CC BY
19ФИЛОСОФИЯ
УДК 159.9.016 Н.Д. Шатова
О расширении понятия «рефлекс» в психологической теории деятельности А.Н. Леонтьева: от реактивности к активности
ФГБОУ ВПО «Омский государственный педагогический университет»; Россия, 644099, г. Омск, наб. Тухачевского, 14; Shatova.nat@yandex.ru
Автор статьи показывает, что мыслительная деятельность интегрально включает в себя реактивность и активность. Реактивность мыслительной деятельности выражена принципом рефлекса, в то время как детерминантом активности выступает мотив мыслительной деятельности, побуждающий субъекта к деятельности и определяющий её направленность. В результате исследования мыслительной деятельности автор заключает, что мышление, в рамках теории деятельности А.Н. Леонтьева, представляет собой кольцевую структуру, интегрально включающую в себя и реактивное, и активное начало. Активность мыслительной деятельности, как и любой другой деятельности, определяется её мотивом (предметной потребностью), который побуждает к определённой деятельности, определяет направленность деятельности и предполагает психофизиологическую активность субъекта. Реактивность, представленная принципом рефлекса, является следствием не только закона сохранения количества движения во Вселенной, но и принципа отражения, лежащего в основе материалистической психологии. Будучи объединёнными в деятельности, активность и реактивность, взаимно дополняя, не противоречат друг другу.
Ключевые слова: мышление, рефлексия, реактивность, активность, теория деятельности.
Как нами уже показано ранее (см., например, [1, 2]), для целей образования наиболее продуктивным является рефлексивный подход, основанный на материалистической традиции в изучении психики и мышления. Вместе с тем, как следует из анализа психолого-педагогической литературы, на сегодняшний день эта традиция представлена довольно редко. Несмотря на то, что в работах отечественных физиологов и психологов распространённым является положение о связи психической деятельности с физиологическими процессами, согласно которому единственным физиологическим принципом деятельности головного мозга, объясняющим целостное поведение человека, является принцип условного рефлекса, всё же прямого ответа на вопрос о том, что собой представляет в этой связи рефлексия, мы не находим. Вследствие этого выражением материалистической позиции в разработке рефлексивного обучения для нас становится выявление рефлекторных основ рефлексии.
Как уже сказано, в области психологии и физиологии нет работ, в которых непосредственно установлена связь между рефлексией и рефлексом, но широко представлены работы, в которых установлена связь между мышлением и рефлексом. Это даёт нам основание для выявления связи между рефлексией и рефлексом опосредованно через «мышление», так как известно, что в психологии рефлексия определяется через мышление (см., например, [3]).
Предварительный этап исследования позволил нам на основании анализа работ Л.С. Выготского и С.Л. Рубинштейна выявить аргументы, свидетельствующие в пользу рефлекторного принципа мышления. В частности, на основании анализа результатов
исследований Л.С. Выготского было установлено, что мыслительная деятельность представляет собой «передаточный механизм между системами рефлексов», в основе которого лежит способность одного условного рефлекса становится раздражителем для нового условного рефлекса. При этом, согласно результатам исследований С.Л. Рубинштейна, мышление «сводится» к аналитико-синтетической деятельности, что позволяет вследствие выявленных отношений между анализом, синтезом и рефлексом констатировать связь между мышлением и рефлексом (рефлексом как принципом).
На этом этапе возникает «видимое» противоречие, состоящее в том, что, с одной стороны, рефлекторный принцип мышления предполагает реактивность, а с другой стороны, процесс мышления чаще всего считают проявлением активности головного мозга. Для разрешения указанного противоречия обратимся к исследованиям А.Н. Леонтьева [4], [5], основателя психологической теории деятельности.
Предварительно следует отметить, что исследования А.Н. Леонтьева явились продолжением материалистической психологии, основы которой были заложены его учителем и соратником Л.С. Выготским, и опирались на рефлекторную теорию И.П. Павлова. Тем самым смеем предположить, что основу теории деятельности А.Н. Леонтьева составляет материалистическое учении о рефлексах. Вместе с тем деятельность (и мыслительная в том числе) предполагает активность субъекта, связанную с освоением и познанием действительности. Заметим, что проблема детерминизма активности субъекта решается не только в психологических исследованиях, но и в философских (см., например, [6, 7]). В своей работе мы остановимся на рассмотрении того, как в рамках теории деятельности возможна интеграция, на первый взгляд, казалось бы, противоположных процессов - активности и реактивности.
