изменения в организации рекрутских наборов и подготовки армейских резервов.
Необходимо отметить, что наряду с существующими внутренними проблемами Империи социального и экономического характера имелись недостатки в правоохранительной системе и армии, которые являлись гарантами внутренней и внешней безопасности. Это не могло не беспокоить Императора, так как «армия всегда являлась основным оплотом от внешнего вторжения или для завоевательных походов, а для поддержания внутренней безопасности стояли на страже внутренние гарнизоны, предназначенные для караульной службы, подготовки рекрутов и выполнения полицейских функций» [17, с. 70].
В связи с этим взошедший на престол в марте 1801 г. Александр I среди проводимых реформ особое внимание уделил организации военно-охранительной системы. По мнению исследователей, «основной задачей этой системы являлось обеспечение «тишины и спокойствия» в государстве, охрана его внутренней безопасности в тех случаях, когда для этого необходима специальная вооруженная сила, организованная в отличие от полиции по армейскому образцу. Данная сила применялась для несения внутренней (караульной) службы и выполнения некоторых карательных функций государства» [2, с. 6].
Власть осознавала необходимость укрепления правоохранительных органов страны и назревшую в связи с этим актуальность пополнения подразделений армии, так как недостатки в области организации и функционирования полиции заставляли правительство привлекать армию к исполнению полицейских функций. Как отмечает в своем труде О. Е. Фомин, «настоятельно вставала задача создания полицейских учреждений военизированного типа, с четкой организационной структурой, способных оперативно и эффективно исполнять поставленные задачи» [15, с. 39]. Такой опыт уже имелся ранее и соответствующие должностные лица Российского государства имели подобные формирования, потому что для охраны правопорядка и выполнения принуждения в отдельных случаях приходилось прибегать к вооруженной силе1.
1 Свое начало эти подразделения берут со времен княжения в Древнерусском государстве, когда князю необходима была военная сила для обеспечения внутреннего порядка и обороны от внешнего врага. В период царствования Ивана Грозного для охранения Москвы действовал институт жильцов - дворян, съезжавшихся
Наибольшее развитие и законодательное оформление такие специальные военизированные силы получили в начале XIX в. В первой половине 1811 г. был принят ряд императорских указов, направленных на централизацию военного управления, военизацию местных сил, предназначенных для полицейской службы, усиление полиции и карательной деятельности Империи, создание внутренней стражи. Издание этих указов явилось основой для начала деятельности новых армейских формирований - войск внутренней стражи, предназначенных для выполнения как военных, так и полицейских функций.
Позднее, 3 июля 1811 г., Государственным советом было одобрено Положение для внутренней стражи и утверждено Александром I. Оно регламентировало структуру, основные функции, обязанности и порядок использования нового вида войск. Положение закрепило 14 основных обязанностей внутренней стражи, 2 дополнительные и 2 «сверх обязанностей сих...» [11, с. 52]. В большинстве своем наличествовали функции, свойственные исключительно полицейским органам, однако наряду с ними имели место и военные: «.10) на принятие и провожание рекрутов, преступников, арестантов и пленных; 11) на отправление военных, просрочивших отпуска, к их командам; 12) на пожары, помощь при разлитии рек и тому подобное.» [11, с. 52]. Следовательно, при формировании нормативной базы внутренней стражи уже изначально была заложена реализация ею, как исполнительным органом, и полицейских, и военных функций одновременно. Таким образом, несмотря на то что уже существовали армия и полиция со свойственными каждой из них функциями, была создана в целях их усиления внутренняя стража, выполнявшая схожие обязанности, которые с течением времени стали относиться исключительно к ее компетенции (набор, доставка и первоначальная подготовка рекрутов для пополнения армии, сопровождение арестантов, конвоирование военнопленных, обеспечение внутреннего порядка на охваченных крестьянскими волнениями территориях и др.). Однако, наряду с повседневными обязанностями, в случае крайней необходимости подразделения внутренней стражи привлекались и для выполнения особо важных для государства задач,
по нарядам воевод из разных городов на «житие» в столицу для содержания караулов. Затем, в первой половине XVIII в., уже при Петре I, для охранения окраин России была организована служба гарнизонных и драгунских полков. Во второй половине XVIII в. данные полки были переформированы в пограничные и внутренние батальоны, стоявшие на охране внутренней безопасности государства и для защиты извне. Указанные формирования являлись военной силой, привлекаемой для обеспечения полицейскими мерами внутриполитических задач в государстве.
