CC BY
50
Долгих Аркадий Наумович, д-р и.н., профессор
Липецкий государственный педагогический университет, Липецк, Россия [email protected]
УДК 947.07 (093)
О СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИХ ВЗГЛЯДАХ А.С. ШИШКОВА (КРЕСТЬЯНСКИЙ ВОПРОС)
В настоящей статье рассматриваются взгляды по крестьянскому вопросу русского моряка (адмирала), литератора, филолога (известного борца за чистоту русского языка), президента Российской академии и государственного деятеля (государственного секретаря и министра народного просвещения) А.С. Шишкова. Будучи идеологом консерватизма в России в первой четверти XIX столетия, он выступал активным сторонником сохранения в полном объеме крепостного права, используя для этого свои возможности государственного деятеля.
Ключевые слова и фразы: крепостное право, продажа людей без земли, дворовые люди, освобождение крестьян, консерватизм.
This articles is devoted to the views on the peasant question of the Russian sailor (Admiral), writer, linguist (well-known fighter for the purity of the Russian language), President of the Russian Academy, statesman (the Secretary of State and Minister of Education) A.S. Shishkov. Being an ideologue of conservatism in Russia in the first quarter of XIX century, he was an active supporter of preserving the full serfdom, using his capabilities of a statesman.
Key words and phrases: serfdom, sale of people without land, the liberation of peasants, conservatism.
в различных сферах - отфилологии и академической деятельности до флота и государственного управления. Выходец из дворянской семьи, Шишков окончил Морской кадетский корпус (1772), участвовал в русско-шведской войне 1788-1790 гг.,
ишков, прости: не знаю, как перевести», - эти известные строки А.С. Пушкина стали крылатыми при описании взглядов и деятельности идеолога русского консерватизма начала XIX в. А.С. Шишкова (1754-1841), проявившего себя
вице-адмирал (1798), адмирал (1824), генерал-адъютант (с 1798), в 1812-1814 гг. -государственный секретарь (до 1814 г.), в 1824-1828 - министр народного просвещения и главноуправляющий делами иностранных исповеданий, с 1814 г. -член Государственного совета. Параллельно он занимался изучением проблем русского языка, став своеобразным идеологом сохранения его нерушимости и борцом против иноземных влияний, организатором консервативных литераторов и языковедов в «Беседе любителей русского слова» (1810). С 1796 г. Шишков -член Российской академии, а в 1813-1841 гг. - ее президент [11]. Именно эту его деятельность имел в виду ироничный А.С. Пушкин, не разделявший опасений Шишкова за«великий и могучий». Да и обращение к Шишкову, как часто бывало у Пушкина, имело некий двойной смысл; он писал о замужней Татьяне: «Все тихо, просто было в ней, Она казалась верный снимок Du comme il faut... (Шишков, прости.)». А, в самом деле, как на русский язык адекватно перевести эту французскую идиому. Это и сегодня не удается. Ну и что, обеднел ли наш язык от этого? В подобных случаях вспоминается еще одна фраза из русской классики, из «Змея Тугарина» А.К. Толстого: «Потомки беду перемогут» [7; 10].
Именно эта, по преимуществу филологическая, деятельность А.С. Шишкова, замешанная на консерватизме и неприятии идей Французской революции и тлетворного влияния Запада, достаточно широко известна в историографии. Так, например, рассматривают Шишкова в качестве «решительного врага всех либеральных преобразований внутри страны» авторы известного библиографического издания [2]. Но нас больше интересует его отношение к крестьянскому вопросу, к проблеме крепостного права в России, конечно, косвенно связанное, видимо, как и у его своеобразного визави по филологической линии Ф.В. Ростопчина, с его консервативными взглядами [(4, с. 266-267; 6, с. 79, 113,122, 163, 211]. Специфика разговора о Шишкове в этом контексте очевидна. В отличие от других представителей консерватизма (да и от так называемых «либералов» дореформенной эпохи), он не был стяжателем и, владея крестьянами, вел себя по отношению к ним более чем корректно.
