CC BY
157
В. В. Рудич
Уральский государственный юридический университет, Уральская коллегия адвокатов Свердловской области (Екатеринбург)
О СОВРЕМЕННОЙ СИСТЕМЕ МЕР УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ПРИНУЖДЕНИЯ -
МЕР ПРЕСЕЧЕНИЯ
Целью настоящего научного исследования является комплексное изучение системы мер уголовно-процессуального пресечения в российском уголовном процессе. Автор провел анализ системы мер пресечения дореволюционного, советского и современного периода. Раскрыты определения соответствующих понятий, используемых в разные периоды развития российского уголовного процесса. Были применены исторический и сравнительно-правовой метод, а также догматы юридической герменевтики.
В статье отмечается, что современная система мер пресечения является неэффективной и устаревшей. Для ее улучшения предложено, в частности, отказаться от мер пресечения психологического характера, идентифицировать меры полицейско-принудительного характера как меры, дополнительно гарантирующие применение залога или ограничения свободы. Следует отдельно структурировать систему ограничений и обязательств, которые обеспечивают надлежащее поведение не взятого под стражу обвиняемого. Очевидна необходимость концептуальных изменений в системе мер пресечения.
Ключевые слова: меры пресечения, меры обеспечения, содержание под стражей, ограничение определенных действий, меры психологического характера, меры полицейско-принуди-тельного характера, меры лишения свободы
Для цитирования
Рудич В. В. О современной системе мер уголовно-процессуального принуждения -мер пресечения // Российское право: образование, практика, наука. 2021. № 3. С. 25-31. DOI: 10.34076/2410 2709 2021 3 25.
УДК 343.1
Обращаясь к вопросу о современной системе мер пресечения, логично исходить из утверждения классика отечественного правоведения о том, что под мерами пресечения следует понимать «те принудительные меры, которые ограничивают свободу обвиняемого» [Строгович 1958: 150-151]. Однако в настоящее время существует и иное мнение, согласно которому принудительное применение мер пресечения может не только принимать форму ограничения свободы или ее лишения, но и быть сопряженным с поражением в иных личных и имущественных правах [Уголовный процесс 2016: 145].
Анализируя систему мер пресечения начиная с реформы 1864 г., следует сказать,
DOI: 10.34076/2410_2709_2021_3_25
что по Уставу уголовного судопроизводства (УУС) принудительные меры воздействия на обвиняемого (по терминологии УУС - меры представления) разделялись на два вида.
Первый вид - меры представления обвиняемого к правосудию, задачей которых является представление обвиняемого к следствию, суду или исполнению наказания. Указанные меры в свою очередь подразделялись еще на две группы: меры, принимаемые по инициативе суда, - призыв и привод, и меры, принимаемые по инициативе других органов, - несудебное отобрание подписки о явке, аресте [Люблинский 1914]. Заметим, что в каждой из этих двух групп имеется мера, дающая обвиняемому возмож-
ность свободного исполнения обязанности в будущем (призыв, отобрание подписки о явке), и мера, угрожающая непосредственным принуждением в случае ослушания (привод, арест).
Второй вид - это меры обеспечения (или меры, обеспечивающие неуклонение обвиняемого от правосудия, по терминологии Устава, заимствованной еще из дореформенного законодательства), которые и составляли меры пресечения обвиняемому способов уклонения от следствия и суда. Они различались в зависимости от того, к каким способам прибегают для достижения этой цели. Выделялись три группы таких мер:
1) меры психологического характера (отобрание подписки о неотлучке, отобрание залога, поручительства);
2) меры полицейско-принудительного характера (отобрание вида на жительство, особый надзор полиции);
3) меры лишения свободы (взятие под стражу, домашний арест).
Советский законодатель преобразовал данную систему, отказавшись от домашнего ареста и создав новый вид мер пресечения, основанный на поручительстве, - общественное поручительство. Однако эксперимент по введению в систему этой меры был признан неудачным уже в уголовно-процессуальных научных работах советского периода [Стро-гович 1968: 153-154; Советский уголовный процесс 1968: 167]. По УПК РСФСР 1960 г. в систему мер пресечения входили подписка о невыезде, личное поручительство, наблюдение командования воинской части, присмотр за несовершеннолетним обвиняемым, залог, заключение под стражу.
При принятии УПК РФ от общественного поручительства совершенно оправданно отказались [Трунов, Трунова 2003: 49-52] и восстановили домашний арест, но в целом система мер пресечения сохранилась в прежнем советском виде. И в правоприменительной практике сформировался стандарт: или подписка о невыезде, или заключение под стражу. Этот стереотип поведения правоприменителя трудно изменить.