непредусмотренных для такого рода войск. Так, Император лично поручил в 1812 г., в преддверии французской агрессии, выполнение специального задания инспектору внутренней стражи Е. Ф. Комаровскому по сбору и поставке лошадей для русской армии, которое было выполнено качественно и в срок. В ходе войны с Наполеоном первостепенную организующую роль в подготовке народного ополчения, создании стратегических резервов сил сыграла именно внутренняя стража. К иным обязанностям внутренней стражи в период Отечественной войны 1812 г. следует отнести пополнение резервных и полевых войск русской армии, а также непосредственное участие в боях.
Вышеприведенные обязанности внутренней стражи и выполнение ею отдельных специальных поручений подробно проанализированы в работах исследователей, посвященных изучению этого государственного органа. Для выявления особенностей функционирования внутренней стражи Российской империи в Восточной Сибири рассмотрим основные отличия ее структурного построения, возложенных функций, принципа комплектования, а также уточним рамки практической деятельности созданных формирований, ранее не исследованных учеными.
В основе структурного становления внутренней стражи лежал предложенный военным министром М. Б. Барклаем-де-Толли территориально-окружной принцип. Согласно Указу Александра I от 30 апреля 1811 г. «О распределении внутренних гарнизонных батальонов на округи и бригады» было учреждено восемь округов внутренней стражи в центральных губерниях Империи [6, с. 215]. Округа состояли из 3-4 губерний. Каждый округ включал в себя 2-3 бригады, которые, в свою очередь, состояли из 2-3 гарнизонных батальонов [15, с. 88]. Заметим, что окружная система военного управления была введена впервые именно во внутренней страже и доказала в будущем свою эффективность.
В 1816 г. был образован Отдельный корпус внутренней стражи (далее — ОКВС), а также была учреждена внутренняя стража в сибирских губерниях. При этом она не только не состояла в штате ОКВС, находясь в составе Сибирского отдельного корпуса, но и, в отличие от ОКВС, она не носила окружной принцип построения. Таким образом, сибирская внутренняя стража находилась в составе военного корпуса и по своему организационно-штатному устройству была армейским подразделением, а не военно-полицейским.
Для изучения системы управления сибирской внутренней стражи, выявления в ее деятельности специальных функций и дополни-
тельных обязанностей, свойственных данному региону, обратимся к фондам Национального архива Республики Бурятия, в котором нашли отражение вопросы, связанные со структурным построением, функциональным предназначением и служебной деятельностью указанного формирования. В частности, в фонде 11 архива содержатся указы Императора по деятельности Иркутского губернского правления, рапорта по переводу личного состава внутренней стражи, о приеме на службу казаков, а также переписка по совместной деятельности внутренней стражи и городской полиции по выставлению караулов и препровождению преступников. В фонде 35 содержатся вопросы материально-технического и финансового обеспечения формирований внутренней стражи. В фонде 30 Государственного архива Забайкальского края нашли отражение вопросы, связанные с деятельностью казачества Восточной Сибири, а также имеются сведения об их службе в рядах внутренней стражи. Для выявления необходимой информации, содержащейся в общих циркулярах Министерства внутренних дел, использованы документы из фонда 92 Российского государственного военно-исторического архива. Отдельный интерес представил также материал Полного собрания законов Российской империи, в котором содержатся нормативные правовые акты, являющиеся организационно-правовой основой деятельности ОКВС и внутренней стражи сибирских губерний.
