CC BY
36
О ПРОБЛЕМЕ ИСКОННОЙ И ЗАИМСТВОВАННОЙ ЛЕКСИКИ УЛЛУБИЙАУЛЬСКОГО ГОВОРА КУМЫКСКОГО ЯЗЫКА
© 2008 Кочакаева З.К. Дагестанский государственный педагогический университет
В статье рассматриваются вопросы лексики уллубийаульского говора кумыкского языка в сравнительно-типологическом плане, что представляет собой значительный интерес не только для исторической лексикологии огузских, но и остальных групп тюркских языков.
The article is devoted to the studying of the vocabulary ofUllubiy-aul dialect ofKumyk language in comparative-typological aspect, which presents a significant interest not only for historical lexicology of Oguzian, but of other groups of Turkic languages.
Ключевые слова: исконная лексика, заимствования, говоры кумыкского языка, термины родства, соматонимы.
Keywords: the native lexicon, borrowings, dialects of the Kumyk language, the terms of rela-
tionship, somathonyms.
В составе лексики уллубийаульского говора кумыкского языка сохранилось немало тюркских лексем, хронология которых уходит в глубокую древность. Она имеет тесные генетические связи и с лексикой урало-алтайских языков, особенно монгольской и тунгусоманьчжурской.
В данной статье мы рассматриваем основные лексико-тематические разряды: термины родства, флоры и фауны и названия частей тела человека, продуктов питания и блюд. Именно в указанных лексико-тематических разрядах сохраняются наиболее архаичные элементы того или иного языка [1].
Сравнительно-типологическое изучение лексики уллубийаульского говора кумыкского языка показывает, что она содержит в своем составе несколько пластов различного хронологического уровня [2].
Значительная часть лексики огузских языков включает в себя слова, общие для всех или большинства тюркских языков [4, 7, 8]. В ней выделяется: а) огузско-полирегиональная лексика, т.е. слова, характерные не только для тюркских, но и некоторых алтайских языков. Большая часть данной лексики представлена в виде связанных корней, то есть в составе основ, содержащих общие корни, но различное морфологическое оформле-
ние, например, уллуб. агъай, ага, агъав, агъа, агаш «старший брат» = монг. ах, тунг.-маньчж. акин. Уллубийаульская параллель содержит аффиксы -а, -ай, -ав, -аш, а в алтайских языках представлены: монг. -ун, тунг.-маньчж. -ин;
б) огузско-общетюркская лексика -слова, известные в пределах огузских и других тюркских языков, но не распространенные в алтайских языках; к этой категории можно отнести уллубийское слово юлдуз «звезда», известное во всех тюркских языках, но отсутствующее в алтайских;
в) огузско-межтюркская лексика -слова, распространенные в основном в огузских языках, но имеющиеся также и в некоторых остальных группах тюркских языков; сюда можно отнести слово тошан // товшан «заяц», являющееся общеогузским, но имеющееся и в некоторых других тюркских языках, ср. кум. тошан // тавшан «заяц»;
г) собственно огузская лексика - слова, характерные только для огузских языков и отсутствующие в других тюркских языках;
д) уллубийаульско-межрегиональ-ная лексика, то есть слова, характерные для уллубийаульского говора и некоторых других огузских диалектов и языков. К ним относятся слова типа инэк «корова», баджи «сестра» (употребляется с
собственными именами: Гюльбаджи,
Айбаджи, Акъбаджи и т.д.);
е) уллубийаульско-региональная лексика, характерная в основном данному говору, но в то же время имеющаяся и в некоторых контактных языках: 1. Названия продуктов питания и блюд: джабе-лек «круглый и тонкий хлеб»; буршина «оладьи»; мучери «кукурузный хлеб»; таламнур «каша из кукурузной муки»; худур «каша»; сохта «домашняя колбаса»; боза «буза»; ичек «домашняя колбаса»; 2. Сельскохозяйственные, бытовые и строительные термины: каза «мотыга»; дазу «граница»; шере «жидкая глина для обмазывания земляного пола»; кав «плетень»; канзи «лестница»; хаси «грядка»; курчю «фундамент дома»; чир «стена»; черме «бочка»; чапчакъ «кадушка»; такъа «род сосуда»; сагь «мерка»; сомакъ «безворсовый ковер»; кюмес «сосуд»; келпет «щипцы»; лаби-зи «раствор для строительных работ»; ирхай «плетневые ворота»; зух «полка для посуды»; каджин «гончарный кувшин без носика для воды» и т.