В то же время соответствующие системы в уголовно-процессуальных законах многих стран постсоветского пространства стали
иными [Муравьев 2017]. Можно выделить грузинский и прибалтийский опыт создания новой системы мер пресечения в уголовном процессе, наиболее близкой к состязательной модели.
Неудовлетворенность отечественной системой мер пресечения не может не порождать предложений по ее изменению. Так, появились сторонники восстановления одной из мер пресечения, некогда предусмотренной п. 1 ст. 416 УУС, а именно отобрания вида на жительство (ныне это равнялось бы изъятию заграничного паспорта гражданина РФ или паспорта - для иностранного гражданина). С такой инициативой выступил председатель Конституционного Суда РФ В. Д. Зорькин1. Введение данной меры пресечения, в равной мере сочетающей физическое и психологическое принуждение, поддержали многие процессуалисты [Безрукавая 2012; Головко 2012: 72; Калиновский 2017; Муравьев 2017].
Федеральным законом от 18 апреля 2018 г. № 72-ФЗ система мер пресечения была дополнена запретом определенных действий (105.1 УПК РФ). В соответствии с ч. 6 ст. 105.1 УПК РФ предусмотрены следующие ограничения прав и свобод подозреваемого, обвиняемого: выходить за пределы жилого помещения, в котором он проживает, в определенное время;
находиться в определенных местах, а также ближе установленного расстояния до определенных объектов, посещать определенные мероприятия и участвовать в них; общаться с определенными лицами; отправлять и получать почтово-телеграф-ные отправления;
использовать средства связи и информационно-телекоммуникационную сеть Интернет;
управлять автомобилем или иным транспортным средством, если совершенное преступление связано с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств.
В ходе разработки данного закона одним из принципиальных моментов первоначально было то, что использовать запрет определенных действий предлагалось либо самостоятельно, либо в качестве меры допол-
1 Зорькин В. Д. Конституция живет в законах. Резервы повышения качества российского законодательства // Рос. газ. 2014. 18 дек.
нительного воздействия на подозреваемых и обвиняемых при домашнем аресте (с полной изоляцией от общества) или при избрании залога, т. е. допустить одновременное избрание нескольких мер пресечения для достижения целей уголовного судопроизводства. Однако это предложение в дальнейшем не нашло должной поддержки. Статья 105.1 УПК РФ в действующей редакции не предписывает применение запрета определенных действий в качестве дополнительной меры воздействия. Вместе с тем суд наделяется правом возложить на подозреваемого или обвиняемого дополнительно еще одно или несколько обязательств из перечня запрещенных действий в случае избрания такой меры пресечения, как залог или домашний арест (ч. 8.1 ст. 106, ч. 7 ст. 107 УПК РФ).
Таким образом, система мер пресечения продолжает развиваться в русле доктриналь-ных запретов на применение одновременно двух мер пресечения (ч. 1 ст. 97 УПК РФ). Мы считаем, что данный запрет стал анахронизмом. Его устранение является одной из главных предпосылок к системному реформированию института мер пресечения. В основу этой системы должна быть положена идея о том, что правоприменитель уполномочен по своему усмотрению выбирать оптимальное сочетание правовых средств принудительного характера в качестве комплексной меры пресечения, наиболее подходящей для данного случая. К аналогичным выводам пришли и другие исследователи [Муравьев 2017: 184-190; Головинская 2016].
Есть все основания полагать, что залог как самостоятельная мера пресечения не стал настоящей альтернативой заключению под стражу именно по причине того, что его нельзя дополнить мерами принудительного характера, обеспечивающими явку обвиняемого к следователю или в суд. Между тем именно путем расширения практики применения залога (в сочетании с другими мерами правоограничения, не связанными с лишением свободы) можно кардинально изменить стандарт применения мер пресечения.
На наш взгляд, можно практиковать различные подходы к выбору видов запретов и обязательств, их количеству и содержанию. Они могут применяться для обеспечения должного поведения лиц, подвергаемых уголовному преследованию, и реализации наказания. Следует допустить возможность
применения нескольких (общих и дополнительных) ограничений для достижения целей оказания принудительного воздействия.
Один из таких подходов как раз демонстрирует К. В. Муравьев. Лицо, ведущее производство, будет отдельно выбирать как сами ограничения (запреты, обязательства), составляющие содержание принудительного воздействия, так и способы их обеспечения. Предлагаемая ученым модель принудительного процессуального воздействия на лиц, подозреваемых, обвиняемых в совершении преступления, включает три элемента: 1) основные ограничения; 2) дополнительные ограничения и дополнительные обязательства; 3) способы обеспечения исполнения ограничений и соблюдения обязательств [Муравьев 2017].