Внутренняя стража в Восточной Сибири выполняла аналогичные ОКВС функции, но также имела некоторые отличительные черты в этом регионе. Так, пунктом 10 параграфа 11 Положения для внутренней стражи Сибирских Гу-берний2 предусмотрено «принятие и провожание рекрутов», в то время как данный пункт для внутренней стражи Российской империи имел более широкое толкование: «...принятие и провожание рекрутов, преступников, арестантов и пленных». Параграфом 12 указанного Положения для сибирской внутренней стражи указано в помощь городовым казакам «провожать преступников, арестантов и пленных» по особенному требованию Гражданского Губернатора. Таким образом, данные обязанности имелись, но механизм их выполнения отличался более сложной структурой и системой управления в Сибири. Также по многим другим вопросам деятельности внутренней стражи и в случае привлечения ее к обязанностям, не предусмотренным Положением, Командир Сибирского отдельного корпуса не только немедленно доносил Начальнику Главного Штаба Его Императорского Величества, но и обязательно уве-
ПСЗ РИ. Собр. 1. Т. XXXIII. № 26426.
домлял Сибирского генерал-губернатора. Другая особенность сибирской внутренней стражи состояла в возможности действовать в соединении с батальоном без особенного предписания Корпусного Командира в связи с отдаленностью нахождения батальона, в то время как батальоны внутренней стражи других губерний, составляющие округ, не могли действовать без такого предписания.
На основании изложенного необходимо отметить, что на некоторые отличия в осуществлении функций сибирской внутренней стражи и их практической реализации влиял ряд причин. Одной из основных организационных проблем полиции и войск внутренней стражи в Восточной Сибири в рассматриваемый период являлось недостаточное кадровое обеспечение. Как отмечают исследователи Т. В. Шитова и А. Я. Малыгин, в Сибири нагрузка на служащих полиции была в несколько раз больше, чем в Европейской России, что было вызвано следующими причинами:
— обеспечение довольствием, обмундированием и вооружением было низким в связи с недостаточностью средств в местных бюджетах;
— повышение окладов служащим не распространялось на Сибирь в отличие от других регионов, расположенных ближе к центру;
— разносторонность исполняемых функций [16, с. 144].
Эти причины были характерны не только для института полиции, они также распространялись на все формирования правоохранительного блока Сибири, особенно на ее восточную часть.
В целом в Российской империи комплектование подразделений внутренней стражи происходило по остаточному принципу, т. е. в их состав, за некоторыми исключениями, зачислялись солдаты, негодные для полевой службы либо по состоянию здоровья, либо «по тупости в науке» [12, с. 134], или проштрафившиеся. Кроме того, в инвалидные команды причислялись раненные в боях солдаты, которые увольнялись со службы в армии и переходили в штат внутренней стражи. Преимущественно поступали лица, выведенные за штат за «дурное, порочное поведение» или слабое здоровье. Комплектование войск внутренней стражи Восточной Сибири было похожим, однако все же имелись свои отличия. Так, в подразделения внутренней стражи зачислялись казаки Енисейского, Иркутского и Якутского городовых казачьих полков, в составе которых имелись не только русскоязычные народности, но и представители инородческих частей (буряты, тунгусы, эвенки). Кроме того, имелись случаи зачисления на службу из числа ссыльных лиц, которые отбыли половину срока наказа-
2
ния. Более того, во внутреннюю стражу Восточной Сибири отправлялись служить оштрафованные лица из состава ОКВС за допущенные нарушения. Принцип комплектования формирований внутренней стражи Восточной Сибири не отвечал необходимым требованиям, что было вызвано рядом объективных причин: малой численностью населения этого края, большинство которого составляли каторжники и ссыльнопоселенцы, отсутствием в нем дворянского сословия, низким уровнем денежного содержания3.
Восточная Сибирь имела обширную территорию, малозаселенную по сравнению с другими регионами страны. В связи с тем, что этот край стал местом массовой каторги и ссылки для представителей разных групп населения, вступивших в конфликт с действовавшим законом, существовала острая необходимость в надежной охране. При этом регулярные войска Империи в Восточной Сибири были крайне малочисленны и не могли обеспечить надежную ее защиту. Кроме того, содержание значительного числа служащих действующей армии было практически невозможным из-за дефицита денежных средств. Таким образом, поскольку этот обширный край во многом заселялся ссыльными, деятельность внутренней стражи была особенно значимой в Восточной Сибири. Для препровождения арестантов на работы выделялись, как правило, нижние чины внутренней стражи, которых не хватало. Для выполнения полицейских функций привлекалось казачество4. Однако широкий круг обязанностей и неподготовленность казаков к выполнению задач внутренней стражи негативно отразились на результатах службы.