Согласно А.Н. Леонтьеву, человеческая жизнь «есть совокупность, точнее, система сменяющих друг друга деятельностей» [5, с. 141]. Под деятельностью учёный понимает «процессы, которые характеризуются психологически тем, на что направлен данный процесс в целом (его предмет), всегда совпадают с тем объективным, что побуждает субъекта к данной деятельности, т. е. мотивом» [4, с. 288]. На психологическом уровне деятельность как единица жизни, с точки зрения А.Н. Леонтьева, опосредуется психическим отражением и ориентирует субъект в предметном мире. Тем самым психическое отражение, работающее по принципу рефлекса, выполняет регулирующую функцию деятельности (т. е. активности субъекта) в предметной среде.
Результаты исследований, полученные в рамках классической рефлекторной теории (И.М. Сеченов, И.П. Павлов) и теории функциональных систем (П.К. Анохин, Н.А. Бернштейн), позволили А.Н. Леонтьеву, опираясь на аналогию, предложить кольцевую структуру деятельности, а именно: «исходная афферентация ^ эффекторные процессы, реализующие контакты с предметной средой ^ коррекция и обогащение с помощью обратных связей исходного афферентирующего образа» [5, с. 143]. Предложенная кольцевая структура деятельности предполагает, что первично сам предмет является источником афферентации (передачи нервных импульсов от органов чувств, воспринимающих информацию от раздражителя, в центральную нервную систему [8]), т. е. внешнее воздействие со стороны предметного мира обязательно присутствует. При этом образ предмета не является зеркальной копией внешнего предмета, он корректируется и обогащается в результате деятельности субъекта, его активности.
Таким образом, несмотря на то, что в психолого-физиологической основе деятельности лежит рефлекс (по принципу), эта же самая деятельность регулируется самим субъектом. И тогда вслед за А.Н. Леонтьевым мы можем утверждать, что «психическое отражение реальности есть ее субъективный образ» [5, с. 125].
Поскольку образ принадлежит реальному субъекту жизни, он включает в себя понятие пристрастности субъекта, которая, как известно, зависит от его потребностей, мотивов, установок, эмоций. При этом, с точки зрения А.Н. Леонтьева, «такая пристрастность сама объективно детерминирована и выражается не в неадекватности образа (хотя и может в ней выражаться), а в том, что она позволяет активно проникать в реальность» [5, с. 126]. И именно в этой связи учёный говорит о том, что «понятие субъективности образа в смысле его принадлежности субъекту жизни включает в себя указание на его активность» [5, с. 125]. Остановимся на этом более подробно и рассмотрим, каким образом субъективность образа предмета «включает в себя указание на активность».
А.Н. Леонтьев говорит о ведущей роли потребности субъекта и обращает при этом внимание на важность различения потребностей. Из всего спектра потребностей он выделяет, прежде всего, те, которые являются внутренними условиями и одной из предпосылок деятельности, и те, которые направляют и регулируют деятельность. В первом случае потребность предполагает общее возбуждение двигательной сферы и характеризуется отсутствием поисковых движений, т. е. сама по себе она не вызывает деятельность. Во втором случае потребности выполняют направляющую функцию и тем самым управляют деятельностью со стороны субъекта. И в этой связи, поскольку «потребности могут осуществлять функцию психической регуляции, лишь выступая в форме побуждающих объектов» [5, с. 182], появляется основание говорить об активности деятельности. Встреча потребности с предметом, согласно А.Н. Леонтьеву, есть акт «опредмечивания потребности - «наполнения» её содержанием, которое черпается из окружающего мира. Это и переводит потребность на собственно психологический уровень» [5, с. 145]. Потребности способны управлять деятельностью субъекта только в том случае, если они являются предметными. Но так как не каждая потребность направляет и регулирует деятельность, А.Н. Леонтьев вводит понятие мотива, который связан с потребностью и в результате определяется как опредмеченная потребность. Данная опредмеченная потребность побуждает к деятельности, определяет направленность деятельности и предполагает психофизиологическую активность субъекта. Именно в этой связи А.Н. Леонтьев приходит к уточнению понятия деятельности, определяя её как «процесс, побуждаемый и направляемый мотивом - тем, в чем опредме-чена та или иная потребность» [5, с. 204].
