CC BY
142
О СИМВОЛИКЕ НЕПЛОДОВЫХ ДЕРЕВЬЕВ (НА ЮЖНОСЛАВЯНСКОМ МАТЕРИАЛЕ) 1
В круг «неплодовых деревьев» можно включить как бесплодные деревья, такие как верба, тополь, ясень, вяз, береза, бузина, так и деревья, плоды которых, как правило, не используются человеком в пищу (дуб, бук). Вечнозеленые деревья, как правило, не приносят съедобных плодов, и их тоже можно включить в круг неплодовых деревьев, но они имеют и другую символику. Все эти деревья, обладая признаками «дикий» и «чужой», могут представлять собой мир дикой природы или место, подходящее для контакта человека с представителями потустороннего мира. Так, в Болгарии есть поверье, что у высоких «неплодовых» деревьев, таких как бук, дуб, вяз, верба черти играют свадьбы, едят и пьют. Если человек проходит мимо таких деревьев, черти говорят между собой «Ой, человек затопчет нас!». Тогда человек заболевает (Софийский край) (Димкова 1981: 29). В Косово (Сретечка жупа) считали, что одинокие деревья - ясень, вяз и дуб - являются «самовилскими», т.е. представляют собой дом самовил. Под этими деревьями нельзя сидеть, спать, плевать. Заснувший на таком месте пробуждается парализованным или оказывается в другом месте (НиколиЙ 1961: 115). Если кто-то срубит «самовилское дерево», умрет не только он, но и все его домашние. В таких опустевших домах ночью появляется свет (ВукановиЙ 2001: 411). По поверьям из Словении (Савиньская долина), человек хотел срубить в лесу высокую ель, которая оказалось домом вил. Вилы расердились и вызвали грозу. Ветер начал бушевать, вершины деревьев стали падать на человека, пока не убили его (УЫес 1910).
Однако деревья, которые имеют плоды (такие как дуб) могут более очевидно выражать параллелизм дикого с человеческим миром, потому что их плоды можно ассоциировать с «дикими фруктами», принадлежащими душам покойников. К ним близки грецкий орех, тёрн и боярышник. С другой стороны, из этого круга надо выделить липу, которая классифицируется по другим признакам (цветет около праздников Вознесения и Троицы, при цветении сильно пахнет, привлекая к себе множество пчел; имеет глад-
1 Работа выполнена при поддержке Министерства науки Республики Сербия, грант № 147047.
кий ствол, кора которого используется для лубочных изделий) независимо от того, что она не приносит съедобных плодов.
В традициях многих индоевропейских народов дуб имеет важную культурную функцию, и его можно считать воплощением мирового дерева. Он символизирует устойчивость (прочность) и долговечность. Развесистой кроной он может представлять небо, а его корни соотносятся с хтоническим миром. Дополнительной мотивировкой связи дуба с хтоническим миром является то, что его желудями кормятся свиньи. Глубокие корни дуба и свиньи, роющиеся вокруг него, опосредуют связь дуба с хтоническим миром (Зайковский 1997). По грамматическому роду названия дуб (как и серб. храст, цер) - мужского рода, поэтому, когда невесту на свадьбе вводят в дом женика, чтобы она рожала мальчиков, про себя говорит: «Около двора дупчиЙи, а у куЙи синчиЙи» (Вокруг двора дубочки, а в доме сыночки) (Грбаль, Черногория) (КарациЙ 1987: 225). Поэтому дуб является подходящим местом для народных собраний, принятий решений народного суда и для заклятий. Так, в племени кучей в Черногории около высокого дуба на возвышенном месте священик проводил церковные обряды, как в храме; по праздникам люди собирались у дуба ради совместных договоров, рядом с дубом хоронили своих покойников (ЕрделановиЙ 1907: 293294). В западной Сербии (село Кушичи) и сегодня весь род хоронит своих покойников под одним высоким дубом.