Криминогенная обстановка в ВосточноСибирском регионе оставалась напряженной в связи с малочисленностью подразделений, обеспечивающих внутреннюю безопасность, а также нахождением ссылаемого сюда контингента. Более того, здесь не хватало специальных сил полиции для надзора за политическими преступниками, в связи с чем к этой деятельности привлекались чины сибирской внутренней стражи, которые оказывали содействие в карауле за политическими преступниками. В одном из писем Дежурный Штаб-Офицер Войсковой старшина Петров Господину Есау-
3 Офицеры регулярной армии получали денежное вознаграждение в большем размере (почти в два раза), чем офицеры внутренней стражи. Низкий уровень денежного содержания вынуждал их искать дополнительные пути заработка, что негативно сказывалось на их службе (Российский государственный военно-исторический архив. Ф. 35. Оп. 3. Д. 517. Л. 3).
4 Городовые казаки Восточной Сибири, привлекаемые вместо воинских команд по обязанностям внутренней стражи сибирских губерний Российской империи, исполняли полицейские функции (ПСЗ РИ. Собр. 1. Т. XXXIII. № 26426.).
лу Дабировскому указывал, что Войсковое дежурство назначило трех урядников и 67 казаков внутренней стражи, в том числе одного урядника с полным вооружением, и отправило их для караула за политическими преступниками5.
Таким образом, рассмотренные примеры наглядно демонстрируют систему управления внутренней стражей в Сибири и ее подчиненность в этом регионе, что повлекло за собой отдельные отличия в практической реализации некоторых обязанностей сибирской внутренней стражи. Так, Гражданский Губернатор в письме от 11 мая 1812 г. обратился к Верхнеудинскому городничему 8 класса Решетникову с указанием о необходимости усиления караула Градской полиции при больничном доме ввиду побега двух ссыльных. В следующем письме от 29 июня 1812 г. он потребовал усилить за счет сил внутреннего гарнизона ночную стражу или обходы, осуществлять надзор за ночным дозором, дневными рейдами и патрулированием и смотреть за беглыми, ворами и другими подозрительными людьми и «всякого из таких брать под стражу»6. Рассмотренные примеры дополняют общее понимание о функциональной принадлежности внутренней стражи, что, соответственно, представляет особенный интерес.
Заключение
Считаем, что с целью восполнения представления общего понимания роли института внутренней стражи, уточнения его функциональной принадлежности не стоит ограничиваться исследованным в настоящей статье периодом начала XIX в. Необходимо при дальнейшем рассмотрении его деятельности сконцентрироваться на следующем этапе функционирования (1817—1917 гг.)7, обращая внима-
5 Государственный архив Забайкальского края. Ф. 30. Оп. 3. Д. 174. Л. 1-1 об.
6 Национальный архив Республики Бурятия. Ф. 11. Оп. 4. Д. 76. Л. 5—6, 37—38.
7 На данном этапе также вводились в различные годы дополнительные обязанности для внутренней стражи: 1818 г. — в письме Иркутскому Гражданскому Губернатору от 26 августа 1818 г. описывается содержание при Градской полиции караулов рядовыми с внутренней стражи, что являлось дополнительной функцией, не предусмотренной Положением для внутренней стражи (Национальный архив Республики Бурятия. Ф. 11. Оп. 4. Д. 88. Л. 1, 1об.); 1831 г. — в циркулярном письме Медицинского Департамента МВД Иркутскому Гражданскому Губернатору от 23 октября 1831 г. описывается необходимость выдачи свидетельств провожающим транспорты конвойным при перевозке аптекарских материалов и припасов, для их последующих действий. Данная обязанность по сопровождению перевозки аптекарских материалов также не была предусмотрена Положением для личного состава внутренней стражи (Национальный архив Республики Бурятия. Ф. 11. Оп. 3. Д. 1291. Л. 9об); 1859 г. — Министр внутренних дел Российской империи С. С. Ланской циркулярно обратился к господам начальникам губерний, указав, что он «входил в сношение» с господином Военным Министром и тот сделал общее по военному ведомству распоряжение: чтобы извлечение справок из дел военного ведомства, сданных войсками при выступлении в поход, для хранения в присутственные места гражданского ведомства, производимо было местным началь-
ние на формирования, ставшие впоследствии правопреемниками внутренней стражи, — местные войска и конвойная стража8.