В реальности человек осуществляет различные виды деятельности, каждая из которых отвечает определённой потребности субъекта. В этой связи различие деятельно-стей заключается только в предметах деятельностей, которые, как мы выяснили, выступают их мотивами. Согласно теории деятельности А.Н. Леонтьева, все различные виды деятельности имеют общую макроструктуру, в которой мотив выступает одной из структурных единиц. Кроме мотива, структурными единицами деятельности являются действия и операции.
Действием А.Н. Леонтьев называет «процесс, подчиненный представлению о том результате, который должен быть достигнут, т. е. процесс, подчиненный сознательной цели» [5, с. 153]. Осуществляющееся действие отвечает определённой задаче, которая, согласно А.Н. Леонтьеву, есть не что иное, как «цель, данная в определенных условиях» [5, с. 156]. Таким образом, выделяя понятие действия, А.Н. Леонтьев обращает внимание на то, что деятельность предполагает достижение ряда целей - «деятельность обычно осуществляется некоторой совокупностью действий, подчиняющихся частным целям, которые могут выделяться из общей цели; при этом случай, характерный для более высоких ступеней развития, состоит в том, что роль общей цели выполняет осоз-
нанный мотив, превращающийся благодаря его осознанности в мотив-цель» [5, с. 155]. Выделение и осознание цели, с точки зрения учёного, не может происходить автоматически и в один момент, а представляет собой относительно длинный процесс апробирования целей действием и их предметного наполнения, иными словами, не действуя, нельзя определить цель своего действия.
Поскольку осуществляющееся действие направлено на достижение определённой цели, оно имеет особое качество - способы осуществления действия, которые А.Н. Леонтьев называет операциями. Первоначально каждая операция формируется как действие, подчиненное цели, и имеет свою сознательную «ориентировочную основу». В дальнейшем это действие включается в другое действие, более сложное по операционному составу. Таким образом, ещё одна структурная единица деятельности - операция, согласно А.Н. Леонтьеву, по своему происхождению является трансформированным действием. Это означает, что первоначально операции формируются в виде сознательного, подчинённого цели действия и только полное освоение действия, его отработка и автоматизация превращают его в способ выполнения действия, т. е. в операцию. При этом исходное действие уже не подчинено конкретным сознательным целям и утрачивает первоначально присущее регулирующее действие эмоций. В операциях остаются зафиксированными связи и отношения, которые, воспроизводя свои объективные прообразы, тем не менее, уже абстрагированы от конкретно-предметных условий выполнения действия.
Таким образом, макроструктура деятельности, разработанная А.Н. Леонтьевым, имеет следующий состав: мотив, определяемый как опредмеченная потребность, действия, представляющие собой процессы, подчиняющиеся сознательным целям, и операции - способы осуществления действия.
С точки зрения А.Н. Леонтьева, мышление представляет собой внутреннюю деятельность, которая не только связана с внешней деятельностью, но и имеет с ней общую структуру. Выделенные им в структуре деятельности «единицы» имеют большое значение для решения проблемы единения внешних и внутренних по своей форме процессов деятельности. Например, внешняя деятельность реализуется как внешними, так и внутренними действиями и операциями, в свою очередь, мыслительная деятельность, являясь внутренней, имеет внутренний мотив, но реализуется существенно внешними по своей форме процессами. Анализируя мышление в системе деятельности человека, А.Н. Леонтьев говорит о том, что «внутренняя, мыслительная деятельность не только является дериватом внешней практической деятельности, но и имеет то же строение, что и практическая деятельность» [5, с. 90]. При этом единение мыслительной и практической деятельности вовсе не означает устранения качественных различий между ними: «Мыслительная деятельность, утрачивая некоторые черты, которые она приобрела в результате отрыва от деятельности практической, все же сохраняет свои особенности, но эти особенности демистифицируются. Они определяются, прежде всего, тем, что в своей развитой форме - в форме теоретического мышления - мыслительная деятельность протекает без прямого соприкосновения с объектами материального мира» [5, с. 117].