У балканских славян широко распространено обрядовое срубание молодого дубового дерева на сочельник. Срубленный ствол вечером вносят в дом и кладут на очаг (серб. бадп>ак, болг. бъдник), целуют, «угощают» и ждут, пока он перегорит на две части. На Рождество части недожженного бадняка выносят из дома и оставляют возле плодовых деревьев, на пашне, винограднике, в хлеву или ульях (ср. НеделковиЙ 1990: 9-21, 33-42). Срубленный дуб в этом обряде проходит путь умирания (рубка, сжигание) и нового рождения через множество искр, которые обозначают будущее благополучие семьи. Кроме того, он меняет и свое пространственное положение - из вертикального (верх/низ) в природе, выражающего символику мирового дерева, в первую очередь конец одного временного цикла и начало другого, в очаге он переходит в горизонтальное положение. Ствол молодого дуба без веток в очаге получает новые символические признаки (узкое/широкое, закрытое/открытое) - что в символическом плане представляет широко открытую дверь изобилия в наступающем году.
Часто дуб считался святым деревом, вокруг которого ходили с крестным ходом (серб. лития, крстоноше) и его никто не решался срубить, осквернить, использовать в хозяйстве в утилитарно-
практических целях. У многих таких дубов больные зажигали свечки и оставляли дары, чтобы освободиться от болезни (Три-фуноски 1975: 132-133; ВукановиЙ 2001: 516). Воду, которая набиралась в дупла некоторых дубов, также использовали в лечении (ДивлановиЙ и др. 1980: 144). В Полесье бездетные женщины приходили к дубу и искали там лешего, чтобы он помог им зачать ребенка (Агапкина 1994: 107). Эти магические приемы представляют собой коммуникацию с потусторонним миром и свидетельствуют о том, что дуб является предшественником храма. В Истрии существовало поверье, что если дуб зимой остается зеленым, то под его корнями находится клад (Во§коую^иШ 1959: 135).
В средневековой традиции верба связывалась со смертью и потусторонним миром (Пастуро 1995: 68). В византийском апокрифическом заклинании, известном и в ранних переводах на славянские языки, верба не хочет сказать св. Сисинию, что мимо нее прошла гила (ведьма) и унесла ребенка его сестры Мелентии; за это он проклинает ее, и верба навсегда остается бесплодной. В «народной Библии» Иуда изображается повесившимся то на смоковнице, то на вербе.
По поверьям сербов в Косово и Метохии, вербу нельзя сажать окола дома, чтобы молния не разрушила дом, а древесина вербы не используется в строительстве домов (ВукановиЙ 2001: 70, 444). У восточных славян существует поверье: «Кто вербу посадит, сам на себя заступ готовит», т.е. умрет, когда из вербы можно будет вытесать лопату (Даль 1880 (1): 178). Верба считается непрочным деревом, и поэтому о ненадежном человеке у сербов говорят: «Сигу-ран као врбов клин» (Надежный, как вербовый гвоздь).
Из бесплодных деревьев в заговорах верба встречается чаще всего. Особое значение для ее символизации имеет вода, возле которой она обычно растет, и таким образом может представлять собой границу между землей и водой (ср. рус. поговорку: «Где вода, там верба, где верба, там и вода») (Даль 1880 (1): 178). Также она легко рассаживается втыканием веток в землю, что выражается глаголом «приняться». Такую символику иллюстрирует магический обряд «передачи» вербе лихорадки. Больной три раза обходит около вербы с зажженной свечкой в правой руке и говорит: «Венчам грозницу за врбицу» (Венчаю лихорадку с вербой) (БушетиЙ 1911: 542). В Сербии (Косово, Сретечка жупа) крестик из вербы был обязательным украшением шапки невесты (Ча^анович 1994 (4): 229).
По символическому значению самыми близкими вербе являются тополь и осина. В одном заговоре из Хорватии (Славония) говорится: ^ тополо, виловска скупштино, / на теби се купе виле, на теби су све сидиле, / и мене су вамо звале, / са тебе ми лика дале» (Ой, тополь, ты место собраний вил, / на тебя собираются вилы, / на тебе все они сидели, / и меня туда приглашали, с тебя мне лекарство дали) ^оугейс 1902: 167). После заговаривания больной оставлял у тополя зажженную свечку.