Приведем здесь известное место из мемуаров С.Т. Аксакова: «Не знаю за что, но император Павел I любил Шишкова; он сделал его генерал-адъютантом, что весьма не шло к его фигуре и над чем все тогда смеялись... Это не помешало, однако, императору Павлу I подарить Шишкову триста душ в Тверской губернии. Александр Семеныч, владея ими уже более десяти лет, не брал с них ни копейки
оброка. Многие из крестьян жили в Петербурге на заработках; они знали, что барин получал жалованье небольшое и жил слишком небогато. Разумеется, возвращаясь на побывку в деревню, они рассказывали про барина в своих семействах. Год случился неурожайный, и в Петербурге сделалась во всем большая дороговизна. В один день, поутру, докладывают Александру Семенычу, что к нему пришли его крестьяне и желают с ним переговорить. Он не хотел отрываться от своего дела, но крестьяне непременно хотели видеть его самого. Это были выборные от всего села; поклонясь в ноги, несмотря на запрещение барина, один из них сказал, что "на мирской сходке положили и приказали им ехать к барину в Питер и сказать: что не берешь-де ты с нас, вот уже десять лет, никакого оброку и живешь одним царским жалованьем, что теперь в Питере дороговизна и жить тебе с семейством трудно; а потому не угодно ли тебе положить на нас за прежние льготные годы хоть по тысяче рублей, а впредь будем мы платить оброк, какой ты сам положишь; что мы, по твоей милости, слава богу, живем не бедно, и от оброка не разоримся". Услыхав такие речи, дядя пришел в неописанное восхищение, или, лучше сказать, умиление, не столько от честного, добросовестного поступка своих крестьян, как от того, что речи их. были очень похожи на язык старинных грамот. На третий день Шишков написал письмо. содержание которого состояло в том, что помещик благодарил весь мир за усердие, объявил, что надобности в деньгах, по милости царской, не имеет, и обещал, что когда ему понадобятся деньги, то ни у кого, кроме своих крестьян, денег не попросит». Многие. находили такое бессребренничество излишним и неуместным. Впоследствии крестьяне упросили положить на них какой-нибудь оброк, говоря, что им совестно против других крестьян. Оброк был положен, разумеется, небольшой, да и тот собирался и употреблялся на их же собственные нужды. Вот как Шишков понимал помещичье право. По словам исследователя В.Я. Стоюнина, «в суждении его о крестьянах участвовала. более фантазия, чем логические выводы. Ему казалось, что крестьянина можно сделать счастливым единственно человеколюбивым отношением к нему помещика и администрации. Уничтожение крепостного права, грамотность в народе он считал государственным злом, которое поведет к общему развращению и, пожалуй, к революции»[1;8, с. 117-119].
Случай с Шишковым - особый и, конечно же, исключительный. Но это тот пример, который показывает нам, почему определенная часть консервативного
русского дворянства освободила крепостных по указу о вольных хлебопашцах, а записные «либералы», декабристы в частности, не пошли на это. Действительно, среди русского дворянства, кроме Салтычихи и ей подобных Простаковых и Скотининых, были и отец А.Н. Радищева, которого крестьяне спрятали во время пугачевского бунта от этих народных заступников, был и ярый сторонник крепостного права А.С. Шишков - мягчайший помещик. Очевидно, что идеологи того или иного направления часто выбиваются за рамки течения, представляя из себя некий идеальный образ. В этой связи интересно наблюдение Стоюнина относительно «расклада сил» по вопросу о крепостном праве в тогдашнем Государственном совете: «Одни из членов заявляли, что в нашем веке уже нельзя держаться правил старого времени, сделавшихся смешными, что наше настоящее правительство всегда изъявляло и поддерживало либеральные идеи, принятые по всей Европе. Другие же, и особенно Шишков, называли все это лжеумствованием и отстаивали помещичьи права во всей их неприкосновенности. Шишков даже не хотел переводить слово раб презрительным французским словом esclave, "которое означает вне закона, тогда как русское слово происходит от слова работаю, т.е. служу кому-нибудь по долгу и усердию". Из этого вытекало следствие, что русское рабство совсем не унизительно и не постыдно» [8, с. 224-225].
