CC BY
125
УДК 347.963 ББК 67.92 М-69
Михальчук Юлия Павловна, кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного процесса Краснодарского университета МВД России, e-mail: YP.M74@mail.ru
О РОЛИ ПРОКУРАТУРЫ В СФЕРЕ ДОСУДЕБНОГО ПРОИЗВОДСТВА В СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХ РЕФОРМИРОВАНИЯ ПРАВООХРАНИТЕЛЬНОЙ СИСТЕМЫ
(рецензирована)
Статья посвящена изучению современного отношения законодателя к роли органов прокуратуры в механизме российского государства; определению эффективных форм прокурорской деятельности в сфере уголовного судопроизводства; формулированию предложений по совершенствованию уголовно-процессуального законодательства.
Ключевые слова: прокурорский надзор, уголовное судопроизводство; досудебное производство
Mikhalchuk Julia Pavlovna, Candidate of Law, assistant professor of the Department of Criminal Procedure of Krasnodar University of the Russian Interior Ministry, e-mail: YP.M74@mail.ru.
THE ROLE OF THE PROSECUTION IN PRE-TRIAL PROCEEDINGS IN MODERN REFORMS OF THE LAW ENFORCEMENT SYSTEM
(Reviewed)
The article is devoted to the study of modern attitude of the legislator to the role of public prosecution in the mechanism of the Russian state; effective forms of prosecutorial activities in the field of criminal justice have been identified; proposals for the improvement of the criminal procedure law have been formulated.
Keywords: public prosecutor's supervision, criminaljustice; pre-trial proceedings.
Для построения правового государства требуется принятие эффективных мер противодействия преступности, чему во многом способствует деятельность органов и должностных лиц, осуществляющих уголовное судопроизводство, которая имеет главной задачей обеспечение защиты личности, ее прав и свобод от преступных посягательств. При этом лица, вовлекаемые в уголовное судопроизводство, должны быть защищены и от необоснованного подозрения, обвинения, осуждения, ограничения своих прав и законных интересов. В этом проявляется провозглашенный в статье 2 Конституции Российской Федерации приоритет в правовой защите прав и свобод граждан. Вместе с тем этот вопрос продолжает оставаться чрезвычайно актуальным. В этой связи руководство государства важнейшей задачей читает совершенствование работы правоохранительных органов, борьбу с коррупцией, чему во многом способствует деятельность органов прокуратуры, в том числе в сфере уголовного судопроизводства.
Конечно, дискуссия по проблеме процессуальных функций прокурора на досудебных стадиях ведется давно и не получила завершения даже после принятия в 2001 году Уголовнопроцессуального кодекса Российской Федерации [3, с. 205-224; 4; 5], вопрос оптимального определения границ выполнения этих функций прокурором остается и в настоящий момент.
Схема правовой регламентации участия прокурора в досудебном производстве по УПК РФ 2001 года практически не претерпела изменений. Преобразование ее началось в 2007 году путем внесения известных изменений в УПК и Федеральный закон «О прокуратуре Российской Федерации» [1], неоднозначно воспринятых юридической общественностью и породивших вопросы теоретического и практического характера, которые до сих пор остаются неразрешенными.
Положения указанного выше Федерального закона №87-ФЗ от 05 июня 2007 года в
части перераспределения процессуальных полномочий по осуществлению процессуального контроля и надзора между прокурором и руководителем следственного органа за процессуальной деятельностью следователя со стороны ученых и практических работников вызвали неоднозначное восприятие: от исключительно негативных до положительных оценок.
По общему контексту внесенных новелл, прокурор, как утверждают ученые, фактически лишен необходимых средств к реализации надзорных своих полномочий за предварительным следствием, поскольку более не имеет властно-распоря-дительных средств воздействия, как на следователя, нарушающего уголовно-про-цессуальный закон, так и на непосредственного его руководителя, из ведомственной заинтересованности действующего солидарно со следователем [7, с. 11].
В связи с изложенным представляется необходимым вернуть прокурору такие его права, которые действительно позволяли бы ему полноценно осуществлять от имени государства уголовное преследование, в том числе право возбуждать уголовные дела; право лично производить предварительное следствие по уголовному делу в полном объеме; право участвовать в производстве предварительного следствия; право давать обязательные для исполнения письменные указания о его направлении, производстве следственных и иных процессуальных действий; право прекращать уголовное дело и уголовное преследование; сделать обязательным для следователя исполнение решения прокурора о производстве дополнительного расследования и др.
Упорно обсуждаемые в последнее время тезисы о практически полном отсутствии достаточных средств прокурора по реализации своих надзорных полномочий применительно к органам предварительного следствия, на наш взгляд, носят скорее эмоциональный, чем действительно объективный характер.
