CC BY
492
Политика и экономика Евразии
Коннов В.А.
о роли «мягкого» международного права в регулировании межгосударственных отношений по предупреждению и преодолению финансово-экономических кризисов
Цель: Исследование влияния актов «мягкого» международного права на международные отношения в сфере предупреждения и преодоления финансово-экономических кризисов.
методология: В работе применялись формально-юридический, сравнительный и структурно-логический методы.
результаты: В статье рассматриваются вопросы влияния рекомендательных международных актов на регулирование межгосударственных отношений по поддержанию финансово-экономической стабильности. Определено, что в настоящее время акты «мягкого» международного права способствуют формированию единообразного понятийного аппарата в сфере антикризисного сотрудничества, частично находящего закрепление в юридически обязывающих документах. Кроме того, рекомендательные акты, как основа регулирования отношений по предупреждению и преодолению финансово-экономических кризисов, представлены в большей мере на универсальном уровне, где договорное согласование воли не всегда достижимо вследствие разницы экономических интересов государств. Учитывая общепризнанность, время существования и практическую применяемость положений отдельных рекомендательных актов по поддержанию финансово-экономической стабильности, предлагается рассматривать их в качестве международных обычаев, т. е. источников международного права.
новизна/оригинальность/ценность: Впервые в отечественной науке международного права осуществлена попытка выявить роль «мягкого» международного права в регулировании межгосударственных отношений по предупреждению и преодолению финансово-экономических кризисов.
Ключевые слова: «мягкое» международное право, международное экономическое право, урегулирование финансово-экономических кризисов, международные экономические организации.
Konnov V.A.
ON THE ROLE OF sOFT INTERNATIONAL LAw IN THE REGuLATION OF INTERsTATE RELATIONs TO
prevent and overcome the financial and economic crises
Purpose: To analysis the impact of acts of soft international law on international relations in the field of preventing and overcoming the financial and economic crises .
Methodology: the formal legal, comparative, structural and logical methods.
Results: This article analyzes the impact of recommendation of international instruments to regulate interstate relations to maintain financial and economic stability. Determined that currently acts soft international law, contribute to the formation of a uniform conceptual apparatus in the field of anti-crisis cooperation, in part by securing a legally binding document. In addition, reference acts as the basis for regulating relations in the prevention and resolution of financial and economic crises, represented largely on the universal level, where the contractual agreement will not always possible due to the difference of economic interests. Given the general acceptance, the existence and the practical applicability of the provisions of the acts of the individual recommendation to maintain financial and economic stability, it is proposed to consider them as international customs, that is sources of international law.
Novelty/originality/value: It is that the nation’s first science of international law made an attempt to identify the role of soft international law in the regulation of interstate relations to prevent and overcome the financial and economic crises
Keywords: soft international law, International Economic Law, settlement of financial and economic crises, international economic organizations.
В современных условиях в международные экономические отношения вовлечены весьма разные по своим характеристикам государства, что порождает не только неоднородность подходов к решению общих проблем, но и трудности в согласовании суверенной воли в отношении таковых. Несмотря на то, что кризисные явления в мировой экономике затрагивают все страны,
и у национальных правительств есть четкое понимание необходимости их преодоления, поиск единых юридически обязывающих решений подчас невозможен вследствие серьезных противоречий национальных экономических интересов. Данное обстоятельство обусловлено наличием среди членов международного сообщества стран-кредиторов и стран-должников, стран-
производителей и стран-потребителей, а также иными объективными различиями.
Современная практика международного экономического сотрудничества по вопросам противодействия кризисным явлениям показывает, что государства крайне неохотно идут на заключение многосторонних юридически обязывающих договоров. И наоборот, активно взаимодействуя в рамках формальных и неформальных межгосударственных объединений, конференций, они вырабатывают решения, закрепляемые в итоговых декларациях, совместных заявлениях, программах действий и других внедоговорных источниках. В частности, именно такой практики придерживаются государства - участники Азиатско-Тихоокеанского Экономического Форума (АТЭС), «Группы двадцати» ^-20) и др. [10]. Количество внедоговорных актов растет постоянно, и они, не являясь формально юридически обязывающими, тем не менее, порождают последствия в виде совместных действий государств по преодолению кризисных явлений в мировой экономике. Так, с начала активной фазы мирового финансового кризиса в 2008 г. Форумом G-20 было выработано 16 актов внедоговорного характера, которые содержат программы действий и конкретные антикризисные меры, применяемые государствами совместно.