В круг таких растений входит и бузина, которая считается деревом вил и чертовым деревом. Ее не клали в огонь, чтобы у людей не болели зубы (Янь, Босния) ^акіїа 1971: 68). Вероятно, это связано с поверьями о нежите, демоническом черве, который вызывает зубную болезнь и которого, видимо, с бузиной можно внести в дом (РаденковиЙ 2007: 697-714).
У сербов-динарцев (Босния и Герцеговина, Черная Гора, западная Сербия, Косово и Метохия) очень почитается вечнозеленое дерево тис, которое считалось сильным оберегом от нечистой силы, сглаза, колдовства, использовалось для защиты имущества и т.д. Особенно ценилась так называемая предворена тисовина (часть тисового дерева, которое стерегли)2. Чтобы получить такой тис, в Черногории, в племени васоевичей, невинный парень и девственная девушка всю ночь сидели у куска тисового дерева, разводили костер и таким образом стерегли тис. На рассвете парень стрелял из ружья и таким образом возвещал, что стережение тиса закончено (тис предворен) (Ъор^евиЙ 1938: 198). Или же всю ночь бодрствовали три человека, среди которых был и хозяин дома; они тоже разводили костер и вели между собой беседу (ФилиповиЙ 1967: 204205). Такое стережение напоминает ночное бдение над покойником.
Тис носили с собой в виде посоха, из него изготавливали и носили крестики или брелоки в виде трех связанных между собой треугольников (ПеЙо 1925: 377). Известны многочисленные рассказы о том, как тис защищает от злого влияния дурного глаза или оберегает человека от демонических существ. В одной из таких быличек говорится следующее: «Сидел старик у входа в один трактир, где обычно останавливались прохожие, и хвастался, что он может взглядом остановить все телеги, и они не смогут сдвинуться с места. И правда, он мог остановить любую телегу, кроме одной. Когда его спросили, почему он не мог остановить эту телегу, он ответил: “Должно быть, в ней находится хоть один кусок тиса, и потому ее невозможно сглазить”» ^іеккі 1941: 30).
2 От србх. дворити ‘ухаживать за кем-л.’; ср. тж. дворити потника ‘бодрствовать, не спать всю ночь над покойным’.
Роль тиса как оберега от нечистой силы мотивируется его признаками; укажем на некоторые из них: медленный рост - тис за 5-6 лет вырастает только на 15-20 сантиметров. При этом это долговечное дерево, которое может прожить несколько сотен лет. Он редко встречается в лесу, растет отдельно от других деревьев (одиноко) - не существует тисовых лесов; его ствол развивается в форме куста (определенное/неопределенное). Тис - ядовитое растение, только его красный плод, которым кормятся птицы и таким образом разносят его семя, не ядовит. Может быть, именно из-за этого признака тис иногда играл определенную обрядовую роль.
Итак, в поверьях и обрядовой практике южных славян можно обнаружить деление деревьев по символическим признакам на плодовые, чьи плоды используются человеком в пищу (яблоня, айва, слива, груша, черешня, вишня, шелковица, кизил, орешник) и «неплодовые», куда можно включить как бесплодные деревья, такие как верба, тополь, осина, ясень, вяз, клен, береза, бузина, акация, так и деревья, плоды которых не используются человеком в пищу (дуб, бук). Вечнозеленые деревья, как правило, не приносят съедобных плодов; они также могут быть включены в круг неплодовых деревьев, но их следует рассматривать как отдельную группу, сформированную по другим признакам. Такие деревья, как терн, боярышник и шиповник входят в группу «колючих» деревьев. Из круга «плодовых» деревьев своими отрицательными признаками выделяется грецкий орех, из «неплодовых» по положительным -липа, по важному обрядовому значению - дуб. Специфическими признаками обладает тис - вечнозеленое ядовитое дерево.
Литература
Агапкина 1994 - Агапкина Т.А. Южнославянские поверья и обряды, связанные с плодовыми деревьями, в общеславянской перспективе // Славянский и балканский фольклор. Верования. Текст. Ритуал. М., 1994. С. 84-110.