Именно путем расширения практики
применения залога (в сочетании с другими мерами правоограничения, не связанными с лишением свободы)
можно кардинально изменить стандарт применения мер пресечения
По мнению К. В. Муравьева, в качестве основных ограничений целесообразно закрепить: а) ограничение выезда из государства без разрешения органа, ведущего производство; б) ограничение свободы передвижения из населенного пункта по месту регистрации, жительства или нахождения (для военнослужащих - по месту несения службы) без разрешения органа, ведущего производство; в) ограничение физической свободы с условием нахождения в жилом помещении по месту проживания, т. е. домашний арест; г) лишение свободы (в том числе кратковременное лишение свободы при задержании) с содержанием под стражей в местах предварительного заключения либо в медицинской организации, оказывающей психиатрическую помощь, или в центре временного содержания органов внутренних дел несовершеннолетних подозреваемых или обвиняемых.
Дополнительными ограничениями (допустимо применять одно или несколько наряду с основными ограничениями или самостоятельно) могут быть: наложение ареста на имущество; временное отстранение от
должности; временное изъятие документов, удостоверяющих право на определенную деятельность; временное изъятие паспорта и других документов, которые дают право на въезд в страну и выезд из нее.
Дополнительными обязательствами выступают следующие: не совершать новых преступлений; не препятствовать производству по делу; воздержаться от общения с определенными лицами или общаться с ними только с соблюдением условий; являться по каждому требованию в орган предварительного расследования и суд; являться в контролирующий орган с установленной периодичностью; сообщать об изменении своего местожительства и / или места работы; являться в медицинскую организацию, оказывающую медицинскую или психиатрическую помощь, для производства судебной экспертизы; не приближаться к определенным лицам; не посещать определенные места; пройти курс лечения от алкоголизма, наркомании, токсикомании или венерического заболевания; приложить усилия к поиску работы или учебы; носить электронное средство контроля.
В число способов обеспечения исполнения ограничений и соблюдения обязательств предлагается включить личное обязательство; поручительство заслуживающих доверия лиц (в том числе по отношению к несовершеннолетним); денежное обеспечение (залог); контроль со стороны органов исполнительной власти, осуществляющих правоприменительные функции, функции по контролю и надзору в сфере исполнения уголовных наказаний (в том числе в отношении осужденных).
Мы положительно оцениваем предложения К. В. Муравьева как принципиально новый подход к конструированию мер пресечения. Выбран верный вектор для корректировки законодательства, который позволит оптимизировать выбор средств уголовно-правового воздействия на преследуемых лиц в целях обеспечения их должного поведения.
Одновременно с указанным подходом считаем, что следует вообще отказаться от мер психологического характера (подписка о невыезде, поручительство во всех его проявлениях (ст. 103-105 УПК РФ) как самостоятельных мер пресечения, все пресекатель-ное действие которых сводится к угрозе применения к нарушителю более жесткой меры пресечения. Считаем, что достаточно будет
возложения на обвиняемого обязательства о явке (в орган предварительного расследования, к прокурору или в суд). Оно должно возлагаться в одностороннем порядке приказом прокурора (или органом предварительного расследования с санкции прокурора) в ходе досудебного производства, а в судебных стадиях - приказом судьи (суда), рассматривающего дело.
Также полагаем, что меры полицейско-принудительного характера (отобрание вида на жительство, изъятие паспорта, надзор полиции), создающие препятствия к уклонению обвиняемого от явки в органы правопорядка, должны быть отнесены к мерам, дополнительно гарантирующим применение залога или ограничения свободы (домашнего ареста).
На наш взгляд, следует отдельно структурировать систему ограничений и обязательств, которые обеспечивают надлежащее поведение не взятого под стражу обвиняемого. В число ограничений следует включить, как и предлагает К. В. Муравьев, наложение ареста на имущество; временное отстранение от должности; временное изъятие документов, удостоверяющих право на определенную деятельность; временное изъятие паспорта и других документов, которые дают право на въезд в страну и выезд из нее; установление контроля со стороны органов исполнительной власти, осуществляющих правоприменительные функции, функции по контролю и надзору в сфере исполнения уголовных наказаний; возложение обязательств а) являться по каждому требованию в орган предварительного расследования и суд, б) воздержаться от общения с определенными лицами или общаться с ними только с соблюдением условий, в) являться в контролирующий орган с установленной периодичностью; сообщать об изменении своего местожительства и / или места работы; являться в медицинскую организацию, оказывающую медицинскую или психиатрическую помощь, для производства судебной экспертизы; не приближаться к определенным лицам; не посещать определенные места; пройти курс лечения от алкоголизма, наркомании, токсикомании или венерического заболевания; приложить усилия к поиску работы или учебы; носить электронное средство контроля.