Системный анализ принятых уголовно-процессуальных новелл, а также ряда приказов Генеральной прокуратуры Российской Федерации, принятых за последние годы [2], объективно свидетельствует о наличии у прокурора эффективных возможностей влиять на ход и итоговые результаты предварительного следствия. В частности, и после принятия исследуемых законодательных новелл прокурор имеет право:
- изъять уголовное дело от одного органа предварительного расследования для передачи другому, за исключением передачи дела в системе одного органа предварительного расследования (п. 12 ч. 2 ст. 37 УПК);
- признавать доказательства, в том числе полученные следователем, недопустимыми для процесса доказывания (ч. ч. 2 и 3 ст. 88 УПК);
- отменять постановление следователя о возбуждении уголовного дела, признав его незаконным или необоснованным (п. 5 ч. 2 ст. 38, ч. 4 ст. 146 УПК);
- утверждать обвинительное заключение по поступившему делу или возвращать поступившее уголовное дело для дополнительного расследования следователю со своими письменными указаниями (п. 2 ч. 1 ст. 221 УПК);
- заключать или отказывать в заключении соглашения с обвиняемым о сотрудничестве (гл. 40.1 УПК);
- давать согласие на применение особого порядка судебного разбирательства или отказывать в нем (гл. 40 УПК) и др.
Более того, следователь, как и ранее, обязан утверждать у прокурора статистические карточки на возбуждение уголовного дела и т.п.
В итоге не только перечень, но и суть сохранившихся полномочий явно опровергают тезисы о том, что в современных процессуальных условиях прокурор практически лишен легитимных средств для реализации надзорных своих полномочий [6, с. 3].
Ю.Я. Чайка в своем выступлении на парламентских слушаниях 18 ноября 2013 года указал: «За прошедшие после вступления в силу Уголовно-процес-суального кодекса Российской Федерации 11 лет принято 133 федеральных закона, которыми в его нормы вносились многочисленные изменения и дополнения. Например, редакция статьи 237 УПК РФ (возвращение уголовного дела прокурору) изменялась пятью федеральными законами.
Но даже после этого, в июле 2013 года Конституционный Суд Российской Федерации признал, что в определенной части положения данной нормы не соответствуют Основному закону нашей страны. Исходя из рекомендаций Комитета министров Совета Европы (№R19 от 2000 г.) о роли прокуратуры в системе уголовного правосудия, прокурор должен быть наделен правом возбуждения уголовного преследования, направления расследования и надзора за ним. По этому пути идут все ведущие мировые державы (США, Франция, ФРГ, Италия и др.). Например, по данным Совета Европы прокуроры 41 государства (из 47) осуществляют полный контроль за полицейским расследованием, а 6 остальных - активно участвуют в этом процессе. Однако, несмотря на то, что российская прокуратура является органом исполнения международных обязательств в части уголовного преследования, ее функции в этой области весьма незначительны. Есть основания говорить, что формирование уголовной политики по целому ряду конкретных направлений отдано на откуп следователей, чей опыт и квалификация далеко не всегда обеспечивают в этом процессе интересы государства. А с учетом наличия следственного аппарата в четырех правоохранительных ведомствах, не достигаются системность и единый подход к проведению соответствующих мероприятий. Лишение прокуроров ряда надзорных полномочий привело к очевидному дисбалансу правозащитного механизма».
Как это ни парадоксально, но по уголовным делам расследуемым следователями, прокурор сегодня ограничен даже в возможности повлиять на обеспечение одной из основных конституционных гарантий - права на свободу и личную неприкосновенность. В вопросах избрания меры пресечения в виде заключения под стражу доминирует следователь. Прокуратура ежегодно располагает сотнями примеров ареста судом обвиняемых вопреки позиции прокурора (с 2008 года - более тысячи).
Не единичны случаи уголовного преследования лиц, не совершавших противоправных действий, заведомо избыточной квалификации содеянного, в том числе в целях незаконного заключения подозреваемых и обвиняемых под стражу.
Только за 2012 год и первое полугодие 2013 года учтено почти 2 тысячи 400 незаконно задержанных и арестованных, получивших право на реабилитацию. Однако виновных в этом должностных лиц, привлеченных к уголовной ответственности, несмотря на постановку такого вопроса прокурорами, следствие, как правило, не находит.
Возможно, кто-то возразит, что у прокурора есть право требовать от органов предварительного расследования устранения выявленных им нарушений. Да, такое право есть, но законодатель не обеспечил исполнение соответствующих актов в императивной форме, что позволяет руководителям органов следствия заявлять о несогласии с ними. В результате прокурор вынужден по нескольку раз вносить требования об устранении одних и тех же нарушений закона, что отрицательно сказывается на обеспечении прав участников уголовного судопроизводства. Например, в Ставропольском крае прокурор вынужден был 5 раз отменять незаконные постановления следователя по факту безвестного исчезновения человека, пока добился возбуждения уголовного дела об убийстве (в настоящее время виновный осужден) [9].