Тем не менее, взгляды Шишкова на крепостное право оставались бы мало известными, если бы не один эпизод, случившийся в 1820 г. в Государственном совете, где он являлся членом Департамента законов, через обсуждение в котором проходили многочисленные «новеллы». Речь шла о запрещении продажи людей без земли, важной составляющей крепостничества. Крестьян без земли и дворовых продавали помещики в целях наживы, по взысканиям за частные и казенные долги и в связи с рекрутскими наборами. В течение предшествующего времени ничего существенного в плане ограничения этой продажи сделано не было. Очевидно, что такая неясность в законодательстве не могла долго существовать, тем более что новые дела, возникавшие в связи с фактами продажи людей, подталкивали властную элиту к ее разрешению.
А.С. Шишков (1754-1841)
Наконец, по указанию императора Александра I дело поступило в Совет и было поручено Комиссии составления законов (КСЗ), которая на заседании 25 января 1820 г. постановила, что «ни в Уложении, ни в Новоуказных статьях не содержится нигде позволения продавать крестьян. поодиночке и без земли, и что законодатель никогда не имел в виду, чтобы крестьянин мог быть лично отделяем от земли,. но что со временем от неправильного уразумения, или от превратного толкования закона, коим позволялось продавать таким образом
67
дворовых людей. помещики присвоили себе. над крестьянами то же самое право. Право сие в последствии времени подтверждено законами.». По мнению Комиссии, «зло, происходящее от сего вкоренившегося обычая, весьма очевидно. Не упоминая уже о том, сколь таковая продажа людей лично поодиночке с разлучением отцов от детей, наподобие бессловесных животных, не соответственна духу нынешнего времени и унизительна для самого человечества, она имеет еще многие другие неудобства, весьма вредные для пользы государственной и для благосостояния нескольких миллионов подданных. . Отделение крестьянина от земли. а особенно отлучение его от его семейства, столь же вредно для земледелия, сколь и для истинной выгоды самих помещиков». В пользу своей позиции КСЗ ссылалась на указ Петра 1721 г., который «указал оную продажу людям пресечь, а ежели невозможно того будет вовсе пресечь, то бы хотя по нужде и продавали целыми фамилиями или семьями, а не порознь.». Совет КСЗ предложил запретить впредь «продавать, закладывать или иначе за кем укреплять дворовых людей и крестьян порознь и без земли»; «дворовые люди и безземельные крестьяне, принадлежащие дворянам и чиновникам, имеющим право владеть крепостными людьми, не имеющим селений, и приписанные к городским домам, могут быть отдаваемы в наследство и доставаться наследникам по разделу без земли, но не могут быть продаваемы кому-либо иному, как токмо дворянам, имеющим собственные свои селения и земли»; «в случае взыскания с таковых беспоместных дворян и чиновников по казенным долгам» предлагалось «оценять их дворовых людей и безземельных крестьян по работе и по тому доходу, каковым каждый из них чрез искусство рукоделья и труды доставляется владельцу, и потом брать их в казну»; при сохранении порядка взыскания по частным долгам людей можно продавать лишь «дворянам, имеющим собственные свои селения или земли», а в случае отсутствия покупщиков «приписывать их к казенным селениям или в градские общества». Решение подписано было двумя членами Совета КСЗ - председателем бароном Г. Розенкампфом и Д.М. Морозом.