На наш взгляд, такого рода правоограни-чительные меры могут применяться в составе самостоятельной меры пресечения -ограничения свободы подозреваемого, обвиняемого. При этом необходимо, чтобы меры пресечения, которые связаны с ограничением конституционных прав и свобод граждан, применялись исключительно по решению суда. Прочие же меры принуждения во время досудебного производства могут применяться по решению прокурора, органа уголовного преследования во внесудебном порядке.
Разумеется, должен быть институт задержания подозреваемого в совершении преступления на 48 ч, который принципиально менять не требуется.
Подводя итоги, следует отметить, что существующая система мер пресечения небезупречна ввиду явного перекоса в пользу двух мер: подписки о невыезде и заключения под стражу. Иные меры применяются в пределах статистической погрешности. На наш взгляд, положение не изменится до тех пор, пока не произойдут концептуальные изменения в организации системы мер пресечения.
Список литературы
Безрукавая А. Ф. Регулирование домашнего ареста: международный опыт // Бюллетень Международной ассоциации содействия правосудию. 2012. № 1. С. 11-14.
Головинская И. В. Институт мер пресечения: проблемы диверсификации и варианты их разрешения // Современное право. 2016. № 3. С. 90-96.
Головко Л. В. Необходимость применения организационных мер по преодолению негативных тенденций развития уголовного и уголовно-процессуального законодательства // Закон. 2012. № 9. С. 70-82.
Калиновский К. Б. Обеспечение прав подозреваемого, обвиняемого при избрании и применении меры пресечения в виде заключения под стражу: проблемы совершенствования уголовно-процессуального закона и практики его применения // Применение меры пресечения в виде заключения под стражу: соблюдение прав и свобод человека и гражданина: сб. ст. по материалам круглого стола (2 ноября 2016 г.) / под общ. ред. А. В. Шишлова. СПб.: Издат. дом «Петрополис», 2017. С. 36-57.
Люблинский П. И. О пресечении обвиняемому способов уклоняться от следствия // Систематизированный комментарий к Уставу уголовного судопроизводства / под ред. М. Н. Герне-та. М.: Тип. «Культура», 1914. С. 796-827.
Муравьев К. В. Меры процессуального принуждения - особые средства уголовно-правового воздействия: доктрина, применение, оптимизация: моногр. Омск: Омск. акад. МВД России, 2017. 226 с.
Советский уголовный процесс: учеб. / под ред. Д. С. Карева. М., 1968. 552 с.
Строгович М. С. Курс советского уголовного процесса. М.: Изд-во Акад. наук СССР, 1958. 703 с.
Строгович М. С. Курс советского уголовного процесса: в 2 т. М.: Наука, 1968. Т. 1. 469 с.
Трунов И. Л., Трунова Л. К. Меры пресечения в уголовном процессе. СПб.: Юрид. центр «Пресс», 2003. 356 с.
Уголовный процесс: в 2 ч. / под ред. Б. Б. Булатова, А. М. Баранова. М.: Юрайт, 2016. Ч. 2. 351 с.
Валерий Владимирович Рудич - доктор юридических наук, доцент кафедры судебной деятельности и уголовного процесса Уральского государственного юридического университета, адвокат Уральской коллегии адвокатов Свердловской области. 620137, Российская Федерация, Екатеринбург, ул. Комсомольская, д. 21. E-mail: [email protected].
ORCID: 0000-0002-1659-8815
PoccuucKoe npaeo: o6pa3oeauue, npaKmuKa, HayKa. 2021. № 3
On the Modern System of Measures of Criminal Procedural Coercion - Preventive Measures
The author analyzed the system of preventive measures used in pre-revolutionary Russia, Soviet Union and Russian Federation. The definitions of the relevant concepts are studied. Historical and comparative legal methods were used, as well as relying on the dogmas of legal hermeneutics.
The research showed that the modern system of preventive measures is ineffective: the preventive measures used in criminal proceedings are outdated. To improve the effectiveness of this system it is proposed, in particular, to abandon the measures of restraint of a psychological nature, to identify the measures of a police-compulsory nature as measures that additionally guarantee the use of bail or restriction of freedom. The system of restrictions and obligations should be structured to ensure the proper conduct of the accused who is not taken into custody. The paper indicates the need for conceptual changes in the system of preventive measures.
