CC BY
14
И. М. Курносова
Елецкий государственный университет им. И. А. Бунина, Елец
О СЛОВАХ ЕДИНИЧНОЙ ЛЕКСИКОГРАФИЧЕСКОЙ ПРЕДСТАВЛЕННОСТИ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ А. И. ЭРТЕЛЯ
Интерес филологов (как литературоведов, так и лингвистов) к творчеству А. И. Эртеля, хорошо известного и почитаемого писателя второй половины XIX века, но затем забытого на долгие десятилетия, в последнее время возрос [см.: Никифоров 1983; Александров 1990; Орлова 2004; Руднев 2009 и др.].
А. И. Эртель, по словам Ф. Д. Батюшкова, «писатель-самородок (...) проведший юность в деревне, в близком общении с простым народом, знающий личным опытом крестьянский быт и деревенскую администрацию и уездное купечество» [Батюшков 1909: XI], прекрасно знал и язык всех слоев сельского населения 60-80-х гг. XIX века. Стремление А. И. Эртеля дать широчайшую картину русской деревни в период после реформы 1861 г. и при этом показать крестьян не в массе, а индивидуализируя портреты конкретных ее представителей, приводило писателя к фотографически точному воспроизведению народной речи, к использованию многих «редких» слов, порой узколокального значения.
К «редким» словам в произведениях А. И. Эртеля мы отнесли те, что являются достоянием народно-разговорного языка (в основном его диалектной системы) и либо вовсе не зафиксированы в словарях русского языка, либо имеют единичную фиксацию в одном из лексикографических трудов XIX или XX веков. Вне рассмотрения в данном случае оставляем те слова, которые традиционно не становятся предметом лексикографиро-вания в толковых словарях русского языка — иноязычные слова, получившие своеобразное звучание в речи носителей народно-разговорного языка в результате различных фонетических и морфологических преобразований (ахвицерша, браллиант, бухвет, енарал, енаралъша, камедь, резонт, романец, сигнации,
фершел, хватера, роман, процент и т. п.), диалектные фонетические (ишшо, подчишшают, обнаковенньш, слава тебе осподи, що и т. п.) и морфологические явления (пообедамши, набрам-шись, потяня, пытая и т. п.). Такие примеры, несомненно, важны для характеристики идиостиля писателя и заслуживают отдельного изучения и описания, однако они в большинстве случаев является свидетельством существования не конкретной лексической единицы в рассматриваемый период, а результатом типичных фонетических и морфологических процессов, проявляющихся во множестве употреблений. Многие из подобных единиц оказываются представленными в тех словарях русского языка, которые, как отмечено в «Опыте областного великорусского словаря», ориентированы на отражение слов, «уклонившихся от нормального употребления языка» [Опыт: II]: аеторник [Даль 1:10], аржаной [Даль I: 57; СРНГ 1: 274], баушка [Опыт: 8; Даль I: 139], ён [Опыт: 54; Даль I: 1295], фершел [Сл. 1847 IV: 386; Даль IV: 1137], эвтакий [Даль IV: 1526] и др. (примеры из произведений А. И. Эртеля).
Отнесенность рассматриваемых нами «редких» слов к диалектной системе языка или к разряду устаревших объясняет их единичную лексикографическую представленность. Так, Сл. 1847, при общей установке на то, что в него должны быть помещены «вообще слова, составляющие принадлежность языка в разные эпохи его существования, потому что Словарь не есть выбор, но полное систематическое собрание слов, сохранившихся как в памятниках письменности, так и в устах народа» [Сл. 18471: XII], ограничивает включение в него ряда слов, являющихся, в частности, достоянием русских народных говоров: «областные слова принимать в Словарь в таком случае, когда они с точностию выражают предмет и пополняют ощутительный недостаток в языке» [Сл. 18471: XII], «правда, на основании приведенного правила трудно решить, какие же областные слова включаются в словарь, а какие остаются за его пределами» [Соро-колетов (ред.) 1998: 169]. Стремление же составителей «рачительно собирать и вносить слова, пропущенные как в прежних, так и в новейших Словарях» [Сл. 1847 I: XII], способствовало тому, что в нем представлены и многие слова с пометой «стар.». Так, из выявленных в произведениях А. И. Эртеля слов зафикси-
рованным только в Сл. 1847 с данной пометой является существительное вечность — 'земля, находящаяся в личной собственности и переходящая по наследству' [Сл. 18471: 150]:
(1) Тогда Псой Антипыч волей-неволей погрузился на дно, купил «вечность», скромно начал хозяйничать, безвыездно жил на хуторе. [А. И. Эртель. Гарденины]1.