Следует отметить, что отсутствие договорных источников, с одной стороны, обусловлено неформальным характером деятельности объединений, а с другой - сознательным отказом от них со стороны всех государств-участников при признании принципа добровольности выполнения общих решений. В частности, отказ от заключения международных договоров по любым областям сотрудничества - это общий постулат АТЭС, который был закреплен в Сеульской декларации 1991 года - неофициальном Уставе Форума [11].
Широкое распространение в регулировании международных экономических отношений вообще и отношений по противодействию кризисным явлениям в мировой экономике в частности актов внедоговорного характера ставит перед нами в контексте настоящей работы, по крайней мере, три фундаментальных вопроса:
1. Каковы практические последствия выработки и принятия таких актов в сфере антикризисного регулирования?
2. Каково соотношение между договорными и внедоговорными актами в данной области?
3. Каковы механизмы воздействия антикризисных внедоговорных актов на международные экономические отношения?
Исследование данных вопросов возможно только в контексте доктрины так называемого «мягкого» международного права (soft law), отражающей специфику отдельных форм регулирования международных отношений. Указанные выше акты внедоговорного характера могут рассматриваться в рамках такой доктрины, поскольку не отвечают признакам другого вида международных актов, которые в доктрине получили название «твердого права» (hard law). Остановимся на анализе точек зрения различных ученых на сущность и значение «мягкого» права.
В современной международно-правовой литературе (как отечественной, так и зарубежной) сложились порой прямо противоположные взгляды на понятие, сущность «мягкого» права, а также на его ценность для регулирования международных отношений [16, 20]. Однако, несмотря на пестрый спектр мнений, все исследователи сходятся в одном: воздействие на международные отношения оказывают не только юридически обязывающие нормы, но и акты, не предусматривающие обязывания в отношении их участников. Различие мнений сводится в основном к тому, насколько «мягкое» право способно воздействовать на международные отношения и способно ли оно влечь за собой последствия. Концепция «мягкого» права сформировалась в 70-х гг. XX в. преимущественно в западноевропейской правовой доктрине [9]. Именно тогда зарубежные исследователи обратили внимание на то, что регулирующее воздействие на международные отношения оказывают не только договорные нормы, но и такие акты, как резолюции, декларации, программы сотрудничества и иные документы, не относящиеся к категории юридически обязательных.
Именно зарубежная правовая доктрина впервые выработала различные концептуальные подходы к пониманию «мягкого» права. Обычно под «мягким» правом в международно-правовой литературе понимается нормативная совокупность, состоящая из двух видов норм:
- нормы договоров, содержание которых неопределенно и которые не порождают для государств конкретных прав и обязанностей;
- нормы, содержащиеся в резолюциях, решениях, итоговых документах международных органов, организаций, форумов, не обладающих юридически обязательной силой [4].
В частности, известный отечественный ученый И.И. Лукашук в своих работах, посвященных рассматриваемой проблематике, придерживается именного такого взгляда на «мягкое» международное право [12, 13].
Ю.М. Колосов и В.И. Кузнецов придерживаются более сдержанной позиции. В одной из своих работ они рассматривают в качестве «мягкого» права нормы, содержащиеся в резолюциях Генеральной Ассамблеи ООН, а также в аналогичных актах других международных организаций (универсальных и региональных) и конференций, которые имеют рекомендательный характер и не являются нормами международного права [14].
Противоположная позиция нашла отражение в работах российского ученого К.А. Бекяше-ва. Он основывается на том, что таким термином можно обозначать только правовые нормы, т. е. нормы международных договоров, но такие из них, которые не имеют определенности, носят декларативный характер. Примечательно, что данный автор связывает свою концепцию с нормами международного экономического права. В частности, он отмечает, что «особенностью международного экономического права и его источников является значительная роль так называемого «мягкого» права, т. е. правовых норм, которые используют выражения типа «принимать необходимые меры», «содействовать развитию или осуществлению», «стремиться к осуществлению» и т. д. Такие нормы не содержат четких прав и обязанностей государств, но, тем не менее, являются юридически обязательными» [15].