Таким образом, пройдя длительный путь эволюции, начиная с княжеских дружин Древнерусского государства и до масштабных реформ начала XIX в., когда в государстве назрело множество проблем в разных сферах деятельности, возникли объективные предпосылки и условия для создания и законодательной регламентации специальных армейских подразделений Российской империи — войск внутренней стражи с присущими им военными и полицейскими функциями. Данные изменения в государственном аппарате были вызваны рядом причин социально-экономического и политического характера, связанных с необходимостью обеспечения внутренней безопасности государства.
ством внутренней стражи, что не входило в их компетенцию (Национальный архив Республики Бурятия. Ф. 92. Оп. 2. Д. 298. Л. 49); 1859 г. — Министр внутренних дел Российской империи С. С. Ланской циркулярно обратился к начальникам губерний, указав им, что Военный Министр сообщил Командующему Отдельным Корпусом Внутренней Стражи сделать распоряжение о командировании подчинённых чинов в подчинение Начальников Губерний в помощь для соблюдения порядка на переправах во время разлития рек (Национальный архив Республики Бурятия. Ф. 92. Оп. 2. Д. 298. Л. 49).
8 Местные войска (1864—1886 гг.), конвойная стража (1886—1917 гг.).
Анализ ранее не введенных в научный оборот документов из фондов Российского государственного военно-исторического архива и архивов Восточной Сибири, указанных в настоящей статье, показывает наличие региональных особенностей в функциональной принадлежности внутренней стражи Российской империи. Перечень обязанностей для личного состава внутренней стражи нормативно закреплен Положением 1811 г. Однако, несмотря на это, в практической деятельности таких формирований в Восточной Сибири имели место следующие задачи:
— усиление караулов городской полиции при больничных домах;
— усиление службы ночной стражи;
— осуществление ночного дозора, дневных рейдов и патрулирования, наблюдение за беглыми, ворами и другими подозрительными людьми и взятие их под стражу;
— надзор за политическими преступниками.
При этом нельзя забывать, что система управления внутренней стражей Восточной Сибири также имела отличительные черты по сравнению с общеимперской, что выражалось в порядке взаимодействия ее с другими органами государственной власти и управления, в структурном построении, принципе комплектования и практической реализации возложенных обязанностей.
Список литературы:
References:
1. Амиров Р. З. Армия как полицейская сила в механизме Российского государства в период становления и укрепления абсолютной монархии. Уфа, 1997.
2. Баранов В. П. и др. Внутренние войска: исторический очерк. М., 2007.
3. Барбин В. В. Человек: преступление и наказание // Органы внутренних дел (полиции) как субъект реализации конституционно-правового режима ограничения прав и свобод человека и гражданина. М., 2016. № 2.
4. Борисов А. В. Полиция самодержавной России в первой четверти XIX века: дис. ... канд. юрид. наук. М., 1982.
5. Варадинов Н. В. История Министерства внутренних дел. СПб., 1858—1863. Ч. 1—3.
6. Ерошкин Н. П. Крепостническое самодержавие и его политические институты. М., 1981.
7. Малыгин А. Я. и др. Полиция России: документы и материалы. 1718—1917 гг. Саратов, 2002.
8. Мулукаев Р. С. История государственного управления в России. М., 2010.
9. Мулукаев Р. С. Полиция в России (IX в. — нач. XX в.): монография. Н. Новгород, 1993.
10. Нарбутов Р. В. Полиция Российской империи (1862-1917 гг.): историко-правовой аспект: дис. ... канд. юрид. наук. М., 1992.
1. Amirov R. Z. Armiya kak policejskaya sila v mekhanizme Rossijskogo gosudarstva v period stanovleniya i ukrepleniya absolyutnoj monarhii. Ufa, 1997.
2. Baranov V P. i dr. Vnutrennie vojska: istorich-eskij ocherk. M., 2007.
3. Barbin V V CHelovek: prestuplenie i naka-zanie // Organy vnutrennih del (policii) kak sub"ekt realizacii konstitucionno-pravovogo rezhima ogranicheniya prav i svobod cheloveka i grazhdanina. 2016. № 2.