Отдельные лексемы из произведений А. И. Эртеля зафиксированы только в словаре В. И. Даля, часть из них представлена без помет, ограничивающих их употребление. Эта лексика разнородна как в тематическом отношении (характеризует особенности поведения человека, называет действия, производимые человеком, связана с устройством домашнего быта, проведением сельскохозяйственных работ и т. д.), так и в стилистическом: например, для слов подеятъ (ст.-слав. д'Ьгати, Д'ЬиО — 'сделать' [Даль III: 566], удобье (ст.-слав. оудовь) — 'устройство домашнего быта, удобства' [Даль IV: 957] характерен оттенок книжности, ср. со стилистически нейтральными сделать и удобство. Однако у А. И. Эртеля эти слова, использованные в речи персонажей — носителей «нелитературного» языка, приобретают оттенок сниженности, усиливаемый в примере удобье формой множественного числа:
(2) — Разгадаю так-то мыслями: что бы мне подеятъ с собой, что бы мне придумать? [Две пары];
(3) — Хе, хе, говорил я, грязновато (...) говорил (...) Ишь у нас удобьи-то!.. У нас не токмо— и в хлеву-то у вашей милости чище. [Волхонская барышня].
Оттенок разговорности присущ существительным верхо-лёт — 'ветреный, опрометчивый человек' [Даль I: 454] и придирка — 'мнимая причина, придуманный повод' [Даль III: 1073]:
(4) — Теперь уж мне управителев сын письма пишет, Николай. Тоже вот из вашего брата, из верхолетов! [Гарденины].
1 Примеры из произведений А. И. Эртеля приводятся по изданию [Эртель 1918]. Далее указываются только названия произведений.
(5) — Управптелев сын Николай без перерыва скитается в школу в той придирке, будто помогает учительнице. [Гарденины].
Существительное придирка, образованное от глагола придираться в значении 'привязываться, прицепляться, задирать, строить крючки, искать предлога, мнимой причины" (курсив мой. — И. К.) [Даль III: 1074] в современном русском языке не сохранилось. Оно употребительно лишь в значении 'упрек, замечание, обвинение, сделанное без достаточных оснований" [БАС1 11: 452], в то время как глагол придираться сохраняет выделенный прежний оттенок значения: 'использовать что-либо как повод для каких-либо действий, поступков и т. п.' [БАС 11:451]. Глагол в этом значении отмечен и у других писателей прошлого, например, у И. А. Бунина:
(6) — Наскрозь тебя вижу: придираешься ты лыжи наладить. [И. А. Бунин. Деревня].
Для части слов в современном русском языке закрепились иноструктурные однокоренные образования, в связи с чем они получили иные семантические оттенки. Так, в глаголе обро-диться 'принести обильный урожай' [Даль II: 1585] приставка об- обладает значением 'чрезмерности какого-либо действия' [БАС1 8: 10], ср. со значением приставки у- в глаголе уродиться, которая лишь указывает на 'изменение степени проявления имеющегося качества, свойства" [БАС 16: 8]:
(7) — На этой его пашне ежели голыши посеять — и те, гляди, дурманом обродятся. [Волхонская барышня].