БушетиЙ 1911 - БушетиЙ Т.М. Народна медицина Срба селака у Левчу // Српски етнографски зборник. 1911. XVII. С. 529-595.
ВукановиЙ 2001 - ВукановиЙ Т. Енциклопедща народног живота, обича]а и веровала у Срба на Косову и Метохщи. Београд, 2001.
Даль - Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4-х тт. СПб.; М., 1880-1882.
ДивлановиЙ и др. 1980 - ДивлановиЙ Д., Туцаков J., Миха_щов М. Елементи етноветерине на ]ужном Куча]у // Народна здравствена култура у СР Србщи. 1980. № 3. С. 133-162.
Димкова 1981 - Димкова Г. Народните вярвания в българските баяния // Г одишник на висшия педагогически институт в Шумен. Филологически факултет. Т. Vа. Шумен, 1981. С. 25-47.
Ъор^евиЙ 1938 - Ъор^евиЙ Т.Р. Зле очи у вероваау Jужних Словена // Српски етнографски зборник. 1938. LIII. С. 1-339.
ЕрделановиЙ 1907 - ЕрделановиЙ J. Кучи, БратоножиЙи, Пипери // Српски етнографски зборник. 1907. VIII. С. 1-528.
Зайковский 1997 - Зайковский В. Свинья в обрядах и обычаях юговосточной Сербии и юго-восточной Европы: общее и особенное // Етно-културолошки зборник. 1997. Кн. 3. С. 177-181.
КарациЙ 1987 - КарациЙ В.С. Српске народне пословице / Сабрана дела Вука КарациЙа. Т. IX. Београд, 1987.
НеделковиЙ 1990 - НеделковиЙ М. Годишаи обича]и у Срба. Београд, 1990.
НиколиЙ 1961 - НиколиЙ В. Природа у веровааима и обича]има у Сретечщ жупи // Г ласник Етнографског института САНУ. 1961. IX-X. С. 113-138.
Пастуро 1995 - Пастуро М. Въведение в символиката на дървото през средневековието // Български фолклор. Т. XXI. Кн. 5. София, 1995. С. 57-69.
ПеЙо 1925 - ПеЙо Л. Обича]и и веровааа из Босне // Српски етнографски зборник. 1925. XXXII. С. 359-416.
РаденковиЙ 2007 - РаденковиЙ Л. Зао дух нежит у словенским писаним споменицима и народно] култури // Зборник Матице српске за филологщу и лингвистику. 2007. L. С. 697-714.
Трифуноски 1975 - Трифуноски J^. Култно дрвеЙе у Скопжу Цржд Гори // Гласник Етнографског института САНУ. 1975. XXIV. С. 129-140.
ФилиповиЙ 1967 - ФилиповиЙ М.С. Различита етнолошка гра^а из Црне Горе и Санцака // Српски етнографски зборник. 1967. LXXX. С. 149221.
Ча]кановиЙ 1994 - Ча]кановиЙ В. Речник српских народних веровааа о билкама. Рукопис приредио и допунио Воислав ЪуриЙ / Сабрана дела из српске религще и митологще. Ка. 1-5. Београд, 1994.
Boskovic-Stulli 1959 - Boskovic-Stulli М. Istarske narodne price. Zagreb, 1959.
Lovretic 1902 - Lovretic J. Otok. Narodni zivot i obicaji // Zbornik za narodni zivot i obicaje Juznih Slavena. 1902. VII. S. 150-195.
Rakita 1971 - Rakita R. Narodna vjerovanja u predjelu Janj vezana za covjekov zivot i rad i njegov pogled na svijet // Glasnik Zemaljskog muzeja u Sarajevu. Etnologija. Nova serija. 1971. XXVI. S. 73-78.
Sielski 1941 - Sielski S. Hamajlije. Etnografska istrazivanja i grada III. Zagreb, 1941.
Videc 1910 - Videc J. Pravljice iz Savinjske doline (1910). Strekeljeva zapuscina. Arhiv Instituta za slovensko narodopisje, Ljubljana.
Ключевые слова: традиционная культура, южные славяне, символика,
деревья, обряды, поверья.