Зарубежные авторы в основном исходят в своей оценке понятия и сущности «мягкого права» из его противопоставления с «твердым правом». Под первым ими понимаются рекомендательные нормы, а под вторым - обязательные [1, 2]. Итальянский ученый Ф. Снайдер в соответствии с данной доктриной предложил свое определение «мягкого» права - «это правила поведения, которые в принципе не имеют правовой обязательности, но которые, тем не менее, могут иметь практический эффект» [3].
Белорусский автор О.В. Кашлач в ходе проведения своего исследования концепции «мягкого права» занимает промежуточную позицию, включая в данное понятие как формально неопределенные нормы международных договоров, так и рекомендательные источники. В частности, она выделила следующие признаки норм «мягкого» права:
- содержатся в писанных нормативных источниках;
- являются результатом активной нормотворческой деятельности государств и других субъектов международного права;
- носят общий характер;
- являются результатом согласования воли государств и других субъектов международной системы;
- не имеют качества формальной определенности и не порождают для государств конкретных, четко определенных прав и обязанностей;
- могут быть промежуточным этапом на пути формирования международно-правовых норм [7].
Отечественная доктрина международного экономического права также не имеет единства в вопросах о роли и значении актов «мягкого» права в регулировании международных экономических отношений. В частности, В.М. Шумилов, анализируя доктрину французских ученых Д. Карро и П. Жюйар [6], которые рассматривают в качестве источников международного экономического права внедоговорные акты международных саммитов и конференций, отмечает: «... действительно, в международной экономической системе количество актов «мягкого» права значительно, но данный нормативный блок составляет лишь «питательную среду» для образования норм международного (экономического) права. Акты «мягкого» права - неправовые, они не являются источниками международного (экономического) права» [21].
В то же время отдельные авторы, признавая отсутствие оснований считать неправовые рекомендательные акты источниками международного экономического права, тем не менее, подчеркивают их роль в регулировании экономических отношений и влияние на правотворчество международных организаций. В частности, А.В. Гузнов, анализируя вопросы реализации рекомендаций «Базель II» в России, отмечает, что «.исключение рекомендательных норм, содержащихся в данных актах, из круга правовых норм и соответственно самих актов из круга правовых актов может привести к обеднению понимания современного международного права, в частности, международного экономического права» [5].
Таким образом, все исследователи, несмотря на порой диаметрально противоположные взгляды на «мягкое» право, высказывают общую позицию о том, что такие акты способны при определенных обстоятельствах выступать регуляторами международных отношений, а также быть основой для разработки и заключения правовых актов в виде договоров или юридически обязывающих актов международных организаций. В рамках антикризисного международного регулирования акты «мягкого» права принимаются достаточно часто и действительно оказывают влияние на
поведение государств в контексте предпринимаемых ими решений по вопросам поддержания финансово-экономической стабильности.
Вернется к обозначенным выше вопросам, ответ на которые призван раскрыть роль актов «мягкого» права в международно-правовом регулировании антикризисных отношений.
Во-первых, рекомендательные международные акты по вопросам поддержания финансовоэкономической стабильности в отдельных случаях могут порождать юридические последствия на уровне национального права. В частности, документы Базельского комитета по банковскому надзору (БКБН) порождают правовые последствия в виде изменения национального банковского законодательства в соответствии с вырабатываемыми рекомендациями. На первый взгляд данная реализация есть результат исключительно внутреннего правотворчества, вне воздействия норм международного права. Однако механизм реализации рассматриваемых документов в настоящее время является более сложным, чем классическая имплементация норм международных договоров. В частности, данный механизм включает две составляющие: институциональную и экономическую. Первая заключается в том, что многие государства являются участниками такой международной организации, как Совет по финансовой стабильности (FSB), устав которой закрепляет обязанность реализовывать международные финансовые стандарты, в том числе стандарты Базельского комитета [19]. Вторая составляющая механизма реализации представляет собой своеобразные обеспечительные экономические меры, побуждающие государство к корректировке национального банковского законодательства. А.В. Гузнов справедливо отмечает, что «другими странами как согласованно, так и индивидуально вводятся ограничения на трансграничные перемещения капитала и инфраструктуры, устанавливаются специальные так называемые страновые риски, предполагающие большую цену заимствований для субъектов такого государства, предусматриваются более строгие требования при открытии счетов субъектов экономической деятельности такого государства в банках иных государств и т. д.» [5]. Данные меры способны вызвать неблагоприятные финансовые последствия как для государств, так и для финансовых институтов. Таким образом, благодаря определенным юридическим и экономическим механизмам формально не обязательные документы трансформируются в юридически обязательные на уровне национального права.