Существительное подрядье 'края прокоса, гряды, где трава остается повыше, в начале и в конце взмаха" [Даль III: 517] в современном русском языке может быть соотнесено лишь с существительным ряд (скошенной травы):
(8) Николай ездил от артели к артели, просил, чтобы не оставляли высоких подрядьев, не пускали лошадей далеко от куреней, чище сгребали сено, круче метали стога. [Гарденины].
У А. И. Эртеля встретились примеры слов, имеющих иные в сравнении с современным литературным языком сочетаемостные возможности, зафиксированные словарем В. И. Даля: так, например, глагол внушать (кого?) управляет винительным падежом одушевленного существительного — 'заставить думать, хотеть; побудить к принятию передаваемого словами или другим способом' [Даль I: 531]:
(9) — Первым ты долгом мужика не внушай! Как же так можешь мужика внушать!.. Аль опять— переделу не бывать, внушаешь. [Записки Степняка].
Отсутствие ограничительных помет в словаре В. И. Даля не может служить прямым указанием на общенародный статус слова (особенно если в последующих словарях данное слово не зафиксировано), а во многом объясняется сознательной установкой составителя словаря именно на такую подачу слов. В. И. Даль, как известно, стремился избегать давать пометы к тем словарным единицам, в стилистической и ареальной отнесенности которых он не был уверен:
Мы вообще большею частью ошибаемся, отмечая слово курским, нижегородским, потому только, что в первый раз его там слышали (...) В общем Академическом словаре отмечены областными такие слова, которые доныне в ходу почти повсеместно (...) Также точно в словаре областном приписаны одной губернии слова довольно общие (...) Из этого следует, что нам еще едва ли можно отделить словарь наречий от словаря народного языка, и что именно труд наш тогда только достигнет цели своей, когда ознакомит нас сколь можно ближе с языком народным и со всеми местными особенностями его. [Даль 1956 I: XIII].
Из слов, зафиксированных только в словаре В. И. Даля, но с пометами региональной отнесенности, отметим следующие: альбо — союз разделит, 'или, либо' (калуж., пек., белорус., малорос.) [Даль I: 27]:
(10) — Ты лучше, Миколаич, чем про землю, про гром да про молонью расскажи нам, дуракам, альбо про месяц! [Записки Степняка].
Данный союз — результат контаминации двух разделительных союзов: алъ (али)— 'или' и либо— ср.: В.И.Даль наряду с алъбо фиксирует и алибо в том же значении [Даль I: 27]. В говорах, как известно, примеры контаминаций слов нередки, и в произведениях А. И. Эртеля они также зафиксированы.
С пометами ряз., калуж., кур. и др. зафиксировано местоимение каё — вопросит или относит, 'какие' [Даль II: 175]:
(11) — Каё ж мы бабы?.. Аль тебе выслепило! Ты що ль вянцы-то на нас ездяеал? — отвечала ему здоровенная, грудастая (...) девка Машка. [Гарденины].
(12) — Эдак-то деревнюшка была (...) выселки (...) каё примерли, каё разбрелись, каё що. [Гарденины].
В. И. Даль отмечает: «правильнее коё» в значении «местоимение какой или который во всех родах и числах: Каё у тебя топор-то? каё брать, каё краше» [Даль II: 175] (ср. в говорах местоимение кой — ст.-слав. кыи, клга, кок);
С региональными пометами представлено у В. И. Даля и существительноелопас 'навес':
(13) — Проводи-ка ты, Орех, ихнего кучера на красный двор, — внушительно приказал ему старичок, — пусть он лошадей-то под лопас постановит/ [Записки Степняка].