В связи с отсутствием у прокурора права на возбуждение уголовного дела распространены факты, когда при очевидности всех признаков преступления, решения о возбуждении уголовных дел не принимаются следователями. «Растет (+11%) число отмененных прокурорами постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела, распространены случаи неоднократного вынесения данных постановлений при наличии признаков преступления либо по неполно проверенным данным. Только в 30 охваченных в 2012 году проверкой Генеральной прокуратуры регионах два и более раза прокурорами отменялось 170 тыс. таких решений, почти 2,3 тыс. из них - свыше 10 раз» [9].
К сожалению, не доведены до логического завершения и полномочия прокурора по осуществлению надзора за соблюдением разумных сроков в ходе досудебного производства. В ст. 123 и 124 УПК РФ прокурору предоставлено право не только рассматривать жалобы на несоблюдение последних, но и указывать органу расследования, что необходимо выполнить в целях ускорения производства по уголовному делу. Однако, в статье 37 УПК РФ, которая
определяет основные полномочия прокурора на досудебной стадии, данное право не закреплено.
Еще один важный аспект связан с полномочиями прокурора при поступлении уголовного дела с обвинительным заключением. Законодатель на данной стадии процесса наделил прокурора правом утвердить обвинительное заключение по делу, а также вернуть его для дополнительного расследования, если он придет к выводу о недоказанности события преступления, причастности обвиняемого к его совершению и других обстоятельств, входящих в предмет доказывания. Однако прокурор не может самостоятельно принять решение о прекращении такого уголовного дела. В этой связи представляется необходимым в целях процессуальной экономии и обеспечения незамедлительного восстановления нарушенных прав граждан наделить прокурора правом принимать решение о прекращении уголовного дела (уголовного преследования).
В целом же можно сделать вывод, что проводимая в настоящее время реформа, направленная на совершенствование деятельности прокуратуры в сфере досудебного производства по уголовным делам, требует дополнительного научного осмысления и выработки более совершенных форм организации прокурорской деятельности.
Литература:
1. О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и Федеральный закон «О прокуратуре Российской Федерации: федер. закон №87-ФЗ от 05 июня 2007 года // Российская газета. 2007. 08 июня.
2. Об организации прокурорского надзора за процессуальной деятельностью органов предварительного следствия: приказ генер. прокурора Российской Федерации №162 от 02 июня 2011 года.
3. Антонов И.А. Нравственно-правовые начала уголовно-процессуальной деятельности (теоретические идеи и правоприменительная практика): дисс. ... докт. юрид. наук. СПб., 2005.
4. Антонов И.А., Горленко В.А. Функции прокуратуры в сфере уголовного
судопроизводства: понятие, содержание, «тенденции к сокращению» // Российский
следователь. 2008. №20.
5. Антонов И.А., Тхакушинов М.А. Основные направления деятельности прокуратуры Российской Федерации: учеб. пособие / Под общ. ред. В.П. Сальникова. СПб.: Санкт-Петербургский университет МВД России, 2003.
6. Беляк Л. Законность привлечения к уголовной ответственности // Законность. 2008.
№10.
7. Ковтун Н.Н. К дискуссии об "утраченных" полномочиях прокурора. Есть ли предмет для дискуссий? // Российская юстиция. 2010. №5.
8. Соловьева А.Б. Проблема обеспечения законности при производстве предварительного следствия в связи с изменением процессуального статуса прокурора // Уголовное судопроизводство. М.: Юрист. 2007. №3.
9. Чайка Ю.Я. Доклад на заседании Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации 27 апреля 2013 года // http://genproc.gov.ru/ genprokuror/appearances (дата обращения 14.01.2014).
References:
1. On the Amendments to the Criminal Procedure Code of the Russian Federation and the Federal Law “On the Procuracy of the Russian Federation: fed. law № 87-FL of June 5, 2007 // Russian newspaper. 2007. June 8.
2. On the organization of procuratorial supervision of procedural activities of the preliminary investigation: order of the General. Prosecutor of the Russian Federation № 162 dated June 2, 2011.
3. Antonov I.A. Moral and legal principles of criminal procedure (theoretical ideas and practice) diss. ... Doc. of Jurispr. SPb., 2005.
4. Antonov I.A., Gorlenko V.A. The functions of prosecution in criminal proceedings: the concept, content, "trend to reverse"//Russian investigator. 2008. №20.
5. Antonov I.A., Tkhakushinov M.A. The main activities of the Prosecutor's Office of the Russian Federation: manual / Ed. V.P. Salnikov. SPb.: St. Petersburg University of the Ministry of Interior of Russia, 2003.
6. Belyak L. Legality of criminal responsibility // Legality. 2008. № 10.
7. Kovtun N.N. On the debate about “lost” powers of the prosecutor. Is there a subject for debate? // Russian justice. 2010. № 5.
8. Solovyova A.B. The problem of the rule of law in a preliminary investigation in connection with a change in the procedural status of the prosecutor // Criminal proceedings. M.: Lawyer. 2007. № 3.
9. Chaika Y.J. Report in the Federation Council of the Federal Assembly of the Russian Federation on 27 April, 2013 // URL: http://genproc.gov.ru/genprokuror/ appearances (date of access 14.01.2014).