Keywords: preventive measures, security measures, detention, restriction of certain actions, psychological measures, police-coercive measures, measures of deprivation of liberty
Recommended citation
Rudich V. V. O sovremennoi sisteme mer ugolovno-protsessual'nogo prinuzhdeniya -mer presecheniya [On the Modern System of Measures of Criminal Procedural Coercion -Preventive Measures], Rossiiskoe pravo: obrazovanie, praktika, nauka, 2021, no. 3, pp. 25-31, DOI: 10.34076/2410_2709_2021_3_25.
References
Bezrukavaya A. F. Regulirovanie domashnego aresta: mezhdunarodnyi opyt [Regulation of House Arrest: International Experience], Byulleten' Mezhdunarodnoi assotsiatsii sodeistviya pravosudiyu, 2012, no. 1, pp. 11-14.
Bulatov B. B., Baranov A. M. (eds.) Ugolovnyi protsess [Criminal Procedure], Moscow, Yurait, 2016, vol. 2, 351 p.
Golovinskaya I. V. Institut mer presecheniya: problemy diversifikatsii i varianty ikh razresheniya [Institute of Preventive Measures: Problems of Diversification and Options for Their Resolution], Sovremennoe pravo, 2016, no. 3, pp. 90-96.
Golovko L. V. Neobkhodimost' primeneniya organizatsionnykh mer po preodoleniyu negativnykh tendentsii razvitiya ugolovnogo i ugolovno-protsessual'nogo zakonodatel'stva [The Need to Apply Organizational Measures to Overcome the Negative Trends in the Development of Criminal and Criminal Procedure Legislation], Zakon, 2012, no. 9, pp. 70-82.
Kalinovskii K. B. Obespechenie prav podozrevaemogo, obvinyaemogo pri izbranii i primenenii mery presecheniya v vide zaklyucheniya pod strazhu: problemy sovershenstvovaniya ugolovno-protsessual'nogo zakona i praktiki ego primeneniya [Ensuring the Rights of the Suspect, the Accused When Choosing and Applying a Preventive Measure in the Form of Detention: Problems of Improving the Criminal Procedure Law and the Practice of its Application], Shishlov A. V. (ed.) Primenenie mery presecheniya v vide zaklyucheniya pod strazhu: soblyudenie prav i svobod cheloveka i grazhdanina [Application of a Preventive Measure in the Form of Detention: Observance of Human and Civil Rights and Freedoms]: conference papers, Saint Petersburg, Izdat. dom «Petropolis», 2017, pp. 36-57.
Karev D. S. (ed.) Sovetskii ugolovnyi protsess [Soviet Criminal Procedure], Moscow, 1968, 552 p.
Lyublinskii P. I. O presechenii obvinyaemomu sposobov uklonyat'sya ot sledstviya [On the Suppression of the Accused of Ways to Evade the Investigation], Gernet M. N. (ed.) Sistematizirovannyi kommentarii k Ustavu ugolovnogo sudoproizvodstva [A Systematic Commentary on the Statute of Criminal Justice], Moscow, Kul'tura, 1914, pp. 796-827.
Murav'ev K. V. Mery protsessual'nogo prinuzhdeniya - osobye sredstva ugolovno-pravovogo vozdeistviya: doktrina, primenenie, optimizatsiya [Measures of Procedural Coercion - Special
Means of Criminal-Legal Influence: Doctrine, Application, Optimization], Omsk, Omsk. akad. MVD Rossii, 2017, 226 p.
Strogovich M. S. Kurs sovetskogo ugolovnogo protsessa [The Course of the Soviet Criminal Procedure], Moscow, Izd-vo Akad. nauk SSSR, 1958, 703 p.
Strogovich M. S. Kurs sovetskogo ugolovnogo protsessa [The Course of the Soviet Criminal Procedure], Moscow, Nauka, 1968, vol. 1, 469 p.
Trunov I. L., Trunova L. K. Mery presecheniya v ugolovnom protsesse [Preventive Measures in Criminal Proceedings], Saint Petersburg, Yurid. tsentr «Press», 2003, 356 p.
Valery Rudich - doctor of juridical sciences, associate professor of Department of judicial activity and criminal procedure, Ural State Law University, lawyer of the Ural Bar Association of the Sverdlovsk region. 620137, Russian Federation, Ekaterinburg, Komsomol'skaya str., 21. E-mail: [email protected].
ORCID: 0000-0002-1659-8815
Дата поступления в редакцию / Received: 16.04.2021
Дата принятия решения об опубликовании / Accepted: 01.06.2021