В этом значении данное существительное в словаре В.И.Даля представлено в форме лопас как тамб., ворон. [Даль II: 612], а в форме лапа с— как тамб., пенз. [Даль II: 612]. В значении 'сенной сарай' это существительное фиксирует М. Фасмер, отмечая его бытование в форме лапас в пенз., тамб., сарат., дон. говорах, в форме лопас — в ворон. [Фасмер II: 458] с отсылкой к существительному лабаз, имеющему в говорах ряд фонетических вариантов и ряд значений [Фасмер II: 442] с общей семой 'легкая постройка для различных хозяйственных нужд'. Чередование б/п, по мнению М. Фасмера, имеет противоречивое объяснение: можно предположить заимствование из языка коми — lobos 'хижина, шалаш', но, напротив, коми labaz — 'охотничий помост' может быть, как отмечает М. Фасмер, заимствовано из говоров русского языка; из русского, полагает
М. Фасмер, происходит также чув. luBas 'навес, сарай', mam. lapas [Фасмер II: 442].
Помету кур. имеет существительное телелюй 'рохля, разиня, нерасторопный, глуповатый человек' [Даль IV: 739]:
(14) — Вот рекомендую — святой (...) по миру братьев пустил, за быков фальшивою монетой расплачивался, два раза чуму разводил по губернии (...) Эх, ты (...) телелюй! [Гар-денины].
Образовано это существительное предположительно от глагола звукоподражательного происхождения телелякатъ 'болтать' (пенз.) [Фасмер IV: 38, со ссылкой на словарь В. И. Даля].
В словаре В. И. Даля представлено композитное образование пройди-свет 'пройдоха, плут' [Даль III: 1271]:
(15) — Эге! Разве не знаете Гаврилу? Малый пройди-свет! [Гарденины].
Со ссылкой на словарь В. И. Даля это существительное фиксирует в написании пройдисвет СРНГ [СРНГ 32: 148], ср. в том же значении образование пройди-белый-свет [СРНГ 32: 148 — Краснодар.] и пройда — от про- и иду [Фасмер III: 373].
К рассмотренным словам добавим те, что не вошли в словарный состав XX в., но фиксацию получили более чем в одном словаре XIX в.: благоприятелъ 'добрый, хороший приятель' [Сл. 18471:55 — б. п.; Даль I: 229— б. п.], бознатъ 'бог знает' [Опыт 12— бо-знат, тамб.; Даль I: 264— бо-знат, тамб.], употребляемое в составе устойчивого сочетания бознатъ чем 'чем попало, кое-как', денъщица 'дневальная по очереди хозяйка в большой семье' [Опыт 46 — ворон.; Даль I: 1060 — кур., ворон.], обнудетъ 'дожить до недостатка, нищеты' [Опыт 133 — арх.; Даль II: 1159— обнуждетц б. п.], потазатъ 'побранить, пожурить' [Сл. 1847 III: 399 — простои.; Даль III: 918 — б. п.], скрозъземелъный 'скрытный' [Даль IV: 223 со ссылкой на Опыт — нижегор.], тямкий (тямкой) 'наблюдательный, понятливый, памятливый' [Опыт 235 — орл., тамб., твер.; Даль IV: 905 — б. п.], угодоватъ 'сделать что-л. на угодьях своих, заняться сельскими работами' [Сл. 1847 IV: 322— стар:, Даль IV: 938 — стар.], хазина 'огромная вещь' [Даль IV: 1161 со ссылкой на Опыт —
кур.], щепетко 'щеголевато' [Сл. 1847IV: 468 — б. п.; Опыт 270 — щепеткой 'важный, модный' — перм.; Даль IV: 1502 — б. п.].