Поскольку действия и операции входят как компоненты в структуру деятельности, одновременно могут являться частью структуры как внешней, так и внутренней деятельности, то, как отмечает А.Н. Леонтьев, и в состав мыслительной (теоретической) деятельности могут входить действия внешние (практические), в которые, в свою очередь, входят такие отдельные внутренние действия, как логические и математические операции. В результате чего мыслительная деятельность как полностью внутрен-
няя есть частный случай деятельности, и поэтому она не может рассматриваться отдельно от внешней деятельности.
Говоря о связи внутренней и внешней мыслительной деятельности, выражающейся в возможности одной деятельности входить в состав другой, А.Н. Леонтьев указывает и на возможность осуществления обратного преобразования мыслительной деятельности: интериоризация первоначально внешней деятельности и экстериоризация внутренних мыслительных действий и операций во внешнюю форму. При этом учёный особо обращает внимание на то, что «процесс интериоризации состоит не в том, что внешняя деятельность перемещается в предсуществующий внутренний «план сознания»; это процесс, в котором этот внутренний план формируется» [5, с. 151]. Процессы ин-териоризации и экстериоризации, по мнению учёного, происходят постоянно в таких ситуациях, как возникновение затруднений, требующих контроля умственных действий посредством записей (формул, схем), сообщение своих мыслительных действий другим людям и т. п.
Таким образом, исходя из предложенного А.Н. Леонтьевым компонентного тождества деятельности и мыслительной деятельности, мы будем утверждать, что и мыслительная деятельность представляет собой «кольцо», в которое помимо реактивного компонента (отражения) включен и активный компонент - мотивы (потребности).
Сам А.Н. Леонтьев, аргументируя свой подход к деятельности, её компонентному составу и месту в ней активности и реактивности, обращался к теории функциональных систем, отмечая, что в условиях функционального развития мозговые механизмы выступают в виде «новых «функциональных систем» (П.К. Анохин)» [5, с. 161]. При этом, как известно (и ранее это было нами уже показано [9]), «функциональная система» в своём логико-содержательном аспекте представляет не что иное, как расширение понятия «рефлекс». Как указывают создатели теории функциональных систем (см., например, [10]), теория функциональных систем рассматривает в качестве системной динамической организации целенаправленный поведенческий акт, что является единицей интегративной деятельности и инструментом изучения целостного организма. Согласно теории функциональных систем, поведенческий акт представляет собой интеграцию активности и реактивности, т. к. осуществляется он одновременно по принципу реактивности, т. е. от стимула к действию (что составляет суть содержания первоначального понятия рефлекса), и по принципу саморегуляции (в случае изменения в организме какого-либо физиологического показателя или его отклонения от необходимого уровня происходит активизация поведенческой деятельности, её цель - восстановление оптимального уровня метаболических процессов в организме, тем самым поведенческий акт характеризуется целенаправленностью и активной ролью субъекта). Однако, сославшись на теорию функциональных систем как на прообраз теории деятельности, А.Н. Леонтьев не сделал развёрнутого сравнения компонентов этих структур, хотя, с нашей точки зрения, есть определённый методологический смысл установить такое соответствие.
С точки зрения основоположников теории функциональных систем (см., например, [11, с. 45; 10, с. 24]), к основным компонентам, лежащим в основе структуры поведенческого акта любой степени сложности, относятся: 1) афферентный синтез; 2) стадия принятия решения; 3) формирование акцептора результата действия; 4) формирование самого действия (эфферентный синтез); 5) многокомпонентное действие; 6) достижение результата; 7) обратная эфферентация о параметрах достигнутого результата и сопоставление его с ранее сформировавшейся моделью результата в акцепторе результата действия.
Кратко остановимся на содержании компонентов структуры.