4. Borisov A. V Policiya samoderzhavnoj Rossii v pervoj chetverti XIX veka: dis. ... kand. yurid. nauk. M., 1982.
5. Varadinov N. V Istoriya Ministerstva vnutrennih del. SPb., 1858-1863. CH. 1-3.
6. Eroshkin N. P. Krepostnicheskoe samoderzhav-ie i ego politicheskie instituty. M., 1981.
7. Malygin A. Ya. i dr. Policiya Rossii: dokumenty i materialy. 1718-1917 gg. Saratov, 2002.
8. Mulukaev R. S. Istoriya gosudarstvennogo up-ravleniya v Rossii. M., 2010.
9. Mulukaev R. S. Policiya v Rossii (IX v. - nach. XX v.): monografiya. N. Novgorod, 1993.
10. Narbutov R. V. Policiya Rossijskoj imperii (1862-1917 gg.): istoriko-pravovoj aspekt: dis. ... kand. yurid. nauk. M., 1992.
11. Некрасов В. Ф. и др. Внутренняя и конвойная стража России 1811—1917: документы и материалы / под общ. ред. В. Ф. Некрасова. М., 2002.
12. Новожилов В. Ю. и др. История внутренних войск: в 5 т. / под общ. ред. Н. Е. Рогожкина. 2-е изд. доп. М., 2013. Т. 1.
13. Сизиков М.И. История полиции России (1718—1917 гг.). М., 1992. Вып. 1.
14. Смирнов В. И. Бизнес в законе // Становление военно-полицейской системы в механизме Российского государства. 2007. № 4.
15. Фомин О. Е. Корпус внутренней стражи в правоохранительной системе Российской империи (1811—1864 гг.): дис. ... канд. юрид. наук. М., 1999.
16. Шитова Т. В., Малыгин А. Я. Особенности организационного построения полиции Сибири в XIX — начале ХХ вв. // История органов внутренних дел России: сб. науч. трудов. 2002. Вып. 6.
17. Штутман С. М. На страже тишины и спокойствия: из истории внутренних войск России (1811—1917 гг.) / под общ. ред. С. Ф. Кавуна. М., 2000.
Для цитирования:
Пономарев П. А. О создании военно-полицейских формирований Российской империи в начале XIX в. и особенностях их функционирования в Восточной Сибири (на примере института внутренней стражи) // Труды Академии управления МВД России. 2019. № 3 (51). С. 79—87.
11. Nekrasov V. F. i dr. Vnutrennyaya i konvojnaya strazha Rossii 1S11—1917: dokumenty i mate-rialy / pod obshch. red. V. F. Nekrasova. M., 2002.
12. Novozhilov V. Yu. i dr. Istoriya vnutrennih vojsk: v 5 t. / pod obshch. red. N. E. Rogozhkina. 2-e izd. dop. M., 2013. T. 1.
13. Sizikov M.I. Istoriya policii Rossii (171S— 1917 gg.). M., 1992. Vyp. 1.
14. Smirnov V. I. Biznes v zakone // Stanovle-nie voenno-policejskoj sistemy v mekhanizme Rossijskogo gosudarstva. 2007. № 4.
15. Fomin O. E. Korpus vnutrennej strazhi v pravoohranitel'noj sisteme Rossijskoj imperii (1S11-1S64 gg.): dis. ... kand. yurid. nauk. M.,
1999.
16. Shitova T. V.', Malygin A. Ya. Osobennos-ti organizacionnogo postroeniya policii Sibiri v XIX — nachale HKH vv. // Istoriya organov vnutrennih del Rossii: sb. nauch. trudov. 2002. Vyp. б.
17. Shtutman S. M. Na strazhe tishiny i spokojst-viya: iz istorii vnutrennih vojsk Rossii (1S11— 1917 gg.) / pod obshch. red. S. F. Kavuna. M.,
2000.
For citation:
Ponomarev P. A. Does modern Russian criminal trial need expedited pre-trial proceedings? // Proceedings of Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia. 2019. № 3 (51). P. 79-87.
<
as S H bS
И
с
и о а н ы а
к
<
X
л
<
и
H
s
X
X о о
03
с
87