Во-вторых, представляется, что акты «мягкого» права в отдельных случаях выступают в качестве основы для выработки и принятия международных договоров, направленных на регулирование в рассматриваемой сфере, а в отдельных случаях становятся дополнением и конкретизацией действующих норм международного права. В частности, именно положения Рамочного соглашения об уверенном, устойчивом и сбалансированном росте, принятого на 3-м саммите G-20 в г. Питтсбурге в сентябре 2009 г., легли в основу принятого позднее Устава Совета по финансовой стабильности (FSB). В данном договорном источнике прямо указывается, что Совет действует на основании принципов, выработанных G-20 и закрепленных в Рамочном соглашении, которое в свою очередь является одним из руководящих актов организации. Также в ряде случаев терминология, закрепляемая в международных рекомендательных актах, используется в нормах международного или наднационального права, как путем прямого текстуального заимствования, так и закрепляемой отсылки к акту «мягкого» права. Так, в ст. 12 Договора ЕС о стабильности, координации и управлении в экономическом и валютном союзе от 2 марта 2012 г. [8] указывается, что под рисками банковской системы понимаются риски, перечисленные в рекомендациях БКБН «Базель II». Также акты «мягкого» права служат основой для заключения двусторонних и многосторонних международных договоров в целях их адаптации к различным региональным условиям (в том числе в целях согласования с иными актами региональных интеграционных объединений). К примеру, в ст. 3, 4 Соглашения о создании условий на финансовых рынках для обеспечения свободного движения капитала в государствах - участниках Единого экономического пространства от 9 декабря 2010 г. [17] предусматривается осуществление сотрудничества национальных финансовых регуляторов на основе рекомендательных стандартов и принципов. В этом и других подобных соглашениях положения документов, составляющих «мягкое» право, трансформируются в международно-правовые нормы, порождающие обязательства у государств.
В-третьих, усматривается, что механизмы воздействия антикризисных внедоговорных актов на международные экономические отношения выражаются в сочетании нескольких элементов. В первую очередь это добровольность и добросовестность исполнения государствами своих политических обязательств. Во вторую - экономические меры (позитивной или негативной
направленности), побуждающие государства выполнять рекомендательные акты. В третью очередь это закрепление в договорных источниках отсылок к «мягкому» праву. И, наконец, в последнюю очередь это признание за отдельными рекомендациями статуса обычно-правовой нормы. Последнее явление встречается редко, и в качестве примера в настоящее время можно указать лишь на принципы и стандарты БКБН, которые имеют свойства общепризнанности (на декабрь 2013 г. данные акты в той или иной степени имплементировали в национальном банковском законодательстве более чем 100 государств), систематичности и длительности (с 1988 г.) применения, т. е. в целом соответствуют критериям международного обычая. В частности, в ст. 38 Статута Международного суда ООН [18] международный обычай определен как доказательство всеобщей практики, признанной в качестве правовой нормы. При этом данное положение является общим, относящимся ко всем отраслям международного права, включая международное экономическое право. Документы «Базель-1», «Базель-11» и «Базель-Ш», составляя важный элемент регулирования вопросов поддержания международной финансово-экономической стабильности, имеют обширнейшую практику применения и при этом не являются предметом споров или притязаний. Таким образом, можно признать, что, наряду с отдельными рекомендательными актами Всемирной Торговой Организации (ВТО), в международном экономическом праве формируется новый комплекс обычноправовых норм, направленных на обеспечение финансовой стабильности и предупреждение кризисных явлений.
Подводя итог анализу роли актов «мягкого» международного права в регулировании сотрудничества государств по предупреждению и преодолению финансово-экономических кризисов, следует отметить, что они, прежде всего, способствуют формированию единообразного понятийного аппарата в рассматриваемой сфере, частично находящего закрепление в юридически обязывающих документах. Кроме того, рекомендательные акты, как основы регулирования отношений по предупреждению и преодолению финансово-экономических кризисов, представлены в большей мере на универсальном уровне, где договорное согласование воли не всегда достижимо вследствие разницы экономических интересов государств. Учитывая общепризнанность, время существования и практическую применяемость положений отдельных рекомендательных актов
по поддержанию финансово-экономической стабильности, имеет смысл ставить вопрос о рассмотрении их в качестве международных обычаев, т. е. источников международного права.