На стадии афферентного синтеза, по словам П.К. Анохина, «решается вопрос, какой результат должен быть получен» [11, с. 45], т. е. именно на этой стадии обеспечивается постановка цели, достижению которой будет посвящена вся дальнейшая работа системы. Основным условием афферентного синтеза является одновременная «встреча четырех участников» этой стадии: доминирующая на данный момент мотивация, обстановочная и пусковая афферентации и память. Эта стадия сопровождается нервным процессом восходящей активации, вызванной ориентировочно-исследовательской реакцией.
На стадии принятия решения осуществляется выбор наиболее подходящих степеней свободы в тех компонентах, которые должны составить рабочую часть системы. Это даёт возможность экономно осуществить именно то действие, которое должно привести к требуемому результату.
Прогнозирование, «предвосхищение» результата действия происходит на стадии формирования акцептора результата действия. Кроме этого, задача акцептора результата действия - формирование нервных механизмов, позволяющих «не только прогнозировать признаки необходимого в данный момент результата, но и сличать их с параметрами реального результата, информация о которых приходит к акцептору действия благодаря обратной эфферентации» [11, с. 95].
Четвёртая и пятая стадии структуры поведенческого акта направлены на формирование самого действия и его выполнение. Переход на этап «формирование самого действия (эфферентный синтез)» означает, что действие уже сформировано, но пока ещё внешне не проявляется. Реализация пятого этапа (многокомпонентное действие) предполагает процесс осуществления действия, т. е. выполнение программы действия. Достижение результата - шестая стадия в структуре поведенческого акта - фиксация полученного результата действия.
На заключительной стадии осуществляется обратная афферентация о параметрах достигнутого результата и сопоставление его с ранее сформировавшейся моделью результата в акцепторе результата действия. На основании результатов сравнения действие или корректируется, или прекращается.
С нашей точки зрения, представленные компоненты структуры поведенческого акта аналогичны компонентам структуры деятельности А.Н. Леонтьева. Покажем это.
Прежде всего, мы полагаем возможным объединить те компоненты структуры поведенческого акта, содержание которых тесно взаимосвязано. В математике при установлении гомоморфных отображений между множествами такая операция называется «склеивание» (см., например, [12]). Она допустима и оправдана в том случае, когда множество разбито на непересекающиеся подмножества, тогда все элементы множества, попадающие в одно подмножество, являются эквивалентными и могут быть «склеены» в один элемент. В результате операции «склеивания» получается новое множество, называемое фактор-множеством по данной эквивалентности. Так, в множестве элементов поведенческого акта объединение первых двух элементов (афферентный синтез и принятие решений) вполне допустимо и оправдано, т. к., согласно П.К. Анохину, «оценка возможных результатов при конкретной доминирующей мотивации происходит уже в стадии афферентного синтеза» [11, с. 93]. Иными словами, элементы «афферентный синтез» и «принятие решений» можно считать эквивалентными, и в этой связи они могут быть «склеены» (объединены) в один. Кроме того, с ними может быть «склеен» следующий элемент - акцептор результата действия, поскольку он предполагает планирование, «предвосхищение» результата. Результатом объединения трёх элемен-
тов структуры поведенческого акта является элемент (условно его можно назвать «мо-тивационным»), который, с нашей точки зрения, соответствует мотивационному компоненту в структуре деятельности А.Н. Леонтьева.
Следующие три компонента поведенческого акта (формирование действия, многокомпонентное действие, достижение результата) объединяются в один с условным названием «действие», т. к. именно эти три компонента предполагают формирование, выполнение действия и фиксацию его результата. Этот компонент, полученный в результате «склейки», будет соответствовать одноименному компоненту «действие» в структуре деятельности.
Седьмой, заключительный компонент в структуре поведенческого акта (обратная афферентация) реализует постоянную оценку реально полученного результата и сопоставление его с тем, который был «запрограммирован» в акцепторе результата действия и определяет дальнейшее поведение. Тем самым итог данного этапа зависит от условий выполнения действия, а значит, данный компонент можно принять как эквивалент операционного компонента структуры деятельности.
Объединение компонентов структуры поведенческого акта и определение для них эквивалентных компонентов в структуре деятельности дают нам возможность установить соответствие между компонентами рассматриваемых структур. При этом установленное соответствие является взаимно однозначным, что, в свою очередь, позволяет считать структуру поведенческого акта, разработанную в рамках теории функциональных систем, и структуру деятельности, разработанную в рамках теории деятельности А.Н. Леонтьева, изоморфными.