Говоря о словах из народно-разговорного языка, получивших фиксацию лишь в одном из словарей русского языка, следует отметить и областную лексику, которая представлена только в СРНГ:
алъник— част, 'даже' [СРНГ: 1:246— кур., рост.], ба-лухманный 'ненормальный, непонятливый, сумасбродный' [СРНГ 2: 87 — тул.], еечъ — межд. [СРНГ 3: 219 — тамб., ряз.] доеажиеатъся 'приходиться, случаться' [СРНГ 8: 83 — нижегор.], вдовый 'годный в пищу, съедобный; вкусный' [СРНГ 8: 322 — свердл., тюмен., пек., теер., ряз.], завести {круг) 'обзавестись хозяйством (необходимой домашней утварью, скотом и пр.)' [СРНГ 15: 293 — ворон.], заворотенъ 'грубый, неотесанный человек, мужлан' [СРНГ 9: 339 — калуж., ряз., ворон.], зявкнутъ 'громко и неожиданно крикнуть' [СРНГ 12: 49 — орл., тул.], калянитъея 'упрямиться, заставляя себя упрашивать' [СРНГ 13: 12— орл., ряз., тул.], левада 'низменное место, занятое лесом и лугом' [СРНГ 16: 305 — орл., кур., дон.], любо-два 'прекрасно, восхитительно, отлично' [СРНГ 17: 237 — тул., арх., перм., ворон.], ляда 'ленивая, никуда не годная лошадь' [СРНГ 17: 262— кур., ворон.], муздатъ 'бить, хлестать' [СРНГ 18: 337— брян., кур., орл., смол.], огадывать 'предполагать, рассчитывать' [СРНГ 22: 309— ряз., сарат.], погуба 'гибель, погибель' [СРНГ 27: 317 — урал.], подлаживать 'действовать в лад с кем-л., чём-л., приспосабливаться к чему-л.' [СРНГ 28: 57— калуж., тул., кур., ленингр.], свихловатый 'кривой, покатый' [СРНГ 36: 304 — южн.] и др.
Среди них лишь отдельные имеют помету ворон.: завести {круг), ляда, обеды, окладина. Однако учитывая стремление А. И. Эртеля быть фотографически точным в отражении языка своих персонажей, можно говорить о существовании и остальных слов в тех говорах Воронежской области, которые отражены в произведениях писателя.
Наличие этих слов в произведениях А. И. Эртеля — еще одно свидетельство существования их в русском языке в указанный период, несмотря на отсутствие данных об этом в лексикографических справочниках XIX в.
Единичную фиксацию в словарях XIX в. получили и некоторые устойчивые сочетания, выявленные в произведениях А. И. Эртеля.
Зафиксированными только у В. И. Даля оказались следующие устойчивые выражения:
дуй те горой — 'чтоб тебя раздуло, разнесло' (с пом. бран.) [Даль I: 1252]. У А. И. Эртеля этот фразеологизм используется и как бранное выражение раздражения, вызванного кем-, чём-л.:
(16) — А Парамоныч в роднике сидит (...)— Купается? — Чай пъет (...) — Ну, а супружница где? (...) И она чай пъет? — И она кушает. — Ах, дуй вас горой! — плюнул Гундриков и полез с тарантаса. [Записки Степняка].
и как выражение восхищения кем-либо, чем-либо:
(17) Устремив на шипящий стакан блистающие глаза, он как-то смешно шевелил бровями и восклицал в восхищении: — Ишь, ишь играет! (...) Эк ее разбирает (...) Эк ее (...) Ах, дуй те горой! (...)— и затем с наслаждением выпил. [Записки Степняка].
умом обноситься 'об отсутствии умственных способностей у кого-либо' [Даль II: 1557]:
(18) — Чего ты, Лазарь, беспокоишь Андреича, — с упреком заметила Устинъя Спиридоновна, — стало быть, ты умом-то обносился (...) Не видишь, Андреич для шутки речь повел. [Записки Степняка].
Ср. в СРНГ в том же значении выражение бог обнес умом [СРНГ22: 148 — дон.].
Особый интерес, конечно, представляют слова, не зафиксированные словарями русского языка. Формальные признаки таких слов (другие в сравнении с литературным языком аффиксы, иной фонетический облик, дериваты от известных в литературном языке корней и т. д.) свидетельствуют об их отнесенности к народно-разговорной речи: вблизу 'вблизи, поблизости', восвоясях 'у себя дома', выговорные 'плата, особо оговоренная при договоре, сделке', озырнуться 'оглянуться, посмотреть вокруг', рано 'быстро, скоро', тося 'част, то, употребляемая для
подчеркивания и выделения в предложении слова, к которому относится' и др. У А. И. Эртеля:
(19) — А маслобоек-то у нас еблизу нет, стало быть, сам товар выбирай, сам цену становъ (...) [Записки Степняка].