Пристатейный библиографический список
1. Burgess J.P. What's so European about European Union? Legitimacy between Institution and Identity // European Journal of Social Theory. - 2002. - Vol. 5. - № 4. -P. 467-489.
2. Gold J. Strengthening the Soft International Law of Exchange Arrangements // American Journal of International Law. - 1983. - Vol. 77. - № 3. - P. 443-489.
3. Snyder F. Soft law and institutional practice in the European Community // European University Institute Working Paper. LAW. Florence, 1993. - № 93/5. - Р. 2.
4. Велижанина М.Ю. Международные организации и «мягкое право» // Московский журнал международного права. - 2007. - № 2. - С. 285-297.
5. Гузнов А.Г. Правовые проблемы имплементации Базеля II в России // Законодательство. - 2008. -№ 8. - С. 41-51.
6. Карро Д., Жюйар П. Международное экономическое право: Учебник / Пер. с франц.: В.П. Серебренникова, В.М. Шумилова. - М., 2001.
7. Кашлач О.В. Нормы «мягкого» права: понятие и признаки // Белорусский журнал международного права и международных отношений. - 2006. - № 2. -С. 65.
8. Козырин А.Н., Янкевич С.В. Договор о стабильности, координации и управлении в экономическом и валютном союзе (перевод с английского языка и комментарии) // Публично-правовые исследования. -2012. - № 3. - С. 70-95.
9. Колодкин Р.А. Критика концепции «мягкого права» // Советское государство и право. - 1985. -№ 12. - С. 95.
10. Коннов В.А. Роль решений «Группы двадцати» в формировании международно-правовой базы противодействия мировому экономическому кризису и реформировании глобальных финансовых институтов // Экономическая политика. - 2008. - № 12. - С. 36.
11. Костюнина Г.М. Азиатско-Тихоокеанская экономическая интеграция. - М., 2002. - С. 76-78.
12. Лукашук И.И. Международное «мягкое» право // Государство и право. - 1994. - № 8-9. - С. 159-167.
13. Лукашук И.И. Нормы международного права в международной нормативной системе. - М., 1997.
14. Международное право: Учебник / Отв. ред. Ю.М. Колосов, В.И.Кузнецов. - 2-е изд., доп. и пере-раб. - М., 1998. - С. 22-23.
15. Международное публичное право: Учебник / Под ред. К.А. Бекяшева. - М., 2003. - С. 384.
16. Смирнова К.В. Роль мягкого права (soft law) в развитии европейской интеграции // Евразийский юридический журнал. - 2013. - № 11 (66). - С. 46-49.
17. Соглашение о создании условий на финансовых рынках для обеспечения свободного движения капитала в государствах - участниках Единого экономического пространства от 9 декабря 2010 г. // Бюллетень международных договоров. - 2012. - № 11. - С. 27-30.
18. Статут Международного Суда ООН [Электронный ресурс]. - Режим доступа: URL: http://www.un.org/ ru/icj/statut.shtml#chap2.
19. Устав FSB [Электронный ресурс]. - Режим доступа: URL: http://www.financialstabilityboard.org/
publications/r_090925d.pdf.
20. Халафян Р.М. Концепция международного «мягкого права» в международно-правовой доктрине // Евразийский юридический журнал. - 2012. - № 45. -С. 35-38.
21. Шумилов В.М. Международное экономическое право: Учебник для магистров. - М., 2011. - С. 219.
References (transliterated)
1. Burgess J.P. What's so European about European Union? Legitimacy between Institution and Identity // European Journal of Social Theory. - 2002. - Vol. 5. - № 4. - P. 467-489.
2. Gold J. Strengthening the Soft International Law of Exchange Arrangements // American Journal of International Law. - 1983. - Vol. 77. - № 3. - P. 443-489.
3. Snyder F. Soft law and institutional practice in the European Community // European University Institute Working Paper. LAW. Florence, 1993. - № 93/5. - R. 2.
4. Velizhanina M.Ju. Mezhdunarodnye organizacii i «mjagkoe pravo» // Moskovskij zhurnal mezhdunarod-nogo prava. - 2007. - № 2. - S. 285-297.