д.; 3. Названия одежды, обуви и украшений: узун енг «нарядное женское платье»; газ «легкий женский головной платок»; къаптал «бешмет»; чуткъу «женская головная повязка»; мачий «чувяки»; къапа «шапочка»; явлукъ «женский головной платок»; къабалай «женское платье» и т.д.; 4. Названия предметов вооружения: джая «разновидность старинного лука»; таванджа «пистолет» и т.д. 5. Различные другие слова: маркача «сумерки»; уцукъари «двоюродный брат»; изи «тетя»; пурх «сажа»; сел «ил»; къалыкъ «смола»; мелте «трут»; къысгъа «короткий»; аччи «кислый»; дёгерек «круглый»; биява «паук»; къа-рым «жадный»; чалт «быстрый»; агъач «дерево, лес»; чюй «гвоздь»; чапмакъ «бежать»; гьарзи «метка на ушах животных»; савусгъан «сорока»; гёрю-нюш «вид, внешность, лицо»; мангалай «лоб»; корага «абрикос»; каманча «ке-манча»; къуш «коршун»; яш «дитя»; чач «женские волосы»; чали «ворота из камыша» и др.
Таким образом, выделение в уллу-бийаульской диалектной лексике пяти основных лексико-тематических пластов дает представление о характере огузской диалектной лексики, ее отличительных и общих с остальными тюркскими диалектами признаках.
В лексике уллубийаульского говора кумыкского языка наблюдается значительное количество заимствований из
арабского, персидского и других разносистемных языков.
Арабизмы, функционирующие в ул-лубийаульском говоре, составляют большую часть заимствованной лексики, которая за столь долгий срок пребывания «прижилась» в кумыкском языке. Так, например, основа ватан «родина» широко употребляется в современном кумыкском языке, однако заимствованный характер этого слова в нем совершенно не ощущается. Эта лексема является активным элементом в кумыкской художественной литературе. Основа ви-лаят «область, страна, государство» -архаизм, но в последнее время она начинает вновь активизироваться. Гьукумат «правительство» - активное слово, в самом арабском языке оно связано с такими производными, как hэким «правитель, мудрец», hукму «решение». Наличие различной огласовки - характерное для арабского языка явление. В то же время оно свойственно диалекту, где появление таких разноогласованных основ, как hукму «решение» = hэким «мудрец», сближает структуру кумыкского и арабского языков. Основа сиясат «политика» всё больше и больше проникает в лексику современного говора, вытесняя русский синоним. К этой же группе можно отнести слово вакил «представитель, уполномоченный» [6, 9].
Существует группа тематических терминов, которая охватывает наиболее важные лексемы данного говора. Основа слова тарбия «воспитание» восходит в арабском языке к масдарной форме глагола, образованной при помощи префикса та-. В говоре основа тарбия является корнем и не расчленяется на компоненты. Основа мактап «школа» реально обладает возможностями образовывать производные формы, но в языке они еще не закрепились в достаточной степени, ср. мактапчы «работник школы», мак-тап охувчу «учащийся, ученик», макта-плы «школьный». Китап «книга» в отличие от предыдущего термина имеет живые производные формы типа китап-чи «книжник», китапча «небольшая книга, книжка», китаплы «книжный», китапхана «библиотека». Основа дарс «урок» образована от арабского глагола дараса «обучать». В диалекте эта основа является довольно активной и может сочетаться с другими существительными, образуя составные слова типа дарс ки-табы «учебник, учебное пособие», дарс берив «преподавание», дарс бермек «преподавать». Джавап - основа, обра-
зованная от арабского глагола джаваба «отвечать». Она образует производные: джаваплы «ответственный», джавап-лылыкъ «ответственность», джавап бермек «отвечать». С другой стороны, эти существительные могут вступать в разнообразные связи с кумыкскими основами, образуя новую деривационную сеть. Так, например, основа сорав «вопрос», вступая в словообразовательные связи, образует слова типа сорав бермек «спрашивать».