(20) — А где Мокей? — Эге! Мокей давно уж восвоясях. [Волхонская барышня].
(21) — Конечно, каверинский приказчик получает триста целковых жалованья и окромя того выговорных, может, на сотенный билет. [Гарденины].
(22) — Простецкий человек озырнулся эдак по Тверской, — оченно просторное место. [Гарденины].
(23) — А ежели, говорит, тебе какая обида будет от стариков, я с миром рано управлюсь. [Гарденины].
Примечательно, что А. И. Эртель не дает для этих слов сносок с прямыми толкованиями, как поступал он по отношению к словам, по его мнению, малоизвестным, узколокальным, на основании чего можно предположить, что указанные слова были в активном употреблении в речи тех носителей народно-разговорного языка, среди которых писатель вырос. Примечания даны им к таким словам, как Алешка 'лакей' (он писал: «Слово это, кажется, свойственно всей крестьянской России» [А. И. Эртель. Записки Степняка]), даренка 'даровой надел', крымская шапка 'шапка из сизого курпяка', обеды 'марево, мираж', тоша 'род брезента', усынок (уыночек) 'небольшой заливчик' и др.
Среди не зафиксированных словарями есть названия сельскохозяйственных машин, которые появлялись в русской деревне в самом начале развития капиталистических отношений в хозяйстве: скоровейка, скоросейка, скоропилка.
Часть слов представлена в словарях в иной в сравнении с эртелевскими употреблениями форме — это или слова с другими аффиксами: бакчевный — есть бакчевой [Даль I: 102], подначало — есть подначалие [Даль III: 482], народимец (бранное по отношению к человеку слово) — есть родимец [Даль III: 1700; СРНГ], или дериваты от известных слов: галманка — есть галман [Даль I: 841], уёмисто — есть уёмистый [Сл. 1847 IV: 329; Даль IV: 964 и др.].
Отметим также не зафиксированные словарями фразеологизмы. Значение многих из них понятно из контекста или может быть выведено благодаря семантике слов, входящих в состав фразеологизмов. Так, не зафиксирован в словарях в употребленной А. И. Эртелем форме фразеологизм свет взвидеть 'узнать хорошую жизнь; зажить хорошо':
(24) — Так что ж, родимые вы мои, свет я тут взвидела, какой
он такой свет белый бывает! [Волхонская барышня].
В русском языке хорошо известен фразеологизм с компонентным составом, отличающимся от рассматриваемого лишь наличием в нем отрицательной частицы не: света белого не взвидеть. Однако этот фразеологизм не является антонимом по отношению к использованному А. И. Эртелем свет взвидеть, а имеет иное значение, которое называют все словари русского языка, фиксирующие этот фразеологизм: 'испытать временное помрачение сознания или сильное душевное волнение' [БАС 2:287]. Еще одно значение фразеологизма света (белого, Божьего) не взвидеть указывает В. И. Даль, отмечая употребление его в качестве клятвенного заверения в чем-либо: чтобы мне свету Божьего не взвидеть (с синонимами Лопни глаза. Сквозь землю, в тартарары провалиться. Детей своих бы не видать. Чтоб мне ослепнуть) [Даль (сост.) 2004: 542]. В значении, отмеченном у А. И. Эртеля, в русском языке известен стилистический синоним данного фразеологизма: увидеть свет 'избавившись от чего-либо тяжелого, неприятного (болезни, невзгод, страданий и т. п.), почувствовать облегчение' [Федоров (сост.) 1997: 319]. Как видим, ограниченность в употреблении фразеологизма в эртелевском примере обусловлена наличием у глагола взвидеть приставки вз-, широко используемой в просторечии при образовании глаголов и придающей им значение «начала действия и доведения его до определенного результата», что актуализирует заложенную в семантике глагола интенсивность действия и способствует появлению экспрессивности.