Полученный результат приводит нас к следующему заключению: точно так же, как понятие функциональной системы является расширением физиологического понятия рефлекса с учётом активного начала, понятие деятельности является расширением понятия рефлекса по принципу и включает в себя активное начало.
Таким образом, мышление в рамках теории деятельности А.Н. Леонтьева представляет собой кольцевую структуру, интегрально включающую в себя и реактивное, и активное начало. Активность мыслительной деятельности, как и любой другой деятельности, определяется её мотивом (предметной потребностью), который побуждает к определённой деятельности, определяет направленность деятельности и предполагает психофизиологическую активность субъекта. Реактивность, представленная принципом рефлекса, является следствием не только закона сохранения количества движения во Вселенной, но и принципа отражения, лежащего в основе материалистической психологии. Таким образом, будучи объединёнными в деятельности, активность и реактивность, взаимно дополняя, не противоречат друг другу.
Литература
1. Шатова Н.Д. О готовности студентов педагогического вуза к организации рефлексивной деятельности школьников // Омский научный вестник. - 2011. - № 1(95). - С. 168-171.
2. Шатова Н.Д. Организация рефлексивной деятельности студентов педагогического вуза на учебных занятиях по алгебре // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. - 2011. - № 4(58). - С. 103-109.
3. Большой психологический словарь / сост. и общ. ред. Б. Мещеряков, В. Зин-ченко. - СПб.: Прайм-Еврознак, 2004. - 672 с.
4. Леонтьев А.Н. Избранные психологические произведения: в 2 т. Т. I. - М.: Педагогика, 1983. - 392 с.
5. Леонтьев А.Н. Избранные психологические произведения: в 2 т. Т. II. - М.: Педагогика, 1983. - 320 с.
6. Магомедов К.М. О некоторых некаузальных формах детерминизма // Вестник Дагестанского государственного университета. - 2013. - Вып. 5. - С. 233-236.
7. Магомедов К.М. О некоторых некаузальных формах детерминизма // Вестник Дагестанского государственного университета. - 2014. - Вып. 5. - С. 206-210.
8. Анохин П.К. Очерки по физиологии функциональных систем. - М.: Медицина, 1975. - С. 17-59.
9. Шатова Н.Д. Генезис понятия «рефлекс»: от условного рефлекса И.П. Павлова к физиологии активности Н.А. Бернштейна // Вестник алтайской науки. - 2014. - № 4. -С.370-374.
10. Функциональные системы организма: руководство / под ред. К.В. Судакова. -М.: Медицина, 1987. - 432 с.
11. Анохин П.К. Философские аспекты теории функциональных систем. - М.: Наука, 1978. - 400 с.
12. Борисович Ю.Г., Близняков Н.М., Израилевич Я.А., Фоменко Т.Н. Введение в топологию. - М.: ЛЕНАРД, 2015. - 448 с.
Поступила в редакцию 20 января 2015 г.
UDC 159.9.016
Extension of the concept "reflex" of the psychological theory of activity of A.N. Leontyev: from reactivity to activity
N.D. Shatova
Omsk State Pedagogical University; Russia, 644099, Omsk, 14 Tukhatchevkogo Naberezh-naya; Shatova.nat@yandex.ru
The author shows that mental activity integrally includes the reactivity and activity. The reactivity of mental activity expressed by the principle of reflex, while the determinant of the activity is the motive of cogitative activity of inducing the subject to work and determines its orientation. The study of mental activity, the author argues that thinking in terms of the theory of activity of A. N. Leontiev, is a circular structure that integrally includes the reactive and active principle. Activity mental activity, like any other activity, is determined by its motive (subject requirement), which encourages a particular activity, determines the focus and involves physiological activity of the subject. Reactivity, represented by the principle of reflex, is not only a consequence of the law of conservation of momentum in the Universe, but also the reflection principle underlying the materialistic psychology. Being united in the work, activity and reactivity, complementing, do not contradict each other.
Keywords: thinking, reflection, reactivity, activity, activity theory.
Received 20 January, 2015