А.И. Тургенев, также член Совета КСЗ, проект не подписал и, как статс-секретарь Департамента законов, инициировал создание второго проекта, видимо, подключив неофициально к его разработке брата, Н.И. Тургенева, известного либерала и знатока крестьянского вопроса. КСЗ вновь рассмотрела проблему 9 марта 1820 г. Повторив прежние аргументы, она отметила, что необходимо, чтобы
все постановления на сей счет были включены «в состав одного общего закона». Запрещалась продажа крепостных лично и без земли, в том числе по казенным и частным долгам помещиков. Помещик мог переводить крепостных на другие свои земли, но лишь под наблюдением правительства. При любых продажах крестьян запрещалось разделение семейств. Дети личных дворян, не выслуживших дворянство, лишались своих прав на владение крепостными. К более позднему проекту была приложена выписка из законов, причем ее создатели пытались убедить всех в том, что в России существовало реальное запрещение продажи людей без земли.
Документ, утвержденный в Комиссии 9 марта, был отправлен в Департамент законов, который 20 октября 1820 г. начал его рассмотрение. По словам Шишкова, проект Комиссии произвел на его членов (председатель - В.С. Ланской, члены - И.Б. Пестель и А.С. Шишков) "тяжелое впечатление". Шишков вызвался написать мнение о нем, которое было поддержано другими членами Департамента и отправлено в Общее собрание от их имени. По мнению Шишкова, КСЗ приводила в основание проекта указ Петра I, считая его законом, «но самое содержание сего указа показывает, что он написан был не в виде закона, а токмо в виде простого мнения». КСЗ утверждала, что из выписки из законов видно, что «Уложением и последующими указами дано дворянам право на покупку крестьян и дворовых людей и на продажу оных без всякого ограничения сего права», но из указов, приведенных в ней, «нет ни одного, которым бы разрушался коренной закон о продаже людей», а существуют лишь отдельные ограничения. Комиссия не внесла в нее указ 28 октября 1808 г., где сказано: «При совершении купчих, дарственных записей и тому подобных актов... на крепостных людей, с землею и без земли в продажу и в подарок поступающих, и на дворовых людей, полагать м.п. ревизскую душу в цену не менее ста рублей, а женского против того в половину.». Вообще, по мнению Департамента, проект основан лишь «на умствованиях, не токмо с существующими законами несообразных, но и несправедливых, от коих для благосостояния народного несравненно более вреда, нежели пользы произойти может». При этом Шишков оправдывал взятие во двор и продажу людей без земли по соображениям выгоды для крестьян-сирот и в связи с рекрутчиной.
Особое его негодование вызвало положение о «духе времени», заставлявшем, по мнению КСЗ, изменять устаревшие законы. По мнению
Шишкова, это «есть неопределенное и с силою законов не совместное» понятие, под которым «разумеется общее стремление к своевольству и неповиновению. Департамент подобных выражений к суждениям своим принимать не может; ибо мнит, что где правительство твердо и законы святы, там они управляют духом времени, а не дух времени - ими». В заключение автор указывал, что «в то время, когда мы слышим и видим, что почти все европейские державы вокруг нас мятутся и волнуются, наше благословенное отечество пребыло всегда и пребудет спокойно. На что ж перемены в законах.? И откуда сии перемены? - изучилищ и умствований тех стран, где сии волнения, сии возмущения, сия дерзость мыслей, сии под видом свободы ума разливаемые учения, возбуждающие наглость страстей, наиболее господствуют! При таковых обстоятельствах, кажется, что если б и вподлинну нужно было сделать некоторые перемены, то не время о них помышлять».
22 ноября 1820 г. состоялось заседание Общего собрания Совета, где были заслушаны журнал КСЗ и мнение Департамента законов. Совет постановил отложить рассмотрение дела до получения мнений других членов.