Ряд заимствований, проникших в говор, сохраняет флексию корней, характерную для языка-источника, но неизвестную для заимствующего, в данном случае кумыкского языка, ср., например, основы шигьру «стихо-творение»; шаир «поэт». В арабском языке эти основы связаны между собой достаточно определённо, чередование гласных в этом случае подчиняется фонетическим закономерностям, в то время как в говоре указанное чередование гласных не имеет определённого значения. В этот разряд лексики можно включить и такие термины: сагьат «час», тарих «история».
Среди имен собственных встречаются такие, которые по своей структуре и семантике приближаются, с одной стороны, к арабизмам, с другой - представляются независимыми от арабских параллелей. Так, например, мужское собственное имя Адил может быть связано с арабским прилагательным адил «благородный, справедливый», но в то же время в тюркских языках существует древнее слово адал со значением «равный, ровесник», которое и могло лечь в основу данного антропонима. Интерес представляет имя Хасболат, которое, с одной стороны, можно соотнести с арабским прилагательным хас «особый», с другой - не исключена связь этого корня с древнеиранским словом хас «ценный мех». Наиболее частотное - имя пророка Мухаммеда, происходившего из племени курейш, является в диалектном имен-нике одним из наиболее активно употребляемых.
Модель на абд = «раб» образует в арабском и тюркских языках десятки имен: Абдулла «раб Аллаха», Абду-рагьман «раб щедрого». Имена типа Молла, Имам, Ислам, Муслим, Ансар, Гьажи также имеют непосредственную связь с религией.
Имена Али, Гьусейн, Агьмат и т.д. являлись именами родственников пророка и в силу этого получили широкое распространение. Среди диалектных встречаются
и так называемые библейские имена в арабизированной форме: Ибрагьим, Исмаил, Нугь, Юсуп, Иса и др.
Таким образом, нами рассмотрены особенности лексико-тематической характеристики исконной лексики уллубий-аульского говора кумыкского языка, включающей в свой состав большое количество древнейших тюркских лексем. Нами изучены термины родства, содержащие определенную аффиксацию; терминология флоры уллубийаульского говора кумыкского языка, которая обладает как общетюркскими, так и огузскими основами; терминология фауны, которая мало отличается от общетюркской, а также соматическая терминология уллу-бийаульского говора кумыкского языка, которая имеет в своей структуре немало специфических черт.
Примечания
1. Баскаков Н. А. Тюркские языки. - М., 1966. - 244 с. 2. Будагова З.И. О глагольной энантио-семии в кумыкском языке // Изв. АН АЗССР. Серия литературы, языка и искусства. - Баку, 1977, №4. 3. Вопросы диалектологии тюркских языков. - Баку, 1985. 4. Джидалаев Н.С. К характеристике тюрко-дагестанских контактов. Автореф. дис. ... д-ра филол. наук. Баку, 1972. 5. Дмит-
риев Н.К. Грамматика кумыкского языка. - М.-Л., 1940. - 205 с. 6. Иванов С.Н. Арабизмы в турецком языке. - Л., 1973. - 62 с. 7. Кадыраджиев К.С. Исконная лексика кумыкского языка (с точки зрения ее происхождения). Автореф. дис. ... канд. филол. наук. - М., 981. - 27 с. 8. Кононов А.Н. Грамматика современного литературного турецкого языка. - М.-Л., 1956. - 569 с. 9. Майзель С.С. Арабские и персидские элементы в турецком языке. - М., 1945. 10. Мелиоран-
ский П.М. Араб-филолог о турецком языке. - СПб., 1900.