5. Guznov A.G. Pravovye problemy implementacii Bazelja II v Rossii // Zakonodatel'stvo. - 2008. - № 8. -
S. 41-51.
6. Karro D., Zhjujar P. Mezhdunarodnoe jekonomi-cheskoe pravo: Uchebnik / Per. s franc.: V.P. Serebrenniko-va, V.M. Shumilova. - M., 2001.
7. Kashlach O.V. Normy «mjagkogo» prava: ponjatie i priznaki // Belorusskij zhurnal mezhdunarodnogo prava i mezhdunarodnyh otnoshenij. - 2006. - № 2. - S. 65.
8. Kozyrin A.N., Jankevich S.V. Dogovor o stabil'nosti, koordinacii i upravlenii v jekonomicheskom i valjutnom sojuze (perevod s anglijskogo jazyka i kommentarii) // Publichno-pravovye issledovanija. - 2012. - № 3. - S. 70-95.
9. Kolodkin R.A. Kritika koncepcii «mjagkogo prava» // Sovetskoe gosudarstvo i pravo. - 1985. - № 12. -
S. 95.
10. Konnov V.A. Rol' reshenij «Gruppy dvadcati» v formirovanii mezhdunarodno-pravovoj bazy protivodejst-vija mirovomu jekonomicheskomu krizisu i reformirova-nii global'nyh finansovyh institutov // Jekonomicheskaja politika. - 2008. - № 12. - S. 36.
11. Kostjunina G.M. Aziatsko-Tihookeanskaja jekonomicheskaja integradja. - M., 2002. - S. 76-78.
12. Lukashuk I.I. Mezhdunarodnoe «mjagkoe» pravo // Gosudarstvo i pravo. - 1994. - № 8-9. - S. 159-167.
13. Lukashuk I.I. Normy mezhdunarodnogo prava v mezhdunarodnoj normativnoj sisteme. - M., 1997.
14. Mezhdunarodnoe pravo: Uchebnik / Otv. red. Ju.M. Kolosov, V.I.Kuznecov. - 2-e izd., dop. i pererab. - M., 1998. - S. 22-23.
15. Mezhdunarodnoe publichnoe pravo: Uchebnik / Pod red. K.A. Bekjasheva. - M., 2003. - S. 384.
16. Smirnova K.V. Rol' mjagkogo prava (soft law) v raz-vitii evropejskoj integracii // Evrazijskij juridicheskij zhurnal. - 2013. - № 11 (66). - C. 46-49.
17. Soglashenie o sozdanii uslovij na finansovyh rynkah dlja obespechenija svobodnogo dvizhenija kapitala v gosudarstvah - uchastnikah Edinogo jekonomicheskogo prostranstva ot 9 dekabrja 2010 g. // Bjulleten' mezhdun-arodnyh dogovorov. - 2012. - № 11. - S. 27-30.
18. Statut Mezhdunarodnogo Suda OON [Jelektronnyj resurs]. - Rezhim dostupa: URL: http://www.un.org/ru/ icj/statut.shtml#chap2.
19. Ustav FSB [Jelektronnyj resurs]. - Rezhim dostupa: URL: http://www.financialstabilityboard.org/
publications/r_090925d.pdf.
20. Halafjan R.M. Koncepcija mezhdunarodnogo «mjag-kogo prava» v mezhdunarodno-pravovoj doktrine // Ev-razijskij juridicheskij zhurnal. - 2012. - № 45. - C. 35-38.
21. Shumilov V.M. Mezhdunarodnoe jekonomicheskoe pravo: Uchebnik dlja magistrov. - M., 2011. - S. 219.
Бородин С.В. Методология защиты в уголовном процессе России. -М.: Юркомпани, 2013. ISBN 978-5-4396-0434-0
В монографии впервые исследованы методологические основы профессиональной защиты по уголовным делам. В работе представлен авторский подход по определению методики профессиональной защиты по уголовным делам, разработаны стандарты профессиональной защиты, которые могут быть использованы как законодателем для разработки стандартов адвокатской деятельности, так и практикующими адвокатами, участвующими в судебных разбирательствах по уголовным делам. Монография предназначена для научных работников, преподавателей, судей и адвокатов, а также для специалистов в области уголовного процесса, криминалистики и теории адвокатской деятельности.
Подробная информация о работе на веб-сайте издательства «Юрлитинформ»: www.urlit.ru