Контекст позволяет определить значение и фразеологизма упаси господи злого татарина:
(25) — Зги божией не видно в поле! — добавил он, отдохнувши, и, влезая на лежанку, с сокрушением произнес: — Упаси господи злого татарина. [Записки Степняка].
Данное выражение можно рассматривать как конструкцию с опущенным предлогом от, т. е. изначально эта фраза в своем прямом значении могла иметь вид упаси {«спаси, сохрани»), господи, {от) злого татарина и произноситься как молитва или заклинание; глагол упасти известен в русском языке как устаревший в значении 'спасти, сохранить, сберечь' [БАС 16: 693-694]. Впоследствии она приобрела значение устойчивого образного выражения, используемого в речи для предупреждения, предостережения о нежелательности или недопустимости чего-либо.
Не зафиксировано в словарях фразеологическое сочетание родимец тебя затряси 'бранное выражение раздражения, неудовольствия по отношению к кому-либо, чему-л.':
(26) — Идите, родимец вас затряси, матушка дожидается коров доить! [Гарденины].
Бранная семантика данного выражения обусловлена одним из значений существительного родимец в русских народных говорах: 'болезненный припадок, сопровождаемый судорогами' [Сл. 1847: 67 и др.], ср. с хорошо известным в народных говорах также бранным выражением родимец тебя расшиби, обусловленным, однако, другим значением существительного родимец 'паралич' [Опыт: 191 — кур.; Даль III: 1697].
Еще одно значение существительного родимец в русских народных говорах — 'черт, домовой' [СРНГ III: 133 — орл.]. Это значение легло в основу ряда других устойчивых выражений, отмеченных у А. И. Эртеля: родимец принес 'о чьем-л. появлении не вовремя, некстати; выражение неудовольствия по поводу прихода нежеланного гостя':
(27) — Зачем тебя родимец принес? [Гарденины].
уноси его родимец 'выражение раздражения, возмущения, негодования по поводу чего-л.':
(28) — Не нуждаются! (...) Уноси его родимец! [Гарденины].
ни родимца не делается 'ничего не делается, не случается, не происходит':
(29) — Мужик на службе, ни родимца ему там не делается, а я — все равно что вдова, вся тут! [Гарденины].
Эти примеры соотносятся с хорошо известными в разговорном языке черт принес, ни черта не делается и т. п.
Отметим также устойчивое словосочетание оказать себя 'проявить сопротивление':
(30) — Она [ведьма] никак не может себя оказать супротив гашника. [Гарденины].
Часть выявленных фразеологических единиц связана с разного рода обрядовыми действиями в русской деревне, вызванными древними верованиями славян: заговаривать (отчитывать) червей 'воздействовать на кого-либо силой заговора с лечебной или иной целью', меды ломать (заламывать), медо-ломное дело 'о начале сбора меда в Медовый Спас', бесова свадьба '(снежная) буря' и др.
С древними народными верованиями связан по происхождению и фразеологизм колотить в заслонку, употребленный писателем в значении 'бить, колотить кого-либо':
(31) — Бей их, Агафошка!— голосил старик.— Колоти в заслонку, Акулька! [Гарденины].
Это действие — колотить в заслонку — было связано с обрядом опахивания деревни в ночь на Агафью Коровницу, чтобы отогнать от деревни Коровью смерть, с появлением которой связывали падеж скота в деревни. В обряде участвовали только женщины, выкрикивая заклинания и колотя в сковороды и печные заслонки, мужчинам же запрещалось покидать дома: любого человека в эту ночь могли принять за сменившую обличье Коровью смерть и забить до смерти.
Некоторые фразеологизмы характеризуют социальные отношения в прежней деревне: брать (потянуть) чью-либо руку 'становиться на чью-либо сторону при решении вопроса сельской общиной («миром»)':
(32) — Я отделяться хочу. Берешь мою руку алъ нет? [Гарденины].