Между тем КСЗ, рассмотрев на заседании 26 ноября замечания Департамента, осталась при прежнем мнении. Подготовленная ею записка была зачитана на заседании Общего собрания Совета 29 ноября 1820 г. В ней прозвучало едкое замечание о том, что проект возник «не из училищ и умствований, а на основании воли императора», а выражение «дух времени» трактовалось как «изъявление состояния какого-либо общества в нравственном отношении». На замечание Департамента относительно «училищ и умствований» тех стран, где происходили революционные события в тот период, авторы указывали, что эти страны (Испания и Неаполитанское королевство) «не имеют училищ и весьма далеки от просвещения». В самом же проекте, по мнению Комиссии, нет никаких заир Российских законах.
Как писал Шишков, «по прочтении сей бумаги многие очевидными знаками и словами одобряли оную. Тогда. подошел я к председателю совета, князю Лопухину, и сказал громко: "Ваша Светлость! Комиссия законов представляет в Департамент сочиненный ею проект; Департамент, по рассмотрении оного, находит его неосновательным, несообразным с государственными пользами, наполненным мечтательными и ложными умствованиями, разрушающими все наши коренные законы и постановления. По
всем сим причинам... Департамент отвергает его и представляет суждения свои на благоусмотрение Государственного совета; но прежде, нежели совет изъявил на то свое мнение, появляется бумага. неизвестно кем писанная, опорочивающая без всяких доказательств суд Департамента. Департамент законов мог бы обличить рассеянные в ней несправедливые толки и непристойные укоризны; но он почитает для себя предосудительным и неприличным войти в состязание с неизвестным лицом, не имеющим никакого права изрекать мнение свое на мнение Департамента: почему я от лица оного и прошу Вашу Светлость объявить нам, кем бумага сия писана и от кого внесена в Государственный совет?» - Князь Лопухин, не могши. вопроса моего оставить без ответа, сказал, что эта бумага написана им самим и от него внесена в Совет. «Ежели так, - заявил Шишков, - то желал бы я иметь сию бумагу, дабы, как частное мнение члена, изъявить мое частное же мнение; и готов просить о том, чтоб возражения наши друг против друга были напечатаны и отданы на суд целого света». Произошел форменный скандал, а само решение вопроса было отложено в долгий ящик. При этом не последнюю роль сыграл в этом деле Шишков, сумевший повести за собой других крепостников [5].
Данный эпизод в истории крестьянского вопроса во многом уникален. Речь идет об открытом столкновении записных «либералов» во главе с Н.И. Тургеневым (под маркой КСЗ) с группой консерваторов во главе с Шишковым (под вывеской Департамента законов) по одному из ключевых вопросов крепостного права. Что же касается Шишкова, то здесь мы должны отметить его бойцовские качества (да и демагог он был порядочный), а ведь ему было уже 66 лет. Очевидно, что он стоял вообще за нерушимость крепостного права, исходя, видимо, и из соображений государственной безопасности, и из системы сословного устройства России. Тронешь часть - развалится все. Налицо и неприязненное отношение к европейскому (читай: французскому) политическому опыту, что вполне гармонировало с его ксенофобией. Но он оправдывал здесь и продажу людей без земли (не оправдывая злоупотребления ею), а его аргументы в отношении сохранения подобной продажи в период рекрутских наборов совпадали с мнением многих помещиков России, предпочитавших сдавать в рекруты бессемейных и праздных крестьян (или покупать их у других помещиков для той же цели), оставляя у себя крепостных работящих и хорошего поведения.Согласно его же «Запискам», Шишков придерживался мнения о том,
что «всякая связь между людьми, из которых одни повелевают, а другие повинуются, на сем только основании нравственна и благотворна; что самая вера и законы предписывают сие правило, и что помещики, не наблюдающие оного, лишаются власти управлять своими подчиненными.» [3]. Таким образом, несмотря на личное бессребренничество, А.С. Шишков являлся в начале XIX в. одним из идеологов консерватизма и защитником крепостного права.
Список литературы Spisok literatury
1. Аксаков С.Т. Воспоминания об А.С. Шишкове // Собр. соч.: В 3 т. - Т. 2. -М.: Художественная литература, 1986.- С. 269-270.