(33) —Да старики-то как — потянут твою руку? [Гарденины].
Назовем также доколе некуда 'очень, сверх меры', обдумать моду {канитель) 'придумать что-либо нелепое, странное, неразумное', гвоздя отрубить 'ответить грубо, резко' (ср. в этом же значении глагол отрубить), сроду родясь 'никогда, ни разу'.
Нельзя, конечно, отрицать и того, что не зафиксированные словарями фразеологизмы могут быть индивидуально-авторскими. Несомненно, они требует более детальной разработки, и исследование их семантики и этимологии еще предстоит, поскольку произведения А. И. Эртеля в этом отношении являются не изученными вовсе. Данная статья служит лишь предварительным их рассмотрением. Но нужно согласиться с тем, что писатель был хорошо знаком с народной речевой стихией, он вырос в диалектной языковой среде, был сам носителем народно-разговорного языка во всех его проявлениях, и произведения А. И. Эртеля можно рассматривать как надежный источник для исследования языка в его устном бытовании во второй половине XIX в. Кроме того, представленные в данной статье языковые материалы могут быть интересны и для характеристики языковой личности самого писателя.
Источники
Эртель 1918 — А. И. Эртель. Собрание сочинений: В 7-ми т. М.: Книгоиздательство писателей в Москве. 1918.
Литература
Александров 1990— Н. Д. Александров. Роман А. И. Эртеля «Гарденины», его место в творчестве писателя и развитии русской романистики конца XIX в.: Автореф. дисс. (...) канд. филол. наук. М. 1990.
Батюшков 1909 — Ф. Д. Батюшков. Александр Иванович Эртель //А. И. Эртель. Собрание соч.: в 7-ми т. Т. 1. М.: Книгоиздательство писателей в Москве. 1909. С. Ш-ХХХУ1. Даль (сост.) — Пословицы русского народа: сборник В. И. Даля. 2-е изд., стереотип. М.: Русский яз.-Медиа. 2006.
Никифоров 1983 — В. В. Никифоров. Творчество А. И. Эртеля (1855— 1908) (к пересмотру историко-литературного значения). Автореф. дисс. (...) канд. филол. наук. М. 1983.
Орлова 2004 — Е. А. Орлова. Фольклорный хронотип в творчестве А. И. Эртеля: Автореф. дисс. (...) канд. филол. наук. Воронеж. 2004.
Руднев 2009 — Концептуальное поле «дом» в романе А. И. Эртеля «Гарденины»: Автореф. дисс. (...) канд. филол. наук. Калининград. 2009.
Сороколетов (ред.) 1998 — История русской лексикографии / Отв. ред. Ф. П. Сороколетов. СПб.: Наука. 1998.
Словари
БАС1 — Словарь современного русского литературного языка. Т. 1-17. М.-Л.: АН СССР (Т. 1-15), Наука (Т. 16-17). 1948-1965.
Даль — В. И. Даль. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 1-1У/Подред. проф. И. А. Бодуэна де Куртене. М.: Цитадель. 1998.
Даль — Владимир Даль. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 1-1У М.: Гос. изд-во иностр. и нац. словарей. 1956.
Опыт — Опыт областного великорусского словаря / Под ред. А. X. Вос-токова. СПб. 1852.
Сл. 1847 — Словарь церковнославянского и русского языка, составленный Вторым отделением императорской Академии наук. Т. 1-1У СПб. 1847.
СРНГ— Словарь русских народных говоров. Т. 1-43. Л., СПб.: Наука. 1965-2010.
Фасмер — М. Фасмер. Этимологический словарь русского языка. Т. 1-1У /Пер. с нем. и доп. О. Н. Трубачева. 2-е изд., стер. М.: Прогресс. 1986-1987.
Федоров (сост.) — Фразеологический словарь русского литературного языка. Т. I—II / Сост. А. И. Федоров. М.: Цитадель. 1997.