Aksakov S.T. Vospominanija ob A.S. Shishkove // Sobr. soch.: V 3 t. -T. 2.-M.: Hudozhestvennaja literatura, 1986. -S. 269-270.
2. БерезинаВ.Г., ДементьевА.Г. идр. История русской журналистики XVIII-XIX веков / Под ред. А.В. Западова. Изд. 2, испр. и доп. -М.: Высшая школа, 1966. -С. 123.
BerezinaV.G., Dement'evA.G. idr. Istorija russkoj zhurnalistiki XVIII-XIX vekov / Pod red. A.V. Zapadova. Izd.2, ispr.idop. -M.: Vysshajashkola, 1966. -S. 123.
3. Записки, мненияиперепискаадмиралаА.С. Шишкова. -Т. 1. -Berlin, 1870.-С. 309.
Zapiski, mnenija i perepiska admirala A.S. Shishkova.-T. 1. -Berlin, 1870. -S.
309.
4. Кизеветтер А.А. Ф.В. Ростопчин // Его же. Исторические силуэты. -Ростовн/Д.: Феникс, 1997.
Kizevetter A.A. F.V. Rostopchin // Ego zhe. Istoricheskie silujety.-Rostovn/D.: Feniks, 1997.
5. Крестьянский вопрос в России в конце XVIII - первой четверти XIX веков: власть и общество. -Т. IV. -Липецк: ЛГПУ, 2008. -С. 3-83.
Krest'janskij vopros v Rossii v konce XVIII - pervoj chetverti XIX vekov: vlast' i obshhestvo. -T. IV. - Lipeck: LGPU, 2008. -S. 3-83.
6. Мещерякова А.О. Ф.В. Ростопчин: у основания консерватизма и национализма в России. -Воронеж: ИД «Китеж», 2007.
Meshherjakova A.O. F.V. Rostopchin: u osnovanija konservatizma i nacional-izma v Rossii.- Voronezh: ID«Kitezh», 2007.
7. Пушкин А.С. Евгений Онегин // Полн. собр. соч.: в 10 т. -Изд. 3.- Т. V.-М.: Наука, 1964. -С. 171-172.
PushkinA.S. EvgenijOnegin // Poln. sobr. soch.:v 10 t. -Izd. 3. -T. V. -M.: Nauka, 1964. -S. 171-172.
8. Стоюнин В.Я. Исторические сочинения. Ч. 1. Александр Семенович Шишков. -СПб., 1880.
Stojunin V.Ja. Istoricheskie sochinenija. Ch. 1. Aleksandr Semenovich Shish-kov. - SPb., 1880.
9. Тимофеев Д.В. Европейские идеи в социально-политическом лексиконе образованного российского подданного первой четверти XIX в. - Челябинск: Энциклопедия, 2011.
Timofeev D.V. Evropejskie idei v social'no-politicheskom leksikone obrazovan-nogo rossijskogo poddannogo pervoj chetverti XIX v. -Cheljabinsk: Jenciklopedija, 2011.
10. Толстой А.К. Змей Тугарин // Соч.: в 2 т. -Т. 1. -М.: Художественная литература, 1981. -С. 149.
Tolstoj A.K. Zmej Tugarin // Soch.: v 2 t. -T. 1. -M.: Hudozhestvennajalitera-tura, 1981. - S. 149.
11. Шилов Д.Н. Государственные деятели Российской империи. Главы высших и центральных учреждений. 1802-1917. Биобиблиографический справочник. -СПб.: «Дмитрий Буланин», 2002. -С. 842-846.
Shilov D.N. Gosudarstvennye dejateli Rossijskoj imperii. Glavy vysshih i cen-tral'nyh uchrezhdenij.1802-1917. Biobibliograficheskij spravochnik.-SPb.: «Dmitrij Bulanin», 2002. -S. 842-846.
